***
— Как дети, ей богу, — качает головой Мин. — Думаешь, помирятся? — внезапно спрашивает План по дороге домой в машине младшего. Яркие огоньки ночного города притягивают взгляд через тонированное стекло. — Не знаю, — забывшись, пожимает плечами младший. — Что хочешь на ужин? — Не знаю, — копирует старший ответ. — Это будет тяжко, — на грани слышимости выдает План. Пиравит лишь молча соглашается, сосредоточившись на ленте серого асфальта. Быстрее попасть домой — важнее всего.***
Концепт клипа: любовь между парнями — нормальное явление — был прогрессивным и актуальным в свете предстоящих акций ЛГБТ+. Слащавые слова, незатейливый и цепляющий мотив — и песня готова. Возможно даже пару недель продержится в чартах благодаря поддержке фанатов. По сюжету всё происходит в мужском общежитии. И конечно же, в тот самом, в котором снимали и «Любовь невзначай», и «История Тарна и Тайпа». Да сколько тут переснимали лакорнов скоро мемориальных досок в холле не хватит. — Как будто других вариантов нет и одна общага на весь Таиланд, — ворчал, приехав на съемки на рассвете, Перт. — Маркетологи и аналитики посчитали место удачным по нескольким причинам: ностальгия, финансовая доступность, ну и дополнительное заигрывание на отклике с фанатами. Таким образом, инвесторы хотят выжать максимум за те деньги, что платят, — бесцветно сзади раздался спокойный голос Сейнта. Его способность — бесшумно передвигаться — всё еще при нем. Перт даже ловит себя на мысли, что любимым героем должен был бы быть Человек — Паук, а не Железный Человек, но быстро одергивает себя, не дает дальше развивать мысль как бы Сейнту пошел костюм или… Нет. Не думать. Не вспоминать. Не чувствовать. Словно сегодня им не вновь играть влюбленных, а очередная лекция или экзамен у очередного профессора. Перт так и не услышал волнения в голосе. «Действительно, чего волноваться? Мы ведь и не такое творили. В конце концов, я — профессионал, » — Перт никак не реагирует на внезапную тираду и продолжает угрюмо пялиться на листок с раскадровками и подсказками, хоть и выучил сценарий наизусть. Начало съемок приходится на сцену Мина и Сейнта. Парни в белом полутемном коридоре с коричневыми обшарпанными дверями. Пиравит как более трезвый ведет друга, закинув руку на плечо. Они в студенческой форме — белая рубашка и классические черные брюки. Кажется они никогда не избавятся в амплуа от них. «Слишком близко друг к другу, » — едва не рычит План от увиденного. Девчонки стаффа почти пищат ультразвуком. Мнимый и лелеемый как цветок комнатной азалии фандом получает, наконец, благодатные капли фактов. Неуклюжая попытка признания в любви от героя Мина: сцена снимается на раз. Оба имеют огромный опыт, а Мина еще гневный и ревностный (ни за что не признается) взгляд парня подгоняет и держит в тонусе. Пьяные друзья возвращаются с вечеринки со старшими. Галф и Мью играют Пи по коду, что уже давно встречаются и живут вместе. Эдакие «престарелые» купидоны — как выразился Мью на их роли, за что заслуженно получил подушкой от партнера и проигрыш в баталии любимых игр. Ибо злая и обиженная «женушка» так своё неудовольствие выказывала. При взгляде на них герой Мина (а впрочем и он сам) завидует их возможности быть откровенными и любить друг друга. Флешбеки вечеринки снимать приходится при специально занавешенных окнах. Откровенные танцы Галфа и Мью режиссер снимает, заикаясь и краснея как помидор, маков цвет и свекольный сок в одном химическом флаконе. Мью, не тушуясь, проводит ладонью по бедру вверх, откровенно лапает ягодицы Галфа, при этом второй рукой держит партнера за талию. Они еще пытаются, как бы медленно танцевать, на деле — топчутся на месте. Младший всё норовит споткнуться, прячет пунцовое лицо на плече старшего. Так даже лучше. Разница в росте почти незаметна. Как и не видно, что Галф проказничает. Его пах потирается о промежность старшего, что вызывает у