***
— Мело, я тебе уже сто раз повторяла, что со мной всё в порядке, и ты навещала меня буквально несколько дней назад. Не нужно срываться со съёмок только ради того, чтобы убедиться, что я жива и здорова, — прощебетала Эда в трубку, ставя чашку кофе на поднос. С обратной стороны послышалось недовольное бурчание, которое очень быстро сменилось радостными возгласами: такое типичное поведение для Мелек Дениз! Женщина буквально не умела грустить подолгу и очень легко подстраивалась под любую ситуацию. — Конечно, всё в силе, — воодушевлённо ответила Эда. — Спасибо тебе огромное за помощь! Даже не представляю, насколько серьёзны твои связи, раз такое вы смогли организовать за одну ночь! Серкан будет в восторге. До скорого, дорогая! Эда аккуратно выложила голубику поверх овсянки, от которой ещё шёл пар, и с траурным выражением лица испортила всю создаваемую ей эстетичную роскошь ржаным тостом с авокадо. Её муж слишком заботился о своём здоровье для того, чтобы есть по-настоящему вкусную еду, но, очевидно, это шло Серкану на пользу: мало того, что он был чертовски красивым, так ещё и его тело находилось в идеальной форме. Авокадо так авокадо. Ради этих кубиков пресса она бы ежедневно делала ему хоть сок из сельдерея. Усмехнувшись своим мыслям, Эда достала из кармана пижамных шорт телефон и набрала сообщение Джерен с текстом: «Как наше маленькое дельце?». Ответ пришёл практически тут же. «Работаю над этим. Всё должно получиться!» — появилось на экране, и Эда выдохнула, успокаиваясь, а затем улыбнулась, вернувшись к разглядыванию завтрака, который приготовила Серкану. — Ты что тут делаешь так рано? — она резко повернулась и увидела Айфер. — И почему выглядишь так, будто что-то замышляешь? — Каюсь, грешна, — Эда подняла руки вверх, но не смогла удержать серьёзное выражение на своём лице. — Развожу шум с утра пораньше, потому что хочу порадовать мужа праздничным завтраком. — Завтрак в постель? Мужа? — Айфер оценивающим взглядом окинула сначала поднос, а затем племянницу. — Как-то слишком убедительно для фальшивого замужества, не находишь? — Ну, с некоторых пор… — она думала, уточнять ли, что это произошло вчера. — Не такого уж и фальшивого, — Эда смущённо улыбнулась. — Как? — Айфер ахнула и прижала руку ко рту. — Этот оболтус наконец-то нашёл в себе смелость признаться тебе? Мама дорогая, я уж думала, этого никогда не случится! — Наконец-то? То есть ты обо всём знала? — от удивления она чуть не выронила поднос. — Я же наблюдала за вами чуть ли не каждый день, Эда. Да, поначалу вы сторонились друг друга, не желая открываться, но Серкан… Даже в первую нашу встречу он смотрел на тебя так, будто видел в тебе что-то особенное, а ты, повстречав его, перестала быть такой гордой, начала ценить, любить и отдавать, а не только принимать. — Выходит, ты не против того, что между нами… Ах, да я и сама не знаю, что между нами, — Эда засмеялась. — Мы муж и жена, которые начали встречаться только вчера… Всё очень запутано, тётя. — Постарайся сейчас не думать об этой формальности. Отношения не обязаны развиваться быстро, да и многие пары играют свадьбу уже после официальной росписи. У вас ещё будет этот торжественный момент, если вы оба этого захотите. — Пожалуй, ты права, — Эда улыбнулась и взглянула на поднос. — Нужно идти, иначе овсянка остынет. Дойдя до спальни Серкана, Эда тихонечко проникла в комнату, как заправский шпион, распахнула шторы и, поставив поднос с едой на прикроватный столик, нагнулась, чтобы поцеловать Серкана в лоб. Смотря на него спящего, она думала, что многое отдала бы, лишь бы его лицо всегда оставалось таким спокойным и отдохнувшим, без этих пугающих кругов под глазами, без особенно заострённых черт лица от недоедания. От её поцелуя Серкан сморщил нос в очень милой манере и практически тут же открыл глаза. Увидев Эду рядом с ним, он довольно улыбнулся и сжал её руку. — С добрым утром, именинник, — Эда потрепала его по волосам. — С днём рождения, Серкан Болат, — она оставила лёгкий поцелуй на его щеке. — Желаю оставаться таким же привлекательным в твоём преклонном возрасте! — Всевышний! — Серкан картинно разочаровался, смотря в потолок. — Каждый день я готов благодарить тебя за то, что ты послал мне эту невыносимую женщину! — воскликнул он, уворачиваясь от тычка под рёбра. — Это что, мне? — Серкан поглядел за спину Эды и увидел поднос с чем-то, что пахло очень вкусно. — Праздничный завтрак в постель! — Эда, довольная собой, поставила еду перед ним, и Серкан одобрительно кивнул. — Разве это не что-то, чего стоит ожидать от хорошей жены? — Помнится, ещё вчера ты говорила, что всё это — пустые закорючки, — сказал он, откусив немного тоста. — А ты говорил, что любишь меня. Это заставило меня немного пересмотреть мои слова. — Вчера я тебя любил, Эда Болат, — Серкан убрал мешавшую ей прядь волос за ухо, — но сегодня люблю ещё сильнее. — Ты такой милый, когда тебя кормят, — прыснула Эда. — Ты такая милая, когда встаёшь на два часа раньше, чтобы покормить меня, — вспомнив, что она обычно просыпалась позже него, сказал Серкан. — Аллах, как быстро мы стали такой парочкой? — Мне неважно, насколько милыми и слащавыми могут казаться наши отношения, пока они приносят нам удовольствие, — наблюдая за тем, как он ест, говорила Эда. — Я так долго сдерживала внутри себя свои чувства, что сейчас, даже если закричу, этого будет недостаточно. — Я чувствую то же самое, — она сдержала улыбку, смотря на его чуть посиневшие от ягод губы. — До тебя это всегда было так сложно, практически изнуряюще, а теперь… Всё как будто на своих местах, и я не только могу говорить тебе, что люблю тебя, но и хочу это делать. — Скажи ещё раз! — Эда радостно засуетилась на месте, как ребёнок вокруг рождественской ёлки. — Я люблю тебя, самая прекрасная женщина на земле, — Серкан отправил поднос на столик и тут же заключил Эду в свои объятия. — И я люблю тебя, жизнь моя, — прошептала она, смотря ему прямо в глаза. В этот момент Серкана переклинило. Он замер всем телом, а глаза сделались стеклянными, будто он вот-вот расплачется. — Что-то не так? — встревоженно поинтересовалась Эда. — Нет, просто… — он тряхнул головой, как будто пытался смахнуть наваждение. — Раньше ты называла меня «жизнь моя», только когда играла на публику, и это звучало так фальшиво и неестественно… Так я отличал, что ты по-прежнему играла, по-прежнему не имела в виду все те слова любви, которые говорила мне… Именно по этим словам. А сейчас всё по-другому. Ты даже говоришь это по-другому. — Потому что сейчас я действительно люблю тебя, — она положила свою ладонь ему на щёку. — И что… — Серкан удивлённо вздохнул. — Теперь так каждый день будет? — Я понимаю, что иметь первые настоящие отношения в тридцать пять — не самый банальный опыт, но ты справишься, Серкан, — она засмеялась. — А ты проследишь за тем, чтобы в моей жизни всегда оставалась здоровая порция иронии, так? — Я прослежу за тем, чтобы твоё сердце всегда было согрето, — она крепче его обняла, — потому что никакой ты не робот: роботы так не любят. А ты любишь так, что внутри меня всё горит, но не обжигает. — Знаешь, я начинаю верить в эту жизнь, — задумчиво произнёс Серкан, когда Эда положила голову ему на колени. — Спустя сотни неверных решений, годы каторжного труда, жизнь с нелюбимой женщиной и погоню за материальными благами эта жизнь подарила мне тебя. Я до сих пор не знаю, чем тебя заслужил и за что ты меня