Не оставляй меня...

Не уходи, не оставляй, Прошу не нужно, умоляю. Прости за все, за всю ту боль, Прости, любимый мой! Я так хочу чтоб ты был рядом, Я так хочу побыть с тобой, Я докажу влюбленным взглядом, Что нужен только ты, родной И жизнь с другим не представляю, Она такая не нужна, Я о тебе одном мечтаю, Родной мой, ты моя душа…

Дейзи нас покинул, сославшись на дела, поэтому в квартиру мы поднимались вдвоем. - А Дейзи, он кто? – поинтересовался я. - Он? – Алекс задумался. - Что-то вроде помощника. Помогает мне освоиться и, как говорит мой папа, присматривает за мной, чтобы у родителей душа была спокойна. - И как? - Что? - Спокойна у них душа? - Ну, - мы зашли в лифт, - когда как, с переменным успехом. Я стараюсь… - он хитро улыбнулся. - Я вижу… В прошлый раз он был для меня, как закрытая книга, и теперь я почти не узнаю его, изучая заново. Нравится мне то, что я вижу, или не нравится – я еще не решил. Но то, что мне определенно не будет скучно с ним – понял сразу. - Приехали, - Алекс выскочил из лифта и подбежал к единственной двери на площадке. - У тебя большая квартира? - Это квартира моих предков. Отец окончил местный университет, - он быстро справился с замком и распахнул дверь. - Для меня она действительно большая, но… Проходи, в общем. Ты хочешь есть? Или пить? - Пить. - Спиртное? - На твое усмотрение. Алекс принес два бокала белого вина. Потом был осмотр квартиры с подробным рассказом о каждой комнате: о предках, чьи портреты занимали полстены в кабинете; об отце, который очень много работает, являясь главой большой компании, о папе, добром, любящем и понимающим, о брате, упомянутом вскользь… - А фотографии твоих родителей и брата есть? - Тут? Нет. - Почему? - Папа говорит, что эта жуткая комната покойников, и сказал, что фото его семьи в этой квартире не будет. По крайней мере, пока он жив, - Алекс засмеялся. - Это квартира не моих родителей, и даже не родителей родителей, а … прародственников. Уф… Когда данная жилплощадь стала принадлежать моему отцу, он сделал ремонт и решил не продавать ее, чтобы было где остановиться, приезжая в город своего детства. Дом, где отец родился и вырос, снесли при реконструкции города. - Ясно. Тут так просторно и красиво. Я подошел к окну. Решетки? На шестнадцатом этаже? - Это папа велел поставить, - Алекс заметил мое недоумение, - так спокойнее и ему, и мне. - И правильно, - решил я согласиться с его родителем, чтобы не смущать парня, - и мне так спокойнее. Я поставил стакан на подоконник и обнял Лекса со спины. Он прижался ко мне, откинув голову на мое плечо. - Красивый вид из окна, правда? – спросил я, легонько целуя его в висок. - Да, но раньше я этого не замечал, - Алекс забавно потерся носом об мою шею. - Как не замечал? – я заглянул в его глаза. - Ну, вот так, я тут всего неделю. Я в комнатах этих еще путаюсь, так что… Поцелуй меня, пожалуйста, - он развернулся в моих руках, лицом ко мне. - Тебе понравилось целоваться? Я легонько дотронулся до его губ своими, Алекс растерялся от своей же смелости, его щеки предательски покрылись легким румянцем. - Я просто… - начал было оправдываться он - Тшшшш, - прошептал я ему прямо в губы. – Это не важно… Приподнял Лекса и усадил на подоконник, устроившись между его ног. Мы на одном уровне, самая удобная поза для поцелуев. Я кончиками пальцев дотронулся до его щеки, едва касаясь кожи, провел линию до подбородка, приподнял голову Алекса и посмотрел в его слегка встревоженные глаза. - Ты похож на ангела. Ты знаешь это? - Да, - почему-то шепотом ответил он. - А брату не нравится. - Дурак твой брат, а ты очень красивый. И мой. Я так счастлив, что ты наконец-то со мной. - Я