«You believe you cheated death, but It is death that has cheated you»
Ничего нового, впрочем. Стрельба и всевозможные жесткие угрозы; предупреждения, не имеющие никакого смысла, и бла-бла-бла. Смешно требовать истеричным голосом: «бросай ствол, падаль!», когда все равно грохнешь. Тут всем как-то плевать. Только повод дай пострелять, крови пустить и отвоевать чего-нибудь ценного, что можно толкнуть на черном рынке. И Ви, и Юнги это любят. Сцепиться с обозленными тигриными когтями было не лучшим решением. Двое против банды — слишком дерзкий ход, но разве когда-то это могло смутить или, того хуже, напугать? Эта жалкая парочка наемных убийц после двадцати (а то и больше) убитых членов банды тигриных когтей уже не кажется такой жалкой. Они, разделив один мозг на двоих, легко прорываются все глубже внутрь заброшенного здания в Уэстбруке, где пригрелась горстка этих придурков. Хотя, придурки здесь, скорее, Ви и Юнги. Надо же было сунуться в район, где водятся тигриные когти и Мальстрём. Но и у тех, и у других никакого ума, только оружие в руках, которое за них думает. Ими движет агрессия, а вторые и вовсе на грани киберпсихоза, с ними по-человечески не договориться. С такими легко драться, даже хитрить особо не надо. Юнги, как масло ножом, вырезает катаной одного, Ви делает парочку выстрелов в головы забитыми киберимплантами девушки и парня, которые охраняют очередную дверь, за которую Юнги и Ви через пару секунд зайдут, чтобы, наконец, получить то, за чем сунулись сюда. Выходит у них красиво и слаженно. Как они обычно и действуют. Иногда, во время особенно сложных операций к ним подключается нетраннер и по совместительству друг — Джин. И вот тогда из них получается идеальное трио, которое способно даже сотни уложить без особого напряга. Двое убивают, а третий помогает идти вперед, взламывая камеры, разного рода системы и даже некоторых людей со слабой защитой. — Если бы мне давали деньги за каждый хэдшот, я бы давно стал самым богатым человеком в Найт-Сити, — смеется Ви, быстро перезаряжая автомат с рисунками белых черепов на вытянутом магазине. — Хочу награду за красиво вырезанное мясо! — расчленяя очередную преграду, орет Юнги и, ударив труп ногой в грудь, чтобы тот мешком повалился на пол, подбегает к другу. Ви без усилий толкает дверь ногой, отчего та едва не слетает с петель, и победно ухмыляется. Но ухмылка сразу же исчезает с лица. Что-то быстро пищит, но парень не успевает оглядеться в полумраке комнаты и выявить источник. Сканировать помещение не удается. Кто-то блокирует связь. — Блять, граната! — орет Юнги позади. Ви слышит взрыв, после чего в ушах застревает оглушительный писк. Он чувствует, как его мощной волной отбрасывает назад. Затылок бьется о бетонный пол, и в глазах меркнет свет.***
Приход в себя кажется в разы больнее и паршивее, чем когда тебе только прилетает. Вся боль, которую тело в себя вобрало, разом пробуждается и заставляет мысленно кричать. Она дает о себе знать в самую первую очередь. Сюрприз. Только Ви помимо боли в затылке и ранах на руках чувствует еще и давление. Его запястья, щиколотки и грудь с разодранной на ней толстовкой крепко привязаны к стулу. Он поднимает тяжелую и пульсирующую от боли голову, с трудом разлепляет веки и сталкивается с армией тигриных когтей, возвышающейся над ним. Около десяти человек встали вокруг него, как перед цирковой обезьянкой, и направили стволы в рожу, будто связанный и мысленно стонущий от боли во всем теле человек может им как-то навредить. Но Ви это льстит. Пусть боятся его даже в таком состоянии. А причина тому — его репутация как одного из лучших наемников в Найт-Сити. Как они, наверное, довольны, что схватили неуловимого хищника. Возможно, они пока еще даже не верят в эту реальность, но Ви даст им время насладиться и погордиться собой, а потом им придет конец за дерзость. Он глядит на них исподлобья и поднимает уголок губ в оскале. Пусть еще больше испугаются. — Чувствуешь какие-нибудь изменения? — спрашивает один из парней с выкрашенными в кислотный волосами, выбритыми по бокам и на затылке. На щеке выбиты какие-то символы, половина тела, что неудивительно, состоит из имплантов. Либо захотел себя улучшить по максимуму, либо жизнь потрепала так, что выбора не осталось. Но у многих банд это, скорее, тренд. Ви глядит на него своим искусственным глазом с улучшенной оптикой и со всякими полезными штуками, и мысленно вздыхает. Если бы жизнь не приперла его к этому, вряд ли бы он стал что-то себе заменять. Добавлять — да, но не заменять. А тут уже не разберешь, либо все бывшие калеки, либо крутые киборги. И все же, второе более вероятно. — Кроме того, что у меня пиздецки болит башка и хочется блевануть вам на рожи? — спрашивает Ви хрипло, изогнув бровь. — Да как-то больше не ощущаю никаких изменений. — Значит, надо время, — тише говорит кислотноволосый, опуская оружие. За ним следуют и другие тигриные когти. — Что ты несешь, мудила? — непонимание бесит Ви. — Мы вставили тебе в башку биочип. Очень ценный для Арасаки… — Что, блять? — смеется Ви с удивлением в глазах. — Вы спиздили его у Арасаки? Вы ж им прислуживаете! — Они нам платят, мы выполняем их требования. Но никто не говорил, что мы не можем получить то, чего хотим, и плевать, даже если от тех, на кого работаем. Тебе ли не знать о предательстве, наемник, — хмыкает тигриный коготь, раздраженный тем, что его прервали. — Если они узнают, что вы сделали, то вам конец. Арасака вас по щелчку в порошок сотрет, — усмехается Ви и сразу же получает удар в челюсть. — Сука! — Короче, блять, — сдержанно продолжает мужчина, встряхнув металлический кулак, — мы не понимаем, что в этом чипе особенного, и почему его так охраняли, поэтому решили испытать на тебе. Только пока нихрена не происходит, — поджимает губы. — Будем ждать. — Чего? — выпучивает глаза Ви. — А если эта штука бомбанет у меня в башке? — И ты думаешь, меня это ебет? — нервно усмехается кислотноволосый. — Вы с дружком ворвались к нам и грохнули половину наших людей! — не сдержавшись, он повышает голос, действуя чувствительному из-за взрыва слуху Ви на нервы. — Мне реально насрать, что с тобой сделает чип, но если там какая-то ценная инфа, мы ее просто выгрузим и всадим тебе пулю в башку. Конец у тебя в любом случае один. — Что с моим дружком? — рычит Ви, дернувшись вперед. Ему нужно было услышать о Юнги, и остальное уже не имеет значения. Пусть эта херня в голове хоть чем окажется. Главное друг. — Он тебя кинул и свалил. Мы не нашли его, — пожимает плечами кислотноволосый. — Он бы никогда… — Все, хорош пиздеть, пора спать, — бесится мужик, уставший от болтовни. Резкий удар прикладом по голове, и Ви снова встречается с тьмой.***
Место, куда его закинули, больше напоминает общественный туалет, чем тесную комнатку. Вместо кровати — вонючий матрас в углу, и это, наверное, все удобства. Ви будит резкий запах мертвечины вперемешку с ссаниной. Он тут вытеснил кислород. Парень морщит нос и сразу же прячет его в горле толстовки. Все оружие с него сняли, что сравнимо с раздеванием догола. В этом суровом (дерьмовом) мире, где тебя ни за что могут пристрелить прямо на улице, когда ты возвращаешься домой, быть без ствола равносильно самоубийству. Да пусть хоть башки не будет, но ладонь должна греть рукоять оружия. В комнатке звучит вздох разочарования. Даже мелкий нож, спрятанный в ботинке, нашли. Ви, не поднимаясь, пошарил рукой по своей ноге, спустившись пальцами вниз, и ни черта не обнаружил. Еще один безнадежный вздох, и следом рвотный рефлекс от вони. Даже представлять не хочется, что в этой каморке творили с пленниками. После того, как нос привыкает к вони, к парню снова возвращаются мерзкие болезненные ощущения, ставшие в разы сильнее. Ви кажется, что вся эта боль сконцентрирована в его башке. Сейчас взорвется и окрасит облезлые стены комнатки в кровавый с ошметками мозгов. Зрение не в состоянии сфокусироваться, все время какие-то помехи, как на экране старого телека. Возможно, эти кретины из тигриных когтей задели зрительный имплант, когда били. Сколько раз и чем били, пока он был в отключке, Ви думать не хочет. Только кровью даже и не пахнет. Но это не все странности. В ушах стоит гул, словно сняли видео и замедлили, отчего все звуки на нем стали звучать растянуто и довольно жутко. Ви моргает пару раз, медленно переворачивается, из-за чего голова взрывается новым потоком боли и каруселью. Слишком яркие ощущения, будто по извилинам мозга пробегают разряды тока, поражая важные центры. Ви мычит от боли и сжимает голову руками, будто та развалится, если не поддержать. Бандана не помогает. Ви садится и прижимается спиной к холодной сырой стене, подогнув колени и прижав к груди. Он старается медленно дышать и не думать о боли, чтобы та скорее отпустила. Ви закрывает глаза и думает о безграничной Пустоши, где он любит кататься на прокаченных машинах Намджуна — лучшего кочевника в этом проклятом месте. Там, на окраинах, пахнет свободой, и даже песчаные бури не так страшны, как эта боль и человеческая жестокость. Ви думает о поездках по ночному Найт-Сити, когда город кажется настолько красивым, что вся его грязь на время забывается. Ви думает о… взрыве Арасака-тауэр, который произошел пятьдесят лет назад. Он резко распахивает глаза, не понимая, откуда эта картинка взялась у него в голове. Такая яркая, отчетливая, и, что самое поразительное, приправленная ощущениями, которые Ви точно не испытывал: радость, облегчение, ликование. Он будто своими собственными глазами это видел, но вся фигня в том, что нет. Он не видел ничего такого в своей жизни. Он даже не существовал пятьдесят лет назад. — Что за хуйню они со мной сделали, — цедит сквозь стиснутые зубы Ви. Боль в голове только усиливается. Парень не сдерживает стон, отчаянно моргает, надеясь, что зрение наладится, но ничего не меняется. Только хуже становится. Сквозь помехи он замечает высокий темный силуэт в противоположном углу комнатки. Этот силуэт медленно движется в его сторону. Ви сжимает руки, готовясь обороняться. Тень подходит ближе, а тусклый свет, проникающий внутрь через маленькое зарешеченное окошко под потолком, нихрена не помогает разглядеть. Чертовы помехи все усложняют. — Какого… Тень присаживается перед ним на корточки, тянет руку, блеснувшую серебром в жалком свете, к лицу Ви, но коснуться не успевает. Тот взвывает от боли и снова теряет сознание. Тень исчезает перед глазами, словно заглючившая голограмма.***
Ви снова просыпается с болью в голове, но уже не такой невыносимой, как в последний раз. Она, скорее, отголосок той боли, что угрожала разорвать голову. Ви чувствует себя лучше, при том, что он не ел и не пил, наверное, несколько дней. Слух и четкое зрение вернулись, а неизвестные воспоминания не врываются в сознание. Ви решает, что пора действовать. Он не собирался ждать своей смерти от рук тигриных когтей. Так жалко подохнуть? Никогда. Поднявшись на слабых и подрагивающих в коленях ногах, он внимательно осматривает комнатку, ища то, что мог не заметить все это время. Дневной свет через окошко помогает увидеть еще больше грязи и ничего полезного. Выбивать железную дверь не вариант, а через окошко он не пролезет. Придется постепенно ломать ручку. Не зря же вкачивал в себя укрепляющие мышцы и кости импланты. Ви смотрит на свои руки с проблесками металла, похожие на вены, которые уходят в кожу и выныривают из нее через пару сантиметров, сжимает и разжимает, медленно подходит к двери и обхватывает ручку. Закрывает глаза, собирает все остатки сил в руках и готовится крушить. — Подъем, Ви! — взрывает голову голос Юнги, а на фоне стрельба, которая уже слышна и за дверью. — Отойди, нахрен, к стене, сейчас будет бум! — предупреждает друг. Ви быстро отскакивает к стене, как потребовал Юнги, и широко улыбается. Через три секунды дверь разлетается, а в проеме стоит Мин Юнги с такой же яркой улыбкой. — Продолжим то, на чем остановились? — он бросает Ви его автомат с черепами и разворачивается, готовый продолжать бой. — Они вызвали подкрепление, надо быстро валить отсюда. — Блять, я думал, они грохнули тебя, — с облегчением говорит Ви, проверяя магазин на наличие патронов. Выходя, он быстро обнимает старшего за плечи. — Нифига. Я экстренно приводил себя в порядок, чтобы вернуться за тобой. Ушлепки повредили мне плечо, — Юнги стряхивает с катаны кровь и обхватывает ее двумя руками, пошевелив отремонтированным плечом, — Ты в норме? Драться можешь? — Я только этого и ждал, — усмехается Ви, поднимая автомат и идя вперед. — Прочищу нам путь. Вся ярость, что копилась в нем эти дни без всякой связи с внешним миром, а главное, с тошнотворной беспомощностью, обрушилась на тигриные когти жестокой расправой. Ви разносит множество голов, отрывает не одну конечность, используя свой любимый и дарящий мгновенную смерть автомат, носящий имя молон лабе. Они с Юнги за двадцать минут бомбят одну из множества баз тигриных когтей и пулей вылетают из взрывающегося за ними здания, смеясь на весь квартал. — Быстрее в тачку! — орет Юнги, запрыгивая в машину, которую он припарковал неподалеку. Ви быстро садится на пассажирское сидение. Тачка газует с места и, оставляя за собой густое облако пыли, уезжает с места событий, которым сегодня в новостях Стэн уделит только парочку секунд, и вскоре этот город не вспомнит, что где-то снова кого-то убили. Этим в Найт-Сити даже ребенка не удивишь. — Их ебаные глушилки не давали мне с тобой связаться, поэтому я был уверен, что тебя давно грохнули, — Юнги дергает рычаг передач и с эффектным дрифтом выруливает на центральную дорогу, держа курс к району под названием Маленький Китай, где живет Ви. — Если бы Джин их не хакнул, я бы потерял всю надежду. — И все равно пошел тараном, — Ви укладывает автомат на коленях. — Конечно! — восклицает Юнги. — Живым или мертвым, я бы достал тебя оттуда. — И это при том, что мы с тобой и в более дерьмовых ситуациях бывали, — Ви глядит на окно, радуясь пейзажам ненавистно-любимого города, по которому в заточении и вечной темноте успел соскучиться. Люди здесь дерьмовые, а город ничего. — Вот это и странно, чувак, — Юнги сует в зубы сигарету и прикуривает себе. — С твоей силой ты мог сразу же их там разнести и не опоздать к ужину. Что случилось? — Я и сам не понимаю, Юнги, — вздыхает Ви. — Они что-то сделали со мной. — Что? — Когти спиздили у Арасаки какую-то ценную щепку, даже не зная, что на ней записано, и вставили мне в башку, чтобы проверить содержимое, — Ви заводит руку назад и трет шею в месте, куда поместили биочип. — Вот блять. Если щепка принадлежит Арасаке, это может быть какое-нибудь опасное дерьмо, — Юнги стряхивает пепел в открытое окно и беспокойно глядит на друга. — Ну, и что на ней? Как она себя ведет? — Она как будто пустая, я не могу ее считать, но я видел что-то типа воспоминания, которое принадлежит не мне, — хмурится Тэхен, опустив задумчивый взгляд на автомат. — Она разрывает мне голову, искажает зрение и слух. Я уверен, что дело в ней. Я никогда не получал подобных повреждений. — Что значит «принадлежит не мне»? Как это так? — не понимает Юнги. — А что было в этом воспоминании? — Взрыв Арасака-тауэр пятьдесят лет назад, — тихо отвечает Ви, подняв взгляд на шокированного Юнги. — Твою мать. Возможно, что это просто кадры из новостей, которые собрали на одной щепке, — предполагает Мин, грызя фильтр сигареты. — Не похоже на кадры, — мрачнеет Ви. — Я словно чужими глазами на это смотрел. И чувствовал чужие эмоции. Это была радость. Как радость совместима со взрывом, где умерли сотни? — Значит, это какой-то продвинутый и очень ебанутый брейнданс, — мотает головой Юнги. — В любом случае, чтобы не гадать, поедем к Хосоку. Он поймет, что с этим делать. Ви ничего не отвечает, просто согласно кивает и откидывает голову на спинку сидения, пустыми глазами глядя вперед. Если на щепке вирус, Хосок и Джин запросто его обезвредят. Но чем больше Ви предполагает, основываясь на симптомах, тем меньше уверен, что все так просто. Ни один известный ему вирус не провоцирует подобные реакции. Перед глазами снова появляются помехи. Ви поджимает губы, готовясь к новой дозе боли.***
Один из лучших рипердоков в Найт-Сити — Чон Хосок, знаком с Ви и Юнги уже вечность. Он и врач, и инженер в одном лице. Сколько раз он латал их после очередных стычек с местными бандами, сколько раз улучшал их физические характеристики, вшивая новейшие технологии, столько же раз и ругался с ними из-за вечных поломок и проблем, которые они ему приносят. Но дружба есть дружба, поэтому Хосоку остается терпеть и с тяжким вздохом смирения браться за инструменты каждый раз, стоит кому-то из этих двоих прийти с оторванной рукой или без глаза. — Я рад, что вы оба живы, — спокойно говорит Хосок, еще не обернувшись, но уже понимая, кого к нему принесло. — Член никому не оторвали? — А у тебя есть запасные? — интересуется Юнги, придерживая Ви, у которого за время пути снова пошел сбой в работе системы. — Нет, и слава Богу, — Хосок откладывает отвертку на стол, крутит своей искусственной рукой и поворачивается на кресле к парням. — Что случилось, Ви? — У него в башке щепка, из-за которой его глючит, — объясняет Юнги, пока Ви пытается открыть рот и что-то сказать. Хосок указывает на койку, и Мин сразу же тащит к ней Ви, осторожно укладывая. — Тигриные когти решили проверить ее на Ви. Он говорил что-то о чужих воспоминаниях. Мы думаем, это какой-то новый брейнданс. — Сейчас разберемся, — Хосок нависает над Ви, который расфокусированно смотрит в потолок.***
