One summer day

Рано утром, когда солнышко ещё не так сильно прогрело воздух на улице, из подъезда ничем неприметного дома вышли двое парней. Один, тот что повыше, вёл другого, закутанного в тёплый плед, к машине, обнимая за плечи. Тот что-то бурчал себе под нос, видимо ещё спал. Высокий юноша усадил его на переднее пассажирское сиденье, хорошенько укутав, а сам вернулся в дом и через некоторое время вышел оттуда с объёмными сумками. Всё это парень сложил в багажное отделение и сел за руль, заводя мотор недорогой KIA. У Чонина и Кёнсу в этот день был небольшой праздник – полгода как они вместе, поэтому младший решил устроить романтическую поездку к берегу моря. За это недолгое время отношений он особо не проявлял свои качества романтика. Их отношения выглядели по-семейному – папочка-Чжонин и мамочка-Кёнсу. Обычно всё было гладко и мило, без особого проявления сумасшедших поступков ради доказательства или сотрясения любви, чтобы та не остывала. Это были слишком обычные тихие отношения с бескрайней любовью друг к другу. Они могли долгими часами просто молча лежать, обнимаясь, безо всяких слов. Этого было предостаточно. Обычная милая невинная парочка парней. Спустя несколько часов, когда солнце уже поднялось намного выше и стало теплее, машина добралась до берега моря. За пару минут до остановки проснулся и Кёнсу. Старший лениво вылез из автомобиля, оставляя плед на сиденье, ведь на улице стоял давно не апрель месяц. Он был приятно удивлён решением младшего, ведь тот до самого приезда не хотел говорить, куда они едут. Шум прибоя, крики чаек, лёгкий ветерок, который доносил запах солёного моря, и тёплый песчаный пляж – всё выглядело необычно романтично для них. Чжонин подошёл к старшему сзади и обнял со спины, положив подбородок тому на плечо. Он очень любил так делать, особенно когда Кёнсу был чем-то заинтересован, а его нужно было слегка отвлечь. - Хён, я подумал, что мы должны остаться здесь с ночёвкой, - замурлыкал он с лёгкой приятной на слух хрипотой от долгого молчания. - Это здорово, - негромко ответил старший, повернув голову в сторону Чжонина и обратно на море. - Тогда, - младший оторвался от плеча, примкнув к ушку, почти касаясь его губами, - давай разложим палатку. Обустроим её, чтобы было мягко и удобно спать. На ночь передавали понижение температуры, поэтому я взял одеяла и подушки. Поможешь мне их перенести? - Конечно, - улыбнулся До и повернулся к младшему, нежно целуя его губы и обвивая руками шею. Через несколько минут они взялись за работу. Чжонин включил в машине музыку повеселее да погромче, и вместе они принялись устанавливать палатку. С этим у них как-то не заладилось, они то и дело, что дурачились, бегали по пляжу, выкрикивали друг другу разные глупости словно дети. Не хватало там только оператора, который бегал бы за ними, снимая этот милый фильм, в котором актёры не играли роль по выученному сценарию, а вытворяли то, что их душе было угодно. Кое-как собравшись с силами и распрощавшись с ленью, парни всё-таки установили палатку и обустроили её внутри, как и предполагалось, а потом снова занялись баловством: они наделали множество разных селок, прогулялись по безлюдному пляжу, что-то бурно обсуждая, играли в детские игры, а к вечеру немного поутихли. - Нужно развести костёр, а то позже будет действительно прохладно, - сказал Кёнсу, уже осматривая пляж в надежде найти хоть какие-то сучки, которые могли бы быть хоть каким-то образом перенесены ветром. К их счастью, спустя час им удалось развести небольшой костёр и сварить на нём рамен. Точнее удалось Кёнсу, ведь только он отвечал за питание. Он, конечно, сварил бы что угодно, но глупый Чжонин удосужился взять только несколько пачек лапши быстрого приготовления. - Ты