***
Эти пять* слов звучат как музыка для ушей Стайлза. Как только он сказал своему отцу, что ждал этого дня годами, никогда не зная, произойдет ли это на самом деле. Теперь, когда он здесь, он не собирается упускать свой шанс Стайлз не торопится, желая остаться верным своему слову и сделать так чтобы его отцу понравилось. Он подхватывает мужчину под колени и тянет его вниз по кровати так, что его задница едва не свисает с края. Это создает больше пространства для Стайлза между ног, которым он планирует воспользоваться в полной мере. Теперь, когда его отец находится в лучшем положении, Стайлз проводит руками по дрожащим бедрам, чувствуя, как тонкие темные волоски щекочут его ладони. Он проводит по бедрам пока его глаза не приковывает промежность отца. Он не шутил, когда говорил, что знает, что его отец большой. В длину восемь дюймов, член его отца толстый, необрезанный и идеально пропорциональный его большим яйцам. Стайлз проводит еще несколько мгновений, любуясь всем этим, прежде чем встретиться взглядом с мужчиной и опустить свой рот на головку. Он сжимает губами и двигает головой вверх-вниз, используя все приемы которым научился за последние три года (а он многому научился).***
Дерек очень быстро становится бессознательным, удовольствие от языка сына слишком велико, чтобы с ним справиться. Он откидывает голову назад, разрывая зрительный контакт, и сжимает в кулаках простыни. Он хочет толкнуться бедрами к влажной жаре, но не может этого сделать, потому что Стайлз все еще прижимает его за бедра. Его сын на удивление силен (когда это случилось?), и как бы Дерек ни старался, он может двигать бедрами не более чем на пару миллиметров. Это расстраивает и удивляет одновременно, тот факт, что кто-то другой полностью контролирует его, делает минет еще более горячим. Его сын — гений, со своим ртом, и этот язык... Дерек вздрагивает, когда он скользит под его крайней плотью и извивается над головкой. Как раз в тот момент, когда он уже близок к тому, чтобы кончить, Стайлз отрывается. Дерек поднимает голову, чтобы пожаловаться, но его рот перестает работать, когда он видит, что его сын снимает свою собственную одежду. Дерек, конечно, и раньше видел Стайлза голым, но прошло уже около шестнадцати лет с тех пор, как он видел его обнаженным. Стайлз немного набрал мышечной массы и потерял остатки своего детского жира. Он все еще меньше ростом, чем Дерек, но старший Хейл не жалуется. Там достаточно, чтобы позволить Стайлзу нанести серьезный ущерб, чего и хочет Дерек. Кожа его сына бледна и усеяна родинками, а плечи широкие и сильные. В центре груди у него небольшой клочок волос и тонкая дорожка, спускающаяся от пупка, но, кроме этого, его торс гладкий, в отличие от его отца. Когда Стайлз стягивает джинсы и нижнее белье, Дерек видит, где дорожка продолжается в копне каштановых волос над членом, очень похожим на его собственный, как и сказал Стайлз. Он примерно такой же длины и толщины и тоже необрезанный, но слегка изгибается вверх, тогда как у Дерека он совершенно прямой. — Хочешь отсосать мне? — спрашивает Стайлз, не упуская из виду, куда ушел взгляд отца. Дерек уже пускает слюни, так что ответ неоспорим. Тем не менее он кивает и ухитряется прохрипеть «да». — Хорошо, потому что я уже много лет хочу, чтобы твои сосущие член губы обхватывали мой член. Стайлз обошел кровать, забрался на нее и откинулся на подушки, приглашающе раздвинув ноги. — Не волнуйся, я скажу тебе, что делать. Когда сын подзывает его ближе, Дерек переворачивается на четвереньки и заползает в пространство, которое молодой человек создал для него. Вблизи член Стайлза кажется еще больше, и его запах наполняет нос Дерека. Мускус заставляет больше слюны скапливаться во рту, поэтому он захлопывает его, чтобы предотвратить слюнотечение снова. И тут Стайлз начинает давать