Тайна леса

Я ринулась на рычание и вскоре оказалась около поляны, на которой дрались два чудовища. Именно чудовища. Они рвали и метали друг друга, громко рыча и шипя. Я замерла от ужаса. Мне казалось, что Слендер и Кабадатх стали еще больше, еще сильнее и страшнее. Понимая, что вряд ли что—то смогу против этих двоих, я попыталась аккуратно сделать шаг назад, надеясь добежать до дома и позвать остальных, но оступилась и упала, а под моим телом захрустели ветки. Короче, поступила, как все гг хорроров в дерьмовой ситуации. Конечно же на мое падение сразу последовала реакция. Кабадатх отбросил Слендера и устремился ко мне. Я сразу вскочила и побежала, но далеко уйти не получилось. Сильным ударом меня отбросило на несколько метров. Я, уже в который раз за этот «отпуск», услышала хруст своих ребер, но просто так сдаваться не намерена. Еще раз попыталась встать, но меня придавили к земле. Я в нерешительности повернула голову. Одно рукой Кабадатх прижимал меня к земле, громко хрипя и рыча. Все его тело было в рванных ранах, из которых сочилась кровь. Он медленно склонился ко мне. Меня парализовало от страха. Принюхавшись, будто оценивая блюдо, Кабадатх вцепился зубами мне в бок, разрывая плоть. Я закричала от жуткой боли и начала вырываться, ухудшая ситуацию. Затем почувствовала резкий и непонятный рывок. От боли в глазах на мгновение потемнело, а слезы начали обжигать щеки. Когда зрение вернулось, я увидела Слендера, который еле стоял на ногах, защищал меня от Кабадатха, которого он отбросил подальше. Пытаясь унять сбившееся дыхание, я немного приподнялась. Слендер, как и его отец был сильно ранен, но несмотря на то, что они оба были сейчас в бешенстве, пришел меня защитить. Тут раздалось громкое и низкое рычание. Я видела, как Кабадатх медленно поднимается и будто увеличивается в размерах. Слендер немного шатаясь сделал шаг в сторону отца. «Неужели его так прокачала моя кровь? — с ужасом думала я, — Он же убьет его!». Собрав оставшиеся силы, я схватила Слендера за штанину. Он немного вздрогнул, потом посмотрел на меня, присел рядом, успокаивая меня, на сколько это было сейчас. Раздался второй рев. Слендер хотел встать, но я выставила перед ним свою руку. — Кусай! — Слендер замер в непонимании, — Ты не понимаешь? Он убьет тебя! Так что кусай! Слендер аккуратно взял мою руку. Склонился к ней и жадно вцепился. Я чувствовала, как его острые зубы пронзают кожу и доходят до кости. Я ели сдержала крик. Когда Слендер отстранился и посмотрел на меня, я четко ощутила, как возросла его сила и ярость. Он сразу отошел от меня и бросился к Кабадатху не просто с целью победить, а с целью убить. Схватка возобновилась с новой пугающей силой. «Давай! Черт тебя дери! — думала я, когда поняла, что нужно валить, — Адреналин, ты сейчас нужен как никогда!». Мой организм наконец—то оттупил, и я получила достаточно адреналина, чтобы хотя бы ползком отдалиться от поле битвы. Двигаясь очень аккуратно, параллельно зажимая рану на боку, я отдалилась от места смерти, но сил дойти до дома не было, и мой разум опустел, а свет померк в глазах. Когда я открыла глаза, меня охватила слабость и боль в правой руке. Немного приподнявшись, я поняла, что лежу у себя в комнате под одеялом. Неуверенно поднявшись и сев на край кровати, я прикрыла глаза, уминая головокружение. Попыток встать с кровати было пять, но я все—таки встала и, пошатываясь, пошла к двери, а потом вовсе вышла из комнаты в направлении кухни. Опираясь на стены, я медленно брела по-тихому и темному коридору. — Мия, какого черта?! — раздалось где—то впереди меня. Ко мне подбежал Офф, подхватывая на руки. — Тебе еще лежать и лежать, а ты тут пиздуешь куда—то! — Не ори! Бошка гудит! — я недовольно тыкнула его в щеку, — И поставь меня. Я иду бухать, так как вряд ли смогу переварить воспоминания на трезвую голову. — Я бы на