тоже, - еле слышно, - счастлив… Я очень нежно обхватил его нижнюю губку своими губами, слегка оттягивая и лаская языком. Алекс замер в моих объятиях, только смотрел широко открытыми глазами. Я невольно усмехнулся и отпустил заложницу, тут же накрывая его рот поцелуем. Сначала легко, нежно, больше наблюдая за его реакцией, чем вникая в процесс. Я почувствовал, как он начинает расслабляться в моих руках, обмякая и томно прикрывая глазки. Радость моя, ты выглядишь таким невинным. Если бы я не знал твоего прошлого, то решил бы, что это твой первый, нет, второй поцелуй. Ты как будто пробуешь все в первый раз, робко, настороженно, в любую минуту готовый сорваться и убежать. Но кто тебя отпустит? Даже не думай об этом! Алекс прильнул ко мне плотнее и уже, полностью закрыв глаза, робко начал отвечать на поцелуй, с каждой минутой распаляясь все больше и больше. Эта его разгорающаяся страсть быстро передалась мне, его запах, его тело в моих объятиях, его язычок, так нежно ласкающий мой, его еле заметная дрожь и тихий стон мне в губы – зажгли во мне желание, так долго спавшее где-то в глубине моего тела. Хочу! Его! Одного! Быть с ним! Чувствовать на нем свой запах! Пометить! НЕ отдавать! НИКОМУ! Инстинкты, заложенные самой природой, вырвались наружу, и мой поцелуй стал собственническим, подчиняющим, наполненным дикой страстью и возбуждением. Я потерял всякую связь с реальностью, вылизывая и покусывая его губы, терзая их, не отрываясь ни на минуту, почти заставляя нас задыхаться от нехватки кислорода. Алекс попытался хоть чуть отстраниться, чтобы вздохнуть, но я, зарычав, укусил его за верхнюю губу, глубоко, до крови. Он дернулся, широко распахнув веки. Струйка крови медленно поползла вниз, растекаясь по нижней губе и окрашивая её в алый цвет. - Аййй, - в его глазах укор, но страха нет. - Прости, прости, - меня это отрезвило. Он пытается зализать ранку, но кровь не останавливалась. - Давай обработаем, - я хотел уйти, найти аптечку… - Нет, - он обвил свои ноги вокруг моих, не давая возможности двигаться. - Нет, пусть, - он потянулся ко мне, за поцелуем с привкусом крови. - Я смог забыть, я смог закрыть глаза, пожалуйста. Мы опять целуемся, попеременно зализывая его ранку. Вкус крови пьянит еще больше, рождая древние, как мир, инстинкты. Алекс приподнял мою футболку, и прохладная рука коснулась моего живота, вызвав дрожь во всем теле. - Алекс, - я отстранился, схватив за запястье его руку-захватчицу, - не надо, или я не сдержусь. Я не хотел бы, вот так, сразу, начинать отношения с этого. - Нет, Лени, пожалуйста, - затараторил он быстро-быстро. - Мне не страшно. Я хочу забыть. Мне сказали, что поможешь только ты. Лени, помоги мне. Прошу. Алекса ощутимо трясло, от возбуждения, от страха, что я отпущу его, от волнения, от чего-то прошлого, мне неизвестного… - Чем помочь, маленький? – прошептал я на ушко, прижимая его к себе и целуя в шею. - Будь со мной, - он лихорадочно начал сдирать с меня футболку. Я слегка опешил от такого напора, но одежду стянуть помог. - Малыш, может, не стоит торопиться? – я вспомнил слова его доктора. - Жизнь большая, мы все успеем. - Нет, нет, нет, - он замотал головой. - Сейчас. Я хочу забыть. Я хочу видеть другие сны. Спаси меня, Лени, пожалуйста, - он расстегнул свою рубашку, вырвав большую половину пуговиц, и прижался ко мне, тело к телу, вплотную. - Ты такой теплый. Ты согреешь меня? Прошу. Когда к тебе так прижимается твоя пара, обжигая жаром своего тела, так просит требовательным полушепотом, дрожа в твоих объятиях, то не думаю, что найдется альфа, равнодушный к происходящему, стойкий и правильный… Я подхватил Алекса на руки, и мы с ним