Приятно после очередной потери сознания очнуться и увидеть над собой лица родных людей, а не уродливые морды тигриных когтей. Только ни Хосок, ни Юнги не радуют выражением лиц. Выглядят так, словно Ви в гробу уже, а они его скорбящими взглядами в последний путь провожают. — Я сдох? — спрашивает Ви и прочищает горло. — Чего вы так смотрите? — Хосок глянул, что у тебя в башке, — выдыхает еще явно не отошедший от шока Юнги. Ви хмурится и переводит взгляд на Чона, ожидая объяснений. Тот неохотно заговаривает: — Короче, в чипе, который тебе вставили тигриные когти, находится конструкт личности. Это его воспоминание ты видел, — Хосок отходит к окну и трет затылок. Ви медленно приподнимается и внимательно следит за ним. — Какой еще конструкт личности? — Это типа чужая личность, записанная на щепку, и теперь, когда она оказалась в твоей голове, у вас сформировалась связь, но эта связь… — Хосок замолкает, жует губу, глядя на неоновый город за окном. Слова даются ему с трудом. — В общем, тебя она разрушит, Ви. — Как это понимать? — нервно усмехается тот. — Конструкт автоматически прописывается поверх твоей личности, и не остановится, пока ее не вытеснит. — И… что со мной будет? — Ты исчезнешь. — Да блять, — рычит Ви. — Можно ее просто вытащить из моей головы, и дело с концом? — Нифига это не так просто, Ви. Мгновенно умрешь, если извлечешь ее, — рипер поворачивается к парню. — Похоже, во время последнего задания ты оказался на грани смерти, и чип активировался, чтобы спасти оболочку, в которой он может существовать. — Что за хуйня, Хосок? Я не понимаю… — Эта фигня воспринимает твою личность, как преграду, как то, от чего нужно избавиться, поэтому будет тебя потихоньку вытеснять, пока не захватит полный контроль. — Неужели нет выхода? — вмешивается Юнги. — Я не располагаю такими технологиями и знаниями, но наверняка есть люди, которые способны с этим справиться безболезненно для тебя. Пока что я не вижу никакой надежды, — вздыхает Хосок, с сожалением глядя на Ви. — Блять, я не собирался подыхать так рано, — Ви подскакивает с койки, игнорируя головокружение, и идет к выходу. — Я выясню, что это за дерьмо. — Куда ты намылился? Ты и месяца не протянешь так, Ви. Возьми таблетки на какое-то время, — останавливает Хосок. Юнги хочет пойти за другом, но рипер коротко качает головой, не позволяя идти за Ви. У того сейчас мир перевернулся, ему наверняка нужно побыть одному, чтобы осознать происходящее. Юнги тут ничем не поможет. — Какие таблетки? — раздраженно спрашивает Ви. — Блокаторы, которые замедлят процесс твоего уничтожения. А те, что красные, наоборот ускорят твой конец, дадут ему больше воли. Ви не веря смотрит на рипера, думая, что ослышался. Не так понял действие красных таблеток, но тот явно не шутит. — Если выход не найдется, они позволят быстрее покончить со… всем этим. — Со мной, — поджимает губы Ви. — Это все, что я могу сейчас сделать для тебя, — Хосок протягивает парню две пластмассовые баночки. — Будь осторожен, не действуй в одиночку, мы поможем, чем сможем… — Класс, спасибо, — Ви выхватывает таблетки из руки рипера и, не желая разговаривать, выходит из клиники. Он не берет машину, не вызывает такси, просто бредет по ночному городу. Тучи сгустились, поугрожали вдалеке громом и молниями, и обрушились внезапным ливнем, будто только этого Ви не хватало. Люди разбегаются, и машин в разы меньше. Мир потускнел, даже яркие неоновые вывески, мелькающие, куда ни глянь, словно стали блеклыми. Ви накидывает на голову капюшон, сует руки в карманы черной толстовки и идет, смотря куда-то перед собой. У него в голове пустота, нет мыслей. У него не вирус там, а медленная смерть без шанса на спасение. Будто бы было мало, у Ви снова сбой в работе системы: дождь кажется в разы громче, бьет по барабанным перепонкам каждой упавшей на асфальт каплей, а свет города выжигает глаза. Голоса встречающихся людей отражаются эхом в голове, а из-за дождя и помех перед глазами все расплывается. Ви ускоряет шаг, шлепая по мокрому асфальту ботинками и хватая ртом воздух. Еще чуть-чуть, и его подорвет на каком-нибудь шаге. Внутри собственного тела становится тесно, его к внутренним стенкам прижало, не двинуться. А все эта личность, которую потеснили рядом. И жизни лишили, вдруг ее оборвали. Как Ви теперь себя живым считать? У него появился срок. «Недолго тебе осталось», и жизнь перечеркнута. Теперь он лишь живой труп. — Ебаный случай. Лучше сдохнуть сейчас же, чем делить себя с кем-то, — шипит Ви, задыхаясь из-за начинающейся истерии. — Лучше сдохнуть. — Ты умрешь. Ви резко останавливается и оглядывается вокруг, не понимая, откуда прозвучал злобой охваченный голос. Но люди слишком далеко, а шум дождя не мог бы позволить так отчетливо расслышать сказанное. Только если оно не прозвучало в самой голове. Ви распахивает глаза. — Что за хуйня? — не произносит он вслух, а думает. В ответ хрипловатый, с ноткой безумия смех, звучащий в каждом уголке сознания Ви и заставляющий вздрогнуть. — Кто бы ты ни был, ты не завладеешь моим телом, — рычит вслух Ви, так и стоя под ливнем. Холодные капли текут по лицу, скапливаются на кончике носа и на подбородке. Снова смех, который заставляет Ви беситься еще сильнее. — Я тебя сожру, — злобно отвечает голос в голове парня. — От тебя ничего не останется. — Пошел нахуй! — кричит мысленно Ви, быстро рванув вперед и срываясь на бег. — Съебывай из моей головы! Вали к черту! — Я бы рад, но отсюда уйдешь только ты, — тошнотворный смех. Ви кричит. Уже не понимает: вслух или у себя в голове. Это и неважно. Тот, кто сломал ему жизнь, это слышит. В глазах снова темнеет, Ви не успевает остановиться, как слетает с тротуара на чей-то выстриженный газон. Когда это кончится?***
Чей-то крик вытаскивает из тьмы, в которой снова мелькали фрагменты чужих воспоминаний. В них не было ничего светлого. Только вечная борьба. Бесконечные пытки и боль. Чужая боль. С жестокостью, написанной на лицах, люди. Оружие, смерть, жгучая ненависть, леденящая кости. Только лишь от этих фрагментов хочется самоуничтожиться. Ви открывает глаза, морщась от утреннего солнца, и почему-то оказывается у себя дома, хотя точно помнит улицу и сильный дождь. Он трет глаза, моргает и, когда сонная пелена спадает, видит перед собой незнакомого человека. — Ты кто? — Ви резко поднимается и рефлекторно ищет оружие, что всегда под рукой. — Как тут оказался? Незнакомец, сидящий напротив него на корточках, растягивает губы в улыбке. У него идеальная светлая кожа, резко контрастирующая с его черными волосами, выбритыми на висках, и с черной одеждой: черная кофта под кожаной курткой и такие же кожаные штаны. В ушах поблескивают серебряные кольца. Одна рука, лежащая на колене — искусственная. Ее тоже лучи солнца касаются, отчего она сверкает и заставляет Ви морщиться. — Я тот, кто притащил твою тушу домой, Ким Тэхен, — незнакомец коротко смеется, и Ви от этого смеха прошибает холодными мурашками. Вся ненависть волной поднимается из него, сжигая грудь. Ясно, откуда он знает его имя. Гость в голове себя объявил. — Ты настоящий? — Я все молчал, ждал и пытался понять, что со мной происходит, в то время как ты нихрена не мог догнать. Помню твой испуганный взгляд в той вонючей каморке у тигриных когтей, когда ты меня увидел, — ухмыляется мужчина и поднимается на ноги, возвышаясь над Ви. — Ты жалкий, знаешь это? А прослыл самым крутым наемником в городе. — Ты меня даже не знаешь, так что иди нахуй из моей головы! — рычит Ви, подскочив с кровати с пистолетом в руке. Незнакомец делает вид, что удивлен, поднимает брови, а уголки губ подрагивают, словно он сейчас рассмеется. — Убьешь того, кого даже коснуться не можешь? Умно. — Сука, — Ви опускает пистолет. — Я найду способ убить тебя. Ты просто паразит в моем теле. От любой твари можно избавиться. — И подохнешь следом за мной. Помнишь, что сказал твой друг-рипер? Мы связаны, а если попытаешься эту связь оборвать — умрешь, — улыбается недобро. — А пока ты лишишься сна и будешь видеть кошмары в виде моих воспоминаний. Жизнь у меня была веселая. Никто такой жести не видел. — Ты был преступником. Я видел, что ты делал. Кажется, был на вершине. Ублюдок руководил такими же тварями, — плюется ядом Ви. Весь тот мрак с запахом смерти и ненависти принадлежал этому человеку, застрявшему в голове Тэхена. — Я был главным в одной из первых и самых мощных банд в Найт-Сити, — незнакомец вдруг исчезает и появляется сидящим за кухонным столом в другой стороне квартиры-студии. Он нагло закидывает ногу на край стола и закуривает ненастоящую сигарету. На лице тень ностальгии. — Арасака нас боялась… Ви трет глаза, подходит ближе, и только замечает, что парень не выглядит реальным, как показалось сначала. Его контуры нечеткие, как у голограммы, он разрезан множеством мелких помех и будто вот-вот исчезнет. Кое-что становится на свои места. Объяснение первому воспоминанию в виде подрыва огромного здания корпорации, радость от этого события. Все это действительно было, и автор той трагедии по несчастью оказался в голове Ви. — Я знаю, кто ты. Вспомнились городские легенды, — хмурится Тэхен. — Гензай, но для своих просто Чон Чонгук, — тот с гордой улыбкой согласно кивает. — Твое имя почти забыли в Найт-Сити. Пятьдесят лет прошло с твоей смерти, а банда твоя разбежалась по другим группировкам. — Бля, мир стал еще более дерьмовым, — Гензай разочарованно усмехается и оказывается возле окна с панорамным видом на город. — Ну ничего, я тут наведу порядок, но для начала с тобой разберусь. — Нихуя ты не наведешь, я скоро от тебя избавлюсь и верну свою жизнь в норму. — Пока ты будешь искать способ, от твоей личности ничего не останется, — смеется Чонгук. — Я не буду с тобой играть. Ви достает из кармана толстовки таблетки и, уронив на ладонь одну, быстро проглатывает. Чонгук не успевает понять, что произошло. Вопросительный взгляд застывает, резко становится злым и опасным. От неожиданности у Ви мурашки по коже бегут. Он готов попятиться назад, но останавливается. Куда ему от части самого себя бежать? — До свидания, ебаный террорист, — довольно хмыкает Ви, смотря на то, как Чонгук исчезает из поля зрения так же внезапно, как и появился. В наставшей тишине Тэхен валится обратно на кровать и вздыхает, уставившись в потолок. И что теперь? Запастись таблетками на всю жизнь?***
В голове абсолютная тишина уже несколько дней. Пить блокаторы для поддержания этой священной тишины необходимо как минимум раз в день. Жизнь Ви словно вернулась в то время, когда не было никакого биочипа и конструкта Чон Чонгука. Тэхен снова взялся за заказы, а на вопрос настороженного Юнги: «ты точно в норме?», отвечает с улыбкой: «лучше не бывает». Может быть, Хосок ошибся, и эти таблетки, если их пить регулярно, просто уничтожат Чонгука. Возможно, надежда есть. Отряхнувшись от крови мусорщиков, что мешали местному магазинчику побрякушек существовать, Ви и Юнги, как обычно, забрались на самую верхушку мегабашни, где живет первый, чтобы поужинать лапшой и отпраздновать очередную победу. Сидят теперь, наслаждаясь закатом со стороны Пустоши и отдаленным шумом оживленного города. — Как приятно истреблять дерьмо, — вдыхает городской воздух полной грудью Ви, поправляя на голове белую бандану с черными узорами. Ветер на верхних этажах треплет каштановые волосы и полы расстегнутой толстовки. — Еще бы полиция нам за это была благодарна, а так эти гребаные фараоны даже нас засадят, если им вздумается, — Юнги втягивает лапшу и облизывает губы, на которых остается соус. — Да и похуй. Мы всегда найдем выход, — Тэхен ставит рядом свою коробочку с лапшой и откидывается назад, подложив локти под голову и глядя на небо, разрисованное розовыми облаками. — Даже из твоей ситуации? — Юнги садится в позе лотоса и глядит на Ви сверху вниз. Не круто знать, что твой друг считает дни до своего конца. Его словно сразила смертельная болезнь, но тот так невозмутим, как будто смирился. Даже не говорит о личности, что заселилась у него в голове. Кажется, что забыл совсем, но Юнги знает, что ничего не изменилось. Скорее всего, Ви просто грамотно убегает от реальности, купаясь в крови заказанных ему людей, как привык. — Я чувствую себя хорошо, Юнги. Просто охуенно, — Ви не глядит на друга. — Я заткнул его. И так будет продолжаться до тех пор, пока он не сдохнет в моей голове. У меня нет плана, но я постараюсь найти людей, которые хоть что-то знают о моем случае. У меня пока есть время. — Я не хочу потерять друга, — тихо говорит Юнги, с прищуром глядя на город. — Я не хочу умирать, Юнги, — тихо отвечает Тэхен. — Слишком рано. Я тут не закончил. — Я знаю, Ви. Только этот конструкт спас тебя один раз. Ты от того взрыва не выжил бы. А он тебя реабилитировал. — Это не заслуга ебаного Гензая. Хосок сказал, что это автоматический процесс биочипа, — Ви поджимает губы. — Стой, кого-кого? — поднимает брови Юнги. — Гензая? Ты шутишь? — Нет, Юнги, — младший мотает головой и глядит на друга так, словно обречен на муки. — У меня в башке Чон Чонгук собственной персоной. — Охуеть, блять! — вскрикивает Юнги и подскакивает, нервно наворачивая круги вокруг непринужденно лежащего Ви. — Ебануться! Самый опасный человек двадцатых у тебя в голове! Если он обретет контроль над твоим телом, то Найт-Сити обречен, — хмурится он, задумчиво бегая взглядом перед собой. — Он нагнет всех. И Арасаке хана. Они его грохнули после подрыва им башни. Представляешь, как он зол на них за свою смерть? — Нихуя он не сделает, — прерывает представления друга Ви, садясь. — Его существование в моих руках. Он жалок и беспомощен, — Тэхен щурится от последних закатных лучей. — Не нужна нам революция. Я хочу спокойно жить в этом городе и делать свое дело. Чон Чонгук мертв уже как пятьдесят лет, так и будет оставаться. Мертвым не место среди живых. — Ты прав, — кивает Мин, поостыв. — Но если нам нужны люди, которые способны как-то помочь с твоей проблемой, их можно найти в Посмертии. — Едем, — Ви не задает лишних вопросов.***
Посмертие — ночной клуб, который когда-то давно являлся моргом. Он все такой же мрачный и загадочный, кажется, что все еще хранит в себе души тех, кто тут мертвым на ледяных металлических столах лежал. Холодный и жаркий одновременно. Пугающий и привлекающий до мурашек. Здесь собираются все: соло, фиксеры, наемники вроде Ви и Юнги, даже нетраннеры и риперы заглядывают. В основном это место сборища героев и ветеранов, настоящих профессионалов, прошедших через кучу войн с корпорациями. Никто лишний сюда не посмеет войти. Пока Юнги с порога встречает знакомых, Ви подходит к барной стойке и улыбается девушке-бармену, которая работает здесь столько, сколько Ви помнит себя. Рыжеволосая, кучерявая и очень красивая, она кажется хрупкой, но своим взглядом может убить в буквальном смысле. — Привет, Розита, — Ви усаживается на высокий барный стул и, положив на стойку свой молон лабе, подпирает щеку ладонью. — Привет, Ви. Может, хватит в трезвенниках ходить? Не принято у нас тут так. Столько легендарных коктейлей, которые грех не попробовать, — с шутливым упреком цокает Розита, наливая кому-то виски. — Как насчет коктейля «Гензай» в честь великого Чон Чонгука? Башку срывает, но при этом дарит дикий кайф, — подмигивает девушка. — Под стать тому, в честь кого и назван. Ви мгновенно мрачнеет и поджимает губы. Он и не знал, что есть нечто, способное взбесить его по щелчку. Оказывается, есть. Одно только «Гензай», и у Тэхена зубы скрипеть начинают. — Никогда в жизни не стану пить это… — «дерьмо» не договаривает, только чтобы Рози не задеть. Для нее каждый именной коктейль как нечто священное и неприкосновенное. Не зря ведь они в честь героев названы. Не просто так. Ви только теперь осознает, каких масштабов личность засела у него в голове, но это ни разу не утешает. Еще больше напрягает. Если бы в Посмертии узнали, что Чон Чонгук воскрес, то сразу бы на колени упали. И за что? Возможно, Ви знает о нем недостаточно, не фанатеет, как многие соло и люди из банд, но те отрывки, что он успел увидеть прямиком из воспоминаний Гензая, говорят о том, что ничего хорошего в этом человеке не было. От него веет только смертью и переливающейся через края яростью. — Я не в настроении пить, Рози, — старается смягчиться Ви. — Просто сок. Апельсиновый. — Конечно, — кивает девушка и хитро улыбается подошедшему к ним Юнги. Тот ей кивает. У этих двоих за секунду случается какой-то негласный заговор, но Ви не замечает этого. — Что-нибудь узнал? — спрашивает он, глянув на друга. — Твой случай один на миллион. На меня, блин, смотрят как на психа, как будто не видели рекламу Арасаки, которая у всех уже вот здесь, — Юнги тычет пальцем себе в горло, — засела. «Сохрани свою душу», все дела, — закатывает глаза. — Надо найти того, кто знает о душегубе. — Все, что я о нем слышал, так это то, что душегуб — изобретение Арасаки, и находится он только у них. Нет никаких аналогов. А к ним, как мы знаем, подобраться нелегко, — без надежды в голосе произносит Ви. — Думаешь, есть такой вариант, что душегуб работает в обратную сторону? — спрашивает Юнги, беря свой коктейль и чокаясь с Ви, который только когда морщится от глотка, понимает, что в апельсиновый сок ему добавили что-то крепкое. — Вот вы суки! — кривится парень и, злобно зыркнув на довольных Розиту и Юнги, закатывает глаза. — Да и черт с вами, за свободу! — и залпом выпивает остатки, обжигающие горло. Чего ему терять. — Так вот, — отвечает на вопрос Мина Тэхен, — я в душе не ебу, как этот душегуб работает. Поэтому мы должны найти кого-то, кто в тот день подрывал Арасака-тауэр вместе с Чонгуком. Того, кто хоть что-то может знать. Этим человеком точно является кто-то, кто находился в его окружении. — Кто-то из этих стариков еще может быть жив? — смеется Юнги. — Пятьдесят лет прошло. Надо обшарить весь город. Каждую банду. А нам, как ты знаешь, не все рады. Будет непросто. — Инфа тут быстро разлетается. Нам понадобится время, но мы справимся, — уверенно заявляет Ви, пододвигая свой стакан к подошедшей к ним Розите. По взгляду она понимает, что Ви требует продолжения, поэтому с улыбкой ему подливает, уже не разбавляя с соком. — Будем искать стариков! Выпьем за удачные поиски! — поднимает свой стакан Юнги. — Конец тебе, Гензай, — злобно ухмыляется Ви, чокаясь с Юнги. Только было бы у него это время.***
Тэхен разлепляет глаза в обед. Каким-то чудом он добрался до своей квартиры без происшествий, дав себе прошлым вечером волю и нажравшись в ноль. Зато было весело. Так просто и беззаботно, что смеяться хотелось без всяких причин. Причины всего сущего в прошлый вечер умерли. Даже террорист, засевший в башке, был благополучно забыт, но с первыми секундами пробуждения Ви все это дерьмо реальности вернулось вновь. Приперлась со своим багажом и рассыпала все перед ним, дав жалкий глоток свободы от проблем. Чонгук сидит за кухонным столом, закинув на него ногу и куря сигарету, и наблюдает за просыпающимся парнем с каким-то странным удовольствием, читающимся в его черных блестящих глазах. Слишком реален для того, кто является копией. Тэхен даже не пугается, заметив его, не вздрагивает. Только злится на себя, что забыл принять блокатор. Снова терпеть этого мудака, пока не найдутся таблетки, потому что их нигде не видно. Слишком много пить тоже не круто. Последствия иногда не радуют. — Я так ждал этого момента, — негромко, шелковым, с хрипотцой голосом заговаривает Чонгук. И почему-то от него бегут мурашки по спине. — Ты ничтожен, ведь я могу заткнуть тебе рот в любую секунду, — сразу нападает Ви. Новый вид удовольствия — грубить и дерзить этому самодовольному уроду. — Хочешь секрет? — игнорирует колкость Гензай. Он в один миг оказывается перед Тэхеном с руками в карманах кожаных штанов. — Я слышу абсолютно все, о чем ты говоришь и думаешь, когда меня подавляешь, — Ви услышанное явно не устраивает, а Чонгук с реакции кайфует. — Я даже подскажу тебе, кого ты можешь найти, чтобы разузнать о душегубе. Только вот он нихрена не действует в обратную сторону, дубины. Мое тело давно сгнило где-нибудь. Спасибо, если от него хотя бы скелет остался. Хрен я в него смогу вернуться. — Неужели нет никакого выхода? — Ви садится на кровати и трет затылок. — Ты точно что-то знаешь. И знаешь куда больше, чем может показаться. — Мои знания устарели пятьдесят лет назад, Ви, — устало отвечает Гензай. — Мир не стоит на месте, технологии становятся все круче, — коротко усмехается. — Я многое пропустил и могу ошибаться. К тому же, знай я выход, давно бы выбрался из твоей башки. — Почему ты вдруг решил мне подсказать о тех, с кем тогда напал на корпу? — недоверчиво щурится Ви. — Я не хочу оставаться в твоем теле, — пожимает плечами Чон. — Ты совершенно мне не подходишь. Да и любопытно стало, есть ли у этой задачи решение. Возможно, я так и останусь в тебе, а ты сгинешь в небытие. — А я хочу, чтобы ты сдох, — твердо говорит Ви, смотря Чонгуку в глаза. Тот снова улыбается, по щелчку исчезает и резко оказывается рядом с парнем, сидя на кровати. Тот слегка вздрагивает от неожиданности, но виду не подает. — Просто исчезни из моей головы. Твое время давно прошло. — А может, вообще вместе сдохнем? — говорит Гензай на ухо младшему. Тот застывает, все еще смотрит туда, где только что стоял Чонгук. — Какой способ выберем? Прыгнем с крыши? Подорвем себя? Утопимся? Или перережем вены? Самый грязный способ, кстати. Под стать тебе. Ви сжимает руки, лежащие на коленях. Одним голосом Чонгуку удается парализовать его, загнать в угол жестокими речами и терзать, пока ему не надоест. Тэхен никогда не встречал таких, как Гензай. Ну да, этот монстр из прошлого. Сейчас все технологиями вгоняют в страх и панику, а Чонгуку удается это взглядом сделать. Ви упорно держится. Не хватало ему прогнуться под тем, кто и так его тело захватил. — Что, не нравится тема смерти? Боишься ее. Я твой страх как свой ощущаю. Вроде сам отбираешь чужие жизни, вообще не паришься об этом, а за свою обоссаться от страха готов. Ты как я, но я смерти никогда не боялся, — шепчет Чонгук. — Даже больше: я уже умирал. Это весело, знаешь. — Ты и сейчас мертвый, — Ви поворачивает голову к конструкту, сидящему слишком близко. Хотя, куда им быть еще ближе. Эта дистанция между ними всего лишь иллюзия. — Великий Гензай в моей голове — фрагмент личности, отголосок, слепленный из цифр, вот и все. Ничего другого в тебе нет. Пустышка. — Да брось, Ви, — сухо смеется Чонгук. — Так копировать еще никто не научился, ты это все хорошо понимаешь. Тебе просто страшно от мысли, что ты делишь тело с кем-то еще. — Мне нахуй не всрался непрошеный пассажир в голове, — шипит Ви, вскочив с постели. — Смерть придет, но не за нами. За тобой. — Посмотрим, как наша с тобой жизнь сложится, — Гензай оказывается у двери квартиры. — А пока ищи решение сам, я понаблюдаю, — он выходит за дверь, давая понять, что не собирается продолжать разговор. — Ты оборвал столько жизней. Я не позволю тебе продолжить это, — цедит Ви, смотря перед собой. Чонгук все отчетливо слышит, он это знает.***