твоем месте… — Я бы на твоем месте выполнила просьбу. Хоть я и слаба, но пизды дать все еще могу! Офф явно не был рад таким слова и хотел возразить, но передумал и понес меня на кухню. — Если Спленди тебя увидит, он мне все мозги выебет, — недовольно сказал мудила, сажая меня на стул. — Коньяк в холодильнике, — не обращая внимания, произнесла я. Офф еще что—то бубнил, пока доставал бутылку, но я его не слушала. Когда бутылка оказалась на столе, я сразу ее открыла и отпила из горла. — Неужели все на столько плохо? — Офф хотел достать стакан, — Только всю бутылку не выпей. — Без тебя разберусь! — Офф, как там Мия? — раздалось за дверью, и на кухню зашел чудик, — Принцесса? Офф, я же просил следить за ней! Это так сложно? Я тут с ними троими намаялся, а ты простую просьбу не можешь выполнить? — Спленди, успокойся. — Успокоиться? Как тут успокоишься, если она была без сознания 8 дней, а сейчас выпивает! Так ты еще ее не долечил! — Я не могу так быстро восстановиться! Ты это прекрасно знаешь! Они начали спорить, перекрикивая друг друга, от чего моя голова начала гудеть еще больше. Я медленно встала, затем залезла на стул и повернулась к Спленди. Они не обратили внимание. Тогда я схватила чудика за ворот, два раза дала ему пощечину и рывком притянула к себе. — А теперь заткнись и послушай! Я жива? Да! Я пришла в себя? Да! Что еще нужно чтобы ты угомонился? — Твоя рука… — Я хуй клала на руку! Я ею тебе сейчас пизды дала! Что это значит? Что эта рана не угрожает моей жизни! Так что Оффу не нужно напрягаться из—за этого, как и тебе! Понятно? — Да, — я отпустила Спленди, который явно не ожидал такого поворота. — А теперь ответь на следующее вопросы: как Слендер и Кабадатх? — Тремя днями ранее пришли в себя и хорошо себя чувствуют. — Отлично. Могу ли я переговорить со Слендером? — Категорически нет! — возмутился чудик, складывая руки на груди, тем самым показывая, что причины отказа я не узнаю. — Хорошо. Тогда другой вопрос: как давно ты не спишь? — Ну, — Сплендор задумался, — Где—то дня 2. — Он врет. Все 8 дней бодрствует, носиться по дому и пинает нас с очкариком. — Офф! — немного обиженно произнес чудик. — Значит так. Я очнулась и нахожусь почти в идеальном состоянии, точно также, как ваш отец и Слендер. Поэтому ты, — я показательно тыкнула в чудика, — идешь спать! И это не обговаривается! Сплендор даже не пытался возражать. Он просто признал это маленькое «поражение» и покинул кухню. Я более расслабленно уселась на стул. — Не думал, что ты сможешь его убедить, — сказал Офф через какое—то время, убирая коньяк и доставая несколько сэндвичей из холодильника, — Обычно, если он о ком—то заботиться, то остановить его практически невозможно. Обычно его успокаивал Слендер, но, как понимаешь, он сейчас не в том положении, чтобы говорить, что все в порядке. «Да уж. Таких пока за руку не остановишь, они будут носиться как угорелый!» — думала я, поедая холодный сэндвич, — Так, стоп. Если Кабадатх и Слендер живы и здоровы, значит их вылечили…». От мои мыслей мне стало так смешно, что я почти не могла сдержать смех. — Че ржём, куколка? — немного, уже привычно, спросил Офф. — Да я просто подумала, что если шпала и ваш отец в порядке, то значит, — я не смогла удержаться и уже смеялась в голос, — Ты их лечил! Или я ошибаюсь? Мудила явно сначала не выкупил, что здесь смешного, но потом до него дошло. — Боже! Как ты! Нет! Как ты могла такое подумать?! — Офф очень громко возмущался, — Извращенка! — Да ладно тебе! Это так смешно! Только представь! — Нет, нет, нет! — «Оффи, будь аккуратнее, прошу!» — «Да, мой братик…» — ну или — «Да, мой папочка, я буду нежен, как первый поцелуй!» — я рассмеялась еще громче. — Отвратительно! — А я думала ты извращенец, а ты такое ранимый! Я продолжала смеяться и издеваться над бедным Оффом. — Я вижу ты отлично себя чувствуешь, — прервал