любишь, Эда, но я ценю твоё существование, как самый дорогой подарок. — Любовь — слишком тонкая материя, чтобы искать ей причину, — она подняла взгляд, оставаясь на прежнем месте: возле него. — Любят не за что-то конкретное, и я люблю тебя, потому что ты просто есть. Ты повстречался мне на жизненном пути и многому меня научил. Любовь не случилась с нами одномоментно: она всегда приходит незаметно, когда её ждёшь меньше всего, но ты осознаёшь это так резко, что дышать становится тяжело. — Даже если и до этого любил с такой же силой, но тихо, не давая этому определения и не признаваясь себе, — тихо продолжил Серкан. — Это именно то, что произошло со мной. Когда я говорил тебе о том, что запутался, что у меня есть какие-то странные чувства, я уже любил тебя, и эта любовь жила внутри меня сама по себе, пока я боялся признать её существование. — Мы оба боролись с собой, пока это не стало бессмысленным, — сказала Эда. — Я внушила себе, что ты влюблён в Селин, и запрещала себе в тебя влюбляться, запрещала себе делать шаги в твою сторону, потому что я не та, что встанет на пути у любви, а ты… — А я за всю свою жизнь любил одну лишь тебя, — Серкан приподнялся и коснулся губами её губ. — Так что тебе и не пришлось вставать на пути у любви… — Эта жизнь… — Эда блаженно прикрыла глаза, возвращая ему поцелуй. — Я её иногда обожаю, иногда ненавижу, но никогда не перестаю восхищаться. — А я не смогу перестать, потому что в этой жизни есть ты. — Почему у меня ощущение, что сегодня мой день рождения? — Эда внезапно засмеялась. — Столько слов, от которых у меня мурашки по коже, от тебя… Кажется, и я пока к такому не совсем привыкла. — Не хочу, чтобы ты привыкала, — прошептал ей на ухо Серкан. — Хочу, чтобы я всегда вызывал у тебя мурашки по коже… — Чёрт, ты… — она откровенно теряла рассудок, когда он касался её так нежно и шептал ей подобные слова. — Есть какие-то… планы на день рождения? — попыталась привести разговор в будничное русло она, когда Серкан скользнул рукой под её майку и сжал её грудь. — Только один, — Серкан одной рукой перевернул Эду так, чтобы она находилась сверху, пока вторая его рука нагло исследовала её тело, и оставил влажную дорожку из поцелуев на её шее, запечатлевая каждый её вздох в памяти и замечая, как быстро она начала выгибать шею, чтобы на ней не осталось нетронутого участка, и подаваться вперёд, обхватывая его ноги бёдрами. — Что же это за план? — теперь уже шептала она ему, когда её руки ловко забрались под его толстовку, и она начала пальцами исследовать его пресс. Слабость, которую он помнил слишком хорошо. — Ты, — ответил он, требовательно стаскивая с неё шорты и проводя руками по её гладкой, упругой коже бёдер. — Такой план мне нравится, — выдохнула она куда-то в район его нижней челюсти, снимая с себя тонкую шёлковую майку, пока Серкан стаскивал с себя мешавшую им обоим толстовку. — Но ещё больше мне нравится то, что ты посвящаешь меня в свои планы, — её фраза погасла, заглушаемая вздохом, сорвавшимся с её губ, когда их тела соприкоснулись. Кожа к коже. Глаза в глаза. Это стоило любой боли на свете.***
— Ты обманул меня, старый сукин сын! — закричал Эфе, появившийся на пороге кабинета Элкая Атакана в сопровождении его подчинённого. Точнее, сопровождением это было назвать трудно: Эльжан выкручивал ему руки, ведя впереди себя. —Ну-ну, братец, разве так встречают гостей? — Элкай деланно насупился. — Эльжан, отпусти мальчика, будь другом. — Премного благодарен, — огрызнулся Эфе, когда цепной пёс Атакана перестал его держать и толкнул вперёд, в сторону дубового письменного стола, за которым, как на троне, сидел Элкай. — Садись, мой друг, — спокойно сказал мужчина. — Расскажи мне, с чего ты вдруг решил, что тебе позволено повышать голос в моём доме? Селин может нас услышать, и ей это очень не понравится. — Вы носитесь с вашей дочкой так, будто она маленькая девочка, — усмехнулся Эфе. — Держите её в стороне от всего, следите за ней, пытаете её насчёт личной жизни, притворяясь добрым и любящим папашей, вам от себя самого не тошно? — он продолжал действовать ему на нервы. — Только когда-то, возможно, совсем скоро, бедняжка Селин узнает, что её отец — ужасный человек и бессовестный преступник, и это ранит её гораздо больше, чем мог бы ранить мой маленький дебош. — Чего ты добиваешься, щенок? — сквозь зубы процедил Элкай. — Это вы чего добиваетесь, господин Элкай? — Эфе резко вскочил со стула, куда его требовательно пытался усадить Эльжан, и тот, как бойцовская собака, приготовился напасть на жертву, но был остановлен коротким жестом руки. — Вас интересовал Серкан, а Эда всегда была пешкой в этой игре, но именно вы сделали так, что пострадала она. Разве мы о таком договаривались? Разве я подписывался на то, чтобы калечить жизнь невиновным женщинам? Как ты спишь-то по ночам после такого, старая мразь? — Следи за языком, парень, — Элкай медленно поднялся с места и навис над столешницей. — Ты прав лишь в том, что на девчонку у нас не было конкретного плана, и я не желал ей боли, но так вышло, и виновные в этом, — он строго посмотрел на Эльжана, — уже наказаны. Нам повезло, что девушка особо не пострадала, но отныне мы будем очень осторожны: Болат ответит за то, что сотворил с моей дочерью. — Он не бил, не истязал Селин, а просто разбил ей сердце. Неужели у вас, богачей, это всегда так делается? Неужели ваши сердца настолько драгоценны, что непременно должны находиться под дюжиной охраны, чтобы никто даже не посмел притронуться? — Мои мотивы не должны тебя волновать! — Да вы просто с ума сошли от жажды мести, старый глупый игрок! — крикнул Эфе. — Думаете, я не в курсе о ваших проблемах с азартными играми? Я провёл достаточно времени с Селин, и она рассказала мне о вас много занятных вещей. Ваша дочь не так наивна, как вы себе это представляете. — Не тебе учить меня жизни, юноша, — устало парировал мужчина. — К тому же, разве тебя кто-то заставлял подписывать контракт, брать мои деньги, проявлять романтический интерес к моей дочери? Помнится, мы вышли на тебя с предложением, но не особо настаивали. Руки тебе никто не заламывал, и ты пошёл на это добровольно! Так что умей мириться с последствиями. — Когда я соглашался, вы не говорили мне, какими методами пользуетесь для достижения своих целей. Теперь же, когда я сам взглянул на то, что вы творите с людьми, мне хочется сказать лишь одно: вы мне омерзительны! — Как жаль, что меня это мало волнует. Но ты продолжай, говори, и тогда уж точно не видать тебе руки моей дочери, — Элкай хохотнул. — Кстати, как тебе живётся со знанием того, что она использует тебя только ради того, чтобы отвлечься от своих страданий по Болату? Не задевает твоё непомерное эго? — А вы по себе людей не меряйте! Селин никогда не отличалась жестокостью, в отличие от вас, но унаследовала частичку вашей непомерной хитрости, потому что на эту жизнь у неё всегда были свои планы, в которые она вас никогда не посвящала, — со знанием дела сказал Эфе и с удовольствием отметил, что Атакан напрягся. — И ваша дочь, несмотря на тот яд, которым вы отравляли всю её жизнь, сумела вырасти честной и благородной: она сразу сказала мне, чего ждала от наших отношений, и о романтике там не было ни слова. Селин не смогла бы использовать меня для того, чтобы подобраться таким образом к Серкану, потому что считала это бесчеловечным, и поэтому мы заключили с ней взаимовыгодный