того не слезающую улыбку. Пошалить — настроение у обоих. Слишком давно из-за разных графиков у них не было возможности побыть вместе. К тому же, младший так и не решится переехать. Суппасита робость раздражает, но он понимает, что давить — не выход. И вроде не стрип дэнс показывают, а лица съемочной команды алеют как флаги Китая на ветру. Маленькие чмоки в губы. Пальцы цепляются за петли для ремня притягивая немного «пьяного» партнера ближе. Большой палец Мью проскальзывает под резинку. В предвкушении Галф закрывает глаза и царапает легонько ногтями затылок, перебирает прядки и снова проводит носом по чувствительной шее. Суппасит едва успевает проглотить стон. Не хватало еще, чтобы кто-то понял, что они творят. «Хотя сами же просили не стесняться», — вспоминает слова сценаристов, режиссера и инвесторов. — «Вот мы и не стесняемся», — проносится в голове Мью, когда он запрокидывает голову, открывает простор для поцелуев — укусов по привычке. — Стоп. Снято, — врывает в мозг и разочарованный выдох не у одного старшего рвется из груди. Младший тоже уже начал заводиться. — Замечательно сыграли. Прочувствовали всю атмосферу. Просто умнички, — хвалит их тренер по актерскому мастерству. За танцами откровенными они даже не заметили, как отыграли Мин и Сейнт свою часть. Но судя по отсутствию дублей — пересъемок — справились. Сцена страстной близости в джакузи Канавута и пугает, и притягивает. Обнажение какой-либо части тела только в первые разы заставляло смущаться, теперь же после тучи фотосъемок воспринималось как простой элемент. В тоже время с Мью всё простое и несложное могло привести к неожиданным результатам. Стафф ответственно приготовил локацию. Пузырей было столько, что окунувшись, только плечи и торчали из буйства искрящихся мыльных вод. Видно не один флакон не пожалели. Спиной к камере Галф садится на бедра Мью. Он не первый раз видит своего мужчину без одежды, но… впервые решается на откровенные ласки под прицелом камер и на виду у всех. Хотя море пены скрывает то, что творится в воде. Прелюдия из поцелуев наверху довольно быстро толкает его к смелым ласкам внизу. «Надеюсь никто не увидит и не поймет», — молится про себя Канавут, когда таки приспускает плавки на партнере. Мью если и удивляется, то виду старается не подать. Лишь крепче сжимает и прижимает к себе, целует и уже не меряет силу укусов. Девчонки помощницы кусают кулачки от того, что творят эти двое. Галф запрокидывает голову назад, когда Суппасит ласкает соски. Сейчас возбужденный и распаленный он как никогда чувствительный. Огромная по сравнению со своей ладонь проникает под боксеры и сжимает возбужденное естество. Стонать можно, что несказанно радует и Канавут бессовестно это творит. Мью от сладких и долгожданных звуков, кажется, срывает последние болты на крыше разума, иначе как объяснить, что партнер нагло начинает подготовку к вторжению. В планах такого не было — ни у одного, ни у другого, но недооценность отсутствия желанной близости толкает на безрассудство и безумие. Чмоки от поцелуев и вовсе заставили уже жевать режиссёра блокнот с собственными записями. Благо остальных ребят нет. Лишних удалили со съемочной площадки под благовидным предлогом — обед. Ласки, которые никто из окружающих не видит, распаляют. Адреналин действует как афродизиа́к. Галф крепче вцепляется в плечи и седлает Мью. Тот беззвучно охает. Ощущение наполненности с примесью болью только еще больше возбуждает дорвавшихся друг до друга возлюбленных. Они совершенно забывают кто они и где. «Двигайся, » — одними губами просит Мью. Канавут подчиняется и стонет, когда член проезжается точно по простате. Комок нервов простреливает вдоль позвоночника волной удовольствия и наслаждения. Суппаситу хочется слышать их всё больше и больше. «Хочу услышать, как ты кричишь, » — шёпот на ухо заставляет пальцы еще больше вжиматься в белую кожу, оставлять красные