Стояли звери, около двери…

      — Ацуши, тебе поручается вот это задание, — Куникида протянул тоненькую, полупрозрачную файл-папку с новым делом ВДА (Вооруженное Детективное Агентство).       — Что за дело и кто будет моим напарником? — спросил парень с серебристыми волосами, бледной кожей и глазами желто-фиолетового оттенка.       — Ничего особенного, — поправил очки Куникида. — К нам обратился владелец эко-фермы, ему пришлось прервать прием туристов из-за начавшего нападать на овец зверя. Поедешь один.       — Как один? — испугался Ацуши, потянувшись к черному галстуку, ставшему вдруг удавкой на шее.       — Ты уже набрался достаточно опыта, чтобы справиться с таким пустяком, — отмахнулся Куникида.       — Но…       — Ацуши, это даже не расследование, все что тебе надо — частично превратиться в тигра, взять след, найти повадившегося таскать овец зверя и обезвредить его.       — В каком смысле… обезвредить? — уцепился за последние слова Ацуши.       — Да откуда мне-то знать? — на миг поднял глаза к потолку Куникида. — Если зверь совсем дикий и опасный, можешь его убить, но я бы советовал захватить и либо тому же фермеру передать, пусть в клетку посадит или еще как, либо в зоопарк сдай. По ситуации.       — А если зверь окажется редким?       — Ацуши, не трать мое время, со зверем решишь сам, вся информация в папке. Кругом! — неожиданно рявкнул Куникида, и Ацуши непроизвольно вытянулся по стойке смирно. — Бегом марш выполнять задание!       — Есть! — ответил Ацуши, выбегая из кабинета. Когда Куникида включал режим сержанта-командира, от него стоило держаться подальше.       Путь до эко-ферма «Охос», занял у Ацуши большую часть дня. Сначала ему пришлось ехать в предгорья поездом, что не заняло много времени, зато позволило пару раз ознакомиться с материалами по порученному делу, а вот потом…       Во-первых, идущий в нужную сторону автобус ходил раз в два часа. Но это еще полбеды, тем более Ацуши не пришлось особо долго ждать отправления, куда хуже другое — автобус изрядно не доезжал до нужного места. Во-вторых, заключалось в длительной пешей прогулке. Она бы его не слишком беспокоила, в конце концов, рядом были горы, лес, цветущие поля и возделанные луга, иди себе да радуйся, но — он не взял с собой вещей! Сразу после разговора понесся на станцию, и лишь в автобусе у него в башке «зажглась лампочка», озарившая всю глупость поспешного отбытия.       «Вот дурак, нет, ну что мне стоило домой забежать и рюкзак собрать?» — задавался разумным вопросом Ацуши, шагая по дороге к эко-ферме и слушая бурчание живота. «Вернусь, обязательно что-то вроде тревожного чемоданчика военных сделаю, ну или хоть рюкзачок для внезапных походов соберу», — решил он, и принялся скрашивать путь мыслями о том, что именно и в каком количестве упаковывать.       Скоротав за этим делом час времени, Ацуши как-то незаметно для самого себя переключился на воспоминания о завтраке, бывшем давным-давно. Желудок издал квакающий звук, недвусмысленно напомнив о пропущенном обеде, и тогда парню пришла идея. «Да что ж я так туплю-то?!» — хлопнул он себя по лбу и полез в придорожные кусты.       Раздевшись до гола и свернув вещи в тугой комок, он завязал короткие рукава рубашки, ставшей чем-то вроде мешки, осмотрел получившееся, поежился от ветерка, принесшего холод с не таких уж и далеких горных вершин и решил — неудобно будет. Переупаковав одежду таким образом, чтобы из связанных штанин получилась большая петля, он перекинулся в тигриную форму и, немного помучавшись, просунул в нее голову, надев на шею этот своеобразный хомут. Немного помотав мордой, и убедившись в том, что все надежно закреплено и не слишком мешает, он побежал к эко-ферме.       