ему указания. Дерек обхватывает рукой член сына и с любопытством поглаживает его. Он чувствуется точно так же, как и свой, но в то же время это не так, потому что он не может чувствовать свою собственную руку, и угол другой. Стайлз говорит ему, чтобы он крепче сжимал его член, и он делает это, также увеличивая скорость своих ударов, когда становится более уверенным. Через минуту Стайлз говорит ему, чтобы он держался рукой за основание и работал ртом. Используя свою недавно обретенную уверенность, Дерек проводит языком по щели Стайлза и крутит во рту вкус его предэякулята, задаваясь вопросом, будет ли он отличаться от его собственного. Скорее всего, это не так, но поскольку это его сын, Дерек думает, что это вкуснее. — Хорошо? — спрашивает Стайлз с понимающим выражением лица. — Да, — отвечает Дерек, входя, чтобы попробовать еще раз, когда свежая капля предэякулята появляется в щели. — Так я и думал. Мне тоже нравится вкус предэякулята. Довольно скоро Дерек уже держит член своего сына как следует во рту. Он чувствует тяжесть на языке, и у него срабатывает рвотный рефлекс, когда головка касается задней части его горла, но Стайлз проводит тонкими пальцами по его волосам, чтобы успокоить его и удержать от паники. Он думает, что у него ужасно получается, но Стайлз, похоже, все еще наслаждается и не возражает, когда ему приходится время от времени останавливаться, чтобы перевести дыхание. Это удивительно трудно, и вскоре у Дерека начинает болеть челюсть. Он не ожидал этого, но, очевидно, его сын ожидал. Руки Стайлза отрываются от волос и обхватывают челюсть, массируя уставшие суставы. — Продолжай, если сможешь, — говорит он, сохраняя контроль над собой намного лучше, чем Дерек. Какое-то время Дерек продолжает работать над тем, чтобы взять член сына в горло. Его глаза щиплет каждый раз, но вскоре ему удается принять еще дюйм или два, прежде чем он должен будет остановиться, поэтому он считает, что делает приличный прогресс. Стайлз, похоже, тоже так думает, потому что он почти гордо улыбается ему. От такого выражения у Дерека в груди становится тепло. — Я знал, что ты будешь так хорошо смотреться, — бормочет Стайлз, все еще массируя челюсть отца, чтобы боль не стала слишком сильной. — Твой рот просто создан для минета. Через несколько минут Стайлз снимает его с члена. — Ладно, думаю, этого достаточно. Еще немного, и я кончу прежде, чем смогу войти в тебя. — Ты сделаешь это в следующий раз? — спрашивает Дерек хриплым голосом из-за боли в горле. — Мы сделаем это. Сначала я тебя вылижу. Дерек уже на борту. Когда Стайлз освобождает место, он ползет дальше вперед, чтобы его сын мог поместиться на кровати позади него. Он готов.***
— Черт... все так же прекрасно, как я и запомнил, — говорит Стайлз, с благоговением глядя на папину задницу. Мускулистая и волосатая — восхитительное сочетание. Он берет обе половинки в ладони и сжимает, одобряя их твердость и легкое покачивание, которое они все еще каким-то образом имеют. Он раздвигает их и прикусывает нижнюю губу, чтобы не застонать, когда наконец видит девственную дырочку своего отца. Она тугая и дергается от воздействия воздуха. Слишком хорошо, чтобы сопротивляться. — Приготовься ко мне, — говорит Стайлз со всем предупреждением, которое он чувствует. — Что — Не давая отцу вымолвить больше одного слова, Стайлз ныряет. Он просовывает свое лицо между половинками и водит языком вокруг его дырочки, пробуя его на вкус и делая ее приятной и влажной. Его отец извивается, как будто пытается решить, стоит ли ему попытаться уйти от чужеродного ощущения или принять его. В конце концов он, кажется, остановился на последнем варианте. Он еще больше выпячивает свою задницу, чтобы сыну было легче добраться до его волосатой дырочки. Стайлз говорит прямо против его влажной дырочке. — Это