— Арасака — наша главная проблема, — повесив автомат на плече, Чонгук расхаживает перед своими до зубов вооруженными людьми, впитывающими каждое его слово. За спиной у Чонгука пропасть между тесно сплетенными друг с другом высотками и многочисленные огни Найт-Сити. — Эта ебаная корпорация хочет сожрать весь мир и поработить нас. Стремясь нам помочь, — Гензай делает кавычки в воздухе, — они сделают нашу жизнь бессмысленной и серой, а каждый, кто захочет поднять голову и воспротивиться, будет тут же обнулен. Арасака уже пробирается в каждый аспект человеческой жизни, уже нас поражает и пожирает. И если кто-то из вас, — он тычет дулом автомата на своих людей, — собирается с этим мириться и стоять перед этой сраной корпорацией на коленях до конца своих дней, то вы прямо сейчас можете шагнуть вперед и полететь вниз. Сразу себе жизнь облегчите и чести не лишитесь. Есть возражения? — спрашивает он, посмотрев на каждого из пятидесяти человек, готовых идти войной за свое избавление. Все молчат, у всех в глазах ненависть запылала, и становится ясно: никаких возражений. Чонгук на это коротко кивает. — Тогда мы подорвем башню, в которой восседает дьявол. Картинка мутнеет, затягивается чернотой. Отдаленно слышна перестрелка, крики и приказы голосом Гензая, его же безумный смех и мучительная смерть тех, у кого он лично отбирает жизни, не щадя никого, кто на пути попадается. Слуги Арасаки, не ожидавшие нападения, падают к ногам один за другим. Защита пала. Многим сегодня не повезет. Многие погибнут за спасение сотен тысяч. Гензай ни на секунду не жалеет, что поднял оружие. Столько лет он задыхался и плевал кровью. Две войны прошел, и ради чего? Чтобы корпорации на него ошейник нацепили и своим рабом провозгласили? Лучше сдохнуть свободным сегодня, борясь за лучшую жизнь без оков. Гензай никогда не боялся. Не боится и сейчас. Много крови. Ее резкий запах забился в ноздри, щекочет и разжигает еще больше. Минуты до взрыва башни. Чонгук лично закладывает бомбу с торжеством на лице, а рядом ножом царапает большими кричащими буквами: «ВЫ ЗАДОЛЖАЛИ НАМ ОСВОБОЖДЕНИЕ» Искупанные в предсмертных страданиях врагов, Гензай и его люди спешно покидают здание, продолжая отстреливаться от верных псов Сабуро Арасаки. Многие, поняв, что здание через считанные минуты превратится в руины, с криками бегут прочь из Арасака-тауэр. Картинка снова становится темной. Меркнет. Все затихает. А потом самое пугающее. Хриплый, с нотками усталости смех, сигарета в зубах, машина рядом, а вдалеке взрывается огромное здание, до каждого кирпичика пропитанное ядом Арасаки. Небо на секунду становится красным, затем заполняется густым, отравляющим все вокруг дымом. Чонгук празднует. Обнаженные тела, жар и животное желание. Опьянение. Порошок, смех, полуобнаженные танцы с оружием в одной руке и с бутылкой виски — в другой. Так выглядит свобода, так она пахнет. А душа все так же в плену. Мнимое облегчение, приправленное алкоголем и сексом, дарит временный покой. А сегодня праздник маленькой победы. Глаза закрываются и открываются через секунду. Смерть. Душа самурая затерялась в пустоте, сшитой из цифр и кодов. Сон забрал его в свою вечность, не дав насладиться победой. Надрывный вопль, который никто не услышит. Победа ли вообще?***
Ви подскакивает и испуганно хватает ртом воздух. Светильник, реагирующий на пробуждение, включается, разгоняя полумрак квартиры. Ви прижимает ладонь к груди. Сердце готово выскочить наружу. А у окна безмятежно сидит Чонгук. Он даже не обращает внимание на Ви. И так все видит, и так все понял. Задумчивый взгляд зациклен на огнях Найт-Сити. — Ты подсунул мне свое воспоминание? — восстановив дыхание, спрашивает Тэхен. — Я не обладаю такими способностями. Возможно, случайная сцена из моей жизни, я твою тоже иногда вижу, — спокойно отвечает Чонгук, не отводя взгляда. Ви поджимает губы и внимательно смотрит на Чона. Кажется, что и тот не ожидал, что его воспоминание всплывет так внезапно. Он снова в этом побывал. — Такое дерьмо. Я готов впасть в депрессию, — Ви трет лицо и откидывается обратно на подушку. Теперь он понял, каково быть Чонгуком. Душой, заточенной в пустом цифровом мире на десятки лет. И пусть он спал, не осознавая реальность, время на месте не стояло. Оно исказило его сущность. — Меня разъебала Арасака, — с тоской говорит Чонгук. — В моей же тачке. Прямо после того, как я отпраздновал подрыв их ебучей башни. Ну хоть напиться и трахнуться успел, зато умер счастливый. — Справедливая расправа, в какой-то степени, — хмурится Ви, глянув на Чонгука. — Сколько в твоем теле пуль было? Ходили слухи, что около сорока. И ты, якобы, еще был в сознании. Улыбался, смотря врагам в лицо. Ебанутый на всю голову, — тихий смешок. — А я ебу, Ви? Я сдох после, наверное, десятой пули. Проснулся спустя пятьдесят лет в твоей башке, — звучит как упрек с долей смирения. — Повезло же открыть глаза в теле самого тупого наемника Найт-Сити. — Мне ничего не стоит проглотить таблетку и заткнуть тебя снова. На этот раз навечно, — твердо заявляет Тэхен. — Навечно? Смешной ты. Попробуй. — Блять, отъебись. Мне лень таблетки искать, — Ви морщит нос и складывает руки на груди, сверля потолок взглядом. Помолчав какое-то время, Чонгук вдруг спрашивает: — Как думаешь, Ви, мог ли быть другой действенный способ покончить с Арасакой? — Ты ничего не изменил, Чонгук. Уронить корпу с миллионом сотрудников по всему миру не так просто. Ты поступил импульсивно. Наверное, идя туда, ты осознавал, что нихуя не добьешься. Зато после этого в Посмертии тебя в ряды героев зачислили, коктейль в честь тебя назвали, — Ви поворачивается к Чонгуку. Тот коротко смотрит на него непроницаемым взглядом. — Я хотел посмотреть, как Арасака подкосится, и насрать, что совсем незначительно, — металлическая рука сжимается. — Может, это чему-то бы их научило, показало недовольство народа, но они за пару лет отстроили новую башню, как нефиг делать. Ни в чем не было смысла. Я просто выплюнул на них свою злость, а они утерлись и продолжили существовать дальше. — Ты не можешь успокоиться, продолжаешь на них скалиться, а толку? Ты букашка на фоне Арасаки. Мы все жалкие, но мы не прогнемся, мы будем бороться на своем уровне. Так, как можем. — Уровень жизни в Найт-Сити оставляет желать лучшего, — Чонгук пристально смотрит на Ви. — Народ живет за чертой бедности, процветает только центр. Тут стала нормой преступность и валяющиеся на тротуарах трупы после очередной перестрелки банд или терок с полицией. Никого не ебет то, в каком дерьме они живут. И тебя, видать, тоже, — сухо усмехается Гензай. — Конечно, наемник без работы боится остаться, если город станет лучше, — он поднимается со стула и смотрит на город. — Я смирился со смертью, но теперь, проснувшись спустя пятьдесят лет, я хочу убивать еще больше, чем полвека назад. Всех, кто это чертово место губит, набивая свои карманы. — Я не позволю тебе повторить попытку пятидесятилетней давности. Даже не мечтай. Этот город только так способен выживать. Знаешь же, как тут все устроено. Мы сами себя спасаем, — повышает Ви голос, уже стоя в метре от Чонгука. — Своим тупым планом ты порушишь все к херам. Так хочется Пятую корпоративную войну устроить? Ты хоть представляешь, что это будет? — Я участвовал в Четвертой, когда твои мамаша и папаша под стол пешком ходили, — вздыхает Чон, мотнув головой. — Милитех, зная силу и возможности моей банды, пытался перетянуть нас на свою сторону, но я сделал все сам. Ни одна корпа меня не нагнула и не нагнет. — Ты ничего не изменишь, только хуже сделаешь, — понижает раздраженный голос Тэхен. — Я, блять, не допущу этого. Слышишь, сука? — Тебе осталась пара недель, я подожду, когда ты сдохнешь и перестанешь вставать у меня на пути, — спокойно отвечает Чонгук. — Ублюдок. Ты не увидишь мою смерть. Ви принимает блокатор. В эту ночь Чонгук больше не появляется.***
Ви привык разделять голову на двоих. Привык, что Чонгук постоянно мелькает где-то рядом, как бельмо на глазу. То он в машине сидит рядом и бурчит, какой этот город прогнивший, то со скучающим лицом стоит, прислонившись к стенке, пока Ви и Юнги выходят на очередное задание и вступают в бой с Мальстремом или Шестой Улицей. Он не дает покоя даже в момент, когда Ви расслабляется с кем-то в клубе, снова дав себя напоить Юнги. Ви целует парней, целует девушек, а краем глаза видит оценивающий сощуренный взгляд Гензая. Не поймешь сразу, какого он мнения. Кажется, что ему плевать, но не совсем. Он нагло встревает в разговоры, чтобы сбить Ви с мысли, и тому приходится мысленно орать, чтобы заткнулся, и угрожать таблеткой. Угрозы не осуществляются. Ви решил, что будет интересно пообщаться с человеком, который наверняка знает о городе то, что не известно ему самому. Только Чонгук не пытается помочь, а еще больше раздражает, говоря обо всем, но не о том, чего от него хотелось бы услышать на самом деле. Прошла неделя, и всю эту неделю хоть раз в день у Ви случается сбой. Боль в голове снова заставляет стонать и падать прямо на землю. В такие моменты Чонгук молчит. Либо вообще исчезает, либо стоит где-то рядом, смотрит непонятно, но явно не наслаждается ухудшающимся состоянием Ви. А тот не понимает, опять не может расшифровать взгляд. Чонгуку будто жаль, но Ви в эту фигню никогда не поверит. Гензай так и ждет, когда последние крупицы сознания Тэхена покинут это тело. Их отношения не прогрессируют. Они постоянно оскорбляют друг друга и обещают смерть, при этом притираются, стараясь привыкнуть к новой жизни на двоих. Ви больше не напрягается, когда идет в душ. Чонгук видел все. Он видел воспоминания, в которых у Ви бывал секс, видел самые грязные и постыдные вещи. Смысла что-то скрывать нет, потому что просто не получится. — Я бы на твоем месте забил хрен и наслаждался последними днями жизни, — сегодня Гензай в солнцезащитных очках. Он барабанит по торпеде пальцами и разглядывает тихую улочку с минимумом народу, на которой они торчат уже около двадцати минут. — Я бы на твоем месте завалил хлебало, — с каменным лицом отвечает Тэхен, бросив короткий раздраженный взгляд на Чонгука. Тот улыбается уголком губ, не поворачивая головы. Ви засматривается на его улыбку и быстро отворачивается вперед. — Да ладно, ты же сам понимаешь, что я могу оказаться прав, и тебя не станет, — Чонгук откидывает голову на сидение и смотрит на Ви. — Уходя, ты будешь жалеть, что не словил кайф с приятных тебе вещей. Сходи в Посмертие, опрокинь пару рюмок, накурись и трахнись с кем-нибудь, как в последний раз. — Ты мне даже этого сделать не даешь, — бормочет Тэхен. — Разве я тебе мешаю? — искренне удивляется старший. — Ты таращишься по-охуевшему, — закатывает глаза Ви. — Никакого личного пространства мне не оставляешь. Съебал бы куда погулять. Так тебя даже выключить нельзя. — Я и есть твое личное пространство, — усмехается Чонгук. — И да, выключить меня нельзя. Даже поспать не могу. Мне ни к чему все эти человеческие штучки. И поссать не сходить, — вздыхает Гензай. — И что ты делаешь, когда я сплю? — поднимает бровь Ви. — Смотрю на тебя и дрочу, — с серьезным лицом отвечает Чонгук. У Тэхена глаза округляются, а уши начинают краснеть. Чон прыскает и начинает громко смеяться. — Пока рука нахуй не отвалится, — добивает он, смеясь. — Но мне и это не грозит, — крутит перед лицом остолбеневшего Тэхена металлической рукой. — Пошел нахуй, — бросает Ви, отвернувшись. — Мог бы, уебал бы тебе. — Жестокий убийца умеет смущаться, смотрите-ка, — пропевает Чонгук, разглядывая нахмуренное лицо и поджатые красивые губы. Гензай никогда себе ни в чем не отказывал. Как в желаниях, так и в словах. Он говорит, как рубит, и никогда не жалеет о сказанном, как бы ужасно оно ни звучало. Людям, тонущим во лжи, необходима правда. За нее Чонгук и будет топить до конца своих дней. Смущение на лице непоколебимого наемника того определенно стоило. Его бы эмоциями вечно упиваться. А Чонгук будет смотреть и наслаждаться. Потому что Ви, этот грубый и дерзкий мальчишка, красив с любой из них на лице. — Как же я тебя ненавижу, — вздыхает Тэхен, сжимая руль, на месте которого точно представляет шею Чонгука. — Я как-нибудь переживу это, — бросает смешок Гензай. И не сдается, не оставляет в покое: — Серьезно, лови кайф, Тэхен. Получай, мать твою, удовольствие. Но нет же, вместо этого мы сидим в машине с трупом в багажнике и ждем, когда заказчик заберет его и скинет тебе эдди за грязную работу. Твоя жизнь очень жалкая. Может, не стоит за нее так цепляться? — Ты можешь уже замолчать? Твои попытки убедить меня в никчемности моей жизни ничего не изменят, — устало отвечает Ви. — Я с тобой покончу. — Я не пытаюсь тебя убедить, а говорю очевидное, — Чонгук снимает очки, и те исчезают в кармане кожаной куртки. — Сдалась тебе такая жизнь? Ничего интересного. Одна грязь и кровь, редкие дни расслабления, вечные контры с бандами. Причем со всеми! Ты очень дружелюбный, знаешь. — С такими мразями дружбу вести? — раздраженно хмыкает Ви. — Я не опущусь до такого. Твоя банда была такой же. Мрази и конченные уебки. — Осторожнее, я могу сделать больно. — И как же? Ты нихуя не можешь. Ты просто отголосок, — злорадно ухмыляется Тэхен. — Смотри-ка, чувак с футболкой «Гензай» идет, — Чонгук вмиг переключается, тыча пальцем на проходящего мимо машины парня с розовой шевелюрой. — И с чего ты взял, что это как-то относится к тебе? — закатывает глаза Ви. — Да о тебе все позабыли уже давным-давно. Ты просто старый хлам, завалявшийся на чердаке. — Да? И поэтому меня до сих пор помнят, как героя? Поэтому даже Арасака так бережно хранила мою душу? Скажи это толпе моих фанатов, и они рассмеются тебе в лицо, — Чонгук складывает руки на груди. Очки снова оказываются на нем. Он гордым взглядом смотрит вперед. — Нет тут, — Ви тычет на свой затылок, где находится биочип, — никакой души. Запись когда-то живой версии. Только это и есть. Так что забудь, ты никогда не завладеешь моим телом. — Да, скорее, овладею, — задумчиво соглашается Чон. Он снова это сделал. Снова облил смущением с ног до головы. Больше всего в этой ситуации Тэхен не понимает своей реакции на то, что из уст любого другого либо разозлило бы, либо вообще никаких эмоций не вызвало. Уставившись вперед, он молчит полминуты. — Что, блять? — Я же просто копия, могу и заглючить, — пожимает плечами Гензай, сдерживая улыбку. — Все, вали нахер, заказчик идет, — быстро говорит Ви, не глядя в сторону Чона. Слава богам. А то от ступора с этим дебильным смущением уже задница начала гореть. И ведь не деться никуда от автора этих симптомов. Хочется убивать. Гензай телепортируется на заднее сидение и разваливается на нем с самым довольным лицом. Забавно, что он каждую из этих эмоций на красивой мордашке Ким Тэхена собственным существом ощутил, только Ви об этом знать необязательно. Личное пространство. Чертово личное пространство!***
— Знаешь, выбор у тебя все-таки есть, — задумчиво курит сигарету Чонгук, пока Ви роется в своем рюкзаке в поисках патронов. Чон заметил, что у Тэхена бывает особый вид паники, когда у его горячо любимой молон лабе кончаются патроны. — Какой же? — Ви не хотел отвечать ему, но если промолчит, Чонгук достанет. — Пустить себе пулю в башку, — спокойно говорит Гензай, мечтательно подняв взгляд к небу. — Хочешь снова умереть? — спрашивает Ви, быстро заряжая автомат. Стоят вдвоем в какой-то подворотне, спешно готовясь к очередной стычке. Мимо проходят люди, но никого эта картина не удивляет. Подумаешь, парнишка заряжает ствол средь бела дня. Полиции рядом нет, и хорошо. — Мне нечего терять, я мертв для всех, кроме тебя, — пожимает плечами Чон, прислонившись к стене и уперевшись в нее согнутой ногой. — Мое появление и исчезновение никто не заметит. Смерть мне близка, как старая подруга, — он с тоской вздыхает, опускает взгляд на Тэхена и коротко улыбается. — Я твои чувства хорошо ощущаю, Ви. Ты как ворчливый сосед, вечно всем недовольный. Хочешь меня вытеснить своей ненавистью. Если бы она могла меня стереть, давно бы стерла. — Ты и сам-то не лучше, — Ви поднимается на ноги и закидывает рюкзак на плечо. — Ты постоянно мешаешь мне. Я стараюсь жить, как прежде, но ты везде лезешь и усложняешь. Даже сейчас! Раздражаешь, — рычит Тэхен, подойдя к конструкту максимально близко. И похуй, что окружающие скажут. В этом городе и так хватает поехавших психов. — Я тоже чувствую твою злость. Иногда ты так зол, что готов перехватить контроль. Мои руки двигаются, но это делаю не я. Сжимаются в кулаки, а в груди горит до боли. Мне не трудно принять таблетку и снова отправить тебя в сон. Только дай повод. — Я, блять, на всю эту ситуацию злюсь. На ебаные «когти», на, сука, Арасаку, на душегуб и на все, нахуй, что меня окружает! — взрывается Чонгук. — Побыл бы ты на моем месте, понял бы. Поэтому мне и похуй, сдохнешь ли ты, сдохну ли я, или оба к чертям скончаемся. Так что, будь добр, не медли и приставь ствол к виску, иначе это сделаю я. Чуть расслабься, и контроль будет у меня, — Чонгук поднимает искусственную руку к лицу Тэхена. Глазами уничтожает, снова гипнотизирует. Ви замирает, не моргает даже. — Нет, — выдыхает он, мотнув головой и двинувшись по улице. Чонгук не отстает. — Еще есть время что-то придумать. — Да нихуя у тебя нет, — нервно усмехается Гензай, смотрит в сторону. Знает, что этим жестоким напоминанием кольнет. Но и отворачиваться не обязательно. Чонгук хорошо чувствует, как сжимается сердце Ви. — Хватит жить в отрицании. — У тебя хуевый день? — Хуевая жизнь. — Короче, мне поебать, чего хочешь ты, — твердо заявляет Ви. — Это тело все еще мое, я, блять, родился в нем. Мне решать, а тебе нужно завалить рот и не встревать. Ты свое отжил. — Я умер в двадцать пять, пожив чуток дольше тебя, — мрачно отвечает Чонгук. — И меня ты лишишь долгих лет жизни, так что это не мои проблемы, Гензай, — пожимает плечами Тэхен. Как никогда хочется причинить ему боль в ответ. — С такой жизнью, как у тебя, в любом случае прожил бы недолго. Тебя чуть ли не каждый в Найт-Сити готов грохнуть, — ухмыляется Чонгук. — Не тебе это решать! — кричит Ви вслух, привлекая внимание прохожих, и тут же продолжает мысленно, но не менее яростно: — Иди к черту! Отвали от меня нахуй, Чонгук. Я уже говорил и скажу снова: подохнешь только ты. Меня, сука, тошнит от тебя. Исчезни, просто исчезни. — Как бы мне этого, блять, хотелось, — рычит и вдруг пропадает с поля зрения Гензай, оставляя Ви в городском шуме в одиночестве.***
