Три дня
Гермиона лежала на полу своей комнаты и пустым взглядом смотрела в потолок. Так она делала каждый день на протяжении уже больше полугода. Утром вставала, через силу завтракала. И лежала. Лежала. Лежала. Ей казалось, что она забыла, как выглядит улица, залитая солнечным светом, проникающим через неплотно задёрнутые шторы. Да и еда давно потеряла привычный вкус и стала чем-то, что просто нужно для поддержания жизни. Жизнь Жизнь тоже стала чем-то, что просто есть. Ни радости, ни счастья, ни восторга Гермиона не ощущала. Только пустоту, иногда разбавляемую горечью воспоминаний. Ей казалось, что она уже и не вспомнит, как сама выглядит. И никого рядом. Только Эйприл, которая из подчинённых стала подругой. Она обновляла продукты в холодильнике, рассказывала последние сплетни из Министерства, прибирала в квартире. Завтра первый раз за последние семь месяцев Гермиона Грейнджер выйдет из дома. Семь месяцев утраты она переживала, никому не сказав. Рон не смог справиться и ушёл, оставляя её совершенно одну. В Министерстве считали, что её беременность проходила тяжело и ей нужен был длительный отпуск по состоянию здоровья, и Гермиона не стала никого разубеждать. А на самом деле она потеряла малыша. На четвёртом месяце. И не справилась. Только Эйприл знала, больше Гермиона никому не сказала. Не смогла. Просто засыпала каждый вечер с желанием не проснуться на следующее утро.***
— Мисс Грейнджер, с выходом! — поприветствовала её коллега в коридоре. — Спасибо, — зло ответила девушка и с силой хлопнула дверью своего кабинета, которая тут же открылась, не дав ей даже раздеться. — Гермиона! Доброе утро! — Кингсли был, как обычно, позитивен и добр. — Здравствуйте, Министр! — слабо улыбнулась. Худая. Бледная. Растрёпанная. И ненавидящая мир. — Как ты? Как малыш? Может, тебе нужен ещё отпуск? Я знаю, что Рональд вас оставил. «Значит, не сказал», — мысленно хмыкнула Грейнджер и уже вслух добавила: — Нет, всё в порядке. Я могу работать. — Тогда у меня к вам очень деликатное дело. Касается работы двух отделов. В ваше отсутствие произошло несколько недоразумений, которые можете решить только вы с мистером Малфоем. — А он без меня это решить не мог? Злая на весь мир Гермиона не могла понять, почему в первый же день ей поручают работу с Малфоем. Да, злость была на пустом месте: никто не знал, что у неё произошло. Может, не будь у неё такой дебильной гордости и ослиного упрямства, она бы приняла поддержку, и стало бы легче. И она не знала, что происходило в мире, в котором не появлялась на протяжении нескольких месяцев. — У мистера Малфоя горе в семье: его жена умерла при родах. Парень остался один с сыном на руках. Мы дали ему отпуск, но он старается работать из дома. Я бы хотел, чтобы вы, мисс Грейнджер, просто отработали это дело в удобных для него условиях. Ему сейчас очень тяжело. — Министр всегда входил в ситуацию каждого работника. Тем более, начальника отдела правопорядка. Хотя, Малфой и порядок — вещи несовместимые. Это Гермиона поняла давно, лет пять назад, когда они первый раз вместе работали. Кентавры тогда решили, что они — круче всех, и устроили бунт, подняв на уши всю Британию. Но именно спонтанность блондина и способность долго не раздумывать, как Грейнджер, помогли быстро свернуть это дело. И проникнуться взаимным уважением и не сжигать друг друга взглядами при встрече. Первые пару лет они продолжали друг друга ненавидеть. Следующие два — объявили нейтралитет, когда поняли, что, хочешь не хочешь, а работать вместе придётся. А после — друзьями не стали, но Малфой однажды сказал «Гермиона» вместо «Грейнджер», и ему понравилось. А ей понравилось, как её имя звучит в его исполнении. И исключила из своего лексикона «Хорька», оставив небрежное «Малфой». Но Драко улыбался, когда она, сидя до трёх ночи, педантично разбирала их бумаги, а он, как настоящий мужчина, боролся с «чокнутыми меньшинствами» (а Гермиона просила их так не называть!) и с удовольствием пил карамельный латте из её стакана, хотя кофе не любил. — Конечно, — прохрипела кудрявая. В этот самый момент она сочувствовала Малфою. Первое её чувство за последнее время, которое просто летало по её внутренней пустоте, ударяясь о рёбра. Как только Кингсли вышел за дверь, Гермиона согнулась пополам от рыданий. Тогда она не плакала, слёз не было. Было только чувство вины, что она всё сломала. Не сохранила жизнь ребёнка. Не сохранила семью. Не сохранила себя. Потерялась. Испугалась. Сломалась. Разбилась, как хрустальный шар, который, даже если склеить, не будет прежним. И прежней Грейнджер уже не будет. Не будет сильной, упрямой, безбашенной и весёлой. Но, может, когда-нибудь будет другая: лёгкая и счастливая. Стук в дверь заставил её вытереть слёзы. Стало легче. Может, не стоило отгораживаться от людей? — Мисс Грейнджер? — Эйприл аккуратно стучала, стараясь не злить начальницу. Эта девушка всегда её чувствовала, как никто другой. Видимо, именно по этой причине она была самым долгоработающим секретарём во всём Министерстве. — Да, заходи, — махнула Грейнджер и встала с пола, пока её никто не видит. Эйприл вошла тихо, внося небольшого плюшевого медведя. Подойдя к смотрящей в окно начальнице, она вытянула руки и посадила игрушку на подоконник. Дотронувшись до плюшевой головы, кудрявая улыбнулась. — Если вдруг что, то я рядом. И мистер Берри тоже. — Спасибо, Эйли, — Гермиона вытерла слёзы. — Ты так никому и не говорила? — Да. И пусть всё будет, как будет. Я не вынесу этих сочувствующих взглядов. Хотя, иногда мне кажется, что я бы не отказалась от того, чтобы меня пожалели. — Гермиона, давай напьёмся вечером? — предложила девушка. — А давай. Только завтра. Мне сегодня надо к Малфою, — хмыкнула Грейнджер. — Да, я знаю. Я все документы подготовила, занесу позже, — Эйприл села на кресло перед столом. — Он так и не приходил? — Нет. Как тогда ушёл, так и всё. Мы больше не виделись и не разговаривали. И знаешь, я не скучаю. Печально, что именно потеряв ребёнка, я поняла, что жила не с тем мужчиной. Я даже задумалась над тем, что не просто так он на мне не женился. Будешь кофе? — Да, давай. Потому что он просто не хотел. Вы пять лет вместе прожили. И он ушёл, как будто сосед. Гермиона, всё наладится, — девушки вели тихую беседу. Больше шести лет проработав вместе, они стали хорошими подругами. — Наладится. По-другому быть не может, — горько улыбнулась Грейнджер. — А Малфой? Что у него произошло? — Они с Асторией разошлись, когда у тебя произошёл весь этот трындец. И документы на развод подали. А она предъявила ему, что беременна. Он не стал с ней разводиться, чтобы ребёнок получил всё его проклятое богатство. А потом, когда Астория умерла, он забрал малыша, не отдал Гринграссам. Его сыну сейчас около месяца. Я Малфоя видела недавно. Он сильно изменился, вся его желчь, злоба будто испарились. Он, кстати, недели полторы назад к тебе приходил по поводу этого дела. — Я вечером схожу к нему. Нельзя затягивать, иначе русалки переубивают друг друга. Есть что-нибудь важное на сего… — вопрос был прерван ввалившимися в кабинет сотрудниками отдела с цветами и подарками. — Мисс Грейнджер! Поздравляем! — зашумели коллеги, вручая ей букет, — растите здоровенькими на радость маме! — у Гермионы защемило в груди. Слёзы снова невольно подкатили к глазам. — Спасибо, — прошептала девушка, принимая подарочную коробку с погремушками и костюмчиками. — Так, друзья! Спасибо за поздравления, но у мисс Грейнджер важное совещание! — быстро сориентировалась Эйприл и начала подталкивать людей к выходу. Гермиона стояла, рассматривая крошечные вещички. У неё могла бы родиться дочка. Разноцветные игрушки, милые бантики. Больше они ей ни к чему. — Ну-ка сядь. И не реви. Гермиона! Всё проходит. И это пройдёт, — девушка отобрала коробку и спрятала её в шкаф. — Царь Соломон, — хмыкнула Грейнджер, шмыгая носом. — Уже легче, чем тогда. Проходит.***