приятно? — Это... странно... но мне кажется, мне это нравится, — с придыханием отвечает Дерек. — Не останавливайся. — Я и не планировал. Стайлз продолжает вылизывать своего отца, наслаждаясь мускусным вкусом кожи. Он уверен, что его отцу это нравится, потому что мужчина начинает активно участвовать, толкая свою задницу обратно в лицо Стайлза с очередной мольбой продолжать. Стайлз ухмыляется, уткнувшись в дырочку отца, а затем тычет языком в тугую мышцу, пытаясь заставить ее открыться для него. Это занимает некоторое время, тело его отца напрягается каждый раз, когда Стайлз делает какой-то прогресс, но после некоторой настойчивости Стайлз может протолкнуть кончик своего языка внутрь. — Стайлз! — Дерек вскрикивает, его бедра дрожат от удовольствия. Когда он попробовал его достаточно, Стайлз убирает лицо от папиной задницы и спрашивает, где он хранит свою смазку. — В прикроватном ящике, — бормочет Дерек, указывая на него. — Самый верхний. С полупустым тюбиком в руке Стайлз снова занимает свое место за папой и открывает крышку. — Сейчас я растяну тебя пальцами. Скажи мне остановиться, если тебе это нужно, и я остановлюсь, хорошо? Дерек глубоко вздыхает, прежде чем ответить. — Ладно. Сначала Стайлз использует указательный палец. Он водит его маленькими кругами вокруг папиной дырочки, еще больше запутывая темные волоски вокруг нее, прежде чем вставить его до первого сустава. Когда его отец перестает сильно напрягаться, он продолжает давить внутрь, пока весь его палец не будет съеден дыркой его отца. Он чувствует, как мужчина несколько раз экспериментально сжимается вокруг него на пробу. — Ты все еще в порядке? — Я в порядке, — подтверждает Дерек, снова расслабляясь. Кивнув самому себе, Стайлз медленно вытаскивает палец, покрывает его новым слоем смазки и возвращает обратно внутрь, на этот раз не останавливаясь на полпути. Он делает это несколько раз, поворачивая палец, чтобы почувствовать какой его папочка внутри. Его стенки шелковистые, гладкие и обжигающе горячие, и Стайлз не может дождаться, чтобы почувствовать, как они крепко будут сжимать его член как тиски. Он знает, что это будет потрясающе. — Сейчас я вставлю второй палец, — сообщает он отцу. — Не забудь сказать мне, чтобы я остановился, если понадобится. — Да, да, я понял. Просто сделай это уже, — нетерпеливо отвечает Дерек. Стайлз по интонации слышит, как он закатывает глаза, и усмехается, прежде чем подчиниться. Несмотря на нетерпение его отца, это долгий процесс, чтобы перейти от одного пальца к трем, а затем четырем, когда Стайлз вставляет свой мизинец, просто на всякий случай. Он знает, что для его отца это будет очень тяжело. Так было у него в первый раз, когда его трахнули. Ему это не очень понравилось, и теперь, оглядываясь назад, он понимает, что парень, который взял инициативу, сделал не так уж много, чтобы сохранить этот опыт приятным для них обоих. Он думал только о себе, эгоистичный ублюдок. Стайлз убеждается, что это не так с ним и его отцом. С каждым новым пальцем, который он добавляет, он проводит несколько минут, позволяя дырке своего отца привыкнуть, поглаживая его стенки и неторопливо трахая пальцы: погружая их глубоко внутрь и вытаскивая наружу. Он не торопится, не обращая внимания на пульсацию в своем члене, и в первый раз, когда он задевает простату своего отца, реакция Дерека была словно взрыв. Он запрокидывает голову и громко вскрикивает, и в этом крике слышны удивление и радость. — С-сделай так еще раз! — требует мужчина, и кто такой Стайлз, чтобы сказать «нет»? Двадцатидвухлетний парень трет подушечками пальцев простату своего отца каждый раз, когда тот толкает их внутрь и сгибает на выходе. Он замечает, что пальцы ног отца тоже поджимаются. — Стайлз... пожалуйста... мне нужно больше. — Ты уверен, что готов? — спрашивает Стайлз. Он не хочет спешить