договор. — Вздор! — Что, тяжело признавать, что ваша дочь не так уж и отличается от ненавистного вам Болата? — Эфе засмеялся. — Который, кстати, поступал с ней точно так же, как и она с ним, и… О ужас, посмел влюбиться в другую женщину? — Что ты мне тут плетёшь, юноша? — не выдержал Элкай. — Девчонка Йылдыз села на хвост Серкану исключительно из-за его мешка с деньгами! — Ваша слепота меня умиляет. — Твоя бесконечная вера в святость и чистоту женщин умиляет меня. — Вы, правда, ничего не понимаете? — Эфе удивлённо вскинул бровь. — Очнитесь, девчонка уже давно не Йылдыз, а Болат, и её муж настолько её опекает, что всю ночь провёл с ней в больнице после аварии, а затем запер в своём доме, откуда она не высовывается даже с целью прогуляться. Болат защищает её, а человек, которому плевать, не стал бы тратить столько энергии на свою фиктивную пассию. — А ты что, тоже положил глаз на жёнушку Болата? — хохотнул Элкай. — Хотя тут немудрено: ты, может, и триста раз выдающийся архитектор, но в душе до сих пор бедный парнишка, так что я даже не удивлён, что твоя душа тяготеет к той, которая тебе ровня. Может быть, ты ещё и следишь за ней, раз так осведомлён о жизни девчонки? — Слежу, но тут вот какая вещь: вы сами же меня об этом попросили, — Эфе просиял. — И моих наблюдений достаточно для того, чтобы говорить, что девчонка просто влюбилась в Болата и не должна была пострадать из-за игры, которую затеял он. Кто мы вообще такие, если мстим мужчинам, используя для этого их женщин? Это низко и подло. — Тогда выходи из игры дружок, если у тебя кишка тонка, — посоветовал Элкай. — Ах да, ты же не можешь этого сделать, пока не отдашь мне сто двадцать миллионов долларов, которые я тебе дал для того, чтобы ты приобрёл эти несчастные акции… — Вы прекрасно понимаете, что у меня нет таких денег! — Милый, у тебя всего два варианта: либо ты берёшь и передаёшь мне мои сорок процентов акций компании без лишнего шума, либо приносишь мне мои деньги, и акции остаются с тобой, — Элкай торжественно улыбнулся. — Выбор за тобой. Эфе понимал, что не мог этого сделать. Серкан ненавидел его из-за покупки акций, и Эфе понимал это, потому что когда-то Серкан ему доверял, а он предал его доверие, что в случае с Болатом было билетом в один конец. Отдай сейчас акции просто так, Эфе заставил бы Серкана ненавидеть себя ещё больше, поставил его будущее и будущее компании под вопрос, потому что Элкай вернулся бы не просто управлять: он бы вернулся, чтобы править. И что-то ему подсказывало, что ни Серкан, ни Эда в схему этого коварного человека не вписывались. Элкай стёр бы Эду в порошок одной своей подписью. Нет, Эфе не смог бы так поступить ни с ними, ни с другими работниками компании. Они все слишком старались ради того, чтобы «Art Life» процветала, и потерять это — всё равно что пустить по ветру их общие старания. — Выбор тут может быть только один, — негромко ответил Эфе. — Я умру, но достану тебе эти чёртовы деньги, — он поднялся, чтобы уйти. — Удачи в поисках, — с явной иронией в голосе произнёс Элкай. — Можете не сомневаться, что я найду эти деньги и стану свободным. Только вот, как выдастся свободная от ваших злобных проделок минутка, подумайте, обрадовалась бы Селин, если бы узнала, что несчастье, случившееся с Эдой, — ваших рук дело? Была бы она счастлива, если бы услышала о том, что вы охотитесь за головой Серкана? Эфе выдержал драматичную паузу и, закрывая за собой дверь, добавил: — Думаю, вы очень плохо знаете свою дочь, если считаете, что она была бы рада узнать, что вы причиняете боль человеку, которого она любит.***
Серкан смотрел на картину и не мог скрыть улыбку, которая расцветала на его лице. Эда всё-таки подарила ему своё произведение, как и обещала, и сейчас она, ожидая реакции Серкана, стояла позади него, задержав дыхание. — Я думаю, что она отлично вписывается в здешний интерьер, — Серкан развернулся к Эде и положил руку ей на талию. — Ты очень талантливая, Эда. Я в восторге от этой картины, она замечательно передаёт наши характеры. Спасибо, — Серкан поцеловал её в лоб, и Эда улыбнулась так, как обычно улыбаются замечтавшиеся люди. Её ситуация отличалась тем, что всё это происходило по-настоящему. — С днём рождения, любимый, — прошептала Эда. — Мне очень нравится твой новый дом. Он напоминает мне о тебе. Они оба огляделись по сторонам, и Серкан многозначительно хмыкнул. — Что, такой же холодный? — поспешил пошутить он, заметив, что Эда куталась в ткань кардигана. — Нет же, глупый, — она упрямо склонила голову в бок. — Этот дом такой же просторный, как твоя безграничная фантазия, но и лаконичный, аккуратный и выдержанный, как твой подход к работе. К тому же, отделка выполнена в спокойных, но тёплых оттенках, как твоя душа. У тебя прекрасная душа, Серкан, хоть ты этого и не замечаешь. Даже если ты поступаешь плохо, твои намерения почти всегда благие, а это именно то, что идёт от души. — Этот дом может быть не только моим, — сказал Серкан, улыбаясь её словам. — Он может быть нашим, если ты, конечно, захочешь жить вместе… — Отчего бы мне не захотеть? — Эда обняла Серкана и уткнулась макушкой в его грудь. — Да и мы до этого жили вместе, я уже не представляю, как вернусь домой к тёте и не буду видеть тебя каждое утро. — Ты совсем забыла, что мы работаем в одной фирме, не так ли? — тихо усмехнулся он. — Это другое, — Эда крепче прижалась к нему. — Я хочу видеть тебя по утрам не в идеально отглаженном костюме, не с сосредоточенным выражением лица, не занятого настолько, что ты даже не здороваешься с коллегами, — она посмотрела на него. — Хочу видеть тебя сонного, с растрёпанными волосами, и каждый раз удивляться, что ты можешь быть таким милым. Хочу, чтобы каждое утро ты смотрел на меня с любовью в глазах, как смотришь на меня сейчас. — А я хочу, чтобы этот день не заканчивался, — Серкан поцеловал её руку и прижал ладонь Эды к своей щеке. — Я думал, что вчера был лучший день в моей жизни, но ты каким-то образом меняешь каждый день так, что он становится лучшим, — он увидел в глазах Эды слёзы, но впервые в жизни не насторожился: то были слёзы счастья, которым искрились её большие карие глаза, и Серкан бы согласился пройти этот путь заново, лишь бы она в конечном итоге хоть раз в жизни посмотрела на него вот так. — С тобой я становлюсь лучше. — А я с тобой чувствую себя по-настоящему живой, — тихо сказала Эда. — Не борющейся за жизнь, не карабкающейся и спотыкающейся, не выслушивающей, какая я гадкая карьеристка, а впервые остановившейся на уже покорённой мною высоте, чтобы просто полюбоваться видом. — Я уже говорил, что не могу изменить мир, в котором я родился, Эда, но я буду всю жизнь охранять тебя от его жестокости и несправедливости. Я не дам им ни единого шанса на то, чтобы кто-то говорил, что ты недостойная, неподходящая, потому что на самом деле ты лучше нас всех вместе взятых. И я каждый день буду повторять тебе, что не заслуживаю тебя. — Не говори так, — попросила Эда и оставила лёгкий поцелуй на его губах. — Пожалуйста, больше никогда так не говори. Ты прожил тяжёлую жизнь, в которой было так мало любви и так много горя, и ты заслуживаешь этой любви так же, как любой другой человек. Я буду рядом, чтобы напомнить тебе об этом, если ты вдруг забудешь. — Я так сильно тебя люблю, — Серкан зарылся носом в её волосы, чтобы забыться в её аромате. — Я тебя тоже, — прошептала Эда, крепко его обнимая. — Любимый, нам уже стоит поехать