Решив уйти на пару часов пораньше, девушка не рассчитала, что добраться до новой квартиры Малфоя будет проблематично: сначала она с боем добыла адрес, который ни его секретарь, ни отдел кадров не хотели давать, а потом уже добиралась перекладными, сначала аппарируя, затем пешком. Туфли натёрли, она уже отвыкла носить такую обувь: по дому гораздо удобнее ходить босиком. Она переступала с ноги на ногу, стараясь хоть как-то уменьшить боль, но нежная кожа на мизинчиках была стёрта до крови. — Привет, — шепнула Гермиона, когда блондин в столь расслабленном виде открыл ей дверь. Домашние штаны и полотенце, перекинутое через плечо, были единственной его одеждой. — Привет, — также шёпотом ответил Драко, — могла бы и предупредить, — он только уложил ревущего сына и решил принять душ. Гости в его планы не входили. — Я отправила сову, — растерялась девушка, смотря на него снизу-вверх. — Я… я могу завтра прийти. Извини, — Гермиона махнула рукой и поспешила развернуться. На глаза накатили слёзы, в который раз за день. Она стала слишком чувствительна ко всем словам и действиям окружающих. Чувствуя, что что-то пошло не так, Малфой быстро ухватил её за плечи, останавливая. — Да? Не получал. Скорп не успокаивается, от новой смеси животик болит. Прости, я не видел записку. Входи, — он отошёл от двери, пропуская её вперед. — Цветы мне? — парень тихо засмеялся. — Нет, цветы мне. А вот это — вам, — она протянула ему коробку, которую ей подарили на работе. Ей не нужно. А вот Драко — самое то. Морщась, девушка сняла обувь. Зрелище не из приятных: кровавые ранки мозолей венчали маленькие ступни. Обратив внимание на её мучения, Драко вспомнил о заживляющей мази, которую он покупал, когда родился сын. Ей она тоже поможет. — Спасибо, — искренне ответил парень. — В честь чего такая щедрость? — Честно? На работе надарили, — Гермиона забралась на высокий стул и положила перед собой бумаги. — Вам нужнее, — он накинул футболку и заглянул в содержимое подарка, из которого были предусмотрительно убраны девчачьи вещи. Очень странная ситуация. Вроде бы и принять хочется. Но у него есть финансовая возможность растить ребёнка одному, а вот ей, ныне матери-одиночке, тяжело придётся. Он знал, что Рон её бросил. Отложив подарок, он сходил в спальню и вернулся с баночкой той самой мази. — Что это? — Грейнджер недоверчиво приняла странную зелёную склянку и повертела её в руках, даже не представляя, что он ей вручил. Заботливый Малфой — нечто новое. Он и раньше не был плохим. Но сейчас — почти идеальный. — Ты натёрла ноги. Намажь, должно помочь, — он кивнул на её босые ступни. Гермиона засмущалась от его взгляда. На такой кошмар было страшно смотреть самой, не то, что показывать парню. — Туфли новые, — прошептала кудрявая, размазывая зеленую жижу по ступням и облегчённо выдыхая. Действительно, помогло. — Довольно непредусмотрительно с твоей стороны. На тебя не похоже. — Я сама на себя не похожа, Малфой, — вдруг сказала девушка, поднимая на него полные благодарности глаза, — спасибо, стало легче. Драко внимательно рассматривал гостью и отмечал все изменения: худая, бледная, будто вот-вот расплачется, ладошки подрагивают. Нет того прежнего лоска, идеального пучка, заколотого у основания шеи, со смешными кудряшками, которые выбивались из всей этой идеальности и делали хозяйку именно Грейнджер. Нет безупречного макияжа, вместо него — синяки под глазами. «Ей, наверное, очень тяжело одной. И как Уизли мог бросить своего ребёнка?» — думал парень. — С кем ты оставила малыша? И кто у тебя? Девочка? — Ни с кем. Нет ребёнка, Малфой. И давай больше не будем об этом, — она захлебнулась воздухом. Слишком глубокий вдох, чтобы сдержать слёзы. Опять. — В смысле? — опешивший блондин изучал девичье лицо, на котором отражался огромный спектр эмоций: от боли до разочарования. — В прямом. Нет ребёнка. У меня не получилось. Я прошу тебя, не надо. Я полгода пыталась с этим справиться, пыталась засунуть свою вину глубоко внутрь, — отрезала кудрявая, собирая волосы в привычный ему пучок и закалывая их палочкой. — Давай быстро поработаем и разойдёмся. У тебя есть дела важнее русалок. Ты просто посмотри и скажи, что куда. А я завтра сделаю и пришлю тебе на согласование. Именно так. Уйти с головой в работу — то, что доктор прописал. И огромное мысленное спасибо блондину, что не стал вскрывать заживающие раны. — Грейнджер, посмотри на меня, — он сел напротив, прижав её ладони к столу своими. Почему-то именно сейчас очень хотелось её пожалеть, такую хрупкую и беззащитную. — Не надо. Мне не нужны разговоры по душам. Прости, — она вытащила свои руки из его захвата и положила на колени. Потом сразу же подняла и подвинула к нему бумаги. — Он поэтому ушёл? — тихо спросил Малфой, задерживая взгляд на карих глазах, которые старательно на него не смотрели. — Да. Через четыре дня. Как только меня отпустили домой из Мунго, — Гермиона вертела в руках перо, которое готово было сломаться от её напора. — Вот мразь, — Драко бахнул руками по столу. — Не шуми, сына разбудишь. И хватит, я прошу тебя, — глазами, полными мольбы, она смотрела на него сейчас. — Один вопрос. Почему? — Драко снова взял её за руки. Холодные ладошки, которые нужно согреть. Её всю нужно согреть. Девушка покрылась такой коркой льда, что разбить её и не повредить саму Гермиону будет очень сложно. Она помнила тот день до мелочей, вплоть до того, какая у неё была заколка. И как они поссорились с Роном с утра. И что он сказал, что если бы не беременность, то он бы давно ушёл. К той, которая весёлая, не зудит и в постели огонь. А Герм для него так и осталась скучной первой любовью, ничего больше. — Ты тогда взял отгул. И, как назло, прилетел скандал у наших любимых кентавров. Я пошла одна, а он ударил прямо в живот. Его, конечно, задержали. Синяк от копыта зажил через несколько месяцев. А всё остальное — не заживает, — всхлипнула девушка, кратко изложив только то, что он должен был знать. — Мерлин, это ж из-за меня всё, — прошептал Малфой. Этих слов она не ждала. Вот уж кто-кто, а он точно ни в чём не виноват. Бешеными птицами, больно ударяя крыльями, в голове блондина летали мысли о том, что он полный идиот. Почему не пришел просто узнать о её самочувствии? Не узнал, нужна ли помощь? Да, у него тогда было много своих проблем: беременная Астория, развод. Но он мог бы найти возможность. Ведь развод тоже возник не на пустом месте. Он давно понял, что влюблён в кудрявую коллегу и её дурацкий карамельный латте, но старательно забивал чувства к Гермионе в дальний угол сердца, говоря себе, что она не его. У неё будет ребёнок. Не от него. А Уизли… Это были только сплетни из Министерства. — Не говори глупости! Ребёнок рождается тогда, когда его хотят. Но только моего желания оказалось мало. Драко, послушай, ты ни при чём. Ты не обязан таскаться со мной на все разборки этих идиотов. Это моя работа. Тут виноват только один человек, и это — я. У Малфоя внутри всё переворачивалось с ног на голову. Он давно понял, что мир не серый, а цветной. А когда родился Скорпиус, он стал самым счастливым мужчиной