Killing loneliness

Стайлз просто терпеть не может, когда ему что-то или кто-то не нравится. Для него это означает, что он просто не смог найти правильный подход к чему-то, не смог правильно подобраться, не смог найти общий язык. Это его промах, думает он, и старается исправиться. Но в этот раз не выходит. Черт возьми, ничего у него не получается! Его начинает бесить чужое счастье. Это за гранью понимания, Стилински осознает, но по вечерам, ложась спать, искренне злится на Скотта за то, что у него есть Эллисон. На Лидию он злится из-за Джексона. Самого Джексона он просто ненавидит. Даже отец ходит на свидания с миссис МакКолл, а потом просто сияет, как отполированный кубок. Лежа в кровати, Стайлз долго кипит от разрываемого его изнутри гнева. Но через какое-то время на его плечи наваливается чувство стыда, и теперь он ненавидит самого себя. Эти люди – его родные, друзья, и даже Уиттмор не так далек от того, чтобы быть его приятелем – Стайлз думает, что им просто нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу, - а Стилински-младший не может порадоваться за них. Но одиночество невыносимо. Хочется, просто безумно хочется, чтобы кто-то всегда был рядом, грел теплом, целовал в любое время и в любом месте, крепко обнимал, прижимался и звонил, чтобы просто пожелать приятных снов. Стайлз переворачивается на спину и смотрит в потолок. Мыслей в голове никаких, но хочется закричать, чтобы вышел весь яд, вся желчь, и исчезло все зло, вся ненависть, что заполняли его такое долгое время. Парень вытаскивает подушку из-под головы, закрывает ею лицо и кричит, рычит, ругается, сам не зная на кого: то ли на самого себя, то ли на Всевышнего за то, что не ниспослал ему всего одного-единственного человека, который спасет, вытащит, излечит, заполнит дыру в груди. Через час Стайлз уже спит. В школе ничего не меняется. Скотт чуть ли не скулит при виде Эллисон (вы только посмотрите на этот по-щенячьи преданный взгляд!). Стилински закатывает глаза, но оставляет сие безобразие без комментариев. Фырканье ведь не считается? Стайлз слышит такое же фырканье позади себя. Оборачивается и видит Айзека, который смотрит в сторону воркующих друг с другом Бойда и Эрики. Стилински без слов прекрасно все понимает и ухмыляется. Лейхи видит эту ухмылку и посылает ответную. После школы Стайлз и Айзек оказываются в кинотеатре и смотрят какой-то глупый боевик. Они смеются над нелепостью ситуаций, над глупыми диалогами и морем розовых соплей между Главным Героем и Главной Красавицей Картины. Из зала они выходят с хорошим настроением, все также посмеиваясь и вспоминая самые эпичные моменты. Расставаться не хочется. Они решают пойти к Айзеку, потому что «там все равно никого нет», а отец Стайлза «все равно на дежурстве». На улице холодно, поэтому дома они пьют горячий чай, а затем садятся на уютный диван и смотрят какую-то комедию, разговаривая обо всем, что актуально, обо всем, что волнует их самих. Вскоре Стайлз понимает, что Айзеку еще более одиноко, чем ему самому. Поэтому он первый прижимается к нему, стараясь не обращать внимание на смущение и колотящееся в бешеном ритме сердце. Но Айзек первый прижимает его к дивану и целует так, как никого и никогда не целовал. Им больше не будет одиноко, думает Стайлз. И еще он чувствует, как дыра в груди не заполняется, но уменьшается, почти исчезает. Завтра он обнимет Скотта и извинится за все, а МакКолл так и не поймет, в чем дело.