следы. Торопливые поцелуи, чтобы приглушить несдержанные глубокие возгласы, когда движения становятся резче. Мью вскидывает бедра навстречу в порыве страсти и неистового желания овладеть. Галф пытается всячески скрыть их близость, прижимаясь к голому торсу, но только больше дуреет от смелости партнера. Рука внизу подводит его все ближе к кульминации. Канавут прикусывает нижнюю губу, чтобы не взвыть от наслаждения. Ни один не задумывает что будет, если их засекут. Оба загнанно дышат и не сразу различают «Стоп. Снято». Всполохи воды и пены прикрывают преступление. Звуки возвращаются как после оглушения: медленно и неторопливо. — Белиссимо! — орет почти под ухом представитель инвесторов. — Так отрекламировать нашу продукцию! — размахивает мужчина в восхищении руками. — Просто нет слов. — Его глаза горят безумием. Мью, как более пришедший в себя, улыбается и прячет трясущегося от беззвучного смеха и раскрасневшегося Галфа у себя на плече. — Мы очень рады, что Вам понравилась наша импровизация, — благодарит взбудораженного представителя он. — Видео и фото — просто бомба! Улёт! — Он поднимает большой палец в знаке одобрения. Суппаситу ничего не остается как улыбаться, гладить успокаивающе младшего по обнаженной и мокрой спине и кивать. Потому как младший в это же время пытается как можно незаметнее вернуть плавки на место. Стафф спешит на помощь с полотенцами. Канавуту ничего не остается как прикинуться, что его ноги поскользнулись, а в действительности они до сих пор дрожат от пережитого удовольствия. Мью лишь усмехается. «То ли еще будет, когда до дома доберемся», — обещает его взгляд. «Придурок», — одними губами шепчет парень, но огоньки в его чарующих зрачках говорят о том, что Суппаситу еще придется постараться, чтобы вымолить прощение за произошедшее. Старшему ни капли не стыдно. Мин, заглянувший на площадку за забытым телефоном как можно более незаметно фейспалмит на вопросительный взгляд Пи. Его отговорками про «гениальную актерскую игру» не обманешь. Он сразу понял, что коллеги творят, даже на секунду позавидовал. Однако, молчание — золото. Кто знает, может и они когда — нибудь их прикроют. Якобы утренняя сцена со счастливыми лицами Суппасита и Канавута в постели снимается невероятно рекордно быстро несмотря на нежность и необычайную легкость, что их наполняет после пережитого. Только предвкушение уже теснит негу и требует продолжения банкета. Так, что изображение сладкой парочки под одеялом выходит умильно мило. Девочки — помощницы так и визжат как отпугиватели грызунов. План вскидывается с плеча Мина, просыпаясь от послеобеденной дремы. Перт, как всегда, в своём мире, в наушниках. Сейнт болтает с продюсером. Каждый усиленно делает вид, что всё нормально. Сцены Плана и Мина идут следующими. Режисер решил, что «адская парочка», как про себя он называет Танапона и Суппапонга, потребует не один и не два дубля, и трудность лучше оставить на потом. «Сработанные давно партнеры быстро справятся», — мыслит он. Так и выходит. Сцена утешения, где герой Плана спаивает старательно героя Мина и всячески пытается поддержать, мелькает как калейдоскоп. Трудность возникает в переходе от поддержки в признание. Мину никак не дается серьезное пьяное лицо. Он то и дело заливается смехом на краснеющего и мнущегося старшего. Герой Плана утешает героя Мина после отказа, украдкой Пиравит плачет навзрыд. Его герой во френдзоне, но решает воспользоваться пьяным состоянием Мина. План не может отделаться от чувства де жа вю, хотя они даже как ролевую игру в постели не пробовали, однако возбуждает, не смотря на праведные сигналы мозга. Это неправильно. Так не должно быть! А руки уже скользят по предплечьям, голова сама уходит в наклон, удобный для поцелуя. И План сам не знает, что за страсть в нем моментально вспыхивает, только Мину от такого пи срывает башню. Они сносят вешалку с одеждой, когда буквально