вечеринка

Эмбер Лю ненавидит всякие мероприятия, на которых надо помпезно одеваться или выглядеть так, будто ты сбежала из цирка и забыла сменить наряд. Мероприятия, на которых надо быть не собой и вести себя так, как другие от тебя не ожидают. Но лучшая подруга говорит «будет классно», а еще говорит «маскарад еще никому не помешал» и «ты слишком долго сидела за учебой». Поэтому Эмбер, какого-то черта, соглашается. Костюмированная вечеринка в университете. Класс. Именно то, чего больше всего не хочется. Потому что никто не отменяет кучи придурков, которые тоже там будут. Никто не отменяет того, что эти самые придурки будут приставать и делать всяческие глупости. И никто не отменяет того, что таким придурком можешь стать ты сам. Лучшая подруга — Мунбёль — только пожимает плечами. Как бы говоря, что ей на самом деле все равно на то, что будет происходить в тесном помещении спортивного зала и как это все будут разруливать преподаватели. Потому что она основательно готовится только к одному: — Во-первых, я хотела бы тупо напиться, — говорит она и загибает палец, — во-вторых, может быть, я склею там какую-нибудь невинную девчонку, одетую в платье пастушки, и у меня будет отличный секс. — Бёль… — Ну, у меня давно не было. Никто не запретит мне совращать первокурсниц, пока они молоды и горячи. — Ты ужасна. — Ты не лучше. И это оказывается довольно справедливо. Во всяком случае, по отношению к ним обеим. Потому что напиться в данной ситуации очень хочется. Эмбер совсем не против текилы или чего-то еще более крепкого. Может, водки с соком. И да, она ужасна. Потому что, когда подруга спрашивает ее, где ее маскарадный костюм, Эмбер Лю пожимает плечами, как бы говоря «а зачем», а потом достает из-под кровати один предмет. — Маска? Это все? — Не просто маска! Она с узором! — Роспись с ягодками и цветочками? — Да, именно. Я сама, как ягодка. — Клюква, кислая и противная. — Но-но-но, водка с клюквенным соком отлично заходит. — Чтобы совращаться меленьких девочек? — Мунбёль себе не изменяет, а Эмбер просто кивает в ответ. Мунбёль смеется на это заливисто. Так, что можно оглохнуть, если не привык. А потом она подхватывает Эмбер под руку и выводит сначала в коридор, а после под лучи солнца, чтобы дойти до корпуса университета, где будет проходить вечеринка. Она, вообще-то, именно в корпусе, где занимается обычно сама Эмбер. И от этого еще более тоскливо. Любимый спортзал отдали на растерзание. — Я вообще не понимаю, кто решил проводить ее так рано. — Пять вечера? Это рано? — Отвратительно радо для того, чтобы начать пить. — Но не для того, чтобы заводить новые знакомства, — Мунбёль подмигивает девушке и затаскивает ее в помещение, где уже вовсю играет музыка. Возможно, даже не самая приятная для ушей. Но другой в этот университет явно не завезли. Какие люди, такая и музыка. Эмбер отходит в сторону, чтобы натянуть на себя странную и потрепанную узорчатую маску. Это, вроде как, и не костюм, но и не слишком бросается в глаза. Во всяком случае, не настолько, чтобы к ней подходили люди, которые могут знать ее. Которые могут начать разговаривать с ней и задавать вопросы, на которые она отвечать, конечно же, не хочет. Только побыть наедине с самой собой или с пуншем Эмбер так и не дают. Проходит всего ничего, а Мунбёль появляется рядом с ней и лучезарно улыбается. Даже еще шире, чем до этого. Шире, чем вообще может открыться ее рот. — Как у тебя это получается? — Получается что? — Быть похожей на акулу с таким очаровательным лицом маленького щеночка? — Пошла ты! — Только после вас. Они шутят друг над другом еще пару минут, прежде чем Мунбёль возвращается к тому, зачем она вообще пришла. Она разворачивает Эмбер в сторону выхода, и показывает пальцем на пару, что стоят и мило болтают вместе с какими-то первокурсниками. Эмбер сначала не понимает, в чем дело, а потом до нее доходит. — Девочка в платье пастушки? — Да-а, — тянет Мунбёль, и ее губы расплываются в довольной улыбке. — Дай угадаю, — говорит в ответ Эмбер, смотря на девушку у входа, — ты хочешь упасть в ее декольте и остаться там? Ответ следует тот же. Протяжное «да» и хищная улыбка значат только одно — цель выбрана, и перечить этой женщине не стоит. Лучше просто сдаться и помочь завоевать. Потому что иначе Эмбер лишиться мозга. Ведь Мунбёль вполне способна на то, чтобы выесть его маленькой ложечкой для десерта. — Как действуем? — спрашивает Лю, продолжая смотреть в сторону входа. — Ты, кстати, не думала, что это ее парень? — Ты думаешь, что я не узнала все и вся? — Слушаю. — Девушка — Ким Минсок, первокурсница. Как и этот парень. Они лучшие друзья, еще со школы. Парня, кстати, зовут Пак Чанёль. Он по девочкам. А вот