и случайно ранить его. — Не сомневаюсь. Мне нужно, чтобы ты был внутри меня вчера. Нуждаясь в том же самом, Стайлз осторожно убирает пальцы из папиной задницы. Он на мгновение отвлекается на то, насколько он раскрыл своего отца, что тому требуется несколько секунд, чтобы снова сжаться. Огонь возбуждения, который горел в его животе почти час, теперь превращается в ад, когда он видит розовые стеночки внутри блестящие и скользкие от смазки. — У тебя есть презервативы? — спрашивает Стайлз, хватаясь за основание своего члена, чтобы не кончить. — Нет, — отвечает Дерек, оглядываясь через плечо. — В последнее время они мне совсем не нужны. — Ты ведь чист, верно? Дерек кивает. — Да, меня проверили не так давно. — Круто. Я тоже. Тебе нравится без презерватива? — Я никогда не думал, что скажу это, — признается Дерек, его зрачки расширились, — но, черт, да. Стайлз вдруг еще более отчаянно хочет войти в задницу своего отца, как это было раньше, что, по его мнению, было невозможно. Он никогда раньше не трахал кого-то без защиты, (он ответственный парень-шлюха, большое спасибо) так что это должен быть незабываемый опыт для них обоих. — Может, мне сменить позицию? Может, мне лечь на спину? — спрашивает его отец. — Нет, сначала так будет удобнее всего. Ты сможешь двигаться, когда привыкнешь ко мне. Держи спину прогнутой. — Ладно. Стайлз несколько раз проводит по своему члену. — Я собираюсь начать проникать. Помни — — Стайлз, клянусь Богом, я тебя прикончу, если ты мне еще раз напомнишь, — сурово говорит Дерек, бросая на него вызывающий взгляд. Молодой человек в ответ приподнимает бровь. — Как скажешь, папочка. Придвинувшись ближе, Стайлз левой рукой раздвигает волосатые половинки отца, а правой направляет головку члена в его скользкую дырочку. Он замирает, как только немного касается, прикосновение его члена легкое как поцелуй. Он и раньше был первым у других парней, и по его опыту, они всегда напрягаются при первом контакте, даже если активно стараются этого не делать. Это естественная реакция организма на то, что происходит то, чего на самом деле не должно быть, но он терпелив, и, конечно же, после нескольких секунд ожидания дырка его отца снова разжимается, и он может засунуть головку своего члена внутрь.***
У Дерека отвисает челюсть, когда он чувствует первое проникновение. Он изо всех сил старается дышать, несмотря на возникшее жжение, но это нелегко. Несмотря на то, что всего минуту назад в нем было четыре пальца сына, член Стайлза уже кажется толще, как будто он превысил свой предел. Несколько ровных вдохов спустя, его тело расслабляется достаточно, чтобы его сын смог протолкнуть следующий дюйм внутрь, и в этот момент процесс начинается снова. — Дыши, папа, — напоминает ему Стайлз. Дерек собирается снова отругать его за то, что он дышит, черт возьми! Но потом он понимает, что на самом деле это не так. Его последний вздох застрял в легких, и ему приходится потрудиться, чтобы выдохнуть и вдохнуть вновь. Стайлз, проводя руками вверх и вниз по спине, значительно помогает, успокаивает его, когда член Стайлза все глубже и глубже входит в его больше не девственную задницу. Когда, наконец, он чувствует, как бедра сына упираются в его ягодицы, Дерек понимает, что ему наконец удалось принять все восемь дюймов. Это было тяжело, и все еще кажется, что это слишком, его дырка плотно сжалась вокруг вторгнувшегося в него члена, но он справляется с этим, напоминая себе, как сильно он этого хотел. Он хотел, чтобы его сын был его первым, хотел кого-то опытного, с кем он близок, кто сделает все возможное, чтобы он успешно прошел через это. — У тебя все в порядке? — спрашивает Стайлз напряженным голосом. Дерек предполагает, что Стайлз едва сдерживается, чтобы не трахнуть его жестко. Он действительно ценит это. — Дай мне минутку, — отвечает