раздирают одежду на куски. Подогреваемая стаффом ревность выплёскивается в яростное желание обладать, доказать, а на утро герой Плана заявляет, что они встречаются. Режиссеру мало отснятого материала. Флешбеками они хотят отдельно вставить сцену секса с раздеванием на комоде, падение несчастной вешалки и кучу разбросанных вещей. Как вариант, им предлагают еще и дополнительную сцену — бонус — секс на полу. Мью от услышанных предложений посмеивается. Хорошо, что им с Галфом такое не предлагают. Спина спасибо за такие подвиги после не скажет. Это старший может подтвердить собственным опытом. Галф также хитро улыбается и посмеивается, прячась за огромной кружкой с коктейлем. Оба вспоминают эксперименты у порога Пи и последствия на следующее утро в виде ноющей поясницы для обоих как и синяки. План стягивает одеяло и кутает их, тушуясь аки девственница в борделе. Мин смеется от действий старшего. Момент напряжения до этого кардинально меняется на нежную любовь и веселость. Первым отрабатывают вариант со сценой на полу. Минут пять со смешками и улыбками ребята настраиваются на пьяную страсть, срывая дубль за дублем. А после старший, видимо устав, берет всё в свои руки. Его четко дозированная властность и ведущая позиция заводят Мина не по детски, натурально и откровенно. Налет несерьезности слетает как дым на ветру, уступает место похоти и страсти. Стояк красноречиво упирается Пи в бедро, потирается в намеке на продолжение. Возможность себя отпустить и не играть, а жить - сводит с ума. План стонет, тянет младшего на себя, позволяет накрыть желанным телом. Приятная тяжесть любимого парня заводит как хорошо смазанный механизм. Поцелуи становятся всё остервенелей и пошлей. Смачные чмоки и протяжные стоны от недвусмысленных движений бедер не оставляют равнодушными никого. Словно в безумном желании доказать предыдущей паре своё превосходство пальцы Мина путешествуют по телу Плана, выводя затейливую и одному ему известную мелодию звуков из стонов и вздохов. Фраза «Я люблю тебя» сама собой слетает с языка на раскрасневшееся ухо. Практика петтинга не является новой для старшего, но взгляды и камеры будоражат кровь, дают в голову не хуже самого крепкого алкоголя, а партнер открыто и не стесняясь дарит всю палитру возможного удовольствия, что План совершенно не понимает как так выходит, что он кончает от собственнического несильно укуса в основание шеи, открывая глаза в послеоргазменной неге со слезами. Слух улавливает сбитое дыхание Мина, что явно также словил кайф. Они оба в боксерах, хоть с говорящими сами за себя мокрыми пятнами, что безмерно радует старшего. Вот был бы конфуз, если бы они реально тут прилюдные ласки устроили. А так можно списать на молодость и серьезность отношения к работе. Судя по некоторым вытянутым и красным лицам с шальными глазами сцена удалась. Да так, что режиссер «снято» сказать забыл. Мин утыкается лбом в плечо старшему и беззвучно посмеивается от заполняющего счастья и блаженства. Оказывается в порыве страсти он и прикрыть их не забыл, потому их небольшой курьез невидим для остальных. Однако вид устроенного гнезда из одежды обоих заставляет нервно засмеяться, выпуская напряжение и адреналин. Предусмотрительные девочки из стаффа подают длинные белые полотенца, чтоб прикрыться и не смущать окружающих. Представитель спонсоров кажется в летаргии. Теперь очередь Сейнта показывать фейспалм Мину, Мью и Галф вообще глазами стараются не встречаться и прикусывают губы, давя так и рвущиеся многозначные улыбки. Небольшой перерыв в полчаса официально для того, чтобы поправить реквизит бедной вешалки в изначальный вид и макияж, неофициально, чтоб стафф сходил подрочил и сбросил «эмоциональное» напряжение. Парни успевают сменить белье и привести себя в порядок как раз когда режиссер находит в себе силы продолжить съемки. День не резиновый, а ему еще «огненную» парочку задокументировать