Ребята из Шестой улицы когда-то являлись спасением для Найт-Сити, пережившего Четвертую корпоративную войну. Поначалу слово «честь» имело для них какой-то смысл, но с годами их благая цель стерлась, превратив их в такую же жестокую банду, коих в городе уже хватало. Разбои, убийства, ограбления и агрессивное давление на простых граждан. Как иронично, что ветераны войны опустились до такого, потеряв всякое уважение народа. Теперь они внушают только страх и ненависть. Никакой надежды. Ви не впервые с ними сталкивается. То заказ убить кого-то из этих уебков, то стычка на ровном месте, то что-то еще. Ви их даже убивать не жаль. Сами превратились в то, с чем боролись. Ниже падать некуда. На это дело Ви идет без Юнги. Это лично его заказ. Прихлопнуть парочку надоедливых выскочек, мешающих жить заказчику, и украсть коллекцию ценных брейндансов. — И за эту хуйню ты рискуешь жизнью? — не оставляет без своего комментария Чонгук в разгар перестрелки Тэхена с членами Шестой улицы. — Мне платят, я делаю! — орет Ви, ведя с появившимся не вовремя Чонгуком мысленный диалог. — Свали нахрен! — Хоть стрелять ты умеешь, — оценивает тот, глядя, как Ви из-за укрытия целится в переносицу засевшего на другой стороне склада врага. — Вау! — хлопает Чонгук. — Точно в цель. Пять с плюсом, киллер. — Не мешай мне, сука! — кричит Ви мелькающему то тут, то там Гензаю, который будто не понимает, что оказался на поле битвы. Ходит себе, вставляя ненужные реплики, и только бесит. — Блевать тянет от этих недоделанных ветеранов, — разочарованно вздыхает Чонгук. — Я с ними на одной войне был, то же самое прошел. Во что они превратились за столько лет… — Чонгук бросает ненастоящий окурок на труп. — Прям стыдно. Гаси их всех. — Уйди нахуй с поля моего зрения, Чонгук! Не время! — рычит Ви, перебегая к другому укрытию и одновременно отстреливаясь от прибежавших на подмогу. — Сзади! — орет Гензай. Ви резко присаживается. Над головой пролетает пуля. Тэхен мгновенно оборачивается и выпускает обойму в урода, пытавшегося подступить со спины. — Ого, я спас тебе жизнь. — Забавно, ведь именно ты из меня ее и высасываешь. — Брось ныть. Добей их к хуям и уводи нас отсюда, — утомленно закатывает глаза Чон. Забрав необходимое для заказчика, Ви прорывается к выходу. Простейшее задание за неплохие деньги. Напоследок бросив Шестой улице гранату, Ви делает ноги. Он бежит по подворотням и чьим-то дворам, повесив автомат на плечо, и тяжело дышит. В венах пульсирует, адреналин скачет и заставляет забыть об усталости. Позади еще слышна стрельба, но она уже далеко. Ви сбил их со следа. Дело закрыто. Чонгук тут же появляется рядом с согнувшимся и пытающимся отдышаться после быстрого бега Ви. — Мне бы тебя в ряды своей группировки. — Не повезло тебе тогда без меня, — отвечает Тэхен, отдышавшись. — Может, не натворил бы столько хуйни. — Хорош копаться в моем прошлом, — отмахивается Гензай. — Просто идем домой. Меня утомили эти перестрелки. — Если бы ты еще в них участвовал, — цокает Ви. — Надо было позволить тебе сдохнуть, — язвит Чон. Ви шумно выдыхает и глотает блокатор. Вот так просто и молча. Без лишних церемоний. — Да ну нахуй! Грязно играешь, блядский Ви, — возмущается Чонгук. Секунда, и он исчезает, оставляя в голове Тэхена давно забытое молчание.***
— Как твои поиски? — буднично спрашивает Чонгук, решив сделать отжимания посреди квартиры. — Тебе смешно, да? — Ви откладывает планшет и недовольно косится на Чона. Но недовольство вмиг становится любопытством. В этот раз Чонгук в черной футболке, которая детально отражает каждую крепкую мышцу на его теле. Металлическая рука напряжена, красиво поблескивает в искусственном свете, из-за чего Ви на секунду залипает. Но еще больше привлекает другая рука, забитая разными татуировками. Гензай и в куртке кажется крупным и мускулистым, но без нее еще мощнее. Ви, хоть и сильный, но думать о своих мышцах вдруг становится стыдно. Он не хилая сопля, нет, но силу себе повышал по большей части имплантами, а не чистым трудом, как Чонгук. Это видно, и это заставляет засмотревшегося Ви закусить губу. Как-то жарко становится. — Просто прошло две недели, а ты так ничего и не придумал, — возвращает на землю голос Чонгука. — Ты не думай, я не топлю за твое выживание. Даже наоборот, — издает смешок и косится на Ви, развалившегося на кровати. — Мне просто любопытно: ты послушал меня и решил смириться? — Твоих дружков сложно найти, — бурчит Тэхен. — Им, наверное, стыдно говорить о том, что они имели с тобой дело, поэтому залегли на дно и молчат, боясь высовываться. Чонгук смеется. Так, что Ви себя вдруг дураком чувствует. Бесит. — Я тебя удивлю, — он перестает выполнять отжимания и поднимается на ноги. — Тот, кого ты ищешь, стал одним из твоих врагов. Я и сам слегка разочарован этой новостью, но больше шокирован. Когда-то он был готов пулю за меня схватить. Мы сражались вместе. Удивительно, что он пошел дальше, не бросил все это. Не отчаялся, — коротко усмехается Гензай. — Ты специально загадками говоришь? Никакого толку от тебя, — закатывает глаза Ви. — Я хочу, чтобы ты смог сам дойти до этой истины. — Пока я буду искать нужного человека в рядах своих врагов, может стать слишком поздно! — раздражается Тэхен. Он резко встает, и в глазах тут же все плывет. Голос Чонгука еле различим, а голова готова схлопнуться от боли. — Я, блять, исчезну… — сквозь стиснутые зубы говорит он, сжимая голову руками. Колени подкашиваются, ноги отказываются держать Тэхена. Болезненный стон застревает где-то внутри. — Ви! Бля, опять! — Чонгук быстро садится рядом с парнем и тянет к нему руку, почти касаясь плеча. От падения не уберег, и не прикоснуться к нему. Только беспомощно смотреть, как Тэхен мучается от очередного приступа боли, что убивает его с каждым днем все быстрее. — Эй, слышишь меня? Ви теряет сознание.***
Тэхен открывает глаза и тихо шипит от остаточной головной боли. Он оказывается в своей постели, хотя точно помнит, как колени ударились о пол. В голове все еще немного звенит, и зрение плывет. Чонгук сидит рядом, положив локти на колени и хмуро смотря в стену. Почувствовав, что Ви пришел в себя, он поворачивает к нему голову. — Что за хрень… — Тебя опять заглючило, и ты отключился. — Как я оказался на кровати? — Чем тебе хуже, тем больше возможностей у меня. Я взял твое тело прокатиться, — объясняет Гензай, потирая ладони друг о друга. — Ты делал что-нибудь еще? — Сигарету скурил, — спокойно отвечает Чон, а у Ви округляются глаза. — Уж прости мне одну, я слишком сильно хотел что-то почувствовать. Тэхен ложится на спину и смотрит в потолок. Они сидят молча целую вечность, но это никого из них не смущает. После стольких конфликтов тишина кажется облегчением. Им обоим ее не хватало. — Сложно быть и не быть одновременно? — тихо спрашивает Ви, повернув голову к Чонгуку. — Меня как будто связали, только рот не заклеили, и носят с собой в кармане, — бросает сухой смешок Чон. — Карманный Гензай… звучит очень даже миленько, — задумчиво говорит Тэхен. — Пошел нахуй, — тихо смеется. — Хреново, наверное, медленно терять себя. Знать, что итог будет мучительным. — Жизнь как песок сквозь пальцы ускользает, а я ничего не могу с этим сделать, — Ви поднимает ладонь над лицом и разглядывает пальцы. Меж них он ловит внимательный взгляд Гензая. — Только смотрю. Меня тоже как будто связали, Чонгук. — Мы, блять, рабы твоего тела, Ви. — Не думал, что со мной такое когда-нибудь произойдет. Я только начинаю осознавать это. Ты — это я, и наоборот. Быть с кем-то настолько близко… это пиздец странно, — Ви хмурит брови. — «Близко» слабо сказано. Мы буквально друг в друге. Прямо-таки слились воедино, — Чонгук театрально закатывает глаза. — Точнее, ты во мне, — кусает губу Тэхен. — Да, я в тебе. В этот раз между ними повисает неловкое молчание. — Блять, звучит, конечно… — Двусмысленно? — усмехается Чон. — Пиздецки, — соглашается Ви, потом говорит: — Ты больше не угрожаешь мне, не обещаешь смерть, как делал каждый гребаный день. — А смысл? — вскидывает бровь Гензай. — Я не знаю, к какому мы итогу придем. Кто-то из нас исчезнет, а может, никто не исчезнет, а может, мы вообще оба закончим. Зачем идти к этому с хуевыми вайбами? Мы с тобой до жопы тесные соседи, не за чем враждовать. — Бля, самый опасный человек двадцатых, как прозвал тебя Юнги, предлагает мне мировую, — коротко смеется Ви. — Предлагаю? Я думал, мы уже. — Слушай, Чонгук… — серьезно начинает Тэхен. — Что ты сделаешь с моим телом, если я все-таки сдохну? — Я бы многое сделал с твоим телом… — с улыбкой запрокинув голову, тянет Чонгук. На лице написано, что уже вовсю фантазирует. — Блять, ты снова… — Ага… — Это делаешь. — Мне забавно смотреть на тебя в этот момент. У тебя в мыслях пустота наступает, и твой язык способен только на охуевающее «что», — посмеивается, копируя потерянный щенячий взгляд младшего. Ви протестующе замахивается, но понимает что ударить не выйдет. Чонгук показывает средний палец. — Я сменил бы толстовку на кожаную куртку, слегка поменял прическу и пошел вершить суд. — Что не так с моей прической? — хмурится Тэхен. — Пойми, Ви, она идет тебе. Мне она нравится только на тебе. — Лицо останется тем же. — А душа — нет, — тише говорит Чонгук, перестав улыбаться. — Я буду смотреть в зеркало, а там вроде бы и тот самый Ви из Уотсона, да только нет его. Это будет паршиво. — Что, будешь по мне скучать? — скептично приподнимает бровь Тэхен. — Будет немного тоскливо, скорее, — преуменьшает, не смотря в глаза, снова уставившись вдаль. Как ему сказать, что чем дальше, тем тяжелее? Чонгуку тяжелее. Хотя не должно было. Поначалу он жаждал скорого конца Тэхена, представлял, как будет начинать новую жизнь в новом теле, а потом что-то изменилось. А потом Ви начал улыбаться и разделять с ним трепетные эмоции; то, что никому не было дано испытать, а Чонгуку повезло. Ему очень повезло. — Привыкнешь, — Ви отворачивается и закрывает глаза. Дает понять, что не хочет больше говорить. Вдруг пусто стало в груди. Чонгук молча встает, глядит на его тихонько вздымающуюся от глубоких вздохов спину, и негромко говорит: — Сладких снов, Ви.***
— Твой сюрприз в голове нас слышит? — спрашивает Юнги, раскинувшись на диванчике в приватной комнате в Посмертии. Из-за двери доносится долбящий бит, из-за которого хочется подскочить и пойти трястись на танцполе в пьяном небытие. Чонгук, стоящий у стены рядом с Мином, опускает на того нечитаемый взгляд и сразу же закатывает глаза. — Он смотрит на тебя, — улыбается Ви, делая глоток текилы с соком. — Охуеть, ты как будто видишь призраков, — выдыхает уже поддатый Юнги. — Я даже представить не могу, каково вам приходится. Чтобы у меня в голове кто-то жил. Да хоть сам Сабуро Арасака! Нахуй, — мотает головой Мин. — Не, ни с кем себя не стану делить. — Мы тоже это не выбирали, — синхронно отвечают Чонгук и Ви, сразу же переглянувшись. Естественно, Джин, решивший разделить с парнями вечер, Хосок, взявший выходной, и Юнги услышали только второго. — Как успехи с поисками нужных людей? — спрашивает Джин, потягивая коктейль через соломинку. — Чонгук не говорит имя, — Ви с упреком смотрит на молча присутствующего с ними Гензая. Тот разводит руки в стороны. — Сказал, что мне оно известно. Кто-то из моих врагов. — У тебя их дофига, — хмурится Джин. — Нечестно с его стороны молчать о том, что может спасти тебе жизнь. — Я хочу разобраться сам, — знает, что его не слышат, но все равно говорит Чонгук, уставившись на Джина. — У меня возникло дохуя вопросов к человеку, которого вы ищете. Я найду его первым. — Как ты собираешься найти его первым? Ты зависим от меня, — мысленно отвечает Ви. — Дай мне порулить, Ви, — внезапно просит Гензай. — Что? — не понимает Тэхен. — Как у тебя хватило наглости просить о таком? — нервно усмехается он. — Уж прости, но я не доверяю тебе, Чонгук. Ви молча выходит из комнатки в общий зал и идет сквозь танцующую под мощную электронику пьяную толпу к выходу. Чонгук мелькает на каждом шагу, то исчезая, то появляясь перед глазами вновь. Взгляд у него тяжелый и напряженный. Никогда, кажется, Тэхен его таким не видел. — Я хоть раз дал тебе повод сомневаться во мне? — спрашивает Чонгук, наконец, когда они выходят на улицу. — Ты, блять, меня убить хочешь. Ты говорил мне о смерти, но если ты перестал напоминать об этом, как я могу быть уверен, что ты об этом не думаешь? Как я должен доверять тебе? — искренне не понимает Тэхен. — Ты захватишь контроль, и меня не станет. Я пропаду. — Да ты сам мне обещал смерть, Ви, — нервно усмехается, всплеснув руками. — Мы квиты. Я хочу поговорить с ним, — твердо отвечает Гензай. — Без тебя. — Он тебя даже не узнает, — сухо смеется Ви. — У тебя мое лицо, если ты забыл. — Я знаю, что делать, — непоколебимо говорит Чонгук, стоя напротив нервничающего Ви. Тот готов заорать в небо, взорваться, развалиться на части. Так он выглядит, и это ничуть не радует. — Ты врешь, — дрожащими губами произносит Ви. Противоречие самому себе душит. Искреннее глаз Чонгука в этот момент ничего нет, но что-то внутри Тэхена все равно сдерживает. Он боится. Себя потерять так внезапно, хотя давно готовится к этому в случае возможного провала. Его разрывает. — Я не хочу, чтобы ты рисковал, — убеждает Чонгук. — Ты сделаешь все по-своему и не станешь меня слушать. — Зачем, Чонгук? Я что, немощный по-твоему? Ты знаешь, на что я способен, и все еще во мне сомневаешься? — Нет же… — вздыхает Гензай. Ви выдыхает и поднимает взгляд на небо, украшенное огнями неоновых небоскребов. В нем мимолетное спокойствие, только сейчас его никак не достичь. Бесполезно. — Зачем ты носишь с собой красные таблетки? — внезапно спрашивает Чонгук, оказавшись напротив парня. Застает врасплох. Как обычно. — Нахуй тебе то, что ослабит тебя и сделает сильнее меня? Почему ты не выбросил сразу, как только Хосок дал их тебе? Они вечно при тебе, я же знаю. Я вижу все, даже больше. Ви молча смотрит в сторону, поджав губы. В горле медленно растет ком. — Зачем, Ви? — Ты меня чувствуешь, но не все мои мысли знаешь. Я от тебя, как от своей совести, прячусь в своей же голове, — Чонгук вопросительно смотрит на него. — Бывают моменты, когда отчаяние душит меня, напоминает о том, к чему я приближаюсь, и снова становится страшно. А потом, в очередной такой дерьмовый момент, я думаю: а может, просто сожрать эти таблетки и раствориться в пустоте? Я бы даже боли не почувствовал. — Ты хочешь опустить руки? — Нет, — качает головой Тэхен. — Не сейчас. В какие-то моменты. А ты не пытаешься мне помочь. Но да, действительно, зачем тебе это, — сухо усмехается он. — Ты только рад будешь, если меня не станет, и моя жизнь достанется тебе. — Нет, Ви. Не этого я сейчас хочу. Я не переставая убеждал тебя в плюсах смерти, но не теперь. Я хочу попробовать как-то это изменить. — Тогда скажи мне имя! — кричит Ви, не сдержавшись. Надоели эти игры. Цена размером в жизнь, как можно быть спокойным? — Я сам это решу, — не сдается Чонгук. — Почему? Почему ты, блять, не позволяешь мне? — Я боюсь за тебя! — повышает голос Гензай, оказавшись чуть ли не вплотную к Ви. — Сука, ты слышишь? — говорит тише, сквозь стиснутые зубы. — Ты же, блять, такой упрямый, делаешь все так, как ты считаешь нужным, никогда никого не слушаешь. — Прямо как ты, — парирует Тэхен. — И в этом вся хуйня, Ви. Ничего в этом хорошего нет. Ви опускает взгляд и достает из кармана одну таблетку. Красный овал блестит в неонах города, как драгоценный рубин. Манит и соблазняет. Если сначала Тэхен видел в нем смерть, то теперь — спасение. Если выход не будет найден, они вернутся к этой таблетке. — Если я выпью ее сейчас, то попрощаюсь с жизнью, — спокойно говорит Ви. — Не надо прощаться, твою же мать, Ви, — как непонятливому ребенку повторяет Чонгук. — Я не собираюсь убивать тебя. Я найду его и верну тебе твое тело, обещаю. — Я ненавижу то, что хочу тебе верить, — тихо говорит Тэхен, опустив голову. — Ты не ошибешься. — Твою мать. Ладно. Делай с этим телом, что хочешь, — Чонгук недоверчиво хмурится на этих словах, открывает рот, но Ви продолжает: — Я же знаю, куда тебя понесет сразу. Только не собери мне венерический букет за одну ночь. — Блять, как хорошо ты меня знаешь, — усмехается Гензай. — Было бы странно, если бы не знал, — хмыкает Ви. Он не хочет больше тянуть резину, размышлять о плюсах и минусах. Терять ему нечего с тех пор, как ему поместили в голову этот чип. Поэтому он просто закрывает глаза, поднимает ладонь к губам и кладет на язык таблетку. Спустя минуту глаза открывает Чонгук. Все чувства такие яркие и четкие, что не верится в их реальность. Чонгук просит у амбала, охраняющего вход в Посмертие, сигарету, с наслаждением закуривает и делает затяжку, заполняя здоровые легкие никотином и мысленно извиняясь перед временно заснувшим Ви. Он возвращается в шумный клуб, как к себе домой. Подходит к Розите и заказывает водку с долькой лимона. Ему бы еще больше почувствовать, чтобы убедиться. Он вливает в себя три рюмки, как никогда кайфуя от жжения в глотке. Утирает губы рукавом толстовки и довольно улыбается. Эта жизнь постепенно напоминает прошлую. Розита смотрит на того, кого за Ви принимает, с разинутым ртом. Никогда Тэхен не пил алкоголь так легко и с таким наслаждением, она и мысли не допустит, что тот, кто перед ней стоит, далеко не Ви, а тот, в честь кого она каждый день коктейли готовит. Чонгук подмигивает девушке и возвращается в комнатку к друзьям Ви, зажав в зубах почти дотлевшую сигарету. Взгляды парней сразу же обращаются в его сторону. — О, Ви, ну и куда ты пропал? — спрашивает пьяный Юнги. Рядом сидящий Хосок сразу настораживается, хмуро глядя на вошедшего парня. — Это не Ви, — недоверчиво говорит он. — Догадливый рипер, — ухмыляется Чонгук. — Мне нужно покинуть вас. Есть кое-какое дело. — Что ты с ним сделал? — спрашивает Джин. Юнги, догнав позже всех, медленно тянется к пистолету в набедренной кобуре. — Ви дал мне порулить. — Если ты, блять, что-то с ним сделал… — рычит Мин. Пусть Гензай и его кумир в каком-то роде, но если речь идет о жизни друга, тут никто другой не встанет рядом. — Я не настолько силен, чтобы против его воли перехватить контроль, — Чонгук тушит окурок в пустом стакане. — Раз ты перед нами, значит он тебе доверился, но если с ним что-то случится от твоей руки, я от тебя быстро избавлюсь, — предупреждает Хосок. — И плевать на тело, если оно уже не будет принадлежать Ви. — Много говорите, — утомленно тянет Чонгук. — Я ухожу. — Ви ненавидит сигареты. Не засоряй его легкие, — бросает вслед Юнги. — Разберусь, — отмахивается Чонгук и выходит. Пятьдесят лет хоть и не ощущались, но сказываются на Чонгуке сейчас, когда он вновь обрел физические ощущения. Он берет тачку Ви и сваливает из Посмертия в более интересный клуб. Дело подождет. Он еще не насладился жизнью сполна. Алкоголь не перестает литься рекой. Чонгук танцует с красивым парнем, концентрируется на ощущениях по максимуму, закрыв глаза и ловя кайф от прикосновений, поцелуев и жаркого дыхания на коже. Головокружение никогда не