куда, хён? – с набитым ртом спросил младший, когда Кёнсу оставил свою тарелку в стороне, а сам куда-то направился. - К морю, - тихо ответил тот, не оборачиваясь. - Тогда я доем за тебя, ладно?! – Чжонин повысил голос. Ведь старший уже находился далековато. В ответ он увидел махание кистью руки, что означало «да». Младший корил себя за то, что взял так мало рамена, да и вообще еды, ведь поесть он очень любил, особенно в больших количествах. А когда речь идёт о еде, приготовленной Кёнсу, так он начинает утверждать, что может есть её вечно. Глупенький. Когда Чжонин доел, наступила глубокая ночь. Свет серебряной луны мягко отражался в спокойном море, а пока ещё чистое звёздное небо выглядело так, будто в воздухе парили миллиарды светлячков. Тогда-то он отправился к воде, где его дожидался старший. - Чжонин-а, смотри! Что это? – Кёнсу опустился на корточки, зайдя по щиколотку в воду. - Где? – Младший сразу же повторил за ним, в то время как До быстренько поднялся. Не успел Ким понять, что произошло, как услышал звонкий смех старшего, который явно смеялся над ним. Конечно, придумать липовую заинтересовавшую в темноте вещь, заставить поверить в это Чжонина, а самому толкнуть его в море, оказалось действительно смешным. - Хён! – возмущённо воскликнул младший.- Что творишь? Кёнсу не переставал издевательски смеяться, хватаясь уже за живот. - Если я заболею, виноват будешь ты! - Ладно, - еле проговорил старший сквозь смех. Вскоре он успокоился, а Чжонин всё так же продолжал сидеть в мокрых вещах в море. - Хён, может подашь мне руку, чтобы я встал? – обиженно, будто предъявлял какие-то претензии, спросил младший. Конечно, кто бы не обиделся? Кёнсу также по щиколотку зашёл в море и протянул руку, как его тут же потянули на себя, бросая в воду. Он чуть не захлебнулся от неожиданности, но не растерялся и быстро всплыл на поверхность. - Эй! - А ты думал, я это просто так оставлю? – рассмеялся Чжонин, но, заметив грозный взгляд хёна, поутих, а затем и вовсе пустился в заплыв, когда Кёнсу погнался за ним. - Ладно-ладно. Прекрати, - хихикнул младший, выходя из моря, но останавливаясь на мелкоте, где было по пояс воды. – Я всё понял. Лучше, - тише произнёс он, опустив взгляд от внезапно появившегося смущения, - иди ко мне. Кёнсу нерешительно подошёл. Тогда Чжонин опустил свои руки ему на бёдра, а старший положил руки на грудь парня, которая просвечивалась через когда-то свободную футболку, а теперь плотно и слегка неприятно прилегающую к телу. - Я люблю тебя, До Кёнсу, - прошептал Чжонин, улыбаясь, когда они легко соприкоснулись лбами, заглядывая друг другу в тёмные глаза. Нерешительно младший подался чуть вперёд, слегка захватывая мягкие губы парня, которые безумно желал каждое мгновенье. От одного такого соприкосновения по всему телу пробегали мурашки, после которых следовало мимолётное возбуждение, приятно тянувшее в паху. Он нежно и неспеша целовал пухлые губы старшего, постепенно проталкивая язычок в чужой жаркий ротик, сплетаясь с язычком Кёнсу и лаская его. Он с каждым разом углублял их поцелуй до того момента, пока перед глазами не стали появляться белые искорки. Чжонин подхватил старшего за ягодицы, усаживая у себя на бёдрах, а тот обвил ногами его талию, цепляясь тоненькими ручками за крепкую, шоколадного цвета, шею младшего. Надоедливые мокрые майки Ким быстро стянул с себя и Кёнсу, выбросив их на берег, как вдруг пошёл прохладный дождь, но они совсем не обращали на него внимания. Их горячие тела соприкасались друг с другом, только согревая. Руки Чжонина блуждали по спине и ягодицам старшего, скользя по мокрому телу. Всё это так возбуждало Кёнсу – ливень, будто душ, море, в котором они стояли по пояс, и бёдра младшего, на которых