и желательно при этом самому не помереть. Бедненькой вешалке приходится падать в третий раз. Артистично или нет — Плана, как и Мина, не интересует. Они оба снова увлечены друг другом. Мечта добраться до дома и конкретно спальни так и бьется в черепушке у каждого, чтоб после вечность не выползать из мягкой и большой постели, потому как острых ощущений и экспериментов тоже должно быть в меру. А они эту меру за сегодня выполнили и даже перевыполнили. Чертова тумба тверда и не в меру угловата. Острые части то и дело больно впиваются в расслабленные после оргазма организмы. Однако вскоре оба начинают ловить извращенный кайф от мимолетной боли, что перекрывают умелые прикосновения, что дарят наслаждение. Страсть остыла, накал после сцены на полу спал и парни скорее лениво и неторопливо распаляют друг друга, чем действительно пытаются отыграть буйство эмоций. Тем не менее на экранах дразнилки выглядят не менее возбуждающе, чем предыдущие кадры. Мин не скупится на красивые и кадровые поцелуи в ключицы, План не зажимает звуки вздохов и негромкие стоны, прикусывает то и дело губы. Томные, полные неприкрытого желания взгляды оператор успевает снять крупным планом. Что приводит тренера по актерскому мастерству в экстаз. Мин расположился между разведенных ног старшего, что сидит почти на краешке. Безрассудство еще не окончательно покину его голову. Потому кинув лукавый взгляд на старшего, зная его стеснительность в этом вопросе он стремительно просовывает большой и указательный палец под резинку боксеров. Член старшего мгновенно и заинтересованно дергается. Пи удивленно вздыхает и переводит взгляд со стены на происходящее. Младший не останавливается и продолжает медленно оголять ягодицу. План прикусывает нижнюю губу, чтобы не застонать. Действие и эротично, и неприлично. Давление на возбуждение тканью только усиливается. Так и хочется послать всё нахер и почувствовать как член младшего будет наполнять и распирать, таранить простату в яростных толках. Как будут пошло шлепаться яйца об ягодицы. Как горячий язык будет играть с сосками. План проглатывает в последний момент ругательство и всхлипывает. — Стоп! Снято! — наконец прекращает садистскую пытку режиссер и все вокруг приходят в движение и отмирают. Пи краснеет как вареный краб и выхватывает, даже не поблагодарив, полотенце из рук девушки- помощницы. Нонг извиняется за старшего и следует в туалет. Напряжение желательно бы сбросить, ну или если его прокатит старший — придется перетерпеть. План в ванной уставился на хромированный кран опершись на раковину широко расставив руки. Возбуждение явственно проступает сквозь плотное полотенце. — Пи, — осторожно зовет младший, ловит ошалевший взгляд старшего и как с диким зверем осторожно и медленно приближается, — прости, я увлекся. — Тон спокойный и ровный на столько, что Плану выть хочется. Он прикусывает губу, чтобы не заорать и не выразить гнев от стыда на партнера. Наконец младший медленно придвигается сзади и легко целует в загривок, гладит оголенные напряженные плечи. Старший выцеживает воздух через стиснутые зубы. Младший потирается о соблазнительные ягодицы стояком. Озорной быстрый взгляд в зеркало, чтобы понять реакцию партнера. — Если ты продолжишь, то я трахну тебя без подготовки, — зло выдает Ратавит. — Это не тебя сегодня по всем твердым поверхностям валяли! — Негодование старшего предельно понятно, но желание кружит голову вновь. Но и боль после не хочется. — Минет? — заискивающе предлагает младший, чтобы задобрить Пи. После секундной заминки тот кивает, разворачивается и кивает головой на кабинки. Нонг без лишних слов всё понимает. Крышка унитаза опускается с грохотом, Пиравит садится широко расставив ноги, поглядывая вверх на реакцию партнера аккуратно распутывает узел на полотенце, кладет на колени, приспускает боксеры бережно, не задевая, стоящий колом член. Капелька смазки соблазнительно