на свете. Нет, ему было искренне жаль Тори, он скорбел и переживал. Но он не любил её. А сына любит. А вот у Гермионы в жизни стало всё не так. Потеря. Предательство. Одиночество. И глубокое чувство вины вперемешку с мыслью, что она, и только она, во всём виновата. Погружённый в мысли, далёкие от работы, Драко занялся документами. И подумал, что надо как-то её отвлечь, не найдя способа лучше, чем… — У меня есть странная просьба, — парень переворачивал страницы и делал пометки. — Какая? — Грейнджер не моргая, словно загипнотизированная, следила за его руками. Длинные пальцы легко держали то самое перо, которое она чуть не сломала. — Я с утра ничего не ел. Да и ты, думаю тоже. — Не ела, — выдохнула кудрявая, признаваясь в этом, как в тяжком преступлении. — Сооруди что-нибудь, пожалуйста. Я сейчас сдохну с голоду, — урчание его желудка подтвердило правдивость слов. — Хорошо. Он улыбнулся, поражая её такой лёгкостью общения. Стереотипы их отношений рушились, как карточный домик. Гермиона с головой окунулась в приготовление ужина. Себе она не готовила, только заказывала. Благо, маггловская доставка работала круглосуточно. Через некоторое время тихого шуршания на кухне и лёгкого громыхания посуды перед Драко появилась тарелка с ароматным картофелем и отбивными. — Ты это сейчас приготовила? — произнёс парень, восторженно рассматривая поздний ужин. — Уже почти полночь. Ты два с половиной часа не отрывался от документов, — она улыбнулась, присаживаясь рядом. — Нашёл что-нибудь? — Нашёл. Но я буду ужинать и ничего пока не скажу, — парень взял вилку и с аппетитом начал уплетать картофель. — Приятного аппетита, — Грейнджер не отставала. Да, домашняя еда — лучшее, что она сегодня сделала. — Ты — богиня, — с набитым ртом произнёс блондин. — А ты подавишься, если будешь болтать, — засмеялась кудрявая. В первый раз за семь месяцев. После ужина Драко расположился на диване, а Гермиона убирала посуду. Её помощь в работе не требовалась, поэтому девушка просто расслабилась и плыла по течению. И неважно, что время было уже далеко за полночь. И что она дома у Малфоя готовила ему ужин. И что внезапно, но первый раз за столь долгое время, стало…легче что-ли. — Малфой, ну что у тебя? Может, мне ещё что сделать? Бесшумно Грейнджер прошла в гостиную. Но ей никто не ответил. Он спал. Сладко. Улыбаясь во сне. Так устал за последний месяц, что удивительно долгий сон Скорпиуса, вкусный ужин и тишина просто сморили его. — Понятно, — улыбнулась кудрявая и присела перед ним, забирая бумаги и накрывая пледом. Разложив документы на столе, девушка быстро написала записку, что вернётся за ними к обеду. Накинув теплую кофту, она только взялась за ручку двери, как тихий плач заставил её замереть. Малыш проснулся. А вот его папа — нет. Нарастающий звук снял с Гермионы верхнюю одежду и будто магнитом притянул в комнату. Колыбель Скорпиуса стояла прямо возле кровати Драко. «Слизеринец до мозга костей!» — хмыкнула Грейнджер, рассматривая тёмно-серое постельное бельё и изумрудный ковёр под ногами. — Ну и что ты тут так возмущаешься? — Гермиона наклонилась над кроваткой, а малыш быстро притих, рассматривая её. — Оу, да у нас полный подгузник. Какой у тебя папа молодец, пользуется маггловскими изобретениями, — искренне улыбнулась девушка, поднимая ребёнка и перенося его на пеленальный столик. Восхищалась, как всё удобно и практично было устроено у парня в комнате. — Ну и что? — она поцеловала маленькую ручку. — Дадим папе поспать? Да? Быстро поменяв подгузник, Гермиона начала укачивать точную копию того, кто сейчас мирно спал в гостиной. Приготовить смесь тоже не составило труда. Через пятнадцать минут малыш лежал чистенький и сытый. — Спать вы не собираетесь, да, мистер Малфой? — присев на кровать, Гермиона качала колыбель, тихо напевая какую-то глупую песенку. После второго куплета кроха зевнул и закрыл глазки. И Гермиона закрыла глазки только на секунду. Голова коснулась подушки, а девушка мгновенно погрузилась в сон, на автомате продолжая покачивать кроватку. — Мерлин! — с бешеным сердцебиением Драко открыл глаза, как только первый луч солнца пробрался сквозь лёгкие шторы. Испугался. Даже не помнил, как уснул. Подорвавшись, он влетел в спальню и замер на пороге. Свернувшись калачиком, вздрагивая от прохлады, Гермиона спала на его подушке. Скорпиус мирно сопел в колыбели, ладошка Грейнджер лежала у малыша на животике, а сын крепко держал её за палец. Передвигаясь абсолютно бесшумно, блондин накрыл Гермиону пледом. Через несколько мгновений девушка согрелась и расслабилась, сладко причмокнув, но не убирая руки от малыша. Взглянув на часы, которые показывали только пять утра, Драко решил продолжить разбор документов, а потом уже разбудить Гермиону. На работу нужно было к десяти, так что она ещё успеет зайти домой, чтобы переодеться. На свежую голову быстро справившись с бумагами, он сварил кофе. Который, по сути, не пил никогда. — Гермиона, — блондин присел на кровать и убрал кудряшки с её лица. — Гермиона. Доброе утро, — шептал, стараясь не напугать. — Драко?! — она подпрыгнула. Из глаз брызнули слёзы, —прости меня! — затараторила, даже не давая ему и слова сказать. — Прости! Не подумай, я не сумасшедшая! Просто Скорп плакал, а ты так сладко спал… Прости! — за две минуты после пробуждения накрутила себя, что он может подумать, что в связи с потерей ребёнка она немного двинулась… — Эй, стой! Гермиона! Стой, пожалуйста! — Малфой всё-таки исхитрился и перехватил в коридоре рыдающую фурию. — Ты чего? Ну что такое? — он прижал её к себе и нежно поглаживал трясущуюся спину. — Я не поехала, нет. Просто… — она всхлипывала, речь была невнятной, — просто Скорп плакал. А я собралась уходить. А ты не просыпался. А я подгузник поменяла. И покормила. И уснула. Прости, пожалуйста! Прости! — За что ты извиняешься? Тише, тише. Не плачь, пожалуйста. Всё хорошо, — какой-то неведомый порыв заставил Драко поднять её личико и прикоснуться губами ко лбу. — Ты не подумай, я не сумасшедшая, Драко. И не впала в депрессию. И у меня нет маниакального желания завести ребёнка, — словесный поток лился из неё, словно водопад Виктория. — Да я так не думаю! — он тряхнул её за плечи и вытер слёзы. — Не думаю. Я думаю, что ты очень сильная девушка. Самая сильная из всех, кого я знаю. И что я очень тебе благодарен за поддержку. И тебе она тоже нужна. Разреши подставить тебе своё мужское плечо? — Драко искренне хотел помочь. — Угостишь меня кофе? — подёргав носиком, Гермиона уловила знакомый аромат. — Именно это я и хотел сделать. Идём, — он стянул с неё криво надетую в спешке кофту и бросил её на тумбочку. Спустя кружку кофе и два пирожных, Малфоя пробило на откровения. Он рассказывал, как сейчас живёт, как Гринграссы регулярно сыпят исками о лишении родительских прав. Разбитая и заплаканная Грейнджер сидела на кухне и всхлипами сопровождала каждую фразу блондина. — Ты долго собираешься реветь? — он поставил перед ней ещё одну кружку дымящегося напитка. — Я первый раз плачу за все это время. Сорвалась. Извини. — Ты серьёзно? — после рассказа о своей жизни Драко хотел узнать что-то про неё. Почему всё повернуло не туда. — Да. Я тогда только пялилась в потолок. А вчера было начала, но Эйприл быстро меня успокоила. А вот у тебя не вышло, — она улыбнулась. — Тогда тебе точно надо поплакать. Со слезами уходит боль. Иди ко мне, — он пересел на соседний стул и положил её голову себе на грудь. — Это странно, Малфой, — она шептала. А он