Искупление

      Впервые я понял, что влюблён, когда попал в первую свою земную жизнь. Буйство красок естественного земного очарования и никакой напыщенной ангельской чести и коварства демонов были в новинку для меня. Я хотел попробовать все и сразу. Я был нетерпелив и эгоистичен.       Юная девственно-чистая Виктория была лучиком света. Лёгким, ненавязчивым. Скорее, тёплым, чем обжигающим. Она была способна на искреннюю безграничную любовь, подобную преданности собаки к своему хозяину. И смотря в ее чистые небесно-голубые глаза оленёнка, я тонул. В тот момент я понял, что влюбился в неё, как земной мальчишка. Каким в то время я и был.       Сейчас, смотря в точно такие же голубые глаза настоящей Вики, я чувствовал странную агонию внутри. Я был зациклен на ней. Я ревновал, сгорал от злости и собственной ничтожности. Я чувствовал бессилие, когда дело касалось испытаний. Но в тоже время я был всесильным, когда видел отчаяние в ее глазах, когда она хваталась за меня, как за последнюю соломинку.       Я никогда не чувствовал себя побеждённым, но сегодня, увидев ее там в объятьях Дино, внутри меня что-то надломилось. Я знал, что моя тяга к ней сильна, как и на земле. Но если для земной Вики я был магнитом, то для этой — отводом. Она ненавидела меня и тянулась к ангелу. Я проиграл, хотя и не хотел этого признавать.       Впервые за долгое время я открыл краденую с земли из восьмидесятых пачку сигарет, зажег ее и втянул горький и неприятный запах смолы и никотина. Я курил, сидя в своём кресле точно так же, как и в прошлый визит курил мой отец. Глаз замылился, а в голове крутилось столько ненужных мыслей, что хотелось забыться. Я наливал в стеклянный стакан глифт, тоже украденный из кабинета Кроули, когда в мою дверь робко постучали. Я был уверен, что ко мне снова заглянула Ости, но встретившись с большими испуганными глазами Уокер, я почувствовал как в горле пересохло.       Мы оба молча смотрели друг на друга. И я даже не знал, в чьём взгляде читался больший страх: моем или ее.       Нацепив на себя елейную улыбочку, я небрежно бросил: — Здесь не подают.       Я кивнул ей вниз, указывая на ее бюст. Девушка нахмурилась и скрестила руки на груди, углубляя ее декольте с кружевной оборкой. — Я просто хотела сказать «спасибо», чурбан ты неотесанный! — Это я-то чурбан? — Ты-то!       Возвышаясь над ней, я коснулся холодным стеклом ее кожи на руке. Девушка вздрогнула и сделала шаг назад, но я не позволил ей отстранится. Придерживая ее за талию, я затолкал Вики в свою комнату и усадил на кресло. Плюхнувшись на мягкую поверхность и непроизвольно отскочив от сильного толчка, она ахнула. — Что? — Благодари, — прервал ее я, ухватившись за подлокотники и остановившись в паре сантиметрах от ее лица. Легкая испарина появилась на лбу девушки. Она хватала ртом воздух, явно не поняв, каких целей я преследую.       Мое дыхание обожгло нежную кожу ее шеи, когда я наклонился ниже, вдыхая лёгкий аромат ее духов. — Я благодарность принимаю только в одном виде.       Подцепив пальцем ее декольте, я слегка оттянул ее топ и ухмыльнулся. Кровь приливала к голове, и я чувствовал что едва балансировал на грани между самообладанием и безумством. Наклонившись ещё ниже, я коснулся своими губами ключицы девушки, чувствуя как бешено бьется ее сердце, и как нервно дёргается на шее вена. Она боялась меня. В этот момент я почувствовал себя последним ублюдком.       Резко отстранившись от нее, почувствовав как горят мои губы, я сжал их в тонкую линию. Желваки на моем лице заиграли, и я резко отворил дверь. — Благодарность принята. Свободна.       Девушка, все ещё сидящая с большими ошарашенными глазами, не могла пошевелиться.       