переместились на довольно широкую тахту с множеством небольших подушечек. Уложив его аккуратно, я присел рядом и наклонился над ним, поцеловав в губы, проникая своим языком в горячую глубину, исследуя языком все внутри, не оставляя и миллиметра неизученного и необласканного уголка. Он мой, весь мой, его чуть усилившийся от возбуждения запах туманил мозг, сметая все условности и барьеры. Он моя пара, мой истинный, так что меня останавливает?.. - Ты точно этого хочешь? – зная, что сам уже не смогу сдержаться, спросил я. - Да, очень. Ты должен стереть все. Помочь, - он обнял меня за шею и потянул на себя. - Чем помочь? Я не понимаю тебя, не понимаю, что ты говоришь. - Просто покажи, как это, быть с тем, кому ты нужен, когда ты центр чьего-то мира, когда рядом твой истинный, который не причинит тебе боли, - Лекс поцеловал меня. - Лени… - Подожди, - я отстранился, быстро расстегивая ремень джинсов, стаскивая их вместе с бельем… Алекс, увидев это, тут же содрал с себя свои, отбрасывая в сторону. Какой он красивый! Кожа не прозрачная, как у блондинов, а легкого золотистого оттенка. Мой мальчик любит загорать. Я залез на тахту и устроился между его ног, поглаживая Лекса по стройным икрам, красивой формы коленкам, добираясь до упругих и подтянутых ягодиц. Он лежал, слегка вздрагивая от моих прикосновений, и ждал, иногда протягивая ко мне руки, подзывая склониться над ним, взять его. - Тссс, не спеши, я хочу налюбоваться тобой, - я подцепил резинку его трусов, потянул их на себя, - рассмотреть тебя всего-всего. Алекс тут же прикрыл пах ладошками и покрылся румянцем буквально весь. - Ну, ты же сам меня соблазнил? – я откинул, в конце концов, ненужную тряпочку и взял Лекса за руки, разводя их в стороны, - А теперь что случилось? - Я не думал, что ты… - и отвел взгляд, тяжело сглатывая. - Что я не буду тебя рассматривать? Буду, еще как буду, и целовать, здесь, - я прикоснулся губами к коленке, - и здесь, - я продвинулся поцелуями дальше, по направлению к паху, - и даже здесь, - и провел языком по всей длине его ровного, аккуратного и уже сильно возбужденного органа, окутанного золотистыми вьющимися волосками. Так это его натуральный цвет волос? Странно? Потом разберемся. А пока есть занятие интереснее. Помучив слегка Алекса, целуя и щекоча языком его член, прикусывая нежную кожу в паху, вылизывая мягкий, слегка вздрагивающий от прикосновений мокрого языка, живот, с аккуратной ямочкой пупка, я сжалился над приглушенно стонущим мальчиком и обхватил губами его орган, вбирая сразу на всю длину. Алекса выгнуло, его ногти впились в запястья моих рук. Нравится? Интересно делал ли так Берт, когда занимался с тобой сексом? Или ты не помнишь ничего? И Никого? Где-то я даже радуюсь этому, хоть это и низко, ведь ты столько пережил… - Лени, - его дыхание сбитое, слова произносятся с трудом. - Я хочу тебя, в себе. Лени… - Все будет, не волнуйся, - я подтянул его к себе повыше, так, что он оказался стоящим на лопатках с высоко задранной кверху попой, - течки у тебя нет, смазки тоже у нас нет, значит, будет так, - я аккуратно раздвинул руками ягодицы и провел языком по промежности, слегка надавливая на инстинктивно сжавшуюся звездочку сфинктера. - Нет, нет, - заметался Алекс, попытавшись вывернуться из моих рук. - Да, мой хороший, - я вернул его назад, крепко прижимая к себе. - Ты же не хочешь, чтобы тебе было больно? И я не хочу. Я ласкал его с маниакальной нежностью. Языком, проталкиваясь вовнутрь его тела, пальцами, поначалу слегка растягивая, а потом уже жестче, раздвигая упругие стенки... Алекс поначалу пытался сжаться, но потом расслабился и только тяжело дышал, ерзая попой и пытаясь