он, его собственный член мягко свисает между бедер. — Конечно. Несколько секунд тишины, а затем: — Ты так хорошо справляешься, — продолжает Стайлз тихим и гордым голосом. — Ты как хорошо чувствуешься вокруг меня. Просто подожди: скоро ты увидишь звезды, и тогда ты всегда будешь жаждать хорошего большого члена, который хорошенько трахнет тебя. И я буду дарить тебе это каждый раз. Глаза Дерека слегка расширяются, он понимает смысл слов сына. — Ты сделаешь это? — О да... теперь, когда я получил твою задницу, я не отдам ее снова, — утверждает Стайлз, как будто нет никаких сомнений. — Ох. Стайлз прижимается к спине Дерека и утыкается носом в его шею, оставляя нежные поцелуи на чувствительной коже. — Теперь ты мой. Ты ведь это знаешь, верно? — Когда ты успел стать таким... самоуверенным? — С тех пор, как я уехал в колледж и у меня была целая череда потрясающих романов. Оказывается, я действительно находка. Забавно, да? — Ты всегда был таким, — тихо говорит Дерек, его родительские инстинкты берут верх. Пока у него член сына в заднице. Какое интересное время. — Ты умеешь говорить. — Стайлз целует щетинистую щеку Дерека, а затем снова поднимается, положив руки на бедра отца. — Просто скажи, когда я смогу двигаться. Для эксперимента Дерек наклоняется вперед на дюйм, а затем возвращается на место, трахая себя членом сына. Когда он на самом деле больше не чувствует боли, просто небольшой дискомфорт, с которым, как он считает, он может справиться, он сообщает об этом Стайлзу. — Ты можешь двигаться, — говорит он, пытаясь взять себя в руки, не напрягаясь. — Ладно. Очень медленно, как будто он ожидает, что его отец заберет свое разрешение, Стайлз выходит из него, пока только головка его члена остается внутри. Затем он толкается обратно. Странное ощущение. Дерек хмурится, пытаясь справиться с этим, ощущая, как что-то большое и твердое входит и выходит из его задницы, возбуждая нервы, о существовании которых он даже не подозревал. Это очень отличается от пальцев Стайлза. Дерек честно не уверен, нравится ли ему это, но он не говорит Стайлзу остановиться. Он просто должен дать ему время. Его сын казался таким уверенным, что это будет потрясающе, и он будет умолять об этом к концу, поэтому Дерек верит в способность своего сына воплотить это обещание в реальность. — Все в порядке? — спрашивает Стайлз, снова поглаживая его по спине. —Д-да, я в порядке, — отвечает мужчина. — Это ведь больше не больно, правда? — Нет. Хотя это... странно. — Ты к этому привыкнешь. Дерек принимает этот ответ и еще немного прогибает спину, чтобы облегчить положение. Это что-то меняет, потому что в следующий раз, когда Стайлз толкается внутрь, его член скользит по простате Дерека и заставляет его удивленно вскрикнуть. — А, вот и оно, — говорит Стайлз позади него. Дерек слышит ухмылку в его голосе. Каждый раз, когда молодой человек совершает фрикции, он умудряется наклонить свой член так, чтобы он продолжал тереть простату Дерека. Довольно скоро Дерек чувствует, как начинает втягиваться в это, его член снова твердеет между ног из-за того, что его трахают (но то, как постоянная стимуляция простаты заставляет его чувствовать, что он должен сходить в туалет помочиться, и дискомфортную уязвимость, которую это вызывает), омрачается удовольствием от этого. Его сын не лгал, когда говорил, что у него это хорошо получается. Дерек определенно может в это поверить, и, к своему удивлению, он чувствует ревность, когда думает обо всех других мальчиках, которых Стайлз трахал до него. Чувство собственничества захлестывает его, и когда он вспоминает, что Стайлз сказал несколько минут назад о том, что его задница теперь принадлежит ему, он рад. Он хочет, чтобы это никогда не кончалось. Вот чего ему не хватало с бывшей женой. Теперь он это точно знает. Вот где он должен был быть… он должен быть оттрахан хорошим большим членом, как и говорил его сын.***
