Связанные души

      Рен отбивался от двух патчей, нападавших с неумолимой яростью. Особенно часто атаковал подросток с волосами, заплетёнными в косу. Его дух, медно-жёлтый скорпион, уже давно принял форму сверхдуши и пытался достать до врага ядовитым хвостом. Магна нападал реже, он больше наблюдал за своим собратом, даже сейчас не потерявшим самообладания. Иногда Магна ему поражался: любой другой на месте Нихрома потерял бы голову, что сейчас, в битве с китайским шаманом, что в других случаях. Но юноша-патч сохранял спокойствие, хотя в тёмных, почти чёрных, глазах неукротимым огнём пылала ненависть. Рен привык к ненависти, боли и проклятиям (люди, которых он убивал, часто перед смертью либо плакали навзрыд, либо начинали проклинать, как будто это могло им помочь) и сейчас хищно ухмылялся, не сводя янтарных глаз со своего противника. Он видел, насколько Нихром жаждет его убить, но это больше заводило китайского шамана, чем пугало. Битва не на жизнь, а на смерть. Она не прекращалась для Рена никогда. С того самого дня, как он стал шаманом, как ему подарили духа, он ввязался в эту битву за выживание и больше никогда из неё не выходил. Редко, очень редко у него появлялось желание прекратить всё это, но стоило дяде вразумить засомневавшегося племянника, и он продолжал своё кровавое дело.       Скорпион развернулся и быстро повернул шип на хвосте в сторону большого китайского воина. Магна, наблюдавший за сражением чуть поодаль, негромко хмыкнул. Всё, теперь сверхдуше парнишки конец – скорпион вот-вот заденет его духа. Сова на плече, атаковавшая последний раз минут десять назад, слабо ухнула и куснула хозяина за ухо. Она вся подрагивала и ерошила перья так, что походила на большой серебристо-чёрный колобок. Она была взбудоражена и желала быстрее закончить не в меру затянувшуюся битву. Магна коснулся призрачной плоти пальцами, перебирая длинные перья. Сова снова ухнула и щёлкнула крупным клювом.       - Не сейчас, - тихо сказал Магна, перебирая перья пальцами. – Мы вмешаемся только если Нихром не справится сам. Не беспокойся, надолго мы здесь не задержимся.       Магнескопиум нахохлилась и устремила взгляд в сторону сражавшихся. Скорпион зацепил броню духа Рена, Басона, и сверхдуша, дарующая пьянящую силу, распалась. Рен прокатился по земле, но резко затормозил, вскочил на ноги и через пару секунд бросился в бой с прежним азартом. Магна печально вздохнул: когда же этот мальчишка угомонится и даст себя убить? Он уже выдохся, но пока держится. Ничего, это не должно затянуться надолго. Теперь, когда Рен двигается медленнее, Нихром точно его достанет.       Скорпион, красуясь перед всеми гладкой жёлтой чешуёй с медным отливом, хищно щёлкнул жвалами и взметнул свой хвост с ядовитым шипом на конце. Басон снова принял форму сверхдуши, а Рен решил провести свою излюбленную атаку, когда на врага обрушивается целая серия ударов копьём, начинённым фуриоку. Но все усилия оказались напрасны, атака закончилась, только начавшись: с неба на Рена стали падать огромные перья, острые, как лезвие ножа. Их было много, заскучавший Магна постарался на славу. Магнескопиум довольно ухнула: от её атак мальчишка никуда не денется. Скоро он умрёт и они наконец освободятся от тягостного ожидания.       - Магнескопиум, по-моему, ты перестаралась, - с тихим смешком заметил Магна, почёсывая шею совы. – Не стоило так трудиться ради какого-то мальчишки. Надеюсь, Хао-сама нас простит, если Рен умрёт из-за того, что перешёл дорогу Нихрому… А ты как думаешь, Магнескопиум?       Огромные многоэтажные дома, упиравшиеся своими толстыми каменными пальцами в небо, покрывались трещинами. Несколько из них уже упали, не выдержав атак, рикошетом попавших в небоскрёбы. Сражавшимся было всё равно, полны дома людей или пусты. Главное – добиться своей цели и убить противника, а люди… Люди дело второстепенное. Хао-сама вообще хотел их извести, да и сейчас не примирился с существованием техногенной цивилизации. Так разве это плохо, если пара десятков погибнет в ходе этой стычки?       Резкий треск оглушил округу: сверхудуша Рена снова распалась, на этот раз окончательно. У него просто не хватало фуриоку на поддержание этой формы души. Басон виновато вился рядом с хозяином, пытался объединиться с ним, но фуриоку осталось на самом донышке, лишь на простенькую атаку, которая врагов точно не убьёт. Процедив сквозь зубы невнятное ругательство, Рен заставил ослабевшее тело соединиться с Басоном. Он не может проиграть, иначе – потеря чести, а это можно искупить лишь смертью. По его губам скользнула змеиная улыбка. Что ж, если ему суждено погибнуть, он умрёт как истинный воин. Перехватив большое копьё поудобней, китайский шаман помчался в атаку.       