Он

Донни не верил в любовь. Зачем? Это так глупо для такого рационального подростка как он. Все что ему нужно от жизни, как считал сам Дон, это триллион долларов, личный остров и завод ураниума. Может быть, у него не было сердца, как привыкли его называть в литературе и обществе. Зато был насос, гоняющий кровь по организму, благодаря которому он дышал, жил, и мог существовать. Нет, Донателло ни разу не задевало, когда порой его называли "бесчувственным куском титана"... Ну, наверное совсем чуть-чуть. Но не более! Конечно он заботился, как умел, о близких и родных, протягивал руку помощи. Донни впринципе не понимал, как окружающие верят в такое призрачное ощущение как любовь. Любовь, это, по сути своей химические процессы в мозгу человека\ёкая\мутанта. ...по крайней мере он в это верил пока не встретил Его. Он был для Донателло эталоном совершенства. Серьезный, собранный, заботливый... Почему-то, Донни не мог понять почему, вспоминая Его личность, в голову лезли всякие лестные прилагательные, а сердце делало сальто и приятно сжималось наполняясь теплом. Он, не увлекался такой ерундой как комиксы. Он предпочитал каллиграфию и философию, но в тоже время любил научную фантастику. Он умел слушать, слышать и понимать. Техник мог часами болтать с Ним о том, о сём. Даже о несущественной ерунде, и не заскучать. Он мало говорил о себе, и из-за этого, Гений всегда с жадностью впитывал каждое новое знание о Нем. Боже, да Донни целую тетрадь начал, записывая всякие мелочи о своем Идеале воплощенном в одной личности. У Него была мечта, сокровенная, которую Он никому-никому не решился доверить. Но доверил её именно Донни, и сердце(которое являлось по сути своей бесчувственным насосом) радостно трепетало, при осознании об этом. Мечта была до жути простой. Он мечтал увидеть Сакуру, в Токио. Но Донателло не хотел смеяться над Его мечтой. Дону захотелось воплотить её в жизнь. ...и все-все это сбивало с толку холодный разум Техника, не привыкшего так думать о ком-то. - ...лло. Телло! Ты меня слышишь? - раздается Его голос сбоку. Донни подскакивает и тут же резко закрывает тетрадь с соответствующим хлопком. - А, да, конечно! - неловко убирает в ящик стола тетрадку Гений. Телло. Прозвище, которое Он ему придумал, что бы не путаться языком в словосочетании "Другой Донни". И самому Донни, оно, на удивление, нравится. Легкое и лаконичное. Отскакивает от зубов. Телло. - Ты что-то говорил? - почесав затылок спрашивает Телло. Боже, как неловко. Чуть не спалился в своей дикой привязанности, этому совершенному существу. Он был словно оленем, которого если спугнешь своей резкостью, придется долго искать и догонять. Потому Донателло продумывал каждый свой шаг. Но перед Ним, тут же терял все мысли, да язык запутывался. - Я сказал, что тебе пора бы лечь спать. - Он скрещивает руки на груди. Жест, когда Он чем-то недоволен. И это так мило и очаровательно, что Донни удивляется сам с себя. И как ученый видит столько хорошего в Нем одном? - Мешки под твоими глазами, видно через маску. Забавно, Он приказывает Телло, хотя порядком ниже на голову. При этом они были ровесниками. И Донателло, черт возьми, и это находил по своему восхитительным. Он, щуря глаза, смотрит Донни прямо в душу. Донателло всякий раз, заглядывая в эти глаза, на пару секунд отключался от мира, видимо, заработав перегрев от чувств из-за серотонина. Его глаза были синие-синие, цвета бездонного, чистого и такого прекрасного Океана. И если там был Океан, то был и китобой, и бури со штормами... ...Телло даже подумал о том, что хотел бы затеряться в этих бурях, успокоить шторм бушевавший в самом сердце одинокого и бескрайнего Океана. Наверное Он прав. Мягкое, фиолетовое и неоновое освещение от экранов, падающее на рабочий стол, заставляло неприятно болеть глаза. Он всегда заботился о здоровье Телло, и последний находил это таким трогательным. Его заботе не хотелось противиться. - Да... Да, ты прав. Голова совсем не работает. - соглашается Донни, вставая со стула, ощущая что отсидел пятую точку. - Пойдем спать. ...когда-нибудь, Телло признается Ему в своей любви. И имя Его идеала - Леонардо.