сквозь футболку чувствовал её дыхание. — Нормально. Это нормально, Гермиона, когда в беде ты находишь поддержку. Просто… Какой бы сволочью ты меня ни считала, я не такой. Я сейчас понимаю, что тебе в миллион раз тяжелее. Ты потеряла ребёнка. А я жену, которую не любил. Мы с ней подали документы на развод и не успели этого сделать, потому что узнали о беременности. Но развелись бы, если бы она осталась жива. А ты, Грейнджер, обязательно станешь мамой. Просто для этого нужен другой мужчина. И мы его тебе найдём, — он улыбался ей в макушку. — В свахи записался? — хихикнула девушка. — Ага. У меня есть пара человек на примете. Завтра же подготовлю их анкеты. Будешь моей первой клиенткой? — они рассмеялись и разбудили малыша. — Буду, — понимая, что остановить момент не получится, Гермиона подняла голову, — Скорп проснулся. Иди. — Да, — нехотя Малфой поднялся и босыми ногами прошлёпал в комнату. А Грейнджер осознавала реальность происходящего. Сегодня утром ей захотелось жить. От одного разговора с Малфоем. — Драко, я не считаю тебя сволочью, — одевшись, она подошла к двери в спальню. — Ты куда? — блондин переодевал сына и казался просто ангелом в утреннем свете. — На работу, уже пора. — Ты придёшь вечером? — с надеждой в голосе спросил Драко. Ему очень хотелось, чтобы она вернулась. — Не знаю, — слишком растерянно произнесла кудрявая, смотря ему в глаза. — Но спасибо тебе.***
— Гермиона, открой! Открытое окно навеяло мысли о присутствии хозяйки дома. Драко стучал в дверь, почти снося её с петель, но она не открывала. Отсутствие ответа на его записки и тотальное игнорирование последние три дня вселяло в его голову дурные мысли. Узнав, что Гермиона не вышла на работу «по семейным обстоятельствам», Малфой оставил Скорпиуса на няню и сорвался к ней. От бессилия парень надавил на ручку. Поддалась. — Гермиона? Войдя в кухню, Малфой обнаружил на столе почти пустую бутылку вина и листок с единственной надписью «Причины, чтобы жить», под которой на всю страницу был размазан ярко-красный вопросительный знак. После хороших вечерних посиделок с Эйприл и того разговора с Драко, Грейнджер решила взять отгул. Прибралась дома, открыла окна, впуская лето и солнечный свет. Аромат цветов из палисадника проникал в квартиру, принося такое долгожданное равновесие и умиротворение. Заколдовав наушники и плеер, девушка лежала в ванне, полной пены, рассматривая свои ножки. К слову, стройные и красивые. Любимая песня громко звучала, и пальчики невольно отбивали ритм на коленке. Гермиона улыбнулась и опустилась в воду с головой, наслаждаясь моментом. — Гермиона! — взревел Малфой и одним рывком усадил её в воде. — Ты дура! Ты что творишь?! — он кричал на всю комнату, крепко удерживая её в сидячем положении. — Малфой! — кудрявая тряхнула головой, смешно выпуская изо рта струйку воды, как рыбка в фонтане, и вытащила наушники. — Ты что делаешь? — А ты чего? Утопиться решила?! — перед глазами стоял листок с ужасной надписью. — Нет! Ты чего! — она ударила его в плечо и расхохоталась. Смеялась до боли в животе. Слёзы текли по щекам. — Что ты смеёшься? — блондин сел на корточки перед ванной. Проведя рукой по поверхности воды, он обдал её градом брызг. — Малфой, я просто принимала ванну. Ты реально думаешь, что я что-нибудь с собой сделаю? — Гермиона положила мокрую ладошку ему на щёку, а парень потерся о неё, как кот. Осталось только замурлыкать. — Ты не отвечала на записки. Гермиона, ты просто не представляешь, как я испугался, — он прикрыл глаза, — и ещё эти твои «Причины, чтобы жить». — Это не мои, — она снова хихикнула. — Драко, тебя не смущает, что я сейчас сижу в ванной обнажённая? И ты даже не собираешься выходить? И как ты сюда попал, Малфой?! — наращивала громкость кудрявая. Реальность медленно озаряла головы обоих. Малфой. Ванная. Грейнджер. Голая. — Ох, прости, — румянец мгновенно покрыл его щёки, — я ничего не видел! Правда! — чистая правда: из пышной пены выглядывали только худенькие плечи и голова. — Да если бы и увидел. Знаешь, там всё не так плохо, — звонко засмеялась девушка. «Ох, Грейнджер, ты даже не представляешь, чего мне стоит сейчас сдержаться и не посмотреть». — Верю на слово, — хмыкнул Малфой и поднёс ей полотенце. — Выбирайся, мне нужна твоя помощь. — Отвернись, — пробурчала девушка. И в голове даже не возникло мысли выставить его в соседнюю комнату. Послушно встав к ней спиной, Драко до боли сжал кулаки, сдерживаясь, чтобы не обернуться. Она, наконец, считала его другом. Не стоило рушить так тяжело выстроенные отношения. — Что у тебя случилось, что ты прибежал почти в полдень ко мне домой? — Первое. Я и правда испугался. Ты меня игнорировала. — Я и правда не получала ни одной записки. Честное-пречестное, — шлёпанье мокрых ножек по полу доводило парня до белого каления. «Держись, Малфой!» — мысленно успокаивал себя парень. — Второе. Скорпу надо сделать прививки. — Так, и как я тебе в этом помогу? — У меня трипанофобия. — Что? — брови кудрявой взлетели вверх от удивления. — Да, я боюсь иголок и шприцов. В Мунго до сих пор не могут придумать ничего, чтобы ребёнок просто выпил, — Драко развёл руками и всё-таки обернулся. Невовремя. Гермиона стояла в одних трусиках, накидывая на себя лёгкий халатик. — Малфой! — взвизгнула девушка, прикрывая себя руками. — Ох, Мерлин! — он резко развернулся и споткнулся, сваливая с края раковины баночки и бутылочки. — А ты права, — хитрая улыбка расплылась по его лицу. — В чём? — наспех завязывая поясок, спросила в мгновение покрасневшая Грейнджер. — Там всё не так плохо. Там всё очень даже хорошо, — парень облизнул пересохшие губы. — И третье. У меня к тебе предложение, — неожиданно продолжил блондин. — Руки и сердца? — хохотала Гермиона и продолжала шуршать у него за спиной. — Да, — честно ответил парень. — Будь моей невестой. — Что?! — завопила Грейнджер, а он так и не повернулся. — Да, невестой. Тут мы оба выиграем. От меня отстанут родители Астории и опека. Ты утрёшь нос своему бывшему. Представь, как он взбеси… — Да, — прервала поток его мыслей кудрявая. «Да». Так просто было это сказать. И так приятно. Хоть и фиктивно. Но рядом с Малфоем ей стало легче. — Что «да»? — блондин теребил край футболки, как стеснительный подросток. Так разволновался из-за этой спонтанной затеи. — «Да», Драко, значит, что я согласна, — руки Гермионы оказались у него на животе. Она прижалась к нему сзади, — спасибо. — За что? — он накрыл её ладошки своей. — За то, что ты есть. И у меня условие, — Гермиона это давно задумала, и кто, как не Малфой, с его связями и финансами, сможет ей помочь. — Любой каприз, — улыбнулся Драко. Он не ожидал, что всё пройдёт так гладко. Для неё хоть звезду с неба. — Помоги мне избавиться от этой квартиры и найти другую. Я не могу больше здесь, — призналась кудрявая. — Это будет долго. Сначала нужно найти покупателя. Потом перевезти тебя в новую, — начал рассуждать блондин. — Я подожду. Сколько нужно. Только помоги. — Есть ещё одно предложение. Ты только не бей, — исхитрившись, Малфой развернулся и прижал её к себе. — Выкладывай, — улыбнулась девушка. Прижимаясь щекой к груди и ощущая мерное биение сердца. — Чтобы не ждать, переезжай ко мне. — А я сегодня на всё согласна. Поможешь вещи собрать? — немного отодвинулась и заглянула в его глаза. Не верил. Не верил, что вот так согласится. — Сначала прививки Скорпу. Потом соберём вещи. Но могу прислать помощницу, и она сама всё сделает. Потом лёгкий ужин, — перечислял парень, вычерчивая