Необычное явление

Так вышло, что с середины воскресенья и до вторника у Англии не было никаких дел. Эти «выходные» он собирался провести с пользой: полностью посвятить их себе. Никакой внешней политики, никакой работы – только он, шекспировский томик и тишина. В добавок, ему удалось отослать братьев в гости к Ирландии. Но планы англичанина были жестоко нарушены. Он и пообедать толком не успел, как в дверь настойчиво позвонили. Обычно краткий и учтивый звонок сейчас раздражал слух не хуже пожарной сирены. Артур со вздохом отложил вилку, про себя заметив, что так звонить могли только два субъекта: либо Франция, либо Америка. И ни малейшего желания видеть обоих. Но незваный гость продолжал терзать звонок. Скорее всего, это Франция: Альфред обычно еще и орет во всю глотку. Артур знал – если не открыть, эта настырная винная морда тоже начнет ходить под окнами, противным голосом взывая: «Артюррр, шер, я знаю, что ты дома, не будь таким стесняшкой, открой!» Печальный опыт у Англии имелся. Да и врожденная вежливость не позволяла просто послать незваного гостя подальше. Еще раз вздохнув, англичанин нехотя поплелся открывать. Это действительно оказался Франц. Выглядел он странно – обычно идеальная прическа растрепана, пиджак распахнут, являя миру мятую рубашку, на щеках – румянец. Очевидно, француз покидал дом в спешке, и чем-то сильно взволнован. - Я требую политического убежища! – завопил он, едва Англия открыл дверь. Все недовольство Артура как рукой сняло, на смену ему пришло беспокойство. Вспомнилось, что Франц уже приходил к нему с подобной просьбой. В сороковом году, сломленный и усталый*. Тогда Англии впервые стало по-настоящему жаль вечного врага. - Что случилось? – настороженно спросил он. В голове промелькнуло несколько тревожных предположений – от всемирного потопа до третьей мировой. - Ох, не спрашивай! – махнул рукой Франция, ненавязчиво оттесняя Англию и проходя к нему в дом. Впрочем, Артур не обратил на это внимания. Бонфуа нравилось максимально привлечь к себе внимание, а затем молчать до последнего, "сохраняя интригу". Ничего, кроме раздражения, у окружающих не вызывало. - Что случилось? – требовательно повторил англичанин. Франция, упорно делая вид, что не слышит, прошел на кухню, Артур – за ним. - Я не собираюсь выжидать эту драматичную паузу до ночи, Франция, - угрожающе произнес он. - О чем ты? – невинно захлопал ресницами француз. Брезгливо посмотрел на еду, стоящую на столе, открыл холодильник. Англия, начиная злиться, решительно развернул его к себе. - Так, хватит валять дурака! Ты врываешься ко мне в дом, требуешь политического убежища, а потом делаешь вид, что ничего не произошло! Или ты немедленно говоришь, зачем приехал, или выметайся отсюда! - О, а ты волнуешься за меня… Это почти мило, - улыбнулся Франц, хитро глядя на Англию. – Не переживай ты так, я просто захотел навестить тебя, а иначе ты бы меня не пустил. И сидел бы один, в огромном холодном доме… - И был бы очень этому рад, - вздохнул Англия, отпуская Францию и устало опускаясь на ближайший стул. Смешно признать, но в какой-то момент он поверил, что произошло нечто серьезное и действительно волновался за Франца. А тот в своем репертуаре. - У тебя есть что-нибудь съедобное? – продолжал беззаботно болтать этот наглый вторженец, возвращаясь к холодильнику. – А то я… - Моя кухня – не такая катастрофа, как ты думаешь, - привычно огрызнулся Артур. - Ну, по сравнению с изысками моей… - Это какими еще «изысками»? Лягушками и Рокфором? - Между прочим, кое-кто тут недавно ел лягушачьи лапки, - напомнил Франция, сооружая себе бутерброд из обнаруженых (и съедобных, по французским меркам) продуктов.– И просто пищал от восторга, между прочим. А что касается сыра… Завязалась привычная перепалка, и Артур окончательно успокоился. Конечно, выходные тихими уже не будут, но провести их в компании Франции – не самый худший вариант. Можно будет даже устроить небольшую дуэль на шпагах, Англия давно не разминался. Артур отдыхал душой, когда ругался с Францией. На самом деле, он уважал Франца, как равного себе. Как врага, победить которого почетно, а проиграть не стыдно. Но, разумеется, никто и никогда об этом не узнает, и Англия не уступит в вечной борьбе. А в перерывах вполне можно посидеть вместе в каком-нибудь баре, вспоминая былые времена. День прошел более или менее спокойно (насколько это возможно с компанией в виде Франции). Несмотря на то, что гость держался бодро, Англия заметил, что его что-то беспокоит. Значит, все же что-то случилось, но Франц не хочет об этом говорить. Оно и правильно: проявишь слабость – враг этим тут же воспользуется. Время близилось к вечеру. Франция вольготно устроился на диване в гостиной и читал стащенный у Артура сборник Диккенса, время от времени ехидно комментируя прочитанное. Англия поначалу огрызался, а потом махнул рукой. Ему пришло в голову, что неплохо бы узнать, что в мире делается. Франция, увидев, что Англия включает телевизор, заметно напрягся. - Что ты делаешь? – спросил он. Англия удивленно посмотрел в его сторону. - Включаю телевизор, - сообщил он. – Новости хочу узнать. Для тебя это так необычно? - Хха-ха, ну