домой. Твоя мама будет очень недовольна, если её дорогой именинник не попробует торт, который она сама старательно испекла. — Что ж, — Серкан деловито кивнул. — Ради маминого торта можно хотя бы на один день позабыть о диете. — Тогда нам стоит поторопиться! Эда взяла его за руку и повела в сторону автомобиля. Садиться за руль сама она до сих пор опасалась, да и Серкан предпочитал быть за рулём, когда они ехали куда-то вместе, но даже сейчас, когда её любимый человек был рядом, она не могла успокоиться окончательно. Автомобили напоминали Эде о том, что произошло недавно, и заставляли её мысленно возвращаться в атмосферу паники и ужаса. Туда, где она уже успела попрощаться с жизнью, думая, что никогда не скажет слов любви Серкану, который спокойно вёл машину, чему-то улыбаясь. — Я люблю тебя, ты знаешь? — неожиданно прошептала Эда. — Любимая, я, конечно, не против слышать это от тебя постоянно, но мне всего тридцать пять, а не семьдесят, чтобы забыть, что ты говорила это пять минут назад, — тревожно усмехнулся Серкан. — Нет, ты не… Тогда, в машине, когда я разбилась, я думала только о том, что больше никогда не смогу сказать тебе этих слов. Поэтому я говорю их сейчас, чтобы та Эда слышала. — Тогда заодно передай той Эде из машины, что у неё всё получилось, что у неё был шанс сказать эти слова и что её любят в ответ. Думаю, ей это понравилось бы. — Ты иногда такой очаровательный, — засмеялась Эда, отгоняя наваждение. — Так, мы приехали, но мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. Эда выбежала из машины, и Серкан, обернувшись на дом, из которого лилась громкая музыка, подошёл к Эде, которая открыла багажник и достала оттуда большую спортивную сумку. — Мне нужно, чтобы ты надел это, — Эда достала из сумки аккуратно сложенный красный пиджак и жестом показала, чтобы Серкан снял с себя толстовку. — А ещё вот это, — она достала коричневую бабочку, пока он послушно одевался, и надела её поверх его серой футболки. Только теперь он заметил, что Эда сегодня была в немного не характерных для неё светлых клетчатых брюках, и теперь, пока он пытался понять, что происходит, она накинула сверху голубой пиджак и дополнила образ аккуратной шляпкой ему в тон. — Давай, именинник, нас уже все заждались! — радостно воскликнула она и, взяв Серкана под локоть, торжественно прошествовала с ним в дом. — Сюрприз! — послышался коллективный возглас со всех сторон одновременно, и Серкан удивлённо вытаращил глаза. Он даже не сразу узнал дом, в котором вырос и провёл большую часть жизни. Холл был освобождён от громоздкой мебели, и посреди него была выложена красная ковровая дорожка. По бокам были расставлены высокие столики с напитками, и часть холла, наиболее близкая к лестнице, ведущей на второй этаж, была превращена в танцпол, а неподалёку от неё разместилась небольшая сцена с двумя микрофонами. Чёрт возьми, когда они это всё успели организовать? — С днём рождения, Серкан! Он посмотрел на присутствовавших и увидел всех людей, которых считал своими друзьями. Женщины были одеты в разноцветные платья, а их волосы были украшены шляпками наподобие головного убора Эды, либо же аккуратно закручивались кнаружи. Наряды мужчин, казалось, собрали половину цветов радуги, и Серкан усмехнулся, впервые в жизни видя Энгина в жёлтом, а затем в очередной раз удивился тому, что Ферит был неотразим даже в оранжевом пиджаке. Их образы были эталоном одежды шестидесятых годов! — Тематическая вечеринка! — догадался Серкан. — Когда вы всё это успели организовать? — он удивлённо взглянул на Эду, которая заговорщицки подмигнула Мело и затем поцеловала его в щёку. — Разве это имеет значения? — она повела Серкана за руку в центр танцпола. Из колонок заиграла одна из любимых его песен, и Серкан заметил, как пары поспешили занять свои места на танцполе, а Айдан с Айфер начали пританцовывать прямо за столом. Эда радостно огляделась вокруг и сделала шаг в направлении Серкана. Её глаза светились счастьем, а губы расплывались в улыбке. — Потанцуем? — спросила Эда, протягивая ему руку. — С огромной радостью, — Серкан принял её руку и закружил Эду в зажигательном танце.***
— Никогда ещё я не была так рада тому, что моя подруга — известная модель, — хихикнула выпившая уже несколько коктейлей Эда. — Нам так повезло, что у тебя недавно прошли съёмки в стиле шестидесятых! — воскликнула Джерен. — Эта одежда просто потрясающая. — Только никому, — Мелек приложила палец ко рту, пытаясь казаться серьёзной. — Я, конечно, дружу с костюмером, но нам обоим придётся несладко, если тема обложки одного из известнейших журналов случайно раскроется! — Дамы, улыбочку! — неожиданно возникшая рядом с ними Лейла настроила огромную старую фотокамеру, и девушки, словно по команде, приняли элегантные позы и улыбнулись. — Наверное, вышло просто чудесно! А где именинник? Мне хотелось бы и его сфотографировать! — Эда? — спросила Джерен, пока Эда крутила сушёный ананас на шпажке. — А, что? — опомнилась она. — Серкан сейчас придёт, ему позвонили какие-то коллеги из-за границы, видимо, хотели поздравить. — Ясно, — Лейла кивнула и тут же куда-то исчезла по своим репортёрским делам. Серкана не было рядом уже десять минут, и если бы Эда находилась в абсолютно трезвом состоянии, то уже начала бы волноваться, но успокоенный алкоголем мозг приказал ей молча ждать, и сил для того, чтобы сопротивляться этому, у неё не было. Да и вряд ли Серкан солгал, сегодня был его день рождения, и большое количество поздравлений — абсолютно нормальная вещь. Серкан же, к её сожалению, ускользнул с вечеринки, устроенной для него, совсем по другому поводу. В самом разгаре веселья он получил ещё одно сообщение с незнакомого номера с текстом: «В твоём гараже через пять минут, не смей поднимать панику и приходи один». Перечитав сообщение несколько раз, Серкан нервно сглотнул и огляделся по сторонам: все продолжали веселиться, и никто не выглядел встревоженным. Эда позировала в очках, которые отобрала у Ферита, и заливисто смеялась, повторяя его нелепые танцевальные движения, а Мелек снимала всё это на камеру, приговаривая, что кому-то завтра будет очень стыдно. Нет, он не хотел тревожить Эду в такой вечер. Она так редко радовалась и смеялась в его присутствии, что Серкан не мог себе позволить запороть ещё и этот момент. Шепнув ей на ухо первую попавшуюся ложь о телефонном разговоре, Серкан вышел через переднюю дверь и, показав охраннику, что хочет прогуляться один, обогнул дом и зашёл в гараж, в котором уже горел свет. — Хорошая машина, — прокомментировал человек, оглядев его автомобиль критичным взглядом. — Правда, не настолько хорошая, как так, что разбилась, но тоже ничего. — Эфе? — удивлённо вздохнул Серкан, увидев, как бывший друг садится на капот его автомобиля. — Ожидал увидеть кого-то другого? С днём рождения, кстати. Счастья, здоровья, и всё такое. — Не знаю, — Серкан по-прежнему не мог отойти от шока. — Ты не утруждал себя подписью. Что всё это значит, Эфе, и как ты проник в мой дом? — До того, как я решил стать архитектором, я был военным, — спокойно ответил Эфе. — Прослужил три года по контракту, а потом надоело… Никогда не знаешь, что в жизни может пригодиться, верно? — Какого чёрта ты мне угрожал? — вспылил Серкан. — Это ты посмел навредить Эде? — Да разве ж это угроза, — он усмехнулся уголком губы. — Я просто констатировал факт. На её месте должен был быть ты, но не меня тебе стоит бояться. Я