Непризнанная смотрела на меня сквозь подступающие слёзы. Я отвернулся к окну, выходящему в сад. С высоты моего роста, я мог видеть неспешно разгуливающих учеников по периметру. Они все даже не догадывались, какой пожар горел в моей душе, как из-за накалённого тела я чувствовал прохладу даже от камина. — Что с тобой не так? — хрипло спросила Вики. Я не заметил, как девушка приблизилась ко мне. От неожиданности я вздрогнул. — Почему ты такой? — снова подала она голос. — Ты жестокий… — А каким мне надо быть? — Вспылил я, снова с грохотом захлопнув дверь. Я прижал девушку к стене, оперевшись руками на уровне ее головы. — Я — демон, Непризнанная. Я выше тебя по рангу. По хорошему, я вообще не должен обращать на тебя внимания. — Но? — Я встретился с ней взглядом. — Я чувствую, что там должно быть какое-то «но». — Ошибаешься. Здесь нет и не может быть никакого «но». Здесь есть запрет, который ты нарушаешь вместе со своим ангелочком. — При чем тут Дино?       Зачем только я это сказал? О, Шепфа! — При том, что его и тебя ждёт участь похуже моей, если вас поймают. — Я тебя не понимаю… — Она вглядывалась в мое лицо, а я, опустив глаза в пол, ругал себя, что снова взболтнул лишнего. — Зачем ты пришла? — Резко вздёрнув голову, выплюнул я. — Ты спас мою маму. Я просто хотела поблагодарить. — Сухо ответила она и расправила плечи. — Все произошло из-за меня. Я посеял смуту в школе.       Едва оттолкнувшись от стены, я выпрямился и отошёл на несколько шагов назад. Все ещё избегая взгляда девушки, я продолжил тихим голосом. — Я не позволю тебе умереть, Непризнанная. Ты будешь вечно жить на небесах, окончишь школу и, надеюсь, выберешь правильную сторону.       Я отвернулся от неё, снова найдя опору рукам. Подоконник чуть заскрипел от натиска моего веса. Я не мог смотреть на неё. Сейчас это было куда больнее. — Теперь уходи. — Грубо отозвался я, слыша неспешные тихие приближающиеся ко мне шаги. Потом закрылась дверь, и я остался в гордом одиночестве.       Я проснулся от радостных криков учеников. Почти в каждой реплике я отчётливо слышал слово «бал», и буквально за одно утро возненавидел его.       Я приподнялся на локтях, не чувствуя мягких перин под собой: видимо, моя никчемная попытка прочувствовать Небытие на своей шкуре, окончилась на полу рядом с тумбой. Я даже не дошел до кровати. Оглядевшись, я заметил, что покрывало всё-таки сдёрнуто с постели. Похоже, я не оставлял попытки попасть в родные пенаты. Я рассмеялся собственной глупости.       Но стоило только звуку моего голоса заполнить комнату, как острыми иглами в голову вонзилось похмелье. Последний раз я такое испытывал будучи в восьмидесятые. Молодая и энергичная Вики заставила меня выпить дюжину бутылок пива, подкрепив все это крепким виски. Мне срочно нужен был глоток чистой воды, поэтому я вышел из своей комнаты и побрел в сторону кухни. Желудок жалобно урчал, напоминая о том, что я больше суток ничего не ел.       На кухне стояла за разделочным столом полноватая женщина-ангел Фрэнсис. Я помнил ее еще с маленького. Ее добродушная улыбка всегда располагала к себе маленьких учеников. Расположила она и меня к себе. Иногда казалось, что эта женщина любила меня больше остальных, хоть никогда и не выделала из толпы. — Давно ты не заглядывал. — Не глядя в мою сторону, проговорила женщина, ловко измельчая небесный фрукт. Потом вытирая руки о фартук, она повернулась ко мне и улыбнулась. Я улыбнулся в ответ. — Выглядишь не важно. — Уничтожил улики вчера. — Я лениво пожал плечами и почесал затылок. — Перестарался.       Женщина захохотала и поспешила достать какой-то флакончик. Следом за снадобьем в руках женщины оказался чистый стакан. Спустя мгновение стакан с содержимым оказался у меня перед носом. — Что это? — Я поморщил нос, принюхиваясь. — То, что заставит тебя порхать как бабочка и жалить, как пчела.       Я удивлённо вскинул брови и уже открыл рот, чтобы спросить что это за странное выражение, но повариха выставила указательный палец и виновата пожала плечами. — Внуки были на задании на земле. Набрались всяких словечек от людей. — Разве твои внуки уже не выросли? — поинтересовался я.       Жидкость, которую навела мне женщина оказалась пресной на вкус. Я залпом выпил содержимое стакана, поставил его на стол и уронив голову на сложённые на столе руки, стал слушать повариху. — Мои внуки родили уже своих детей. И они тоже для меня внуки, — по-доброму улыбнулась Фрэнсис.       