Инцидент

— Тебе идёт. Сириус оценил новую причёску: зализанные назад волосы ему нравятся больше, чем некрасиво лежащие на плечах чёрные пряди. Может быть дело было в том, что с тонкими волосами без объёма Северус выглядит неопрятно, особенно, когда патлы закрывают лицо, а здесь образ стал ярче и привлекательнее. — Не неси чуши, я выгляжу нелепо, — отпирается Северус. — Это не было ложью, ты правда красив. Снейп смущается, лицо кроется неровными красными пятнами, уши алеют. Он пытается привычно скрыться за длинной чёлкой, но забывает, что волосы уложены и на лицо не спадают. Снейп смущается ещё больше. — Признаться честно, твоя внешность не такая уж и дурная, как я думал раньше. Стоило только причесать и одеть в приличную одежду по размеру и ты изменился. Думаю, у Сохатого челюсть отвалится и он снова на меня разозлится. Сириус виду не подает, что замечает, как загорелся его друг, подходит ближе, подхватывает тонкими обворожительными пальцами смоляную прядь и крутит. Опасно близко. — Поттеру самому стоит держать под рукой расчёску. Почему его должно разозлить преображение? — он искренне недоумевает: Джеймс ведь задирает его из-за внешности и витающего мнения о жирности волос Снейпа, почему его должно раздражать обратное? — Потому что он будет завидовать и ревновать. — Ревность? — усмехается Северус. — Откуда ей взяться? — От тебя пахнет цветами и волосы ухожены, нет повода для задирательств. Лили всё так же обижается, — Сев печалится, — но я с тобой общаюсь и вполне успешно. Есть кого ревновать. Он не простит тебе отнятого друга. Сириус наклоняется ближе, вдыхает нежный запах шампуня. Не стыкуется лаванда с твоим характером, Северус. Губами касается той самой прядки. Ох, я весь пылаю, это жестоко. — Мило… — издёвка. К чёрту тебя, Блэк, прекрати шептать так горячо. — Я бы тоже ревновал, если бы ты снова начал общаться с Лили, — руку одну кладёт на талию Северуса, другую в волосы зарывает. Дразнит, не приближается более. Слетает глухой стон, ей-богу, правда дышать трудно. Сириус припадает к шее, мягко касается губами. Целует. Больно практически физически. Не из-за прикосновения, от чувств своих больно. — Я бы тоже разозлился. Злись сколько угодно, только прекрати играться! — А ты бы ревновал? — короткий укус, никто не заметит, следа не останется, но как приятно. — Ревновал. — М? — пальцы сильнее сжимают стан. — Конкретнее? — К Поттеру, — вновь стон падает, мочку уха Сириус прикусывает, — сильно бы ревновал. Хочется выть и вертеться в мягкой постели, заходясь в мольбе. Слишком откровенно. А если кто-то увидит? Занятия не только они любят прогуливать. Блэк губы облизывает, языком кожу задевая, мокрый след поцелуя там же оставляет, мычит и отстраняется. «Греховно это: ревновать», — ещё бы. — Когда ты начал интересоваться маггловской религией? — любопытствует Снейп, но Сириус не отвечает, только плечами пожимает. — Увидимся, — вскидывает руку на прощание, разворачивается и уходит, оставляя друга неловко краснеть в одиночестве.