было таким приятным. Вспышки перед глазами, громкая музыка, которая вдруг становится приглушенной. Чонгук остается с незнакомым красивым парнем наедине в комнате с зеркальными стенами и приятным полумраком. Одежда летит в стороны. Они падают на большую кровать в центре и страстно, голодно целуются. Чонгук берет власть в свои руки и оказывается сверху. На него глядят накрашенные глаза, ему улыбаются пухлые блестящие губы. Красив, тут не поспоришь. Вот только… Затем Чонгук поднимает голову и сталкивается с отражением. На него смотрит Ви, нависший над парнем из клуба. Ви, чья красота не сравнится ни с кем. Красные от поцелуев губы, большие томные глаза, залитые чернотой, присущей чонгуковым глазам. Золотистая гладкая кожа и аккуратные руки с проблесками имплантов, укрепляющих мышцы. У Ви красивые и чертовски сильные руки. Настолько, что способны без усилий задушить. Чонгук пробует. Он гладит аккуратными длинными пальцами белоснежную грудь парня, уже задыхающегося от возбуждения, подбирается к шее и обхватывает ее. Даже от легкого нажима парень начинает хрипеть и просить быть помягче. Чонгук расслабляет руку и снова набрасывается, не нежась, — сжирая, как страшно голодное животное. Жажда в пятьдесят лет обрушивается на хрупкого парня лавиной. Чонгук рычит низким басом Ви и от этого еще больше заводится. Такое от него он слышит впервые. Глаза кровью наливаются от желания. Он опускает взгляд на секунду, чтобы посмотреть на возбужденный и напряженный член Тэхена. Большего ему не надо. Чонгук не медлит, сразу же врывается в чужое тело и грубо трахает, подняв голову и смотря в отражение, видя не свое лицо, и именно в этом вся прелесть. От него взгляд отрывать не хочется. Гензай так и трахается, ни разу не взглянув на сладкого мальчика, который извивается под ним и просит не останавливаться. Чонгук видит только Ви. После долгого и дикого секса парнишка, быстро одевшись и шепнув: «надеюсь, еще повторим», выскальзывает из комнаты, оставляя Чонгука наедине. Тот лежит в центре кровати полностью обнаженный и смотрит на зеркальный потолок. В губах зажата сигарета, а пальцы осторожно скользят по груди и впалому животу, провоцируя мурашки, из-за чего бусинки сосков вмиг твердеют и становятся особенно чувствительными. Чонгук тихо выдыхает, прикрывает глаза и спускается ниже, касаясь полувозбужденного члена. Во рту снова пересыхает. Голод, кажется, ни на грамм не уменьшился. Тело, которым он управляет, как своим собственным, слишком сладкое, слишком желанное. Красивое до невозможного, с гладкими аккуратными изгибами и неповторимым запахом, из-за которого во рту слюна скапливается. Чонгук скрипит зубами, не перестает изучать отражение, жадно за каждую деталь хватается, бесстыдно созерцая чужое тело, дарящее бешеные ощущения ему самому. — Сука, Ви… И все, что ему хочется — разорваться. Отделиться, стать физически независимым и сожрать не душу Ви, а его охуительное тело. Облизать каждый сантиметр и вдохнуть аромат его мягких волос, в которые он зарывается пальцами, слегка сжимая у корней, гладя кожу головы и задыхаясь от кайфа. Тэхен бы ему в глаза сейчас смотрел, сам он, а не Чонгук с диковинкой, его же глазами. Он в Ви самом хочет желание увидеть, тот необузданный голод, который Чонгук бы и утолил. Хочется его. Его. Именно его.***
Ближе к утру, прижав пару человек, сломав несколько костей, Чонгук находит нужный ему контакт, с тенью печали снова убеждается, что не ошибся, и по нейтральному источнику, не называя имен, сообщает о встрече на границе Пустоши. К счастью, ответ приходит быстро, поэтому Чонгук сразу же срывается к назначенному месту, давя на газ до упора. Несколько бронированных джипов уже ждут его в намеченном месте. Чонгук останавливается в десяти метрах и выходит, перевязав банданой Ви голову. Тигриные когти, до жопы вооруженные и готовые атаковать пришедшего с ними на встречу, уже стоят напротив. Кто-то узнает Ви и уже собирается шагнуть в его сторону, подняв автомат, но вышедший из машины босс с сияющими на палящем утреннем солнце платиновыми волосами останавливает их коротким жестом. На нем обычные голубые джинсы, рваные на коленях, ботинки выше щиколоток и болотного цвета куртка. Глаза прикрывают круглые полупрозрачные очки. Чонгук сухо усмехается и потихоньку идет к нему навстречу с пистолетом в опущенной руке. Парень, выглядящий немного старше Ви, останавливается в двух метрах от Чонгука и с вопросом в глазах смотрит на него. — Ви? Радует, что ты пришел добровольно, — едко ухмыляется босс когтей. — Мне задолжали освобождение, — отвечает Чонгук, неотрывно смотря парню в глаза. У того взгляд по щелчку меняется, становится растерянным и шокированным одновременно. В нем кричит неверие и доля надежды. Чонгук в ответ улыбается уголком губ. — Что… — тихо выдыхает светловолосый. — Гензай? — Иисус воскрес, Чимин.***
Только глаза открываются, встречая новый день, как ноги сразу же несут в ванную. Ви громко и обильно блюет, пока Чонгук, вернувшийся в свое цифровое состояние, стоит рядом и тяжко вздыхает. — Вроде сильный, до пизды выносливый, но с алкоголем тебе не тягаться, — с шутливым разочарованием говорит он. — Ты что, блять, творил, пока я спал? Весь алкоголь в Найт-Сити выжрал? — прополоснув рот, спрашивает Ви, стирая капли воды с подбородка ладонью. На еле держащихся ногах и с адской каруселью он возвращается в постель и роняет себя, глубоко дыша. Ощущение, как будто сейчас снова стошнит. — Усердно работал, что же еще, — гордо улыбается Чонгук, оказавшись рядом. — От меня несет алкашкой и сигаретами, и я готов сдохнуть прямо сейчас, — страдальчески морщится Тэхен. — Мне так хуево. Повеселился? А все последствия разгребать мне, мудак. — Зато я сдержал обещание. Мы не обговаривали, что мне нельзя пить и курить, а на еблю ты сам дал добро, — пожимает плечами Гук, будто он тут ни при чем. — Ты всю ночь ебался? — Тэхен поднимает голову и заглядывает в спортивные штаны, в которые его удосужился переодеть Чонгук. — Мне надо в душ. — Просуществуй пятьдесят лет без этого, я бы посмотрел на тебя, если бы ты дорвался, — оправдывает себя Чонгук, раскинувшись на постели рядом с Ви и подперев голову кулаком. — Надеюсь, хоть с кем-то симпатичным, — Ви закрывает глаза, чтобы не так сильно кружилось. — Мордашка у него, что надо, — Чонгук довольно улыбается, склонившись над Ви и разглядывая его лицо. Если бы он был в состоянии, снова бы возбудился. Но чувства слишком хорошо помнит. — Ты, сука, ужасный, Чонгук, — вздыхает Тэхен. — Я просто очень хотел трахаться. — Хрен с ним, — поджимает Ви губы и отворачивается. Мерзко. Не физически. Где-то в районе груди. Представлять отчего-то горько, как Чонгук был с кем-то, наслаждался с кем-то. И да, Тэхен сам позволил. И плевать на тело. На чувства не плевать. Чонгуку было хорошо. Не с ним. — Больше никакой ебли, когда я снова буду брать руль, — Чонгук вздыхает и садится рядом. Чувство, которому нет объяснения, неприятно. Оно не от Чонгука исходит, а от Ви. С легкой горечью, в целом, паршиво. — Никакого «снова» не будет, — обрубает Ви. — Хватит ворчать, лучше поговорим о том, что более важно, — Чонгук садится на стул в кухонном уголке квартиры. Ви медленно поворачивается к нему сквозь головокружение, готовый слушать. — Человек, с которым я встречался — Пак Чимин. Лидер тигриных когтей, — начинает Гензай. — Ты серьезно? — удивляется Ви. — Этот сученыш?! И с ним ты когда-то в друзьях ходил? — Он сильно изменился с тех времен, но выглядит, точно как пятьдесят лет назад. — Что ты узнал? — Это он приказал украсть у Арасаки чип с моей энграммой. Друг хотел вернуть меня к жизни, — коротко улыбается Чонгук. — Только его люди, которые тебя схватили, действовали без приказа, когда решили испытать биочип на тебе, за что были убиты Чимином. Те, кто после вас с Юнги еще выжил. — Он знает, как разъединить нас без потерь? — Он долго изучал этот вопрос и стал спецом. Наверное, единственный в Найт-Сити человек, который столько знает о работе чипа. В общем, есть такая штука у Арасаки, Микоши называется. Это что-то типа места, где хранятся все души. Как я понял, с помощью этой штуки мы сможем разделиться. Я выпорхну, как птичка, и буду там, пока не найду новое тело, — хлопает в ладоши Чонгук. — Звучит так просто, а провернуть это все как? — с сомнением спрашивает Тэхен. — Естественно, нужен план. Чимин готов помочь с этим. Блять, все-таки друг остается другом до конца. Он все эти годы пытался вернуть меня. Он знал, что со мной сделали, но никак не мог найти, пока чип не объявился. Его сорок девять лет держали в секрете. А ты говоришь, никому я не сдался, — Гензай закатывает глаза. — Это очень мило с его стороны, — хмыкает Ви и укутывается в одеяло. Он прижимается щекой к подушке и смотрит куда-то в пустоту. — Но времени мало, Чонгук. Мне становится хуже. Чонгук моментально оказывается рядом. Ви поднимает на него взгляд. — Мы нашли решение, Ви. Скоро все будет хорошо, — обещает он, положив руку рядом с ладонью Тэхена. — Мы могли разобраться раньше, если бы ты не молчал, — тихо говорит Ви, опустив взгляд на руку старшего. — Я должен тебе жизнь, — негромко говорит Чон. — Я хотел разобраться с проблемой сам, не впутывая тебя. Я долго и много думал и, знаешь, я тоже был готов опустить руки, не мешать тебе жить. — Но делал все наоборот. — Злился. — Знаю. И я тоже. — Но мы уже прошли этот этап. Сейчас надо выживать. Я не дам тебе умереть, Ви, — без намека на сомнение говорит Чонгук. Ви коротко кивает и закрывает глаза, медленно проваливаясь в сон. Чонгук садится на краю постели и долго глядит на него, как делает чуть ли не каждую ночь. А что, если ничего не получится?***
Следующее утро для Ви — чистый лист. Он чувствует себя отлично, при том что он даже блокаторы не пьет, хотя хочется отомстить Чонгуку за дерзкое использование его тела. Ви принимает душ, стараясь не сгорать от смущения под цепким взглядом где-то мелькающего Чонгука, который без всяких сомнений внимательно бесстыдно наблюдает. Вроде бы не было уже никаких барьеров между ними, не было стеснения, но вот именно из-за таких взглядов Гензая и вернулись. И все равно никуда не деться. Смущает, но совершенно не напрягает. Совсем капельку льстит, но Ви в этом не признается. Не верится, что скоро они друг от друга освободятся, и Ви будет единолично править своим телом. Он уже и забыл, что такое одиночество. Решение, что он так долго искал, появилось в один щелчок. Уже даже не волнует, как они прорвутся к Арасаке. Главное — цель, которая их ждет в итоге. В обед приходит заказ, который Ви без промедления принимает. Выкрасть у Мальстрёма дорогую пушку и незаметно свалить. Не обязательно даже в бой вступать. Ерунда. Но не для Чонгука, который сразу же напоминает о себе, стоит Ви начать собираться на дело. — Куда, блять? — Мне отвечать на очевидный вопрос? — Ты ебанулся, Ви? — повысив голос, спрашивает Чонгук. — Еще и Мальстрём! Эти отморозки, больные киберпсихозом, разорвут тебя. — Блять, я столько раз с ними схватывался. Я знаю их слабые места. — А ты не подумал, что у тебя в разгар боя может произойти сбой? Отключишься, а они тебя добьют к чертовой матери. — Не случится ничего, отстань, — Ви выходит из квартиры, Чонгук ему тщетно преграждает путь. — Ты такой жадный до денег, что на нас с тобой похуй? Вчера я рассказал тебе о решении с чипом, подожди, пока мы не сделаем это, а потом стреляйся, с кем хочешь, — не унимается Гензай. — Так ты о себе печешься, — усмехается Тэхен. — Да, но даже в половину не так сильно, как о тебе, — Гук поджимает губы. — А с хуя, Чонгук? — Тупой ты долбоеб, — Чонгук вздыхает и трет пальцами лоб. — Мне просто вдруг стало не похуй на твою жизнь, это уже можно было заметить, но ты видишь все, кроме того, что у тебя под самым носом. Что у тебя, сука, внутри прям. — Красиво пиздишь. А я просто забыл, с кем имею дело. Ты не глупый, — Чонгук не узнает глаз, что стали родными. И плевать, что один искусственный. Холодом веет. Неожиданным, мать его, холодом. — Отличный, гениальный стратег, особенно этим и славишься на весь Найт-Сити. — Ви, ебаный ты мудак, — Чонгук подходит близко и говорит тихо. — Разве я хоть раз солгал? Разве я хоть раз не сказал то, о чем думаю? Даже если мои слова могли звучать жестоко или пугающе. Хоть раз я скрыл от тебя сраную правду? — Ви молчит. — Так какого хуя ты несешь? Ви поджимает губы. Ему хочется кричать. Плакать, как последнему слабаку. Смотреть в эти глаза больно. Лучше оттолкнуть. Сейчас они расслабятся, пропадут друг в друге, а настанет время, и произойдет дерьмо, которое их разорвет на части с огромным уроном обоим. Ви привык ждать худшего, чтобы не разбиться, не порезаться о свои же наивные надежды. Он не позволит себе сближение. Хотя, куда же им обоим еще ближе. — Как же ты меня заебал, — вздыхает Ви. — Хоть сейчас мне не мешай, иначе я выпью блокатор и заткну тебя нахрен. — Сука! — кричит Чонгук. — Я бы так тебе въебал сейчас, если бы только мог. — Как хорошо, что ты всего лишь запись на чипе, — ледяным тоном бросает Тэхен. Он вешает молон лабе на плечо и спускается на парковку к своей машине. Внутри засела тревога, медленно превращающаяся в страх. Только эти эмоции не Ви принадлежат. Чонгуку.***
Все идет хорошо. Чонгук замолк, как только Ви сел в машину и поехал прямо в пасть Мальстрёма. Но он никуда не исчезал, ни на секунду не дал забыть о своем присутствии. Только не рядом как обычно сел, а сзади, вытянув ноги на все сидение, тяжелым взглядом скользя по городу за окном. Ви оставляет машину, дальше идет пешком, затем ловко пробирается внутрь еле стоящего здания, которое вот-вот развалится, бесшумно подкрадывается из-за спины и вырубает пару людей Мальстрёма. Двигается дальше. Чонгук неторопливо следует за ним, поджав губы. Говорить с Ви нет смысла, он уже далеко зашел. Гензай зол как черт, но если заговорит, собьет Ви, и тогда ему точно грозит опасность. Чонгук не сомневается в его способностях, но не в момент, когда он может подкоситься сбоем в работе биочипа, который каждую секунду убивает его существо, заменяя Чонгуком. Ви обнаруживают почти у самой цели и сразу же вызывают подмогу, заметив дорожку из трупов, которую он за собой оставляет. — Вали отсюда, Ви, — рычит Чонгук. Просить бессмысленно. — У меня есть время, — Тэхен уже вовсю отстреливается, забив на скрытность. Чонгук готов выть от своей беспомощности. Страх одолевает его. — Уходи отсюда! Здесь, блять, целая армия! Ты один! — орет он, оглушая Тэхена. Ви не отвечает. Чонгук слышит болезненный стон и звук выпавшего из рук молон лабе. В коридоре, где они остановились, к счастью, ни одного живого мальстрёмовца. — Ви! — Чонгук оказывается рядом с упавшим на колени парнем. Того колотит, зубы стиснуты от боли. Перед глазами все смывается, и даже голос Чонгука звучит будто из глубин. Он не реагирует на крик старшего. В глазах темнеет. — Как надоело твое тупое упрямство! Тэхен падает на землю рядом с телом врага. Встает он на ноги спустя тридцать секунд. Чонгук, спешно перехвативший контроль, как эстафету, поднимает автомат Ви и перезаряжает, готовый разнести всех, кто попадется на глаза. Ему плевать на цели Ви. У него одна цель — вытащить его живым и невредимым. Чонгук давно в крови врагов не купался, почти забыл этот вкус смерти, которой в дар отдает падшие души. Ночной город встречает разгоряченного после боя Гензая приятной прохладой. Чон быстро скрывается от лишних глаз, пробежав пару кварталов, прижимается к сырому кирпичу на безлюдной улочке и сползает вниз, прижимая ладони к чужому горячему лицу, тяжело дыша. Где-то вокруг город продолжает двигаться вперед, кто-то где-то умирает, а они спаслись. Сегодня они выжили. — Ох, Ви… — Чонгук жмурится, прижимает колени к груди и обнимает крепко, гладя по плечам. Хоть так бы его обнять. Так погладить. Так тепло ощутить. Так защитить.***
Чонгук возвращает его в безопасное место. Туда, где все собрались для важного дела. База тигриных когтей внезапно дружелюбно приняла людей, которые дороги Ви и кому дорог он. — Наконец-то, — Чимин прячет пистолет за поясом и, обняв Чонгука за плечи, ведет внутрь. — Пора спасать вас обоих. Чонгук останавливается и смотрит Чимину в глаза с просьбой и мольбой. — Что бы ни случилось, он, — Чонгук тычет в грудь Ви пальцем, — в приоритете. Чимин вздыхает, ничего не отвечает, но под требовательным взглядом друга сдается и коротко кивает.***
Ви открывает глаза и сразу же резко присаживается, готовясь драться. Он в чужой комнате, далекой от привычного уюта. Рядом нет и намека на оружие, но оно ему и не надо. Ви обладает мастерским навыком рукопашного боя, поэтому босса тигриных когтей ему ничего не стоит отключить голыми руками. Только Чимин, сидящий на стуле возле постели Ви, даже не шевелится. — Где я? — В гостях у тигриных когтей. Пора нам, наверное, пойти на перемирие, да, Ви? — улыбается уголком губ Чимин. — Ты убивал моих людей, нанес мне дохрена ущерба, но я постараюсь закрыть на это глаза. Хотя бы на время. У тебя в голове мой друг, которого я столько лет искал и хотел освободить. Важнее этого сейчас нет ничего. Поэтому я помогу вам обоим. А пока приведи себя в порядок и спускайся. Твои друзья тоже здесь. Ви не понимает. — Ты собрал отличных и полезных людей в друзьях, — добавляет Пак. — От рипера до одного из лучших нетраннеров в Найт-Сити. Нам сейчас нужны такие. Чимин улыбается, встает и выходит, не растрачиваясь на дальнейший диалог. На месте, где он сидел, сразу появляется Чонгук. — Мы на верном пути, — говорит он твердо. — Что случилось? Я был на базе Мальстрёма… — Случилось то, о чем я тебя, идиота, предупреждал. Но нет, ты же, сука, умнее всех, — Чонгук вздыхает. — Ты нас вывел? — Ви поднимает брови. — Ага, не благодари, — закатывает глаза. — Сбои участились. — Именно поэтому тебе пора прекратить рисковать собой. — Я сделал вывод, — кивает Ви. — Мы легко могли подохнуть там. Если бы хоть один из этих упырей нашел нас за те секунды, что мы были в отключке, случился бы непоправимый пиздец. Нахуя ты вообще рванул на этот заказ? Не придумав план, ни о чем вообще не подумав. Не похоже это на тебя, — щурится Чонгук, неотрывно смотря на парня. — Хотел почувствовать себя прежним Ви из Уотсона, — Тэхен трет затылок. — Ты и есть прежний Ви. Скоро будешь им окончательно. Тэхен не смотрит на него. Каждый взгляд на Чонгука сильнее его притягивает к сердцу, больнее делает. Ви снова страшно, что их покой может стать последним моментом, который он будет держать в памяти до самой смерти. Исход может быть любой. Слово «последний» холодом царапает и образует ком в горле. Тот, кто был врагом, вдруг стал тем, кого не хочется терять больше, чем самого себя. — Я боюсь худшего исхода. Нам нужен запасной план, — тихо говорит Ви. — Блять, какой? — слегка раздражается Чонгук. — У нас один план. Ты остаешься в своем теле при любом раскладе. Слышишь? При любом. — А если я хочу тебе отдать эту жизнь? Чонгук, не веря своим ушам, коротко смеется и спрашивает: — Чего? Ты перегрелся, Ви? — Чонгук слегка теряется от такой внезапности, но по Тэхену видно, что он не шутит шутки. — С чего такие жертвы? Не ты ли мне постоянно твердил, что вышвырнешь меня из своего тела? — А может, ты действительно спасешь этот город. А что делаю я? Живу на самых низах и ничего тут менять не хочу. Не так глобально, как ты, — опускает глаза. — В первую очередь, от жизни нужно кайфовать, а не целями существовать. Ты не насладился еще, — мотает головой Чонгук. — Тут даже наслаждаться нечем. Одна смерть, — бурчит Ви. — Так уезжай, — Чонгук разводит руки в стороны. — В мире куча мест, где тебе будет в миллионы раз лучше, чем в этой свалке. — Это не так легко… — Для меня это пиздец как легко. — Просто послушай меня, Чонгук, — Тэхен садится на край кровати и тянется к Чону, хочет коснуться, но не может. Тихо вздыхает. Тот тоже к нему приближается. Вроде тесные, ближе некуда, а элементарным прикосновением обделены. Как вдруг простые вещи становятся ценны. — У Гензая великая миссия. Жаль, я не понимал этого. Но теперь понял и хочу, чтобы ты ее исполнил. — Ви… — Чонгук прикрывает глаза, пододвигается ближе так, что его губы в сантиметре от щеки Тэхена находятся. Тому кажется, что он чувствует теплое дыхание. — Вспомни жизнь без меня и возьми свои слова обратно. — Та жизнь меня не впечатляет больше, — шепчет Ви. — Ты умом тронулся, — Чонгук поднимает металлическую руку и невесомо гладит Ви. — Это с тобой что-то не так, — улыбается тот. — Ладно, — сдается Чон. — Если ты боишься, что все может закончиться хреново для кого-то из нас, то давай кайфанем напоследок. Предсмертные желания. Что думаешь? — Звучит очень хуево, но мне нравится, — соглашается Тэхен. — Ну, так загадывай, не тормози, — кивает Чонгук. — Ну… это прозвучит банально и слишком по-человечески, — Ви коротко смеется и чешет затылок, — но я бы хотел пожить хоть сутки в лучшем номере Компэки Плаза. — Без проблем, — Чонгуку хочется засмеяться из-за простоты желания, ведь можно было загадать что-то более похожее на невероятное и почти неисполнимое желание, но он сдерживается, продолжая казаться очень серьезным. — Запросто организуем это и ни эдди не потратим. — Как? — искренне удивляется Ви, выпучив глаза. — У Чимина один человек там работает. Как нефиг делать, — пожимает плечами Чонгук. — Бля, я и не думал, что это так просто окажется, — усмехается Ви. — Это, конечно, поражает, но иногда желания сбываются, — сарказм так и плещет из Чонгука, на что Тэхен закатывает глаза. — Ну, а у тебя какое предсмертное желание будет, Чонгук? — спрашивает Ви с откровенным любопытством. — Чего ты хочешь? Гензай ни секунды с ответом не медлит. Смотрит прямо в глаза и отвечает: — Тебя. И счастья для тебя.***
