Раны

      Замок на двери ванной тихо щелкает, извещая о закрытии. Даже при этом Сэль пару раз дергает дверь за ручку, проверяя, точно ли она закрыта. После этого он тихо вздыхает и принимается снимать с себя одежду, оглядываясь по сторонам, ища подвоха. Он немного боялся, что сейчас к нему заявится тот, кого он не ждал от слова совсем.       Смотря в отражение в зеркале, он не узнавал себя. Отражающийся там мальчик — не он. Кто угодно, но не он. Эти раны на его теле, следы от них и вены, ставшие немного проглядываться у запястьев, будто не принадлежали ему, хотя и находились на нем. В его пямяти он был все еще счастливым, здоровым и выспавшимся ребенком, а не тем, кем он был сейчас… Проведя по темному следу от царапины на ключице, он прикусывает нижнюю губу и все же залезает в ванну.       Валерий появляется только когда он выкручивает вентиль с водой настолько, чтобы шум воды мог заглушить все звуки в комнате. Впрочем, Сэль замечает его только когда настраивает ее температуру. Переведя на него взгляд, он даже не вздрагивает от неожиданности — его визиты и резкие появления уже вошли в привычку и теперь не вызывали практически никаких эмоций, обычное удивление и страх уже давно перестали появляться при обноружении незванного гостя, что уж говорить о других эмоциях. — Валерий, — строго произносит Сэль, поднимая душ над головой, чтобы намочить волосы. — Сэль Смитт, — чужой голос довольно шепчет его имя, растягивает его как патоку.       Душ из его рук успешно забирают и кладут ему на ноги, из-за чего свежие царапины на них и бедрах начинают неприятно щипать. Валерий аккуратно проводит пальцами рядом с одной из четырех на бедре, проверяет, выступит ли на них кровь, хотя они уже покрылись корочкой.       Сэль рвано вздрагивает и опускает замерзшие кончики пальцев в горячую воду. Несмотря на частые визиты, внутри он все еще не мог справится с чувством надвигающейся опасности, которое давило на сердце, а снаружи он все так же старался быть холодным, не показывать слабость. А его «панцирь» все еще пытались вскрыть, пока оставляя на нем лишь сколы и царапины.       Он слышит тихий смешок прямо над ухом и только после него начинает вновь чувствовать ладони на своих коленях, как чужие, еще сухие блондинистые волосы неприятно прилипли к щекам. Валерий навис над ним, пьяно смотря на него, если конкретно — на губы. Сэль хорошо знал этот взгляд и понимал, что скоро произойдет. Он проводит по ним самым кончиком языка, думая о том, что раз уж это и произойдет, то пусть это произойдет как можно быстрее и пускай в эти поцелуи вложат все, что можно. В последнее время от этой боли он стал буквально зависим, при каждом появлении этого демона хотелось еще раз почувствовать ее. А уже через секунду после наступления спокойствия и приобретения свободы он ругает себя за то, что не попытался помешать возникновению новых ран…. — Скучал? — шепотом спросил Валерий, прикасаясь своим лбом к его. — Нет, — так же тихо ответил Сэль. Валерий усмехнулся и поцеловал его, слегка прикусив нижнюю губу мальчика.       Тот сразу же отстранился, прикоснулся к слегка потемневшим губам кончиками пальцев, слегка надавливая. Бросив недовольный взгляд на гостя, Сэль надавил на его грудь, отодвигая его от себя.       К собственному удивлению, Валерий вернулся в прошлое положение, сев на другом конце ванны. Протянув юноше бутылек с шампунем, он откинулся назад, оперевшись спиной о холодную поверхность ванны, и расслабился, начав просто наблюдать за ним.       Сэль вновь намочил волосы и, выдавив немного густой жижи на руку, принялся мылить свои волосы. — Клубникой пахнет, — усмехнулся Валерий, задумчиво проведя пальцем по нижней губе, как раз в тот момент, когда мыльная пена полностью покрыла голову мальчика. Немного даже оказалось на кончике носа. — Ну ты и тварь, — шикнул Сэль, все еще не переходя с шепота на обычную громкость голоса. — Твой отец куда-то ушел, — Валерий взял в руки душ и, слегка наклонив голову Смитта вперед, принялся смывать пену. — А мать с сестрой внизу готовят ужин, так что нас никто не услышит даже если мы будем говорить и обычным тоном. Но если ты посмеешь хоть вскрикнуть или сказать что-то громче шепота, то я тебя придушу. Эта таинственность так заводит….       