палочки на её спине на каждое действие. — Присылай, мне всё равно, что она возьмёт. Я не обросла приданым… Драко Люциус Малфой! — завопила кудрявая так, что он испугался. А она вспомнила, какой сегодня день. — Что? — сердце забилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. — С днём рождения! — она подпрыгнула, обвивая его талию ногами и целовала покрывшиеся румянцем щёки. — Расти большим! Не будь хорьком! — Спасибо! Герм, мы опоздаем в Мунго, — он нёс её в комнату, отдаваясь бесконечной нежности губ. И первый раз в жизни радовался своему дню рождения. А Гермиона внезапно осознала, что сидит у него на руках. Почти не одета. Но ужасно счастлива. Его пальцы утопали в шёлке практически невесомого халатика. И большие ладони крепко держат её за попу. «Как орешек», — отметил про себя Малфой. И сладко улыбнулся своим мыслям. — Драко, отпусти меня, пожалуйста, — испугавшись своего неожиданного порыва, зашептала девушка. Не так близко. Не так быстро. Не в омут с головой. Эта бездна безумства, которую они сотворили за последние три дня, приветливо открывала свои двери, словно говоря: «Проходите, вам тут понравится. Но вход только для двоих». Она очень давно никого не касалась. И её никто не касался. Исключение — Малфой. Он вообще сплошное исключение из правил! Новая аксиома яркими буквами светилась в её голове: «Верь ему! Он тебя не обидит». Всхлипнув, кудрявая быстро спрыгнула на пол и погрузилась в содержимое шкафа, тщательно выбирая наряд. Рядом с таким мужчиной не хотелось выглядеть простушкой. Но то, как он сегодня выглядел — футболка приятного кремового оттенка и джинсы, указали на её выбор — нежное платье в мелкий цветочек в тон его майки и босоножки на устойчивом каблуке. Оставив её одну, Драко ушёл в соседнюю комнату. На ватных ногах наворачивая круги по крохотной кухне, он не знал, чем себя занять. Открыв холодильник, обнаружил, что мышь, обитающая там, при смерти. Колбаса, сыр, огурцы, хлеб. На полке в шкафу — чай и сахар. Больше никаких продуктов. Делая бутерброды, Малфой попутно согревал воду. С утра ничего не ел, дожидаясь няню в приступе паники из-за того, что Грейнджер ему не отвечала. — Ты святым духом питаешься? — он постучал в комнату, где собиралась Гермиона. — Оделась? — Что? Да, входи, — кудрявая голова просунулась в образовавшуюся щёлку, а затем пропала, и дверь распахнулась, пропуская парня внутрь. — Жуй, — он поднёс бутерброд к её накрашенным губам, и Гермиона с большим удовольствием откусила. Сочетание свежих огурчиков и колбаски после месяцев голодовки стало для неё фееричным. Гермиона стояла у зеркала и, припудривая носик, любовалась собой. Вот и вспомнила, как она выглядит. Красивая. Жемчужные пуговки платья блестели на солнце. Драко присвистнул. Такую яркую и несерьёзную он её не видел. — Как хорошо, — пробубнила девушка с набитым ртом. — Дай ещё. Малфой? — она покрутилась, на ходу хватая босоножки и следуя за Драко, который приманивал её бутербродом. — Я есть хочу, — призналась девушка и плюхнулась на пуф, собираясь застёгивать ремешки. — Так ешь, если хочется, — он сунул ей тарелку, забирая туфельки. — Ты сам сказал, что мы опаздываем. Давай их обратно, потом поем, — вцепившись в блюдо, Гермиона чувствовала себя достаточно странно. Забрав обувь, он шмыгнул на кухню и принес ей кружку сладкого чая. А сам присел перед ней на корточки. — Что ты делаешь, Драко? — шепнула кудрявая, наблюдая за его движениями и тем, что он уже сидит у неё в ногах. — Ускоряю процесс. Ешь, Герм, — малфоевская улыбка озарила бледное лицо. Парень надевал ей босоножки, методично застёгивая ремешки и поправляя, чтобы было удобнее. Гермиона хлопала глазами и поглощала бутерброды. Первый раз за столько месяцев она захотела есть. И чтобы еда была вкусная и красивая. И первый раз в жизни мужчина проявлял к ней искреннюю заботу. — Могу я тебя так называть? — Да, — шепнула девушка. — Готово. Доела? — он поставил её ножку на свое колено, поглаживая щиколотку, и поднял глаза. — Да. — Идём? — Малфой улыбался. — Да. — О чём бы тебя еще спросить? — Драко открыл дверь, пропуская её в парадную. — Зачем? — удивилась Гермиона. — Чтобы ты снова сказала «да», — он смеялся так чисто, что Грейнджер снова расслабилась. — Я сегодня на все твои вопросы отвечаю «да». Этого мало? — хихикнула девушка. — Да, — честно ответил Драко. Ему давно было мало. Её мало.***
Гермиона сидела в кабинете целителя. Скорпиус мирно лежал у неё на руках, играясь с кудряшкой. Оставив слишком бледного Малфоя в коридоре, она сказала, что справится сама. И справилась. Остался только дополнительный осмотр. Все прививки сделаны, малыш не проронил ни слезинки. — Ну что? Как вы? — заглянул Драко. Вид умиротворённой Грейнджер и почти засыпающего сына, держащего прядку её волос, его успокоил. — Хорошо. Даже не плакал, — заверила его девушка. — Ты знаешь, где дополнительный осмотр? — Вам бы, мамочка, самой знать, где проводят осмотр ребёнка, — довольно резко ответил колдомедик, не отрываясь от бумаг. — А вам бы не лезть не в своё дело! — обняв Гермиону, захлебнувшуюся воздухом от возмущения, он быстро вывел её из кабинета. Внутри кольнуло. Больно. — Так, смотри на меня. Всё хорошо. Он — мудак. А ты лапочка, — Драко поцеловал её лоб, стараясь не дать слезам вырваться на волю. — Ага, лапочка. Куда дальше идти? — ответила вмиг погрустневшая Грейнджер. А Драко хотел вернуться и дать этому мужчине по морде. Войдя в соседний кабинет, Малфой уже проклинал всё на свете. Лучше бы он грохнулся в обморок от иголки, чем видеть девушку снова разбитой. Косые взгляды других посетителей на нарядную Гермиону убивали. «Неужели, родив, девушка должна выглядеть как замарашка? Нет! Отстаньте от неё, она самая красивая здесь. Завидовать плохо», — кричал внутри себя блондин, крепче обнимая. Осмотр проходил почти в тишине. Грейнджер молча одевала и раздевала Скорпа, уйдя в свои мысли. Драко отвечал на вопросы другого целителя — большой, не очень доброй женщины средних лет, стараясь отвести внимание от Гермионы. — Как кушает? — противным голосом спросила колдомедик. — Хорошо. Регулярно, не отказывается. Смесь меняем по возрасту, — Малфой не сводил глаз со своей спутницы, которая методично застегивала комбинезончик трясущимися руками. — Таких малышей, мамочка, грудью кормить надо. И иногда открывать рот, а то создается впечатление, что вы ребёнком не занимаетесь. Вся цветёт она. А ребёнок смесь ест, — отчитывала её женщина. Слезинка, скатившаяся по щеке Гермионы, и тихий шёпот «Я не мама», стали спуском затвора, держащего терпение Драко Малфоя. — Таким, как вы, вообще с людьми работать нельзя. Да вы и не будете, это я гарантирую, — рыкнул Драко, прижимая плачущую девушку к своей груди. — А что вы хамите! — заводилась колдомедик, имени которой не было даже на табличке на входе. — Потому что вы, милая, не знаете, чью жену довели до слёз. Чем надо, тем мы и кормим. Мерлин, куда дели нашу прекрасную миссис Уолдорф? — парировал парень. «Жену», — эхом пронеслось в голове девушки, но она не придала этому значения. Сейчас важно было сосредоточиться на его руках, которые держали крепко, заботливо поглаживая по спине. Она не спускала с рук Скорпиуса, который только у неё не ревел ни секунды, лишь что-то пытался сказать на своём, детском. И она, казалось, его понимала. Иначе чем это можно было объяснить? Тогда малыш проспал всю ночь, и сегодня вот такой спокойный. Выведя Грейнджер в коридор, он уложил сына в коляску. — Ну, тише, тише. Герм, прости. Я не думал, что так выйдет, — раскаивался блондин, вытирая солёные дорожки. — Она тоже мудак, — сквозь слёзы хихикнула Гермиона. — Да, она тоже мудак, — согласился Драко. — Я всё еще голодная, — промурлыкала кудрявая. Его объятия дарили спокойствие. И то унижение от докторов мгновенно стиралось, уступая место странной неге. — Приглашаю тебя на ужин в честь новоселья. Мы со Скорпом тебя приглашаем. Да, сынок? — он посмотрел в коляску и засмеялся. Малыш спал. — Какой у меня общительный собеседник. — Я согласна. Только сама приготовлю, можно? А у него сейчас время обеденного сна. Так что я буду с тобой говорить. Идём отсюда, пожалуйста, — она схватила его за руку и потащила к выходу, толкая перед собой коляску.***