мое веселье, зашедший на кухню Трендер. — Очкарик, спасай! — Офф повис на брате и указал на меня пальцем, — Она надо мной издевается! — Не думаю, что эта маленькая леди на такое способна, — Трендер скинул Оффа и взял несколько сэндвичей, — Кстати, обещанный костюм готов. Можешь чуть позже зайти и примерить. — Спасибо, чувырла. — Чувырла? — немного раздражено спросил Трендер. — Не удивляйся. Я для нее мудак. — С тобой все понятно, но я чем провинился? — Не пиздил бы одежду, так бы и остался Трендером! — Ладно. Признаю поражение, замарашка. — Ну, вот и обменялись прозвищами, — я потянулась и встала, — Пойду еще посплю. — Сладких снов, — пожелали мне братья. Я вернулась в комнату и завалилась на кровать. Еще несколько дней прошло незаметно. Меня очень сильно поражало, что никто не задавал вопросов. Я сомневаюсь, что они в курсе произошедшего. Я в основном спала и ела, а еще отчаянно пыталась попасть к шпале, но меня не пускали. Тога созрел очень тупой и рисковый план. — Сплендор, — сурово обращаюсь я к чудику, — Ты обещал поспать. Ты спал? — Да. — Пиздешь! — прокричал Офф. — Так. Ты опять мне напиздел! Офф, Трендер, берите его под ручки и ведите спать! — Но… — Никаких «но»! Ты идешь спать! — я пошла следом за безликими, — А я иду тусить на чердак, так что ближайшие сутки не беспокоить. Я проследила за тем, как чувырла и мудила укладывали спать чудика. Картина маслом. Такое не описать, такое надо видеть. После отправилась на чердак, где направилась к одному из окон, которое заприметила еще в прошлый раз. Окно было завалено хламом, так что пришлось немного повозиться, но скоро из пыльного окна начал пробиваться свет, и предприняла попытку открыть окно. На удивление, старые петли и немного разбухшая рама позволили открыть окно и впустить свежи воздух. Я выглянула в окно, немного перегнувшись через раму. Я не случайно выбрала именно это окно. Сейчас я находила четко над окном в комнату Слендера, которое было распахнуто и зашторено. Эту информацию я получила пока гуляла. Теперь дело техники. Я аккуратно выбралась из маленького окна чердака и повисла на оной руке, так как рана на второй давала некоторые ограничения. Я немного раскачалась и точно и тихо приземлилась на подоконник. «Отлично! — подумала я, смотря вниз с пятого этажа, — Хотя провал был близко.» — Так значит вы смогли его уложить спать? — раздался голос Слендера. — Ага, он долго сопротивлялся, но как только мы накрыли его одеялом, сразу отрубился, — ответил Трендер, — Офф, остался его сторожить. — Как вам удалось его уговорить? — Ну, несколькими днями ранее Мия дала ему леща больной рукой. Похоже это возымело свой эффект. — чувырла немного помолчал, — Она просто поражает. — Это малое из того, что она умеет. Ладно, раз Спленди наконец—то лег спать, можно выдохнуть. — Тогда я пошел, — Тренер покинул комнату, закрыв за собой дверь. Пора было выходить из укрытия. Я немного отдернула штору и слезла с окна. Меня сразу схватили щупальца и в полной тьме потащили в неизвестность. Вскоре я упала на кровать, а над головой зажглись светильники. Яркий желтый свет меня ослепил, поэтому я не смогла увернуться от щелбана, который прилетел мне в лоб, а потом еще один и еще. Я зарылась лицом в подушку, так что меня начали щипать и тыкать в ребра. Когда атака прекратилась, я подняла голову и сразу получила еще один щелбан. — Ай, да еб твою мать! — я попыталась сползти с кровати, но меня схватили за ухо, — Да блять! Хватит! Еще один щелбан, и меня уже хватают за лицо, больно сжимая щеки. — Какого черта ты творишь? — раздается знакомое рычание, — Когда ты перестанешь рисковать своей жизнью? Я немного вывернулась и укусила Слендера за ладонь, стиснув как можно сильнее зубы. Это сработало и меня отпустили. — Перестану, когда в могиле окажусь! — обиженно ответила я, потирая лоб и щеки, — Я не виновата, что