Была бы возможность, Сэль направил бы в его лицо воду, чтобы убрать его улыбку, которая наверняка уже растянулась на все лицо, но увы, сейчас лейка душа находился не в его руках. Хотя, при должном уровне проворности и удачливости он мог бы открутить ее от шланга и направить струю воды кое-куда еще… Впрочем, не важно.       Пока он думал, шампунь Адель уже успел смыться с его волос и теперь ему мылят волосы уже его шампунем — все же будет странно, если он придет в школу и будет пахнуть клубникой за километр. В голову Сэля начали закрадыватся подозрения, что Валерий просто не хочет дать ему открыть глаза, делая все для этого. Хотя, он и сам не очень-то и хочет открывать их, учитывая, куда именно направился бы его взгляд, если бы сейчас он все же открыл глаза. — Знаешь, мне нравится твоя гордость, — шепчет демон, оттягивая его голову назад за волосы и обдавая шею потоком теплой воды. — Так и хочется сломать этот фасад… — Ну так сломай, — резко произносит Сэль, внезапно почувствовав сильный гнев. — Сломай и отстань уже от меня.       Валерий лишь коротко смеется и, проведя пальцами по щеке парня, медленно нагибается и с силой вгрызается его плечо совсем рядом с шеей. Чтобы не показать своей боли, Сэль прикусил внутреннюю часть щек, хоть это и не сильно помогало. Ему казалось, что этот демон сейчас захотел отгрызть от него кусок, решив перекусить. И из места укуса будет течь кровь, обильно-обильно, делая воду под ними красной, пачкая белую поверхность ванны…. Мама наверное очень удивится, если найдет его таким.       Но этого не происходит. Нет, кровь течет, но не так сильно, да и не откусывают Сэлю кусок мяса с плеча. Остается лишь след от зубов, на котором выступает алая жидкость, которую Валерий не спешит смывать с тела, а лишь размазывает большим пальцем между капелек воды. Тело под ним трясется при каждом вдохе — ему либо холодно, либо по фасаду все же пошли трещины. — Ты мой сосуд, Сэль Смитт, так что непосредственно ломать тебя я буду когда тебя заполучу. А сейчас так, подготовка. — Так вот, почему ты не входишь.       Сэль сглатывает, чувствуя, как по телу прошлась холодная волна, причем отнюдь не воды. Мурашки пробежали по его телу прежде, чем он успел осознать всю опасность его положения, всю безысходность ситуации. Но даже при этом все, о чем он сейчас думал, так это о том, как же хорошо сложились карты, раз мучается он, а не Адель. На уровне подсознания он знал, что шанс для этого сценария был, причем немаленький. Вот только у нее, похоже, и правда был свой ангел-хранитель, раз этого так и не произошло.       Поток теплой воды все же ползет вверх по телу, а его голову вновь возвращают в прежнее наклоненное состояние. Мыльная вода каким-то образом все же попадает на тело, «обжигает» рану, заставляя ее болеть сильнее и, мало того, сильно щипать. Впрочем, для него это не в новинку. Это практически неотлечимо от боли от обработки ран, а к этой боли за последние недели он уже привык. Скоро будет еще больнее, и об этом он тоже знает где-то на подкорке. Да и черт с этим, если честно.       Когда шампунь смывают с него, он наконец открывает глаза и пару раз моргает, будто проверяя, не ослеп ли он за это время. После этого он аккуратно забирает из руки Валерия лейку душа и строго смотрит в его светлые глаза. — Что? — спрашивают его не без доли удивления. — Повернись ко мне спиной и дай их тоже помыть. — Они чистые, — Валерий хмурится. Все же сегодня он не планоировал намокать полностью, а этот мальчишка идет наперекор его планам. — Не дашь мне это сделать — закричу.       Валерий закатывает глаза, недовольно цыкает, но все же поворачивается и разрешает намочить себе голову. Все же этот мальчик — не его сестра. В нем есть непонятный стержень, который позволяет ему быть гордым даже с таким, как он — с теми, кто причиняют ему боль. И порой даже Вальтору приходилось повиноватся его желаниям, хоть и было это всего раза два, не больше.       