Компэки Плаза шедеврален и величественен. Не зря этот отель считается одним из самых лучших не только в Найт-Сити, но и в стране. Это высоченное стеклянное здание, в котором останавливаются главы великих корпораций, политики и даже лидеры стран. С одной стороны восхищение Ви этим местом вполне понятно, но Чонгука не впечатляет эта роскошь и вонь безграничного богатства на каждом шагу. Скорее, бесит. Но Ви с разинутым ртом смотрит на здание перед ними, а потом, когда они входят в огромный вестибюль, почти не дышит. Он буквально дрожит от того, как здесь все круто, но при этом Чонгук хорошо чувствует его ненависть к тем, кто может позволять себе жить в подобном месте хоть до конца дней. Это все те же главы корпораций — вечные враги народа и свободы. Ви, как почетный гость отеля, не задерживается на ресепшене, сразу же получив доступ к своему номеру. Его провожают до лифта, предлагают напитки и рассказывают о преимуществах отеля, на что Чонгук, идущий рядом, тяжко вздыхает и морщит лицо так, будто сейчас вырвет. Зато Ви с интересом слушает и на все кивает. Когда они заходят в лифт, Чонгук прислоняется к стенке напротив Тэхена и, сунув руки в карманы штанов, рассматривает его. Новый вид Ви — восхищенный как ребенок Ви. И куда делся жестокий наемник? Он смотрит в ответ, переводит взгляд на цифры, определяющие этаж, и негромко спрашивает: — Помнишь, ты сказал мне о том, чего хочешь? — Это актуально, кажется, всегда, — отвечает Чонгук, приподняв бровь. — А если я хочу тоже? — тихо говорит Ви. И смотрит. Так, что убивает. С вызовом. С дерзким, мать его, вызовом. Чонгуку мозг взрывает. Он скрипит зубами, но этого не слышно. Он загорается, как спичка, но никто этого не чувствует. Он сходит с ума из-за одного вопроса. Если бы его руки могли, они бы вспыхнули и закололи от жажды потрогать Ви, который продолжает смотреть, как сука. То ли он робкий в эту секунду, то ли играет и довести хочет. Еще бы пальчик прикусил, вообще была бы картина. — Я бы еще раз умер за возможность тебя коснуться, — хищник в Чонгуке говорит за него тихим басом. Так и хочет зарычать. Он по щелчку оказывается напротив Тэхена и стискивает челюсти. Его даже не понюхать. Сука. — Ты делаешь только хуже… — тихо говорит Ви, откидывает голову назад и смотрит на Чонгука с огоньком в глазах. Гензаю даже существовать физически не нужно, чтобы завести одним взглядом и голосом. — Как нам быть, Чонгук? Чонгук молчит. Снова оказывается у противоположной стенки лифта и, подумав некоторое время, отвечает: — Тебе надо напиться, Ви. Закажи в номер лучшее бухло в этом ебаном отеле.***
Громкая музыка кричит из каждого угла огромного президентского номера. Ви гуляет по нему с бутылкой текилы и кружится, смеясь и стукаясь об углы, что смешит его еще больше. У его ног в этот момент огромный город. Самый лучший вид на Найт-Сити. И самая лучшая жизнь, в которой нет забот. И что, что лишь на сутки. Он эти сутки проведет с кайфом. Чонгук с любопытством наблюдает за стремительно пьянеющим Ви, смеется вместе с ним, танцует с ним и выходит на гигантский балкон покурить тоже с ним. Тэхен посвящает каждую затяжку Чонгуку, который из-за ослабевающего контроля Ви начинает что-то чувствовать. Каждый затяг заставляет чувствовать себя живым. Чонгук убеждается, что он не просто запись на чипе, а настоящая душа, полная жажды Тэхена. Самого красивого человека с розовыми от повышенного градуса щеками и блестящими карими глазами. Даже его искусственный, как настоящий, не отличить, если бы не маленькая серебристая полоска, ведущая от уголка глаза к виску. Красивее него Чонгук ни пятьдесят лет назад, ни сейчас не видел. Ви плавно доходит до стадии, когда еле осознает реальность и видит только Чонгука. Все остальное меркнет. И музыка где-то вдалеке, и неоновый город не притягивает внимание. Чонгук стоит так близко, что дышать трудно становится. Ви вздрагивает, когда его собственная рука без приказа поднимается к щеке и гладит большим пальцем. — Чонгук, как… — шепчет Ви, закрывая глаза. Он стоит совершенно расслабленно и трогает сам себя по чужой воле. От этих прикосновений такая приятная дрожь, что застонать хочется только лишь от касаний. Это Чонгук его гладит. Именно он. — Тихо, Ви, меньше думай, — шепчет Гензай. С этой секунды Тэхен чувствует только его. Его тепло, его дрожащее дыхание, которое с Ви собственным слилось в одно. Это Чонгук его трогает, это он руки гладит губами, жаль, поцеловать не может, но губы пальцами гладит, насыщаясь их мягкостью. У Ви перед глазами меркнет. Они оказываются на большой кровати. — Снимай, блин, уже быстрее свои голограммические шмотки, — задыхаясь, шепчет Ви, открыв глаза и видя над собой конструкт Гензая. — Я мог сразу предстать перед тобой голышом, но ты бы сознание от моего безупречного тела потерял, — усмехается Чонгук. — И кого бы я трахал тогда? — Мои мозги, — выдыхает Тэхен, раздевая себя под управлением Чонгука. — Ты делаешь это с тех пор, как мне вставили эту щепку в башку. — Можно, мать твою, мне уже вставить тебе тоже? — тяжело дышит Чонгук. Он через тело Ви чувствует все наравне с ним. — Я все еще, блять, не понимаю, что мы творим, чего хотим, но я не хочу, чтобы этот момент заканчивался, — Тэхен жмурится и полностью раздетый переворачивается, вставая на четвереньки. Ему так хорошо, что представить невозможно, как было бы, будь Чонгук настоящим. От этой мысли ком в горле. И опьянение делает Ви более сентиментальным и до ужаса чувствительным. И больно морально, и хорошо физически. Взрывной коктейль. — Просто сделай со мной что-нибудь, Чонгук, — просит он. Два пальца оказываются во рту. Ви послушно сосет их, обволакивая вязкой слюной. Одна рука, которая полностью под его контролем, тянется к возбужденному члену, ноющему от трения с простыней, а другая тянется за спину, находясь под управлением Чонгука. — Было бы круто, если бы мы умерли вот так, на пике кайфа, — хрипло говорит он, гладя узкую дырочку Ви влажными пальцами. — Блять… — стонет тот, уткнувшись лицом в подушку и выгибая спину. — Я не хочу сдыхать с голой жопой. — Зато с какой… — сладко тянет Чонгук, проникая внутрь Ви одним пальцем. Его эта картина разрывает в клочья. Длинные блестящие пальцы, медленно исчезающие в постепенно растягивающейся дырочке. Во рту пересохло. Но будь Чонгук реальным, слюной бы истек. Тэхена тоже разрывает от концентрации удовольствия, которую дарит ему Чонгук. Он минует боль и дискомфорт в заднем проходе под умелым управлением Гензая, и получает самые лучшие ощущения, от которых его размазывает по постели. Ноги разъезжаются в стороны, потому что колени дрожат, другая рука гладит и массирует член, размазывая по всей длине предэякулят, а от того, как все это вместе разносит, слезы текут из глаз. Ви перекидывает себя на спину и поднимает бедра, насаживаясь на свои пальцы глубже. Чонгук с каждым движением четко находит срывающую тормоза точку и ласкает свой слух глубокими стонами Ви. Если это их первый и последний раз, то Гензай его даже на том свете не забудет.***
— Мне так охуенно, — говорит Ви с мягкой расслабленной улыбкой. В его больших глазах отражаются все оттенки Найт-Сити и сладость оргазмов, подаренных Чонгуком. — При том, что я почти не участвовал, — усмехается Гензай, стоя у окна со своей неизменной сигаретой. Кончил, закурил. Мысленно, ну и хрен с ним. — Одного твоего существа было достаточно, — тихо говорит Ви. — Такого мне еще не говорили, — Чонгук поворачивается к нему, и снова переводит внимание на город. — Всех привлекал только мой большой и толстый… — Твою мать, заткнись! — смеется Ви, мотая головой. В Чонгука летит подушка. И пролетает сквозь. — А если серьезно, ты, можно сказать, первый, кто мое существо оценил, — Чонгук делает затяжку, выдерживает короткую паузу и продолжает: — За то, что внутри меня есть. А там, оказывается, и правда что-то есть, — усмехается с ноткой печали. — Душа, все дела. Человек я, может, и не самый охуенный. Далеко не лучший, и я это сам хорошо знаю. Совершал дерьмо, очень много дерьма на фоне злости. Может, ранил словом, не замечая этого. А на деле: всего-то говорил правду, за это меня и ненавидело большинство. Это же большинство и боялось. Одному только Чимину было поебать, он меня любым принимал. А ты… — Чонгук оказывается у кровати, сигарета исчезает. — Ты самое важное принял. Я стою перед тобой без тела, моя суперспособность — языком чесать и мешать тебе спокойно жить. Меня не коснуться, не въебать мне, не поцеловать меня. А тебе и так сойдет. Тебя и так устроило. И я сейчас, наверное, точно могу сказать, что ты мой самый близкий человек, Ви. — Ты мудак тот еще, но я, блять, теперь представить себя без тебя не могу, — Ви сглатывает ком. Тупой алкоголь. Слишком сильные эмоции. — Не просто внутри своей головы, а внутри своей жизни. — Звучит сопливо, но логично и правильно, — улыбается Чонгук. — Пошли сосаться через зеркало. Гензай себе не изменяет. А Ви перемен и не хочет.***
— Ну и где тебя носило? — вопрос Юнги, как пощечина, возвращающая на землю. Его носило там, где он предпочел бы застрять на вечность. Все утро Ви думает о ночных событиях с болью. Было и прошло. Хорошее всегда быстро ускользает, не дав собой насладиться. И вот уже приближение конца с неизвестным исходом, о котором думать страшно. И Чонгук притих. Так даже лучше. Тэхен не в силах говорить с ним о том, на что они собираются пойти. — Дела кое-какие были, — пожимает плечами Ви, стараясь выглядеть как можно невозмутимее, но он забывает, какой Хосок, стоящий рядом с Юнги, проницательный. — Слишком ты сияешь ярко. Дела у тебя наверняка были очень интересные, — усмехается рипер. — А знали бы они, с кем, — встревает Чонгук после долгого молчания. Не мог проигнорировать такое, взорвался бы. — А ты так горд, — мысленно отвечает Ви. — Еще бы, трахнуть кого-то без физического контакта — огромное достижение, — довольно говорит Чонгук. Его самого нигде не видно, в голове Ви засел. — Завали, — закатывает глаза Тэхен. Чонгук посмеивается, но ничего не отвечает, тогда Ви обращается к парням: — Где мой молон лабе? — У меня в тачке, — улыбается Юнги, предвкушающий хороший и насыщенный бой. Он уже начистил катану до блеска и готов рубить. — Нахуй он тебе? — настораживается Чонгук, снова напоминая о себе. — Если ты забыл, напомню: ночью мы идем в Арасака-тауэр, — резко отвечает Ви мысленно. — Ви, ты, блять, не будешь на передовой, — мгновенно заводится Чонгук, появившись перед лицом Тэхена. Ви поджимает губы и смотрит ему в глаза с непоколебимой решимостью. Юнги и остальные по лицу понимают, что у него с его гостем в голове снова происходит какой-то диалог, поэтому не встревают и уходят к Чимину в кабинет обсуждать детали операции. — Я, по-твоему, должен сидеть и ждать, когда мне в руках принесут Микоши, жертвуя жизнями? Я буду убивать этих ебаных монстров наравне с остальными. Как ты когда-то, вообще-то! — Я не сбоил и не глючил, как ты! — кричит Чонгук, нервно расхаживая по коридору. — Пиздец, ты и так напоминаешь живой труп. Куда тебе еще в огонь лезть? — Мне плевать, — цедит Тэхен. — Никто из них не должен умереть из-за нас. Поэтому я возьму свое оружие и пойду, блять, туда самым первым. — Ты нас убьешь, — безрадостно усмехается Чонгук, мотая головой. — А что, если это будет лучший исход для нас? Я не верю Микоши. Слишком легко все это кажется. — Мы не узнаем, пока не проверим, Ви. Прекращай ставить кресты на возможностях. Ты еще более пессимистичный, чем я, сука, — раздраженно отвечает Гензай. — Я приду к тебе, когда все закончится. А пока поспи, — Ви быстро достает блокатор. Чонгук поворачивается к нему и застывает с болью и удивлением в глазах. А где-то в их глубинах бурлит ярость, сравнимая с атомной бомбой, но Ви это не останавливает. Он не видит смысла спорить и от своего не отступит. Только им поссориться не хватало после всего, что было прошлой ночью. — Я достану нам освобождение, Чонгук, — шепчет Ви и проглатывает таблетку. В коридоре становится тихо. Тэхен жмурит глаза и сжимает голову руками. А если это был их последний диалог? Вдруг он больше не услышит голоса Чонгука? Вдруг он не увидит его? Они не попрощались. Чонгук наверняка сейчас бьется о стенки сознания и отчаянно кричит. От этого в груди больно. — Пожалуйста, прости меня и пойми, Чонгук, — мысленно говорит он, зная, что Гензай слышит. — Я должен бороться. В ответ ожидаемая тишина. Ви берет себя в руки и старается сосредоточиться на предстоящем деле. Покрепче повязав бандану, он входит в кабинет Чимина и присоединяется к собравшимся там парням, среди которых все друзья Тэхена и приближенные Чимина. — Ты заткнул его? — спрашивает Пак, подняв взгляд на помрачневшего Ви. И не сияет уже, как минутами ранее. — Да, он слишком много болтал, — отвечает Ви и подходит к столу. Чимин согласно кивает. Чонгук мог бы помешать Тэхену сосредоточиться. — Нам пора готовиться.***
Ви не перестает думать о том, как прошлая ночь отличается от сегодняшней. Вчера он купался в наслаждении и сжимал пальцами простыню, а сегодня сжимает рукоять автомата и проверяет магазин, чтобы пойти и подарить эти пули врагам. Они готовятся весь день. Хосок без передышки проверяет исправность имплантов тигриных когтей, кому-то устанавливает новые или ремонтирует уже имеющиеся, проверяет тело Юнги и недавнее ранение, оставленное этими самыми «когтями», осматривает глаз и внутренние импланты Ви, Намджуна и Чимина, а потом долго курит на улице, смотря, как Ким с друзьями кочевниками пригоняет тачки, в которые грузят оружие. Все суетятся и готовятся к бою с крупной корпорацией. Самую важную работу выполняет Джин с парочкой нетраннеров тигриных когтей. Он пробивает лед в сети Арасаки, ставит ловушки в виде вирусов для их нетраннеров и перехватывает контроль над камерами, дронами и роботами. Работа Джина облегчает им операцию в миллионы раз. В полночь они уже полностью готовы идти на Арасаку. — Мы почти повторим то, что случилось пятьдесят лет назад. И Чонгук снова в этом участвует, — с восхищением говорит Юнги, когда они с Ви идут к его машине. — Ты не боишься? — Нет, — быстро отвечает тот. — Врешь же, — усмехается тот. — Поделись с другом, чувак. — Планам свойственно срываться, — коротко поясняет Тэхен, подняв взгляд на Мина. — Не зацикливайся на этой мысли, Ви, — Юнги хлопает его по плечу. — Что бы ни случилось, рассчитывай на меня. На всех нас. Мы сделаем все, что можем, чтобы не дать тебе отбросить коньки. Они крепко обнимаются без лишних слов, затем садятся в машину и выдвигаются. Ви хватается за каждую деталь, мелькающую за окном. Увидит ли он этот город снова? Город, поселивший в нем ненависть, но научивший жить и бороться. Сколько в нем противоречий. Красивого и грязного, доброго и злого. Больше злого, правда. И с этим злым Ви чуть ли не с детства борется. Он вырос на этих улицах, живя бок о бок со смертью и научившись ее понимать. У нее нет логики, в этом и заключается все ее понимание. Она забирает всех без разбора, не глядя на статус и сумму в банковском счете. Она никогда никому не дает второй шанс, но дала Гензаю и Ви. Будет ли это щедрым подарком или окажется просто игрой в очередной обман? Все зависит от сегодняшней ночи. Все зависит от Ви.***