— Странные три дня, — констатировал Драко, разбирая пакеты. Куча разных баночек, бутылочек, контейнеров. Столько всяких разных продуктов его кухня ещё не видела. Гермиона затащила его в маггловский супермаркет, ссылаясь на то, что сегодня слишком много поводов, чтобы отметить хороший день. — У нас что, итальянский ужин? — вчитываясь в этикетки, спросил блондин. — Да, итальянский. Поможешь, пока Скорп спит? — Гермиона мыла руки. Её вещи уже были перевезены в квартиру Малфоя. И она даже не думала, как так получилось. Ей было всё равно, что подумают другие. Сама она думала лишь о том, что ей хорошо. — Помогу, что делать? — он надел смешной фартук с надписью «Король кухни». — Тирамису, — девушка подвинула к нему необходимые продукты. Два яйца, сахар, сыр Маскарпоне, кофе и печенье. — Из этого? — критически оглядывая набор, Драко думал, как сделать такой десерт. — Да, я буду говорить, что делать, а ты делай. А я займусь пастой. — Ну давай, шеф Рамзи, командуй, — засмеялся Драко. Он никогда не готовил с кем-то. Быстро для себя. Но не ужин для двоих. — Ты смотришь «Адскую кухню»? — восхитилась девушка. Её любимая телепередача. Как же много она узнавала о Драко. И как, оказывается, он был лоялен к маггловской жизни. — Частично. Он болтает, когда я сына купаю. Смешной мужик, орёт там на всех. Особенно мне нравится выпуск, где он заставил поваров голубей ловить для ужина. Знаешь, жить без магии тоже можно. После этого признания Гермиона только исподтишка изучала блондина, который чётко следовал её указаниям. Смешал желтки и три ложки сахара. Возмущался, что будет несладко. Потом размешал эту кашку с сыром. Был удивлён. Взбивал белки до консистенции взбитых сливок. И говорил: «Как? Как из этой жижи получится пена?» А потом хлопал серыми глазами, обозревая результат. Смешав содержимое двух чашек, он пробовал крем и восхищался простоте приготовления и вкусу. — Печенье аккуратно поливай из ложечки, только очень крепким кофе. Слой печенья, слой крема. Последний слой крема посыпь какао или тёртым шоколадом, — командовала Гермиона, обжаривая морепродукты в белом вине. От запахов у Драко заурчал живот. Ужинали они втроём. Скорпиус на руках у Грейнджер с новой бутылочкой. Драко очень давно не чувствовал себя так спокойно. А Гермиона просто… просто была рада тому, что сказала «да».Три недели
Гермиона ворочалась в кровати. Сон, как в первые дни на новом месте, не хотел приходить. И мыслей не было. Пустота в голове не давала заснуть. Скорпиус давно сопел в кроватке рядом. Малфой, как истинный джентльмен, переехал на диван в гостиную и каждое утро тщательно скрывал, что у него болит шея. И молился Мерлину, чтобы доставка второй кровати ещё задержалась. Чем чёрт не шутит! Тогда же она согласилась. Гермиона усердно, как подобало Грейнджер, исполняла свою часть договора: возилась со Скорпом, отдала документы для заключения брака, ведь она была невестой, ходила на работу, готовила ужины. И почему-то много молчала, чем очень пугала Малфоя. Драко тоже следовал оговорённым условиям: ночевал в соседней комнате, продавал её квартиру, никаких прикосновений, кроме спектаклей для опеки. И едва сдерживал в себе дикое желание собрать её в охапку и признаться, что он не хочет играть. Тихонько девушка прошла на балкон, надеясь, что прохладный ночной воздух поможет справиться со странными чувствами внутри. Стояла босиком, в одной пижаме, рассматривая звёздное небо, два созвездия с которого спали под боком. — Простудишься, — Драко подошёл сзади, заворачивая её в плед и обнимая. С помощью Акцио подвинул небольшое плетёное кресло и сел, устраивая Гермиону у себя на коленях. Внутри ликовал, что она не сопротивляется. — О чём думаешь? Вместо ответа на вопрос, Гермиона подняла на него глаза и упёрлась ладошками в грудь. — Что ты так смотришь, Герм? — шептал Малфой. Летняя ночь не позволяла говорить громче, обещая хранить их тайны. — У меня никто никогда не спрашивал, о чём я думаю. Это так… как будто ты — самый близкий, Драко. Так оно и есть. Странным образом ты стал родным, — сдалась кудрявая и спрятала лицо у него на груди. Парень поправил плед и обнял крепче. — Я… Драко, я не выплакала всё. Можно я ещё поплачу? Только ты меня пожалей, пожалуйста. — Конечно, плачь сколько хочешь. А я буду обнимать. Странным образом… Но ты, Герм, тоже стала для меня важным человеком, — тихо говорил блондин, вдыхая её аромат и слушая тихие всхлипы. — Драко, почему ты один? Я знаю, что твои родители умерли. Но домовики. И почему эта квартира, а не Мэнор? — вдруг спросила Гермиона. Её руки выбрались из плюша и устроились у него на талии. — Я сбежал, Герм. От прошлого. Хотел сбежать от магии. Но палочка — продолжение моей руки. Волшебство — в крови. А домовики… Ты же всегда боролась за их права, — он улыбнулся. — Они так и живут в Мэноре, содержат поместье в целости и сохранности. Там же и прислуга, имею в виду людей. Так что эльфы не сидят без работы. Может когда-нибудь у меня хватит смелости туда вернуться. — Ты хороший, Драко. Жаль, что я этого не знала раньше. Жаль, что они все не знают. — Быть Малфоем — проклятье, — блондин притянул к себе её ножки, тоже заворачивая в тёплую ткань. — Куда делся спаситель Поттер? Откровение за откровение. — Мы с Джинни не сошлись во взглядах на её брата. Она, спустя некоторое время нашей дружбы, сочла меня недостойной Рона. А Гарри… Она его жена… Но я не в обиде. Дружба заканчивается. Пути людей расходятся, а потом сводят их с другими. Например, с тобой. Ведь если бы ничего не случилось, то я бы сейчас не сидела у тебя на коленях. — А я влюбился в тебя, кудряшка Герм. Сильно, — неожиданно даже для себя признался блондин. И с диким страхом ждал ответа. Подняв заплаканные глаза, Гермиона выкарабкалась из пледа и убрала его чёлку, небрежно упавшую на лоб. Обвела пальчиками линию волевого подбородка. Малфой прикрыл глаза, наслаждаясь её прикосновениями. И не понял, в какой именно момент их губы соприкоснулись. Он целовал с упоением, как будто не видел её тысячу лет. А она с лёгкостью, свойственной только ей, запускала пальчики в платиновые пряди. И всё также нежно прикусывала его губы. — Я тоже в тебя влюбилась, Драко Малфой. И приходи уже спать в кровать, я не могу больше смотреть, как ты мучаешься, — хихикнула девушка и снова его поцеловала. Так, как никто никогда не целовал. С любовью.Три месяца