Скорпион даже уворачиваться от удара не стал, просто подставил медный бок и взметнул хвост, ожидая, когда же враг подойдёт поближе. Рен размахнулся копьём и со всего маху всадил его в скорпиона, надеясь пробить броню, но оружие лишь скользнуло по медно-жёлтому боку и уткнулось в асфальт. Скорпион замахнулся и всадил ядовитый шип сначала в духа, а как только сверхдуша распалась, и в самого хозяина. Зашипев от боли, Рен упал на одно колено. Его тело забило крупной, неприятной дрожью, а перед глазами заплясали цветные пятна. Наверное, ядовитая фуриоку скорпиона задела каналы, по которым циркулировала фуриоку Рена. Теперь он в ближайшее время точно не сможет нормально атаковать. Более того, даже провести простенькое единение не сможет.       Нихром торжествовал. Это злобное торжество плясало в тёмных глазах, в расширившихся зрачках, похожих на две холодные бездны, отражалось на скривившихся в усмешке губах. Скорпион размахивал хвостом, круша всё, до чего мог дотянуться, но с таким рассчётом, чтобы обломки домов не попадали на хозяина. Магна, напротив, был олицетворением спокойствия, как и сидевшая на его плече Магнескопиум. Холодные круглые глаза цвета свежей смолы выражали презрение, которая она испытывала к духу китайского воина и его хозяину.       Нихром медленно, смакуя каждое мгновение, приближался к жертве. Торопиться не стоит, удовольствие можно и растянуть. Приближать смерть Рена он не собирался: пусть помучается тот, кто так жестоко поступил с Хромом. Басон в ужасе метался рядом с хозяином, не зная что ему сделать и как помочь.       - Не беспокойся, китайский воин, - растягивая слова, произнёс Нихром. – Как только он умрёт, ты перейдёшь ко мне. Я подумаю, как можно соединить тебя и моего скорпиона…       Басон одарил его тяжёлым, полным неприязни взглядом. Этого ещё не хватало! Не хочет он ни к кому переходить, ему и у Рена хорошо! Пусть хозяин кричит и ругается, пусть он такой хмурый, угрюмый и агрессивный, Басон не хотел его оставлять. Он желал дожить до того дня, когда Рен поймёт, что не должен чураться других шаманов и ровнять всех под одну гребёнку, что и ему нужны те, кому он сможет доверять. А пока это время не настало, Басон готов выполнять любые его приказы.       Рен понимал, что умирает, но страшно или больно от этого не было. Просто накатило такое равнодушие, что даже пошевелиться было лень. Что там этот патч с косичкой про Басона говорил? Куда-куда его заберёт? Полежав ещё пару секунд неподвижно, Рен встрепенулся. Даже сейчас, находясь на грани жизни и смерти, он не собирался отдавать кому-то Басона. Уж тем более – патчу. Китайский шаман попытался встать, но тело его уже почти не слушалось. Оно словно налилось свинцом, потяжелело так, что не поднимешь. Перед глазами всё двоилось и плыло, не желая складываться в чёткую картинку. Какая досада…       Нихром фыркал, глядя, как Рен пытается встать, но не может. Да, яд скорпиона ровняет всех. Все шаманы, насколько бы они сильны ни были, погибают от этого яда. Исключение составляли только те, кому Нихром введёт вовремя противоядие. Но такое случалось крайне редко: Нихром и раньше не славился любовью к окружающим, а после смерти Хрома вовсе закрылся и стал ненавидеть всех людей.       Молодое лицо исказила жуткая ухмылка: Нихром наслаждался своей победой и ждал, пока шаман умрёт от яда, сначала парализующего систему циркуляции фуриоку, а затем переходящего на жизнеобеспечивающие системы. Скорпион маячил за его спиной, поднимая хвост, с тёмного конца которого капала ядовитая фуриоку. Магна остался в стороне, с едва уловимым интересом в тёмных глазах поглядывая на своего собрата. Магнескопиум затихла, наполовину прикрыла круглые янтарные глаза и сонно щёлкала клювом – ей уже стало скучно.       Неподалёку раздался такой грохот, как будто взорвали несколько бомб одновременно, а через несколько мгновений один из каменных домов, перегораживавший огромному существу путь, рухнул, накрыв землю куполом из пыли да каменной крошки, блестевший мириадами осколков. Людей, к счастью, в этом доме не было – не так давно его покинули все жители. Дом уже был старый, наполовину разваленный, и подлежал сносу. Насторожившись, Нихром отошёл на пару шагов. Он увидел то существо, которое ломилось, круша дома и совершенно не заботясь о том, кто всё это будет убирать. Нихром, и ранее не отличавшийся румянцем, побледнел ещё больше и отошёл подальше. Рен всё равно умрёт, а попадать под руку Духу Огня ему не хотелось. Слуга Хао был явно не в настроении: сверкал глазами, крошил всё, что попадалось по пути, и топтал землю, вдавливая в асфальт осколки стекла лишь давлением своей фуриоку.       