***

Аппетита нет. Только жгучее желание разобраться в себе и с кем-нибудь обсудить произошедшее. Рефлексия без слушателя и поддержки может обернуться в чёрный балахон долгого самокопания в себе и апатичное состояние. Обсуждать было не с кем. Лили всё ещё обижается на неосторожно брошенное «грязнокровка», слизеринцы не видят в нём даже товарища (за исключением пары лиц, но их связывает только любовь к темным искусствам), несмотря на их хвалёную защиту каждого, кто находится на факультете. Может быть некоторые и правы, когда говорят о лицемерии змей. В озеро летит недоеденное яблоко. — О, посмотрите, снова на том же месте, как мило, — сбоку скрипит мерзкий саркастичный голос Поттера. Прямо по расписанию. — Ты чего такой угрюмый, нос повесил? — хихикает он, ещё больше заливаясь смехом от комментирования своей шутки и носа Северуса. — Устал, небось, от своей жалкой жизни? Сириус с ним. Молчит. Губы поджаты. Ждёт чего-то? А в груди колет от обиды. — Отвали, Поттер, мало вчера было? — Прелестная укладка, — игнорирует прямой вопрос, хах, — научился таки за собой следить? Только Лили так не вернуть. Бьёт, подлец, по свежему ушибу. Северусу всё ещё до одури больно осознавать, какую ошибку он совершил и как ему придётся унижаться, чтобы снова заслужить доверие рыжеволосой девушки. — Прекрати, Сохатый, — цедит Блэк. — Вот и принц на белом коне. Не надоело его за собой таскать и выхаживать? Думаете, — обращается он только к Сириусу, на Снейпа и не смотрит, — будете ныкаться по укромным углам и я не узнаю? Я узнаю. Бродяга, что с тобой? Неужели ты встал на сторону этого… — синонимы оскорблений кончились, Поттер? — плюгавого? — Ты переходишь все границы, Сохатый. Оставь парня в покое, — встревает наконец Люпин, до того долго молчавший и делавший вид, будто бы отношения к стычкам не имеет. — И ты туда же? Это какая-то коллективная шутка?! — о, он зол, как чудно! — Раз уж защищаешь Нюниуса, — Джеймс обратился к Сириусу, — может он тебе нравится? — усмешка, кислая и гнойная, — может поцелуешь ещё? Давай, бродячая шавка, подчинись приказу своего хозяина, который нашёл и приютил тебя, что ты ослепла от счастья. Содействуй, как тогда, когда ты подвесил испуганного и растерянного Снейпа за щиколотку над озером, когда стянул с него мантию и бросил в воду. Не подходи, не ведись на провокацию, сам же говорил никогда не делать это. А Сириус ведётся и подходит ближе. За плечо хватает, поднимает с земли слизеринца и смотрит так укоризненно на Поттера, а после целует Снейпа. Прикасается, невесомо почти, постепенно больше надавливает, облизывает и… только не язык, это слишком интимно! толкается им самозабвенно в чужой рот. Ладонями щёки Северуса обхватывает, старается только подушечками пальцев браться. Снейп ошарашенный, глаза распахивает, закрыть не может, только через силу жмурится и отвечает на поцелуй. Осознаёт, что не дышал последнюю минуту, ох, не могу начать, когда такое происходит. Думает: «сейчас сознание потеряю!» Мародёры шокированы, Римус ахнул, а стоявшие неподалёку девчонки с Хаффлпафа перестали переговариваться. Зрелище, наверное, такое, что ещё не скоро забудут, так и слухи разлетятся по школе быстрее, чем снитч долетит до ворот на другом конце поля. Блэк только крепче спину Снейпа обхватывает, продолжает целовать. Не думает и прекращать, только гляньте на него! — Бродяга… — у Поттера слов нет, еле подбирает, что сказать, — Бродяга, ты чего? Прекрати, этого достаточно! — он бросается к другу, хватает за плечо и оттягивает назад, разнять хочет. — М, — Блэк отлипает, губы облизывает и демонстративно сглатывает, что кадык так красиво дёргается, показать желает, что нравится, — Сохатый, в таких ситуациях я решаю, когда достаточно. А настроение как поднялось! Правда нравится! И снова рукой машет на прощание Снейпу, подмигивает и улыбается, что-то произносит неслышно, вроде бы это «повторим?». Друзей уводит объясняться. Северуса вновь одного оставляет с неловкостью кипящей и стоящим колом членом. Каков нахал, ну правда!