Она вглядывалась в мое лицо, словно выискивая причину моего беспробудного пьянства. После наказания я ни разу не приходил к ней, чем, очевидно огорчал женщину. — Что случилось? — А то ты не знаешь? — усмехнулся я, крутя в руках пустой бокал. — Если бы дело было в испытаниях, я бы сказала, что ты сильный и справишься. Хотя, ты и сам это знаешь. — Она села напротив меня и взяла мои руки в свои. — Но здесь дело в другом, так ведь? — Ты как всегда проницательна, Фрэнси.       Лёгкий шлёпок по моим ладоням заставил мое лицо просиять лукавой улыбкой. Ангел не любила, когда коверкали ее имя. — Что тревожит тебя, мальчик мой? — Я — демон, что меня может беспокоить? — У демонов чувства обостренные. Так что не вешай мне лапшу на уши, хорошо? — Просто я веду себя как козел. Вот и все.       Женщина громко расхохоталась. И я, удивившись, заметил, что моя голова совсем перестала болеть. — Вот удивил! И кто же твоя жертва, юный Сын Сатаны? — Непризнанная. — Не та ли это девочка, которая… — Да, она. — Резко прервал ее я. — Я виноват в том, что ее мучают. Виноват в том, что она может умереть. Пусть я и демон, я не хочу для неё такой участи. — Извинись перед ней. — Проговорила женщина, и я усмехнулся. Было бы все так просто. — Завтра бал. Пригласи эту девочку на танец и извинись. — Не думаю, что после последнего нашего разговора она захочет говорить со мной. — Неужели демоны чего-то бояться? — подколола меня Фрэнсис и поднялась со стула. Неспешно подойдя ко мне, она обняла мои плечи, положив подбородок мне на макушку. — Я знаю, что за толщей безразличия и сарказма в тебе таится много нежности. Это досталось тебе от матери. — Ты знала мою мать?       Я никогда не видел маму. Во всех писаниях она была словно вычеркнута из истории Ада. Кто она? Какой ранг занимала? И как сильно она любила моего отца, что решилась сойтись с ним? Я много раз задавался этими вопросами, но никогда не находил на него ответ. Я был точной копией своего отца, а имя матери он даже не произносил в слух. — Я видела ее несколько раз, когда спускалась на землю. Будучи беременной тобой, она часто просила морского дракона. А ты сам понимаешь, что на земле такое не найдёшь. — Она бы человеком? — Я всегда думал, что моя мать — демон, и такой вариант я просто не рассматривал. — Она была самой чуткой женщиной в мире. Ее красота была сравнима с красотой Клеопатры. Кстати, цветом и разрезом глаз она тоже походила на неё.       Грудь сдавило, я пытался дышать, но вдохи получались рваными и нервными. Эмоции, которые своей яркостью характеризуют демонов, взяли всех и буквально душили меня. Слёзы подступали к глазам, вот-вот наровились вырваться наружу. Я стиснул челюсть и только тихо попросил: — Не надо больше. — Но ангел словно не слышала меня. — Она безумно любила твоего отца и ещё неродившегося тебя. Ты, наверное, не поверишь, но Сатана тоже любил ее. Патрисия знала, какая участь ее ждёт, и была готова к этому, но вот твой отец готов не был. Он не хотел тебя, потому что знал, что если родишься ты, он потеряет свою любимую. И он потерял. Патрисия всегда повторяла одну и ту же фразу, пытаясь вразумить мужчину. «Необходимое зло», — так говорила она, и так оправдывал себя Сатана, забирая тебя с собой и сжигая после вас весь город. — «Необходимое зло», — тихо повторял я обрывки фраз из рассказа. — Патрисия… но отец никогда не бывал на земле! — Это был единственный раз, когда сам Дьявол спустился к людям. Этот случай, вместе со всеми свидетелями стёрли с лица земли, отправив сразу в Небытие. И единственным, кто остался живым воспоминанием для твоего отца были ты и я. — Откуда ты все это знаешь? — Я видела твоё рождение. Я принимала роды твоей матери. И только чудом Сатана не убил меня. А может, — она грустно вздохнула и пожала плечами, — он просто не хотел развязать войну между ангелами демонами. — Никогда бы не подумал, что отец может любить. — Я устало потёр тыльную сторону шеи и поднялся. Но не успел я сделать и шага, как меня настигла ангел и взяла мое лицо в свои ладони. Ради такого нежного жеста я наклонился. — Ты же умеешь любить, почему ты думаешь, что ему это чуждо? — Он -Сатана. — Словно его чин мог ответить на все вопросы, уверенно ответил я. — А ты — его кровь и плоть. Его упрямство, его гордость, его копия, но с улыбкой матери. Но тебе же это не мешает любить ту девочку? — Ещё как мешает, — тихо рассмеялся я, мотнув головой. — Именно это и гребаный запрет. — Запрет — дело времени, Люцифер. Вы не можете любить, но что мешает тебе быть для неё просто другом? — Трудно быть просто другом для той, на которую у тебя встаёт.       