краткое пособие для тех, кто прогуливал геометрию

где бы ни оказались девчонки миллер, хреново всем. джинни не тешит себя иллюзией, что проблема в точке на карте, проблема в джорджии, это ее жизненный принцип – широко улыбнуться и сжечь мир вокруг себя к чертовой бабушке. иногда джинни надеется, что приемная, что она не такая, как мать, что она лучше, что она знает, как правильно. мир в пятнадцать (и даже шестнадцать) кажется очень понятным. вот правила, как хорошо, как плохо, бери и действуй, все сказано раньше, взрослые глупые, раз не понимают, дайте слово, я научу всех жить. джинни приехала в самый правильный город штатов, чтоб покурить, лишиться девственности и крутить двумя парнями за раз. что-то явно пошло не так. что-то явно пошло не так, и, может быть, дело в магнитных полях, потому что именно в этом месте мозг и органы чувств решили, что им не по пути, пожали руки и разбежались. один – к хантеру, все остальные – к маркусу. хантер хороший, и хантера одобряет мама. дисней, конечно, херни не скажет, и мама умней, но, кто-нибудь, в этой школе преподают химию? или хотя бы физику? хоть кто-то может объяснить, почему мозг выключается, как это вообще работает и почему только рядом с долбанным соседом? почему с первого взгляда в эти щенячьи глаза хочется в маркуса как в одеяло завернуться и остаться так жить? логика в утверждении выше отсутствует. маркус - придурок, а хантер - нет. в пятнадцать это важное отличие, и почему-то не в пользу хантера. джинни не хочет думать об этих двоих, у нее и так забот по горло. у нее брат взрослеет как-то криво, отец не может сдержать слово, мама опять случайно устроила вокруг себя брачное агентство, утаила родственников, хранит оружие, никогда не показывает истинного лица. джинни чувствует, что привычный мир утекает сквозь пальцы, как песок, и она вообще, вообще не понимает, за что хвататься. джинни нравится в уэллсбери, это первое место за долгое время, где она не жмется в угол, где у нее есть голос, где у нее есть подруги. джинни нравится быть в команде, но даже это не спасает. у джорджии никогда не было подруг на всю жизнь, а джинни не очень понимает, как дорожить девочками, которые готовы сдать ее в магазине. она любит макс, но чувствует перед ней вину каждый гребанный день, и не знает, есть ли смысл пытаться об этом сказать, чтобы не разрушить все. а все маркус.

из правил жизни маркуса бейкера: 14. хорошие люди умирают. лучшие, вообще-то. 15. если сразу потащить прикольную девчонку в постель, можно запутать все нахуй.

джинни косячит. от слова «косяк». куда подевался эксперт, кстати? у джинни идеалы и ожог на бедре. у хантера сестры и отличное воспитание. у маркуса глаза вечно красные, руки дрожат и дверь в картину мира не помещается. джинни запуталась в том, кто она, чего она хочет. ей кажется, что живет она только тогда, когда кричит и плачет от боли. и неправильный, сломанный маркус слышит этот крик. и больше никто. хантера не хочется втягивать в тот абсурд, который кто-то случайно назвал ее жизнью, а маркус уже в эпицентре. он часть проблемы, но он единственный, кто спрашивает, как она. она хреново, она заебалась. джинни хорошая девочка, – наверное, все еще, да? папа присылает своей девочке хорошие книжки, но в них нет ответа на тупую подростковую драму – хороший парень, плохой парень? они оба говорят с ней с улыбкой, и это обезоруживает. хантер дарит ей песни и книги с пометками, а маркус кислород и возможность снять маску. потом, правда, приходится надевать сразу две, но за эту минуту она ему душу продаёт без остатка. и если бы джинни честно ответила себе хоть на что-то, она б ни одного поцелуя маркуса не отклонила, да бросьте, она и так его первая целует, но у нас же тут драма, устои общества, и в головах такой хаос, что пойди сначала услышь вопросы. это бесит. ей богу, в каком гребанном мире истории, где парень изображает долбанного ромео в окне, хорошо заканчиваются? но перестать воспринимать хантера пряничным человечком тоже получается с трудом. хантер ей искренне нравится и ничего о ней не знает, а она о нем. хантер – мальчик для ее маски. положительный, классный и такой, каким должен быть парень вирджинии миллер, контролирующей свою жизнь. джинни не может себе признаться в том, что ничерта она не контролирует. она воет от боли, и как раненный зверь, она – разорвавшаяся бомба, ой, неуклюжий подросток. ей хочется делать больно другим. эбби дает пощечины. джинни вспарывает словами. джорджия хочет, чтобы у джинни не было тех же ошибок, что у нее. джинни хочет пончик и соседа, а еще, чтобы мозг перестал выносить сам себя. любовь – жгучая отрава, которая не даёт нормально соображать. маркус думает, что любит ее, и у него больше прав, чем у кого-либо другого, но джинни не верит. она в эти слова никому не поверит. ей нравится любить хантера, ей не нравится то чувство в животе, когда они с маркусом встречаются глазами – оно похоже на катаклизм, захватывает, мешает дышать и выдает ее с потрохами. с хантером хорошо, с маркусом честно, господь блядь иисус, есть опция, в которой она перестанет их сравнивать? джинни хватается за голову, ну, ей уже (всего лишь) шестнадцать и у неё углубленная литература, она геометрию бросила ещё в начальной школе, чтобы со всеми этими многоугольниками разбираться. джинни оглядывается вокруг и понимает, что от хорошей девочки не осталось и пепла. хантер, вообще-то, прав и заслуживает лучшего. вирджиния миллер так сильно не хотела быть похожа на джорджию, что стала ее копией – сломала буквально все и заставила парней бегать вокруг. нет, ну, гватемала все еще превосходный план б, конечно. джинни геометрию в начальной школе бросила, но правило треугольника запомнила наизусть. если ты - одна из вершин, а еще если все пошло не так, если ты - рванувшая бомба, ой, простите, неуклюжий подросток, если ты, все же, мамина дочка, беги.