Магнескопиум встрепенулась и уставилась на огромного духа расширившимися глазами, ероша перья оттенка тёмного серебра. Она видела, как следом за Духом Огня из созданного проёма показалась свита Хао. Прищурившись, сова заметила двух незнакомцев, шамана и духа. Он - бледный, с синими глазами, полными усталости и безразличия, за которым скрывались искорки безумия и огромная, сводящая на нет все остальные чувства, любовь; она - хрупкая девушка с водопадом пышных светлых волос, с миловидным личиком и безумно красивыми глазами.       На широком плече Духа Огня сидели близнецы Асакура. Они уже вышли из того болезненного состояния, какое мучало обоих минут пять назад. Йо заметил распластавшегося на асфальте Рена. Сердце невольно болезненно сжалось: каким бы Рен ни был, он не желал китайскому шаману смерти. Хао тоже было невыгодно, чтобы такой талантливый шаман погибал, тем более, сейчас им предоставился отличный шанс сделать его своим должником. Хао стоило только взглянуть на Фауста, чтобы доктор понял, что от него хотят. Он не стал ничего спрашивать – нелья было терять времени. Из своей практики некромант отлично усвоил, чем может обернуться промедление.       Нихром, нахмурившись, наблюдал за ним. До него постепенно доходило, что Хао не собирался убивать Рена, а, наоборот, хотел его спасти. Нихром медленно закипал: шаман, убивший его брата, должен был погибнуть, умереть самой страшной смертью!       - Что всё это значит? – едва сдерживая рвущуюся наружу ярость, спросил Нихром. – Зачем вы его спасаете?       Скорпион уменьшился в размерах и залез хозяину на плечо, крепко цепляясь лапками за светлую накидку. В паре десятков метров от них земля стонала, тряслась и хрустела – Дух Огня, не имевший возможности разобраться с Икс-Судьями, вымещал свою досаду на домах и асфальте. Огонь поднимался в небо толстыми столбами, от которых шарахались и шаманы, и сопровождавшие их духи.       - Он ещё может быть нам полезен, - устало ответил старший Асакура. – Тебя что-то не устраивает?       Нихром сжал кулаки и отвернулся. Умом он понимал, что нельзя нарываться на конфликт с Хао, но тонкая ниточка самообладания грозила вот-вот порваться. Магна ощущал, насколько он напряжён, видел, что его спутник вот-вот сорвётся, и его это совсем не устраивало: Хао сейчас в таком состоянии, что может не только сильно потрепать наглеца-патча, но даже убить.       Мир для Нихрома сузился до одного силуэта. Краски медленно выцветали, как будто кто-то заливал их сероватым тоном. К горлу потступал противный комок, внутри всё клокотало. Нихром никогда ещё не испытывал такого сильного желания накричать на кого-нибудь. Хао прекрасно понимал его, но не собирался успокаивать или идти на попятную.       - Он должен у-ме-реть, - чеканя слова, произнёс Нихром. – Он убил моего брата, и он получит то, что заслужил.       - Получит, - неожиданно согласился Хао, - но позже, когда я стану королём шаманов. До этого момента я запрещаю тебе его трогать. Имей терпение, Нихром.       В бессильной ярости Нихром сжал кулаки так, что ногти продрали кожу. Йо медленно вздохнул, искренне жалея и патча, и Рена. Фауст, возившийся рядом с Реном, определяющий тип противоядия, озадаченно нахмурился. Вскинув голову, устремил в сторону Нихрома полный подозрения взгляд.       - А спасти этого мальчика может только он, - Фауст ткнул длинным тонким пальцем в скрестившего руки на груди патча. – Яд очень специфический, он смешан с фуриоку.       Магна приподнял уголки губ в улыбке, изображая лёгкое сожаление. Не суждено сегодня Нихрому разобраться с убийцей Хрома. Хорошо бы увести сейчас этого патча подальше от Асакур и их свиты, чтобы дело до настоящих разборок не дошло, но была одна заковыка: Нихром должен отдать противоядие, а он наверняка упрётся не хуже барана. Магна скорбно переглянулся с Магнескопиум, которой тоже была не по душе вынужденная задержка.       Ситуация складывалась явно не в пользу Нихрома, но он не хотел признавать своё поражение так легко: он слишком близко подобрался к своей цели, чтобы отказываться сейчас. Ледяная волна страха затопила его душу, но в ней давно разгорелась ярость, переросшая в настоящий пожар. Он тянул время, зная, что с каждой секундой шансов спасти китайского шамана всё меньше.       - Хватит, - в голосе слышалось раздражение. – Нихром, отдай противоядие. Или мне взять его силой? – Хао вытянул вперёд руку, глядя в глаза патчу. Голову Нихрома словно сдавило обручем, а в глазах потемнело - Хао умел доходчиво объяснять, что ему требуется.       - Ладно, - прошипел патч, осознав, что отступать некуда. Пошарив рукой в складках светлой накидки, он швырнул в сторону Фауста небольшую колбочку, заполненную светло-фиолетовой жидкостью. Это противоядие Нихром держал для себя – был у него один козырь в рукаве, который мог навредить и ему.       Дух Огня, прекративший терзать останки домов, застыл рядом с Хао, ожидая дальнейших приказаний. По его алой, покрытой светлыми искорками, морде, невозможно было понять, что он сейчас испытывает, лишь в глазах светились хищные холодные огоньки. Изредка поводя большой головой то в одну, то в другую сторону, он наблюдал за разлетавшимися в разные стороны духами.        Никки, никогда не отличавшаяся трусостью, подошла к Духу Огня и дружелюбно потёрлась о его грубую кожу, успокаивая. Обилие фуриоку, бившей фонтаном, её не пугало – привыкла уже за столько-то лет. Он скосил на крошечную, по сравнению с ним, пантеру удивлённый взгляд. Никки тихо рыкнула и щёлкнула зубами в воздухе, поглядывая на взъерошенную сову Магны. Магнескопиум совсем не понравилось, что какая-то кошка считает её равной себе. Сова подумывала, что неплохо было бы наподдать противнице, но её внимание переметнулось на схватившихся в небе шаманов – кто-то дрался прямо над ними.       - Во дают, - присвистнул Чоколав, рассматривая противников. – А я-то думал, таких, как ты, единицы, - продолжил он, обращаясь к сидевшему в инвалидной коляске напарнику. – Смотри, смотри, как этот гривастый тип его шандарахнул!       В небе сверкали разноцветные молнии. Небо разрывал многоголосый вой двух команд и их духов. Чоколав с восхищением наблюдал за их боем и подпрыгивал, хлопая в ладоши, когда один из шаманов проводил удачный манёвр. Роберто иногда поглядывал на небо, но больше общался с Касуми, удобно устроившейся у него на коленях. Рядом веселилась Опачо, устроив с Мантой догонялки. Ему не очень нравилась её затея, но Манта ничего не мог поделать: не в его силах было отказать этой малышке в чём-либо. Анна оглядывала поле недавнего боя, удивляясь, как Дух Огня ещё не догадался устроить землетрясение.       - Калим, - заметил Магна, ткнув пальцем в окутанную сероватым облачком фигуру, парившую в отдалении. – За боем наблюдает.       Нихром нервно дёрнул уголком губ. Ему так хотелось излить на кого-нибудь свою досаду, а тут очень удачно подвернулся Калим. Переглянувшись с собратом, он щёлкнул скорпиона по клешне. Дух быстро сполз на усыпанную осколками и кусками камней землю, увеличился в размерах, став величиной с небольшой дом.       - Тебе настолько не терпится подраться? – Магна не сильно удивился: он видел, насколько Нихрому сейчас плохо. Он просто обязан был отвлечь разочарованного в своей жизни и во всех начинаниях патча от грустных мыслей. Драка с Калимом оказалась отличным предлогом.       Нихром вскочил на своего скорпиона и вгляделся в фигурку бывшего союзника. Калим наблюдал за происходящим со спокойствием статуи. Сохраняя спокойствие внешне, он с нараставшим беспокойством думал, что ему лучше предпринять. Он совсем не ожидал, что Хао объявится именно здесь. Калим понимал, что в одиночку с целой командой шаманов, у каждого из которых, конечно же, есть такие козыри, какие никому не снились, ему не справиться. Но даже если продолжить наблюдение за порученными ему шаманами, рано или поздно Хао обратит на них внимание. Докричаться до сцепившихся команд было очень трудно, если вообще возможно – они увлеклись настолько, что ничего вокруг не видели и не слышали.       - Что будешь делать? – поинтересовался временный дух, одолженный у главы племени патча на время отборочных турниров в Токио. Большая белоголовая птица с золотистыми перьями насмешливо щёлкнула клювом. Она была лишена страха – так её воспитал Голдва.       - Приму вызов, конечно же, - спокойным тоном отозвался Калим. – А ты сообщи остальным, что Нихром, Магна и Хао здесь.       Птица беззаговорочно повиновалась: склонив голову набок, вырвала из крыла небольшое перо и швырнула его в сторону. Золотистая полоска несколько мгновений парила в тёмном влажном воздухе, а потом исчезла, рассыпавшись сотней маленьких искорок.       