Вместе мы можем убить тишину

      Его непрерывное, беспробудное молчание ежедневно давило изнутри на голову с такой неимоверной силой, что, казалось, ещё немного, и череп будет готов, трескаясь, разорваться по швам.       Вот и сейчас, уже в чёрт знает какой по счёту раз, парень сидел, сгорбившись, в кресле, предварительно упёршись локтями в колени, и с болью сжимал свои отросшие тёмные волосы собственными руками, чтобы хоть ненадолго отвлечь своё внимание от того адского состояния, что так настойчиво и упрямо било и било по самым стенкам головного мозга.       - Я готов, сука, умолять тебя, стоя перед тобой на коленях, но скажи ты мне хоть слово.       А в ответ всё то же безмолвие.       Эмиль уже с самого начала смог дать творившемуся между ним и Димой хаосу несколько точных мерзостных определений. Это не было уютным молчанием среди двух людей, что даже без разговоров способны были почувствовать себя защищёно рядом друг с другом. Это было скорей гробовой тишиной, похлеще той, что наблюдают на кладбищах и уж точно не являющейся чем-то умиротворённым и комфортным.       Это было именно отчаянным затишьем, которое каждый раз сдёргивало с себя фальшивую маску надежды, стоило Родственной душе замолчать так, как сейчас это делал Дима Масленников.       - У меня уже нет сил уговаривать тебя объясниться, но дай хотя бы услышать твой голос.       И по-прежнему ничего.       - Сволочь... Как же паршиво, - Эмиль произнёс эти слова уже вслух и они не были адресованы Масленникову. Это вырвалось скорее от безысходности ситуации, в которой он вынужден был находиться на тот момент. Парень просто очень устал от всего, что творилось с ним с того самого случая, который произошёл полтора месяца назад.       Но самое поганое - Эмиль прекрасно осознавал тот факт, что даже если был бы хоть один маленький шанс на то, чтобы перевернуть время вспять и просто не встретить своего Соулмейта, он бы отказался. Один раз. Десять. Тысячу. Он бы говорит "Нет" каждый раз, если бы ему предлагали сделать это. И продолжал бы отвечать "Да" в каждый из моментов, когда Масленников нуждался в нём.       А Дима нуждался. Молчал, скрывал, терпел и мучил, но нуждался.       Слишком долго они ждали, когда встретят друг друга и нельзя было вот так просто взять и вырвать из своей жизни того, кто, по праву, был так щедро подарен тебе судьбой. И оспорить это было бы до ужаса неразумно. Парни действительно верили в то, что являлись друг для друга самым драгоценным сокровищем, которое только могла преподнести им жизнь. Дело было лишь в том, что да, конечно, они оба хотели большего. Но Иманов был покорен своим мечтам и буквально летел к ним на встречу, в то время как Дима привык думать о возможных последствиях, просчитывая наперёд каждый свои шаг и подступая к своим желаниям с предельной осторожностью.       Если Эмиля хоть раз осмелились бы спросить о том, отдал бы он свою жизнь за Диму Масленникова, парень была даже не стал мешкать или сомневаться в своём ответе. Конечно отдал бы. Конечно. Без вариантов. Без каких-либо других возможных вариантов. Это даже не обсуждалось бы. Просто отдал бы, вот и всё. Ведь Дима... Он превратил парня в того, кем он сейчас является. В буквальном смысле вытащил из омута и подарил новую, по-настоящему светлую и насыщенную яркими красками жизнь. И он без раздумий пожертвовал бы её взамен на Димину, если бы тот в этом нуждался.       Об этом скверно даже думать, не то, что говорить, но счастливая жизнь Эмильена Иманова Вюсаловича ему самому-то почти и не принадлежала. По большей части, это действительно была заслуга Масленникова, хоть он сам и отрицал это каждый раз, прося не говорить Эмиля о самом себе в плохом тоне. Дело в том, что Дима был по натуре очень простым человеком, но всегда придерживался своих же строгих правил. С самого начала их с Эмилем пути он взял на себя большую ответственность и буквально внушил себе суровое мнение о том, что просто обязан был сделать хоть что-то хорошее для этого молодого парня.       Ведь так поступают Родственные души? Помогают, оберегают и совершенно не просят ничего взамен, верно?       Дима не знал точного ответа на эти вопросы. Тогда он не думал, просто делал, подходя к своим планам всё с тем же наивысшим профессионализмом, стараниями и искренним трепетом, что были свойственным только ему. Просто потому что, кажется, не умел по другому...       - Солнце, пожалуйста, я не могу так больше, - мольба. Искренняя мольба с увядающей надеждой на спасение.       О, дорогие, прошу, не подумайте раньше времени ничего ужасного и не пытайтесь осуждать парня, пока история не коснулась развязки. Дима был в порядке. Цел и невредим. Да он, в прямом смысле этого слова, сидел в соседней комнате. И ему, к сожалению, было не менее омерзительней, чем Эмилю. Он был на грани того, чтобы сейчас же выйти в окно и насмерть разбиться о бетонный асфальт, лишь бы прекратить то, что сам же когда-то и начал.       Это его чуткое и настолько родственное "Солнце"...       Забивать гвозди в голову было бы сейчас не так больно, как слышать этим, до одури искренним и желанным голосом, подобное обращение в своих же собственных мыслях.       Их привычки не менялись. Даже на данный момент, когда, казалось бы, мир между этими двумя ребятами готов был предательски треснуть в любую последующую секунду, они обращались к ночи, как к самой близкой и понимающей родственнице. Дело в том, что с самого начала их отношений подобного рода задушевные разговоры и встречи начинались именно поздним вечером, когда только-только заходило солнце, длились на протяжении всей ночи и заканчивались лишь под утро. Так было легче. Такие моменты были просто бесценны и помогали узнать о своей Родственной душе ещё больше. Хотя, казалось бы, куда уж там...       Да и днём просто не было времени на них. Обычно все силы уходили на работу и на то, чтобы никто не узнал о их небольшой тайне.       И знаете что я скажу? Выходило у них просто потрясающе, ведь до сих пор, уже на протяжении двух лет, никто даже и предположить не посмел о том, кем приходились эти два прекрасных человека друг для друга. И это не удивительно.       Да, может быть и были моменты, когда создавалось такое впечатление, будто эти двое понимали друг друга с полуслова. В буквальном смысле. Никому из них даже и в слух-то ничего не нужно было говорить: второй быть уже рядом, чтобы помочь и поддержать, если это было необходимо.       Но разумеется так видели лишь остальные люди и члены команды Масленникова, которые хоть и удивлялись, но уже на первых парах смогли свыкнуться с такой необычной синхронностью парней. На деле же, что для Эмиля, что для Димы это было элементарно.       Часто ли они мысленно разговаривали друг с другом? Да, и порой слишком часто. Но как говорится: "Не пойман - не вор". Управлялись они со своей способностью Соулмейтов просто на "Ура". На все "Сто", если вам так угодно.       На самом деле, такой расклад событий был неимоверной редкостью между Соулмейтами. В плане того, что когда человек находит свою Родственную душу, они вместе ещё около года путались в мыслях и в произносимых вслух словах. Всё это требовало огромной концентрации со стороны обоих участников, да и дело привычки тоже играло здесь не меньшую роль. А наши ребята... Они были просто изумительными. Лучшими, когда дело касалось друг друга.       И это нельзя назвать странным. Просто Дима уже с самого начала буквально вынуждал Эмиля учиться "говорить заново". Да и парень-то, в свою очередь, был совсем не против, даже с усердным рвением согласился принимать участие в этой их личной, скрытой от чужого слуха, игре.       Конечно же, опираясь на то, что вы узнали ранее, смело можно было бы догадаться, что ребята тренировались исключительно ночью, когда никто не мог их видеть. В памяти Эмиля сохранились почти каждые такие посиделки, но самую первую он помнит слово в слово.       Потому что в тот день случилось кое-что ещё, не менее важное для парня.       Дима тогда остался в их общем офисе, что находился в квартире на четвёртом этаже. Он часто делал так, потому что когда работа кипела, смысла ехать домой, а после рано утром возвращаться назад, просто не было. Все знали об этом. Знали просто потому, что хоть и редко, но он просил хотя бы одного из ребят остаться с ним, чтобы закончить запланированную на ночь работу как можно быстрее и, наконец, отдохнуть.       Это никогда не было чем-то настолько трудным, с чем бы он не мог справиться без посторонней помощи. Это были скорее мелкие дела, вроде подготовки нужных реквизитов или материалов к следующему ролику, если, конечно, идея не требовала чего-то слишком масштабного, или что-то наподобие этого. Но с кем-то Диме всегда было проще. Он любил общение. Особенно, если оно было с его верными ребятами.       "Они у меня на вес золота" - так он говорил о своей команде.       И ведь правда, если ни у кого не было планов на вечер, Масленникову никогда не смели отказать. Просто потому... Да потому что это Дима и такая небольшая помощь - это меньшее из того, что он вообще заслуживал.       Как вы уже поняли: много людей в такие моменты не нужно было и если добровольцев оказывалось больше, чем требовалось, тишину и спокойствие квартиры в считанные секунды нарушало сразу несколько голосов, одновременно выкрикивающих настолько всем полюбившееся и обыденное: "Цу-е-фа". Это было просто, забавно и честно.       Но не в этот день.       Когда ребята начинали расходиться, Дима, что сидел за кухонным столом, не отрываясь от ноутбука, не сказал, а буквально отдал приказ, нарушая шелест курток и перешёптывания в прихожей:       - Эмиль, если у тебя нет дел, останься пожалуйста, мне будет нужна твоя помощь.       Парень, который уже стоял в уличной обуви на пороге квартиры и натягивал на себя ветровку, совершенно не стал спорить. На самом деле, он даже ожидал этой просьбы. Хотя бы, в первую очередь потому, что должен был стать одним из участников следующего видео, темой которого была очередная проверка лайфхаков. Если Диме что-то необходимо обсудить - он будет рядом. Поэтому, молча стянув с себя кроссовки и повесив куртку обратно в шкаф, он, наконец, ответил:       - Конечно, Дим...       Тогда остальные ребята не стали задавать лишних вопросов, лишь Даник напоследок съязвил, пожелав удачной ночи, но тут же, вместе с этим, попросил парней долго не задерживаться за работой и как можно раньше лечь спать. Шутки шутками, но он всё же переживал, что ещё сказать.       С того самого момента, как Дима принял решение взять Эмиля в свою команду, прошло не слишком много времени, поэтому это был всего второй раз, когда Иманов остался ночью в офисе с одним лишь Масленниковым.       Между прочим, сама же по себе идея о том, чтобы забрать парня под свои ангельские крылья вообще не заставила себя долго ждать. Тем более, Дима уже изначально был верен своим мыслям о том, что этот темноволосый парень будет способен изменить очень многое, особенно в самом же Диме. И изменить, кстати, в самую что ни на есть совершенную сторону.       Эмиль вот-вот попрощался с ребятами и закрыл за ними дверь, как тут же услышал:       - Иди сюда, Эмилька, - приказной тон Димы куда-то испарился, звучало уже не так грубо. Сейчас это было тише, чем обычно и как-то нежно. Одним словом - по-домашнему.       - Да, с чем я могу тебя помочь? - Эмиль оказался напротив Масленникова слишком быстро, буквально в два шага.       Дима не спешил отвечать, просто молча убрал руки от клавиатуры ноутбука, слегка выпрямился, позволяя немного затёкшей спине чуть расслабиться и сцепил ладони в своеобразный замок, с небольшим глухим стуком поставив локти на стол перед собой. Далее устало положил подбородок на сцепленные пальцы, как делал всегда, когда думал или что-то ждал, и, наконец, посмотрел на Эмиля, слегка улыбнувшись.       - Ну же, подойди ближе и взгляни, - прозвучало в голове парня спокойным, но одновременно с тем настойчивым голосом Димы. Так, как умел говорить только он.       Иманов вопросительно посмотрел в ответ на парня, на секунду прикрыл глаза и также, мысленно бросив краткое:       - Хорошо, - обошёл стол и встал за спиной Димы.       Иманов взглянул прямиком на экран ноутбука и нахмурился, слегка прищуривая взгляд в первые секунды не совсем понимая, что там происходит.       Дима в ответ на это затянувшееся и озадаченное молчание улыбнулся своей самой широкой и искренней улыбкой, на которую только был способен, резко повернул голову и вновь посмотрел снизу вверх на парня, наблюдая за тем, как его карие глаза удивлённо округляются, а чуть приоткрытые губы застывают в немом вопросе.       Да, в тот вечер Дима Масленников своими собственными руками создал для Эмиля Иманова канал на Ютубе.       - Ну? Что скажешь? - Дима первым нарушил тишину, выводя из транса.       - Ты создал мне собственный канал, - скорее констатировал, чем задал вопрос Эмиль.       - Как видишь, - о да, Дима сказал это куда более самодовольно, чем планировал изначально. Масленников, как и всегда, был очень уверен в своих действиях. Он ждал ответной радости, но прекрасно знал, в каком замешательстве сейчас находится парень, поэтому старался не особо давить, за что Эмиль был ему чрезмерно благодарен. Это был важный шаг для них обоих, Дима старался как мог, парень понимал это и принимал всё, что тот делал для него с безумной благодарностью.       - Погоди, но я... - Эмиль запнулся и резко замолчал, о чём-то задумавшись.       Дима, в следующий момент, как-то по-тихому и устало вздохнул, отпрянул от ноутбука и начал нарочно медленно подниматься со стула, чтобы его друг, стоя сзади, успел отойти чуть в сторону, избегая возможного столкновения.       Встав и развернувшись, он подошёл ближе к плите, слегка задевая чайник двумя пальцами, проверяя, горячий ли он, но так, чтобы ненароком не обжёчься.       После, удостоверившись, Дима потянулся к дверце настенного шкафа, открывая её одним резким движением, и почти не глядя достал банку с, хоть и растворимым, но весьма хорошим кофе.       Поставив перед собой две кружки, он, наконец, решается попробовать ободрить и вывести Эмильена из его раздумий, но парень не успевает открыть рта, как его самого останавливают обрывки фраз, что проносятся в собственной голове столь родным голосом.       Вот только... Адресованы они явно не Диме и звучат как-то уж слишком печально и самокритично. И, думаю, не трудно было бы догадаться, что только что произошло.       Дар Родственной души, как было сказано ранее, на начальных этапах знакомства со своим Соулмейтом, зачастую, было не так легко контролировать, особенно, вследствие сильных эмоций. А сейчас Эмиль волновался. И очень сильно. Так что, перепутать мысли и случайно сделать так, чтобы твой человек услышал то, что не должен, было, как говорится - раз плюнуть.       Но Дима и без этого всё видел, чувствовал и понимал. Во-первых, потому что сам когда-то преодолевал подобного рода чувства, а во-вторых, уже знал каков был характер Эмиля.       - Неужели сейчас ты задумался о том, что у тебя может не получится? - Дима вёл себя спокойно. Он знал, как правильно подступиться к парню, чтобы добиться положительного исхода событий. Он даже не смотрел на него, залил кофе кипятком, и, всё также, не оборачиваясь на парня, подошёл к холодильнику с целью достать оттуда молока.       Эмиль же, в свою очередь, после этого вопроса посмотрел наконец на Масленникова и немного потупил взгляд, но ответил предельно честно, понимая, что уже вряд ли отвертится:       - Да. И прости, если услышал лишнего, сам знаешь, иногда не получается контролировать мысли.       - Ничего страшного, у меня же тоже так бывает. Я не заставляю тебя делать что-либо, но знай, что волнение в данном случае - это более чем нормально... Тебе же три ложки сахара? - Дима прекрасно знал ответ на свой последний вопрос. Он прекрасно помнил, что, цитирую: "Три ложки сахара, самую малость кипятка и побольше молока" сделают любой кофе для Эмиля Иманова просто лучшим. Хотелось немного разрядить обстановку, что хоть и медленно, но получалось.       - Да, верно, спасибо большое, - последовал слабый вздох. Эмиль решается присесть на место Димы, потому что, кажется, сейчас назревал не самый лёгкий разговор в его жизни.       Закончив заваривать кофе, Дима подходит к парню и, закрывая ноутбук, ставит одну из кружек прямо перед ним, убирая технику в сторону. После, и сам осторожно присаживается рядом на край стола, стараясь не расплескать всё из собственного стакана.       - Ну так что, Эмилька, когда первое видео? - Было видно, как Дима пытается скрыть лёгкую ухмылку, наблюдая за парнем.       - Дим, я правда не...       - Сможешь.       Твёрдо. Уверенно. Ясно.       - Я же когда-то смог. Вот и ты сможешь, - парень делает глоток из кружки.       Чуть ранее они уже заводили разговор по поводу собственного канала для Эмиля. Масленников помнил, с каким энтузиазмом и рвением парень рассказывал ему, о чём так мечтает и чем именно хотел бы заниматься на Ютубе. Тогда Дима сразу увидел, что ему есть, что рассказать и донести до людей. Он был просто находкой. Он умел искренне рассмешить и был по своему уникальным человеком. Диме нельзя было потерять его. Нужно было лишь начать. Показать и доказать, что парень и правда был способен на многое. И Масленников, в очередной раз, решил взять его судьбу на себя. Теперь у него было полное право на это. И он использовал свои возможности исключительно во благо для своего человека.       