жизнь так воспитала! — Что такого было, что ты теперь на рожон лезешь? — Вот я тебе теперь расскажу. Ага, конечно! — я отвернулась, скрестив руки на груди, — Я тут беспокоилась о тебе, а ты меня пиздишь! Больно надо! Повисло молчание. — Я тоже беспокоился, — Слендер крепко обнял меня, от чего я защипела, — Что случилось? — Ты мне руку придавил, — шпала отпустил меня, а я потерла рану, — Да уж. Заживет еще не скоро. — Хочешь я вылечу? — О, нет! Мне одного раза хватило! Предпочту обычное заживление. «Такую пытку во второй раз я не вынесу!» — думала я, разминая руку. — Так что тебя так потрепало в этой жизни? — Неужели на столько интересно? — шпала кивнул, — Ладно. Сейчас поведаю. Как ты, наверное, знаешь я из детдома. И я там была с самого рождения. Настоящих родителей не знаю, да и не хочу знать. В детдоме у нас царили уют и любовь. Никакой жестокости, только терпение нашей няни и поваров. Приют находился в лесу недалеко от города, в пяти или шести километрах. Так что нас почти не выпускали гулять. Мы зачастую сидели в доме, играли, учились и, как же без этого, сбегали в лес. Мы были глупыми детьми и не понимали, что такого опасного в лесу, так что побеги днем или ночью были постоянными. Если нас ловили, то запирали на ночь в подвале. Жестоко? Возможно, но мы были упертыми, так что это не работало. Какой де был кайф сбежать со старшими в глубину леса, развести костер и есть украденный хлеб, а потом возвращаться обратно засветло. Мы ходили по «расписанию» группами по 5~8 человек. У нас даже был парень, который имел отличные внутренние часы, так что его брали всегда. Для меня это было таким кайфом. Тот лес был таким завораживающим. Так как я была резвая и без тормозов, няне приходилось очень часто держать меня в поле зрения, потому что я лезла везде и всюду. Нет прямой угрозы, значит можно! Таков был мой девиз. Я не вижу запертых дверей и запретов. Я вижу только повод для веселья и адреналина. — Адреналина? — перебил меня Слендер, — А он здесь причем? — Ну, я не помню, упоминала ли, но у меня есть зависимость от адреналина. Я ради этого сюда и сунулась. Нет, ну, сначала была цель раскрытия преступлений, а потом была цель «приключение». Слендер молчал. — Тогда какого черта ты забыла в полиции? Разве с такой зависимостью можно? — А кто об этом знает? — игриво спросила я, — В медкарте это не прописано. — Ты же подвергаешь остальных опасности! — Не, не подвергаю. Так как я работаю в Сатанинске, тут просто нет таких заданий чтобы вывести меня из равновесия. Мы немного помолчали. — Все равно не верю, что запирания в подвале и запреты гулять, могли так на тебя повлиять. — Ну, было еще кое—что. Когда мне исполнилось 6 лет, меня и еще нескольких детей забрала семейная пара, которая славилась своей любовью к детям. Ведь детей у них было около 20. Не знаю, куда смотрела проверка, но детей им доверяли. Люди они были на первый взгляд порядочные, добрые и заботливые. Они отвезли нас к себе на огромную ферму с кучей животных. Казалось бы. Счастливая жизнь на открытом пространстве. Ага, конечно. Как только мы приехали нас переодели фактически в мешки, загнали в сарай к остальным детям и заперли. Начались адские дни. Избиение, голод и холод. Мы жили в грязи и страхе, но наши ребята пытались сбежать не один раз, пока один из нас не умер от рук этих тварей. Они избили его, затем связали и у всех на глазах расстреляли дробью. Ребята остановились. Перестали сбегать. Но я продолжала пытаться, за что почти поплатилась жизнью. Нас заставляли работать, следить за домом и за скотом. Если парней не особо трогали, то с девушками было хуже. Пока тебе нет 13 лет, ты в безопасности, но как только ты достигала проклятого возраста, тебя насиловали и заставляли рожать детей, которых отправляли на органы. Иногда в качестве наказания маленьких девочек могли привязать к батареи и