Золотистый сноп искорок не остался незамеченным. Магна и Нихром, поднимавшиеся на огромной сове, удивлённо переглянулись. Они знали этого духа, видели его с Голдвой несколько раз. Они даже предположить не могли, что этот прижимистый старик может кому-нибудь одолжить своего духа.       - Голдва, кажется, сильно испуган, - желая отвлечься от появившегося в душе неприятного осадка, сказал Магна. – Даже своего духа отдал, надо же. Но не думаю, что птичка Голдвы с охотой слушается Калима – у него не хватает жёстокости, чтобы управлять духами такого уровня…       Золотистый дух не сводил с них пристального взгляда умных карих глаз. Неторопливо похлопывая крыльями, он разносил по воздуху свою фуриоку, создавая рядом с Калимом подобие полупрозрачного купола. Магнескопиум протяжно ухнула, полетела быстрее, без труда скользя в воздухе. На катавшийся по тёмной туче клубок шумных шаманов никто из участников намечавшегося боя не обращал внимания.       Нихром сам не заметил, как его губы растянулись в широкую ухмылку, похожую на звериный оскал. Боевой азарт уже завладел им, как и скорпионом, который нетерпеливо щёлкал жвалами, скользя по воздуху неподалёку. Пока они приближались к Калиму, скорпион немного уменьшился в размерах, чтобы вернуть подвижность. Каждая жилка его призрачного тела трепетала в ожидании боя.       Из сизого вязкого тумана соткались несколько фигур, в которых Магна и Нихром узнали бывших соратников-патчей. Золотистая птица довольно щёлкнула клювом – она была рада, что вовремя сообщила остальным патчам об опасности и переместила их сюда. Калим смотрел на неё со смесью удивления и благодарности: он не знал, что птица на такое способна.       Похожий на индейца Калим, бледный взволнованный Силва, сохраняющий почти во всех ситуациях змеиное спокойствие Намали Пустынник, его лучший друг Талим. Серьёзные противники, но отступать было поздно. Намали сузил длинные глаза и сухо рассмеялся. Его смех, похожий на треск сухой коры, потонул в вое сцепившихся в небе шаманов. Талим, сохраняя спокойное, вежливое выражение лица, окинул патчей-отступников изучающим взглядом.       Магна уже пожалел, что они так далеко отлетели от Хао и его свиты. Попали межде молотом и наковальней: с одной стороны – маленький отряд патчей, настроенный на серьёзную схватку, с другой – две команды летающих шаманов. Неизвестно ещё, чью сторону они примут. Да и примут ли? Магна больше склонялся к тому, что участники нынешнего первого отборочного тура всей толпой помчатся на них, не разбирая дороги.       - Я думал, у тебя, Магна, больше здравого смысла, - дружелюбным тоном начал Талим, пригладив рукой чуть встрёпанные ветром тёмные гладкие волосы, собранные в длинный хвост. – Я понимаю, почему Нихром стал отступником, но ты… Что у тебя за причины?       - А я думал, у тебя мозгов побольше, чем у твоих любимых растений,- зубоскалил Магна. – Разве ты не знаешь, что в природе побеждает сильнейший? И да, Силва… Почему ты до сих пор с ними? Ты же потомок Хао, в конце-концов!       Силву передёрнуло. Ему ужасно хотелось ответить наглецу пообидней, но нужные слова на ум не приходили. Магна наслаждался, ударяя по самому больному месту Силвы, кривившего лицо в гримасе возмущения. Намали сухо фыркал, издавая глухие смешки: ему нравилось, как Магна ловко добивается своей цели. Талим изобразил вежливую улыбку, делая небольшие шаги навстречу патчам отступникам. На его вечно спокойном, словно выточенном из дорогого камня, лице невозможно было увидеть ни отголоска эмоций – они были спрятаны глубоко-глубоко, там, куда никому не добраться.       Выводя из себя Силву, Магна не забывал следить за остальными. Талим медленно приближался, рассчитывая, с какого расстояния и чем лучше атаковать; Силва едва сдерживался, чтобы первым не рвануться в бой (отчасти его успокаивал Калим, не поддавашийся на провокации патча-отступника), а Намали вёл себя так, будто пришёл не уничтожить новых последователей Хао, а понаблюдать за всем со стороны, сохраняя нейтралитет.       - Намали, а тебя-то что с этими олухами связывает? – отбросив издёвку, совершенно серьёзно спросил Магна. Намали ничего не ответил, только плечами пожал. Магна позволил себе лёгкую усмешку: Пустынника можно перетянуть на сторону Хао. Если сейчас они победят остальных, вполне возможно, что в деревню патчей Намали больше не вернётся.       