Эмиль, в следующую секунду, как-то уж слишком оживляется, смотрит на Диму так, будто тот только что ляпнул самую нецелесообразную фигню на свете и вдруг выдаёт, начиная чуть не смеяться:       - Но это же не удивительно!       - Вот как, и почему же тебя это не удивляет? - В голосе Масленникова скользят поддразнивающие нотки. Он будто хочет поиграть. Вызывает на словесный дуэль. Такое чувство, что знает ответ, но обязательно ждёт, пока он прозвучит из чужих уст.       - Ну ты же... Ты тот самый великий Дмитрий Масленников. Гроза всех заброшек и призраков. Обладатель, очевидно, самого редкого, невероятного и, я бы даже без преувеличения сказал, сногсшибательного канала на русскоязычном Ютубе, - Эмиль сделала паузу, смотря на то, как прямодушно начала улыбаться Дима, сидя рядом на столе и внимательно слушая парня, отставив кружку с кофе и скрестив руки на груди.       - Помимо этого, я совершенно точно уверен, что ты самый сильный, смелый, целеустремлённый, щедрый и бескорыстный человек, которого я только встречал на своём жизненном пути. Сам посуди, у меня нет и малейших шансов рядом с таким как ты, - закончил, наконец, Эмиль и постарался отвести глаза в сторону, лишь бы не смотреть на то, как отреагирует его Соулмейт на подобные слова. Кажется, ни Дима, ни он сам не ожидали такой откровенности. Тем не менее, весьма польщённый Масленников не собирался теряться в своих мыслях. Любое дело нужно доводить до своего завершения.       - Эмиль, ты противоречишь своим же словам. Если, по-твоему, я такой прекрасный человек, то у тебя этих, так называемых "шансов" куда больше, чем было у меня когда-то.       - Я сейчас не совсем понимаю тебя, - чувство неловкости уже не первый раз, за этот весьма странный вечер, начинает давить на парня.       - Хорошо, ответь не тогда: кем мы с тобой друг другу являемся? - Дима сказал это своим привычным грубоватым и настойчивым голосом, чуть наклонился в сторону и положил руку на плечо парня, как бы стараясь расположить ближе к себе и показать, что отводить взгляд в сторону и бояться сейчас не самое подходящее время.       -Друзья? - Немного робко спрашивает Иманов первое, что приходит в голову на тот момент, даже не задумываясь о правильности ответа.       - Ответ неверный. Думай ещё, Родной, - Дима не спешил убирать руку. Это, казалось бы, обычное дружеское прикосновение успокаивало и возвращало стабильность чувствам, поэтому смысла отдёргивать ладонь не было. Да и не хотелось. Он лишь, совсем не замечая этого, непроизвольно хмурился, ожидая правильного ответа.       - Соулмейты... Мы Родственные души, Дим, - прозвучало очень тихо, полушёпотом, но теперь глаза парня даже не думали смотреть на что-то ещё, кроме человека, сидящего перед ним на столе.       Масленников кивнул в ответ и сказал то, что ежесекундно развеяло каждое из сомнений Эмиля и заложило начало их более близким отношениям.       В последующий момент в мыслях Иманова нежным и ласковым Диминым голосом прозвучало:       - Вот именно, мы Родственный души. А Родственная душа Димы Масленникова просто обязана научиться быть лучше его самого. И ты будешь.       Не дожидаясь ответа, Масленников отпускает плечо парня и выпрямляется, одним ловким движением отталкиваясь и спрыгивая со стола. По телу пробегают мурашки. Настолько Эмиль был поражён словами, произнесёнными в его адрес. Нет, не так. Казалось, даже любящие родители, за всю его жизнь, не стремились дать ему столько, сколько уже успел дать Дима за такой короткий промежуток времени, что они были знакомы. С появлением Родственной души, Эмиль Иманов гордо, наконец, мог бы заявить, что нашёл самое точное определение такому незамысловатому слову, как счастье. И всё это было ну очень многообещающе.       - Если и эти слова тебя не убедили, мы можем кое-что сделать, - Дима допил свой кофе и молча поставил кружку в раковину. После чего вернулся к своему собеседнику, продолжая разговор:       - Ты вообще видел мои старые видео и с чего всё начиналось?       - Нет, - звучало как-то слишком виновато, парень вновь ненароком опустил взгляд.       - А хотел бы посмотреть?       - Конечно, ещё спрашиваешь, - что-что, а вот искорки, в действительно заинтересованных глазах, было бы сейчас очень смешно попытаться скрыть. Да парень уже и не старался.       - Значит, сегодня ночью мне придётся краснеть перед тобой, - Дима улыбнулся правым уголком губ, думая о том, насколько комично звучит эта фраза со стороны, а после, продолжил, - бери ноутбук и присаживайся на диван, я сейчас подойду, только уберу со стола и помою кружки.       Время близилось к двум часам ночи, но, казалось, ни одного из ребят это не волновало. В какой-то момент, предложение посмотреть старые видео Димы переросло в челлендж: "Не разбуди соседей дичайшим угаром". Честное слово, Эмиль не помнил, когда у него последний раз так сводило живот и скулы от смеха. Казалось, он не мог перестать улыбаться, а в лёгких уже просто не хватало воздуха. Парень поймал себя на мысли, что даже если сейчас он схватит астматический приступ - это будет стоить того, чтобы испытывать эти эмоции, которые он ловил и чувствовал исключительно в присутствии своей драгоценной Родственной души. Благо, в тот раз обошлось без ингалятора, ибо портить момент совершенно не хотелось.       - Почему вот в тот момент всё, что ты сейчас можешь видеть на экране, казалось мне очень классной идеей? Просто послушай насколько отвратительно я даже произношу некоторые из фраз.       Дима любил заниматься самокопанием и сравнивать настоящего себя с прошлым. И что самое главное - его мысли о себе никогда не имели подавленного или угнетённого подтекста. Он делал это скорее для того, чтобы испытать самого себя на прочность и доказать в первую очередь, опять же, повторюсь, самому же себе, что любой человек, как личность, не имеет границ в самосовершенствовании. Он знал, что конца не существует, ибо всегда найдётся путь, по которому, делая свой же осознанный выбор, необходимо идти дальше.       И сворачивать со своих троп он был не намерен.       Изначально было чрезмерно трудно, но он научился принимать и перерабатывать критику, которая действительно имела для него смысл. Впоследствии, он ввёл в привычку направлять негатив лишь во благо для самого же себя. Дима был слишком безумным и противоестественным человеком, но в этом и заключалась его фишка. Он был просто невообразимым.       И действительно, много чего из тех старых видео, на тот момент, оставляло желать только лучшего, но лично для себя Эмиль успел отметить, что говоря ранее про целеустремлённость и смелость Масленникова, он ни капельки не ошибся. Даже так - он попал прямо в цель своих доводов.       За четыре года Дима изменился просто шедеврально. Изменилось всё: дикция, речь, его голос, то, как он вообще преподносил информацию. Всё было иначе.       В течение того времени, пока они смотрели эти старые видео, Иманов то и дело украдкой поглядывал на парня, что сидел так близко с ним и сравнивал его с тем чудом, что было на экране, стараясь найти и уловить хотя бы каплю схожести. Не очень успешно. Ни следа от старого Димы Масленникова. Совсем ничего. Сейчас рядом с ним находился совсем другой человек. Лучшая версия того, что когда-то было. Но не спорю, по-прежнему такой же забавный, как в тех видео, со своеобразными шутками и самым громким, лишний раз совершенно безостановочным, смехом, но всё равно другой. Сейчас Эмилю хотелось брать с него пример. Неуверенность куда-то резко испарилась. Появилось желание лишь брать и делать.       Дима правда верил, что его Соулмейт способен добиться столько же, сколько и сам он, если не больше. А если верил Дима, то начинал верить и сам Эмиль.       - Мне жаль, что я не встретил тебя раньше, Эмиль, но парень с этих старых видеозаписей мало что смог бы дать тебе на тот момент. Сейчас же, я думаю, настало время наверстать упущенное. Если, конечно, ты сам хочешь этого, - голос Димы звучал искренне и было видно, как он действительно старается подобрать правильные слова. Он по-прежнему не давил и не уговаривал, лишь предлагал и заботился. Да и в целом, Масленников любил делать что-то хорошее для людей, которые этого действительно заслуживали. А Эмиль заслуживал. Дима испытывал перед ним откровенное чувство долга. И сам же был очень рад этому.       - Ты же знаешь, что не обязан делать ничего такого для меня. Мы говорили об этом когда-то. Я просто счастлив уже потому, что мы оказались не одни и нашли друг друга.       Честно признаться, иногда Эмиль действительно не понимал, чем заслужил такое внимание со стороны Димы. Но, говорят, любовь и привязанность Родственных душ сильнее всех остальных чувств. И даже, если временами человек путается в том, что ощущает, по итогу, он всё равно встаёт на верную тропу, ведущую к одной единственной цели - настоящему счастью с тем, кто предназначен судьбой только для него одного. Рядом Димой в это верилось, это чувствовалось.       - Я сам этого хочу.       - Спасибо за всё, что ты делаешь для меня. Надеюсь, когда-нибудь я смогу отплатить тебе тем же. Я бы очень хотел этого, - Иманов перебирал пальцами уголок пледа, что укрывал ноги обоих парней. Было немного неловко говорить подобные слова прямо в глаза, но зато, это было полнейшей правдой. Эмиль ещё никогда не чувствовал себя настолько хорошо и защищёно рядом с кем-то. Новые чувства очень будоражили и даже слегка пугали, но он был счастлив испытывать их. Дима видел это. Видел насквозь и не прекращал улыбаться.       - Запомни, мне от тебя ничего не нужно, - сказал Масленников, провожая взглядом ладонь парня, которую он поднёс ко рту, смачно зевая, - кроме того, чтобы ты сейчас пошёл спать.       - Разве у нас нет ещё работы?       - Разберёмся завтра, отдых тоже важен, так что, давай-ка на боковую. Можешь лечь в комнате Артура, я думаю, он не будет против, - Дима осторожно забрал с чужих колен достаточно нагретый ноутбук, откинул плед в сторону и продолжил, поднимаясь на ноги, - иди располагайся, я принесу чистое постельное бельё.       Эмиль не стал возражать, глаза действительно слипались. Он слишком устал за сегодня, да и если подумать, не было ещё таких моментов, когда он хотел бы как-то оспорить какие-либо слова или действия Димы. Так что, и в этот раз, коротко кивнув в ответ и поправив сбившиеся диванные подушки, он также убрал покрывало в сторону, повторяя раннее действие Димы, поднялся и молча направился в комнату.       Масленников пришёл быстро, спустя примерно минуту, с порога протягивая простыни и вежливо спрашивая нужна ли парню помощь.       Получив отрицательный ответ и пожелав спокойной ночи, Дима поспешил удалиться из комнаты, напоследок предупреждая о том, что если что-то срочно понадобится, он будет спать в зале на диване и чтобы, в случае чего, Эмиль не стеснялся будить его.       А теперь ближе к сути.       Стрелки часов показывали почти половину четвёртого утра, но сон куда-то резко исчез и парень никак не мог сомкнуть глаз. Думал о канале. О своём личном канале и о Диме, который буквально одним действием изменил всю его, Эмиля, суть. И он, скорее всего, так бы и пролежал до утра в одной позе, улыбаясь собственный добрым мыслям и прожигая потолок взглядом, если бы не услышал, как начал скрипеть диван, продавливаясь под чужим весом в главном зале, где решил лечь Дима.       Сам Эмиль не любил ночью полностью закрывать дверь в спальню. Привычка детства. Следовательно, дверь и сейчас была приоткрыта и позволяла с лёгкостью уловить практически любой шум, что был снаружи.       Он спал на кровати у окна. Повернув голову и ненамеренно затаив дыхание, парень увидел небольшой свет от фонарика телефона и услышал еле различимые шаги, будто Масленников пытался специально идти на цыпочках, чтобы не издавать лишнего шума и ненароком не разбудить друга.       Эмиль не видел, что именно делал Дима, но зачем-то прислушивался к каждому шороху и, в итоге, до него донеслось то, как щёлкнул выключатель, специально встроенный в кухонную гарнитуру. Этакий ночник для любителей перекусить в ночное время суток, не разбудив остальных. Далее, Дима немного прогремел посудой и, очевидно, налил в стакан воды.       Именно в этот момент Иманов решил перевернуться на другой бок, потому что тело уже начало предательски затекать от одной и той же позы.       А теперь запомните: от охотника за паранормальным не ускользнёт ни один звук, даже, казалось бы, настолько лёгкий и невесомый, как шорох одеяла.       По телу Эмиля в следующий момент пробежал небольшой испуганный холодок, потому что в голове отдало Диминым шёпотом:       - Если ты тоже не можешь уснуть, иди ко мне...       Эмиль тут же поднялся, чуть присев на кровати и останавливаясь, позволяя организму привыкнуть к вертикальному положению тела. Свалиться от головокружения и тёмных пятен перед глазами сейчас хотелось меньше всего.       Собравшись с мыслями и протерев усталые глаза, парень, наконец, натягивает на себя футболку и решается выйти из комнаты.       - Ты меня напугал, - тихим голосом отозвался Иманов, присаживаясь на диван и скрещивая ноги под собой, - тебе тоже трудно уснуть?       - Да, извини, я не хотел сильно тревожить, - Дима подошёл ближе и сел напротив него, беря и обнимая подушку, что была рядом и также скрещивая ноги, копируя позу Эмиля.       - Кажется, тебе есть, что сказать, - произнося это, Иманов наклонился чуть вперёд, пытаясь поймать карими глазами задумавшийся и немного растерянный взгляд Масленникова.       - Давай немного потренируемся, - ответил Дима мысленно, а затем добавил уже вслух, - я заметил, что мы очень путаемся в мыслях и произносимых словах. Это нормально, ведь мы совсем недавно познакомились, но я вижу, что время от времени ты даже прикрывает глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Не знаю, как это не видят ребята, но я хорошо замечаю, насколько трудно тебе бывает это контролировать. Да и мне, сам знаешь, тоже.       На секунду Эмиль задумался, погружаясь в воспоминания. Он прекрасно помнил, как Дима уже через несколько дней после их знакомства попросил быть скрытнее, чем им обоим хотелось бы. Причина, оправдывающая такие действия была. И достаточно весомая, чтобы парни поступали именно так. Они оба понимали и принимали это. Только вот порой выходило всё не так, как им хотелось бы. Просто потому, что парни были рады. Рады, что спустя столь длительное время, наконец обрели друг друга. Хотелось говорить. Говорить так, как это могут делать исключительно Родственные души. Это было для них чем-то личным. Их небольшой, но самой сокровенной тайной.       - Если не хочешь, я не стану настаивать, - добавил Дима, останавливая своим голосом поток мыслей Эмиля.       - Давай.       Сказал как отрезал. Увереннее звучал только сам Масленников, когда чуть ранее уверял парня в том, что тот будет одним из лучших видеоблогеров.       - Хорошо, я рад, что ты не против. Есть какие-нибудь предложения или идеи, как мы могли бы это реализовать?       - Честно, я даже не ожидал, что ты предложишь что-то подобное, так что пока ни единой мысли, - Иманов чуть виновато улыбнулся.       - Тогда у меня есть, подожди немного, - с этими словами Дима буквально соскочил со своего места и скрылся за дверьми одной из комнат. Эмилю оставалось лишь проводить его любопытным взглядом и ждать. Последний остаток сонливости к тому моменту окончательно испарился. Что тут сказать, Дима был способен заинтриговать кого угодно.       Буквально меньше чем через минуту Дима вернулся с достаточно увесистой книгой в руках и запрыгнул обратно на диван, в этот раз присаживаясь почти вплотную к Эмилю.       - Всё семь повестей "Хроников Нарнии"? Серьёзно? - Иманов улыбнулся одним уголком губ, переводя взгляд то на обложку книги, где красовался Аслан с огненной гривой, то на самого Диму.       - Да отличная же книга, ну? Моё любимое произведение, лучшее в своём роде. Читал?       - Нет, как бы странно это для тебя не звучало - я даже фильмы не смотрел. Да и кстати, я больше люблю читать русских классиков, - Масленников удивлённо округлил глаза в ответ на столь неожиданное заявление.       - Ой, да убери ты свой ошарашенный взгляд.       - Да просто... Никогда бы не подумал, но мне почему-то кажется, что тебе могла бы понравится и эта книга.       - Ловлю на слове. Дима Масленников говна явно не посоветует.       Услышав это, парень заулыбался. Иногда из уст Иманова могли вылететь настолько нелепые и смешные фразы, что сдержать улыбку было бы просто невозможной задачей.       - Итак, осталось придумать схему чтения. Что думаешь? Как мы могли бы сделать.       - Ну, смотри, есть небольшая идея. Это будет весьма сложно, но думаю так мы сможем быстрее привыкнуть и научиться, - голос Эмиля был уверенным и поддерживающим. Чувствовалось, что парень был полностью готов принимать участие в этой их авантюре.       - Я слушаю тебя, Родной, - ответил Масленников, протягивая книгу.       Открыв первую страницу с текстом, Эмиль начал объяснять:       - Авторский текст можем читать по абзацам. И в каждом новом предложении ты, к примеру, читаешь первое и второе слово вслух, а третье и четвертое мысленно для меня. И так далее, разумеется. Начнём с этого, а когда перестанем путаться и приспособимся, можно будет придумать, как усложнить задачу. Что скажешь? - Эмиль удивился на пару секунд собственной сообразительности и не смог скрыть лёгкой ухмылки.       - Гениально, Эмилька. Думаю, диалоги, в таком случае, было бы разумно читать по ролям.       - Именно.       - Чувствую, это будет не легко. Приступим?       - Конечно.       После того, как парни придумали и открыли для себя эту замечательную игру, Эмиль стал всё чаще и чаще коротать трудовые ночи с Димой. Самое удивительное, остальная команда совсем не возражала этому. Наоборот, каждый подмечал, что дуэт парней был просто чем-то фантастическим. Они отлично гармонировали друг с другом.       То, насколько сильно Дима стал привязан к Эмилю, также не вызывало ни у кого вопросов. Все знали, каким на самом деле человеком был Масленников. В своё время он поднял на ноги большинство ребят из своей команды. И самое благородное - это то, что он ни разу ничего не попросил взамен.       "Будь рядом, мне этого достаточно" - эту фразу в свой адрес слышали все. Но чаще всего Эмиль. Скорее всего, если подсчитать, он слышал её больше, чем все вместе взятые ребята. Оно и не удивительно. У Димы Масленникова с каждым разом возникало всё больше и больше планов на этого молодого парня. И, казалось, впереди есть целая вечность для их реализации.       Днём Иманов был неотъемлемой частью Диминых идей и роликов. Эмиль учился правильно говорить и играть нужную роль на камеру. Его канал существовал на просторах Ютуба с того самого дня, но он всё никак не решался на собственное видео, даже несмотря на то, что идей была просто куча. Из Масленникова вышел отличный наставник. Дима понимал, что чувствовал Эмиль и позволял привыкнуть. Помогал, учил, поддерживал, дарил надежду. Ведь просто не мог иначе.       Ночью же эти прекрасные ребята могли, наконец, в полной мере почувствовать насколько они близки друг другу. О, они много работали. Действительно работали. Мозг Димы, на тот момент, просто кипел и взрывался от идей, а вместе с ним, трудились и ребята, поэтому, временами случалось так, что вместе с парнями оставалась практически вся команда. В таких случаях, они держали свои ночные занятия в тайне, но никогда не отчаивались. Впереди была вся жизнь, Эмиль готов был идти бок о бок с Димой куда угодно, будь то жерло настоящего вулкана или сам край света.       Кстати, не смотря на то, что Эмиль всегда находился под боком, никто так и не предположил настоящую причину столь крепкой дружбы. Казалось бы, ну отпусти ты хоть немного парня отдохнуть, не может же он круглосуточно "дежурить" под твоими крыльями. Нет, Иманов сам этого не хотел. Он просто желала быть рядом, каждый раз отказываясь от Диминого предложения взять себе парочку выходных. "Найди один раз свою Родственную душу и ты больше не захочешь покинуть её." И эта фраза не была каким-либо мифом или поговоркой, потому что парни до ужаса желали наверстать упущенные года, когда ещё не знали ничего о своём Соулмейте.       Такими темпами, им потребовалось всего пару месяцев, чтобы отточить свой навык Родственной души до полного совершенства, даже не задумываясь о том, что остальным людям требовалось на это, повторюсь, обычно около года.       Разумеется, всё было не без посторонней помощи.       Эмиль был ненамного, но всё равно эмоциональней Димы, и никогда не упускал шанса сказать Стасу большое спасибо за тот вечер, когда он познакомил их с Масленниковым. Да, всё верно, Стас был единственным, кто знал, кем они являлись друг другу, ибо был тем самым зачинщиком их легендарной встречи...       - Ты не отставай, дружище, - в тот вечер Стас чуть ли не под руку тащил парня за собой.       - Напомни, вся эта спешка для того, чтобы познакомить меня с Димой Масленниковым? - Эмиль начинал немного задыхаться от долгой физической нагрузки. Машины тогда под рукой не было, поэтому парням пришлось добираться до пункта назначения на предательском метро, а от их конечной станции до дома, куда они так стремительно торопились, было весьма приличное расстояние. Настолько приличное, что Эмилю пришлось сжать в кармане куртки ингалятор, чтобы, чуть что, быть готовым к не слишком приятным последствиям этого марафона. И нет, организм Иманова был привыкшим к подобным физическим нагрузкам и парень не ловил астматические приступы каждый раз, стоило ему разогнать горячую кровь по телу. Просто, почему-то именно сегодня, лёгкие решили дать сбой и быть против него.       - Да, и если Диму я вижу очень часто, то тебя хрен там выдернешь лишний раз куда-либо. Вечно ты какие-нибудь дела себе напридумываешь, - да, Стас был достаточно открытым и прямолинейным парнем. А ещё очень жизнерадостным, добрым и смешным. За сочетание всех этих качеств его и любили. Вот и сейчас, он не удержался от колкой фразы в сторону друга, которому ну явно было не до смеха. Но кого это когда-то вообще волновало? В любом случае, парень прекрасно знал меру своим шуткам, поэтому выдал:       - Что, кстати, странно, учитывая, насколько отличается то, чем вы занимаетесь. Смекаешь?       Его тон звучал с ноткой сарказма и сопровождался чуть гаденькой хитрой ухмылочкой. Эмиль закатил в ответ на это глаза.       - Да понял я уже, что это шанс на миллион, вот только на кой чёрт тебе вообще взбрело в голову познакомить с ним именно меня, - парень слишком открыто выделил последнее слово, как бы показывая, что Дима явно был выше его уровня. И нет, Эмиль был только рад знакомству с таким человеком, как Масленников. Просто, от спешки стало жечь горло, а это могло не только плохо кончится, но и начинало сильно действовать на нервы.       - Во-первых, друг мой сердечный, засиделся ты в своём Тик-Токе, пора бы и дальше пойти, - Стас повернулся к парню прямо на ходу, самодовольно глянув на ничего не понимающего Эмиля, - а во-вторых, он сам этого захотел.       - Как это сам?! - Получилось громче и эмоциональнее, чем планировалось, ибо Эмиль буквально опешил от этой новости.       - Да чего ты сегодня такой взбудораженный? Ну вот так вот получилось. Я очень много о тебе рассказывал. Ему показалось, что вы могли бы поладить и даже сработаться.       - Но зачем я ему?       - А я зачем?       Эмиль не стал больше пререкаться. Он, очевидно, потерпел поражение в этой словесной схватке. Самым логичным вариантом, как он решил, было бы сейчас лучше молча сосредоточиться на дыхании и постараться быстрее передвигать ноги.       Кареглазый парень даже не смог дать точное определение тому месту, куда его привели. Там было очень просторно, но из-за большого количества народу, что дрыгались под ужасно громкую музыку, стены будто с самого порога начинали давать на парня. Или же, он просто ловил своеобразные отходняки после дикой прогулки. Скорее всего - второе. Но, как бы то ни было, он вообще смутко помнил тот день ровно до того момента, пока не увидел Диму и не познакомился с ним, ибо всё, что случилось дальше, сложилось на редкость самым странным, но незабываемым для него поворотом событий.       Масленников заметил Стаса уже тогда, когда они с Эмилем только появились на пороге квартиры.       Спокойно извинившись перед людьми с которыми он вёл беседу, Дима улыбнулся, помахал ребятам рукой и начал пробираться через толпу в надежде как можно быстрее добраться до друга.       В тот ранний вечер Иманов с самого же первого момента отметил, насколько же Дима Масленников был прекрасен вживую. Нет, он не фанател от него. Он даже из видео-то смотрел всего лишь пару-тройку выпусков ГостБастера, не более. Но этого хватило, чтобы навсегда впечатлить Эмиля тем, чем тот занимался.       - Привет, знал бы ты, как я рад тебя, наконец, увидеть, - Дима на радостях чуть не налетел на Стаса, пожимая ему руку, а после, и обнимая последнего с улыбкой.       - Да я, на самом-то деле, даже удивился, когда ты позвонил и сообщил, что будешь тут. Обычно тебя из студии совсем не вытащишь.       - А я как раз собирался обратно, как только дождусь... Вас, - Дима произнёс это как-то задумчиво, потому что заметил Эмиля, что так в наглую и пристально всё это время разглядывал Масленникова, изучая каждую деталь и стоя за широкой спиной Стаса, - здравствуй, Эмиль, будем знакомы.       Дима обошёл Стаса и уверенно протянул правую руку парню:       - Я очень наслышан о тебе.       - И я о тебе, - Эмиль охотно пожал протянутую ладонь, совсем не пытаясь скрыть нарастающей улыбки.       - Итак, как я уже сказал: я очень ждал вас, ребят. Не хотите сгонять со мной в офис? - Масленников знал, что парни не откажутся, в конце-то концов, они же только что познакомились с Эмилем, поэтому вопрос был произнесён больше из вежливости.       - Да без проблем, но зачем ты тогда ездил сюда? - Стас слегка нахмурился.       - А, да тут где-то Сударь затерялся. Он попросил меня отвезти его, а потом забрать, если это будет необходимо, а то он, скорее всего, уже через час-два будет не в силах даже ноги перебирать, - Дима сделал короткую паузу, о чём-то думая, - замотал я его, да и всю съёмочную группу за последние дни. Так что пусть отдыхает. Поехали, не переживайте, мой номер у него в экстренных.       - На самом деле ты, кажется, единственный из нас, кому по-настоящему нужен отдых.       Дима не ответил, лишь по-доброму усмехнулся. Эмиль же решил, что Стас был чертовски прав, ведь он, хоть и мельком, но всё же успел рассмотреть Диму с ног до головы и признаться самому себе, что таких тёмных синяков под глазами и настолько усталого взгляда, он не замечал ещё ни у кого. А вот сами глаза Димы, между прочим, буквально излучали какое-то неожиданное, но достаточно приятное тепло. Они горели жизнью и были очаровательны даже не смотря на свою усталость. Поразительное сочетание. Таких глаз у злых людей не бывает. Необходимо один раз увидеть подобное в живую, чтобы в полной мере ощутить, о чём сейчас идёт речь. Но помните, что после этого, подобный взгляд настолько врежется к вам память, что вы вряд ли сможете его забыть вплоть до самой смерти. Однако, Эмиль, кажется, и не собирался забывать.       Вообще, странно было видеть, как в таком состояний Масленников мог не то что держаться на ногах, да и в целом хоть как-то функционировать. Сказать по правде - это было самой самостью из того, чем смог удивить Дима за тот вечер.       Время близилось к половине девятого, как парни, наконец, добрались до квартиры, минуя вечерние московские пробки. В офис Эмиль заходил последним, будто что-то опасаясь. И этот крайне настороженный взгляд не смог ускользнуть от Димы. Думаю, вы уже поняли, что от него вообще, в целом, мало что можно было скрыть.       - Не стесняйся, Родной, будь как дома. Вряд ли тут есть кто-то помимо нас троих, - сказал Дима с добродушной улыбкой, немного потрепав парня по плечу, - да и если бы кто-то был, уверен, он бы обрадовался твоему появлению не меньше меня. Располагайтесь, ребят, а я пока сделаю кофе... Все ведь будут?       - Да, спасибо, - наконец отозвался Эмиль. От слов Масленникова стало спокойнее. Иманов поймал себя на мысли, что хотел бы слышать такой тон, да и в целом самого Диму, почаще. Странно это, но правда хотел бы. Кто знает, может они и правда сработаются, если Дима примет его в свою команду. Было бы превосходно.       - А мне чаю. И чтоб прям горячущего.       - Без проблем, друзья, - с этими словами Дима повесил свой бежевый плащ в шкаф и вышел из прихожей, оставив Эмиля в лёгком недоумении.       Стас поймал этот взгляд парня и сказал:       - Да, он у нас такой, ты привыкнешь.       Заботливый - вот то слово, что пришло Эмилю на ум в первую очередь. Такой энергичный на видео и такой спокойный и безмятежный в жизни. Или так казалось только на первый взгляд?... Эмиль, в отличие от Димы, скептически относился к новым знакомствам, даже с некой опаской. Но про Масленникова хотелось узнать всё и сразу. Такого никогда не было. Парень где-то слышал, что подобным образом тянет только к Родственным душам. Так, собственно, люди и находят друг друга. Но что за бред...       - Наверно, его Соулмейту очень повезло, - задумчиво и как можно тише сказал вдруг Иманов, обращаясь к Стасу. Не очень-то хотелось, чтобы Дима услышал подобные слова. Вдруг подумает про Эмиля что-нибудь не то. Согласитесь, не самое лучшее первое впечатление.       - У, нет, парень, об этом мы стараемся не говорить в его присутствии, - Стас ответил также шёпотом, слегка покачав головой и всем видом показывая, что эта тема действительно была какой-то запретной.       Эмиля, в тот момент, просто прошибло от любопытства. Оно готово было полностью поглотить его в ту же секунду. Почему не говорим? Что такого могло случиться? Ему срочно нужны были ответы, но он сдержался и лишь кивнул. Показывать свою бестактность тоже было бы отвратительно.       Пока Дима брынчал на кухне, Стас успел показать Эмилю квартиру во всей её красе. Это было действительно впечатляюще.       Так как парень сам же отлично ориентировался и интересовался различным оборудованием и техникой в целом, его особенно сильно зацепила так называемая "Монтажка" и, конечно же, отдельная комната специально отведённая под своеобразный склад, где аккуратно, на преднамеренно выделенных для этого дела железных полках, располагались различные реквизиты и вещи, как для самого первого масштабного Диминого проекта с кричащим названием "GhostBuster", так и для много чего другого.       Если честно, вообще во всей квартире ничего не валялось просто так. Для всего в этом грандиозном офисе было отведено своё тщательно продуманное и корректное место. Уже с порога каждой из комнат было видно, насколько серьёзно Дима со своей командой подходили к любимому делу.       Закончив с осмотром, Эмиль наконец-то начал чувствовать себя максимально уютно и даже уселся за кухонный стол прямо за Масленниковым, сверля спину того взглядом. Стас же устало рухнул на диван чуть поодаль от парней.       - Итак, а теперь, пока мы ждём чайник, ответьте мне, мои скрытные друзья... Что там такое сверхъестественное нельзя говорить в моём присутствии? - Дима на пару секунд повернулся, наигранно улыбаясь всей своей ровной и белоснежной улыбкой, специально поймал взгляд Эмиля, как бы показывая, что впредь шептаться в его присутствии будет просто бесполезно и спокойно вернулся к своему делу.       - От тебя мало что утаишь, да? - Смелому тону Эмиля, на тот момент, можно было только искренне позавидовать. Он, кажется, постепенно начал находить правильный подход в разговорах с Димой. Откровенность, смелость, доля сарказма и немного юмора явно не были лишними, чтобы составить с ним успешный диалог. Это очень радовало.       Стас лишь усмехнулся, не отрываясь от телефона в котором успел немного подзалипнуть. Он всего вполуха слушал всё, что происходило, но очень предвкушал продолжение этой словесной перепалки. Оба парня явно не были промахом в подобном деле. Встретились два садиста, ничего не скажешь.       - От охотника за приведениями-то? А как ты считаешь? Работа даёт о себе знать, - парень игриво подмигнул, последовала ещё одна улыбочка, Дима сегодня был в прекрасном расположении духа, - а теперь лучше скажи: какое кофе ты любишь?       - Три ложки сахара, побольше к молока и самую малость кипятка, если можно, - Эмиль осмелился пошутить про себя, что Масленников сейчас очень смахивал на баристу. Было весьма забавно наблюдать за его действиями.       - Стоит запомнить, держи, - Дима смешал всё как нужно в подходящей пропорции и, под очередное скромное "спасибо", отдал кружку парню. Далее, попросив передать ароматный чай прямиком Стасу, он наконец-то сел прямо напротив Иманова, смотря на того с нескрываемым воодушевлением.       - Полагаю, тебя мучает вопрос, и, скорее всего, не один. И я даже догадываюсь какого именно они могут быть характера, так что не слушай Стаса и задавай что угодно, я не против, - Дима сказал это очень искренне, посмотрев прямо в глаза Эмиля и сложив перед собой руки в замок в своём излюбленном жесте. Как на допросе, ей-богу. Только вот допрашивать собирались Диму, а преступником, почему-то, чувствовал себя именно Эмиль.       - Такое чувство, что я должен спешить на помощь, - Стас оторвался от своего телефона, смотря на картину, что развернулась перед ним. Честно, он был бы рад помолчать, но кое-что резко лишило его покоя - Дима никому и никогда не позволял вот так в открытую что-либо спрашивать про его Родственную душу. Появилось чувство, будто Масленников что-то задумал, что было, разумеется, не совсем так. Дима и сам не понимал, почему начал позволять Эмилю больше, чем остальным. Просто захотел, вот и всё тут.       Иманов же вдруг почувствовал, что совсем не желает быть сейчас в роли жертвы. Особенно не хотелось упасть в грязь лицом перед Димой. Именно поэтому с его губ как-то само собой сорвалось:       - У тебя есть Соулмейт?       Прямолинейность - вот ещё одно из качеств, способных моментально расположить Диму к себе. Парень напротив творил что-то невероятное с ним и Масленникову это ох как доставляло. Он любил испытывать новые эмоции и сильные чувства. До такой степени, что сейчас по рукам пробежали сотни мурашек. Сам же вопрос, конечно, слегка смутил парня. Но разве он подал бы виду? Ответ отрицательный.       - Нет и никогда не было.       Догадки подтвердились, теперь Эмиль действительно был в немом ступоре. Как-то всё не особо складывалось. Просто, понимаете, в обычном случае люди находили свою Родственную душу до двадцати лет и всегда судьба, так или иначе, подталкивала обе стороны к этой важной встрече, но, кажется, не в данном случае. Если на тот момент Эмилю было всего восемнадцать и в запасе были ещё добротные два года, Диме же стукнуло двадцать четыре. Это могло означать лишь самое страшное - его Соулмейт мёртв.       На душе стало слишком паршиво. Любопытство Иманова в очередной раз не привело ни к чему хорошему. Хотелось буквально биться головой об стол от своей же тупости. Реально идиот, ничего не скажешь.       