поглубже насадиться на мои пальцы. - Я больше не могу терпеть, - прошипел я, в голове гудело. - И не надо. Куда делся милый застенчивый мальчик, откуда взялся этот дерзкий соблазнитель, который вывернувшись из моих рук, улегся на спину и протянул ко мне руки. Я дрожащими пальцами огладил его тело, начиная от пяток, заканчивая плечами, склонился, вовлекая его в жаркий поцелуй дикого желания. - Перевернись, - я попытался перевернуть его на живот. - Так... - Нет! - крик, испуг, дикий блеск в глазах, - Нет, не надо! - Что случилось? - я опешил, мозг заработал четко и осознанно. Что я сделал не так? - Лекс? - Не надо так, - он метался, не зная: убежать или остаться. - Я хочу видеть тебя. - Хорошо, - я успокаивающе погладил его по голове, взъерошив волосы, - будешь смотреть, - в голове всплыли слова доктора, что Алекса изнасиловали. Дурак, какой же я дурак. - Так даже лучше, ты будешь видеть меня, я буду смотреть на тебя. Не бойся, все хорошо. Я с тобой, мы одни, я подарю тебе только наслаждение, мой хороший. Опять поцелуй, медленный, приносящий умиротворение и негу, дарящий спокойствие и чувство защищенности от всех бед. Никому тебя не отдам и излечу все твои страхи, сотру все оставшиеся воспоминания. Не отстраняясь от его губ, я умостился поудобнее, опираясь на локоть, другую руку просунул под его попу, слегка приподнимая его ягодицы. И начал медленно входить в столь желанное тело, следя за его реакцией и готовый ко всему, даже разорвать контакт и отложить сие действо на потом, когда он успокоится и придет в себя. Но Алекс не испугался, не отстранился, только слегка сжался, впившись в мои плечи ногтями. Его глаза расширились, а рот непроизвольно открылся, замерев в немом крике. - Все хорошо, - я нес какой-то ласковый неосознанный бред ему на ушко, - это я, ты со мной... ты самый лучший... самый красивый... мой... Наконец я вошел полностью, на всю длину, и замер, целуя Лекса в висок, лоб, раскрасневшиеся до бордового цвета щеки, слегка подрагивающий подбородок... - Очнись, мой хороший, - попросил я, лизнув его в нос, затем проведя языком по его губам. - Ауууу... ты здесь, ты со мной? Он с шумом выдохнул и посмотрел на меня вполне осознанно. Хороший признак. - А где я, по-твоему? - вопрос с ноткой милого ехидства. Иронизируешь, значит, все хорошо. Я улыбнулся и качнулся, выходя почти полностью и плавно возвращаясь, опять по максимуму. - Ахххххххххх, - его голос хриплый, глаза он зажмурил, слегка закинув голову назад. Вот так вот поступают с самыми умными любителями поязвить. Я продолжил двигаться неторопливо, давая возможность привыкнуть ему, а самому насладиться щемящей негой в груди от понимания того, что он со мной, что мы вместе, что все барьеры снесены, и пути назад нет, впереди рисуется только безграничное счастье... Но Алекс, этот дьяволенок, шустрый, дерзкий, неугомонный... ему быстро захотелось большего, чтобы ощущения стали острее, ярче... Томная нега совсем не в его характере, и я это понял, когда он попытался сам двигаться, увеличивая темп... - Я... хочу... - Что, маленький? - я сам уже еле сдерживаюсь, но месть сладкая... как и он... - Быстрее... можно быстрее... я хочу... Упрашивать долго меня не надо. Я приподнялся на руках и начал двигаться резче, вколачиваясь в него, слегка шевеля бедрами, стараясь входить под разными углами. Стоны Алекса еще больше раззадоривали меня, он то хватался за мои плечи, притягивая меня к себе и неистово целуя, прокусывая до крови губы, то впиваясь пальцами в мои ягодицы, прижимая крепче, заставляя не снижать темп и проникать в него глубже. Его стоны сменились криками, когда я после удачной манипуляции наконец-то попал куда