Белый волк

      Иногда ей казалось, что внутри неё жил волк. Такой белый, с жесткой шерстью и игривым нравом. Скулящий при виде любимого человека, лающий на озёрных уток в парке около дома волк. Имеющий своё мнение на любой вопрос, рычащий на пьяных прохожих, верный и бесконечно жалкий волк. С очень, очень, очень тонкой и ранимой душевной организацией. И очень, очень, очень крепкими и острыми зубами.       Никто и никогда не заставлял её сердце болеть настолько сильно, как это делал он. Казалось, этот волк любил всех, кроме неё. Иначе почему же он каждый раз прокусывал бьющийся орган так безжалостно? За что?.. И бедное глупое сердце хотело вырваться из крепкого охвата рёбер, разорвать кожу, только лишь бы выскочить наружу и спокойно умереть там. Но не получалось.       Сначала она думала, что так живут все. Но эта иллюзия вскоре рассеялась. Волки других людей кусали лишь чужих, оберегая вверенную им ценность души их хозяина. А у некоторых волков и вовсе не было, зато были кролики, кошки, иногда – змеи. А у неё – бракованный волк... Она думала, что привыкнет, но к этой ужасной боли нельзя было приспособиться. Каждый раз сердце разрывалось будто впервые. Может быть, она просто была плохим человеком?.. Но тогда он был совершенно отвратительным волком, кусая её абсолютно неожиданно. Вот она смотрит фильм – и вдруг её сердце начинает кровоточить. Вот она наносит косметику – и уже плачет. Вот она просто сидит, боясь чем-то заниматься, опасаясь, что боль её настигнет. И это происходит.       Когда-то она читала историю о двух волках, живущих в человеке. Тогда она радовалась, что у неё он всего один, потому что двоих её бедное сердце не смогло бы прокормить. Конечно, она знала, что эта боль не настоящая. Но, как оказалось, люди боятся и фальшивой боли. «Иногда отражение более реально, чем сам объект», - вычитала она в одной из книг. Но волк не был её отражением. Правда?..       Нужно сказать, что в один из дней она его потеряла.       Этот день был по-настоящему ужасным. Ужасный ливень сопровождал её от дома до работы, ужасный кашель был с ней там, ужасная усталость встретила её дома. Неприятно холодный пол, холодный ужин, одинокие объятия пустой кровати. Она знала, что это произойдёт, она была готова плакать и выть в подушку. Ожидала истерики длиной, может быть, в час или два. Уже чувствовала неприятные спазмы в горле, жжение в уголках глаз, чёрт побери, да, оно настигло её.       Она посмотрела на себя в зеркало над письменным столом напротив кровати. Зеркало показывало только стену над изголовьем, но она ясно видела себя, измученную постоянной болью. Иногда отражение менее реально, чем сам объект – вот что по-настоящему пугает. Около минуты она не чувствовала ничего, кроме мурашек от холода. Посмотрев на ручку, лежащую на столе, она потянулась к ней предельно осторожно. Но затишье сменила буря. В солнечное сплетение вонзились когти тяжелой белой лапы, вторая наступила на горло, а волк принюхался кв страхе трепещущему сердцу. Миг – и огромная челюсть сомкнулась, перекрыв поток крови, и орган стал отчаянно пульсировать, пытаясь выбраться из-под гнёта. Слёзы катились по лицу, слабое дыхание постепенно превратилось в хрип, и обычно стоило немного подождать, как вскоре всё проходило. Она опустила веки и стала ждать, но вместо ожидаемого похождения по грудной клетке сильных лап она почувствовала, как её сердце переворачивают волчьим языком в пасти. А она думала, что хуже уже некуда… неужели он собирался его сплюнуть? Но затем орган прокусили ещё раз, намного сильнее, чем в предыдущий. А потом перевернули ещё и сжали зубами, и ещё, и ещё, пока она с ужасом не поняла, что волк просто пережёвывает пищу.       Тогда она рывком поднялась с постели, кинулась грудью на стол и завыла от ошеломляющей боли. Он будто бы не был один – их была целая стая, кодло, табор – и все они, голодные и озлобленные, пытались урвать по себе куску свежего мяса. Они топтались, кружили вокруг белого волка, скулили и просили милостыни, размахивали хвостом и рычали на него. А она была среди них, но в этот раз знала, что намного сильнее, выносливее, агрессивнее, чем они. Схватив ручку, она вырвала своё сердце, совершенно не израненное, из зубов белого волка. Он попытался наброситься на неё, но она дико оскалилась, и он, испуганно тявкнув, поджал хвост. Однако она не могла злорадствовать. Ничего не видя, она писала, в глазах двоилось из-за слёз, слюна из приоткрытого рта капала на одеревенелые пальцы, сжимающие неудобную ручку, которая стирала кожу на ладонях, пропуская кровь из её мозга в чернила. Она хотела сесть, потому что ноги дрожали, но не смела отодвинуться от своего письменного стола, единой для неё опоры, и всё писала, писала, писала, писала, писала, писала, писала, писала, писала, писала, писала, писала, писала, пока не была уверена в том, что лишилась всех своих мыслей и чувств.       Больше волк не приходил. Но и фонтанирующее сердце больше не останавливалось. Иногда ей казалось, что внутри неё открылся родник, целебный и ядовитый.