Тишину резко нарушил Стас:       - Дим, когда ты последний раз проверял?       - Не помню точно, может, полмесяца назад, - взгляд усталых глаз медленно скользнул по Стасу, а после, остановился, как не странно, на Эмиле.       - О чём вы? - Иманов немного недоумевал. Хотя ладно, знаете, хорошо. Не немного. Он просто нихерашеньки не понимал сейчас.       - А ты не знаешь? - От такого слабого и протяжного тона Димы по спине прошёлся холодок. Его, ещё несколько минут назад такие живые глаза, сейчас приобрели мёртвый, холодный и серый оттенок. Эмиль задел за самое больное, но Масленников не спешил отталкивать его, а лишь пояснил:       - Есть теория, что иногда, примерно в 2% случаев, человек может встретить своего Соулмейта намного позже предназначенного возраста. Я о том, что моя Родственная душа не обязательно может отказаться мертва. Скорее, просто затерялась. Я бы правда хотел верить в это...       - О, тем не менее, ты решил прекратить искать. У тебя же были такие грандиозные планы, чтобы вычислить своего человека. И они были уж точно лучше того, чтобы произносить это твоё любимое "Здесь кто-нибудь есть?" в каждом из мест, где ты только появляешься. Почему же ты прекратил?       - Последнее время я очень устал питать себя ложными надеждами. Я, в любом случае, очень переживаю за того человека, кто должен быть со мной.       Эмиля передёрнуло.       - Тем не менее, ты не должен бросать это дело. А знаешь что... Произнеси её и сейчас, парень. Напомни себе, кем ты являешься.       - Стас, я не очень хочу. Это плохая идея. Да и посмотри на Эмиля, он явно в шоке от всего происходящего. Даже если я напомню себе, на деле в этом будет мало толку. Не сейчас и не тут, мы не за этим собрались здесь.       - Нет, - буквально выпалил Иманов, - сделай то, что он просит. Как бы глупо это не было для тебя в данном случае. Дима, я знаю тебя всего несколько часов, но ты не тот человек, что способен поддаться страху. Это видно сразу. Наверно, это будет не слишком подходящим сравнением и я даже рядом не стою, но я тоже до сих пор не встретил своего Соулмейта, хотя время пролетит быстро и я не замечу, как цифра двадцать настигнет меня. Я не хочу, чтобы ты терял надежду. Да, может быть, твоя Родственная душа не услышит тебя сейчас, но скажи то, что должен и напомни себе кто ты такой.       Это было сильно. Настолько, что Дима даже не собирался скрывать волнения и нахлынувших эмоции. Этот парень продолжал своими выходками доводить до совершенно непонятного и нового чувства.       - Это глупо, ребят. Действительно глупо, но я сделаю это, чтобы вы перестали переживать и отстали, - Масленников ответил тише обычного, от командного голоса не осталось и следа.       Ему было больно. Очень сильно больно. Он знал, что ему никто не ответит. Во-первых потому, что способность Соулмейта работала лишь в том случае, если человек находился на достаточно близком расстоянии, а во-вторых, Дима просто не верил в чудеса, как, впрочем, и в призраков.       Не смотря на это, он мысленно произнёс, пожалуй, самую легендарную из своих фраз:       - Здесь кто-нибудь есть?       В последующую секунду Стас наблюдал картину, которую было бы очень сложно описать простыми словами, если бы его вдруг попросили дословно рассказать, что произошло между этими двумя, ибо со стороны случившееся выглядело очень странно и даже чуть пугающе. Дело в том, что оба парня резко вздрогнули. Но тогда это не было синхронностью, которая в дальнейшем ещё не раз будет присутствовать рядом с этими ребятами. Нет. Дима дёрнулся чуть позже и сделал это по причине упавшей кружки, которая была предназначена для Эмиля, но сейчас лежала на полу, разбитая на несколько осколков с вытекающим из неё содержимым. Эмиль же подскочил самый первый, услышав в голове тихий голос Димы и как раз таки случайно смахнув со стола эту несчастную кружку, не успев сделать из неё и глотка.       Дима моментально успокаивается и быстро подскакивает к парню, на лице которого отражается лишь дичайший испуг и недоумение. Он не умел действовать иначе. Если кто-то рядом с ним испытывал боль, он готов был бросить всё, но из кожи вот вылезти, чтобы помочь этому человеку и убедиться, что тот будет в порядке.       - Боже, с тобой всё хорошо!? - Волнение за Иманова выдавал до жути нервный голос. Парень тянул руки к Эмилю, но тот даже не смел пошевелиться.       - Не заставляй нас нервничать, парень, - Стас, тут как тут, уже стоял сзади Эмиля, положив большие ладони тому на плечи в успокаивающем жесте, - мне стоит принести ингалятор?       - Нет... - Эмиль ответил это Стасу, но не отрывал взгляда от Димы. Это пугало.        - Парень совсем плох, где этот ингалятор? Я прине... - Дима не смог договорить. Его оборвали самым, наверно, неожиданным, но вместе с этим и долгожданным способом в его жизни.       Эмиль прикрыл глаза и в мыслях у Масленникова тут же пронеслось:       - Я в порядке, Дим.       Парень замер, настала его очередь прожигать Эмиля взглядом. Наступила тишина. Дима очень часто думал о том, что должен будет сказать своей Родственной душе при встрече. Да что уж там, он убил на эти мысли последние четыре года уж точно. Но сейчас просто стоял, замерев с вытянутыми к Эмилю руками и вглядывался в такие же шокированные, как у него самого, глаза напротив. Масленникова заметно затрясло.       - Слушай, я... - Первым собрался с мыслями и пришёл в себя Эмиль. Его голос дрожал не хуже рук Масленникова, а ноги хотели просто отказаться слушаться, но, тем не менее, он нашёл в себе волю подняться со стула, аккуратно перешагивая осколки стекла с разлитым кофе и обходя замершего Диму, который, хоть и выпрямился, но совсем не собирался отводить глаз от парня, поворачиваясь за ним. И да, Иманов хотел продолжить начатую фразу, сказать хоть что-то, чтобы разрядить обстановку, успокоить, да и самому убедиться, что всё хорошо, но под Диминым взглядом, что буквально готов был испепелить его в тот момент, если бы парень имел лазерное зрение, у него получилось выдать только это:       - Думаю... Мне правда жаль, что все вышло именно так. Ты определённо заслуживаешь большего.       Эмиль очень боялся смотреть в лицо Масленникова после этой фразы. Дело в том, что эмоции на лице Димы поменялись и самое страшное - кареглазый парень совершенно не мог прочитать их правильно. Да что же это было? Разочарование? Ненависть? Удивление?       Он искал своего Соулмейта четыре чёртовых года.       Он думал, что его Родственная душа мертва.       Боже... Сложно даже представить, какие чувства Дама испытывал всё это время. Совсем не хотелось думать о том, насколько больные эмоции он прятал под маской радушия. А на деле оказалось, что это был всего лишь он - Эмиль. Парню резко стало смешно от всего этого. Не сказать, что самооценка Иманова была занижена, но тогда он был слишком уверен в том, что просто не заслуживает иметь статус Родственной души такого, как Дима Масленников.       Тем не менее, он всё же поднял голову и начал всматриваться в лицо напротив, потому что не только хотел этого, но ещё и старался уловить хоть малейший намёк на то, что между ними всё хорошо. Он сейчас в буквальном смысле заглядывал страху в глаза.       Напрасно, Дима выиграл.       Эмиль, переводя глаза уже на не менее потрясённого Стаса, тихо сказал:       - Мне правда жаль, извините меня. Я думаю, мне стоит уйти.       Стас понимал, что стал не просто свидетелем, а полноценным зачинщиком самого сильного переворота в жизни ребят. И просто так оставить это было глупо с его стороны. Он видел, как Дима мучился, особенно, в последние месяцы. То, что он почти забросил поиски не было чем-то удивительным. С каждым днём парень выгорал всё больше и больше. Команда и работа были единственными утешением, что отвлекали его от глубоких раздумий.       Масленников ужасно любил новые знакомства, да и людей в целом. Любил общение, смех. Любил доброту и искренность в глазах собеседника. Наверно, поэтому идея познакомить их с Эмилем казалась столь невероятной. И ведь не прогадал.       Стас хотел было покачать головой и ответить твердое "нет" на эмоциональный всплеск Иманова, но не успел. Как только Эмиль собрался уйти, Дима резко выставил перед ним руку, преграждая, так называемый, "путь к отступлению". Решение было за Масленниковым.       - Если ты сейчас выйдешь за порог этой квартиры, я точно больше не выдержу, - после этих слов, ни один из парней не смог сдержать того, что накопилось внутри за эти считанные минуты. Эмиль поддался вперёд рывком, чуть не запрыгивая в Димины протянутые руки. Масленников прижал парня к себе так, будто от этого зависела их жизнь. Эмиль в ответ положив голову на плечо и, взволнованно дыша в шею, вызывая лёгкие мурашки, уверенно отвечал ему, сжимая руки на крепкой спине, теперь уже официально, своей Родственной души.       Стас же, стоя в стороне, не смог сдержать улыбки, потому что понимал насколько счастливыми смог сделать парней, одной, казалось бы, случайностью.       - Так это тебя я искал все эти годы, - крепче обнимать было уже не куда, но Диме удавалось, - и не говори больше о себе так плохо, ведь ты лучшее, что могло случиться со мной.       В тот вечер Стас принял незамедлительное решение уехать и оставить парней наедине. Им нужно было слишком многое сказать друг другу. Пообещав, в случае чего, присмотреть за Сударем, если тот вздумает набрать Диму с просьбой приехать, парень покинул офис с самым невероятным спокойствием на сердце. Это чувство было таким, будто он переписал историю одним лёгким движением руки. И переписал, очевидно, в лучшую сторону. Хотя, не будем спорить, Стас действительно сделал что-то невероятное.       Это был тот самый первый раз, когда парни остались один на один в офисе. Эмиль и Дима говорили всю ночь, наплевав не только на усталость, да и в целом абсолютно на всё, кроме друг друга. Впервые в жизни Масленников напрочь забыл о своей работе. Забыл о своей разбитости, о том, что ему уже очень давно не помешало бы отдохнуть и привести себя в порядок. Он забыл о всех проблемах, что тянулись за ним. Забыла просто потому, что теперь они ровным счётом не значили ничего. Он видел только Эмиля. Свою Родственную душу. И в ту ночь, глядя прямо в карие глаза напротив, Дима осмелился кое-что пообещать самому себе.       Но для начала стоит прояснить одну маленькую деталь. Начнём с того, что наших парней ничуть не волновал тот факт, что они были одного пола. Проблема была не в этом, но причина, по которой ребятам пришлось бы скрывать свою родственную связь, имела смысл быть, ибо в их мире, под словосочетанием "Родственная душа" обычно привыкли подразумевать именно любовную близость, не иначе. Исключением являлись только те случаи, когда Соулмейты были либо кровными родственниками, либо, так же как и парни, одного пола. И если с первым исключением проблем не было, ко второму люди относились с недопониманием, а порой в вовсе отрешённо.       Другими словами - людской идиотизм, увы, не исправим.       Эмиль был хорошим и толерантным человеком. Дима слишком долго искал, чтобы отказаться.       Эмиль знал, что когда настанет время, он будет готов принять кого угодно. Дима даже не думал о том, чтобы отпустить, но решил, что первое время придётся помолчать и дать остальным ребятам познакомиться и привыкнуть к новому члену их маленькой семьи. "Пусть полюбят - потом расскажем" - рассуждал он.       Они оба обсудили тогда многое, включая и вышесказанное. Парни были предельно честны друг с другом и всё со стороны выглядело более чем идеально, но кое-что им всё же пришлось утаить друг от друга. Ведь тогда не только Дима дал себе обещание.       Встреча с Родственной душой - это, для многих, самое важное жизненное событие. Эмиль дал себе слово, что если начнёт влюбляться, он ни в коем случае не станет скрывать это от Димы. Он готов был любить этого человека уже сейчас. Он готов был признаться, как только почувствует. Он почему-то заранее верил, что Масленников из тех, кто безоговорочно примет и никогда не отвернётся.       Дима же поклялся себе, что обязательно сделает так, чтобы парень не нуждался ни в чём. Из кожи вот вылезет, но сделает свою Родственную душу счастливой. Потому что верил, потому что ждал, нашёл и сам нуждался в улыбке этого человека. Однако, Дима даже не брал во внимание тот факт, что будет, если полюбить.       И всё это привело к совершенно неожиданно повороту.       Тут не будет и слова о безответной любви. Тут не будет рассказов о скандалах и истериках именно на этой почве. Речь будет идти лишь о людях и их страхе. Страх, гарантированно, заставляет потерять всё, если ты идёшь у него на поводу. Вы правда верите, что, зачастую, люди ведут себя как идиоты только лишь по собственной воле? Разве они могут быть одни виноваты в своих действиях? Отчасти, так и есть, но в подобных случаях, многое зависит и от обстоятельств, ведь есть то, что не только даёт, но и отбирает. Есть то, с чем невозможно спорить, если ты недостаточно силён духом. Есть то, что заставляет слабых казаться куда хуже, чем они есть на самом деле, а у сильных сеять сомнения, переманивая на слабую сторону, медленно и болезненно убивая. Есть то, что считает страх своим лучшим союзником и шагает с ним бок о бок, частенько подначивая.       Есть жизнь.       И если позволить этим двоим управлять тобой, если поддаться и опустить руки, повинуясь им, впоследствии, они сами поднимут твои, уже к тому времени, мёртвые, хладные конечности и начнут безостановочно дёргать за ниточки, управляя ими, разрывая плоть и изничтожая то, ради чего ты жил и убивая тех, кого ты удосужился искренне полюбить.       Эмиля приняли в семью без лишних вопросов и возражений. Его полюбили. Именно так, как и хотел Дима. Парень стал неотъемлемой частью команды. Действительно сильной команды, с таким же сильным и справедливым лидером. Диме и его ребятам не было равных.       Кстати, вы же помните ту мимолётную мысль Эмиля о том, как именно Соулмейты находят друг друга? Я возьму на себя ответственность немного освежить вашу память. Обычно, человека с самого начала притягивает к Родственной душе. И это чувство невозможно описать словами, оно не поддаётся обычной логике, но когда хотя бы один из двух ребят испытывает его, он сразу понимает, кто, скорее всего, сейчас стоит перед ним. Разоблачить Соулмейта кажется очень трудно, но, верите мне, реально и возможно.       Хоть он и не говорил об этом открыто, но при их с Димой первой встрече, Эмиль изначально смог почувствовать, что испытывает к Масленникову нечто иное, нежели к любым других людям при знакомстве. На протяжении вечера, ещё до того, как были раскрыты все карты, Иманов далеко не один раз ловил себя на мысли, что Дима может оказаться его Родственной душой. Да, он периодически возвращался к этой теме, но очень старательно пытался гнать её прочь. Многие факты, включая возраст, просто не совпадали и Эмиль, из всех сил, пытался игнорировать свою дурную голову. С другой стороны, он мог легко проверить свои догадки, что тут такого? Неужели парню просто нельзя было побаловаться? Дима, в любом случае, вряд ли оказался бы его человеком. Нет, тогда какое-то скрежещущее чувство внутри останавливало его. По итогу, уже после всего случившегося, парень пришёл к выводу, что не сделал этого лишь потому, что очень боялся оказаться не прав.       И если судьба ребят расположилась так, что Эмиль, опираясь на своё чутьё, мог догадаться обо всём изначально, к Диме же тянуло всех и он почти не заметил в поведении парня что-то необычное. Масленникова любили. Просто уже потому, что добрее и заботливее человека вы не сыщете. Даже и не пытайтесь, всё равно не выйдет. Так стараться умеют не все. Он принял и поднял многих.       Но и всем этим людям, что окружают его и по сей день, он также был безумно обязан в ответ за то, что у него сейчас есть. Они помогают ему... Помогают создавать контент, помогают придумывать идеи и монтировать. Они всегда рядом. Дима не сверхчеловек и даже он, временами, очень сильно нуждается в помощи. Любой бы ради него побросал все свои дела и оказался бы рядом, если нужно. Без них было бы намного сложнее.       К ребятам его тянуло не меньше. Возможно, такая нужда в людях была в Диме только потому, что, с каждым годом, он всё больше и больше отчаивался найти свою Родственную душу. Он хотел дарить любовь и заботу, которой было через край. Он даже стал видеоблогером скорее от того, что хотел быть всегда кому-то нужным. Он не желал прожить эту жизнь зря. Он собирался оставить в истории следы, которые просто невозможно было бы смыть. Он хотел помогать кому-то уже тогда, когда и сам ещё ничего не имел на руках.       С двадцати лет Дима только и делал, что искал. Боялся, но продолжал искать. Боролся со страхом и всегда побеждал его. Он был болен идеей найти того, кто его по праву. Того, кого он заслуживает. Команда всегда была рядом. Ребята спасали, отвлекали и не позволяли опустить руки. Но когда вышло так, что он всё же готов был сделать это, поменялось всё. Абсолютно всё. Это помогло обрести новую мотивацию. Показало Диме, что никогда в жизни нельзя сходить с тропы, что ведёт к мечте. И если было бы можно, он бы просто расцеловал Сударя и Стаса за то, что первый заставил отвезти его на ту тусовку, а второй буквально открыл ему дверь в счастливую жизнь. Если всё сложилось бы хоть немного иначе, Дима думал, что действительно свихнётся по итогу, ибо, в тот момент, он был прямо на грани срыва. Но всё обошлось.       