Все начинается внезапно. Столкновение с Арасакой происходит быстро, так же быстро появляются и первые жертвы. Воздух заполняется запахом крови и пороха, а белоснежные стены окрашиваются в брызги алого. Ви идет одним из первых, никого на своем пути не оставляя в живых. Эффект неожиданности сыграл огромную роль в преимуществе тигриных когтей и кочевников. — Нижний этаж. Доберитесь до лифта у другого конца здания и сразу же на минус девятый, — направляет их Джин, расчищая путь дистанционно. — Дальше будет легчайший путь до Микоши. Грохнете пару охранников, и вы у цели. — Звучит просто, когда ты не на поле боя, — хмыкает Намджун, снеся дробовиком двоих сразу. — У меня тут свое поле боя, — отвечает Джин. — У Арасаки, как оказалось, крутые нетраннеры. Они все пытаются меня заблочить. — Забрось их за Черный заслон, и дело с концом, — смеется Юнги. Он хватает солдата Арасаки, вырывает из рук автомат и, прижав его спиной к своей груди, вырезает шею и отбрасывает в сторону. — Я не Бог, и даже не всемогущий искин, Мин Юнги, но путь я вам облегчу, — уверенно заявляет Джин. — Береги себя, — просит Ви. — И вы тоже, парни, — отвечает Джин и продолжает вести их вперед. Ви никогда не видел такой жести. Всюду кровь, множество тел, о которые надо постараться не споткнуться. Шикарное светлое здание становится местом концентрации смерти. Белый холодный свет давно сменился на тревожный красный, усилив эффект. Давит это даже на того, кто все оттенки смерти видел. Словно воспоминание Чонгука происходит наяву. Ви привык видеть мелькающего всюду Гензая, поэтому без его присутствия вся эта картина кажется еще более ужасной и безнадежной. Он своими комментариями обстановку разряжал, хоть и мешал. Но и жизнь спасал, от пули уберегал. А теперь в голове пугающая тишина. Но самое страшное — сбой снова дает о себе знать. Медленно звуки становятся размазанными, а перед глазами помехи, но это только начало. Ви не остановится сейчас. Благодаря блокатору приступ не накрывает разом, не подкашивает ноги и не разрывает голову болью. Он подступает волной. Как никогда сильной и медленной. Конец близок. Добраться до лифта оказывается тяжелее, чем попасть на другой конец земли. Ви с Юнги врываются внутрь, отстреливаясь от бегущих к ним людей Арасаки, и жмут на минус девятый этаж. Остальные остаются наверху, чтобы встретить подкрепление и не дать помешать плану. Ви прижимается к стенке лифта, тяжело дыша. На лбу образуется испарина. Яркий алый свет режет чувствительное зрение. Боль рождается из самых глубин и медленно захватывает каждый уголок сознания. Один щелчок, и она плотно сжимает Тэхена в своих объятиях. Двери лифта плавно расходятся в стороны. Юнги выходит первый. Ви делает шаг, чтобы выйти следом, но падает на колени, испуская стон сквозь сжатые зубы. — Блять, Ви! Еще немного! — кричит Юнги, снимая сразу двух охранников, которые услышали их и сразу же прибежали на шум. Мин подлетает к другу и быстро помогает подняться. — Все хорошо, я справлюсь, — тяжело дыша, убеждает Ви, поднимая автомат и шагая вперед. — Не отвлекайся на меня ни в коем случае. Они минуют множество путей и узких коридоров и выбегают в большой зал, заполненный огромными компьютерами. Джин ошибся, здесь больше людей, чем он предполагал. Их нельзя отследить, нельзя зафиксировать, поэтому они сумели скрыться от взора нетраннера. Ви крепко держит автомат и сходу стреляет, прячась за одним из компьютеров. Юнги прячется напротив. Сквозь боль Ви едва может прицелиться, поэтому прятки в укрытии занимают чуть больше времени. Юнги взрывается и выпрыгивает наружу, налетая на них с острым лезвием, которое никому не оставляет шанса. Глядя на него, Ви собирает в себе остатки сил и поднимается, беспрепятственно идя вперед. Ему в плечо прилетает пуля, но боль почти не чувствуется. С головой сейчас никакая другая не потягается. Они медленно пробираются дальше, оставляя за собой груду гильз и тел. У Ви от боли непроизвольно льются слезы, еще больше ухудшая видимость. Искусственный глаз едва может отсканировать окружающее, чтобы дать оценку на опасность. Все системы застыли из-за сбоя. Чип выжимает из Тэхена остатки, уничтожая все, что в нем есть, из чего он целиком состоит. Каждый кусочек его личности, который стремительно становится Чонгуком. В Юнги стреляют, но он даже не морщится, они с Ви за всю жизнь столько ранений пережили, уже и не сосчитать. Из всех полученных пуль можно было бы слепить человека. Юнги смеется и налетает на того, кто посмел в него стрелять, и беспощадно кромсает. Только смотря на него, Ви держится на ногах. В своей и чужой крови, раздражающей ноздри, с дрожью в ногах и с кипящей головой он, бросив опустошенный автомат, бежит с одним маленьким клинком и дарит противнику колотые, превращая наполовину кибернетическое тело в сито. Пятьдесят лет назад Чонгук сражался так же. Пятьдесят лет назад Гензай победил и поплатился за победу жизнью. Дверь, ведущая к Микоши, выглядит, как вход в Ад. Все залито красным светом, а слух раздражает писк тревоги. И там хранятся души. Туда идти не хочется, но там их спасение. На расстоянии вытянутой руки. — Я буду ждать здесь, Ви, — Юнги криво улыбается и сжимает здоровое плечо друга. — Вас обоих. Ви, не в силах улыбнуться в ответ, лишь коротко кивает и входит внутрь. Перед глазами помехи и искры. Тэхен падает на колени, как только дверь за спиной закрывается. Перед ним огромная колонна, горящая алым. Она стоит на отдельном островке, а снизу льет белый свет. Ви бросает клинок и ползет по мостику к огромному хранилищу душ, где они с Чонгуком обретут свободу. — Скоро, Чонгук… — шепчет обещание. Ви не остановится на полпути, не падет. Скоро они коснутся друг друга. Скоро почувствуют тепло и запах. Смогут обнять друг друга. И никогда больше не отпускать. Секунда до отключения. Ви всхлипывает. Ощущение, что каждый орган по отдельности отказывает, хотя все страдания происходят в одной лишь голове. Чонгука не слышно, а его голос бы сейчас вдохнул сил, которые утекают, как вода. Ви задыхается, еле видит и ничего, кроме пустоты, не слышит. Из последних сил он протягивает руку и подключается к Микоши. Тьма засасывает его в одно мгновение. Ви открывает глаза и оказывается в какой-то пустоши. Под ногами черный песок, больше похожий на пепел. Бесконечное небо над головой серое, прорезанное алыми ветвями, похожими на вены или застывшие в моменте вспышки молнии. Ви оборачивается и замечает Чонгука. Тот мягко улыбается и машет ему рукой. Тэхен сразу же идет к нему, срываясь на бег. — Чонгук… — Мы смогли, да? — Чонгук протягивает остановившемуся напротив Ви руку. — Это место не похоже на хранилище душ, — Тэхен с тревогой оглядывается вокруг и переводит взгляд на Чонгука. Его ладонь и он сам кажется настоящим. Пропали помехи и нечеткости в контурах. Ви тянет руку в ответ и, как только касается, у него сердце сжимается. — Боже… — шепчет он с облегчением, не веря своим ощущениям. — Она холодная, но я чувствую ее… Чонгук молча тянет его и резко прижимает к себе. Ви утыкается носом в плечо старшего и жмурится, крепко обняв. От Чонгука ничем не пахнет, не веет теплом, но его можно обнять крепко-крепко, и этого, кажется, достаточно для Тэхена. — Я не верю, что мы смогли, — он поднимает глаза на Чонгука, что выше лишь на пол головы. — Наши страхи были напрасными. Хуйня это все, — в своей обычной манере говорит Гензай, отмахнувшись от всего. — Главное то, к чему мы пришли. Ты пришел. Закроем глаза на то, что ты заткнул меня, — недовольно щурится Чон. — Я сходил с ума от страха и бился о стенки сознания, когда ты снова словил приступ. Но ты победил, как и обещал. — Было бы унизительно проиграть сейчас, — мотает головой Ви. — Умереть вместе — тоже не худший вариант, — слабо улыбается Чонгук. — Потому что вместе — лучший вариант в принципе, — соглашается Тэхен, переплетая пальцы с чонгуковыми. — Верно, Ви, — Чонгук мягко гладит его большим пальцем по щеке. Здесь только холод и гробовая тишина. Они холодны, как и это место. — Почему тут так мрачно? И где другие души? — Это наш персональный Рай… или Ад. А может, что-то между, — Чонгук с прищуром глядит вдаль. — Тут наше прошлое. Наше настоящее. Наше будущее. — Лучшее будущее, — нахмурив брови, серьезно говорит Тэхен. — Для начала — лучшее настоящее, Ви, — слабо улыбается Чонгук. — И как нам выйти отсюда? Мы вошли, но как выйти? — Я не выйду, пока не найду для себя тело. Постараюсь подобрать самое привлекательное, — подмигивает Гензай. — Но для тебя выход — тот обрыв, — кивает он куда-то за спину Ви. — Прыгнуть туда? — с опаской спрашивает Ви. — Я не уйду без тебя. Мы вместе найдем тебе тело. — Ты уйдешь один, — Чонгук говорит тоном, не терпящим возражений. — Если сделаем это вместе, я снова окажусь в твоей голове, и чип завершит свое дело. Ты и без того спасся на последних секундах, и мне, блять, ужасно жаль, что я так долго сюда тебя вел. — Чонгук, я не могу оставить тебя, — мотает головой Ви, обеспокоено глядя Чону в глаза. — Можешь, — Чонгук сжимает его руку и тянет к обрыву. Он вдруг напоминает себя в самом начале, когда он только попал в голову к Тэхену. От него веет злостью, опасностью. А еще болью. Горькой, мучительной. Позади них земля вдруг вспыхивает и начинает гореть, словно песок этот даже не пепел, а порох. Алые ветви на небе вдруг расширяются и поглощают его. Все утопает в огне, все больше напоминая Ад. — Чонгук, что происходит? — начинает паниковать Ви, оглядываясь назад. — Система тебя выталкивает, ведь ты все еще связан со своим телом, — врет Чонгук, не смотря на то, как за спиной все разрушается и сдается огню. Ему все сразу стало понятно. — Идем вместе, — умоляет Ви. — Как я тебя тут оставлю? Посмотри, все уничтожается! — Я приду, Ви, — убить бы себя сейчас за ложь, но смерть и так подступает, огнем обнять норовит. Чонгук плотно поджимает дрогнувшие губы и твердо глядит вперед. Если сейчас даст осечку, они вдвоем пропадут. Вместе — лучший вариант. Но не сейчас. Чонгук на такое не согласен. Тэхен продолжит эту жизнь. — Что это? — продолжает оглядываться Ви, пока Чонгук насильно тащит его вперед. — Так не должно быть, Чонгук. Не оставайся здесь. Уходим. Плевать на мое тело. Мы придумаем что-нибудь еще! — кричит он, вырываясь из рук Гензая. — Ты всегда выход найдешь, — улыбается Чонгук мягко. — Но сейчас у нас только один путь. Огонь все ближе, в холодном цифровом пространстве его жар кажется слишком сильным, слишком ощутимым. Ви начинает задыхаться и кашлять от дыма, но продолжает цепляться за Чонгука в попытках остановить. Они замирают в паре шагов от обрыва. Внизу белая непроглядная пустота, как густой туман на дне пропасти. — Иди, Ви, не тормози хоть сейчас! — требует Чонгук, пытаясь подтолкнуть парня к краю. Пламя медленно добирается до него, плавит его кожу и одежду, пожирает волосы, но тот ничего не чувствует. Он и не был живым. — Чонгук! — орет Ви, в ужасе глядя на то, как Чонгука забирает огонь. — Умоляю, пойдем! Не стой просто так! — Пятьдесят лет назад моя жизнь оборвалась так внезапно, а ты ее даже после смерти сделал лучше. Все мертвые позавидовали бы мне. Спасибо, Ви, — Чонгук стирает пальцем слезу с щеки Тэхена и целует в лоб. Так не повезло в последние секунды видеть боль в его глазах, таким запоминать. И тепла рук так и не ощутить в этом холодном плену. Одно запомнит он навечно — его голос, поднимающий из глубин. Может быть, он когда-то его вытащит снова. Может быть, в другой жизни. Может быть, вечно. — Чонгук… — Уходи! Поглощенный огнем, он выпускает руку Ви и толкает его в бездонную пропасть. Так продолжилась жизнь. Так она завершилась.***
Шум города доходит до пробуждающегося сознания первым. Веки прорезает яркий свет. Ви медленно открывает глаза. Родная квартира все та же: недоеденное яблоко на столе как было, так и лежит там. И пистолет рядом. Только у окна не Чонгук стоит, а Хосок. Юнги сидит за столом. И оба точно как в тот день, когда Ви о своей проблеме, засевшей в голове, узнал. Скорбные лица, пронзенные сочувствием. Как только они слышат, что Ви проснулся, сразу же обращают на него свое внимание. Тот лежит, только голову к ним повернув. Тело лишено всяких сил. В голове тихо и пугающе пусто, даже намека на чье-то присутствие нет. Пустота такая огромная, что от ее масштабов жутко становится. — Что произошло? — слабым голосом спрашивает Ви. Хосок молча подходит, садится на стул перед постелью. Юнги становится рядом с ним, сложив руки на груди. — Микоши больше нет, — заговаривает рипер. — Удивительно, как твое тело смогло принять тебя обратно. Нейронные связи практически все были нарушены, но что-то тебя удержало здесь. Ви слегка хмурится, не понимает ничего. Отказываясь понимать. — Где Чонгук? — спрашивает он дрогнувшим голосом. Оттягивать неизбежное бессмысленно. Реальность всегда возвращает к себе. — Гензай остался внутри. Мы не успели его вытащить, — Хосок опускает взгляд. — Меры предосторожности от Арасаки. Они активировали подрыв Микоши, когда поняли, что ты оказался внутри, — объясняет Юнги. — Его больше нет? — тихо спрашивает Ви, смотря на Хосока с надеждой. Будто все остальное, сказанное ими, он прослушал. — Нет, Ви. Его больше нет. Разорванная в клочья надежда. Ви поднимает руку и заводит за голову, касаясь пальцами затылка. Пусто. И чипа нет. — Гензай спас тебя. — Зря, — Ви отворачивается и вцепляется в подушку пальцами. Хосок и Юнги молча уходят, понимая, что Тэхен говорить с ними не настроен. Ему нужно побыть одному. Потерять важного человека, как потерять часть самого себя. — Чонгук… — одними губами произносит Ви, смотря в стену. Глаза застилает пелена слез. Сейчас Чонгук отзовется, снова будет стоять у окна и рассматривать город, изменившийся за пятьдесят лет. Ответит своим задумчивым «да?», вдруг окажется рядом. Подшутит, сморозит что-нибудь бредовое или умное. Заполнит собой голову Ви. Не даст пустоте его поглотить. Но в ответ тишина. В ответ проклятая пустота.***
Свыкнуться с ней оказывается нелегко. Каждую секунду своей жизни Ви ждет, что кто-то разбавит его мысли и добавит в серое существование красок, которые исчезли вместе с Чонгуком. Как только ослабшее после разделения душ тело вернулось в норму, Ви начал навещать Чонгука в колумбарии с пустой ячейкой, в которую он вложил лишь красную таблетку. Это все, что от Чонгука осталось. Намек на его существование. Начало новой жизни, продолжение старой, — для Ви все одно. Ничто не стало лучше. Этот город так и тонет в хаосе и процветающей преступности, Арасака все так же существует и управляет человеческими жизнями, банды на улицах районов все так же враждуют, проливая невинную кровь. Ви не видел Чимина с того вечера. Можно представить, как паршиво тому, кто полвека мечтал вернуть друга, но потерпел неудачу. Тэхен бы, наверное, даже пересекаться с ним не хотел после такого. Как ему посмотреть в глаза? Что сказать? «Прости»? Выжил враг, а не близкий человек. Чимин бы, возможно, Ви на месте убил, если бы встретил. И неважно, что Чонгук сам решил умереть, поставив жизнь Ви выше своей. Это ничего уже не значит. Ни для кого. Даже для Ви, потерявшего смысл. А что дальше? Годы существования, попытки выживания в этом жестоком месте. Ради чего? В чем тут смысл? Каждый вечер Ви сидит за столом в компании пистолета и размышляет. Лучшее настоящее возможно, если они вместе. Так и надо было закончить. С дулом у виска, зато вдвоем. Ви перестал бояться смерти с Чонгуком. В ожидании конца наступает смирение и готовность. И Ви был готов в любую секунду. Если бы не надежда, которая им не давала оборвать связь с существованием. Как это ненормально, что, шагнув в пропасть, вернулся к жизни, а не расстался с ней. Ви две недели сидит дома и ни с кем не контактирует. Друзья звонят и пишут, переживают, но не лезут, понимают, что ему нужно прийти в себя, осознать новую реальность без Чонгука. У Ви десятки неотвеченных заказов на чужие убийства, вот только Ви самого бы кто убил. Взгляд плавно возвращается к пистолету. Даже в самое паршивое время проблеск надежды не дает сорваться.***
Так проходит месяц. Не легчает. Ви оставляет пистолет там, где он лежит уже не первую неделю, и ложится, глядя в потолок до тех пор, пока глаза не начинают закрываться. Он ждет этого момента весь день, просто чтобы услышать тихое и короткое: — Ви… — Чонгук, — Тэхен подскакивает с постели, услышав где-то рядом голос, ставший родным. Вокруг слишком тихо, звуки города внизу утихли, неоновые огни погасли. Панорамные окна в пол открыты. Комнату заполняет холодный воздух. — Ви, — повторяется откуда-то. Тэхен подходит к краю и смотрит вниз. Оттуда его зовут. Ви, не думая, шагает в бездну, а после просыпается ярким солнечным утром в новом дне. И так чуть ли не каждую ночь. Ви открывает глаза и обнаруживает, что плакал. Что, если Чонгук все еще есть где-то глубоко внутри него, но не может вынырнуть наружу, вот и пытается докричаться? Только ничего о его присутствии не говорит. Сбоев нет, таблетки в прошлом. Тело полностью здорово и принадлежит одному лишь Ви. Только с сердцем теперь какая-то херня. Ви умывается, одевается, просматривает все сообщения, пока запихивает в себя завтрак. Выходит в коридор людной и шумной мегабашни, в которой у него квартира, скуривает одну сигарету, каждый раз посвящая Чонгуку, затем прячет пистолет под толстовкой и накидывает капюшон. Это не попытки жить дальше, а вынужденное продолжение движения. Пока ночи скрашивает любимый голос, дающий надежду, Ви будет идти вперед. А покончить с этим можно в любую секунду. Теплые объятия друга стали чуждыми. Ви отвык от человеческого тепла. И пусть Чонгука он коснуться не мог вовсе, он его тепло слишком ярко ощущал. Они стоят у машины подъехавшего к мегабашне Юнги, который примчался сразу же, как получил долгожданный ответ от друга. — Как же я рад тебя видеть, Ви, — Юнги хлопает его по спине и не может перестать улыбаться. — Спасибо, что не давал мне помереть с голоду, — слабо улыбается Ви в ответ. — Да ты и так почти не ел, — закатывает глаза Юнги. — Ну и как оно? — спрашивает Тэхен, жуя губу. Он от жизни совсем отстал. Днями существовал, борясь с желанием покончить с собой, а ночами жил голосом Чонгука. — Да все по-старому, — морщится от солнца Юнги и пожимает плечами. — Намджун занимается перевозками, Хосок возится с имплантами, Джин тусит в своей Сети, а я с заказами мотаюсь. — А Чимин чего? И тигриные когти, — неуверенно спрашивает Ви. — Его вообще не видать, как будто на самое дно залег, но когти нас больше не трогают, — Юнги прислоняется к машине и скрещивает руки на груди. — Я думаю, после той совместной операции у нас с ними типа нейтралитет. По крайней мере, пока Чимин у руля. Ладно, садись, чего мы жаримся. Погнали в Посмертие. Там все в последние дни говорят об одной дичи, но я не пойму, откуда это взялось. — О чем? — хмурится Ви, садясь в машину. — Сам узнаешь, — Юнги заводит тачку.***
Посмертие встречает его жарко. Буквально. Вроде еще не вечер, но народу уже хватает. Розита быстро и ловко делает коктейли и разливает всем шоты. Завидев пришедших парней, она ярко улыбается и машет рукой. Ви не может не улыбнуться в ответ этой солнечной девушке. Он скидывает капюшон и подходит к ней вместе с Юнги. — Привет будущим легендам Посмертия, — приветствует она весело. — Да мы уже, — возмущается Юнги. — Я даже дал тебе рецепт коктейлей в честь нас с Ви. — Простите, парни, вы пока не доросли, но как только, то я сразу же запущу в оборот ваши коктейли, — обещает девушка, подмигнув. — А можно мне… — робко просит Ви. Розита вопросительно поднимает бровь. Тэхен мнется, но договаривает: — Гензая. Можно мне его вернуть? Розита вроде удивляется, а вроде и радуется, снова заулыбавшись. Долго она ждала, когда Ви созреет. — Круто, когда свои же принципы можно сломать. Этот коктейль за последний месяц снова стал дико популярным, — она уже с охотой начинает его готовить, смешивая коньяк, ром и текилу с добавлением какого-то сока. Ви наблюдает за этим и мысленно морщится от адской смеси. И правда, этот взрывной коктейль очень подходит Чонгуку. — Из-за чего? — спрашивает Ви, оторвавшись от коктейля и подняв взгляд на девушку. — Ты совсем отстал от жизни в Найт-Сити, — смеется Розита. — Говорят, Гензай воскрес. Сумасшедшие слухи, но популярность напитку по щелчку вернули. Ви каменеет. Юнги кладет ему руку на плечо. — Я знаю, что было в Арасака-тауэр месяц назад, Ви, — тише говорит Розита с сожалением в глазах. — Но этот паршивый город снова решил сыграть по-грязному, перевернув все в свою сторону ради выгоды. — Арасака распустила этот слух, чтобы утереть нос своим конкурентам и вернуть желающих сохранить свою душу в их ебаном адском хранилище. Они собираются создать новую модель Микоши и сожрать больше жизней, — Юнги раздраженно осушает свой стакан с рубиновой жидкостью и вытирает губы ладонью. — От них другого и нельзя было ждать, — Ви поднимает стакан с полупрозрачной сапфировой жидкостью и, закрыв глаза, быстро пьет. Внутри все горит, а в горле ком. Когда-то этот рецепт придумал Чонгук. Как знал, что покорит этот город. До сих пор покоряет. И пусть кто-то мерзко использует его имя, он все равно живет на устах людей. В душе Ви. Как глупо было осуждать решительность Чонгука поднять новую войну ради спасения жизней, которые сжирает Арасака. Жить себе и плыть по тихому течению — чему это поможет? Ви вдруг становится дико стыдно за свои слова. Каким, наверное, тогда Чонгук его слабаком и идиотом посчитал. Безвольной тряпкой, которая ради стабильности готова терпеть дерьмо от правящих корпораций, которые о народ ноги вытирают. Нет. С ними надо бороться сейчас. Вот, что значили слова Чонгука о лучшем настоящем. К нему надо стремиться, его надо строить сейчас. Прошлое горит огнем, тем самым, что забрал с собой Гензая, а будущее далеко и туманно. А настоящее страдает прямо сейчас. Отобравшие у Чонгука жизнь пятьдесят лет назад должны гореть в этом аду сами. В этом состояла его цель. В этом теперь состоит цель Ви.***