Когда Стайлз может без проблем вставлять и вынимать свой член из папиной задницы, он думает, что пришло время сменить позу. Он хочет увидеть своего отца, взять и прикоснуться к его великолепному телу и посмотреть на его лицо, когда он разваливается под ним. Он толкается в последний раз, прежде чем полностью выйти, к большому замешательству своего отца. — Почему ты остановился? — спрашивает его мужчина, явно наслаждаясь происходящим. — Потому что я хочу, чтобы ты перевернулся, — отвечает Стайлз. Кажется, отцу требуется несколько мгновений, чтобы заставить свое тело подчиниться, но затем он переворачивается так, что лежать на спине они могут свободно смотреть друг на друга, не напрягая шею, не нужно оглядываться через плечо. Стайлз жаден, когда пьет эмоция от состояния своего отца. Мужчина раскраснелся, и блеск от пота покрывает большую часть его тела, чудесное зрелище, которое заставляет Стайлза отчаянно хотеть вернуться в него и заставить его вспотеть еще больше. Пока ему удается сопротивляться, и он используется коротким перерывом, который дал им. Он заворожен тем, как широкая волосатая грудь отца поднимается и опускается с каждым вдохом. Его соски все еще твердые и немного краснее, чем обычно, только частично восстановились после того, как Стайлз играл с ними раньше. Молодой человек проводит рукой по изгибам и впадинам отцовского пресса, чувствуя, как они дергаются и сжимаются от его прикосновения, прежде чем снова расслабиться. Он продолжает спускаться по дорожке волос от пупка отца и слегка дергает его за грубый лобковый волос, восхищаясь тем, как темные волосы контрастируют со светлой кожей отца. Так везде бывает. Это одна из вещей, которые Стайлз всегда любил больше всего, когда украдкой смотрел на мужчину, контраст света и тьмы, особенно то, как его сильная челюсть обрамлена темной бородой. — Боже, какой ты горячий. Никто другой даже не сравнится, — комплиментирует Стайлз, пробегая глазами по длинному телу своего отца как раз вовремя, чтобы увидеть, как румянец на его лице становится еще более заметным, мило краснея так, как кто-то такой большой и сильный, как он, не должен был этого делать. — Стайлз… — шепчет Дерек, раздвигая ноги шире в открытом приглашении. — Ого, ты уже умоляешь об этом, не так ли? — Стайлз нежно смеется. — Хорошо, папочка, я дам тебе то, что ты хочешь. Приняв приглашение, Стайлз устраивается между ног отца и закидывает их себе на бедра. — Думаешь, теперь ты сможешь выдержать это немного жестче? — спрашивает он, всегда осторожный, несмотря на собственные желания. Дерек быстро кивает. — Просто сделай это. С усмешкой Стайлз направляет свой член обратно к папиному входу. — Тогда приготовься. Я собираюсь подарить тебе поездку всей твоей жизни. Узость папиной задницы кажется еще сильнее, чем была, когда Стайлз покинул ее пару минут назад, скорее всего, из-за изменения положения. Пока он держит себя в руках, снова освобождая место для себя в теле отца. Он поднимает ноги Дерека с бедер, чтобы они торчали прямо в воздухе, его ступни по обе стороны от головы Стайлза. Его отец стонет, когда он снова наполняется, его глаза закрываются, когда он откидывает голову назад, обнажая линию шеи. Он — самое эротичное зрелище, которое Стайлз когда-либо видел, лучше, чем все порно, которое он смотрел (а это много), и всех людей, которых он трахал в прошлом, вместе взятые. Да он ни за что не откажется от этого. — Теперь я буду действовать жестче, — говорит он. — Сделай это, — умоляет его отец, путаясь левой рукой в простынях и закидывая другую руку за голову. Стайлз постепенно увеличивает силу каждого из своих толчков. Он не совсем отпускает себя, потому что это все еще первый раз для его отца, но скорость, с которой он двигается, кажется, достаточной, чтобы