После этого, Масленников ещё много раз шутил, что, такими темпами, будет готов поверить не только в чудо, но и в призраков. Но это был бы край, сами знаете.       Эмильен Иманов был невероятен. И полюбить его так, как могут любить только Родственные души, не заняло слишком много времени и совсем не составило для Димы труда. Масленников думал, что открыл это чувство первым, но вот принять его в себе, в отличие от самого Эмиля, испугался. Казалось бы, совершенно бесстрашный и самый первый в любом из уголков ада. Лицом к лицу со страхом, опасностью и возможной смертью... Подписчики даже шутили, мол: "Видео вышло - значит жив". Для Димы Масленникова, что жертвовал своей, да и порой, даже чужой жизнью кого-то из команды ради людей, их признательности, любви и уважения - это не было смешным. Тем не менее, он плевать хотел на страх, но вот столкнувшись с чувством по-настоящему чистой и искренней любви, сломался.       Повернул не туда, сходя с тропы.       Оступился.       Разлетелся на осколки.       Но, сука, как же тянуло... Как же хотелось... И однажды, наступил тот момент, когда парень не выдержал, полностью поддавшись сердцу и утонув в пучине чувств.       Было прохладное, но очень солнечное утро. Стрелки на настенных часах близились к восьми. На тот день была запланирована подготовка и сами же съёмки очередного видео на канал Димы. Не слишком масштабного или крупного, но довольно интересного видео, как пообещал сам автор идеи. Никто из ребят не знал, что именно за мысль пришла в голову Масленникова в этот раз, но как только парень позвал команду на помощь, они согласились и даже не обсуждали это. Нужны были не все, но большинство, включая и Иманова. А ведь ему даже не предлагали присоединиться, он просто сам отлично знал, что нужен, поэтому примчался аж за два часа до приезда остальных.       Казалось бы, смотрите какой пунктуальный. Но нет, не совсем. Ему не то что хотелось, ему просто необходимо было побыть с Димой один на один. В связи с этим, примерно без пяти восемь, со стороны прихожей послышался звук открывающейся двери.       Иманов пытался издавать как можно меньше шума, снимая уличную одежду, потому что знал: Дима вновь решил, что сгонять домой на ночь и отдохнуть как следует, было бы крайне тупым, и, как он сам до сих пор считал, абсолютно бесполезным для него занятием. Время идёт, привычки не меняются. Только вот ночевал он в этот раз один и под предлогом того, что нужно было много чего обдумать в тишине, ибо созрел план для нового обширного проекта.       Походу, он даже Цири выгнал на двенадцатый этаж. Отсутствие пёселя первым делом бросилось в глаза, ибо абсолютно всегда, если кто-то приходил, она была уже у порога и лезла целоваться, даже не зависимо от того, сколько раз за день она могла видеть того или иного человека. Но сейчас её нигде не наблюдалось. Масленников лишний раз не показывал, но было видно, что он любил этот светлый лучик даже больше, чем Сударь, который буквально не выпускал пёсечку из рук с тех пор, как она стала неотъемлемым членом команды.       Да быть не может, чтобы Дима хоть раз сделал что-то подобное. Это было действительно мелочью, но отсутствие собаки рядом уже немного настораживало. Пока Эмили снимал обувь, он решил, что будет необходимо чуть позже подняться наверх и, хотя бы, покормить и ненадолго вывести маленькую корги погулять.       Наконец, выйдя в главный зал, что по-прежнему был соединён с кухней, парень повернул голову в сторону и его взору предстал мирно спящий на диване Дима с ноутбуком на груди.       Эта картина даже не заставила удивиться. Подойдя чуть ближе, Эмиль встал над парнем сцепив руки за спиной в замок и немного наклонился корпусом вперёд, внимательно всматриваясь и разглядывая черты лица Масленникова.       Дима был прекрасным оратором и мастером актерской игры, но даже он не смог бы скрыть того факта, что у него вновь начались проблемы со сном. Отметив это, Эмиль резко выпрямился, отводя взгляд от спящего перед ним парня и осматривая помещение вокруг. Родная обстановка. Единственное, купили новый диван и передвинули его к другой стене, чтобы было просторнее. Прошло практически два года с тех пор, как они нашли друг друга. Сколько же всего произошло между ними именно в этом офисе... Неожиданно, парень прервал начинающийся поток своих мыслей тем, что вспомнил одну важную вещь, а точнее, одно наблюдение. Дело было в том, что почти сразу с того дня, как он появился в жизни Масленникова, парень наладил свой режим и стал высыпаться.       Но сейчас, кажется, всё вновь пошло не так как нужно. Синяки под глазами Димы стали еще темнее, чем тогда. Он слегка хмурился во сне и теперь нетрудно было догадаться, что, скорее всего, он уснул совсем недавно и с большим трудом. Тем более, как только Эмиль, наконец, удосужился убрать ноутбук, тот был ещё тёплым от долгой ночной работы.       Всё это подталкивало лишь к одному выводу - Дмитрия Масленникова что-то очень сильно тревожило и факты были, в буквальном смысле, налицо.       Эмиля немного озадачило то, что его Родственная душа явно что-то старается скрыть от него. С другой же стороны, если брать во внимание то, как парни открыто горячились и тревожились друг за друга, стоило одному попасть даже в самую малейшую передрягу, скрытность Масленникова могла быть лишь во благо Иманова, чтобы тот, просто-напросто, не подвергся волнению за свою Родственную душу. Но не значило ли это, что сейчас проблема, настигшая Диму, действительно столь серьёзна и имеет настолько неблагоприятные последствия, если за неё не взяться, что о ней стоит молчать?       Нет, парень всегда был слишком любопытным, чтобы оставить это просто так.       В следующий момент, в голову Эмилю пришло то, что, в общем-то, в скрытности он был не лучше самого же Димы. Обещал себе когда-то, что обязательно сообщит парню, если полюбит того, но как только понял, что это произошло - трусливо сдал назад. С таким мужеством и решимостью ему точно нет места рядом с Димой. А ведь Масленников до сих пор так верил, что парень когда-нибудь станет лучше него...       Последняя мысль, что посетила голову Эмиля, заставила его погрузиться в более глубокие раздумья. Да так, что парень не заметил, как сел на пол прямо рядом с головой Димы и, как-то по-собственнически уверенно, протянул руку к его волосам, будто делал это постоянно, хотя, на деле же, никогда ещё не позволял себе ничего подобного. Но было уже поздно. Останавливаться не хотелось. Ему нужно было больше.       И он позволил себе это.       Не сильно, чтобы не нарушить и без того чуткий сон, но всё же зарываясь в светлые недавно окрашенные волосы ладонью, Эмиль медленно поглаживал пепельные пряди, пропуская их между пальцами. Касался так хрупко... Мягко...       - Что же ты скрываешь, Солнце? - После сказанного, Дима слегка дёрнул бровью. Это было почти незаметно. Тем более, Эмиль слишком витал где-то в облаках, чтобы придать этому хоть какое-то значение.       Солнце... Парень улыбнулся этому слову. Он никогда ещё не называл так Диму. А ведь ему подходит. Стоило почаще говорить это.       На пару секунд Имановым овладела грусть. Что же он делает? Дима так долго искал его, что вне всяких сомнений заслуживал лишь полной и абсолютной правды, не иначе. Нельзя было так эгоистично поступать. Они же Соулмейты...       В конечном счёте, Эмиль принял решение, что разбудит Диму чуть позднее, за минут, может, сорок, до приезда ребят, и попробует вывести того на разговор. Сначала про Димину тревогу и проблемы, если они действительно присутствуют и это состояние не последствия бесконечной работы, а потом Иманов обязательно скажет о том, что испытывает. И, между словом, испытывает довольно давно.       Получилось так, что Эмиль заметил в себе изменения практически сразу, как только ему стоило перестать игнорировать всё барьеры и полностью поддаться чувству восторженности своим человеком. Что бы не делал Масленников, каждое его последующее действие, приняло совсем другое значение и краски. С новообретённой стороны, всё, вплоть до внешности, мимики, эмоций и характера парня, стали другими для Иманова.       Эмиль не сопротивлялся тому, что готов был в любой момент с радостью погибнуть, утонув в светлых глазах Димы, без любой помощи и вариантов на спасение.       Он не сопротивлялся своим же, теперь уже более сильным, светлым и искренним эмоциям, когда видел тот детский восторг и такую же искреннюю радость на лице Димы.       Он не игнорировал себя даже тогда, когда стоял чуть поодаль, вне рабочей зоны и мечтательно подолгу заострял своё внимание на Диминых губах, которые обращались к подписчикам и камере перед ним.       Иманов получал неимоверный кайф уже от того, что испытывал все эти чувства.       Он молчал, собирался с мыслями, постоянно откладывая признание ещё на день-два, но вместе с этим, продолжал наслаждаться Димой.       Эмиль никогда не страдал, он всегда был уверен, что ответ будет взаимным, но всё равно медлил. Да, боялся, если хотите, частичка неуверенности всё равно присутствовала. И всё же, он продолжал испытывать удовольствие от того, что любил сам.       Но сегодня, вот увидите, он постарается всё изменить.       Улыбнувшись собственной смелости, Эмиль уверенно повернул голову, собираясь вновь посмотреть на спящего Диму, но вдруг, неожиданно для самого себя, встретился с ним взглядом.       Уверенность моментально захотела назвать его придурком и послать все, так тщательно продуманные ранее идеи Эмиля, к чёрту.       Парень перестал гладить волосы, но саму руку убирать так и не спешил. Дима смотрел удивлённо, но явно не собирался отталкивать его или что-то в этом роде. Взгляд был нежным и добрым, чуть растерянным, но совершенно не злым.       - Доброе утро, - Дима заговорил первым и сделал это мысленно. Как же он любил делать это именно так... Боже, как же сильно любил...       - Да, доброе, - тихо пронеслось в ответ. В мыслях голос обоих парней по-прежнему звучал куда более трогательно, чем вслух. Это одинаково сильно нравилось им.       - Который час, Родной? - Слишком сладко. Но кого это вообще волновало? Точно не наших ребят.       Видит Бог, Эмиль очень хотел ответить что-то на подобие: "О, время треснуть тебе за то, что ты не следишь за своим здоровьем и режимом сна", но он понимал, что, во-первых, нужно подходить к этому разговору иначе и более спокойно, ибо Дима, по-большому счёту, не виноват в своём состоянии, а во-вторых, с того самого дня, как Масленников впервые обратился к Эмилю со словом "Родной", парень морально погибал с этого каждый последующий раз. Дима употреблял это ласковое обращение лишь тогда, когда говорил исключительно с Имановым. Парню правда нравилось и они никогда не обсуждали это.       Сейчас, Эмиль всё же удосужился убрать руку от волос Димы, по-прежнему делая вид, будто это стандартная ситуация, молча достал из кармана спортивных штанов свой телефон и нажал на кнопку разблокировки экрана, повернул его в сторону парня.       - Ребята соберутся через два часа, - констатировал Дима, а после добавил, отворачиваясь к спинке дивана и прикрывая глаза, - если не очень сложно, сделай кофе, пожалуйста. Буду очень признателен тебе.       - Прекращай пить один кофе, я сделаю тебе полноценный завтрак. Отказ не принимается.       Дима и не противоречил, лишь улыбнулся куда-то в подушку.       Иманов поднялся с колен, дошёл до раковины, вымыл руки и достал всё необходимое для более менее быстрого, но сытного завтрака. Включил плиту и поставил сковороду на огонь, наливая туда масло.       Спустя всего минуту хлопотаний у плиты, сзади послышалось шуршание и шаги Димы. Он присел за стол прямо за Эмилем, именно на то место, где сидел сам парень в день их знакомства и также пристально начал наблюдать за его действиями, как он когда-то, впитывая в себя каждое движение. Глаза очень сильно саднило от усталости и Масленников то и дело их тёр, стараясь смягчить боль хоть на чуть-чуть.       - Насколько мало ты спал? - Вопрос был задан спокойно и без давления. Эмиль как бы потихоньку начинал поступать к разговору с Димой. Сердце застучали сильнее.       - От тебя мало что утаишь, да? - Проговорил Масленников по-доброму, улыбаясь одним уголком губ. Где-то он уже наблюдал эту картину, - сказать по правде, я не спал.       - Совсем?       - Да, совсем.       - Понятно.       Эмиль не злился, но и поворачиваться не очень-то и спешил, ведь единственное, что Иманов хотел бы сейчас меньше всего - это то, чтобы Дима увидел на его лице то дикое смущение, вызванное услышанным от парня ответом. Этот притворщик прекрасно всё подслушивал и чувствовал, но молчал. Садист.       Движения стали заметно нервными. Настолько, что Эмиль чуть не порезался остриём ножа, судорожно выдохнув под слегка обеспокоенный взгляд Димы. Пронесло.       Разбив пару яиц на уже разогретую сковороду и закинув сверху всё, что успел нарезать ранее, Эмиль попытался прийти в себя, чуть успокоив сердцебиение и восстанавливая дыхание. В этот раз успешно.       Развернулся. Надо отвлечься.       - А где наша Цири? - Вопрос последовал незамедлительно, как, впрочем, и ответ.       - На двенадцатом.       - Ясно, - слова просто не лезли.       - Не переживай так, примерно час назад я погулял с ней и накормил.       - Почему она вообще там?       - Мне... Нужно было обдумать кое-что серьёзное. Она очень отвлекала. Ты же знаешь, как она обожает, когда её... Гладят? - Последнее слово было выделено очень явно и только последний идиот не понял бы двойного подтекста, что явно скрывался за этим тоном. Тем более, вся фраза сопровождалась коварной Диминой улыбкой, которую он никак не мог сдержать в данном случае, глядя на растерянный взгляд Иманова.       Издевался? Да, ещё как.       Хочет поиграть? Давай поиграем.       - Да, кажется, теперь знаю. Она же больше всех остальных... Любит тебя.       Дима удивился. Вызов был принят. Глаза вызывающе сверкнули.       К тому моменту завтрак был готов, и Эмиль, аккуратно выложив всё на тарелку и стараясь не обжечься, поставил её, наконец, перед Димой. В нос ударил запах яичницы с сосисками. Классика. Парень подал вилку.       - Спасибо, Эмилька.       - Приятного, Дим.       Иманов подумал, что вся эта их игра над состоянием друг друга может закончиться его признанием. Это было бы красиво. Почему бы не рискнуть? Им нравилось, время от времени, баловаться таким образом с эмоциями друг друга. С какого-то момента, они оба даже стали зависеть от них и этой игры. С признание это было бы очень феерично. Главное, чтобы Дима не принял это за шутку. Но он знал, что Эмиль не шутил с подобным. Никогда в своей жизни.       - Так значит, тебе понравилось трогать меня? - Смотрит в тарелку, взгляд не поднимает, но улыбается, как самое хитрое исчадие ада. Отличный ход.       - Да, у тебя очень мягкие волосы. Это приятно. Всегда бы так гладил, - Дима поперхнулся, Эмиль ликовал.       Немного прокашлявшись, Масленников отложил вилку в сторону, поднял голову и посмотрел на парня. Тот стоял, облокотившись бёдрами о стол, где ранее готовил завтрак, и победно улыбался, смотря в ответ и скрестив руки на груди. Ученик превзошел учителя. Диму это лишь раззадорило.       - Неужели? - Он буквально промурчал это.       - Да, мне понравилось прикасаться к тебе, - голос выдал немного нервные нотки. Что он вообще несёт? Правду.       - Чтож, - Диме хотелось смеяться от удовольствия. Он уверенно встал, подошёл к Эмилю и, взяв его правую руку за запястье, положил себе на голову, - мне тоже это понравилось, ты можешь продолжить.       В следующую секунду, Эмиль как-то резко поймал себя на мысли, что, в общем-то, в этом ничего такого, от чего стоило бы так сильно впадать в панику, и не было вовсе. Это же Дима. Его родной Дима. Смысл сейчас стыдиться и тревожиться перед ним? Масленников и сам много раз гладил и трепал его по непослушным волосам. Разве он не может сделать того же? Нет, не так.       Он строго сделает это. Да, потому что хочет этого сам.       Улыбнулся. Было и правда очень приятно. Намного лучше, чем просто наблюдать за Димой со стороны. Парень завороженно следил за своими же плавными движениями, стараясь не смотреть и всеми силами игнорировать забавный растерянный взгляд напротив.       Всё такой же сладкий внутренний голос вывел из транса, но совсем ненадолго:       - Родной, почему ты так смотришь?       Иманов не собирался отвечать. К чёрту всё, им двоим было приятно. Зачем сейчас нужны были лишние слова?       Волосы такие мягкие, а что если...       И он спустил свою правую руку ниже, чуть задевая ухо, и, остановив ладонь на левой щеке, погладил её большим пальцем. Поднял взгляд и посмотрел прямо в светлые глаза. Дима, кажется, оцепенел. Эмиль готов был поспорить, что парень напротив него даже не дышал. Но это было не совсем так, потому что, в следующую секунду, Дима блаженно прикрыл веки, накрыл тыльную сторону ладони Иманова своей же рукой, чуть сжимая, и проговорил:       - Пожалуйста, скажи то слово опять.       - Какое, Дим? - Эмиль знал, что хочет Масленников. Прекрасно знал, но хотел, чтобы тот признал своё поражение.       - Ты знаешь о чём я. Родной, умоляю тебя, ты победил.       - Солнце.       - Не так. Прошу, по-другому...       - Ты моё Солнце...       Это стало абсолютной точкой невозврата. В тот момент, Дима наплевал на всё, что удерживало его от каких-либо сомнительных или необдуманных действий в сторону Иманова.       Исчезло всё. Погибло. Умерло. Растворилось. Просто всё.       