Разумеется, ему хватило ума не бежать по дороге. Хоть и не наблюдалось на ней оживленного движения, да собственно вообще никакого не наблюдалось, он решил не рисковать. Мало ли что, опять же пробудившиеся инстинкты зверя протестовали против бега по открытой местности. Вот и несся Ацуши длинными прыжками по лесу. Чутки уши ловили разнообразные звуки, острый нюх легко разбирал оттенки запахов, внимательные глаза подмечали детали, которые разве что один Ранпо и заметил бы.       Ацуши понравилось нестись сквозь лес, лавировать на полной скорости между деревьев, мелкое зверье, нет-нет, да и попадающее ему на пути, в ужасе замирало или удирало от него. Инстинкты настойчиво требовали поохотиться, желанием пометить территорию зудело на грани сознания, в разуме сидело ощущение из серии «я король мира», «царь зверей» и все такое прочее. «Да уж, это тебе не в городе, частично трансформировавшись в зверя драться», — подумал Ацуши.       Его нос уловил запах пасущихся на лугу овечек, пасть наполнилась слюной, живот мигом напомнил о себе, и он замер, борясь с накатившим желанием отведать вкуснейшего парного мяса, пропитанного еще горячей кровью. Чуткий слух уловил далёкое блеянье, глаза с вертикальными зрачками обежали взглядом кусты и деревья, хвост непроизвольно дернулся, хлестнул по напружинившимся лапам, и Ацуши решил — какого черта, он голоден, от потери одной овцы фермер не разориться, все равно основной доход с туристов получает, решивших к деревенской жизни приобщиться. «Всё можно будет списать на проделки зверя, а мне это на пользу пойдет, я ведь по сути и не знаю, что такое — быть хищником», — мысленно оправдываясь, Ацущи освободился от висящих на шее вещей, скинул их под кустами, и побежал на звук и запах стада.       Крадучись он вышел на опушку и остановился в тени густой кроны, припал к земле и осмотрелся. Десятка три овечек мирно щипали травку на лугу, разбредясь кто-куда. Одна из них, видимо привлеченная сочной зеленью кустов на окраине леса и лишенная инстинкта самосохранения, потихоньку приближалась. «Раз уж добыча сама идет, значит, все правильно делаю, судьба», — подумал Ацуши и начал готовиться. Он чуть отступил обратно в лес, прокрался почти ползком к кустам и замер, поджидая удобного момента.       Видимо овца что-то почувствовала, или до ее куцых мозгов достучался инстинкт и она повернула. «Не уйдешь!» — зарычал Ацуши и бросился к добыче. Вот только не один он нацелился на нее. С противоположной стороны кустов метнулась белая тень в темную полоску. Точно такая же, какой сейчас был сам Ацуши.       «Потом, мое», — подумали хищники одновременно, ускоряясь до предела. Заблеявшая от ужаса овца бросилась бежать, да куда ей было уйти от пары тигров. Не иначе как от страха и паники, она умудрилась споткнуться на ровном месте. Охотники, оказавшиеся в этот миг в воздухе, никак не ожидали подобного подвоха. Они удивленно переглянулись, пролетая над овцой и, так как оба прыгнули с упреждением и расчетом на бегущую жертву, то и приземлились в одной точке. Вернее, должны были бы приземлиться, на деле же они вполне успешно отыграли роль столкнувшихся бильярдных шаров.       — Блин! — выругался Ацуши, пребольно ударившийся о землю и пропахавший ее своим телом.       — Ай! — услышал он вскрик рядом и мигом забыл о своих проблемах.       Вскочив на ноги, Ацуши столкнулся взглядом с фиолетово-желтыми глазами оказавшейся на ногах девушки.        — Э… — начал он, но тут же вспомнил об оставленной в лесу одежде.       — Дурка! Ты… ой. Отвернись, извращенец! — закричала мгновенно покрасневшая девушка, попытавшаяся прикрыть руками нагое тело.       — Кто бы говорил, — буркнул под нос пунцовый Ацуши, стоя спиной к незнакомке. Разумеется, она его услышала, все же у оборотней, даже в человеческой форме, обостренное восприятие.       — Меее, — пробежала между ними овца, наконец осознавшая, что осталась жива и ей ничего не угрожает.       — Ты кто вообще такая?       — Ты кто вообще такой? — прозвучало два одновременно заданных вопроса.       — Так, предлагаю сначала одеться, — взял себя в руки Ацуши.       — Мне не во что, — услышал он неожиданный ответ. Настолько неожиданный, что задвинув стыд и наплевав на приличья, частично развернулся. Достаточно, чтобы посмотреть на девушку.       Он стояла к нему спиной, обхватив свои плечи руками и повернув голову к плечу. Только сейчас Ацуши заметил ее худобу и полоски на спине и боках. Вот только это были не тигриные полосы, а следы от регулярной порки. «Это сколько же и чем ее били, что они не проходят?» — подумал он. Конечно, на нем самом хватало отметин со времен детдома, но их оставили кочергой, горячей, с ожогами звериная регенерация справлялась плохо, тут же…       — Чего уставился? — грубо спросила девушка-оборотень, уж в этом-то Ацуши не сомневался.       — Кто тебя так? — спросил он, и повернулся еще больше, давая ей увидеть отметины на своем теле.       — Отец с матерь, — буркнула она.       — Меня в приюти, — он коснулся шрамов от ожогов, — а потом выгнали с голоду подыхать. Я Ацуши Накаджима.       — Аянами, — назвала он свое имя.       — Просто Аянами?       — Да, не хочу иметь ничего общего…       — Я понимаю, не злись, просто, черт, давай снова перекинемся и сбегам до оставленной мной одежды.       — Хорошо, — согласилась Аянами.       Два белых тигра с черными полосками на боках в пять минут домчались до ставленых под кустами вещей, и тут Ацуши проявил похвальную сообразительность. Он надел трусы и частично изменил форму, став зверо-человеком. Достаточно мохнатым, чтобы не чувствовать себя голым. Аянами отнесла его штаны и рубашку за кусты, и вышла из-за них уже одетой.       — Тебе идет, — голосом с рычащими интонациями сказал Ацуши. Все же звериная форма сказывалась на его мышлении.       — Спасибо, — смутилась Аянами.       — Ты тут давно охотишься? — спросил Ацуши, садясь на корень дерева и откидываясь спиной на ствол.       — Недели три, — опустилась рядом Аянами, — я понимаю, что так неправильно, но… — она обхватила колени руками и уткнулась в них лбом.       — Ты чего? — всполошился Ацуши, услышав тихий всхлип. — Да я сам четыре дня голодал и уже собирался грабителем стать…       — Я одержимая, зверь, они были правы…       — Да никакие мы не одержимые, — селя рядом с ней Ацуши и осторожно провел когтистой ладонью по волосам Аянами.       — Нет, — мотнула она головой, не отрывая ее от коленок. — Мне нравилось охотиться, понимаешь, нравилось убивать и есть сырое мясо!       — И что с того? Обычные инстинкты, ты же не на людей охотилась, — совсем не понял его проблем Ацуши.       — Люди не едят сырое мясо, не убивают клыками и когтями!       — Пф, тоже мне велика разница, чем убивать, и вообще, ты что, про сыроедов не слышала?       — Каких еще сыроедов? Причем тут сыр? Это же не мясо!       — Запущенный случай, — вздохнул Ацуши, внезапно почувствовавший себя намного старше Аянами.       — Почему я не смогла убить себя, почему не утонула, это все демон во мне, он не дал мне покончить с собо… — хороший подзатыльник не дал ей закончить.       — Прекрати истереть, дура. Радуйся, что жива осталась.       Ацуши схватил ее за руку и рывком забросил себе на плечо. Она не успела ничего сделать, а он уже прибежал к кромке леса, стряхнул ее, словно вязанку хвороста, но не дал упасть, схватил за шкирку, словно котенка, и заставил смотреть на зеленую траву, белые облака, плывущее по синему небу, и весь этот огромный мир.       — Ради этого стоит жить. Ведь ты сбежала от родителей ради свободы, ради того, чтобы увидеть то, что находиться за стенами!       — Откуда ты…       — В приюте меня держали на цепи или за решеткой. Не все время, но большую часть. Ты ведь тоже просидела большую часть жизни в подвале.       — Д-да, они…       — Это все в прошлом. Теперь ты свободна, не знаю, что за мракобесы твои родители, но мы не демоны. Таких как мы с тобой называют эсперами. Возможно, мы новая ступень эволюции человека. Вроде хабилисов или кроманьонцев.       — Я… ты правда это знаешь?       — Да.       — Но… мои родители, они говорили…       — Они врали, — вздохнул Ацуши и обнял ее.       Он прижал к себе, погладил по голове, звериным чутьем поняв — Аянами нужны не слова, не логические доводы, а теплота, поддержка, участие и точка опоры. Она напряглась, сжалась, а потом разревелась. Уткнулась в его грудь лицом и завыла, давая выход всему накопившемуся в душе.       — Что мне теперь делать? Кто я? — спросила выплакавшаяся Аянами.       — А кем ты хочешь стать? Чего ты хочешь сама?       — Не знаю, мне… да, — кивнула она решительно, — мне надо узнать этот мир и найти в нем свое место. Ты поможешь мне? — спросила Аянами, поднимая взгляд и смотря в глаза Ацуши.       — Все что в моих силах, — ответил он. — Идем, — Ацуши встал и протянул ей руку.       — Куда? — доверчиво вложила она свою ладонь в его.       — Мне поручили обезвредить зверя, мешающего работе эко-фермы. Я собираюсь убить двух зайцев одним выстрелом, — усмехнулся Ацуши. — Накормить одну голодную тигрицу и сохранить овец, — расхохотался он.       — Ничего не понимаю, но верю, — смущенно улыбнулась Аянами.       Господин Чандуя Окревхоркес, владелец эко-фермы «Охос», был жизнерадостным, круглолицему и краснощеким дедом, недавно разменявшим восьмой десяток лет, но выгладившим не больше, чем на шестьдесят. Внешне он походил на старинное пузатое трюмо, зачем-то отрастившее голову с бородищей, кривые ноги и жилистые руки с мозолистыми ладонями-лопатами. Госпожа Рей Окревхоркес, с которой он прожил душа в душу последние полвека, оказалась под стать мужу. И, как знал Ацуши из переданной ему папки с информацией по делу, единственной бедой четы фермеров была бездетность. Собственно говоря, они и фермерами-то стали после авиакатастрофы, в которой погибли их дети и внуки. Уехали из города, напоминавшего о прошлом. Создали с нуля эко-ферму, и отводили душу на детях гостей.       Разумеется, при виде полузверя и девушки в мужской одежде с чужого плеча, Окревхорксы удивились, но отнеслись к гостям удивительно доброжелательно и приветливо. Ацуши решил не плодить сущности и поступить в духе Кенджи Миядзавы. Он попросил мадам Рей подобрать для Аянами одежду, и когда с переодевания были закончены, за чашкой травяного сбора рассказал все.       — Звери, — возмутился господин Чандуя, когда Ацуши закончил говорить.       — Оставайся, — тепло улыбнулась Аянами госпожа Рей, — стара я уже, тяжело на всех гостей одной готовить, интернет у нас есть, книг разных много…       — И нам радость, и тебе польза, — закончил за жену Чандуя.       Аянами посмотрела на Ацуши, не в силах принять решения сама, но он лишь чуть заметно качнул головой и только ободряюще сжал ее ладонь, как бы говоря — это решение ты должна принять сама.       — Ты… мы еще увидимся? — тихо спросила Аянами.       — Я буду приезжать в гости и привезу друзей.       — Правда?       — Клянусь, как только получу права и куплю машину, так хоть каждые входные. По лесу побегаем, поохотимся, — подмигнул он ей с улыбкой.       — Тогда… — Аянами посмотрела на стариков, и решилась, — я останусь. Я не умею готовить, зато знаю как убираться и…       — Вот и хорошо… — улыбнулся Чандуя.       — … внученька, — закончила за мужа Рей.