заставить наблюдать, а потом подходил этот педофил и мерзким голосом сообщал, что скоро будет твоя очередь. Они ломали нас. Помню, как быстро все сдались. Ночи я проводила за попытками взлома двери сарая. Когда у меня начало получать, я начала сбегать и смотреть «расписание» этих тварей. Я не собиралась так просто сбегать. Да и тем более, когда я научилась открывать сарай наступила зима. Мы физически не могли по морозу пройти около 10 километров. Поэтому нужен был план. Я узнала, что каждое воскресенье эти пидорасы напивались до потери сознания. В очередное воскресенье я напросилась на работу с лошадьми. К вечеру мы заседлали лошадей и накинули попоны, чтобы хозяева не спалили. Да они в принципе не особо обращали на животных внимание. На побег согласилось только 5 человек, но этого было достаточно. Где—то в полночь я открыла сарай и пятеро ребят сразу ушли к лошадям, завернулись в попоны и ринулись в ближайшую деревню. Я пыталась вывести остальных, но их сломали. Они не верили больше не во что. Это теперь были марионетки. Тогда мне пришла в голову мысль, что если убить наших деспотов, то они очнуться. Я пробралась в дом. Тишина и только шум телевизора. Немного побродив по дому, я нашла кухню, где включила газ. Потом шла обратно, закрывая все окна. Особенно страшно было проходить мимо этих пьяниц. Казалось, что они не спят, а только притворяются, но меня пронесло. Когда все было готово, я вышла из дома, взяла рогатку, которую сделала заранее, и камушек из глины, который был облит керосином, чиркнула спичкой, взятой с кухни, подожгла, и отправила в окно снаряд. Дом взлетел на воздух. Я видела, как в замедленной съемке огонь заполняет дом, как мощь взрыва вышибает окна и практически сносит крышу, и как среди шума огня и падающих досок раздается истошный крик, который сразу утихает. Помощь прибыла где—то через два часа. Спасателей ждала страшная картина: я и остальные дети танцевали вокруг «костра», радуясь приобретенной свободе. С нами работали психологи: с кем—то год, с кем—то пол, а с кем—то по сей день работают. — Вот такое детство у меня было, но потом меня забрала семья Вест, и все стало отлично. Слендер долго молчал. У него в голове явно не укладывалось подобное. — Ты уверена, что в «порядке»? — Да, полностью. Хотя иногда флешбэки ловлю, но они не особо меня беспокоят, — я немного улыбнулась, — Теперь ты знаешь мой мотив, а какой у тебя? — В смысле? — В смысле, почему я все еще жива? Я жду ответа на этот вопрос! — Это долгая история — У нас впереди целая ночь и даже больше. Я готова слушать. Слендер понял, что я не отстану от него, поэтому улегся поудобнее. — Это было очень давно. Тогда мы проживали на территории нынешней Румынии. Офф тогда только родился, а отец еще не был помешан на неприязни к людям. Мы жили спокойно. Также в лесу. Отец меня обучал наукам и тренировал, а иногда просто проводил время. Помню, как мама наблюдала за нами, держа на руках брата, который в основном спал или пытался куда—нибудь улизнуть. Помню, выдавались деньки, когда мама «крала» меня у отца и мы надолго уходили гулять. В одну из таких прогулок мы случайно наткнулись на мальчишку из ближайшей деревни. Когда он нас увидел, то испугал и попытался сбежать, но по неосторожность споткнулся и упал. Моя мама медленно подошла к нему, подняла и отряхнула от прилипшей листвы, потом тепло улыбнулась, показывая, что мальчику ничего не угрожает. После этого жеста, парень вроде хотел уйти, я видел страх в его глазах, но его любопытство заставило остаться. Так мы и сдружились. Мы гуляли вместе, играли и веселились до самой ночи. Он был наивным и смелый мальчишкой. Слишком наивным для осознания того, с кем он дружит. К моему удивлению, отец не был против нашей дружбы. Он даже с радостью познакомился «со столь смелым юношей». Наша дружба продолжалась года 3 или чуть больше, но