Ухмыльнувшись, он все же переходит в свое истиное обличие. Впрочем, Сэля это не особо напрягло — уже нагляделся. Даже не обратив на это особого внимания, он просто принял более удобное положение, чтобы рога не особо мешали его движениям, и продолжил свое дело. Выдавив немного шампуня, вид которого Вальтор не смог разглядеть из-за своей позы, он в последний раз прошелся водой по уже черным волосам и начал аккуратно промывать их. В воздухе опять раздался запах клубники. — Ах ты, — только и произнес Вальтор, поперхнувшись воздухом от возмущения. — Один один, — довольно прошептал Сэль, злорадно улыбаясь. — Адель все равно не заметит, что у нее пропало чуть-чуть шампуня, а ты теперь мило пахнешь ягодками.       Вальтор утробно рычит ровно до того момента, пока в дверь не стучат. Оба замирают, не решаясь даже вздохнуть. — Братик, у тебя все хорошо? Я слышала какой-то странный звук, похож на рык… — раздался приглушенный голос Адель. Из-за шума воды было практически не разобрать слова, которые она произнесла. — Нет, это просто кран так шумит, ничего серьезного, — спокойно отвечает Сэль, отвернувшись от двери.       Врал он по двум причинам, хотя и основа для них сидела буквально в нескольких сантимерах от него: во-первых, он боялся обнаружения тут Вальтора, который сверлил его злым взглядом, который так и говорил «скажешь правду — перережу тебе глотку», а во-вторых он боялся выглядеть глупо, когда будет об этом говорить. Все же объяснить это все будет довольно сложно, и родители скорее всего сочтут его сумасшедшим, ведь Валерий для них оставался тем же милым юношей-католиком, с которым Сэль познакомился в церкви. Так что рассказать об этом даже отцу он не думал, хотя тот и был священником. — Хорошо. Ужин скоро будет готов, как выйдешь, спускайся вниз, так мама попросила. А я пойду и встречу папу, он позвонил и попросил помочь донести что-то.       Когда Адель уходит, Вальтор облегченно вздыхает и опять наклоняет голову назад, позволяя мальчику закончить свое дело. Руки у Сэля немного тряслись от внутренноего напряжения, котрое он все еще испытывал, хоть и пытался это скрыть. Несморя на это он все еще продолжает вымывать из темных локонов мыльную пену, иногда проходясь по ним пальцами как расческой. Вскоре вода перестала быть мыльной и Вальтор опять повернулся к нему, начав изучать его задумчивым взглядом алых глаз.       Укус на плече мальчика все еще кровоточил, кровь на нем немного растеклась светлым пятнышком. Вздохнув, он аккуратно толкнул ладонь Сэля, которая держала лейку душа, в сторону раны, направив поток воды на нее. Тот тихо выдохнул через приоткрытые губы, но больше никак не дал понять, что ему больно. На удивление, сердце демона кольнула непонятная иголочка вины, о которой он, впрочем, быстро забыл.       Выйдя из ванны, не обращая внимания на злой взгляд Сэля, он открыл ящичек у зеркала над раковиной и принялся искать там хоть что-то, чем можно обработать рану. Да, в теории вода может помочь, но люди все еще казались ему хрупкими созданиями, даже такой гордый мальчик-со-стержнем как Сэль, так что он считал нужным сделать это даже после душа. Обычно это делал сам Смитт, но сегодня он, так и быть, поможет ему.       Когда Вальтор вытащил из ящичка перекись, Сэль не особо обрадовался. Было какое-то мимолетное, непонятное удивление, но не более того. — Она просто растворится в воде… — Повернись ко мне спиной и не мочи плечо, умник, — шикнул Вальтор, подходя назад к ванной.       Сэль хмыкнул, но приказ выполнил и, на всякий случай, отложил лейку душа подальше, чтобы в случае чего не вцепиться в нее и не сделать что-то необдуманное. Хотя, последние недели он только и делает, что совершает необдуманные поступки. Он вздрогнул, когда холодные капельки перекиси потекли по телу, а после начали шипеть на ранах, но после продолжил смотреть в одну точку, то и дело прикусывая нижнюю губу. На движения Вальтора за спиной он не обращал особого внимания, он даже не оборачивался и не скашивал глаза, чтобы увидеть хоть клеточку его тела.       