Приём по случаю дня рождения Министра Кингсли Бруствера был назначен на начало сентября, когда дни ещё были тёплыми, а вот ночи — уже холодными. Парадный зал Министерства магии был украшен в лучших традициях: парящие свечи, богатые фуршетные столы, слегка приглушённый свет, танцпол, обрамлённый атласными лентами любимого цвета Кингсли — фиолетового. Дамы в вечерних туалетах и мужчины в смокингах. Смех, звон бокалов и лёгкая музыка. Гермиона долго отнекивалась, ссылаясь на то, что ей и Скорпу будет лучше остаться дома. Драко настаивал на том, что его жена должна присутствовать на таком мероприятии. Именно «жена». Через месяц после того, как Гермиона сказала «да», были готовы документы о том, что она теперь официально миссис Малфой. Но об этом никто не знал. Драко старательно искал няню для малыша и, после нескольких собеседований, они с Гермионой утвердили кандидатуру достаточно милой и хозяйственной женщины, того самого колдомедика миссис Уолдорф, по счастливому стечению обстоятельств искавшую работу вне стен Мунго. Но, несмотря на тёплые чувства, они не спешили переводить отношения на уровень выше поцелуев. Малфой боялся спугнуть. А Гермиона боялась себя. И засыпать каждую ночь возле девушки, без возможности сделать что-то большее, чем просто обнять, медленно доводило блондина до истерики. О чём он и думал, ожидая жену в коридоре. Его вызвал Министр, хотел обговорить повышение и ещё некоторые рабочие вопросы. Декретный отпуск парня подошел к концу, когда появилась миссис Уолдорф, и уже две недели каждое утро они с Гермионой уходили на работу вместе, расставаясь перед входом, чтобы никто не узнал об их махинациях. — Иди, я возьму Скорпа, — подошедшая Грейнджер смотрела на Драко и не могла понять, почему он так растерян: то ли что-то случилось на работе, о чём он не сказал, стараясь её не расстраивать, то ли поражён её внешним видом — пудровое платье с плиссированной юбкой и нежным декольте действительно сделало из неё фею. Они жили вместе три месяца, но почему-то сегодняшнее поведение Драко её пугало. — Да, да, — начал заикаться парень. Гермиона с сыном на руках была просто богиней. Сейчас Драко понял, что именно так выглядит любовь. И испугался, что узнай об этом люди, всё исчезнет. — Иди, а мы пойдём в зал, потанцуем. У меня вон какой кавалер, — Грейнджер пересадила малыша на другую руку и чмокнула, отчего ребёнок заливисто засмеялся, а девушка стёрла отпечаток помады с маленькой пухлой щёчки. — Не переживай, всё будет хорошо. — Я не переживаю, когда он с тобой, — шепнул Драко и, притянув её за талию, поцеловал. Убийственно нежно. — Драко, — выдохнула Гермиона, распахивая глаза. — Я пойду, — блондин прикоснулся к своим губам, горевшим, словно головёшки в камине. Мерлин, какая она… нет слов. Развернувшись, Малфой большими шагами шёл в сторону кабинета Министра, где его уже ждали. Шаг. Второй. Третий. — Драко! — всхлип Гермионы пригвоздил его к месту. — Что? — растерянный, расстроенный, печальный. Такой красивый. Такой хороший. — Давай не будем больше скрываться. — Официально? — достав из ниоткуда появившееся колечко, он надел его на девичий пальчик. — Я мистер Малфой, а ты миссис Малфой. — Да, — она смотрела на их руки. — Так ты давно подготовился! Драко! — засмеялась девушка, когда он протянул ей второе кольцо. И с удовольствием надела его на безымянный палец мужа. — Давно. Честно? Я боялся. Не знаю чего, но боялся, — признался парень. — Моего отказа ты боялся. Ведь до этого все было вроде как игра. А сейчас — правда. — Гермиона чувствовала всё, что творилось у него в голове. И была права. — Правда. Всё чистая правда, кудряшка Герм. Я пойду, — он поцеловал её в лоб и сделал шаг назад. — Я люблю тебя, Драко Люциус Малфой. Если хочешь, могу говорить это каждую секунду. Поцелуй меня ещё раз, — как молитву произнесла девушка, прижимая к себе ребёнка. Поцеловал. Так сладко. Так по-хозяйски. Так, как мог только он. Так, как она хотела. — Возвращайся скорее, мы тебя ждём, — в его губы улыбнулась Гермиона. — Я тоже тебя люблю, Герм. Знаешь, чего я жду? — тихо спросил Малфой, не отпуская её из объятий. И уже стало всё равно, что их мог кто-то увидеть. — Чего? — свободной рукой кудрявая поправляла ему галстук. — Когда Скорп назовет тебя мамой. Очень этого хочу, — Драко мелкими поцелуями покрывал её лицо. — Если хочешь, то это обязательно сбудется. Драко, тебя ждёт Министр, — девушка хихикнула, — а мы, если позволишь, все-таки пойдем танцевать. Да, сынок? — Ты даже не представляешь, как я сейчас счастлив, — он улыбался. Как сумасшедший. Безумный. Опьяневший. — Я вижу это. Драко, иди! — Гермиона уже откровенно хохотала. Войдя в зал, она ахнула. Всё было действительно очень красиво. Скорпиус, как обычно, увлёкся её кудряшками, перебирая их маленькими пальчиками. Стоя у окна, она ловила на себе недоумённые взгляды коллег, которые после того, как слухи, что Грейнджер потеряла ребёнка, расползлись по Министерству, были крайне поражены видеть её с малышом. — Батюшки, ты что, украла ребёнка? — ехидно спросил Рон, подходя сбоку. Она его и не заметила. Была увлечена переглядываниями с Эйприл, которая намекала на то, что её нужно было познакомить с красавчиком из отдела Малфоя. Зная, что подруга тесно общается с блондином, Эйли тщательно пыталась сделать из кудрявой агентство знакомств. — Это мой ребёнок, — отрезала Гермиона и собралась отойти, чтобы не испортить настроение в столь хороший вечер, но была остановлена рукой, которая до боли сжала её предплечье. — Ты совсем рехнулась? Какой ребёнок? Тебе в психушку надо, — слишком обидно шипел Уизли. — Пусти, мне больно, — попросила кудрявая. На каждое резкое движение Скорпиус реагировал всхлипами, собираясь заплакать. Прервали злобную речь бывшего аплодисменты. Кингсли вышел на сцену, следом за ним шёл Драко, нелепо улыбаясь и потирая переносицу. И никто, совсем никто не мог помочь Гермионе вырваться из мёртвой хватки Рона и хотя бы на шаг отойти. — Минутку внимания, — Министр прокашлялся. — Я знаю, что сегодня у меня день рождения. Интересный праздник. Мне все говорят о том, какой я хороший. Даже незнакомые. Но это приятно, я периодически начинаю в это верить. По залу прошелся лёгкий смешок. Но Бруствер, на то он и Министр, быстро вернул всё внимание к себе. — Но сегодня я бы хотел объявить о глобальных перестановках в наших рядах. Все мы знаем, что лучшие результаты в своей деятельности показывали отдел правопорядка и отдел по работе с магическими существами. Тандем их прекрасных начальников вылился в нечто большее, чем просто рабочие отношения. — Что за херню он несёт? — спросил Рон, наблюдая за тем, как Грейнджер с восхищением разглядывала Малфоя, стоящего на сцене, и как блондин не сводил с неё влюблённого взгляда. — Истинную правду, — прошептала Гермиона. Исхитрившись, девушка всё-таки освободилась. — Но я спешу сообщить о слиянии этих двух отделов. Обусловлено это тем, что так работа будет ещё продуктивнее. А теперь, разрешите представить, начальник нового отдела — мистер Драко Малфой. — Пока её муж заслуженно купался в овациях, кудрявая им до ужаса гордилась. — Тебя уволили что ли, Грейнджер? — хмыкнул Рон ей на ушко. — Малфой, — шепнула Гермиона. — Что «Малфой»? — переспросил Уизли, не оставляя попыток задеть девушку. — Я — Малфой, — с улыбкой ответила девушка. — А заместителем начальника, правой рукой и душой отдела, станет миссис Малфой. Поверьте, для меня эта новость такая же неожиданная, как и для всех присутствующих. Гермиона, идёмте к нам, — пригласил её Бруствер, взмахивая рукой и создавая небольшую ступеньку для пущего удобства. Уверенно ступая по каменному полу, Гермиона шла на сцену. А если быть точнее, то в объятия мужа. Мужа. Муж. У неё есть муж. Настоящий. Вот стоит и смотрит. Подаёт руку и забирает сына. Обнимает и целует в щёку. Поздравляет и говорит, что сам не знал о таком решении Министра. И она тает. От его взгляда, прикосновений, поцелуев. И Малфой — больше не проклятье. Малфой — это семья.***