Калим бросил в сторону сражающихся шаманов обеспокоенный взгляд: они выясняли отношения не так уж далеко от них. Золотистая птица Голдвы поняла всё без слов: отлетев в сторону, быстро замахала крыльями, создавая вокруг команд полупрозрачный купол с золотистыми искорками. Намали, которому плевать было на шаманов с высокой колокольни, снова сухо рассмеялся: он считал, что судьи не обязаны защищать своих подопечных от всех бед, иначе они не смогут развиваться.       Напряжение возрастало, а патчи не спешили атаковать: тот, кто сделает первый ход, получает не только преимущество, но и шанс словить первый удар. Силва и Калим иногда переглядывались, словно вели мысленный разговор, Намали с Талимом просто ждали, когда на них накинутся патчи-отступники, а они, в свою очередь, не торопились нападать.       Намали и Талим почти всегда появлялись вместе. Они были лучшими друзьями, идеальной командой и отличными бойцами. Обоих другие патчи недолюбливали: усматривались в характерах лучших друзей снисходительность, холодность по отношению к окружающим, острый ум и готовность убивать без дрожи, если понадобится. В бою они отлично дополняли друг друга: пока один отвлекал противника или выводил из себя, второй добивал. Потому Магне и Нихрому меньше всего хотелось, чтобы их противниками стали эти двое. Потому они не спешили атаковать, чтобы не дать преимущество Намали и Талиму.       - Ну-с, долго мы будем смотреть друг на друга? – с холодной усмешкой спросил Талим, сверкнув в золотистом пламени духа Голдвы углём своих глаз. Намали пригнулся, приготовившись атаковать. Змея, без особого труда удерживавшаяся в воздухе, тихо зашипела, словно предлагая начать битву. Намали был с ней полностью согласен.       Что произошло в следующий миг, никто так и не понял: мелькнула тёмно-зелёная молния, а за ней к сбитому с ног Магне понеслась алая. Сбоку мелькало золотистое пятно, сцепившись с большим серебристо-чёрным. Скорпион ошалело махал клешнями и хвостом, стремясь зацепить хоть кого-нибудь, к нему подбирался крупный красивый бык, поводя мордой и угрожающе качая крупными, чуть искривлёнными, рогами. Началась неразбериха: патчи, долго сдерживающие себя, атаковали друг друга молниеносно. Правда, не всегда удары попадали в цель: за те несколько секунд, пока принявшее определённую форму фуриоку неслось в противнику, он успевал отлететь в сторону или просто пригнуться, а вместо него появлялся другой.       - Эй, а осторожней нельзя? – возмутился Намали, когда мимо просвистел заряд, пущенный «тотемным столбом» Силвы. Увернувшись от Магнескопиум, почти доставшей его змею своим крепким клювом, Намали повёл её в новую атаку. Теперь отступать пришлось сове, на которую насели и птица Голдвы, и змея Пустынника. Талим отлетел подальше, не желая участвовать в этой неразберихе, ожидая, когда противники устроят небольшой перерыв. Прищурив длинные глаза, он водил головой то в одну, то в другую сторону.       - Совсем как юные шаманы, право слово, - вздохнул он, скрестив руки на груди и примяв светлую нарядную накидку с тёмными орнаментами на полах. – Неужели нельзя не поддаваться эмоциям и сражаться достойно?       Его тихий голос потонул в шуме битвы. Талиму было скучно: пока что остальные патчи прекрасно справлялись без него. Он бы с куда большим удовольствием остался бы у себя дома, в своей родной ветви «древа». Сидел бы сейчас рядом с морем, наслаждался тишиной, которую прерывает только равномерный, ласкающий слух плеск волн…       Участники первого отборочного тура заметили, что совсем недалеко от них разворачивается ещё одна битва. Зрелище было настолько редким, что о своём соперничестве они на время забыли: мало кто мог похвастаться, что видел воочию битву патчей. Предводители обеих команд мирно стояли рядом, возбуждённо обсуждая стили боя судей, разошедшихся не на шутку. Но больше всего внимания привлекали не они, а устроившийся в сторонке Талим. Его спокойствие здорово всех настораживало.       - А чой-то они не поделили? – поинтересовался здоровенный рыжебородый детина, почёсывая заросший густым жёстким волосом подбородок.       - Кто знает, - меланхолично откликнулся его сосед, тщедушный парень лет двадцати-двадцати двух, весь помятый, со съехавшими набок очками. – Мне кажется странным то обстоятельство, что…       - Ой, помолчал бы, умник! – не сдержалась высокая девушка, его ровесница. – Начнёт сейчас своим научным языком объяснять, если не остановишь! – объяснила она, несильно стукнув парня по голове. Он недовольно зыркнул на сокомандницу, но ничего не ответил, лишь вжал голову в плечи и отошёл подальше. С этой девчонкой он предпочитал не спорить: успокаивать её себе дороже.       