он с наслаждением ёрзал в такт поцелую, вызывая трение пахом о пах. Он уже начинал чувствовать, как твёрдая выпуклость упирается в его зад, и его возбужденный орган упирается Чжонину в живот, когда тот стал впиваться жадными влажными поцелуями в шею старшего. Младший слышал его неровное дыхание и тихие стоны над своим ухом, от чего готов был сразу кончить. - Чжонин-а, - простонал на выдохе Кёнсу, обжигая горячим дыханием и лёгким прикосновением губ ушко младшего, - дождь слишком холодный, - еле сумел выговорить он, - я … не хочу потом месяц с ангиной проваляться в постели, - произнёс он постоянно выдыхая, а после с его губ раздался стон, когда младший нежно прикусил его кожу на шее. Чжонин послушал старшего и, выйдя на берег, не разрывая страстного, сводящего с ума поцелуя, опустил его на песок. - В мокрых вещах мы уж точно спать не будем, - усмехнулся он, начиная расстегивать ширинку узких джинс. Как же сложно было их снять, в то время как Кёнсу быстро стянул шорты с боксёрами и нырнул в палатку под тёплое одеялко на мягкую подушечку. - Не мог меня … по-до-ждать? – по слогам произнёс Чжонин последнее слово, когда капля воды капнула ему на голову, хотя он уже был в палатке. – Хён! Мы течём! - Конечно течём. А я говорил тебе, что нужно было сильнее натянуть тент, а ты «нет, нет. Так нормально», - спародировал тот паникующий голос младшего в более издевательском тоне. – Хорошо, что одеяла есть! Чжонин лёг под одно одеяло с Кёнсу и накрылся с головой, чтобы ещё больше не промокнуть. Через какое-то время он услышал странные звуки, похожие на биение зубов друг о друга. - Хён, ты замёрз? – повернув голову через плечо к лежащему ему спиной старшему, спросил Ким. - Чуть-чуть, - еле смог произнести До, так как зуб на зуб действительно не попадал. Чжонин быстро повернулся к нему лицом, обнимая за талию и подминая свои ноги под его согнутые, чтобы быстрее того согреть. Он тепло дышал старшему в мокрую макушку, прикрывая глаза, его рука блуждала по груди, талии и плоскому худощавому животику старшего, что не могло не возбуждать. Он осыпал короткими жаркими поцелуями голову, шею и плечи старшего, перемещая руку на бёдра. Пальчиками он нежно вырисовывал невидимые узоры на теле До, что тот невольно стал забывать о холоде, переключая внимание на ощущения, которые дарил ему его парень. - Я хочу тебя, - томно прошептал Чжонин. - Тогда, - произнёс Кёнсу, на мгновенье замолчав, - сделай это нежно. Да. Чжонин получил своё долгожданное разрешение. Они никогда не занимались сексом в протекающей палатке, где угодно, но это был их первый опыт. Нежно проведя указательным пальчиком по талии старшего, он опустил ладонь на мягкий животик. Это был их первый секс без поцелуев и частых взаимных прикосновений. Это давало Чжонину возможность полностью ощутить власть над телом Кёнсу. Его губы блуждали по шее и плечу старшего, иногда сопровождаемые язычком, он слышал неровное дыхание парня, который просто не мог нормально открыть глаза от неимоверного наслаждения, а дыхание перехватывало от непривычных приятных ощущений. Кожа просто горела, разнося тепло и возбуждение в каждую клеточку тела. С губ старшего сорвался громкий прерывистый выдох, когда он ощутил губы парня у себя за ухом. Никогда раньше тот его туда не целовал, но теперь Чжонин знал эрогенную зону Кёнсу. Этот факт многое менял. Он медленно опустил ладонь к возбуждённому члену парня и, проведя пальцами по головке, начал надрачивать ему. Ким примкнул к ушку старшего, целуя его и иногда задевая его языком, что просто сводило с ума Кёнсу. Старший, не поворачиваясь лицом к Чжонину, коснулся его лица, поднося влажные пальчики ко рту младшего. Тот только ощутил их у себя на губах, как сразу же вобрал один в