в курсе, что тебе угрожают, но у меня нет цели тебе навредить. — И откуда же тебе знать, что мне угрожают? — Потому что я знаю, кто именно тебе угрожает, — он беззлобно улыбнулся. — Элкай Атакан. Помнишь такого? — Отец Селин? — искренне удивился Серкан. — С чего бы ему мне угрожать? Старик не удел уже не первый год, мы всегда находились в нормальных отношениях, и он мне почти как отец. — В этом всё и дело, Серкан, — Эфе довольно хмыкнул. — Я знаю, каким был твой отец, поэтому сравнение ты подобрал максимально удачное. Элкай очень непростой человек, но, поверь мне, он тебе не друг. Старик сильно обиделся на то, что ты разбил сердце её дочери, и собирается мстить, пока не отнимет у тебя всё. — Он может навредить Эде? Эфе громко засмеялся. — Это даже забавно, как быстро ты забыл о компании, когда в твоей жизни появилась Эда. Четыре месяца, и она стала для тебя всем. Нет, Серкан, этот старый дурак думает, что разруха в твоей фирме убьёт тебя морально, а Эда, по его мнению, лишь пешка в твоей игре. — Он сильно ошибается. — Говорю же, старый дурак. — И как он собирается разрушить мою фирму? — Серкан сел на капот рядом с Эфе. — К сожалению, он уже сделал это, — Эфе мгновенно погрустнел и растерял половину своей уверенности. — Серкан, дело в том, что купленные мной акции только на бумаге принадлежат мне. На самом деле, деньги на их покупку мне дал Элкай, чтобы вести теневую игру, а затем, когда у меня не найдётся нужная сумма, прийти и разрушить твою карьеру. — Чёрт, я так и знал, что тут что-то нечисто! — Я удивлён, что другие не посчитали это странным. Я, конечно, богатый архитектор, но не настолько, чтобы неожиданно купить что-то за сто двадцать миллионов долларов. — Ты подставил меня, Эфе, — злобно прошипел Серкан. — Но почему ты пришёл сюда и признаёшься в этом сам? — Потому что я изначально ввязался во всё не ради того, чтобы подставлять тебя, а теперь, когда я узнал, какой Атакан подонок, я хочу выйти из его игры. Мне нужна твоя помощь, Серкан. — Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, тебе придётся назвать свои мотивы, — предложил Серкан. — Скажи, почему ты всё это делаешь? — Это Эда, — с горечью признался Эфе. — Моим мотивом всегда была Эда. — Как? — спросил Серкан, хотя внутренне он его понимал. Понимал, как никто другой. — Когда Элкай связался со мной и предложил купить за него акции, я сразу почувствовал, что он затевает что-то нехорошее, и это произошло буквально через пару месяцев после того, как вы с Селин разошлись. Эда уже тогда начала работать в фирме и проводить много времени с тобой, а я понял, что Элкай собирается мстить тебе, и испугался… Я очень испугался за Эду, потому что наперёд знал, что, находясь рядом с тобой, она тоже может попасть под удар… Поэтому и согласился, чтобы контролировать ситуацию изнутри. Так бы я сразу смог определить, грозила ли ей опасность. — Но в итоге она всё равно пострадала… — Абсолютно случайно, — попытался заверить его Эфе. — Я узнал об этом уже после аварии от одного из особо говорливых ребят Элкая. Они были уверены, что в той машине находился ты, и хотели сделать больно именно тебе. — Они причинили мне гораздо большую боль, чем думали, — Серкан опустил голову, мысленно сворачивая шеи каждому, кто был причастен к этому бесчестному поступку. — Твоё счастье, что они до сих пор думают, что ваши отношения — фарс. — А ты что, думаешь по-другому? — Серкан посмотрел на него с вызовом. — Если бы я не думал по-другому, то Эда уже была бы моей, — он грустно хмыкнул, — но я видел, как она на тебя смотрела, и понимал, что мой поезд давно ушёл. Серкан, честно, я не пытался ставить палки в колёса и поддерживал эти отношения с Селин просто для вида. Всё, чего я хотел, — это обеспечить безопасность Эде. Мне, правда, жаль за то, какой метод пришлось для этого применить. — Мужчины порой совершают дикие вещи ради любимых женщин, — сказал Серкан. — Как бы я ни злился на тебя, я тебя понимаю. Вряд ли на твоём месте я бы поступил по-другому, если бы речь шла о любимой женщине. — Эда не должна ничего знать, — попросил Эфе, — как и кто-либо другой. — Если она узнает, то сойдёт с ума, — Серкан покачал головой. — Я не дурак и не собираюсь вываливать на неё ещё и это. Эда порядочно натерпелась за последние месяцы. — Вы, правда, думали, что ваша игра — маленькое безболезненное развлечение? — Аллах, ну хоть ты меня не лечи, — Серкан закатил глаза. — Мы просто не представляли, что нас буквально окружают игроки. — Здесь вы изрядно просчитались. — Мы хотя бы никого не ранили и не пытали на пути к цели, — попытался оправдаться Серкан. — Селин же… Она сама не знает, чего хочет от жизни, и это её основная проблема. Если бы она меня любила, то изначально не ушла бы и не устроила это представление с отношениями, чтобы я её начал ревновать. Всё, что я сделал, было лишь ответным ходом на её скрытую манипуляцию, а она вдруг захотела забрать меня к себе, когда я резко стал недоступен. Мне повезло, что в процессе я понял, что такое ни черта не имеет права называться любовью. — В этом вся Эда Йылдыз, не так ли? — усмехнулся Эфе. — Я не встречал человека лучше, чем она, — признался он. — Что теперь со всем этим делать, Серкан? — с опаской поинтересовался Эфе. — Я знаю, что дела плохи, но я виноват перед тобой, перед вами обоими, и я очень хочу помочь. Я хочу быть на твоей стороне, и меня уже тошнит от этой постоянной мести, которая, в случае с Атаканом, может затронуть десятки невинных людей. — Что Элкай от тебя хочет? — Деньги, — ответил Эфе. — Либо я безвозмездно передаю ему свои акции, либо плачу сто двадцать миллионов и остаюсь совладельцем. — Сто двадцать миллионов, — Серкан покачал головой. — Сумма просто огромная. — Выходит, таких денег у тебя нет? — Эфе ощутимо расстроился. — Я, конечно, богатый, и у меня ровно такая же доля фирмы, но я не настолько богатый, чтобы отдать просто так сто двадцать миллионов… Таких денег у меня нет. — Но… — Но… — перебил его Серкан. — Эти деньги есть у моей матери. Дедушка после смерти оставил ей всё, что у него было. Я поговорю с ней. Думаю, она будет не против, но только с одним условием: ты отдашь свои сорок процентов мне. Будем считать, что я их купил. — Серкан, — Эфе немного напрягся. — Пойми, я делал всё только ради Эды. Если это возможно, то я хочу, чтобы акциями владела она. Серкан немного удивился его просьбе, но сам мотив ему понравился. Жизнь Эды когда-то серьёзно пострадала из-за этой фирмы. Став совладелицей, она перекрыла бы кислород Атакану и хотя бы в денежном эквиваленте частично возместила утрату своих близких, если такое вообще можно было возместить. Мама души не чаяла в Эде, и она знала её историю. Серкану показалось, что ей могла бы понравиться эта идея. Айдан, скорее всего, сочла бы это венцом вселенской справедливости в их истории. Она всегда тяготела к тому, чтобы исправлять чужие ошибки. — Не знаю, согласится ли на такое Эда, но сама идея мне нравится. — Попытайся её убедить, Серкан. Это в твоих же интересах. — Знаю, — кивнул он. — Всё это нужно провернуть как можно быстрее. Такие деньги сразу достать не получится, но я попрошу маму позвонить в банк, и завтра утром деньги направят к тебе домой. Я позабочусь об охране. — Спасибо, — искренне сказал Эфе. — Я надеюсь, у нас всё получится. — Ты думаешь, я смог бы отпустить тебя без письменного соглашения о передачи доли Эде? — усмехнулся Серкан, поднимаясь с капота. — Я не отдам деньги своей матери, если не буду уверен в том, что ты со мной предельно честен. — Загляни в свой бардачок, — Эфе кивнул ему на его машину, окно которой было открыто, и Серкан нагнулся, чтобы открыть бардачок, где он увидел папку с документами. Изучив досконально напечатанное, он несколько раз убедился в том, что все нормы были соблюдены. — Не хватает только подписи Эды. — Ты всё просчитал, — усмехнулся Серкан. — Я просто не дурак, — ответил Эфе. — Свяжусь с тобой завтра с этого же номера, как только передам деньги. Отвлеки охранников, а то у меня довольно шумный путь к отступлению. — Ты можешь выйти через переднюю дверь, — подсказал Серкан. — За тобой следят, идиот, — Эфе помотал головой, не веря. — Неужели ты думал, что всё будет так просто? Освободи для меня восточную часть территории, там есть одна лазейка. Я смогу уйти незамеченным. — Понял, — кивнул Серкан, уходя. — Эфе, — он остановился в дверях. — Удачи. — Удача понадобится нам всем. Сюрпризы на день рождения не заканчивались.***