надо, принося ему еще большее наслаждение. Это была гонка, гонка страсти, удовольствия, безумства... Я встал на колени, закинул ноги Алекса себе на плечи и начал двигаться еще быстрее. Одной рукой я сжал его член, надрачивая ему и пытаясь двигать сжатым вокруг его плоти кулаком с той же скоростью, что и совершаемые мной фрикции. Алекс не мог уже кричать, он выгнулся, встав почти на лопатки, и тихо поскуливал, то сдерживая дыхание, то с шумом выдыхая и пытаясь набрать в легкие воздуха, чтобы не задохнуться от этого сумасшествия разыгравшихся инстинктов, которые вырвались наружу при первом слиянии истинных. - Лени... Лени... Лени... - его бормотания походили на бред полоумного, - я... Он прогнулся до хруста позвонков и замер на доли секунды, чтобы тут же забиться в конвульсиях, кончая мне в ладонь. Лекс сжал меня внутри до болезненной тесноты, не отпуская. А мой член, наоборот, начал увеличиваться в размерах, распирая стенки внутри него... В глазах потемнело, возбуждение достигло максимального пика, и сперма мощными струями стала выплескиваться внутрь моего омеги, заполняя. В голове билась только одна мысль, которая и держала меня в сознании: "Не упасть на него, не упасть, не упасть, придушу..." Узел соединил нас, а мы глубоко дышали, пытаясь насытить наши легкие живительным кислородом. От пережитого оргазма мое тело находилось в какой-то удивительной истоме, кожа была покрыта пупырышками, и казалось, что все нервы оголились, и пока еще любое прикосновение к телу вызывало дрожь произвольно сокращающихся мышц. Алекс выглядел не лучше, весь мокрый, упревший, с прилипшими ко лбу влажными волосами, закрытыми глазами, расслабленный, и только его пальцы все еще напряженно сжимают край тахты над его головой. - Надо лечь, - я наконец-то могу говорить. - Да, - кивает он, опуская руки и помогая мне. Путем нехитрых манипуляций мы улеглись, я прижал это чудо к своей груди как можно крепче. Зябко, наши разгоряченные голые тела обдувает легкий ветерок, врывающийся в комнату из открытого нами же окна. Как-то не предусмотрительно мы поступили. Я ежусь, пытаюсь согреть Алекса в своих объятиях. - Тут где-то должен быть плед, - в его голосе чувствуется усталость, он зевает, - Я видел. Это плюшевое покрывало по закону подлости оказывается у нас в ногах. Извернувшись в немыслимой позе, помогая друг другу, нам удалось его достать. В итоге, подложив под голову подушки и укрывшись, мы устроились с максимальным в данном случае удобством. - Это надолго? - тихонько спросил меня Алекс. - Что? - Сцепка. - Ты же все прочитал про истинных. - Про секс не читал, не мог... Так долго? - У всех по-разному, если честно. От получаса до нескольких часов. - Да, - Алекс опять зевнул. - Я не выдержу, усну. - Спи, - я поцеловал его в затылок, зарывшись носом в чуть влажные волосы. - Я буду охранять твой сон, отгоняя кошмары. - Спасибо. За все спасибо. За то, что ты есть, я счастлив... - Я тоже, солнце мое, очень счастлив. Тебе спасибо. За эти минуты. Спасибо, что ты пришел ко мне. У нас все будет хорошо, мы все обсудим, все решим. Попозже. А теперь спи. Обнимая его, защищая, укрывая от всего мира своими объятиями, вдыхая его запах, который теперь был другим, моим, таким родным и прекрасным, я тоже уснул, крепко, без страхов и болезненных сновидений, которые преследовали меня эти долгие пять лет. Я проснулся один, Алекса рядом не было. Прислушался. Где-то из глубины квартиры доносилось бормотание телевизора, и пахло едой, мой желудок тут же протяжным подвыванием дал знать, что он был бы не против подкрепиться. Поднявшись, я все же решил поначалу сходить в душ, а уж потом показываться на глаза хозяину. Было