удовлетворить, судя по тому, как сильно его отец кусает нижнюю губу, чтобы сдержать звуки, которые почти вырываются. Но Стайлз этого не одобряет. — Дай мне услышать тебя, — приказывает он тоном, не терпящим возражений. Дерек приоткрывает глаза и смотрит на него, когда он отпускает свою измученную и распухшую губу. Он выглядит неуверенным в себе, когда особенно меткий толчок заставляет его хныкать, но Стайлз просто улыбается ему, довольный. — Перестань думать об этом, — мягко говорит он, наклоняясь и запечатлевая короткий поцелуй на губах отца. Икры его отца соскальзывают с плеч, и колени обхватывают локти, и это положение, по сути, сгибает мужчину пополам. — Мне неловко, — шепчет Дерек, убирая руку с простыни, чтобы схватить сына за руку. — Это не так. Это чертовски сексуально. Я хочу слышать каждый звук, который я могу заставить тебя издать. Несмотря на то, что он все еще выглядит неуверенным, Дерек сдается, и Стайлз немного ускоряет темп своих толчков в качестве награды. Новая скорость означает, что звуки, которые издает его отец, становятся громче и чаще, так что это способ дать им обоим то, что они хотят. Покончив с этим, Стайлз убирает ноги отца со своих локтей и опирается одной рукой у его головы, но он полностью вытягивает руку, чтобы продолжать смотреть, а также чувствовать и слышать. Свободной рукой он прикасается к отцу, проводит пальцами по его мягким волосам на груди и играет с сосками, как раньше, возобновляя их вид Его отец вскрикивает, когда искра боли усиливает удовольствие, проходящее через него, его голос становится выше, чем обычно. Стайлз в восторге. Он не хочет моргать, чтобы не пропустить что-нибудь. После многих лет тоски и затаскивания других людей в постель в надежде забыть о своей влюбленности в отца, он, наконец, получил его именно таким, как всегда и хотел — извивающимся под ним, теряющимся в ощущение того, как хорошо быть трахнутым толстым членом своего сына. Так близко, запах его отца — это все, что может чувствовать Стайлз, и это божественно. Он чувствует запах его лосьона после бритья и пота, а когда сосредотачивается на нем, то обнаруживает и папин дезодорант. Он прослеживает последний запах до его источника и отпускает отцовский сосок, чтобы почесать ногтями пучок волос у него под мышкой. Она немного влажная, и через несколько секунд Стайлз с любопытством подносит пальцы к носу, чтобы понюхать их. Он сразу же понимает, что ему это нравится, поэтому наклоняется по диагонали и прячет лицо прямо в подмышку отца, чтобы еще больше ощутить этот запах. Мужчина издает испуганный звук, но быстро справляется с удивлением и не опускает руку, что делает Стайлза счастливым. Он трется лицом и вдыхает запах, высовывая язык, чтобы почувствовать вкус его пота. Он восхитительный, соленый, даже с небольшим химическим привкусом, которое он имеет из-за дезодоранта, которым его отец воспользовался утром. Когда воздуха начинает не хватать, Стайлз неохотно поднимает лицо. — Стайлз… — его отец скулит, крепче обхватывая ногами талию сына, притягивая его сильнее. — Да, папочка? — спрашивает молодой человек. — Сильнее. Пожалуйста... мне это нужно. Нужно быть намного сильнее Стайлза, чтобы отказать в такой милой просьбе. Он ставит руки по обе стороны от головы отца и делает то, что не планировал делать, набирая темп своих толчков, пока их кожа не соприкасается, и он трахает его так сильно, как только может. Но его отец — взрослый мужчина, он может это выдержать. Стайлз смотрит в его полуоткрытые карие глаза и не отпускает, даже когда чувствует, как ногти отца впиваются ему в спину, царапая и оставляя красные следы, которые будут видны несколько дней. Хорошо, думает Стайлз. Он хочет, чтобы свидетельства этой встречи находились на нем как можно дольше, чтобы было как можно больше напоминаний о