Кроме темноволосого парня перед ним.       Этот голос и сладостное протяжное "Солнце" довело одним мгновением до такого крышесносного состояния, что Дима, потеряв дар речи, лишь тихо, но весьма заметно простонал в ответ. А далее, не сильно, но резко, схватил Иманова за запястье руки, что так и покоилась на его щеке, и отодвинул чужую ладонь в сторону, поддавшись вперёд и не выдержав искушения.       Вот так просто. Захватывая губы парня напротив своими и протягивая крепкие руки к шее Эмиля.       Шагнул вперёд и прижался ближе. Настолько, чтобы между ними не осталось и миллиметра. Непозволительной расстояние. Он делал это так, будто боялся, что парень убежит. Но убежит ли на самом деле? О, не смешите меня.       Эмиль отвечал на его действия уже с первых секунд, смело проникая языком в рот Димы, всё больше углубляя поцелуй и пытаясь перенять инициативу на себя.       Не получалось. Парень напротив действовал чересчур настойчиво.       Да, Дима Масленников творил невообразимое. Целовал грубо, слегка сжимая руки на чужой шее, проводя большими пальцами по кадыку. Гладил... Нежно, невесомо... Вновь сжимал и вновь возвращался к нежности. К той нежности, которую от него был достоин получать только Эмиль.       А ведь Иманов позволял делать это с ним, подставляясь под прикосновения. Держал Диму в районе локтей, направляя его руки и сам же продолжал целовать, всё по-новой и по-новой вторгаясь языком, буквально трахая его горячий рот.       Грязно, напористо, сильно, но с тем же и очень нежно. До такого состояния друг друга умели довести только эти двое. Никто более.       Но всему же есть конец, не так ли?       Конец их поцелую настал в тот момент, когда Дима пошёл дальше, распуская руки и позволяя себе слишком много, опуская одну из ладоней с шеи и просовывая её под кофту парня, медленно проводя снизу вверх от живота до груди. От подобного действия Эмиль уже не в силах был удержаться и протяжно простонал прямо в поцелуй, приводя Масленникова в себя.       Дима чуть дёрнулся, разрывая поцелуй, отстраняясь назад и убирая руки от разгорячённого тела.       В этот раз без резких движений. Часть его здравого смысла всё же не хотела заставлять парня перед ним сильно нервничать, но собственный взгляд всё равно выдал его с потрохами. В них был испуг. Страх за содеянное.       - Дим? - Эмиль слегка потянулся вперёд.       - Боже... Я не должен был позволять себе подобных вещей, - он в защитном жесте поставил руки перед собой, делая шаг назад и отстраняясь ещё дальше.       - Дим, нет, погоди, - Иманов вновь поддался навстречу, боясь допустить плохого исхода событий, но вдруг заметил, насколько сильно дрожат Димины руки, выдавая нарастающую панику парня.       Терять не хотелось. Не вот так. Не сейчас.       Никогда.       Но пришлось остановиться. То, до чего довёл себя Дима, подвергло в шок. Эмиль впервые не знал, как поступить.       - Нет, прости. Я обязан был держать себя в руках, - Масленников ретировался в сторону прихожей, на удивление быстро натягивая свои кроссовки, и, даже не накинув пальто или плаща, выбежал за дверь.       В коридоре послышались быстрые, отдаляющиеся шаги, и прежде, чем они утихли насовсем, в голове у Эмиля ещё раз пронеслось тихое Димино:       - Прости.       В течение следующей минуты в общую беседу команды пришло сообщение, которое предупреждало об отмене сегодняшних съёмок. Без каких-либо возражений. Босс сказал - выполняем. Вопросы после.       - Вот и поговорили, - усмехнулся Эмиль, держа в руке телефон с открытым диалогом и невзначай произнося свою мысль вслух. Честно, эти слова граничили с истерикой, но именно в тот момент парень был ещё полон сил и смог сдержать себя, будто знал, что они пригодятся ему в дальнейшем.       Томно и устало выдыхая, он перевёл взгляд на недоеденный завтрак Димы и подошёл к столу, убирая тарелку и выкидывая остатки пищи в урну.       Нужно идти, сегодня тут делать нечего.       Прежде, чем за Эмилем закрылась входная дверь, готовясь погрузить квартиру в кромешную тишину, в голове парня успела промелькнуть мимолётная мысль о том, что губы были намного мягче, чем он себе когда-то представлял.       Воспоминания об их единственном поцелуе резко оборвались. Это не то, о чём нужно сейчас думать. Эмиль был на грани, он больше не мог. Парень ещё никогда не доводил себя до подобного рода истерик. Он всегда старался быть предельно сдержан, но то, через что его вынудили пройти сегодня ночью на съёмках ГостБастера, куда они поехали вчетвером, готово было убить его там, прямо на месте. Парень терпел бы выходки Масленникова ещё долго, ждал бы столько, сколько потребуется, пока Дима бы не пришёл в себя и не усмирил свои страхи и, черт знает откуда взявшуюся, нерешительность, выводя парня на спокойный, чистосердечный разговор, что был так необходим этим двоим с самого начала. Но произошедшее заставило рухнуть весь оставшийся занавес из сдержанности Иманова.       Дима сейчас по-прежнему сидел в соседней комнате и молчал в ответ даже на откровенную мольбу парня.       Отчаянье постепенно перерастало в новообретённую дикую агрессию. В какой-то момент это очень напугало, потому что появилось непреодолимое желание выйти из комнаты со складом, где парень так удачно заперся, прибирая по местам вещи после тяжёлых съёмок, ворваться к Диме в "Монтажку" и бешеного разбить тому лицо. Этот порыв готов был вырваться наружу уже в последующие секунды, он буквально висел на волоске от своего исполнения, но, пока что, парень мог справиться с ним. Если правда любишь - то навредить своей Родственной душе хоть как-то - это тоже самое, что нанести безжалостные увечья самому себе. К сожалению, сам же Дима и был этому свидетелем. Эти полтора месяца хандры и самокопания пролетели благодаря всё той же любимой работе быстро для обоих парней, но даже не смотря на это, являлись адом во плоти. Никакой, творившийся на обожаемых заброшках Масленникова кошмар, не сравнился бы с этим промежутком времени.       Тем не менее, Эмиль не сдавался. Да, был на грани, был в бешенстве, ходил по лезвию, умудрился и сам дать слабину, но не сдавался. Терпел скорее потому, что часть его души до сих пор надеялась исключительно на благополучный исход. Это Дима так научил - всегда готовиться к худшему, но верить только в лучшее. Эмиль понимал, что любому человеку свойственно делать ошибки и ломать подолгу голову после их осознания. Дима одумается, нужно подождать, а может... Парень просто старался обмануть самого себя.       Они вновь одни за такое долгое время эмоциональных терзаний. Вновь на четвёртом этаже в офисе и вновь картина за окном переходит в то время, когда просыпаются огни ночного города. И ведь сейчас был бы идеальный момент, чтобы выйти и поговорить с этим упрямым идиотом, что обрёк самого себя на молчание и убийственно медленно рвал стенки сердца Иманова. Но Эмиль не мог. Слишком много эмоций всё разгоралось и разгоралось, переплетаясь внутри него. Он боялся взорваться. Боялся ляпнуть или вытворить ещё больше лишнего. Боялся усугубить положение и своими же действиями уничтожить всё окончательно. Он знал, что может устроить что-то максимально плохое в порыве бешенства. Несомненно, всегда спокоен, но таким, как сейчас, Иманова за пару лет знакомства не видел ещё никто. Даже сам Масленников. И, уверяю вас, Дима точно также, как и сам Эмиль на момент после поцелуя, растеряется, не зная, как поступать с парнем. Он мастерски знал нужные слова и подход к любому из поведений парня, но не в этот раз. И было бы глупо обвинить кого-то из них в неизвестности. У парней впереди ещё достаточно времени, чтобы узнать друг о друге куда больше, чем сейчас.       Иронично, ведь это опять навело на мысль о том единственном дне, когда Дима осмелился так неуклонно коснуться его губ.       Да, Эмиль тогда тоже не был готов. Он тоже не знал, что делать с парнем. Он никогда не видел столько паники в глазах Димы и не наблюдал настолько сильно трясущегося от страха тела. Может, если только в парочке выпусках ГостБастера, но не лично. Лично никто не видел Диму именно таким, ведь он не позволял себе быть слабым как на людях, так и в целом. Но тогда что-то поменялось. Поэтому Эмиль и не старался его догнать, решив, что парню просто нужно взвесить всё "За" и "Против", успокоиться и прийти в себя.       И ведь когда на следующий день Масленников появился в офисе как ни в чём не бывало, Эмилю показалось, что так оно и было. Всё тот же его улыбающийся и заботливый Дима...       То была ложь.       Уже через минуты две после того, как Дима оказался в офисе, здороваясь со всеми в своей привычной любвеобильной манере, Иманов смог убедиться в этом, потому что Масленников, в тот день, пришёл не один. Он явился в сопровождении тишины. Той суки, что впоследствии вирусом засела в голове у Эмиля и мучила его на протяжении всего времени, вплоть до сегодняшней ночи. Ночи, которая стала концом для надежды Иманова продержаться ещё хоть немного, не выплеснув накопившихся за полтора месяца, эмоций.       Но давайте обо всём по порядку...       Калуга. Небольшой городок в европейской части России. Примерно в трёх часах езды на машине от Москвы. Добраться туда не составляло почти никакого труда. Особенно для Димы. И особенно, если на территории города находилось одно из самых известных, по своим ужасающим рассказам, мест в России.       Калужский заброшенный морг. Это было легендарным местом для любителей мистики и всего паранормального. И Дима Масленников не был бы тем, кем он являлся, если бы его буквально магнитом не потянуло к этому богом забытому месту.       Тем более, легенды и байки, которые многие травили об этом здании, звучали ну просто бесподобно. Люди говорили: "Если кто-то решится пойти в это заброшенное место в одиночку и ночью, он может бесследно пропасть". Ну что за прекрасный сюжет для хоррор-фильма? Одно дело призраки, в которых Дима, будучи скептиком, не верил и по сей день, и другое - возможная временная петля. Ведь иначе, такую мистическую пропажу любителей пощекотать себе нервы, объяснить было бы затруднительно.       Блестяще. В игру, парень. В игру.       Это было чем-то новым. Дима ещё никогда не снимал видео именно такого формата. От своих же собственных мыслей и предвкушения, по коже, пока они добирались до точки назначения, то и дело пробегали мурашки. Они? Да, именно они. В этом и заключалась суть. Дима, Сударь, Эмиль и Егор - их личный IT-шник.       Идея была как всегда по-своему уникальная и заключалась в следующем...       Начнём с того, что арендовать на сутки специальный фургон для этого дела и технику было проще простого. Больше всего заморочек встретили парней уже на месте. Ещё днём ребята исследовали почти каждый угол этого заброшенного морга, расставили по периметру камеры, протянули полтора километра проводов и всё это для того, чтобы мини-команда Димы, состоявшая из Сударя и Эмиля, снаружи в машине следила за каждым его шагом в этом лютом месте. Смысл был в том, что если парень действительно пропадёт или рядом с ним случится то, что невозможно будет объяснить, Никита с Эмилем обязательно станут свидетелями всего происходящего.       Вместе с этим, у них была договорённость. Дима не самоубийца, поэтому заранее предупредил:       - Давайте так, ребята: если вдруг увидите явные изменения в моём поведении, пожалуйста, выйдите из машины и проверьте, всё ли у меня в порядке.       Парни одобрительно кивнули. Это даже не обсуждалось. За Диму было страшно. Да за него всегда было страшно. Если хочешь быть рядом с безбашенным Димой Масленниковым и являться частью его команды - ты просто обязан быть таким же, как он. Иначе - долго не протянешь.       Когда на общем собрании перед отъездом Диме понадобилось двое добровольцев, чтобы помочь с этим экспериментом, пока другие мешкали, Сударь и Эмиль почти одновременно подняли руки. Сударь, потому что любил движ и был как раз таки тем сумасшедшим другом Димы, готовым в слепую пойти с ним куда угодно, чтобы, в случае чего, подстраховать в любой точке планеты. А Эмиль... Он просто по-прежнему знал, что не переставал быть нужным. Даже сейчас, когда между ними творилась недосказанность, что сжимала грудь в тиски. Это было видно по тем самым ярким глазам Димы, ведь после заключительного вопроса: " Кто готов погрузиться со мной в эту чертовщину?", взгляд упал именно на Иманова, как бы прося: "Мы разберёмся со всем позже, Родной, обещаю, но сейчас, пожалуйста, ты нужен мне больше всех". Тогда, совершенно наплевав на все предрассудки, рука Эмиля сама потянулась вверх, не обращая особого внимания на своего владельца.

      Время 23:04.

      Всё было готово. Дима стоял у входа в морг, говорил на камеру и морально готовил себя к тому, что ожидало его внизу. Ребята, тем временем, осматривали одинокие стены коридоров и комнат, переводя взгляд, сосредоточенный на экране, с одного окошечка на другое. Слишком. Жуткое. Место.       Наконец-то, более-менее настроившись и спустившись, Дима взял в руки рацию:       - Картинка пишет? Всё хорошо? - То была последняя небольшая проверка, чтобы всё прошло гладко и наверняка.       - А... Да, видим тебя, всё отлично, - Эмиль ответил на вызов запоздало и чуть растерявшись. Голос Димы был, как всегда, чётким и уверенным. Иманов бы даже сказал - "стальным". Кажется, парень никогда не переставал удивляться этому человеку. Он там, один на один с неизведанным, опять лицом к лицу с опасностью, но держался лучше, чем они с Сударем, сидя в тёплом и безопасном фургоне.       - Ну всё, я пошёл, - уже чуть тише, но на уверенность в голосе это никак не повлияло. Очевидно, просто звуковые помехи.       Парни, ещё на начальном этапе осмотра этого морга, единогласно решили, что самым жутким местом был коридор с той самой мерзопакостной бело-красной плиткой и поворотом, который заранее нагонял страх неизвестности, прежде, чем ты осмелишься заглянуть за него. Дима был как раз там, когда связь начала барахлить.       - Я тебя всё хуже и хуже слышу. Я приближаюсь к комнате, где связь, скорее всего, пропадёт, - на камерах было видно, как Масленников хмурился, произнося это. Терять голос парней из зоны слышимости не хотелось от слова совсем. Успокаивало то, что они, хотя бы, видели его. Этот факт очень подбадривал. Дима, в любом случае, был не один.       - Эээ... Хорошо, - это было первым звонком для волнения Эмиля, ибо, повторюсь, Масленников мог издеваться над ним сколько угодно, но парень уже никак не мог представить себе жизни без Димы и переживал за него уж слишком явно. Поэтому, хрипоту, на грани с волнением в голосе, скрыть не получалось. Чтож, они хотя бы до сих пор имеют возможность видеть парня. Это, хоть и немного, но успокаивало.

      Время 00:20.

      - Итак, - Эмиль позволил себе немного расслабиться, облокотившись на спинку кресла и объясняя подписчикам, что, собственно, происходит, - Диму мы пока видим на самой первой камере, он... В левом...       Договорить парень не смог, внезапно вздрагивая и подскакивая на месте, хватая рацию с колен и нервно нажимая на кнопку, включая её. От такого резкого выброса адреналина затряслись руки, паника начала подкатывать с неимоверным рвением.       - Дима, Дима! Алло, приём, - Сударь, что прекрасно видел и понимал причину столь яркого изменения в состоянии Эмиля, перевёл такой же взволнованный взгляд с экрана на парня рядом, ожидая вместе с ним ответа от Масленникова.       - Алло, да?       Услышав родной голос, ответ последовал незамедлительно:       - Камера в большой комнате... Движение, движение... Комната большая, - от волнения произносимые слова не могли никак собраться во что-то одно и логичное. Дима замешкался, но всё понимал, продолжая внимательно слушать и стараясь лучше вникать в ситуацию. Если кто-то из ребят был бы на его месте, то парень сам бы переживал за этого человека не меньше.       - Камера засняла движение?       Наивный. Не так просто.       - Нет, нет, сама... Сама камера двигалась, Дим...       На лице Масленникова,после слов Эмиля, появилось удивление. Никакого испуга, лишь небольшое замешательство и заинтересованность. Любой бы на месте парня уже бежал вон из этого места, но не Дима. И, как бы глупо это не звучало по итогу, было решено идти в ту самую комнату, где тронулась камера, не иначе. Широкие уверенные шаги в туже минуту начали небольшим эхом отражаться от стен заброшенного морга.       "Всегда бы ты был таким смелым, Солнце" - подумал Эмиль и усмехнулся незаметно от Сударя. Если расстояние позволяет, он вообще мог бы послать эти рации с техникой к чёрту и спокойно говорить с Масленниковым мысленно, но, в связи с последними событиями, был один неприятный момент - Дима бы не стал отвечать. Да и Никите не следовало знать слишком много. Точнее, ему не следовало знать слишком много также, как и всей остальной команде. До сих пор, даже спустя почти два года, парни старались молчать о своем родстве. И каким же всё это казалось глупым... Ведь как известно - семья бывает не только по крови. А команда Димы считалась самой крепкой, большой и понимающий семьёй. Эмиль давно бы рассказал друзьям, что происходит. Они бы приняли, иначе, не доверяли бы друг другу так явно. Увы, дело было лишь в том, что в данном решении, от одного Иманова мало что зависело. А его Родственная душа, что так смело сейчас бродила по заброшке, была до нельзя непреклонна.       Кстати, как выяснилось, те движения камеры были вызваны неисправностью арендованного на скорую руку штатива, не более.