— Воскресенье, — радостно ознаменовал Серкан, потянувшись. — Проснись и пой, красавица! — он нагнулся и поцеловал Эду в волосы. — Чёртовы жаворонки, — недовольно проворчала Эда, закутываясь поплотнее, чтобы его не слышать. — Аллах, за что мне это? — Эй! — обиженно воскликнул Серкан. — Я вообще-то могу и обидеться! — Ладно, — послышалось откуда-то из глубины, и Эда недовольно откинула одеяло. — Я проснулась, проснулась! С добрым утром, и всё такое, — она поморщилась и потёрла глаза. — С добрым утром, моя прекрасная жена, — в таком же тоне ответил ей Серкан, и они принялись испытывать друг друга взглядами, пока Эда не выдержала, засмеявшись. — Вот скажи, нам обязательно быть настолько разными во всём? — Возвращайся в постель, — она потянула его за руку на себя. — Ты тёплый, у меня похмелье, сегодня выходной, нам некуда торопиться, и мы можем лежать хоть до обеда, — промурлыкала Эда, укладывая голову на грудь Серкана. — И пропустить завтрак? — искренне удивился он. — Лежи и не двигайся, Серкан Болат, — грозно проворчала Эда, но улыбнулась, когда он не предпринял попытки встать. — И вот так он, совсем ещё молодой мужчина, стал жертвой матриархата, — на манер сказочника пожаловался Серкан. — Это не смешно, — сказала она. — Между прочим, я слышу твоё сердце, и оно бьётся чаще, потому что рядом я. — Частота сердечных сокращений всегда увеличивается, когда встаёшь с кровати, — ответил он и мысленно ударил себя по голове, когда увидел молнии, которые метнула в него Эда. — И потому что ты рядом, любимая, конечно же, — он поцеловал её в волосы и почувствовал, как она поворочалась, чтобы устроиться поудобнее. Простила. — Ты всегда держишь в тонусе моё влюблённое сердце. — Ты покупаешь моё прощение такими фразами, наглый льстец, — она расплылась в довольной улыбке. — Эда, я тут подумал, — сменил тему Серкан, водя пальцами по её волосам. — Я не хочу, чтобы ты пока что выходила на работу. Поработаешь месяц-другой из дома, ничего страшного не случится, да и на продуктивности твоей вряд ли скажется. — Что опять стряслось? — она резко поднялась и посмотрела на Серкана испытывающим взглядом. — Нет, ничего, — он махнул рукой. — Просто я за тебя беспокоюсь. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. — Серкан, ну как же ты не понимаешь? — Эда села на кровати, подобрав ноги под себя. — Они этого и добиваются. Люди, которые охотятся за тобой, хотят внушить тебе этот страх, и пока что у них получается, и мы должны доказать им обратное. Им стоит увидеть меня рядом с тобой, нам нужно показать, что мы ничего не боимся. Если они хотят играть, то пусть делают это на виду у всех, а не в тени. — Хм, — он призадумался, размышляя, какую опасность Эда представляла для Атакана. Учитывая, что её ранили по чистой случайности, на его жену никогда не делали крупных ставок, и она максимум могла бы послужить источником информации, чего он бы легко не допустил, держа Эду возле себя. Так бы Серкан ещё и доказал, что он ничего не боится. — Теперь мне кажется, что ты права. — Правда? — Да, — он кивнул. — Думаю, мы с тобой — хорошая команда, мы сможем друг за друга постоять, если будет нужда. Объединившись, мы им покажем, что так легко они не смогут нас напугать. Мы же Болаты, в конце концов. — Они хотят, чтобы мы сыграли, но они и понятия не имеют, что мы, Болаты, ненавидим проигрывать. — Узнаю свою жену, — Серкан улыбнулся Эде, а затем отвлёкся на телефон, куда пришло сообщение. «Деньги у меня, везём к Элкаю». Серкан выдохнул, и Эда вопросительно на него посмотрела. — Что такое? — Да нет, — он резко отложил телефон. — Погода резко испортилась. Пришло оповещение. — Серкан, я вижу, когда ты врёшь, — приподнявшись, Эда попыталась добраться до телефона, но Серкан её удержал, повалил на себя и обнял за талию. — Я знаю, что ты пытаешься сделать, но я не люблю, когда ты мне врёшь. Покажи, что такое пришло на твой телефон. В этот момент его могло спасти только чудо. И, на его счастье, раздалась очередная трель. Звонила Лейла. — Да, слушаю, Лейла, — он притворился, что адски занят, чтобы игнорировать настойчивый взгляд Эды. — Господин Серкан, произошло недоразумение, — извиняющимся тоном пролепетала Лейла. — На платформе с вашим электронным расписанием случился сбой, и из неё исчезла запланированная встреча с итальянскими партнёрами. Они уже ждут вас в офисе, я пытаюсь их как-то отвлечь, но вы тут необходимы. Да, похоже, его ассистентка собиралась спасти его день. — Я скоро буду, ничего страшного. Отвлекай их, как можешь. — Я вызвала вам такси, оно приедет через две минуты. — Спасибо. До встречи. Закончив разговор, Серкан требовательным взглядом посмотрел на Эду, которая всё ещё лежала на нём и ждала ответа. — Эда, дорогая, ты же слышала, что мне нужно срочно уехать на работу, и, если ты продолжишь ко мне вот так прижиматься, я никуда не уеду, и фирма лишится важного контракта, — заметив, что на Эду это не подействовало, Серкан вздохнул. — Хорошо, это было сообщение от Лейлы с просьбой приехать, которое я собирался проигнорировать, чтобы провести день с тобой, но потом она позвонила и… — Хорошо, хорошо! — Эда слезла с него и села на кровати. — Иди на свою работу, большой начальник. Только не загоняй себя там, ладно? Помни, что ты в опасности, что за тобой могут следить, и ни в коем случае не лезь на рожон. — В мои сегодняшние планы входят переговоры с хорошими знакомыми, я не собираюсь делать тебя вдовой, Эда, — сказал он, натягивая рубашку. — И всё же. Будь осторожен. — Буду, — он уверенно кивнул. — Я вернусь через час или два. Звони, если что-то случится.***