все закончилось, когда он привел свою подругу в надежде, что меня это обрадует. Он был прав. Я был рад, но его подруга нет. Как только она меня увидела, то закричала и убежала прочь. Он сказал, что сходит за ней. Я видел, как он переживал, как он думал, что его подруга обидела меня своим поведением, но я успокоил его, сказав, что готов ждать столько сколько нужно, чтобы она привыкла. Несколько дней его не было. Я приходил на место встречи, но он не появлялся. Я терпеливо ждал, пока в одну ночь, среди деревьев не заметил огни факелов. Сначала я подумал, что решил привести еще детей из деревни, но я ошибался. Это были взрослые. Они шли на меня с огнем и оружием и что—то громко кричали. Это было похоже на проклятия. Среди всего этого гула я четко слышал, как кричит мой друг, пытаясь остановить разъяренную толпу, но его связали. Когда эти люди вышли прямо ко мне, они остановились, вытолкнули вперед мальчишку и крикнули: — Ты, чертов демон, испортил разум этого мальчишки и за это ты поплатишься жизнью! Прежде, чем они успели броситься на меня, парень бросился ко мне на защиту, но его сразу прирезали. Похоже напряжение было слишком велико, чтобы эти люди могли трезво думать. Они кинулись на меня, а я на них. Я был глуп. Считал, что смогу справиться в одиночку с толпой. Не смог. Кто—то вонзил в меня вилы. Тогда я пришел в себя и попытался сбежать. Я бежал так быстро, как только мог. Когда добежал до дома, я просто упал. У меня больше не было сил. Помню приближающиеся крики, тьму и тишину. — Оказывается из окна дома меня видел Офф, и я упал он начал истерить, чем привлек внимание мамы, а потом и отца, — Слендер помолчал, — Зная своего отца, все кто в тот день учувствовал в охоте были убиты на месте. Жестко и холодно. «Он так мило говорит «мама»! Боже! — я невольно улыбнулась, — Отец. И мама! Это немного забавно.» — Что смешного? — Ничего. Просто теперь понимаю, почему я жива. Я просто похожа на того глупого и наивного мальчишку? — Да. Очень даже. Я почувствовала какое—то облегчение, но сразу пришло напряжение. Мой мозг решил напомнить о том, что произошло недавно. Я невольно сжала кулаки. — Мия? — Похоже опять придётся привыкать. — Ты о чем? — Просто, — я выдохнула, — Вы меня очень сильно напугали… Шпала сначала подзавис, а потом осознал. Он сел напротив меня. — Я, когда только очнулась, подумала, что пора бежать с этого дур дома, но моя глупость не дает просто так уйти отсюда, — я немного грустно улыбнулась, — Но я рада, что все же осталась. Слендер молчал. Я чувствовала, что ему сложно это слышать, поэтому я взяла его за руку. Хотела показать, что все в порядке, но почувствовала, как рука дрожит, отчего я сжала ее сильнее. — Мия, — шпала помедлил, — Скажи, кто из нас это сделал? Слендер взял меня за руку в районе раны. Он сделал это настолько аккуратно, будто боялся разбить хрустальную вазу. Честно, я не хотела отвечать на этот вопрос, но нужно было. — Ты. Ты это сделал, — Слендер сразу хотел убрать руку, но я перехватила его, не давая «уйти», — Но твой отец решил сыграть роль серого волка, — я указала на свой бок, — Тем более, если бы ты этого не сделал, мне кажется, он бы тебя убил. — Я плохо помню, что было. — Лучше не вспоминай. Это было, конечно, эпично, — я резко схватила шпалу за ворот и притянула к себе, — Но если еще раз такое вытворите, то меня хватит инфаркт и тогда я вас с того света огрею тапкам! Понятно? — Да, — немного заикаясь ответил Слендер. — Отлично, — я его отпустила. — Но, если только ты никуда больше не будешь лесть! — он опять схватил меня за щеки. — Ладно! Уговорил! — я вырвалась и невольно зевнула, — Сколько времени? — Два часа. — Ух ты. А начинали мы где—то в 7 вечера, — я опять зевнула. — Ложись, — Слендер упал на подушку и приподнял одеяло. Я с радостью залезла под тяжёлое и теплое одеяло и почти сразу отрубилась.