      Время 1:35.

      - Эмиль, приди сюда, - голос звучал уже не так уверенно, как раньше, - приди сюда, пожалуйста.       - Сейчас, секунду, буду, - парень незамедлительно открыл дверь машины и бегом направился по протоптанной тропе в сторону заброшенного здания, прямиком к Диме.       - Братан, Эмиль идёт к тебе, я здесь сижу, - предупредил Сударь, стараясь разрядить обстановку и внимательно наблюдая за парнем через камеру, пока Иманов всё быстрее двигался к месту остановки Димы.       - Окей, чувак, очень, очень стрёмно... Я не знаю почему, очень стрёмно. У меня такое чувство, что я не один здесь, - Дима тараторил, это было защитной реакцией. Он всегда делал так, когда подступала паника. Возможно, такой тон и стал главной причиной, по которой Эмиль без лишних вопросов сорвался с места как ошпаренный и поспешил к Соулмейту.       Никита решил хоть немного постараться отвлечь Диму вопросами, пока последний ждал приближающегося Эмиля.       Эмиля... Ну конечно именно его, как же иначе? Никто, кроме Родственной души, не способен был успокоить одним только присутствием. По крайней мере, у Димы всегда было именно так. Поэтому, он даже не задумывался, кого из ребят позвать. По правде говоря, Масленников имел потрясающую память, но всё равно напрочь забыл, как ему удавалось справляться раньше, в одиночку, когда Иманова ещё не было рядом. Почти все воспоминания о том времени выветрились из головы. И вы можете сколько угодно говорить о том, что он просто использует парня, но это не так. Это была лишь ярко выраженная потребность в любви, что самостоятельно рвалась наружу, заставляя захлебываться в ней и даже не спрашивая Масленникова о том, что он сам хочет. Было и так ясно что, а точнее кого, он хочет видеть рядом. Всегда. Постоянно. Даже если последнее время он ведёт себя так неблагодарно по отношению к парню, который этого совершенно не заслуживает. Позвольте ему ещё немного времени, чтобы прийти в себя и решиться... Отбросить все сомнения, и да, решится, наконец, на поступки, которые будут достойны одного лишь Эмиля. Всё будет хорошо, правда же?       Увы, страх не может знать ответ на этот вопрос.       - Чувак, очень стрёмно, не знаю почему, - при виде Эмиля, лицо Димы озаряет по-своему детская и милая улыбка. Он слишком очевидно рад тому, что больше не один. Запыхавшийся после бега парень, не раздумывая подходит ближе.       Дело было в том, что Масленникову приспичило провести один, из своих самых любимых исследований в ГостБастере - эксперимент с диктофоном. И случилось так, что после Диминых слов, на записи послышался неизвестно откуда взявшийся свист. Ничего, казалось бы, необычного, ведь парень всегда находил подобным вещам адекватное объяснение, но не сейчас, когда ты один в практически кромешной тьме. Самовнушение делало своё дело и нагнетало с бешеной скоростью.       - Вот, послушай сейчас, - Дима нажал на повтор записи и Эмиль наклонился ближе к диктофону, стараясь уловить каждый записанный вздох.       "Здесь кто-нибудь есть?"       Услышав до боли знакомую фразу, Иманов затаил дыхание. Он резко вспомнил, как с этих слов когда-то начался их с Димой путь. Голос на записи был искажен и только Эмиль знал по-настоящему, насколько красиво может звучать эта фраза на самом деле.       "Дайте знак!"       По итогу, хоть парни и заметно нервничали, оглядываясь по сторонам при прослушивании записи, было решено, что странный свист не более чем чувствительность микрофона, поэтому, улыбнувшись и напоследок ободряюще похлопал Диму по плечу, Иманов отправился обратно к машине, кинув тихое:       - Не забывай, мы рядом.       И Дима услышал.

      Время 2:20.

      Масленников продолжал снимать и обходить комнату за комнатой в поисках хотя бы чего-то необычного. На очереди вновь был тот самый плиточный коридор, что отталкивал от себя уже после первого впечатления. В глубине этих зловещих плиток шла вторая часть морга и выглядело там всё, по словам Димы, абсолютно точно также, поэтому парень не видел смысла расставлять камеры и там. Как стало известно позже - зря. Из глубины темноты до чутких ушей донеслись еле заметные звуки. Если быть точнее - шорохи.       Дима остановился, внимательно прислушиваясь и затаив дыхание, а после, уверенно шагнул вперёд, погружаясь в неизведанное.       - Я скоро вырублюсь, мне кажется, - глаза предательски слипались, Никиту клонило в сон прямо на месте. По приезду в Калугу, ребята даже не остановились отдохнуть: сразу рванули к заброшке.       Эмиль, в тот момент, также чувствовал себя не лучшим образом. Единственное, что останавливало его не закрывать глаза - это Дима и его безопасность, которая напрямую зависела лишь от этих двух парней в фургоне неподалеку.       Иманов сидел как на иголках, больше не позволяя себе и секунды расслабиться. Хватило, нервы не бесконечны. Они, с полуспящим Сударем, продолжали прожигать взглядом экран, наблюдая за отдаляющейся вглубь коридора Диминой фигурой.       "Остановился, привстал одной ногой на цыпочки, что-то высматривает впереди... Всегда такой изящный... Ему ведь даже сейчас, на заброшке, удаётся выглядеть как произведение искусства..."       Иманов устало прикрыл глаза и слабо улыбнулся своим собственным мыслям. Чтобы Дима не делал, он, в любом случае, был полностью в руках Эмиля. Также, как и сам парень, в его.       "Такой красивый... Надеюсь, Дим, ты и сам в курсе, насколько прекрасен со стороны. Жаль, я не позволю тебе услышать этого..."       В следующую секунду, резко потухший монитор с камерами заставил проснуться и откинуть все лишние мысли прочь из головы.       - Дима, Дима, приём, - Эмиль слишком быстро понял, что рация бесполезна. Перед тем, как экран потемнел, Иманов заметил, что Масленников находился в районе того самого единственного места, где сигнал просто-напросто отсутствовал. Ну блеск. Лучше и быть не может.       Всё попытки Сударя как-то вернуть картинку, оказались тщетны. Оставался только один вариант.       - Егор, у нас сбой по связи. Пропала связь. Егор, подойди пожалуйста, - прозвучало как можно спокойнее. Разводить истерик и нервировать остальных не очень-то и хотелось.       - Принял.       Ничего страшного. Просто из-за мороза сбился передатчик связи, настроить его заново не составило труда.       Как только появилась картинка, парни смогли спокойно выдохнуть. Поблагодарив Егора за помощь, Эмиль залез обратно в салон фургона к Сударю. Не иметь возможности слышать Диму, но всё же видеть его - это одно, а вот резко потерять с ним вообще какой-либо контакт - это совсем другое. Сейчас же, парень смог спокойно выдохнуть, но продлилось это всего секунду, стоило Никите удивлённо произнести:       - А где Диман?       Иманова прошибло током, коридоры морга были пусты. Никита, смотря на парня, казалось, поражался больше не пропажей Димы, а взволнованным состоянием Эмиля. Сударь никогда не наблюдал подобного, ибо просто невозможно было так сильно бояться за другого человека.       Нет, возможно. Если этот человек - твой Соулмейт.       Парнишка снова сжал в руке рацию, нажимая на кнопку:       - Дима, приём, - почти спокойно, парень справлялся.       Ответа не было.       - Дима, приём, алло, - уже более громко, более взволнованно. Эмиль опустил руку с рацией, нервно дыша и стараясь сконцентрироваться, не потеряв самообладания. Карие глаза бегали, он облизал губы. Дима часто указывал на эту нервную привычку, когда Иманова что-то беспокоило.       - Дима, выйди на связь, алло.       Вновь лишь тишина.       С третьего раза Эмиль готов был бежать за Масленниковым в эту бездну. Точнее, он уже с самого начала их прибывания здесь готов был сделать это. И сейчас, данная дилемма была лишь вопросом времени.       По коже вновь прошёлся дикий холод. Предчувствие было не из приятных.       - Дима, выйди на связь...       Последняя попытка. Ничего.       Эмиль обратился уже к Сударю:       - Может сбегать?       - Погоди минуту.       Эта минута может стать последней. Страх за Родственную душу ударил в голову с неимоверной силой и болью прошёлся по всему телу. Диму не видно. Диму не слышно. Один только чёрт знает, что с ним сейчас.       А что если...       Расстояние же небольшое?       Должно достать.       Эмиль громко вздохнул, случайно привлекая с себе внимание Никиты, и прикрыл веки, помогая себе собраться с мыслями. Он давно перестал закрывать глаза при подобном контакте. Иманов, по правде сказать, временами справлялся с даром Родственной души даже лучше, чем Дима, который любил делать всё идеально до мелочей, но не сейчас. Всё тело трясло. Парень начинал терять над собой контроль.       - Друг, ты-то хоть не пугай меня, - Сударь нахмурился и наклонился чуть вперёд по направлению к парню, протягивая руку в надежде успокоить.       Его тут же остановили.       - Нет, тише, - Эмиль, не открывая глаза, опустил голову и выставил перед Сударем ладонь, как бы жестом говоря громкое "Стоп".       Последний послушно замер и отстранился, начиная вновь наблюдать за происходящим на экране и списывая всё на то, что Эмилю так было намного легче справляться с волнением.       - Дима, Солнце, пожалуйста, скажи что ты тут, тебя нет на камерах.       - Дима, если ты слышишь - ответь. У нас были неполадки с техникой, мы потеряли тебя.       - Димочка, пожалуйста, к чёрту твоё упрямство, услышь меня.       В висках больно пульсировало. Никто не отвечал. Эмиль с силой зажмурил глаза.       - Пожалуйста, я люблю тебя...       Плевать, не помогает. Не достаёт. Иначе, в таком-то случае, Дима не стал бы молчать?       Правда? Не стал бы?       Эмиль открывает глаза и трясущейся рукой живо тянется к ручке двери. Парень больше не выдержит неизвестности. Он открывает дверь, но Сударь резко хватает за руку, прокричав на эмоциях громче, чем нужно:       - Стой! Вот он! - И тычет куда-то в район верхних камер, где виднеется как-то уж слишком быстро приближающийся в зону видимости прожектор.       - Дима... - Слова не лезли. От переживаний в голове начинало отдавать тупой болью.       - Друг, да на тебе живого места нет, расслабься. Видишь? Он в порядке, - голос Никиты действовал успокаивающе.       Иманов лишь кивнул, вновь поднося рацию к губам:       - Дима, приём, - на том конце камеры было видно, как также взволнованно парень взял прибор связи в руки.       - Что такое? - Небольшие помехи и... Запыхавшийся голос? Кажется, он бежал.       На тот раз объяснить всю ситуацию не составило труда. Дима очень быстро успокоил взволнованных ребят, убедив их в том, что эксперимент достоин того, чтобы его продолжить.

      Время 4:10.

      - Наверно, впервые, за долгое время, я не могу спать на заброшке, - Дима говорил это на камеру, лёжа в палатке, что поставил в одной из более-менее лицеприятных комнат, - я много где ночевал, но сейчас совсем не получается закрыть глаза, постоянно какое-то чувство тревоги.       Но правда ли, что одна только тревога была тому виной?       В целом, ситуация в заброшенном морге сейчас была спокойной. Казалось, что продержаться до утра в разумном состоянии у ребят были все шансы. Неужели кошмар закончился?       Сударь, в конце концов, не выдержал и уснул, положив голову на руку и облокотившись на окно машины, надеясь хоть на какое-то удобство. Эмиль засыпал не хуже него, но сам предложил другу, чтобы тот отдохнул, ибо несмотря на то, что парень успел знатно перенервничать и отголоски головной боли не покидали его даже после двух выпитых таблеток обезболивающего, он откуда-то умудрялся брать силы, которые не хотели покидать его. Оно и к лучшему.       Продлилось это состояние, правда, недолго, потому что на камере, в самом дальнем коридоре по направлению к Диме, показались два еле различимых человеческих силуэта с фонарями. И были это уж точно не призраки.       Эмиль подскочил и яро выругался про себя:       " Сука! Да сколько можно!?"       - Сударь, вставай, смотри!       Никита, дёрнувшись от крика и разлепив глаза, окончательно проснулся и пришёл в себя уже после того, как Иманов указал ему на нужную камеру, вовлекая в суть происходящего.       - Дима, Дима, приём, - казалось, за всё время их эксперимента, волнение так и не собиралась покидать Эмиля, - Дима, проснись, алло.       - Алло, да? - Сонный голос, ему только-только удалось задремать.       - Сейчас сильно не нервничай, - успокоить того, кому грозила куда большая опасность, было намного важнее, чем своё собственное состояние, - в самом последнем тоннеле с кафелем видно два фонаря. Прямо сейчас.       - Там люди?       - Да, сейчас вижу двоих людей, - парень готов был бежать на помощь. Главное, чтобы лёгкие не послали его куда подальше, а то вместо того, чтобы решить проблему, её могло бы стать на одну больше.       - Что они делают?       - Кажется, они идут в твою сторону, - сердце застучало сильнее от своих же слов. Давление начало подскакивать. Этого еще не хватало. У парня и так, последнее время, наблюдались проблемы с сердечно-сосудистой системой.       - Они идут? Реально? Идут в мою сторону? - Было видно, как парень, буквально, выскочил из своего временного укрытия, нервно оглядываясь по сторонам и отходя в противоположную сторону от коридора, по которому двигались незнакомые люди.       - Дима, они осматриваются...       - Сука... Мне кажется, я даже свет их вижу. Что они делают? - Он заикался от волнения.       - Идут назад. Кажется, идут назад. Уходят, - часть переживаний исчезла в никуда, но это не означало, что всё закончилось.       - Сюда приходите оба... Пожалуйста.       Бойся живых, а не мертвых. Твари из плоти и крови куда опаснее, чем те, в существование которых даже, порой, сложно поверить.       Все мы помним, чем закончилась та история и путешествие наших ребят, но никто не знает, что было после записи видео. Инцидент с двумя силуэтами, что просто по великому везению не добрались до места расположения Димы, заставил парней закругляться с их экспериментом, собирать оборудование и, как можно быстрее, ехать обратно в Москву.       Масленников был за рулём. После случившегося, сон как рукой сняло. Сударь сидел рядом на пассажирском сидении и задумчиво молча смотрел в окно, стараясь также отойти от того, что произошло на заброшке. Егор дремал сзади, то и дело, через раз, просыпаясь даже от самого незначительного толчка машины. Казалось, один лишь Эмиль был слишком обеспокоен и всеми силами старался заснуть. Голова по-прежнему болела и пережитое вытянуло из него тот последний остаток сил, что помогал хоть как-то держаться на ногах, но парень, игнорируя усталость, никак не мог позволить себе отдохнуть хотя бы минут десять. Единственное, что ему удалось - это прикрыть глаза, борясь с противными мыслями и разбитостью.       Сударь был первым, кто нарушил тишину спустя, примерно, минут двадцать. Он аккуратно повернулся, секунду глядя на Эмиля, который, как показалось, всё же смог справиться со сном, и обратился к рядом сидящему Диме, стараясь не замечать, что парень как-то уж слишком нервно сжимал руль машины, хоть и выглядел невозмутимым на вид.       - Посмотри, как думаешь, он спит?       - Ты про Эмиля?       - Да.       Дима, протягивая руку, глянул в зеркало заднего вида, настраивая его так, чтобы увидеть парня.       - Кажется да, уснул, а что такое?       - Диман, я никогда не видел его таким.       - Что ты имеешь в виду? - Масленников чуть хмурился, даже не поворачиваясь в сторону Никиты, делая вид, будто ничуть не заинтересован его словами и внимательно следит за дорогой, что было не совсем так, ведь Сударь прекрасно знал, насколько для Димы была важна абсолютно любая информация, касательно темноволосого парня. И это не было странным. Дима всегда слишком сильно заботился о нём и Сударь был одним из тех, кто весьма часто замечал это, но старался никогда не комментировать происходящее между этими двумя.       - Да я думал его просто разорвёт там, на месте. Знаешь, как сильно он переживал за тебя? - Парень смотрел на Диму, ожидая хоть какой-то реакции.       - Я знаю, Сударь. Я всё знаю...       Никита лишь кивнул, потому что понял, что вряд ли вытянет из парня ещё хоть какую-то информацию. Последнее, что он сделал - это отвернулся обратно к окну. Мысль о том, чтобы проспать весь путь до родного города, была слишком уж заманчивой.       Что же касательно Эмиля... Парни ошиблись, ведь за их путь он так и не смог нормально сомкнуть своих глаз.       