и притягивающе блестит на кончике. Мин машинально облизывается как на самое вкусное лакомство. План тихонько постанывает от увиденного. Ему стоит невероятных усилий силы воли сдержаться и не трахнуть грубо в глотку этот рот так, чтоб припухшие от поцелуев губы смачно натягивались на член. — Быстрее, блядь, — тихо шикает и поторапливает плотоядно облизывающегося младшего. - Дома играться будешь. От этих слов у младшего крепнет возбуждение и он нарочито медленно наклоняется к пенису, высунув язык обводит головку, специально избегая урерты, особо чувствительной. Рука медленно скользит вверх- вниз по стволу с выступившими венками. — Дерьмо, — ругается старший, цепляется влажными от пота руками за стенки кабинки. На пробу аккуратно двигает бедрами, но Мин уклоняется, кидает укоризненный взгляд быстро на старшего за нетерпение. У того от желания, что скручивается узлом внизу живота, пальцы на ногах в сланцах поджимаются. Широким мазком младший слизывает выступивший предэякулят и мычит как будто попробовал самое любимое мороженое, а после без предупреждения берет в рот на всю длину, орудует умело язычком. Старший охает и скребет идеальным маникюром по стенкам так, что бороздки вот-вот оставит. Удовольствие захлестывает волнами. Выдохи младшего в волоски паха придают пикантности. План просто забывает кто он и где. Любой минет от младшего шикарен. Член выскальзывает из теплого и такого влажного рта со смачным чпоком. Губы нонга блядски блестят и кривятся в понимающей ухмылке. Пи едва держится на ногах от оглушающе тихого голоса. — Трахнешь мой рот, Пи? — коварно продолжает свою игру Мин. — А после я оттрахаю твою жадную до моего члена дырочку. Пол чуть ли не буквально уходит из-под ног у Ратавита. Он грубо и безжалостно впивается в волосы младшего рукой и буквально натягивает этот развратный рот на возбуждение. Трахает аккуратно, но быстро и неглубоко. Боль причинить партнеру даже в такой состоянии не хочет. Его хватает на десяток движений, чтобы толкнувшись особо глубоко и напрягая бедра кончить, прикусив кулак. Мин без брезгливости проглатывает, даже не давится, а после разворачивает плохо понимающего партнера, освобождает своё возбуждение и разводит ягодицы. Ратавит напрягается. Сейчас без подготовки и без смазки он не согласен, но Пиравит лишь дразняще потирается крупной головкой о колечко мышц. — Дома не дам спуску, — улавливает сквозь буханье крови в ушах. Член проскальзывает ниже, оставляя влажный след от естественной смазки. Легким шлепком Мин просит сдвинуть ноги. Опираясь на хлипкую и прохладную дверь План оттопыривает зад, чтобы партнеру было удобней. Возбужденное достоинство скользит меж бедер, задевает мошонку и старший поневоле представляет что можно было бы ощутить будь у них время и возможность и как хорошо бы сделал ему младший. Нонг пыхтит сзади, яростно долбится пару минут, чтобы вновь прикусить свою замаскированную гримерами метку. План недовольно шипит, но пребывающему в океане удовольствия Мину — плевать. В конце концов не так уж часто они ставят следы друг другу, а тут и возможность есть, и желание. И обоснование правильное. Старший будто прочитал мысли младшего расслабляется и улыбается. Следы собственности обожают оба. Возможно сегодня вечером Пиравит будет красоваться смачным засосом, да не одним. Напряжение на съемочной площадке можно не то что потрогать, а фасовать и в магазине под брендом «чувства недобывших» продавать. Персонал то и дело нервничает. Режиссер свои планшет по краю истрепал. Представитель спонсоров тянет в рот жевать то и дело всё, что под руку попадется. Главные герои попросту игнорируют друг друга, словно не существует другого человека и плевать, что съемки начнутся через пару минут. Один тренер по актерскому искусству доволен. Мужчина словно специально нацепил розовые очки и верит, что происходящее есть труд актеров по вхождению в роль, пусть