какие там новости? – нервно засмеялся Франц. – Евросоюз еще не развалился, и то ладно! Совершенно ничего интересного, ну! Англия покачал головой и предпочел проигнорировать странное поведение француза. Он попал примерно на середину выпуска. Диктор рассказывал об очередном конфликте на Ближнем Востоке, что уже не вызывало никаких эмоций. «Опять Америка развлекается», - недовольно решил Англия. - А теперь перейдем к другим новостям – во Франции несколько тысяч человек вышли на демонстрации против однополых браков, - продолжил диктор. – По разным оценкам от ста до семисот тысяч человек прошли по улицам Парижа. Французы протестуют против законопроекта президента Франсуа Олланда «Брак для всех» по легализации однополых браков, их поддерживает духовенство страны. Несмотря на протесты граждан, в правительстве заявляют, что не намерены уступать давлению и от планов легализации не откажутся. А теперь о погоде… Англия молча выключил телевизор и повернулся к Франции. Тот выглядел подавленным. - Что? – тем не менее, с вызовом спросил Франц. - Нет, ничего… - протянул Англия, но все же не выдержал: - Что за черт у тебя творится?! Франц горько вздохнул. - Да вот, протестуют… - Ты из-за этого ко мне явился? – догадался Англия и оскалился. Идеальный повод для насмешек! – А почему ты не вышел на улицы вместе со своим народом? Ты же так любишь разнообразные протесты! Франция поморщился. - Ты просто не понимаешь. Когда мой новый босс предложил этот проект, я был так счастлив! Теперь в моем доме не останется преград для любви, подумал я. - Вообще-то, это извращение, - категорично заявил Англия, скрестил руки на груди. - Ты не прав. Истинная взаимная любовь прекрасна в любых ее проявлениях! – Франция мечтательно вздохнул. – И, разве не справедливо подарить «нетрадиционной» паре право закрепить свой союз на небесах и право вырастить ребенка? Но… - его плечи расстроено поникли. – Мой народ не поддержал меня. Сам видел: они всеми силами противятся этому. Я… я не понимаю, почему? Выступая против этого закона, они выступают против самой любви… - Просто твой народ умнее тебя, - фыркнул Англия, явно насмехаясь над Францией. – Кем надо быть, чтобы выступать за подобные вещи? - Уж точно не таким пуританином, как ты, - Франц снова вздохнул. – Самое ужасное, что вся моя суть жаждет присоединиться к протестам или протестам против протестов, и требовать свободы!.. Но, выступая «за», я выступаю поперек воли своего народа, а выступая «против», я выступаю против любви… А тут еще эти депутаты… Я, конечно, одобряю их поступок, но если большинство отвергает подобные вещи, то таким образом они добились только отторжения. - А что они сделали? – с подозрением спросил Артур, но Франция не ответил. - А правительство, разумеется, требует от меня немедленного принятия решений… Не хочу. Я просто не знаю, какую сторону принять. Англия молча встал, сходил за бренди, разлил его на два стакана. Один протянул Франции, но сам пить не стал. Франц рассеянно кивнул, залпом осушил стакан. - Значит, сейчас ты прячешься от своего босса, - медленно произнес Англия, в упор глядя на Францию. - Убегаешь от проблем. Опять. - Каких проблем? Нет у меня никаких проблем! – отмахнулся Франция. – Это не тот случай… - Помнишь, к чему тебя привело бегство от проблем в прошлый раз? – продолжал гнуть свою линию Керкланд. – Опять хочешь делать вид, что ничего не происходит, а потом сгорать в огне гражданской войны?** Хватит плыть по течению, уповая на волю Божью. Будь решительнее – сам твори свою судьбу!*** Франция на эту вдохновенную речь всего лишь замотал головой, не желая слушать. - Нет, ты не понимаешь…Все не так… - забормотал он. Потом неожиданно твердо сказал: - Это не та проблема, которая может привести к таким последствиям. Тем более, это не проблема вовсе: я добьюсь принятия этого закона. Кто я такой, чтобы противится воле любви? Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Англия первым отвел глаза, отпил немного из своего стакана. - Как знаешь, - сказал он. – Делай, что хочешь, только потом не говори, что я тебя не предупреждал. Франц снова вздохнул, а потом неожиданно усмехнулся. В его взгляде появилась игривая хитринка. - Ох, мон шер, ты опять заботишься обо мне… Это так очаровательно. Англия поперхнулся. Откашлявшись, он гневно уставился на лукаво улыбающегося Францию. - Что ты несешь?! Улыбка Франции стала шире. - Хм, а ты не хочешь ли у себя подобный закон принять? – самым невинным тоном поинтересовался он. Англия едва сдержался, чтобы не запустить стаканом в эту наглую рожу. Потом решил, что сдерживаться все же не стоит. Вечер обещал быть длинным. ________________________________________ *если предположить, что Франц, не желая быть свидетелем собственного позора, уехал с генералом Шарлем де Голлем в Лондон в 1940 году, но потом все же вернулся домой и пытался организовать сопротивление. *имеется ввиду события Французской Революции 1789 года *Англия, он такой – когда ему надо, церковь с ног на голову ставит (реформы Генриха VII); если король развитию страны мешает – гражданскую войну развязывает (буржуазная революция 1640-1660)… Очень предприимчивый молодой человек))