Присевший на небольшом облачке-духе парень нахально ухмыльнулся и присвистнул. Девушка, повернувшись к нему, показала члену команды-соперницы кулак. В ответ он закатил глаза и стал корчить рожи, умудряясь при этом держать сверхдушу, на всякий случай. Она поняла, что с этим шаманом разговаривать бесполезно, и отвернулась.       Пока шаманы узнавали друг друга поближе, битва патчей набирала обороты. Талим подобрался, зная, что с минуты на минуту он может сделать свой ход. Калим в очередной раз повёл своего быка в атаку и почти достал скорпиона, но сверху посыпались большие серебристые перья, острые, как наточенные кинжалы. Пришлось прекратить наступление и укрыться за щитом. Перья застучали по чёрному овалу, грозя вот-вот пробить его и пронзить Калима, но он держался. Нихром успел отвести своего скорпиона от быка подальше, завести его за спину Калиму. Только он приноровился ударить, как Талим наконец вступил в бой: Нихрома обвило подобие лиан и сжало так, что кости захрустели.       - Вот ты и попался, - возвестил Талим, медленно приближаясь, не сводя с него жуткого взгляда. – Какая жалость, что придётся тебя уничтожить… - прицокнув языком, продолжил он.       - Ой, не ври, - вскинув голову и быстро облизнув пересохшие губы Нихром прошипел: – Циничная тварь. Тебе никогда и никого не жалко.       Магна, паривший над ними, невольно вздрогнул: ему совсем не хотелось, чтобы Нихром был раздавлен в лепёшку духами Талима. Мысленно умоляя Нихрома не пускать в ход свой язык, он стал соединяться с духом подобно тому, как это делал Чоколав. Силва первым заметил происходившие метаморфозы и встревоженно встрепенулся: он никогда раньше не видел у Магны подобного. Лицо потомка Хао приобрело каменное выражение, в котором таилась угроза.       - Давайте соединимся и ударим по нему все вместе, - предложил орёл, сидевший у Силвы на плече. – И побыстрее! – тут же рявкнул он, разъярённо щёлкнув клювом.       Все они знали, что сейчас на счету каждая секунда. Стоит им задержаться и позволить Магне принять новую форму, и их шансы на победу уменьшатся. Никто не знает, что скрывает эта новая форма сверхдуши Магнескопиум. Духи Силвы соединялись быстро: они были едины в своём рвении наподдать мальчишке посильнее, чтобы в следующий раз он не смог принять новую форму. Вокруг Силвы образовался нестерпимо светящийся столб, который мелко вибрировал. Давление фуриоку усиливалось, достигая того состояния, когда спресованная энергия может размазать в тонкий слой кого угодно.       Перед Силвой появилась большая пушка, созданная из всех его духов. Орёл, венчавший это творение, открыл клюв пошире, выпуская мощный заряд светлой фуриоку. Серебристый шар полетел в сторону Магны, преодолевая слабое сопротивление других энергий. Магна склонил голову так, что тёмная чёлка закрыла глаза, и усмехнулся. В следующий миг сформировавшиеся серебристые крылья закрыли худое тело. Он пригнулся так, чтобы шар пролетел над головой, не задевая его.       - Силва, такая атака может помочь только против обычных шаманов, но никак не в нашем с тобой случае, - заявил Магна, выпрямляясь. Силва невольно отпрянул, глядя на новый облик патча-отступника. Холодные тёмные глаза покрылись слоем полупрозрачного янтаря, чуть выше ног красовался серебристое широкое полукружье хвостового веера, всё тело покрыли мелкие узоры, похожие на уменьшенные перья, а руки и ноги венчали крупные загнутые когти, способные с лёгкостью прорвать плоть.       - Ого, да ты настоящее чудовище, - ухмыльнулся Намали, отлетевший в сторону только затем, чтобы полюбоваться превращением отступника. – Ты даже меня переплюнул.       Магна его слов уже не слышал: сорвавшись с места так резко, что фуриоку ударило по воздуху подобно хлысту, он метнулся к Талиму. Наперерез Магне понеслось крупное растение, похожее на длинные зелёные полоски, усеянные мелкими, но очень острыми шипами. Магне пришлось сложить крылья и камнем броситься вниз, чтобы избежать смертельных объятий неизвестного растения. Прошипев какое-то ругательство, он резко раскрыл полукружья отливавших тёмным серебром крыльев и полетел вверх. Разорвав мощными когтями сдерживавшие Нихрома растения, он успел развернуться и увидеть, как к нему несутся большие семена с заострённым концом. В голове пронеслась мысль, что увернуться ни он, ни Нихром не успеют.       - Вот чёрт, - вырвалось у него против воли.       - Да ладно, прорвёмся, - беспечно ответил Нихром, слизнув с руки кровь. – Медный щит! – гаркнул он, задыхаясь от захлестнувшего его азарта. Скорпион за доли секунды превратился в подобие щита Калима и закрыл собой обоих патчей. Семена с глухим, громоздким стуком посыпались на него, били по одним и тем же местам, стремясь прорвать щит. Скорпион с трудом сдерживал их удары, подрагивая от напряжения. Нихром, стоявший за щитом на вытянутой, сомкнутой клешне, прищурился.       - Намали, - окликнул товарища Талим. – Твоя очередь, - улыбнулся он. Пустынник сверкнул глазами: не любил он, когда им командовали, даже если это Талим. Алая змея, обвернувшаяся вокруг хозяина, приняла форму копья с наконечником в виде змеиной головы. Намали зашёл со спины, размахнулся и с силой метнул своего духа. Копьё со змеиным шипением рассекало воздух. Магна, до ушей которого донеслось холодное шипение, резко развернулся и полетел навстречу копью, намереваясь перехватить его до того, как оно достигнет цели. Дух Намали свернул в сторону, не желая давать отступнику преимущество. Пригнувшись, он полетел следом, не замечая, как в глаза бьёт ветер, как он трепет тёмные волосы. Он видел перед собой только злосчастное копьё с алым наконечником. Магна знал, что у него сил сейчас побольше, чем у Нихрома, истратившего почти всю свою фуриоку ещё во время схватки с Реном. Нихром еле-еле удерживал сверхудушу, подбадривая себя тем, что там, за щитом, смертоносные семена непонятного растения. Он должен продержаться хотя бы несколько минут, пока Талим не перестанет атаковать.       Алое копьё изменило направление, раздражённо шипя: куда бы оно ни летело, везде на пути вставал Магна, без особого труда удерживавший незнакомую другим патчам форму сверхдуши. Он был счастлив: не каждому дано настолько удивить Талима, что он на миг потеряет своё самообладание. Какое у него было лицо! Коротко рассмеявшись, Магна резко затормозил и развернулся в воздухе, следуя за духом Намали.       Равномерный стук останавливаемых щитом-скорпионом семян прекратился: Талиму нужно было немного времени, чтобы придумать иную тактику. Щит истончился настолько, что его мог прорвать любой более-менее сильный удар. Намали не мог этим не воспользоваться. Его копьё, сделавшее большой крюк и наконец оторвавшееся от Магны, резко остановилось и развернулось так, чтобы ударить спереди.       - Посмотрим, что ты будешь делать теперь, - пробормотал Намали, довольно усмехаясь. – Ты в любом случае не успеешь, Магна.       Магна и сам понимал, что ему не хватит времени, чтобы перехватить копьё, которого Нихром не видел, но упрямство перебороло здравый смысл: он полетел так быстро, как только мог, не желая мириться с тем, что какой-то патч может убить приспешника Хао. Но не только это его вело: Магна успел привыкнуть к Нихрому. Всё же, Нихром не настолько плохой патч, каким может показаться с первого взгляда. И он тоже достоин жизни.       - Серебряный веер! – крикнул Магна, несясь прямо на Нихрома. Несколько самых крупных перьев сами отделились от созданных из фуриоку крыльев и, сложившись в широкий веер, полетели вперёд. Самое крайнее задело копьё. На миг Магне показалось, что атака отбита, а дух Намали вышел из формы сверхдуши. Но тихий треск, слабый запах свежей крови убедил его в обратном.       Тело Магны пронзила острая боль: удерживать новую сверхдушу дальше он был не способен. Его окутало слабое сияние, а потом рядом встревоженно закружилась Магнескопиум, пронзительно ухая. Увеличившись в размерах, она не дала хозяину упасть: у него ещё хватало сил держать нужную концентрацию фуриоку. Повинуясь воле хозяина, сова полетела к светлой фигурке, рядом с которой в небе растерянно кружил небольшой скорпион, утративший всё своё величие. Магнескопиум подхватила и Нихрома, но недовольно ухнула: тяжело ей было нести сразу двоих.       - Потерпи немного, - глухо отозвался Магна. – Прости, но нам придётся отступить. Я не могу драться против всех сразу, сама понимаешь…       Его окружили так внезапно, что он даже не успел удивиться, только заметил светлые силуэты. Справа обнаружился скалившийся Намали, слева путь к отступлению преградил Силва со своей пятёркой духов, позади в воздухе парил Калим, не падая, как все остальные патчи, кроме потомка Хао, благодаря сконцентрированной фуриоку духа Голдвы, а в метре от круглой головы Магнескопиум застыл Талим, предвкушая расправу.       Магна с ужасом осознал, что шансов спастись у него нет: даже в хорошем состоянии он не пробил бы защиту сразу четырёх патчей. Но у него хватило сил ухмыльнуться на прощание и шепнуть: «Сверхдуша: стопроцентное слияние». Если ему суждено умереть, то свою жизнь он так просто не отдаст.