и такую несерьезную. Он искренне радуется угрюмости и мрачности обоих парней. Сцена драки между Сейнтом и Пертом из-за испытываемых чувств, в которых ни один никак не признается, загромождена аппаратурой. Режиссер преследует цель: снять всё за один, максимум два раза. Его чутьё вопит, что добром такой накал не кончится. Травм не избежать, а если так — то, можно постараться их уменьшить, что он и делает — приказывает помощнице держать палец на кнопке вызова скорой помощи. Кто этих «профессионалов» разберет? Может они друг другу сейчас не по нарошку, а всерьез отдубасят. Соседство проявляется в деталях интерьера, а начало сцены имеет отсылку к «Напоминаниям». Герой Сейнта пошатывается от выпитого и заходит в комнату. Пакет с ужином героя Перта оказывается на пути и неуклюжим жестом пьяный отправляет его в полет на пол. — Ой, — комично прикрывает широко раскрытый рот рукой Пи, едва ли не выкатывает округлые честные глаза на выкат, — прости, — выпаливает, — я подниму. Герой Перта только выходит из ванной с влажной головой и полотенцем сушит волосы. — Блять! — ругается он и стремительно оказывается рядом, пока сосед пытается поймать в наклоне ускользающий как в качку на море пакет. Вестибулярный аппарат подводит парня. Перт сам по себе злой из-за муторного дня и долгого ожидания съемок, потому разъярится для него проще простого. Борьба так и вообще выходит сама собой. Сейнт мастерски ведет его и подталкивает к кульминации. В конце концов сейчас ненужно делать все движения в слоу мо, есть монтаж. Соприкосновение губ обжигает и ошеломляет натурально обоих. Всё, что крылось под броней из железных масок вырывается наружу. Боль, что таилась внутри кричит во взглядах. Невинное прикосновение губ к губам трансформируется в голодный поцелуй гарпий после мимолетных взглядов глаза в глаза. Страсть, укрытая глубоко в груди вспыхивает на пепле сердец и ведет. Перт сам не замечает как ожесточенно сдирает одежду с парня под ним, как с голодом кусает и засасывает кремовую кожу, как похоть застилает глаза. На площадке становится жарко. Парни не сдерживаются и смачные чмоки от поцелуев с громкими стонами услышит кажется и глухой. А потом Сейнту надоедает быть пассивным и принимающим. Между парнями разворачивается борьба за главенство. Лопатки больно стукаются о пол, пока парочка сцепившись в голодном и жадном поцелуе катается по полу. Глаза всех присутствующих натурально лезут на лоб. Таких чувств не ожидал никто. У некоторых в штанах становится тесно. Потому как легкой порнушкой или даже эротикой это не назовешь. Режиссер в который раз за день опешивает и забывает остановить безумие. Парни стукают о бок кровати и это приводит их более - менее в себя. Они прерывают поцелуй, прерывисто дышат, но не сводят похотливого взгляда друг с друга. Сейнт приподнимается на локтях как тот, кто снизу, гипнотично следуя за партнером Перт поднимается также. С дрожью в руках Перт изучает осторожными прикосновениями почти голого парня перед ним. В противовес сумасшедшей спешке они показательно неторопливо устраиваются на кровати. Сейнт смиряется с принимающей ролью, позволяет изучать своё тело. Ласки вызывают судорожные вздохи, а когда Перт подключает губы — стоны. Медленно, шаг за шагом они раскрывают пылающие чувства. Суматошная прелюдия неслабо обоих завела даже не смотря на вспышки боли. Поступательные движение дразнят возбуждения, скрытые тканью боксеров, распаляют. Сейнт громко стонет, выгибается, когда Перт доходит до кромки трусов поцелуями, дергает на себя младшего и не дав ни секунды на ответную реакцию, седлает. От соприкосновения упругих ягодиц с твердой плотью у Перта цветные круги перед глазами. Стон срывается с губ, а коварство в глазах старшего разгорается всё быстрей и быстрей. Оба гладят руками до туда, до куда достанут, комкают простыни, чтобы прикрыть происходящее. Шок проходит, а желание отомстить