Женщина ахнула и закрыла рот рукой. Я рассмеялся, разводя руки в стороны. — Извини. Я же демон! — Непослушный мальчишка! — Вскрикнула она и я почувствовал, как влажная ткань фартука коснулась моей кисти. Он удара я ещё больше рассмеялся. — Четырнадцать дней никакой клубники! — Фрэнси, я уже вырос! — Тридцать!       Она отвернулась и снова принялась кромсать салат. Больше женщина не обращала на меня никакого внимания, и мне ничего не оставалось как только выйти из кухни и направится к себе. Занятия отменили. Школа на ушах из-за предстоящего была. Прислуга снуёт из угла в угол, а директор школы снова вернулся восвояси в Цитадель вместе с Ребеккой, которую отпустили из башни и отправили к остальным Серафимам для дальнейшего выяснения обстоятельств.       На следующий день праздничная суматоха продолжалась. Только к вечеру, когда солнце уже заходило за горизонт, школа в миг стихла, сады опустели и только в комнатах учеников горел свет. Само празднество началось ближе к ночи. Демоны выбирали чёрные или красные наряды. Декольте и разрезы на бёдрах девушек были настолько глубокими, что воображению совсем ничего не оставалось. Ангелы же наоборот были в изящной, по скромному закрытой одежде, преимущественно белого цвета. Инь и янь соединились на общем празднике. Единственными, кто совсем не вписывался в такую картину, был поток непризнанных. Серая масса, которая всячески пыталась быть незамеченной другими учениками.       Официанты, которыми были провинившиеся ученики, вежливо обслуживали гостей бала. Кто-то из учеников сидели на диванах, попивая глифт, кто-то танцевал, а кто-то стоял, облокотившись на белые колонны и разговаривал. Но все в миг утихли, когда в бальный зал вошёл я, ведя под руку надменно улыбающуюся Ости.       Я оглядел присутствующих взглядом, но не найдя нужного мне человека, неспешно прошагал до кожаных диванчиков и уселся на один из них. — Ее ищешь? — голос Ости заставил меня перестать водить взглядом по залу и посмотреть на девушку. — Уверен, что она вообще придёт? — Не твоё дело, Ости. — Мое — не мое…какая разница, когда ты как ребёнок ерзаешь на стуле, ожидая ее? — Забыла, кто я? — Я — Люцифер! Великий и ужасный сын Сатаны. Ха-ха! — дразнила меня Ости. — Дурак ты, Люцифер! На меня твои угрозы не действуют. О! Пришла.       Я обернулся и тут же встретился взглядом с Непризнанной. Сегодня ее голубые глаза казались ярче. То ли от волнения, то ли от ярко-голубого откровенного платья. Она была прекрасна и, черт возьми, я заметил это не один. Многие демоны с откровенными нахальными ухмылочками наблюдали за девушкой, ангелы старались делать вид, что не следят за ней, но их глаза тое дело возвращались к этой персоне. И даже от них я чувствовал исходящее желание. Эта девушка была искушением, райским яблоком, которое так хотели Адам и Ева. Вики хотело половина школы, и меня это дико раздражало.       Поднявшись, я остановил идущего мимо меня официанта, взял фужер с глифтом и залпом осушил его. Лёгкий дурман окутал мой разум, и я неспешно шел к девушке, которая, видя мое приближение, невольно сделала шаг назад, но наткнулась на Дино, только что вошедшего под руку с молодой девушкой ангелом. Я пару раз видел её в школьных коридорах. Светлые волосы средней длины, слегка полноватая, голубые глаза и пухлые губы. Идеал скоромной серой мышки.       Не отрывая зрительного контакта с Уокер, я подошёл к ней и протянул руку. Легкая улыбка коснулась моих губ. Девушка с сомнением посмотрела сначала на меня, потом на мою ладонь. После недавней нашей стычки, она боялась меня и совсем не понимала, чего от меня ожидать. — Потанцуем? — Попросил я. Она удивлённо вскинула брови. — Ну же, всего один танец.       