себя, затем ещё, громко посасывая и смакуя, будто пытался проглотить весь их сладкий вкус. - Я хочу, чтобы ты сам растянул себя, - хриплым голосом прошептал Ким тому на ухо, прикрывая глаза. Он знал, что абсолютно все его сексуальные фантазии будут выполнены. Старший опустил влажные пальчики к своей попке, случайно задев до предела возбуждённый член Чжонина, услышав его первый стон сквозь зажатые губы. Он ввёл сначала один палец в себя, сразу задев простату. Он выгнул спину, как кошка, а с губ сорвался в полный голос стон, который был прекраснее самых лучших мелодий. Несколько позже он ввёл и второй. По сути, этого можно было и не делать. - Чжонин-а, я больше не могу терпеть, - простонал он. Кёнсу до ужаса хотелось почувствовать младшего в себе, хотелось ощутить его возбуждение, а затем попробовать на вкус. Только от таких мыслей он терялся и возбуждался ещё больше. Младший придвинулся к его спине вплотную, помогая себе рукой войти в тело Кёнсу. Медленно двигаясь, он перестал дрочить старшему, передавая это задание ему. Свободной рукой он ухватился за бедро хёна, крепко его сжимая. Там, конечно, останется синяк, но Чжонин назвал бы это меткой. Он постепенно увеличивал темп, а его нарастающие стоны соединялись со стонами Кёнсу, превращаясь в один громкий пошлый звук. Чжонин забыл о том, что хён просил его о нежном сексе в тот момент, когда его пальчики нагло и настойчиво просились в горячий ротик Кёнсу. Язык старшего вытворял странные вещи, которые можно было бы увидеть в самом популярном порно-фильме. На тот момент ему действительно так казалось. Было ощущение, будто парни ослепли от сносящего крышу удовольствия. Вокруг было темно и ужасно жарко, в воздухе пахло сексом и похотью. Чжонин чувствовал влажное тело рядом с собой, которое мягко извивалось, насаживаясь на его член, жадно глотая жаркий воздух. - Чжонина-а-а, - еле смог выговорить Кёнсу. Он уже давно потерялся в пространстве и времени, мыслей в голове никаких не было, только убивающее возбуждение, которое становилось сладким и долгожданным оргазмом, затуманивающим чувство реальности. Младший быстро перевернул Кёнсу на спину, продолжая входить в него с нереальным темпом. Его стоны заглушали звук сильного дождя, заставляя улыбаться от счастья старшего. Чжонин кончил в него, простонав как можно громче имя парня. Со лба по лицу стекали капли пота. Он старался держаться над старшим, тяжело дыша, ведь он ещё не довёл того до разрядки, точнее, не позволял ему кончить. Младший обхватил член Кёнсу губами, сначала нежно облизав его от самого основания,затем играясь с головкой язычком, а после вобрал в себя до конца. Старший был на грани. Его накрыл бесподобный оргазм, которого он раньше не испытывал. Всё тело свело приятной болью, а затем стало вдруг таким лёгким, что он боялся, что вот-вот взлетит. Он громко простонал имя Чжонина, сильно изгибаясь в спине и запрокидывая голову назад, кончив тому в рот. - Хён, попробуй себя на вкус. Ты такой сладкий, - промурлыкал Чжонин, нависая над старшим, а затем примкнул к его губам, сразу же углубляя такой пошлый поцелуй. Нежности, о которой просил Кёнсу, в нём совсем не чувствовалось, зато ощущалось полное удовлетворение его фантазий, о которых он раньше молчал. Чжонину это льстило, как никогда. Вскоре они отдышались и Кёнсу улёгся младшему на грудь, обнимая за талию. Всю ночь с его лица не сходила довольная улыбка, даже во сне. Чжонин ещё долго не мог заснуть, продолжая тихо разговаривать с давно спящим хёном. Он снова вырисовывал невидимые узоры у того на плече танцующими пальцами. - Спасибо за любовь, хён, - шёпотом поблагодарил он, поцеловал парня в макушку и быстро уснул, когда сквозь стенки палатки стали просачиваться первые лучи солнца.