El Beso Del Final

Тебе просто нужно остановиться. Нужно научиться отказываться от предложенной сигареты, которую потом все равно выблюешь вместе с желчью и чернилами застоявшихся дней. Нужно научиться отказываться от кофе на завтрак, обед и ужин, побереги сердце, милый, оно не железное. Нужно отказаться от алкоголя, от тихого плеска виски в хрустальном бокале, который обжигает внутренности почти также, как невысказанное: «Люблю». Ты же обещал, что не будешь пить, милый. Обещал никогда не брать в рот сигарету. Обещал не красить волосы. Обещал не терять себя. Кожа, подводка и розовые пряди не спасут тебя от всепоглощающей, беспробудной и неутомимой ненависти к самому себе. Ты закуриваешь, ты снова закуриваешь, на вдохе глотаешь виски, потом два пальца в рот – старая, отработанная схема непринятия. Прекрати убивать себя, милый. Прекрати слизывать свежую кровь со своих рук. Лезвие на шею – как украшение, а вечером оно мягко входит в плоть, оставляя надрезы на белоснежных запястьях. Я целую кончики твоих пальцев, но ты не чувствуешь. Ты так старался удержать меня рядом с собой, что совершенно и бесповоротно меня потерял. Помнишь мое имя? Вязкое, липкое, сладкое, как кленовый сироп, которым я поливал вафли тебе на завтрак там, в другой жизни. Ты говорил, что оно в твоем сердце, в твоих легких, но, видимо, ты выдохнул его вместе с сигаретным дымом. Помнишь, как меня зовут, Курт? Пожалуйста, Курт. Пожалуйста. Ты потерял меня, но я все еще пытаюсь ухватиться за то, что когда-то было моим миром. Мой мирок погиб вместе с разрушенными мечтами, вместе с громким: «Пошел к черту!», вместе с первой раковой палочкой. Твой кофе больше не согревает. Мне хочется взять тебя и как следует встряхнуть, бросить в лицо наши снимки, включить на полную громкость твои песни, только вот ты не услышишь. Пытаюсь запустить электрический ток по твоим венам, но без толку. Ты перегорел, Курт, а я не фонарщик. Кокаиновые дорожки, музыка барабанит в ушах, вдох, остатки втираешь в десны, на лице – гримаса. Тебя берут жестко и злобно, заставляя кричать, как последнюю шлюху. Пересчитываешь деньги, как плевок, последнюю издевку в твою сторону перед тем, как захлопнется дверь. Пересчитываешь синяки, снова лезвие – сигарета – виски. Это кажется забавным, Курт? Тогда почему ты плачешь? Помнишь меня, Курт? Помнишь, как ты называл меня своим мальчиком? Помнишь мои короткие брюки, бабочки, аляповатые рубашки? Помнишь запах моего геля для волос? Нет? Он малиновый, Курт. Ты не помнишь, а я не смогу восстановить все то, что ты потерял. Слишком больно, слишком сильно ты увяз, Курт, по самые уши, так, что не вытащить. Ты бы мог потянуть себя за волосы, как барон из очень известной истории, но ты ведь не будешь, да? Боишься испортить прическу. Твое «Навсегда» теперь звучит также фальшиво, как и ты сам. Ты все еще даришь мне цветы, но я чувствую, еще немного, и ты принесешь мне пластиковую подделку, ярко раскрашенную и пустую внутри. Принесешь и оставишь у моих ног фальшивую цветочную копию себя. Люди уходят, не сказав «Прощай», не поцеловав в лоб, не оставив на столе плитку шоколада и листочек с надписью: «P.S.: I love you». Прости, что ушел, не пожелав тебе хорошего дня. Я повесил на стул свитер, который ты ненавидел. Я знаю, ты будешь заворачиваться в него, когда похолодает. Можешь выкурить пачку за один присест, выпить бутылку виски, вынюхать дорожку и трахнуть десять человек за ночь – главное, не забывай меня. Пожалуйста. Я, Блейн Андерсон, я умер два года назад, но, кажется, я все еще живее, чем ты. Ты ведь не простишь, если я скажу «Прости», верно? А я все же оставлю на твоих губах последний поцелуй.