Never not

У Джисона как-то всю жизнь не было к себе никаких серьезных вопросов. Почему мама воспитывает его одна? Ну, так получилось. Почему с ним не общаются одноклассники? Ну, неинтересно им наверное. Не грустно ли ему посреди учебного года переезжать в другую страну? Нет, а должно быть? У Джисона и к окружающим вопросов не много, он ко всему относится легко, не привязываясь — любимую рубашку, залитую соком, легко заменить на новую, потерянный комикс про Человека-паука — на другой, про Бэтмена. У Джисона не появляется к себе вопросов даже когда он влюбляется в первый раз — не в хорошенькую девочку, которая то и дело бросает на него взгляды из-под ресниц, а в одноклассника, в тощего и нескладного, такого же, как сам Джисон. Ну, мальчик так мальчик, невелика беда. Джисон, конечно же, не признается — ему всё ещё не хочется задавать вопросы и получать на них ответы тоже не хочется. Джисону нравится спокойствие. С Минхо он знакомится в четырнадцать. Завести переписку со школьником из другой страны — это их домашка, и Джисон выбирает родную Корею — жульничество, остальным приходится напрягаться и рожать послания на английском, Джисон не парясь начинает с привычного «аннён». Он не рассчитывает на ответ, в конце концов, кому надо общаться бумажными письмами в 2014 году?, но ответ приходит — ему отвечает некто Ли Минхо, письмо скупое, всего на несколько предложений — зато в самом углу листа начеркан смешной жопастый кот, и Джисон, в кои-то веки, задает вопрос. «Любишь котов?». В ответ Минхо присылает ворох картинок, распечатанных на полосящем цветном принтере, и на всех — коты, на обороте — аккуратные подписи, почти профайлы. Джисон зубрит их наизусть как таблицу умножения. Они возвращаются в Корею в джисоновы пятнадцать — к тому времени у них с Минхо на двоих уже стопка конвертов толщиной в большой корейский словарь, и, въехав в новую квартиру — маленькую, но уютную, он пишет Минхо письмо: «гони какао». Минхо присылает айди — тоже в конверте, и Джисон добавляет его в список контактов — на аватарке рыжий кот; Джисон пишет «Дори выглядит просто потрясающе», и ему тут же прилетает в ответ «Я тебя щас забаню». Джисон хохочет. В новой школе всё так же, как в старых — одноклассники встречают Джисона, переведенного посреди учебного года, как родного, расспрашивают про Малайзию — Джисон с удовольствием отвечает, болтать ему нравится, наловчился за несколько лет. Он обрастает приятелями, в музыкальном кружке, куда заходит просто посмотреть, что как, прикинуть, имеет ли смысл записываться или проще заниматься музыкой из дома, по туториалам на ютубе, сталкивается с Чаном — тот старше на три года и жутко классный, говорит с акцентом — оказывается, жил в Австралии до тринадцати, пока не переехал сюда с родителями — и это как будто бы общее прошлое в других странах их сближает. Через Чана, который знает, кажется, вообще всех не то что в школе, а во всём Сеуле, Джисон знакомится с Чанбином — тот тощий, низенький, дружелюбный, не так, как Чан, но к Джисону относится хорошо, даже слишком — они с Чаном тискают его почем зря, тягают за щеки, обнимают, и Джисон орёт, выдираясь, «отъебитесь бога ради!», и это всё уморительно. Джисону очень нравится. Он ловит быстрый, почти мимолетный краш — сначала на Чана, потом на Чанбина, они замечательные, невозможно не влюбиться, но вопросов им не задает никаких, не ревнует Чана к его девушке — ужасно хорошенькой, тоже из выпускного класса. Чан друг, и Чанбин — тоже, у них увлечения общие и работа тоже — общая, они за неё даже деньги какие-то смехотворные получают, неплохо для школьников, и Джисон хвастается Минхо новенькой адидасовской толстовкой — денег, конечно, не хватило, и пришлось клянчить у мамы, но толстовка классная — мятная, мягкая, и Минхо шлет ему стикер с одобряющим котом. Со второй проданной песни он в распечаточной через дорогу от школы заказывает футболку с мемом про женщину и её сорок котов, отсылает её Минхо — тот, конечно, закатывает глаза и пишет «ну пиздец, это чё такое», но присылает фотку — селфи в зеркало, лица не видно, но зато видно футболку, и Джисон ржет — понравилась же. Минхо всё отрицает. Чан выпускается, и Джисон с Чанбином ревут белугами (больше вид, конечно, делают), позоря его на всю школу, Джисону немного страшно — вдруг с выпуском Чана всё закончится, и они больше не будут тусоваться вместе. Но Чан только расстается со своей девушкой, и больше никаких перемен в жизни Джисона не происходит, разве что Чанбин теперь щекочет его в три раза больше, и Джисон от него уже на стену лезет. Минхо