— Что, не ожидал? — Эфе зашёл в кабинет Атакана в компании двух охранников, которых приставил к нему Серкан. — Какие люди, — Элкай расставил руки перед собой, поднимаясь с кресла. — Признаться честно, я думал, что ты припрёшься сюда со своей жалкой физиономией и соглашением о передаче акций в руках, а не с этими занятными чемоданчиками! Неужели в них деньги? — Ты думал, я шутки с тобой шутил? — Эфе усмехнулся и поставил на стол три чемодана, открыв один из них. — Здесь сто двадцать миллионов долларов — именно столько я тебе должен. Попрощайся со своими акциями, старый козёл. — И откуда же мне знать, что они не фальшивые? — Это уже не моя забота, господин хороший, — Эфе хмыкнул. — Деньги доставлены из банка сегодня же, можешь сделать запрос или поднапрячь свои криминальные связи. Кто угодно докажет тебе, что деньги настоящие. — Может, ты их украл? — Лучше, босс, лучше, — он явно наслаждался своим положением. — Я продал свои акции Серкану Болату. Не ожидал, да? — Ах ты тварь! — Элкай подал знак к наступлению его шайке, но, как только они сделали ровно один шаг в сторону Эфе, охранники тут же достали оружие и встали с двух сторон от него, и один пистолет был направлен на Атакана. — Не шути так больше, — Эфе закрыл чемодан и начал отступать. — Ты, Элкай, вечно думаешь, что тебя никто не способен переиграть, но ты просто недостаточно хорошо знаешь семью Болат. Лучше них игроков не найти. — Откуда тебе-то знать? — Ну, например, взять хотя бы то, что Серкан собирается передать твои сорок процентов своей, как ты думаешь, нелюбимой жене Эде. — Ложь! — Мне всё равно, что ты там считаешь, — Эфе махнул рукой, подходя к выходу. — Давай, не скучай. Привет тебе от Серкана. Дверь за ними закрылась, и Элкай гортанно засмеялся. — Из парнишки вышел бы неплохой актёр, не находишь, Эльжан? — он сел обратно, явно довольный выступлением. — Вы хорошо всё просчитали, начальник. Вы как будто заранее знали, что Серкан — его единственный выход, и Эфе обязательно пойдёт к нему. Но это было эффектно, надо сказать. Малец выглядел практически неприкасаемым. — Что там насчёт Болата? — спросил Элкай. — Наш человек доложил, что десять минут назад он сел в такси, значит, скоро уже должен быть на месте. Женщина прочитала всё, что мы ей написали, и не вызвала подозрений. — Да начнётся шоу! — Атакан заливисто засмеялся и разом осушил стопку коньяка.***
Прыгнув в такси, Серкан ещё некоторое время не мог прийти в себя. Звонок Лейлы пришёлся как нельзя кстати, потому что меньше всего ему сейчас хотелось что-то объяснять Эде. Они замечательно провели несколько дней, и Серкан думал, что было бы несправедливо показать Эде, что сказка может так скоро закончиться. Он бы не хотел, чтобы их сказка вообще для неё заканчивалась. Когда дело касалось его жены, Серкан превращался в крайне ранимого человека. Эда была его единственным слабым местом. Волнуясь по поводу того, что не сможет проконтролировать процесс передачи денег, будучи на переговорах, Серкан впопыхах сунул таксисту несколько купюр и поспешил в свой офис. На ресепшене никого не было, но это его не особо удивило, но, проходя мимо переговорной, Серкан отметил, что и та пустовала. Странно. Может, Лейла отвела их в его офис? Наверное, так и было. Наверное, он зря себя накручивал. Или нет. Зайдя в свой кабинет, он увидел заплаканную Лейлу, к чьей голове было приставлено дуло пистолета, и двух мужчин рядом с ней. Блять, это происходило опять. Ещё одна женщина страдала по его вине. Она дрожала всем телом, и Серкан удивился, что не заметил, в каком она была состоянии, когда они говорили по телефону. — Господин Серкан, я… Простите, — прорыдала она. — Отпустите женщину, — потребовал он. — Она здесь не при чём. — Отпустим, — сказал мужчина с пистолетом, — если ты пойдёшь с нами и убедишь её не звонить в полицию. — Я пойду, куда вы скажете, — он поднял руки вверх. — Вы только её отпустите, — Серкан проследил за тем, как хватка за запястье Лейлы спала, а от её лица исчез пистолет. — Хорошо, Лейла, ты слышишь меня? Я прошу тебя не звонить в полицию и не рассказывать никому об этом. Это для нашей же с тобой безопасности. Я сам со всем разберусь, хорошо? — Ладно, — она растерянно покивала. — А теперь беги, — он кивнул в сторону выхода. — Уходи отсюда поскорее. Лейла тут же ушла, но едва заметно пальцами коснулась его предплечья. Чёрт, она как будто прощалась с ним, и от этого Серкану стало не по себе. Он ведь не умрёт сегодня, верно? Его просто очень серьёзно провели, и он оказался совсем не готов к такому повороту событий. Эда просила не лезть на рожон. В конце концов, не собирался же его убивать этот старый сукин сын? И за что! За разбитое сердце дочери и какие-то жалкие акции? Если так, что мужчине явно стоило пересмотреть свои жизненные приоритеты. Эда. Эда была его приоритетом. И он ведь шутил, когда говорил, что не собирался оставлять её вдовой! Вселенной необязательно было воспринимать его слова так буквально. — Уберите, пожалуйста, оружие, я и так пойду с вами, — сказал Серкан. — Нам ведь не нужны проблемы на улице, не так ли? — Уберу, если не будешь рыпаться, — сказал мучитель Лейлы. — Даже не собирался, — уверенно ответил Серкан. — Ну что, товарищи, мы выходим или для большей драматичности постоим тут ещё немного? Он, очевидно, не понимал значения «не лезть на рожон». — Всё должно выглядеть естественно, — продолжил Серкан. — Если кто-то увидит, что вы заталкиваете меня в машину силой, у вас возникнут проблемы. Сомневаюсь, что они нужны вашему начальнику. — Иди уже, разговорчивый ты наш, — указал ему на дверь второй. — Не терпится поболтать? Вот и перетрёшь с боссом. У него для тебя есть много занятных тем для разговора.***
Эда уже не волновалась за Серкана целый час. Прошло пятьдесят восемь минут с того момента, как он уехал, и в обычной ситуации Серкан ответил бы на звонок или отправил бы сообщение, а затем сам бы перезвонил. Тринадцатая попытка дозвониться не увенчалась успехом. На четырнадцатый раз ей и вовсе ответили, что его телефон выключен. Какое-то недоразумение. Может, просто совпадение? Может, он едет в той части города, где связь плохо ловит? Нет. В их жизни было слишком мало совпадений. Именно поэтому Эда уже полчаса наматывала круги по холлу в надежде, что дверь вот-вот откроется, и в неё войдёт Серкан. В один момент дверь наконец-то открылось, но, к её сожалению, туда зашли два охранника, отсутствия которых Эда не заметила. — Что происходит? Где вы были? — спросила она у мужчин. — Выполняли одно из поручений господина Серкана, хозяйка, — коротко доложил ей Кемаль. Эду вымораживало это обращение, оно казалось нелепым хотя бы потому, что в доме до сих пор находилась его настоящая хозяйка — Айдан, но та не говорила не слова, когда при ней так обращались к Эде, потому что, видимо, по-прежнему пыталась делать вид, что она тут гостья, да и Эда казалась им решительной и серьёзной, поскольку позволяла себе спорить с хозяином дома, поэтому охранники считали её хозяйкой. — Какое такое поручение? — Не могу сказать. — Говори сейчас же! — она строго посмотрела на мужчину. — Я жена Серкана и имею право знать всё, что прямо или косвенно касается его. Говори, вам ничего за это не будет. — Мы сопровождали господина Эфе при передаче денег, — ответил охранник. — Больше нам ничего неизвестно. Также мы не знаем, какое отношение имеет господин Серкан к этому делу. Он просто попросил сопроводить господина Эфе. — Денег? — она удивлённо вскинула бровь. — И много же там было денег? Куда их отвезли? — Не знаю, сколько, но порядочно, — ответил Мехмет. — Отвезли в дом какого-то мужчины, но это всё, что мы знаем. Мы просто делаем работу, хозяйка. — Ясно, — Эда задумчиво кивнула. — Спасибо. Можете приступать к своим обязанностям. Эфе передавал какие-то деньги незнакомому мужчине. И всё это покрывал Серкан. Чёрт возьми, во что опять вляпался её муж? Охваченная этими мыслями, Эда накинула вязаный кардиган и вышла на улицу. Увидев молодого парнишку, который охранял территорию их дома с первого дня, когда Эда здесь появилась, она удивлённо вздохнула и подбежала к нему. — А ты что тут делаешь? Разве Серкан не должен был поехать с тобой? — Господин Серкан поехал один, — встревоженно