том, что она была реальной. — Я уже близко, — выдыхает Дерек через несколько минут, протягивая руку между их телами, чтобы, по-видимому, помочь себе кончить. Стайлз хочет это сделать. Он отбрасывает руку отца и начинает сам поглаживать его член. Он поражен тем, насколько он влажный от эякулята. — Ты кончишь со мной, папочка? — он дразнится. — Покроешь себя своей спермой? —Д-да… — Сделай это. Хочу посмотреть. Хочу почувствовать, как ты крепко обхватываешь меня. Дерек повинуется. Его тело выгибается над кроватью, когда его член выплескивает семя покрывая волосатый торс толстыми нитями. Его задница становится невероятно тугой для Стайлза, настолько тугой, что трудно двигаться, но Стайлзу нужно всего лишь несколько толчков, прежде чем он тоже кончит, вид его отца, достигающего оргазма, делает его слишком возбужденным, чтобы сдерживаться дольше. Стайлз в последний раз погружается до шлепка, а затем остается там, описывая бедрами крошечные круги, когда оргазм захлестывает его, и он кончает глубоко в отцовские внутренности, требуя его изнутри. В конце концов он падает на него, внезапно обессилев, уткнувшись лицом в шею. Он чувствует, как борода мужчины царапает его лоб, но ему все равно, он просто продолжает лежать и вдыхать знакомый запах отца, пока его член медленно размягчается в хватке папиной задницы, его член уже начинает выскальзывать наружу. Когда он снова в состоянии двигаться, Стайлз перекатывается на бок, ложась рядом с отцом, а не сверху. — Итак, каков вердикт? — спрашивает он, приподнимаясь на локте. Дерек улыбается, не открывая глаз. — Это было потрясающе, — говорит он, — хотя сейчас мне немного противно. — Да, такое случается. Мы можем принять душ через минуту, если хочешь. — Конечно. На данный момент Стайлз более чем доволен тем, что продолжает смотреть на развращенное состояние своего отца. Он прекрасен. После десяти минут просто лежания в тишине, Стайлз и его отец неохотно встают и входят в ванную комнату, чтобы смыть следы секса со своих ноющих тел. По дороге туда Стайлз получает настоящий кайф от неуклюжей походки своего отца, походки человека которого только что трахали. — О, заткнись, — говорит Дерек, закатывая глаза, когда замечает дерьмовую ухмылку на лице сына. — Это твоя вина. Они быстро принимают душ, намыливая тела друг друга и лаская обнаженную кожу. Это любовно и совершенно несексуально — можно было бы поверить, что это было платонически, если бы не то, что они только что сделали. И когда остатки пены стекают в сливную трубу душа, они вытираются пушистыми белыми полотенцами, быстро и эффективно меняют простыни на свежие, а затем вместе падают на кровать, оба готовые вздремнуть. — Иди сюда, — говорит Дерек, поворачиваясь к сыну спиной. — Тебе нравится быть маленькой ложкой, да? — Стайлз наблюдает, накрывая их новыми простынями, прежде чем с радостью занять свое место большой ложки. — Думаю, да. Это... приятно. Стайлз задумчиво хмыкает. — Знаешь, я почти ничего не распаковывал с тех пор, как вернулась сюда. — К чему ты клонишь? — спрашивает Дерек, крепче прижимая руку сына вокруг своей талии. — А что, если я распакую вещи здесь? И что, если я тоже буду спать здесь? Отец замолкает, и Стайлз боится, что теперь, когда накал страстей прошел, отец откажет ему. В конце концов, этот человек не согласился, когда Стайлз сказал, что его задница теперь принадлежит ему. Но Стайлзу не стоило волноваться. — Я бы с удовольствием, — наконец говорит Дерек. — Но я все равно твой отец. — И всегда будешь, — соглашается Стайлз. — Но я все равно хочу большего с тобой. Я хочу все. Старик вздыхает. — Часть меня ненавидит это, но… и я тоже. — Хорошо. — Стайлз прижимается губами к затылку отца. — Я люблю тебя, пап. Тем более теперь, когда ты распутная задница. Моя распутная задница. Дерек хихикает. — Я тоже тебя люблю.