Маленькая холодная ладошка легла в мою, и мы медленно перебирали ногами в сторону танцевальной площадки. Я чувствовал, как ее хрупкое, но сексуальное тело дрожало. Или это я дрожал. — Всего один танец, — прошипела мне Вики, поворачиваясь ко мне лицом и ложа руки на мои плечи. Музыка заиграла громче, и многие ученики повторили за нами и вышли в круг. Я приобнял девушку за талию, так, как полагали приличия данного мероприятия.       Она старалась не смотреть мне в глаза, а я же напротив, не мог наглядеться на ее прекрасное лицо. Пухлые губы, очерченные скулы, чуть вздернутый горделивый носик и огромные бездонные глаза, в которых я тонул. — Посмотри на меня, — тихо проговорил я и поймал ее взгляд.       Стоило только моему пламени встретиться с ее океаном, я почувствовал как немеют руки, как хочется прижать ее к себе с такой силой, чтобы она поняла, какие чувства рвутся наружу под толщей равнодушия. — Ты очень красивая.       Она не переставала смотреть на меня со смесью недоумения и удивления. Ее правая рука чуть соскользнула с моего плеча, но я ловко подхватил ее, крепче прижимая к себе Уокер. Она ахнула, но не отстранилась. Я опустил голову так, чтобы смог вдохнуть аромат ее волос. Ее запах пьянил хлеще любого глифта. — Прости меня, — прошептал ей в волосы и слегка сжал ее ладонь. — Я был не прав. — Нельзя быть таким грубым. — Ее голос звучал глухо и отстранённо. — Я — демон, Непризнанная. Каким я должен ещё быть?       Я поднял голову и увидел удаляющихся Дино и его спутницу. Девушка прильнула к нему, кладя свою голову ему на плечо, а тот, в свою очередь, держал ее за талию. Создавалась любовная идиллия, и сейчас я не хотел, чтобы что-то омрачало настроение Вики. Поэтому я закружил свою принцессу в танце, ловко лавируя между остальными парами, пытаясь скрыть ее от посторонних глаз.       Спустя мгновение ее лицо озарилось улыбкой, и она сама пропадала инициативу. Кружилась, смеялась, иногда подталкивая меня. Я будто бы снова очутился в своей первой земной жизни, где юная Виктория кружилась в танце, чуть приподнимая подол своей юбки. Она смотрела на меня влюблёнными глазами, ровно такими же, какими смотрел на неё я. И сейчас я ловил эти взгляды и чувствовал, как кипит кровь в моих жилах. Все так же кружа, я завёл ее на балкон.       Тяжёлое дыхание заглушало музыку. Мы пристально смотрели друг на друга, и я чувствовал, как она была готова броситься в мои объятия. Что-то странное произошло с нами в том танце. Словно барьеры, выстроенные нами же, рушились. — Как бы я хотел тебя сейчас поцеловать. — Признался я, смотря вниз и держась за перила. Девушка подошла ко мне сзади и положила свою крохотную ладонь мне на спину. Я перехватил ее ладонь и осторожно коснулся губами тыльной ее части. — Нельзя. Не здесь и не сейчас. — Я думала, что тебя ничего не остановит. — Она усмехнулась и снова протянула свою ладонь, но я осторожно оттолкнул ее. — Нет.       Почему-то именно в этот момент мне вспомнились слова Фрэнсис. Я и вправду был копией отца, но все же казался мягче него. Мне захотелось Вики с ней познакомить.       Я не мог поверить, что своенравная настоящая Вики Уокер стояла прямо передо мной. Улыбалась. Совсем не плакала. — Поверить не могу. — Усмехнулся я и снова отвернулся от девушки. — Ты совсем не злишься? — Злюсь. Но сейчас чуть меньше, — улыбнулась она. — А как же Дино?       Укол ревности проник в меня, и я не смог удержать свой язык. — Дино — мой друг. Когда ты меня отталкивал, он просто был всегда рядом. — Но он влюблён в тебя. — Настаивал я. — Может он просто ждёт, когда ты выберешь сторону? — Как ты? — Резко вскинув голову бросил она. — Ты же тоже ждёшь, когда я приму сторону. — Я ничего не жду. — Прорычал я. — Любая упадёт к моим ногам, помани я пальчиком. — Так пусть вот «любая», — она пальцами изобразила кавычки, — и падает!       Резко развернувшись, она вышла с балкона, громко цокая каблуками, на ходу выхватив с подноса официанта бокал с глифтом, и залпом его осушила. Сжав до боли перила, я взмахнул крыльями и поспешил покинуть это место.       Идиот!