небольшое чувство неловкости, неосознанности произошедшего вчера. Мой омега, появившийся внезапно, его признание меня, как своего альфы, чудо, в которое я уже не то, что не верил, даже не мечтал, питая призрачную надежду. Поцелуи, секс… Как будто вчерашний день был не со мной, с кем-то другим, слегка похожим на меня, но у того парня не было пяти лет коматозного существования, он всегда был счастлив, всегда рядом была его пара… Время словно схлопнулось, соединив образовавшуюся дыру во времени, дыру в которой не было тебя… И все стало казаться иначе. Ты был всегда, ведь мы лишь пару дней назад впервые встретились в лаборатории университета, а сегодня в кафе я тебя поцеловал и не отпускал из своих объятий до самого утра. Холодная вода отрезвила, полностью изгоняя все мысли из моей головы. Хорошо... На кухне было пусто, ну кроме аромата приготовленной еды, конечно. Кофе!!! Я включил электрический чайник, полазил по шкафчикам и полкам. Кофе нет!!! Этого не может быть, я не могу без кофе, совсем не могу… Собравшись с духом, плюнув на все свои страхи и домыслы, пошел искать Алекса. Не квартира, а лабиринт… Я замер перед слегка приоткрытой дверью, в комнате работал телевизор, и в просвет я увидел Алекса, забравшегося с ногами на диван с кружкой в руке. - Привет, - я тихонько вошел, стараясь не испугать его. - Привет, - Лекс посмотрел на меня и широко улыбнулся. - Ты долго спишь, я устал ждать. - Мог бы разбудить, - я подошел к нему и бросил взгляд на экран телевизора. - Жалко было будить, - он смотрел новости. Я хотел присесть перед ним на корточки, прижать к себе, почувствовать, ощутить реальность происходящего, как вдруг Алекс весь засветился, уставившись в телевизор. Я повернул голову, любопытно же… и чуть не упал, ноги стали ватными. На экране красовался Берт, собственной персоной… Какая-то встреча, сделка на высшем уровне, его фамилия повторялась диктором через слово… И он, весь важный и довольный, улыбается и пожимает всем руки… На меня накатила злость. Он отобрал у меня Алекса тогда, он оставил его, не уберег, бросил, ему, наверное, ущербные не нужны… Как же, в большом бизнесе все должно быть идеально – репутация, образование, стиль и муж без психического расстройства… - Ты его помнишь? – я перевел взгляд на Лекса. - Странный вопрос... А что, не должен? - его глаза вопросительно уставились на меня. - А ты… - То есть ты все забыл, а его помнишь? – я заметался по комнате, приехали, называется, вот и конец сказке о потерянной памяти. - Его, помнишь? - Конечно, - Алекс выглядел растерянным, - ведь он… - Я хочу уйти, - перебил я его, прокричав. - Я хочу уйти. И у тебя нет кофе, почему? Мне нужен кофе! Я должен побыть один, - и подумать, подумать, подумать… - Как? – он весь сжался, испугавшись, глаза моментально налились слезами. - Ты уходишь? Совсем? – кружка в его руках начала дрожать. - Что я сделал? Злость, злость, злость, горький ком обиды заполнил меня. Я понимаю, что Алекс пришел ко мне, значит, Берту он не нужен, я понимаю, что он не сможет уйти, покинуть меня, после произошедшего этой ночью, я понимаю, что наши ауры уже сплелись, он пахнет мной, и для всех во всем мире – Алекс моя омега, моя пара, истинная, и никто уже не сможет воспротивиться этому. Ни мы сами, ни кто-то посторонний. Но… Но… Узнать, что он помнит его, видеть, как он улыбается, наблюдая за ним на экране телевизора… Возникла острая необходимость побыть одному, переосмыслить все, успокоится, принять какое-то решение… И попробовать рассмотреть действительность такой, какая она есть, без иллюзий. И простить… Алекс сидел, боясь шелохнуться, и смотрел на меня, перепуганный, по его щекам катились