До города парни добрались без происшествий, но в офисе всё равно оказалось ближе к вечеру, предварительно подкидывая Егора до дома и разгребая некоторые из дел, которые были запланированы на день и не могли требовать отлагательств. Фургон и технику было решено сдать завтра утром, потому что сегодня, ни у кого уже, просто-напросто, не было сил даже на малейшую поездку. В любом случае, бронь была больше, чем на сутки и проблем со сдачей аппаратуры не могло быть. В связи с этим, как только ребята переступили порог офиса, в котором не было никого кроме Цири, что встретила ребят самым радостным лаем на который только была способна маленькая корги, Сударь, поставив сумки с вещами, сказал сонным голосом:       - Если не возражаете, я посплю сегодня на двенадцатом, потому что до дома просто не доберусь.       - Без проблем братан, спасибо за помощь, - Дима подошёл к парню и протянул ему кулачок. Сударь охотно ответил на этот дружеский жест, улыбаясь.       - Ну всё, парни, я пошёл. Эмилька, а ты не грусти давай, - Никита подмигнул парню, стоя в дверном проёме.       - Я в полном порядке, - натянутая улыбка, он был немногословен с тех пор, как ребята сели в машину, - просто устал, как и мы все, иди отдыхай, думаю, мы с Димой справимся вдвоём и разложим вещи по местам.       - Ну вот и славно, спасибо большое, - он хотел было уже выйти, как за ним выскочила малышка корги, - о, так ты со мной, детка, ну пошли.       Когда за Сударем закрылась дверь, Эмиль резко повернулся в сторону Димы и посмотрел на него таким убийственным взглядом, что единственное, о чём успел подумать тот - это какого чёрта он вообще ещё жив. В последующую секунду, Масленникова с силой толкнули с стене. Грудь прижало чужое предплечье. До этот момента парень и подумать не мог, что у Иманова может быть настолько крепкая хватка.       - А теперь слушай сюда, - в голосе была злость и обида на грани нервного срыва. Дима же пытался держаться настолько выдержанно, насколько это было возможно а данной ситуации.       - Отвечай, ты слышал, как я звал тебя? - Эмиль зло хмурил бровь, голос чуть не срывался на крик.       - Для начала успокойся, я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, - Дима смотрел на губы парня. Хотел их. До одури хотел. Но не мог себе позволить. Не в этот раз, хватит. И так достаточно испортил и натворил.       - Во-первых, прекрати так смотреть на меня, а во-вторых, ты прекрасно, кажется, понимаешь, о чём я сейчас говорю, так что отвечай за свои же поступки и скажи правду. Слышал ты мой голос или нет?       - Эмиль, прекращай, - поддался чуть вперёд, спокойной пытаясь убрать чужой локоть. Не смог, его снова прижали и остановили. Дима слишком поздно понял, что любое его сопротивление только подливает масло в огонь.       - Я спрашиваю последний раз. Слышал или нет?!       Этот крик, наконец, заставил окунуться в суть происходящего с головой. Сердце пропустило удар. Довёл. Убил. Разбил вдребезги тупыми выходками свою же Родственную душу. И совершенно не знал, что делать со всем этим.       - Да. Да, Эмиль. Я всё чётко и отлично слышал. Каждое. Твоё. Слово.       - Прекрасно, - зло выкинул парень в ответ, убирая руку и отступая от Димы в комнату со складом, прихватив вещи, которые необходимо было разобрать.       Тогда Дима не пошёл за ним, хотя понимал, что является главной и единственной причиной такого состояния Иманова. Проходя мимо комнаты в которой заперся парень, Масленников остановился и прислушался, стараясь уловить хоть какой-нибудь звук, но ничего не услышал, кроме шелеста одежды, которую, на тот момент, молча разбирал Эмиль. Оставить парня в покое показалось самым адекватным решением. Дима не стал докучать, решив немного подождать, пока нервы Иманова остынут. Да и, впрочем, ему самому сейчас нужно было над многим подумать, ибо дальше так продолжаться не могло. Он приносил своим повелением слишком много боли. Не только Эмилю, но, в том числе, и самому себе. Обещал когда-то, что парень будет счастлив - держи самого же себя в руках, не будь тряпкой и выполняй.       А теперь стоит вернуться к началу истории.       Дима старался прислушиваться к каждому шороху за стеной. В некоторые моменты он даже не дышал: старался максимально затаить дыхание, чтобы уловить хотя бы самый малейший шум со стороны Эмиля.       И когда Масленникову начало казаться, что Иманов наконец приходит в себя, он подорвался с места, готовый выйти к парню и всё же попытаться с ним поговорить. Он был обязан что-то срочно предпринять.       Но тишина была всего лишь иллюзией, потому что не успел он притронуться к ручке двери, как услышал сорванный голос у себя в голове, который уже точно перестал походить на живую и членораздельную речь. Просьба прекратить всё, что когда-то начал Масленников, граничила с предсмертной агонией.       - Господи... - Дима очень хочет, но просто не может сказать в ответ и слова. Язык немеет от страха всё потерять. Просто взять и лишиться по своей вине самого дорогого, что у него есть. Ему кажется, что теперь он не имеет права даже смотреть в сторону Эмиля, не то, что говорить с ним или стоять рядом. Кожа бледнеет, Дима прикрывает дрожащей рукой рот и медленно садится обратно в кресло. Ноги не держат. Он просто не может поверить в то, что сотворил с человеком, которого сам же искал четыре года.       "Какая же ты конченная гнида, Масленников" - Думает вдруг Дима про самого же себя. Зачем он вообще всё это начал? Сука, да с какой целью? Почему он вообще решил, что имеет право так обращаться с парней?       И ведь виной лишь страх, которому Дима противоречил всю жизнь, но не смог противостоять в самый ответственный момент.       Неужели у Вас всерьёз могло сложиться впечатление, что он испугался за самого себя? Да, конечно, дело было по большей степени во мнений общественности. Они известные и достаточно знаменитые люди, без этого никак. Но переживал парень не за то, что будет с ним, а за то, что может произойти с Эмилем. Дима привык думать о будущем и строить планы, но он совершенно не умел думать и переживать за себя. Поэтому, счастье Соулмейта и правда было на первом месте. Настолько, что после поцелуя, Масленников решил - он не хочет для парня всего того негатива, что может свалиться на них двоих из-за родственной связи и впредь он будет куда сдержаннее. И чтобы даже думать больше не смел о том, как, например, прижимается собственными бёдрами к чужому телу или проходится языком по мягким губам. Но получалось ли у него перестать думать об этом? Никогда.       На этой почве, Дима ушёл слишком глубоко с свои раздумья на столь короткие полтора месяца, волнуясь лишь о том, насколько правильно он поступает, отталкивая своё же родное счастье, не позволяя Эмилю слышать голоса, к которому парень так привык за всё время.       Нет, не просто привык. Приручился, полюбил и без которого, как теперь выяснилось, больше не представлял своей жизни.       Дима Масленников так хотел для Эмиля Иманова хорошей жизни и искреннего счастья, что не заметил, как это счастье заключалось в нём самом.       А ведь после поцелуя казалось, что парень готов ко всему и будет ждать каких-либо действий Димы столько, сколько потребуется. Так оно и было, но, опять же, кто вообще дал Диме право обрекать парня на эти мучения? Боже, да сам бы он и дня не выдержал бы без этого любимого, сладкого голоса.       Любимого... Вашу мать, Эмиль даже взял на себя ответственность сказать о чувствах. Произнёс то, в чём Дима боялся признаться самому же себе.       "Да кого ты всё это время пытаешься обмануть? Ты больше жизни любишь этого парня и его карие глаза. Сука, иди и скажи ему об этом!"- В мыслях то и дело мелькали колкие фразы в свою же сторону. Масленников не замечал, как уже минуты две нервно расхаживает по комнате взад и вперёд. Мозг кипел. Он думал, думал и думал.       "Это не Эмиль должен сейчас стоять перед тобой не коленях, вымаливая сказать хоть что-то, это ты сам обязан стоять перед ним, обнимая ноги, и просить прощения за содеянное!"       Плевать. Нужно идти. Даже если это будет стоить мнения миллионов. Нужно идти, пока не поздно.       Не поздно же?       Из раздумий вывел глухой удар о стену в соседней комнате. Масленников вздрогнул и выбежал за дверь, даже не задумываясь, но тут же остановился, встречаясь взглядом с Эмилем, который также вышел в зал, пытаясь максимально держать себя в руках.       - Что такое? Ты в пор...       - Нет, - перебил, - не смей сейчас произносить в мою сторону даже малейшего слова.       Дима нервно вздохнул, смотря на то, как Иманов потирает чуть содранные и покрасневшие костяшки больной руки, на которую пришёлся удар.       - Не говори ничего, но послушай, - Дима покусывал нижнюю губу: ещё одна из сраных плохих привычек. Неужели появилась надежда на благоприятный исход? Он даже не шевелился, лишь с надеждой смотрел на парня в ожидании его слов.       - Я знаю одного видеоблогера, - начал Иманов, смотря прямо в глаза своей Родственной душе, но не смея подходить ближе, чем на метр, что был между ними, - и однажды, в своём видео, он сказал слова, которые навсегда остались с моей голове и заставили восхищаться им ещё больше. Знаешь, как они звучали?       Он не стал ждать ответа, всё продолжал и продолжал говорить:       - Я уверен, ты знаешь, но всё же процитирую: "Цените каждый момент, чтобы с вами не происходило. Потому что это Ваша жизнь, Вы её второй раз не проживёте и надо наслаждаться каждой секундочкой, каждой минутой."       Дима вновь побледнел. Он прекрасно помнил свой же собственный видеоблог в родном городе.       - Знакомо, Дим? - Парень сделала небольшой шаг вперёд, не прекращая смотреть в светлые глаза напротив.       - Но дело в том, что человек, сказавший это, начал противоречить своим же словам. Мне кажется, он просто запутался, и я, как никто другой, понимаю его, но... - В сердце кольнуло, Иманов запнулся, стараясь дышать как можно ровнее, притупляя, тем самым, боль в груди. Помогло, но говорить, не отрывая глаз от Димы, с каждым словом становилось всё труднее. Но он должен был.       - Но с каждым новым днём, когда я старался принять то, что с ним происходит, я только больше убеждал себя, насколько ему противопоказано быть слабым и неуверенным.       - Он подарил мне новую жизнь, научил без страха смотреть в лицо опасности. И я скажу больше - я уверен, что каждое его действие направленно лишь мне во благо. Но тем не менее, больше всего на свете, я сейчас хочу, чтобы он вспомнил, кем является на самом деле.       Иманов сделал ещё полшага, подходя уже вплотную и протягивая руку, касаясь горячей щеки, заставляя просто провалиться сквозь землю. Это было их жестом. Только их.       - А для меня он является целым миром, - Эмиль чуть наклонил голову на бок, выдавливая из себя больную улыбку. Хотелось рыдать. Рыдать от своих же откровений. Появилось желание уткнуться носом в плечо человеку напротив, ощутить, как сильные руки прижмут его к себе в ответ и залить горькими мужскими слезами воротник чужой футболки.       Он он держался. Держался, как никогда, и из последних сил.       - А теперь скажи - как долго ты ждал меня?       - Сколько себя помню... - Собственный голос просел и Дима совершенно не узнавал его.       - Тогда почему, Солнце? Почему ты позволяешь, чтобы это всё с нами происходило?       Дима закрыл глаза. Нет, это конец. Будь рядом хоть какой-нибудь огнестрел - он убил бы себя на месте.       - А теперь, я думаю, мне стоит побыть одному. Я пойду домой.       Парень не открывал глаз до тех пор, пока за Эмилем не закрылась входная дверь, но даже после того, как Иманов ушёл, щёку, на которой покоилась его ладонь, не переставало обжигать невидимым пламенем.       Выйдя из здания, Эмиль даже не ждал того, что Дима пойдёт за ним. Он выложил абсолютно всё и на сердце сейчас было пусто, хотелось побыть одному. Он очень надеялся, что его слова хоть как-то помогут Масленникову понять и вспомнить, что важнее него для парня никого и быть не может. Дима всегда помогал, делал для него столько, сколько никогда не делал для самого же себя. Любил. Правда любил. Эмиль всегда чувствовал взаимность. Просто теперь его ход. Сейчас ему необходимо предпринять самые жёсткие меры, лишь бы парень отбросил все свои заблуждения. И плевать, сколько ещё времени им потребуется на это, они пройдут через что угодно.       Парень шёл пешком и как можно быстрее. Квартира, которую он когда-то снимал, была не так далеко от офиса. После решения Масленникова купить ещё одну квартиру на двенадцатом этаже и от предложения Димы переехать к ним, парня не пришлось уговаривать слишком долго. Одна, из самых больших комнат наверху в двухэтажной квартире, была свободна, так почему и бы и нет? Правда, Эмиль, пока что, до сих пор перевёз не все вещи, поэтому имел полный доступ к своему старому месту проживания, к которому сейчас и направлялся.       Новенькая, но, по своему русскому обычаю, всё равно весьма серенькая многоэтажка, встретила его как родного. Но даже сквозь хорошие воспоминания об этом месте и улыбку, парень поймал себя на мысли, что очень затянул с переездом и надо бы перевезти всё окончательно в ближайшее время, пока не истёк срок арендной платы и хозяйка не выкинула всё нажитое за порог. Старушка на дух не переносила видеоблогеров, но Эмиля оставила.       Неизвестно почему. Может, потому, что он умудрялся платить за квартиру вовремя даже тогда, когда совсем не было денег, а может, он и правда умел расположить к себе. Парень не знал, но был точно рад, что всё сложилось так, как сложилось. У него сейчас новый дом и семья. Главное, чтобы эта семья понимала, насколько он её любит.       А Дима понимал. Иначе, спустя какое-то время, не бросился бы бежать вслед за Имановым, сбивая почти каждого прохожего с ног и запрыгивая в свой гелик, чтобы сократить время пути.       Он был уверен, что на этот раз, принял правильно решение.       Когда такая до боли знакомая машина подъехала к дому, Эмиль заметил её сразу, потому что стоял на балконе, окна которого выходили на главную сторону.       - Вот дурачьё...       Сдержать улыбку на тот момент совсем не получалось, он напрочь забыл о том, что ещё десять минут назад хотел побыть один и полюбоваться закатом, который так обожал. Эту квартиру Иманов выбрал как раз потому, что именно с её балкона можно было каждый вечер лицезреть заходящее солнце. Он обожал это. Обожал до мурашек по телу. Эти лиловые тона, переливающиеся во что-то совершенно потрясающее, позволяли парню насладится видом и по-настоящему отдохнуть от работы и проблем, если те настигали его в самый неподходящий момент.       Дима прекрасно знал эту любовь парня к подобным картинам. Возможно, именно по этому, комнату, что была с балконом и выше всех остальных, он и решил отдать Эмилю.       Сам же Масленников не понимал, что так долго можно рассматривать в облаках. Он был романтиком, несомненно. Но по своему.       Иманов наблюдал с балкона за тем, как парень с силой толкает дверь гелика, казалось бы, совершенно не жалея свою обожаемую машину. Масленников нажал на кнопку блокировки авто уже на пути к подъезду, в который так удачно заходил какой-то мужчина со своим маленьким сыном.       Эмиль подождал полминуты, пока Дима поднимется на лифте, и пошёл открывать дверь заранее, даже не дожидаясь звонка. Он был готов и любому разговору и ответу, потому что знал - в этот раз, он будет в пользу счастья.       Поднявшись, Масленников немного удивился тому, что дверь уже открыта, но почти сразу сопоставил факты и понял в чём дело. Эмиль прекрасно видел его ещё внизу и, что самое превосходное, ждал. Нужно было идти сразу на балкон. Ну а как иначе? Закат сегодня и правда прекрасен.       Он прошёл в пыльную квартиру, точно также, как и Эмиль, не разуваясь, и сразу направился в сторону комнаты, выделенную под спальню.       В считанные секунды, он уже мог видеть знакомы силуэт парня за окном. Огибая угол кровати, чтобы не запнуться на скорости, и медленно открывая дверь балкона, Дима зашёл и встал рядом с Соулмейтом. Взгляды столкнулись, Масленников улыбнулся.       - Родной?       Эмиль чуть вздрогнул, сделав вдох и затаив дыхание. Хотелось просто наброситься на Диму с объятиями. И он ещё сделает это. О Боже, обязательно сделает.       - Да, Солнце? - Он шагнул к Диме в надежде услышать большего.       - Я думаю, сегодня нам следует отдохнуть, а уже завтра, начать готовиться.       - К чему же?       - К новому ролику.       - Вот как? И о чём же он будет?       Дима опустил взгляд и посмотрел вниз, протягивая ладони и беря руки парня в свои, слегка поглаживая повреждённые костяшки на правой руке, но так, чтобы не сделать больно.       - О том, насколько важно не бояться жить в своё удовольствие и ценить человека, что предназначен тебе судьбой.       Не выпуская рук Эмиля из своих, он почувствовал, как его собственные ладони перевернули и сжали в ответ. На парня смотрели глаза полные счастья. Такие, которые он всегда мечтал видеть рядом с собой.       Дима приготовился к поцелую и наклонился чуть вперёд, но прежде, чем коснулся желанных губ, тихо произнёс, позволяя Эмилю ещё раз насладиться его голосом:       - И мы с тобой там в главной роли.