— Пошел в пизду, — ухмыляется Ви, оставляя дымящуюся дыру во лбу мальстремовца. У него там даже не лоб был, а третий глаз. Эти чудовища себя прокачивают до предела, устанавливая множество оптики и походя на пауков. Уроды те еще. От них не только страх у народа, но и отвращение. — Даже не «вали в Ад, тварь», — усмехается Юнги, отряхнув окровавленную катану. — Наверное, для него пизда — это Ад, — встревает Джин. — Если он по хуям, то точно Ад, — задумчиво рассуждает Намджун. — Блять, с кем я общаюсь, — вздыхает Хосок. — Тебе пора изобрести крутой прокачанный член, Хосок. Знаешь, сколько людей ежедневно его лишаются с такими перестрелками? — Юнги тычет носком кроссовка в мертвое тело Мальстрёмовца. — И чтобы он стрелял, — добавляет Ви. — Не говорите только, что поставите себе такие, — усмехается рипер. — Юнги может, у него руки катаной заняты. А мне и с моей крошкой хорошо, — любовно поглаживает корпус автомата Ви. — Ебанутые, — синхронно отвечают Хосок, Намджун и Джин. — Вы там закончили? — спрашивает Джин, возвращаясь к делу. — У них подкрепление, скоро у вас будут. Валите. — Дрон у нас. — Отлично. Тогда по пивку.***
Еще один веселый вечер в кругу друзей после очередного успешно выполненного заказа завершается блюющим Джином и снимающим это Юнги. На заднем плане картина совершенно другая: Хосок и Намджун увлеченно играют в компьютерный бокс, совершенно не слыша звуки рвоты и смех заливающегося Юнги. Ви в этот момент расслабленно валяется на диване и лениво комментирует бой друзей. Пиво всех расслабило, но Джину оно не идет абсолютно. Пьет обычно за компанию, что заканчивается либо блевотой, либо отключением на ближайшей плоскости. — Раунд, кочевник, — Хосок победно поднимает руки и встает, гордо улыбаясь. — Победа всегда за мной. — Двадцать лет назад ты был лучшим в уличных боях Найт-Сити, так что я знал исход, — с улыбкой пожимает плечами Намджун, отпивая пива. — Буду стараться дальше. — А по-настоящему устроить бой слабо? — предлагает Ви, глядя то на одного, то на другого. Хосок и Намджун переглядываются. — Хорошая идея. Тут я тебя сделаю, — усмехается Намджун. — Вот тут ты точно облажаешься, — отмахивается Хосок. — Можем это проверить, конечно. — Встряхнешь свои старые кости, — хихикает Ви. — Вам бы всем такие кости, как у меня, засранцы, — хмыкает Хосок довольно. — Это, конечно, весело, но вот это еще веселее, — не успокаивается Юнги, поддерживая в ноль пьяного Джина одной рукой и снимая другой. — Верните меня в родную Сеть, — хнычет пьяный Джин. — В кроватку, может? — гладит его по голове Юнги. — В Сети тебя какой-нибудь дикий искин трахнет. — Блять, Мин Юнги, просто уложи его нахрен спать, — Хосок тяжко вздыхает. Смех Юнги в ушах засел. У всех. — А давайте вместе на крыше поспим? — предлагает Юнги, загоревшись своей же идеей. — Хорошая мысль. Под звездным небом, — Ви прикрывает глаза и мягко улыбается, представляя, как они будут лежать. — Надеюсь, нас никто с неба не грохнет, — усмехается Намджун. — Пойду пледы достану.***
Пьяные и утомленные тяжелым днем, все быстро засыпают в обнимку друг с другом, походя на сэндвич. Ви один лежит на краешке и, подложив руки под голову, глядит на небо. Где-то далеко, среди звезд можно заметить Хрустальный дворец, на который, чтобы попасть, жизни не хватит. Легкое опьянение от одной бутылки давно выветрилось, а сна ни в одном глазу. Ни в настоящем, ни в искусственном. Ви вздыхает и встает, подходит к краю крыши и свешивает ноги, плотнее укутавшись в теплый плед. В голове тишина, которую первый раз за вечер нарушает внезапное сообщение от неизвестного адресата: «В Компэки Плаза, в номере 3001 поселился человек, которого необходимо обнулить до завтрашнего утра. Вся надежда на тебя, Ви» Далее детальная информация о личности, от которой нужно избавиться. Но Ви не дочитывает. Этот номер он хорошо помнит. Эти цифры отпечатались в памяти, как татуировка. Это то самое место, где у них с Чонгуком был особенный момент за день до расставания, о котором он старается не думать. Хочет ли Ви возвращаться туда и заставлять сердце кровоточить от воспоминаний? Снова разрываться, когда голос только-только перестал его звать по ночам и отпустил, позволив двигаться дальше и спрятать пистолет, который обещал избавление. Лучше не стало ни на грамм, но Ви старательно делает вид, пряча истину в глубинах души, которая никак не оправится. Чонгука из него вырвали, как сердце. Заживо. Так должен ли Ви туда возвращаться? Должен. Он обещал себе стать сильнее. Таким, каким был Чонгук. Поэтому этот заказ отклонить — значит подвести самого себя. Кто-то нуждается в его помощи. Пока они готовятся к большой войне, люди ждут помощи прямо сейчас. Ви тихо смывается от сладко спящих друзей и едет в Компэки на своей машине. На ресепшене он сообщает, что его ждут в номере. Заказчик организовал ему легкий доступ внутрь, поэтому Тэхен беспрепятственно проходит дальше. Он поднимается в лифте, с которого все началось, невольно видя фрагменты того дня, когда он сгорал от желания и пил, чтобы разделить контроль над телом с Чонгуком. Он бесшумно идет по световому коридору, уже держа в опущенной руке пистолет с глушителем, и тихо входит в темный номер. Вокруг мрак. Ви поднимает пистолет и одну за другой осматривает каждую комнату, но никого в конечном итоге не обнаруживает. Он сразу же настораживается и собирается валить отсюда как можно быстрее. Это могла быть ловушка кого-то из множества врагов. А может, это месть Арасаки. Хотя те не церемонятся. Могли бы найти, сразу бы обнулили на месте. — Стоять, — слышится позади, когда Ви оказывается у двери. Спокойный и ровный голос прошибает ударом тока. Снова сон? Он уснул на крыше и надумал себе бред? Мурашки по коже. Слишком правдивый сон с новым элементом. Чонгук сказал другое слово. Ви закрывает глаза, тихая дрожь выдается в дыхании, а сердце начинает ускоренно стучать. — Обычно ты зовешь меня, — тихо говорит Ви, не оборачиваясь. — Просто зовешь по имени и пропадаешь. И если я пойду за голосом, то ты снова исчезнешь, — Тэхен стоит, как вкопанный, боится движением спугнуть отголосок, только бы он продолжал говорить с ним и звать к себе. Возможно, однажды Ви все-таки пойдет за ним и встретит на той стороне. — Я больше не исчезну, Ви, — обещает голос за спиной. Тэхен еле сдерживается, чтобы не всхлипнуть слишком громко. Он больно прикусывает губу и позволяет слезам обжечь щеки. — Давай постоим так? — тихо-тихо просит он, смотря на дверь. — Я обернусь, и ты опять оставишь меня. Он слышит тихие шаги, и прижимает ладонь ко рту. Что с ним делает его же сознание? Почему так жестоко играет? Заманило в ловушку, чтобы добить, когда только встал на ноги, затянул пустоту в груди. Зачем делать так больно? Ви четко чувствует за спиной чужое присутствие. Не просто голос издалека. Бесшумное дыхание, обдающее затылок теплом. Широкая грудь в сантиметрах от спины Тэхена, и запах. Кожа, сигареты и легкий ненавязчивый парфюм. Тепло. Тепло, тепло, тепло. — Все мертвые позавидовали бы мне, — теплые руки касаются плеч и плавно скользят вниз, к запястьям. Тэхен не верит своим ощущениям. — Если бы не ты, второй раз бы я с того света не вернулся. Ви медленно поворачивается и видит перед собой темный силуэт, точно как в тот день, когда впервые проснулся с чипом в голове. Глаза привыкают к полумраку, и силуэт приобретает родные черты. — Чонгук… — шепчет Ви, поднимая руку. Чонгук синхронно поднимает свою и прикладывает ладонь к тэхеновой, переплетая их пальцы вместе и сжимая его ладонь в своей. Ви шумно выдыхает и подносит их руки к своему лицу, прижимает чонгукову к своей щеке и еле слышно всхлипывает. — Да, Ви, это я. Не просто ебаный голос в твоей голове, — хрипло шепчет Гензай. Это новый вид бреда. Только Чонгук не мигает, не пропадает, как голограмма, а шум его дыхания реален. Как и четко звучащий голос, слышный уже со стороны, а не в голове. — Не просто конструкт личности на щепке. Настоящий человек. Человек, который скучал по тебе до ужаса. Он резко прижимает к себе Ви. У того слезы неконтролируемо льют, впитываются в черную кофту на груди Чонгука. Тепло. Настоящее тепло, не вымышленное. Ви цепляется за его широкие плечи, скользит пальцами по спине, по груди и шее, поднимает голову и смотрит в глаза с реальным блеском, касается кончиками пальцев улыбки на губах, щеки, подбородка. Чонгук забирает пистолет из ослабшей руки, ставит на тумбу рядом и накрывает руками талию Ви. Крепче к себе прижимает. И как они теперь будут без этой связи друг в друге? Но это бесценно. Чувствовать бесценно. Чонгук с ума сходит, не может больше, наклоняет голову и целует мягкие губы, со всем согласные. Так бы всегда. Так бы бесконечно. Каждый сантиметр его лица изучает теперь уже со стороны, а не являясь им самим. Совершенно другие ощущения, в миллиарды раз мощнее и ярче. За такое можно стольким пожертвовать, столько войн развязать и столько раз умереть. Чонгук целует прикрытый искусственный глаз, висок, кончик носа, губами стирает слезы, не видеть бы их больше. Снова возвращается к губам и захватывает их в плен. Ви тихо смеется в поцелуй, то ли от шока, то ли от облегчения. Не может перестать касаться его, словно если разорвет контакт, то навсегда утеряет. От поцелуя он готов тысячу раз умереть, снова воскреснуть, точно как великий Гензай, вернувшийся к нему из мира мертвых. Чонгук крепко прижимает к себе, и Ви уверен, эти руки его ни за что не отпустят и даже смерти не отдадут. Чонгук неохотно отрывается от его губ и тянет в спальню. Они в этой постели уже были. В тот раз она холод оставила за собой. Тягучую печаль и тоску по ушедшему моменту. А теперь эта постель горит от их слияния. — С голограммической одеждой было проще, да? — улыбается Чонгук, избавляясь от кожаных штанов и стягивая джинсы с Ви, который лежит под ним и уже пылает, как охваченный тем проклятым огнем в Микоши. Но в разы сильнее, красивее. Живее. — Замолчи, я до сих пор не верю, что это происходит, — Ви снова тянет его к себе для поцелуя, довольно стонет, когда Чонгук кусается. Боль дает чувство реальности осознать. Пусть всего его искусает, кровь прольет, только даст уверовать в происходящее. — Откуда у тебя твое настоящее тело? — Чимин копировал его и все эти годы взращивал для меня. Но хочешь главный секрет? — спрашивает Чонгук, скользя губами по обнаженной груди парня и мягко кусая выпирающие ребра. — Какой? — выдыхает Ви, изгибаясь в его руках. — Это тело девственно, и оно все для тебя, — ухмыляется Гензай, раздвигая ноги Ви. — Блять, почему этот факт, сука, смущает? — Ви закрывает глаза ладонью. — Вот тебе еще один факт: у этого тела член такой же большой и толстый… — Сука, завали, — Ви шлепает Чонгука по бедру. Наконец-то его можно хлопнуть за болтливость. — Лучше докажи на деле. — Вот это меня устраивает, — хрипло посмеивается Чонгук. И он доказывает. Ви понимает, насколько далеко от реального секса было то жалкое подобие, которое у них было в прошлый раз. Сейчас все иначе. Чонгук живее всех живых. Люди не врали, он действительно воскрес, чтобы вернуть краски и смысл в жизнь Ви. Он поцелуями и своими прикосновениями это делает. Ви молил о мимолетном прикосновении, а получил все. Как и Чонгук, сорвавшийся с цепи. Пятьдесят лет — не шутка. И плевать, что они не ощущались. Проснувшись, вернув себе физический облик, он ощутил неописуемый голод, который обрушился на него разом. Все что было до нынешней секунды — ничто. Только с Ви могло быть так по-сумасшедшему. Металл искусственной руки покрывает тело Ви мурашками. Пальцы скользят по впалому животу и гладят внутреннюю сторону бедра, отчего Ви давится воздухом. Чонгук поднимает взгляд и скалится. Поднимает руку и приставляет два пальца к губам Ви. Тот открывает рот и принимается их посасывать и смазывать слюной. — Бог мой милостивый, я воскрес ради этой картины, — восхищается Чонгук, с горящими глазами наблюдая за тем, как красивые губы обхватывают его пальцы. Тэхен закидывает одну ногу на плечо Чонгука и сжимает пальцами подушку, когда прохладные влажные пальцы медленно проникают в него, растягивая узкие стенки. Ви низко стонет и насаживается на пальцы, коротко зашипев от вспышки острой боли в заднем проходе. — Не один я тут оголодал, — ухмыляется Чонгук, осторожно двигая искусственными пальцами внутри Ви. Тэхен тянет его на себя и обнимает ногами за талию, зарывается пальцами в черные волосы, целует и шепчет в горячие губы: — Вставь мне уже свой хваленый большой и толстый, — рычит он, выпуская волосы Гензая из хватки. Челка падает ему на лицо. Чонгук улыбается недобро, облизывает ранку на губе кончиком языка и, смяв ладонями ягодицы Ви, входит в него. — Блять, сука, нахуй! — стонет Тэхен, вцепляясь в спину Чонгука короткими ногтями. — Наберись сил, я тебя хрен теперь выпущу, — Чонгук целует его и начинает постепенно двигаться в нем, привыкая к узости горячего нутра. Крыша давно покинула их обоих. То, что казалось несбыточной мечтой, происходит прямо сейчас. Каждое прикосновение бесценно, ничто не имеет такой важности, как их губы, скользящие по телам, пальцы, сплетающиеся вместе, когда они подходят к пику, ни на миг не разрывая связь. Ви садится на нем сверху и упирается руками в широкие плечи, с диковинкой смотрит в глаза Чонгука и не может наглядеться. Они снова вместе, снова связаны, но это их больше не убивает, а делает еще живее и сильнее. Ви наклоняется, берет его лицо в ладони и снова целует. И сразу же оказывается снизу. Каждая вспышка, новый кадр, новая локация их слияния. Чонгук берет его прямо на фоне светящегося неоном за спиной Ви, прижатой к большому окну, Найт-Сити. Проклятого города, который забирает и мало кому возвращает. А им вернул. Их вернул. Они сидят на полу в изножье кровати. Чонгук прислонился к ней спиной и курит, медленно смакуя каждую затяжку. Ви лежит меж его ног и смотрит на сверкающий город, водя пальцами по крепкому колену Чона. Скоро рассвет. Ночь собирает свои звезды в пакетик и уходит до следующего дня, уступая место огненному шару. — Пиздец, я так себя никогда не чувствовал, — говорит Чонгук, выпустив дым. — Как «так»? — спрашивает Ви, подняв голову и заглядывая тому в глаза. — Чертовски живым и способным на все, — приподнимает уголок губ в улыбке Гензай. — Ты вытрахал из меня душу и вернул ее на место, — Ви кусает его в подбородок и возвращает свою голову на грудь Чонгука. — Хорошо, что вернул. Где бы я искал ее? — Прошел месяц, Чонгук. Ты, оказывается, был жив все это время, а я… — Ви вздыхает. — А я цеплялся за свои сны, в которых ты меня звал, и только это мне не давало приставить ствол к виску. Чонгук поворачивает его голову к себе и смотрит в глаза. Он всю пережитую за этот месяц боль Ви будто видит в этом взгляде, и вдруг становится так паршиво. Так неприятно. И тошно от самого себя. — Блять, если бы я только знал, Ви… — Почему ты не дал мне знать? — тихо спрашивает Ви. — Все было куда сложнее, — Чонгук делает глубокую затяжку и, подняв голову, выпускает дым ручьем. — О чем ты? Гензай тушит сигарету в пепельнице и внимательно смотрит Ви в глаза. — Я заново учился ходить, чтобы быть способным к тебе прийти. Я заново учился сжимать руки, чтобы держать твои, — он берет ладонь Ви и мягко гладит большим пальцем. — Я заново учился быть сильным, чтобы суметь тебя защитить. Я заново учился разговаривать, чтобы бесконечно говорить, как люблю тебя. — Чонгук… — с комом в горле шепчет Ви. Он поворачивается в чонгуковых руках и гладит его по щеке. — Если это называется «любить»… перестать бояться смерти и спокойно пойти к ней, но лишь бы с тобой не расставаться, не бояться ничего, никого, только прощания с тобой, то… я тоже люблю тебя. — Я стал лучшей версией себя благодаря тебе, Ви, — мягко улыбается Гензай. — А ты показал мне настоящую силу. Я готов бороться, я готов сделать наше настоящее лучшим, — решительно говорит Ви, кивнув. — Мы будем бороться вместе. — Пизда Арасаке, — обещает Ви, оскалившись. — Свобода миру, — Чонгук копирует оскал Тэхена и валит на пол, нападая с новой порцией поцелуев.***
— Нихуя себе ты тихушник. Сколотил новую банду, пока как годовалый ножками ходить учился. И когда только успел? — усмехается Ви, в шоке смотря на движение в огромном ангаре. Все члены восставшей из пепла банды как муравьи усердно трудятся, вкладываясь в возвращение в ряды лучших. Когда-то Найт-Сити им поклонялся, а корпорации боялись переходить дорогу. Так будет и сейчас. Спустя пятьдесят лет. — Ну и кто вы? — не перестает издеваться Ви. — Какое там новое название? Или топишь за старину? — Мы теперь Призраки, — гордо говорит Чонгук, стоя рядом в обнимку со своим автоматом, который каким-то чудом удалось сохранить за полвека. — И нас уже много. Постепенно мы вернем себе законный район и наладим внутри него жизнь, а потом и об остальном городе позаботимся. Нас ждут терки с другими бандами, но пока надо разобраться на низшем уровне, а потом уже гнать на корпы. Чимин и тигриные когти будут нашими союзниками, а остальным пизда. — Я чуть ли не всю жизнь с бандами бьюсь. Такой, как я, вам точно пригодится, — подмигивает Ви и трется плечом о плечо Чонгука. — А я думал, будешь моим символом, моим талисманом удачи, — усмехается Гензай. — Как круто, теперь я могу тебя пиздануть, — смеется Ви, толкнув Чонгука бедром, но тот даже не подумал сдвинуться. — Но все равно не решишься. — Талисман носи у себя в штанах, — закатывает глаза Тэхен. — Я боец, и я размажу тебя в рукопашном бою. — Я даже не сомневаюсь, — улыбается Чонгук. — Ты и снайпер неплохой. Так что, присоединишься к призракам, или так и будешь сиськи мять? — утомленно вздыхает он и отворачивается, с гордостью смотря на своих людей. Здесь и старички, и новички, готовые бороться за спасение города. — Да бля, а что, у меня выбор есть, — пожимает плечами Ви. — Нет, потому что я уже завербовал твоих друзей. Юнги вообще добровольно вступил в мои ряды, — бросает смешок Чонгук. — Но даже Хосок сдался. — Ему главное платить, — хихикает Ви. — Ну, будем пиздить ублюдков? — Конечно, — кивает Тэхен. — С моей молон лабе я готов на все. — Надо же было назвать так автомат. «Приди и возьми», — смеется Чонгук. — Это прям вечная провокация для меня. Я как приду и как возьму… — он хватает Ви за талию и рывком притягивает к себе. — Бери, — выдыхает в губы Гензая тот. — Только не исчезай. — Меня больше никто из моего тела не выкурит, — Чонгук ведет кончиком носа по щеке Тэхена и целует в скулу. — И даже если это случится, у тебя всегда будет, где поселиться, — Ви улыбается и тычет пальцем себе в висок. — Быть максимально близко к тебе — это лучшее, блять, дарование. Один только минус — не потрахаешься с тобой, — вздыхает Чонгук. — Чонгук, мать твою! Люди вокруг! — Все слышали? — громко спрашивает Чонгук, не выпуская Ви из кольца рук. Чуть ли не все, кто находится в ангаре, сразу же обращают внимание на главного. — Мы трахаемся! Призраки взрываются аплодисментами, улюлюкают и свистят, заставляя Ви стать красным, как помидор. Юнги машет катаной и орет в ответ: — Охуеть, удивил! — Да вашу ж мать! — закатывает глаза Ви.Мы хакнули смерть. Мы бесконечны.