она… Молчание говорит за Мунбёль куда лучше. Она, конечно, все равно играет бровями и делает всяческие намеки на ориентацию девушки, но хорошо и без этого. Понятно без этого всего. Подруга рассказывает Эмбер еще несколько деталей, описывает в подробностях метод подката, а потом направляется в сторону девушки. Эмбер тоже идет туда. Только уже в сторону парня, как бы отгораживая друзей друг от друга. Она неловко оступается рядом с парнем, выплескивая пунш на черный костюм вампира, который на такой каланче, как Пак Чанёль, смотрится довольно нелепо. Тот сразу же принимается отряхивать свою одежду. А Эмбер, играя наивную дурочку — выходит у нее откровенно плохо, — начинает извиняться. — Я такая невнимательная, совсем сдурела. Под ноги не смотрю. Может, отойдем в сторону, и я помогу очистить этот нелепый костюм Дракулы? Парень сначала смотрит на нее большими глазами. Несколько раз моргает, будто не понимает, что только что произошло. А потом его лицо озаряется пониманием. Слишком глупым и очевидным. — Нелепым? Мне кажется, что ты это специально. — Воу, это самое настоящие обвинение. Да еще и на «ты». — Имею право после вишневого пунша. — Справедливо. Они говорят еще несколько минут, для начала. Потом эти несколько минут выливаются в то, что Пак Чанёль — милый и несуразный, как и него костюм, — ловит на себе взгляд Эмбер раз-другой. Даже тогда, когда она отходит на свое место. К слову Минсок и Мунбёль в помещении не оказывается. То ли потому, что они сбежали вместе, то ли потому, что просто сбежали, но уже каждая по своим делам. Эмбер, конечно, не сомневается в том, что пастушку Мунбёль охмурила на раз. У нее с этим — проблем вообще никаких. А у самой Эмбер — выше крыши. — Итак, — Чанёль появляется будто бы из неоткуда, улыбаясь и протягивая девушке очередной бокал пунша. — Пришел мстить? — Увы, я не могу испортить твой костюм. — Почему? Чанёль давит смешок, оглядывая Эмбер с ног до головы. Потом показывает на нее раскрытой ладонью, будто это на самом деле самая очевидная вещь из всех, что только есть на этом свете. Только Эмбер совсем не смотрит на его движения, она смотрит на лицо, веселое, радостное. Лицо мальчишки, который нашел, чем себя занять. И… это даже не плохо. Это, скорее, интересно — для нее. — Ну, из костюма на тебе разве что маска. Если только… ты не амазонка, которая скрывает свой сексуальный наряд из кожи диких животных под этим. А маска в узорчик с ягодками тебе нужна только для прикрытия. — Раскусил, — Эмбер закусывает губу, чтобы привлечь внимание Пак Чанёля, и это срабатывает. Моментально. Парень цепляется взглядом за это движение и не отводит взора с губ девушки еще несколько минут. Только потом он сглатывает и смотрит куда-то в сторону, будто там есть что-то интереснее. Эмбер же думает, а чем она хуже? В плане — Мунбёль, хоть и щеночек с пастью акулы, может позволить себе закадрить девушку, возможно даже переспать. А она? В современном мире никто не говорит о любви. Никто не говорит о том, что надо делать все ради продолжения рода и высоких отношений. В современном мире нужно жить и выживать. А уж это Эмбер умеет. Особенно, если для этого нужно стать охотником, а не добычей. — Чанёль, верно? — Да. А откуда ты знаешь? — Рассказали. Я Эмбер, учусь на третьем курсе, кафедра физической культуры. — Говоришь это на случай, если карета станет тыквой, а туфелька упадет с ноги? Чанёль, в общем-то, мастер придумывать странные сравнения. Но, это даже нравится Эмбер. Необычно, приятно. Возможно, что даже смешно. И она с удовольствием проводит еще некоторое время за беседой с ним, высматривая лучшую подругу. Но той все нет. А это значит только одно — в их комнату возвращаться не стоит. И, раз чудеса случаются, Чанёль говорит тихо, почти заговорщически: — Как насчет того, чтобы сбежать отсюда? — Черт, да! Я только «за»! Только один момент… — К тебе нельзя, потому что ты живешь со своим парнем, и он может меня убить? Эмбер усмехается, но считает, что иногда правду говорить тоже стоит. Особенно ради того, чтобы увидеть удивленное лицо Пак Чанёля. Потому что оно восхитительно — точно стоит того. — Нет, скорее потому что моя лучшая подруга занимается сексом с твоей лучшей подругой. У Чанёля уходит пять минут на то, чтобы осознать сказанное. Еще пять на то, чтобы переварить полученную информацию. Через дополнительные шесть минут он перестает орать и выпрямляется. Еще через две минуты Чанёль говорит: — Вот она всегда так. Это нечестно. У нее получается найти пару, а я… как дурак. Эмбер говорит: — Мы можем пойти к тебе, — и она, конечно, закусывает губу еще раз. Красивый жест, для красивого мальчика в нелепом костюме вампира. Мальчик соглашается, и они идут.