сообщил парень, чувствуя, будто в чём-то провинился. — Он что, не взял с собой никого из нашей охраны? — Верно, — тот кивнул, — но он приказал мне никого не пускать в гараж. — А что там такое? — Эда неожиданно любопытно улыбнулась, включая режим разведчицы. — Не знаю, госпожа. Мне велено охранять гараж, и я охраняю. — Но ты же пустишь меня туда, правда, братец? — она вновь улыбнулась. — Мне велено не пускать никого. Поэтому я не могу вас туда впустить. — Значит так, — Эда устала с ним церемониться. — Я жена Серкана Болата и я полноправный член этой семьи, так что я имею право находиться там, где захочу. Отойди сейчас же и открой мне этот чёртов гараж. — У меня будут проблемы из-за этого. — Если не будет проблем у Серкана, то и у тебя не будет проблем, я тебе это гарантирую, — уже спокойнее произнесла она, и это подействовало: парень поискал в связке ключей нужный ему и отворил дверь. Эда включила свет и зашла внутрь, понимая, что находилась в этом гараже второй раз в жизни. До этого это случилось тогда, когда Серкан привёл её сюда, чтобы похвастаться своей коллекцией машин. Пытался ей понравиться. Впрочем, сейчас было не до лирики. Осмотрев все полки, Эда принялась заглядывать в окна машин и практически сразу же заметила, что окно одной из них было спущено. Просунув туда голову, она огляделась по сторонам, ощупала рукой сидения и залезла в бардачок, найдя там привычную стопку документов на автомобиль, которые Серкан всегда с собой возил. Ничего необычного Эда там не нашла. Тут она поняла, что зашла в тупик. Бросив бумаги на землю, Эда осела вниз, прислонившись затылком к двери автомобиля, и зарылась пальцами в волосы. Что-то тут не складывалось, а переживала она за Серкана с каждой секундой всё больше и больше. Думай, Эда. У тебя же превосходное чутьё. Точно, её чутьё. Эда всегда предчувствовала вещи и была очень наблюдательной. Она не зря выбрала эту машину. Её мозг сам сделал выводы, но не оповестил её об этом. Эда бросила ещё один взгляд на документы и увидела среди них незнакомую красную папку. — Что за чертовщина? — воскликнула она, когда открыла её и прочитала то, что там было написано. — Какие ещё акции? Она резко встала на ноги и побежала в дом, не желая терять не минуты, и, пока возвращалась, пыталась обработать в голове полученную информацию. — Тётя, госпожа Айдан! Быстро спускайтесь сюда! Случилось что-то плохое! Услышав топот ног по лестнице, Эда прижалась к стене, пытаясь отдышаться. Да, пожалуй, за несколько дней дома она подрастеряла физическую форму. — Что такое? Что случилось? — кричали наперебой запаниковавшие Айдан и Айфер. — Вам что-то известно об этом? — Эда передала папку женщинам, и они принялись её изучать. — Но… — тётя уставилась на неё с широко раскрытыми глазами, и Эда сразу же поняла, что она видела этот документ впервые. Айдан же, в свою очередь, избегала её взгляда. — Госпожа Айдан, — Эда чуть наклонила голову, — пожалуйста, не юлите. Сейчас это очень важно. Айдан смерила её нерешительным взглядом и села на диван. — Серкан не хотел, чтобы ты об этом знала, ну, хотя бы какое-то время, — начала она. — Вчера вечером он пришёл ко мне с просьбой дать ему денег на то, чтобы выкупить акции у Эфе, потому что Эфе попал в какую-то страшную передрягу и поставил под угрозу будущее всей фирмы… Подробностей он не сообщал, но сказал, что спасти ситуацию можно только так. Серкан и Эфе собираются сделать тебя совладелицей компании, Эда, и я это решение одобряю. Ты как никто другой заслуживаешь быть частью этой фирмы. — И вы… просто дали ему деньги? Это же сорок процентов! Я даже думать не хочу о том, насколько огромная эта сумма! — Эда, — Айдан накрыла её руку своей ладонью. — Просто позволь этому случиться. Ты выросла без родителей из-за бывшего совладельца этой фирмы, и никто уже не сможет воскресить твоих маму и папу, но хотя бы справедливость мы восстановим… Серкан, опять же, не уточнил, как именно, но он сказал, что это должна сделать именно ты… — Но как… как я смогу принять это? — она замотала головой в отрицании. Её мысли прервала вибрация телефона. Взяв его трясущейся рукой, Эда прочитала сообщение, которое прислала ей Джерен. «По той машине: хозяин — некий Эльжан Демир, куплена с рук 3 года назад, бывший владелец — Элкай Атакан. Имя кажется знакомым, не слышала нигде раньше?» Паззл в голове Эды мгновенно сложился. Всё было так просто. В тот вечер, когда Серкану показалось, что за ними следят, Эда сделала вид, что искала что-то на заднем сиденье, и посмотрела на машину, которая ехала за ними, запомнив зачем-то наизусть её номера. Конечно, она думала, что это ерунда, что Серкану просто показалось, но всё равно решила проверить свою нелепую гипотезу, а теперь всё встало на свои места. За Серканом охотились люди Атакана. Охранники сопровождали Эфе в дом какого-то мужчины. Он передавал ему крупную сумму денег. Серкан помогал Эфе провернуть эту операцию. Возможно, у Эфе никогда не было таких денег, чтобы обладать акциями. Возможно, он только на бумаге ими владел, но на самом деле… Атакан дал те деньги Эфе, чтобы он купил эти акции. Эфе больше не хотелось ходить в долгах. Атакан мог снова стать совладельцем. Эфе и Серкан не могли этого допустить и решили объединить усилия. За Серканом охотились люди Атакана. И он сам. Получается… Получается, он уехал один на совещание, о котором не был в курсе, в чёртово воскресенье? Буквально убежал из дома, не позаботившись даже о том, чтобы взять с собой кого-то из охраны! Была ли когда-то Лейла безответственной настолько, что забывала про совещания? Нет. Поэтому и работала ассистенткой Серкана уже который год. Лейла просто не совершала ошибок. Охрана вернулась примерно через час после того, как уехал Серкан. То есть операция Эфе прошла успешно, но… Телефон Серкана по-прежнему был выключен. Она думала набрать Лейлу, но вдруг они оба сейчас в опасности? Или же… Это все одна большая ловушка. Атакан попросил у Эфе денег, зная, что тот пойдёт к Серкану, потому что не захочет отдавать фирму в руки этому негодяю. Старик просчитал наперёд, что Серкан и Эфе решат провернуть всё по-тихому и затем успокоятся. Потеряют бдительность. И тогда можно будет атаковать. Чёрт. Серкан в опасности. Эфе, скорее всего, тоже в опасности. У неё нет выбора. Эда должна подписать этот документ. Забавно, что вся эта цепочка мыслей уместилась в десять секунд. Эда никогда прежде не думала так быстро. — Я должна это подписать, — сказала она и, достав ручку из органайзера, быстро поставила очередную важнейшую закорючку в её жизни. — Нет времени объяснять, я всё поняла! Она умчалась наверх и накинула поверх своего простого облегающего чёрного платья белую рубашку, которую завязала на талии. Подхватив на ходу маленькую чёрную сумочку, Эда, параллельно распуская волосы, влезла в туфли и побежала в спальню Серкана, открыла по памяти сейф и достала оттуда пистолет. Спрятав его в сумку, она быстро спустилась вниз и под оживлённые вскрики её семьи подозвала к себе охранников. — Мальчики, вы втроём мне сейчас будете очень нужны, — сказала Эда, направляясь к двери. — Прокатимся с вами в том же направлении, куда вы уже ездили сегодня, ладно? — беспечно говорила она, будто ничего особенного и не происходило. — Эда Йылдыз! — резко выкрикнула Айфер. — Сейчас же скажи, что ты задумала и куда ты направляешься! — Я теперь Эда Болат, — гордо ответила она. — И я еду спасать своего мужа.