слезы… Стало больно в груди, я накричал на него, выплеснув всю ярость, накопившуюся за долгое время. - Ты… ты… - слова давались ему с трудом, - ты… уйдешь навсегда? - Нет, - я присел перед ним на корточки, как и хотел с самого начала, отобрал кружку и сжал его руки в своих ладонях. - Скажи, только честно. Я хочу знать правду, и я почувствую, если ты меня обманешь. Хорошо? – он лишь утвердительно закивал в ответ. - Ты его любишь? – я кивнул головой в сторону телевизора. - Кого? – он освободил правую руку и попытался вытереть бежавшие по щекам слезы. - Берта? Но ведь он... - Я не хочу о нем ничего слышать и знать, - я оборвал его на полуслове. - Мне интересно только одно: ты его любишь? - Не знаю, - Алекс тяжело всхлипнул. - Да, наверное, можно и так сказать. Я не понимаю твоих вопросов. Я не мог смотреть, как он плачет, разрывая мне этим сердце на куски. Но и обида, которая, как оказалось, все это время росла в моей душе, теперь оголила все нервы… - А меня? Кто я для тебя? – это самый важный вопрос на данный момент для меня… - Ты? – Алекс уже двумя руками пытался вытереть слезы. - Ты мой альфа, я так ждал тебя, так искал тебя. Я люблю тебя, больше жизни, больше смерти. Я выжил, я очнулся только для того, чтобы быть с тобой. Горечь в моем горле перекрыла кислород. Во мне боролись два существа: то, что готово плюнуть на все, прижать это чудо к груди, забыться; и второе, вырвавшееся наружу, замученное пятью годами переживаний и самобичеваний от собственной несостоятельности, истерзавших душу. Я понимал одно – мне надо побыть одному, успокоиться, найти какое-то равновесие, чтобы не навредить Алексу и не сойти с ума самому. - Я… - я не знал, что ответить. - Я… просто должен побыть один… пойми. Все так неожиданно. У меня такое чувство, что за вчерашний день я прожил полжизни, все слишком быстро, слишком … идеально, слишком… все слишком для меня. - Ты не уйдешь? – Алекс посмотрел на меня, бледный, с опухшими от слез глазами. - Я не смогу уйти от тебя, даже если бы захотел. А я и не хочу. Я просто схожу за кофе в магазин. Хорошо? – я поднялся. - Я боюсь, - слезы опять потекли по его щекам. - Не уходи, я боюсь… Но я не могу остаться, мне надо выйти, сию минуту, это сильнее меня. - Смотри, - я выбежал в прихожую и схватил свою сумку. - Смотри. Здесь все. Мои ключи от дома, от работы, паспорт, права… Я возьму только мобильник и кошелек. Вот визитка, тут номер телефона, позвони, если станешь волноваться. Хорошо? Он кивнул, прижав сумку к груди, и продолжая тихонько всхлипывать. - Кроме кофе, в магазине больше ничего не нужно? Алекс отрицательно помотал головой, он немного успокоился и смотрел на меня грустными уставшими глазами, как забытый хозяевами щенок. Я понимал, что надо остаться, обнять, согреть, приласкать, но в то же время, я был уверен, что сделаю этим только хуже, потому что не расслабился, не обдумал все, не переосмыслил тот кошмар, который творится в моей душе, не отпустил прошлое, и оно будет причинять мне боль в будущем и… этим я сделаю больно Алексу, мои сомнения и терзания не смогут остаться незамеченными… и наше счастье не будет полным. - Тебе тоже надо успокоиться, - я наклонился и поцеловал его в солоноватые от слез губы, и позорно сбежал из квартиры. Я на улице, прохладный ветер раннего утра приятно освежил мою голову. Подумать, понять, ПРОСТИТЬ… Я неожиданно понял, что все простил ему после его признания. Он со мной, он ждал, он любит… Прошлое пусть остается в прошлом. Нам надо поговорить... И все станет на свои места. ВЕРНУТЬСЯ!!! ПРОСТИТЬ!!! ПРОСТИЛ!!! ПОПРОСИТЬ ПРОЩЕНИЯ У НЕГО!!! И где тут этот чертов магазин? Возвращаться без кофе не хотелось…