пишет как-то утром «Мы с родителями на отдых едем, через Инчхон», и Джисон ругается про себя, что именно в этот день с подработки ни за что не отпроситься, хотя менеджер обычно Джисону благоволит. Минхо в тот день впервые ему звонит, в трубке слышно, как объявляют посадки и приглашают пройти к стойке регистрации опаздывающих, Минхо рассказывает про самолеты, и про тот, на котором полетит — Джисон слушает, тоскливо глядя в окно. — Я бы тоже куда-нибудь полетел, — говорит он. — Или поехал. — Приезжай ко мне, — голос у Минхо серьезный и непонятно, шутит он или нет. Джисон не успевает спросить — Минхо отвлекается на мать, которая зовет его — у них вылет через полчаса, и прощается скомканно, обещает слать фотки из США, и Джисон только успевает булькнуть грустным «пока». Переписки становятся похожи на те, чтобы были у них в Малайзии — тринадцать часов разницы, и Джисон, отправляя своё «привет», просыпаясь, получает в ответ «смотри, какой прикольный дом» только глубокой ночью. Он даже спрашивает у мамы, можно ли будет съездить в Кимпхо, да нет, ничего такого, просто друг пригласил, и мама кивает чуть удивленно, если хочешь, то конечно, милый. Но Минхо больше не предлагает, а Джисон не спрашивает сам — желания задавать вопросы и получать на них, возможно, не те ответы, которые хотелось бы, всё ещё нет. Чан предлагает завести канал на ютубе — продвигаться как-то надо, не всё же писать на заказ, хочется и своим заниматься, и Джисон соглашается, кидает ссылку Минхо первым — тот ржет и говорит, что Джисон похож на белку. «Ты такой оригинальный». «Спасибо, я знаю». Джисона назначают ответственным за канал, он даже влоги записывает — Чан протаскивает их в учебную студию, и они долго сидят, разбираясь с профессиональной аппаратурой, и Минхо комментирует потом в какао «Пипец у вас рожи серьезные», а потом просит «Скинь тот трек, для которого вы бит делали». Джисон не знал, что Минхо занимается танцами, даже в голову такого не приходило — он просто с открытым ртом смотрит, как тот двигается под их бит, прогибается, почти касается пола, а потом, запыхавшийся, нависает над камерой, по щеке течет пот, и Минхо вытирает его рукавом. «О Х Р Е Н Е Т Ь», пишет Джисон в чат, и тут же отвечает на звонок. — Норм? — спрашивает Минхо. — Можно я выложу? К нам? — Ну выкладывай, — смеётся Минхо. — Я ж не против. Они долго разговаривают потом про это, про то, чем Минхо занимается, и вдруг оказывается, что он поступает на ветеринарный, потому что обожает животных, и мама сказала, что профессия хорошая, «А ты всегда слушаешь маму, да?», и Минхо смеётся в трубку, подтверждая. Минхо выпускается и поступает, Чанбин переходит в выпускной класс, и Джисону бы чувствовать себя одиноким — но друзья у него суперские, и ничего как будто бы не меняется. Даже когда он знакомит Чанбина с Сынмином, отчасти для того, чтобы Чанбин от него отвязался, наконец, отчасти потому, что Чанбин выпускается всё-таки и Джисону совсем не светит куковать в школе без него. Джисон раньше всех соображает, что между этими двумя что-то происходит — ну, может и не самым первым, потому что Сынмин ухмыляется подозрительно после обеденных перерывов, на которые они стабильно ходят втроем теперь, но уж точно раньше Чанбина, и это ужасно смешно. Он пересказывает Минхо их разговоры и прогулки как серии просмотренной дорамы — Минхо ржет и говорит, что надеется на счастливый конец. Джисон говорит, что надеется на три сезона и фильм. В результате, они оба оказываются правы — и счастливый конец, и три бесконечных сезона случаются безболезненно и ожидаемо. — Ты не хочешь приехать в Сеул? — спрашивает Джисон, когда они с Минхо болтают в какой-то из вечеров — Минхо на втором курсе, Джисон выпускается, и у обоих впереди полугодовые экзамены. — Потусить с тобой? — голос у Минхо усталый, и Джисон мысленно ему сочувствует — быть школьником всё-таки попроще. — Ну да, — Джисон откидывается на стуле, рассматривая потолок. — Свожу тебя куда-нибудь как приличный джентльмен. — Ужасно заманчиво, но откажусь, — говорит Минхо. Джисон слышит, как шуршат страницы и карандаш. — Я в смысле не из-за тебя, — говорит Минхо, помолчав. — У нас сразу после экзаменов практика, не знаю, когда смогу вырваться. — Окей, — отвечает просто Джисон. — Не обижайся. — Я не умею, — Джисон смеётся, но получается вымученно как-то. — Че за практика? Опять лягух будешь резать? Минхо возмущается, отвлекаясь, и Джисон прикусывает губу. Он долго лежит потом, закутавшись в одеяло с подогревом, и думает о том, что у него, кажется, впервые появились к себе вопросы.