Пуговица

      Оказывается, на свете есть вещи страшнее боя с Бьякураном, Спейдом и Бермудой.       А именно вручение диплома на выпускном вечере, для которого пришлось на глазах у всех выйти к директору за специально сооруженной для него кафедрой.       Получив аттестат с далеко не самыми блестящими результатами, Тсуна пробубнил полагающуюся по регламенту благодарность и коротко поклонился, словно получил под дых. По рядам выпускников прокатились жидкие хлопки. Кажется, аплодировали лишь младшая Сасагава, Гокудера, Ямамото и Энма.       Но разве эти две минуты позора могут сравниться с тем, что его ждет буквально через пару месяцев?       Италия. Вонгола. Неосмотрительно данное им обещание дону Тимотео. Теперь он еще на шаг ближе стал к тому, чтобы исполнить мечты этих расчетливых стариков. И один такой, возможно, ждет его дома в окружении пивных жестянок…       — Надо будет отпраздновать. Айда потом ко мне, — лучезарно улыбнулся Ямамото, когда Тсунаеши занял свое место рядом друзьями.       — Прекрасно. Надо Торфяной Башке и Сасагаве сказать, — оценил Гокудера, которого в категоричной форме заставили прилизать и зачесать волосы назад и застегнуться на все пуговицы.       — И мелкотню забрать, — согласился Такеши, словно не заметив недовольной гримасы ураганника при одной лишь мысли о шумном теленке и И-Пин, которые неизменно устраивали бардак, где бы ни оказались.       Тсуна рассеянно кивнул, стискивая в пальцах тисненный искусственной кожей корешок диплома. Завтра или послезавтра — в зависимости от того, когда Бьянки возьмет билеты — им предстоит многочасовой перелет до Рима. И от одной только мысли Саваде хотелось закрыться в школьной кладовке и остаться там навсегда.       Его взгляд упал на стоявших у противоположной стены ребят из параллельного класса. Невысокая миловидная блондинка украдкой коснулась руки, стоявшего рядом парня — кажется, он был из бейсбольной команды Ямамото. Переглянувшись с девушкой, парень улыбнулся и, дернув себя за пуговицу на пиджаке, протянул однокласснице что-то в горсти.       Тсуна напряженно повел плечами и встретился глазами с получавшей диплом младшей Сасагавой. И в этот момент, Савада готов был поклясться своей гипер-интуицией, Кёко смотрела прямо на него.       Сглотнув комок в горле, Тсуна через силу отвел взгляд и стиснул пальцами пиджак.       Возможно, сегодня последний раз, когда он видит ее. Они улетят в Италию, начнется эта новая «мафиозная» жизнь, где будет уже не до глупой детской влюбленности в девушку, которой не место посреди бандитских разборок и всяких концов света.       Что если… Случится чудо и она попросит его пуговицу? Миура бы наверняка так и сделала. Но им обеим не место среди стареющих мафиозных донов и молодых амбициозных интриганов.       Церемония близилась к завершению. Вызвали Курокаву произнести речь как старосту класса. Попытались заставить выступить Гокудеру, которого в попечительском совете старшей школы терпеть не могли из-за его гопническо-гайдзинских замашек, но который по иронии был лучшим учеником в их выпуске. Дымовая Бомба сперва заартачился, к облегчению большинства преподавателей, потом недобро осклабился, поднялся за кафедру и заявил:       — Еда в кафетерии отвратительная, кофе — порошковый, школьная форма — отстой. Всем спасибо, аrrivederci.        И с крайне самодовольным видом под испепеляющими взглядами дисциплинарников и преподавателей вернулся к друзьям.       — Фух, выговорился, — лучезарно улыбнулся Гокудера малость позеленевшему Тсуне.       — Самоубийца. Они же все слышали, — намекая на злобное вонгольское Облачко, пробормотал Савада.       — Ничто не бодрит так, как хороший мордобой, — хмыкнул подрывник, засунув руки в карманы. — Ну что? — сконфузился он, когда Савада только прихлопнул лицо ладонью, а Ямамото прыснул от смеха.       Едва дождавшись окончания церемонии вручения дипломов, отбубнив гимн Намимори, Тсуна одним из первым выскользнул в коридор, чуть не врезавшись в дисциплинарников Хибари. Сам Хранитель Облака явно был где-то поблизости.       Кладовка оказалась предательски заперта. Подергав ручку и глубоко вздохнув, Тсунаеши рванул на себе пиджак и с решимостью на побледневшем лице двинулся на поиски Хибари. Злобное Облачко не откажет себе в удовольствии пару раз двинуть тонфа по зубам боссу-недомерку.       — Десятый!       Как же не вовремя его хватились…       — Что-то случилось? — Гокудера уже успел навести на голове прежний осьминожий шухер, расстегнуть пиджак и накрахмаленный воротничок рубашки.       Рядом маячил улыбчивой каланчой Ямамото, который первый заметил беспорядок в одежде Савады.       — Тсуна, что у тебя с пиджаком? Кто-то из ликвидаторов? — улыбка Такеши стала чуть напряженной.       — Да чтоб их… — в интонациях Гокудеры тут же проступил рык разозленного цепного пса. Хрустнув кулаками, он уже хотел двинуться по коридору, но Тсунаеши вцепился в его локоть.       — Нет-нет-нет! Это я… сам, — севшим голосом проговорил он. — Ребята, такое дело… В общем… Спустите меня с лестницы.       Оба Хранителя ошарашено уставились на своего босса, словно он предложил им что-то крайне неприличное.       — Поверьте, так надо. Это же я. Никчемный Тсуна, — Савада выдавил кислую улыбку и развел руками.       — При всем моем уважении, — Гокудера вытянулся по струнке и только что не пристукнул каблуками начищенных ботинок, — я не могу это сделать.       — Только зачем? — удивленно приподнял брови Ямамото.       — Пуговица.       — Что? — Гокудера похлопал глазами.       — Ты думаешь, что… Кто-то попросит у тебя пуговицу? — уточнил Ямамото, безжалостно вгоняя в краску Саваду. — Это японская традиция. К тебе может подойти девчонка и попросить пуговицу с твоего пиджака, — сказал он Гокудере.       — Нахуя? — вид у урожденного сицилийца стал еще более ошеломленный.       — Ну это типа память, — Ямамото поскреб макушку и пожал плечами.       — Знак особого расположения. Подтверждающий, что человек тебе дорог, — нехотя пояснил Тсуна.       — Брррр… Да ну нах, — передернулся подрывник, стаскивая с себя пиджак, и решительно направился к шкафчикам.       — Так что, вы мне поможете или мне самому? — опомнился Тсуна и уязвлено поджал губы, когда Ямамото похлопал его по плечу.       — Нет, Тсуна. Хватит с тебя уже тумаков.       Савада со стоном прихлопнул лицо ладонью и бегом направился в сторону выхода.       И вот как назло, когда надо шмякнуться и пересчитать физиономией ступеньки — хоть на перилах танцуй, ничего не поможет.       Чужое присутствие Тсуна ощутил сразу же, как свернул в сторону спортзала — в том районе находились излюбленные закутки курильщиков и иных нарушителей спокойствия. Еще даже не свернув в узкий проход, где так любили гопать мелкотню на завтраки и деньги, Савада почувствовал чей-то взгляд.       — Хибари-сан, я знаю, что ты здесь, — негромко проговорил он, прислушиваясь к голосам, доносящимся со стороны школы.       Из густой тени заднего выхода прачечной отделилась тень и медленно двинулась к Тсунаеши. Тонфа в руках Облачка не было, но Тсуна прекрасно знал, что Хибари умел материализовывать их не хуже оружейной коробочки.       — Чего тебе, травоядное? — сухо осведомился Кея, с недобрым прищуром оглядывая неряшливо расстегнутый без пуговиц пиджак и замявшиеся складки на рубашке Савады.       Тот сделал пару вдохов-выдохов, собираясь с решимостью.       — Мне нужно, чтобы ты избил меня.       Хибари не изменился в лице, но уговаривать его не пришлось.       Крепкий кулак впечатался куда-то в солнечное сплетение согнувшегося Тсуны. Достаточно сильно, но по меркам Хибари почти ласково. Как кошка-мать дает затрещину своему детенышу.       — Чтобы ты заляпал кровью одежду и выглядел еще более неопрятно, позоря выпуск старшей Намимори? — сухо осведобился Хибари, сгребя Тсуну за воротник рубашки, и впечатал в стену спортзала. — На кой это тебе?       — Тебе сложно что ли? — криво улыбнулся Савада, откровенно провоцируя, и получил еще пару умеренно сильных и болючих ударов под ребра, после которых сполз по стене на корточки, пытаясь совладать со звездочками в глазах и шумом в ушах.       — Не сегодня, — брезгливо поджал губы Хибари и двинулся в сторону двора.       — Да вы… все издеваетесь, что ли? — простонал Тсуна, с силой стукнув кулаками по растрескавшейся от солнца стене.       Старательно ободрав оставшиеся пуговицы и для верности полежав в пыли (предварительно воровато оглядевшись, что его не палят Реборн или одноклассники), Тсуна нехотя направился обратно в зал. Помятые Хибари ребра противно ныли, но эта боль не могла сравниться с той помойкой, что царила у Савады на душе.       У него и так нелады были с самооценкой, но сейчас Савада, как никогда, ощущал себя невообразимым тупицей. Вот и ради чего весь этот цирк? Как он мог хотя бы на мгновение подумать, что кто-то может попросить пуговицу у главного лузера и посмешища класса?..       — Тсунаеши-кун! Что с тобой случилось? — ахнула Кёко, вынырнув из толпы выпускников. Прижав пальцы ко рту, она испуганно смотрела на него.       — Да так. Шлепнулся… С лестницы, — промямлил Тсуна, чувствуя, что сейчас сгорит от стыда. Хорошая еще двадцать минут назад идея показалась ему такой глупостью и малодушием, что хотелось провалиться сквозь землю.       Кёко тоже переминалась перед ним с ноги на ногу и беспомощно теребила подол своего форменного пиджака. Она словно растерялась и не знала, что сказать.       — Вы уезжаете в Италию? — наконец спросила Сасагава.       — Да. На днях, — Тсуна наконец набрался храбрости посмотреть ей в глаза. Кёко привычно улыбалась, но во взгляде было что-то… не то.       — Здорово. Присмотришь за старшим братиком, — тихо проговорила она.       — Обязательно. Не дам его в обиду, — выдавил кислую улыбку Тсунаеши. — Мы через час собираемся в «Таке-Суши».       Кёко покивала и направилась к Курокаве и остальным девчонкам, оставив новоявленного Дечимо Вонголу на растерзание осознанию собственной никчемности и бесхребетности.       Где-то начиная с младшей школы Тсуна мечтал, что наберется храбрости и признается Сасагаве во всем на их выпускной, но когда этот решающий момент наступил, не придумал ничего лучшего как снова сбежать.       Но по крайней мере, теперь Кёко будет в безопасности.