Crawlin' back you
Ever thought of callin' when
You've had a few?
'Cause I always do
(C) Arctic Monkeys - "Do I wanna know?"
***
— Ну здравствуй… И с этими словами я начала осмотр пациента. А точнее, уже как без двух часов трупа. Удивительная эта жизнь, вчера ты только работал и наслаждался жизнью, - а сегодня уже в морге и тебя вскрывают непонятные люди, проверяя на наличие возможных болезней. И в этом жизнь и прекрасна — события происходят настолько быстро и молниеносно, что мы не всегда можем успеть за её ритмом. И иногда даже не нужно – всё равно не выйдет. И вот куда жизнь меня занесла – на стол патологоанатома, а если быть точнее, то возле него, хотя я и не против побыть и по другую сторону баррикады. Многие удивляются моим выбором профессии. Конечно, ни один нормальный человек не выбрал бы подобный род деятельности. Хотя, кто сказал, что я нормальная? Я никогда не брезговала. Нормально относилась к крови, убийствам. Это не вызывало никаких эмоций у черноволосой девочки. И этому порой пугались мои родители. И я их понимаю, как спокойно реагировать, если дочь – живой пример хладнокровия и безразличности? Её не трогают убийства, показанные по телевизору в новостях, не вызывают жалость чужие переживания, не проливает слёзы во время того, как она порежет палец. Я даже уже не помню когда такой стала. Просто однажды проснулась осенним утром и поняла, что мне просто всё равно. Всё равно на чужие жизни (кроме родителей, разумеется) и на собственную, в том числе. Странно, не так ли? Но нет, это так. Это что-то вроде дара спокойствия, как я это называю. И это дано не всем. Не люблю вспыльчивых и импульсивных людей. У меня они вызывают лишь неприязнь, не вижу смысла показывать свои эмоции напоказ, тогда, когда это не нужно. И вот сейчас, я смотрю на хладный труп сорокалетнего мужчины и штудирую карту его лечащего врача. Теперь уже бывшего лечащего врача. Спешить всё равно некуда. — Так, травмы грудной клетки и внутренних органов. Проткнутое лёгкое, сотрясение головного мозга, повреждён спинной мозг…Был бы инвалидом, не будь ты трупом, — сказала я, обращаясь к моему молчаливому собеседнику. Вот поэтому я выбрала эту профессию — тебя выслушивают и не перебивают. Не жизнь, а благодать. Ещё спустя пару часов усердной работы и разговоров по душам, я наконец собираюсь домой. Ночной Лондон прекрасен. Это я могу уже сказать с уверенностью. Меня этот город привлекал ещё с юношества. Было в этом что-то сказочное, мистическое. Туманный Альбион навевал ощущение спокойствия, умиротворенности. Что может быть лучше, чем сидеть возле окна и смотреть, как капли стекают по стеклу или слушая песнь дождя? Это спокойствие я не отдам ни за какие богатства. Но ещё более увлекательным – является наблюдение за людьми. Смотреть, как люди, спешащие на работу, на прогулку или на встречу с любимой, и лишь ты, который изредка попивает горячий ароматный кофе, сидя в кафе — разве это не завораживает? Во время этого ты полностью отключен от реальности, от проблем, есть только ты и твои мысли. И больше не нужно. Со временем она становится твоей подругой и вечным спутником. Достав сигареты Marlboro и зажигалку, я закурила… Достав телефон, я открыла плейлист и выбрала свою любимую песню Arctic Monkeys – «Do I wanna know?» Я её часто включаю по дороге домой. Вдыхая едкий дым, я размышляла о своей жизни. А точнее о её позитивной стороне. В детстве у меня было всё. От игрушек до техники. Но в один день всё это закончилось. С меня сняли розовые очки и окунули во взрослую жизнь. 17 декабря 1999 года — мои родители погибли в автокатастрофе. Я осталась совершенно одна. Это был первый раз, когда я пролила слёзы, жгучие слёзы, и дала волю эмоциям. Тупая боль никак не желала уступать, она была со мной на протяжении многих лет. То, что время лечит – неправда. Нужно просто научиться жить с ней, и тогда станет легче и придёт покой. Самое отвратительное наступает после – ощущение никому ненужности. Никто не позаботиться о тебе, никто не спросит о твоём самочувствии.Я одинока...