— Герм! — Драко влетел в её кабинет, хлопнув дверью и бросил пиджак на маленький диванчик. Следом полетел галстук. — Ты чего? — Гермиона подняла глаза и ошарашенно на него смотрела. Парень был до ужаса зол. Кипел, будто ещё немного, и пар из ушей повалит. — Ты видела, что они сделали? Мы месяц готовили этот проект! А они! — его вопли были остановлены сладким поцелуем. — Расслабься, нам бы всё равно не разрешили его протащить. А твои нервы важнее. Не злись. Ну или злись, потому что есть еще один фактор, по которому проект завернули, — тихо говорила Гермиона. — Какой фактор, любовь моя? — Драко отстранился и заметил, что всё это время она расстёгивала пуговки его рубашки. — Я опоздала со сдачей. Первый раз в жизни. Мы тогда проспали и вот так вышло. Прости, — заворковала девушка, снова пытаясь его поцеловать. — Миссис Малфой! — взревел блондин. — Драко! — пискнула кудрявая, когда оказалась прижатой к стене. Блондин целовал её шею, расстёгивая замочек платья. — Это необходимые извинения за твои косяки, родная. Где моя кружка? — он пробежал языком по линии её позвоночника. — Я её разбила, — выдохнула Гермиона, когда платье оказалось у её ног, а он нагло сжал соски через ткань кружевного бюстгальтера, вырывая неконтролируемый стон. — Драко, тут люди, — прошипела девушка, когда услышала звон пряжки о пол, — ох, продолжай. Его пальцы уже вовсю разошлись там, внизу, стягивая трусики и массируя влажные от желания складочки. — Продолжу обязательно, — резко развернув, Драко впился в её губы. Грубо. Сладко. — Не делай мне больно, — шепнула Гермиона. — Никогда, — Малфой легко приподнял её над полом, заставляя обхватить себя ногами. Щёлкнув пальцами, он убрал с их разгорячённых тел остатки одежды. Великолепная беспалочковая магия! Усадив девушку на стол, без лишних прелюдий и ласк, Драко толкнулся в неё. — Мне всегда будет тебя мало, — шептал парень, вызывая толпы мурашек. — Малфой, ты просто невыносим, — хмыкнула девушка, полностью отдаваясь в его власть. Лёгкие, мерные толчки отправляли их куда-то далеко. Туда, где существовали только двое. — Гермиона, — рыкнул Драко, чувствуя, что приближается к разрядке. — У меня нет зелья, — она испуганно распахнула глаза. — К черту зелья! Родишь мне дочку? — Малфой держал её за бедра, оставляя красные следы. И сам поражался, как в такой момент его мысли складываются в предложения. — Да! Боже, — прикусив пальчик, простонала девушка, пытаясь унять искры перед глазами. Этот мужчина был слишком прекрасным для реального. Но Гермиона могла прямо сейчас его поцеловать и убедиться в «настоящности». Что она и сделала. — Я даже стоять не могу, — хмыкнул Драко, падая в кресло и усаживая возлюбленную себе на колени. — А я думала, что ты ещё спросишь, куда делся тот дурацкий галстук, — хихикнула кудрявая. — Герм! Куда ты дела мой любимый галстук? — Драко водил руками по её спине, продолжая целовать. Губы. Щёки. Шею. Всю. — Я. Его. Спрятала, — смеялась Гермиона ему в губы. — Мне тебя пытать, чтобы узнать его местоположение? — как же он любил, когда она такая. Лёгкая, беззаботная, шутит. И как же его грела мысль, что причина этому — он. — Есть другой способ вытащить из меня информацию, — кудрявая перекинула ногу и поёрзала, намекая на продолжение. — Ты выбрала платье? — шептал Малфой. Убирая её кудряшки и давая время восстановить дыхание. Они назначили официальную дату свадьбы, с уютной церемонией и белым платьем. С клятвами, которые, по сути, были и не нужны, они клялись друг другу каждый день. Без слов. Выражая всю любовь в поступках. Пригласили самых близких: Блейза, Тео и Пэнси. Гермиона внесла в список гостей Эйприл и того красавчика с приёма, который всё же увидел её внимание и влюбился. — Да, но мне нужно, чтобы ты посмотрел. Мне кажется, что чего-то не хватает. Мы с Динь вчера примеряли его дома. Она обещала убрать длинный шлейф и добавить немного блеска на юбку. — Нельзя видеть невесту до свадьбы, Герм. — Я уже твоя жена. Примета не сработает. Эльфийка не знает меня так хорошо, как ты, Драко. Я сомневаюсь в том, что это оно. Зачем я его купила? — Гермиона привыкла делиться с ним всеми переживаниями. Малфой, словно ластиком, стирал все сомнения. — Я посмотрю вечером. Если что, то возьмём другое, да? Это наш праздник, и ты будешь самой красивой. Мы хоть сотню платьев перемерим и купим, чтобы найти то самое. — Мерлин! Ох, простите! — Эйприл влетела в кабинет Гермионы, заставая обнажённую начальницу, сидящую на коленях у абсолютно голого Малфоя, — мне показалось, вы тут убиваете друг друга! — С этого начали, — хмыкнул блондин, накидывая на них призванную мантию. Гермиона с нервным смешком уткнулась в его плечо, пряча глупую улыбку. — А я думала, что вы просто концерт устроили на приёме, чтобы от вас отстали, — Эйли подбоченилась. Драко был не против, что теперь их секретарем стала именно она, а не его помощница. — Эйприл! Месяц прошёл с приёма! А нам до сих пор никто не верит. И приглашение на свадьбу тебе ни о чём не говорит? — шикнула Грейнджер. — Поняла я! Поняла! — захохотала секретарша. — Я домой, развлекайтесь. — Девушка махнула палочкой и наложила несколько заглушающих и запирающих. — Как стыдно-то, Драко, — простонала девушка. — Неа. Требую второй раунд, — Драко провёл языком по её скуле, запуская руку в сумасшествие кудрей. — Не здесь, пожалуйста, — захныкала Гермиона, упираясь ладошками в крепкую грудь. Немного, очень нежно впиваясь ноготками в кожу. — Домой? — Малфой сладко целовал её шею, оставляя красные следы. Домом нынче называли поместье Малфоев. Полностью переделанное Гермионой, оно стало уютнее, светлее. Тени прошлого вымели, словно пыль. Драко, держа жену за руку, тогда, около месяца назад, набрался смелости и переступил его порог. И они остались. Девушка вообще сделала его другим. Он начал думать за троих, стал серьёзнее, но светлее и нежнее. Стал для неё самым смелым, самым сильным и самым надёжным. — Нет, давай в квартиру. А то весь Мэнор на уши поставим, — хихикнула миссис Малфой. — А Скорпу хорошо с миссис Уолдорф, она, кстати, пошла с ним в сад. Говорит, что он ответственно слюнявит яблоки. — Не рано? У него даже зубов нет ещё. — Поэтому он их и слюнявит. Драко, с сыном всё будет хорошо. Ты мне веришь? — Тебе — безоговорочно, кудряшка Герм. И не хочу я в квартиру. Пойдём домой. Побудем втроём. А вечером уложим Скорпа и продолжим. Пойдём за четвёртым Малфоем. — Идём. Я люблю тебя, мистер Малфой, — улыбалась Гермиона, когда Драко усадил её в кресло и начал одевать. А потом, как тогда, застёгивал ремешки на туфельках. Но в этот раз мог позволить себе целовать её колени. — А я тебя, миссис Малфой. Классно звучит, слушай. Я тебя теперь только так называть буду, — парень застёгивал пуговки своей рубашки. — Ну нет, мне «жена» нравится больше, — скорчила мордочку кудрявая, смотря на него снизу вверх. Сил встать со стула не было. — Хорошо, моя жена, кудряшка Герм, миссис Малфой, королева моего сердца. Ничего не забыл? Я готов. — И я готова. Ничего не забыл, муж, — она протянула ему ладошку, переплетая пальцы. И готовясь принимать до сих пор неверящие взгляды коллег. А ей всё равно. Всё равно на реакцию людей. Всё равно на злобу бывшего, который того и гляди взорвётся, проходя мимо них. Важно лишь одно: они нырнули в эту бездну. Где вход только для двоих. И им действительно нравится.