Вальтор тихо хмыкает, и проводит пальцами по его плечу, огибая рану. Мыть тело сейчас казалось ему совершенной глупостью — все же рана свежая, кровь вроде только-только должна остановится, и то это случится с вероятностью в пятдесят процентов — но Сэль, будто не замечая его прикосновений, взял в руки гель для душа и продолжил принимать ванну как ни в чем не бывало. — Больно же будет, — шепчет демон, присаживаясь на корточки и кладя руки на край ванны. — Для этого люди придумали прекрасный способ для борьбы с такой болью — не мылить участок с раной, — Сэль все еще сидел к нему спиной, так что его лица не было видно, но был открыт прекрасный вид на его лопатки, между которыми так и хотелось провести ладонью.       Поворачиваться назад не хотелось, хоть и теперь он находился в неочень удобном положении — ванна в ширину была уже и вытянуь ноги было невозможно — так что он просто искал выгоду во всем и использовал все удобства этой позы, которых, впрочем, было очень мало. Хотя, вру, вообще не было и нужно было повернуться к Вальтору хотя бы боком, но Сэль настолько не хотел его видеть, что был готов мириться с болью от неудобной позы. Все же она была намного меньше той, которую ему причиняло существо сзади.       Вскоре он вздохнул, повел плечами, отчего одно из них отдалось болью, от которой теперь появилось странное чувство эйфории и ее хотелось еще и еще, и взял в руки душ, начав смывать с себя пену. Теперь, когда кровь все же остановилась, он старался не задевать место укуса даже водой, правда это не всегда получалось и по уже ставшей холодной коже приятно разливалось тепло от горячей воды, которая из-за разницы температур будто становилась еще горячее. Сэль рвано вздохнул, когда закончил свое дело, и потянулся к вентилю с водой, чтобы выключить ее, но был остановлен Вальтором, который схватил его за запястье и больно сжал. — Я не очень сильно смыслю в ваших человеческих делах, так что сначала лучше закончи обрабатывать свои ранки и только после выключи воду. Твоя родня будет беспокоиться, если ты будешь тут слишком долго после выключения воды, — прошептал он на самое ухо мальчику, чуть ли не касаясь его губами. — До встречи, мой маленький и хрупкий Сэль Смитт.       Сэль фыркает, но просьбу выполняет, хоть и никого в комнате кроме него теперь нет. Все же родные действительно могли забеспокоиться, если бы он сидел в душе без воды дольше обычного: раньше он весьма быстро делал свои процедуры после выключения воды, так что стоит оставить ее включенной. Закрепив лейку на специальном креплении, он вылез из ванной и осмотрел свое отражение. Все тотже мальчик-не-он смотрел на него немного усталыми глазами, а на плече теперь красовался розоватый след от укуса со следами крови. Вздохнув, он потянулся к полотенцу. Следов после аккуратного промакивания на полотенце не осталось, но Сэль еще пару раз понажимал на рану, проверяя, не выступит ли кровь вновь. Поведя плечами, он потянулся к оставленному на краю ванной бутыльку с перекисью. Стоит обработать еще раз.       Его не очень пугала возможность вновь заставить кровь течь или занести заражение каким-либо способом, сколько возможность родителям узнать о состоянии его тела сейчас. Если они увидят кровь на ткани его белой рубашки, причем на таком месте, которое случайно поранить практически невозможно, у них возникнет множество вопросов. А еще мама наверняка захочет сама обработать сыну рану и увидит остальные, от большинства которых остались лишь серые следы. Впрочем, факт того, что они уже зажили их не остановит и они начнут беспокоиться еще больше. Ведь как это так, их сын поранился, причем так сильно и на грудной клетке, а они и не знали об этом.       После осмотра он все же выключил воду и взял сменную одежду. Его стиль сильно помогал скрывать ситуацию, за что сейчас он благодарил прошлого себя. Все же, если бы он вдруг сменил, к примеру, футболки на рубашки с длинным рукавом так резко, то это тоже вызвало бы у родителей множество вопросов. А так никто ничего не замечал… И хорошо, что не замечали.