зреет внутри Танапона. Его ладони сжимают и мнут с силой ягодицы, когда Суппапон неторопливо и плавно покачивается в попытке получить больше кайфа от соприкосновения их возбуждений. Выступившая смазка неприятно прилипляет ткань. Оба старательно давят стоны. Но в момент когда Пи особенно высоко приподнимается, нонг сдирает белье и стонет от соприкосновения к кожи к коже. Старший не остается в долгу и блуждающие по торсу кисти в следующем подъему высвобождают колом стоящее возбуждение. Тактильный голод толкает на безумства. Плоть скользит меж раздвинутых ягодиц и адреналин струится по венам. Простыни прикрывают сумасшествие. Но когда головка текущего от долгого воздержания члена проскальзывает по сжимающейся от предвкушения дырочке всё тормоза окончательно слетают в голове младшего, а горькая обида толкает на полное безрассудство. В следующем движении он проскальзывает в туго сжатое колечко мышц, стискивает от болезненного сжатия ягодицы. Сейнт запрокидывает голову с открытым в беззвучном крике ртом, судорожно хватает воздух. Оба пытаются расслабиться и привыкнуть. Старший ловит мазохистское удовольствие от жесткого проникновения. Чувствительную кожу жжет по резко растянутым краям. Но наполненность такая правильная и долгожданная, что наплевав на дискомфорт и боль Сейнт продолжает родео. Оба гонятся за удовольствием и концом суматошно. Перт помогает старшему рукой, когда тот не выдерживает быстрый темп, Перт приподнимает бедра и долбится в хорошо принимающую влажную от смазки члена дырочку, где так жарко и хорошо. Оба пыхтят и стараются закончить безумие быстрей, до сих пор не понимают почему их не остановили. Их пик приходится на нежный поцелуй, когда оба замирают. Непроизвольные слезы старшего капают на щеки младшего. И он впервые улыбается уголками губ. Кровь стучит в ушах у обоих. Когда без команды Сейнт приподнимается, морщится, но не выпутывается из простыней, то замечает лишь красные лица и ошарашенные взгляды. А потом кто-то хлопает и мир вокруг взрывается аплодисментами. Заключительную сцену они играют почти сразу же. От неожиданного и быстрого подъема Перт едва успел белье натянуть. Как проделал это старший — загадка. Но сцена у окна примиряет и приводит в себя, а мысль, что собственная сперма вытекает из партнера - нехило возбуждает. Нежность, которая обуяет всё тело, толкает целовать собственные укусы. Разговор у открытого окна в рассветных лучах на самом деле происходит при закате, но кого это волнует, когда ТАКОЙ момент. Сейнт так и остался в простыне. Перт подозревает, что без белья, иначе, что за подозрительная тряпка валяется под кроватью. Мысли так и уносятся к побаливающему от жесткого проникновения члену в джинсах. Сигарету он уже чисто для понта взял, хотя курить и хочется безумно. Она дымится после затяга. Сейнт отбирает её и приближается за поцелуем. Перт опрокидывает его на подоконник, сам садится провокационно на бедра. Лукавые взгляды у обоих. Оба знают, что им нужно поговорить… Потом… Попозже… когда улягутся все страсти.Спустя пару месяцев.
Вечеринка по празднованию какого-то там дня отношений и долгожданного переезда Мина к Плану была в самом разгаре, когда появилась 2-я самая горячая парочка Таиланда по версии N-го журнала. — Прости Пи, — извинялся Перт перед Планом, — пробки. Взъерошенный вид обоих рассказывал всем как именно провели «пробки» парни. Сейнт уже вовсю болтал с Мином и веселил Пи Мью. Пи План покачал на оправдание головой. — Не страшно, Нонг, с кем не бывает.- Мозг уже подбрасывал картинки горяченького в машине, когда и они застревали в пробке. Как правило часом не обходилось. — Главное, что заглянули. В скромной квартире яблоку негде упасть. И если бы вдруг сюда внезапно заглянула фанатка тайских лакорнов, то словила бы инфаркт, инсульт и срыв голосовых связок. Ведь такие парни редко собираются вместе и еще реже — не прячут истинных чувств.