У меня не было ни бабушек, ни дедушек или любых других родственников, которые бы были связующими в этом мире. И поэтому меня отправили в приют. И это неудивительно. Дети очень жестоки. Если ребёнок чем-то отличается, - то он сразу становится предметом насмешек и издёвок. Белая ворона. Отличия там не приветствуются. Молодая зеленоглазая девушка была и там одинока. У меня не было друзей, так как другим не нравились мои увлечения, я научилась развлекать саму себя. Книги и рисование стали для меня друзьями. Меня два раза пытались удочерить. Спокойная, милая девушка – чем не идеальная дочь? С приемными «родителями» я не разговаривала. У меня ни раз спрашивали: «Что я люблю»?, «Чем я увлекаюсь?». И многие другие стандартные вопросы. Но я молчала, и даже, не удостоила их взглядом. Они не плохие люди, нет. Просто мне не нужны новые родители. Родители – едины, и их нельзя заменить. Похожая ситуация была и во второй семье. Они просто не выдерживали меня и возвращали, как испорченную игрушку. Было неприятно, но я смирилась. После приюта я обзавелась квартирой. Да, небольшой, но она была и это главное. Первые четыре года я подрабатывала в сфере обслуживания. От разносчиков еды и выше. Параллельно я училась на врача. И довольно успешно, преподаватели меня любили и считали ответственной. Вскоре, я насобирала нужную сумму на покупку квартиры… На тот момент ещё небольшой. Мой поток мыслей перебил звонок: — Алло. Слушаю, — сказала я отрепетированную фразу, даже не глянув на имя адресанта. — Привет, Эльза, — по ту сторону телефона я услышала голос моей неплохой знакомой. Мы с ней не близки, но она хороший собеседник и довольно умная девушка. Она тоже работает в сфере медицины. Голубоглазая шатенка довольно хороший стоматолог. Она одна из немногих, кому я доверяю. — Здравствуй, Шарлотт. Как у тебя дела? — учтиво спросила я Шарлотт. — Довольно сносно, сегодня же пятница. Может, сходим куда-нибудь? – предложила она. Если честно, то у меня нет желания никуда идти. «Но в люди тоже нужно иногда выходить» - как говорит та самая Шарлотт. Было бы желание, то я бы вообще из дома не выходила. Но, чтобы её не обидеть, ответила я другое: — Почему бы нет? Давай через два часа возле моего дома. — Отлично. Позвоню, когда буду рядом. – ответила она и положила трубку. Вечер отдыха отменяется. Скорее всего мы пойдём в наш любимый бар. Там приятная музыка и хороший алкоголь, а самое главное – можно курить в зале. Поэтому я быстро бегу к своему дому, чтобы подготовиться. Я живу на улице Эбби-Роуд. Зелёные деревья, выстроенные в ряд, делают ощущение лабиринта. Интересные конструкции дома и разные другие строение этой улицы уже стали мне родными. Эта улица довольно популярна среди туристов. Спасибо одному из альбомов «The Beatles». Я вхожу в свою квартиру, снимаю ненавистные, но очень красивые черные лодочки, пальто и иду в зал. Интерьер, обои – всё выбирала сама. Преимущественные цвета – черный и серый. Черный диван с двумя креслами по бокам, напротив небольшой плазменный телевизор, который я практически не смотрю. Он у меня играет на фоне, когда я готовлю либо работаю. На всю стену стоит огромный книжный шкаф. Там все мои книги, которые я собирала на протяжении своей жизни. Некоторые остались с родительского дома. Ими я особенно дорожу. «Мастер и Маргарита», «Дон Кихот», «Граф Монте-Кристо» — всё это было перенесено сюда и досталось мне от мамы. Она любила читать…Она, бывает, читала мне по вечерам «Маленького Принца» или «Шерлока Холмса». Тихий мамин голос успокаивал и дарил чувство умиротворения и защищённости. Одно из самых светлых воспоминаний, которое я имею. Помимо зала есть ещё и спальня, где стоит моя кровать с шёлковыми простынями и, опять же, книжный шкаф, но только в два раза меньше. На противоположной стене – шкаф с одеждой. От спортивной до коктейльных платьев. А также ванная комната и кухня. У меня на всё про всё уже полтора часа. За работу. Спустя время я уже стою в прихожей. На мне чёрные зауженные джинсы, которые подчёркивают мои недлинные ноги и белый свитер oversize, а завершают мой образ чёрные ботинки со шнуровкой и массивной подошвой. Чёрные пряди волос струились красивой волной по плечам и спине. В завершении я добавила бордовую помаду, которая подчеркивает бледность моей кожи и цвет глаз. Шарлотт уже позвонила, и я выхожу из квартиры. Обменявшись приветствиями мы, как я и сказала, идём в наш любимый бар. Через десять минут мы уже были внутри. Бармен нас уже хорошо знает, и поэтому приносит нам два стакана виски «Jack Daniels». Параллельно попивая алкоголь, мы разговариваем о работе и не только. У нас с ней похожий вкус в музыке. Ей, как и мне нравится «Queen», « The Beatles» и «Arctic Monkeys». Делимся историями с работы, смешными и не очень. И, когда она уже немного подвыпившая, начинает заводить тему про молодых людей. На удивление за двадцать восемь лет жизни, у меня не было никогда постоянного мужчины, кроме одного... Были парни, с которыми было хорошо проводить время, но до отношений не доходило. Мне просто было не до этого. Я не знаю, как заботиться о ком-то ещё раз. Это было лишь единожды, и я не хочу это вспоминать... За этой пустой болтовнёй мы просидели около часа. Вызвав Шарлотт такси, я отправилась домой. Я ещё была не настолько пьяна, чтобы вызывать машину, поэтому я решила дойти пешком. Было уже около восьми часов вечера, поэтому на улице не было ни души. Я уже вижу за поворотом свой дом, почти пересекаю эту часть улицы и слышу, как меня кто-то неподалеку окликает: — Что это за место? – спрашивает обладатель баритона. Мужчина. Из-за темноты трудно было его рассмотреть, но странное одеяние я разглядела. «Это доспехи?» — Лондон. Улица Эбби-Роуд. — говорю я и продолжаю идти дальше. «Странный. Хотя, какое дело мне до психопатов? Или косплееров? Помогла нуждающемуся - плюс один в карму» Хорошо, что он за мной не пошёл… Преодолеваю это расстояние до дома и захожу в квартиру. — Дом – милый дом. Снимаю одежду и переодеваюсь в домашнее. Сегодня у меня такая компания: книга «Сто лет одиночества» и бокал красного полусладкого. Спустя полтора часа я откладываю книгу, в надежде продолжить её завтра и ложусь спать.But we could be together
If you wanted to...