Твои любимые цветы

Всё тот же, ничем непримечательный мир, отрезанный от остальных и полностью покрытый снегом. Люцифер обожал это место. Здесь всегда можно было насладиться тишиной и покоем, подумать о вечном, а может, даже, и полюбоваться закатом. Природа здесь полностью застыла на месте и никак не хочет просыпаться от долгого, зимнего сна. Но ему это нравится. Брюнет чувствует её жизнь со своим появлением на этом покрытом снегом склоне. Всё изменилось после того, как темноволосый сам поддался чарам и раскрыл его какой-то Непризнанной. С того самого момента всё пошло по наклонной. Где же тот наследник ада, тот бесчувственный, мерзкий тип, который пользовался всеми прелестями своего статуса с рождения? — Вот, твои любимые, — мужчина отдает букет светловолосой и наблюдает за её едва заметной улыбкой. Дьяволица оставляет невесомый поцелуй на щеке молодого человека, а после проводит хрупкими пальчиками по влажному месту, вытирая след от розоватого блеска для губ. Они в очередной раз играют в эту глупую игру, чтобы избавится от этой режущей воздух тишины. Голубоглазая задает вопрос о его очередной игрушке. Тот усмехается ей в лицо, но всё же отвечает. Отвечает ложью на каждый из её вопросов. Она это чувствует. Чувствует изменения в его энергии. Бурбон. Затем что-то кисловатое. Потом ощущает горечь. Печёт. Он и правда, настолько зависим от алкоголя? Девушка старается не обращать внимания на это, а лишь сильнее вдыхает подаренные им цветы. Дышит этими растениями, совершенно путаясь в мыслях и уже не замечает, что полностью пропитана его энергией. Клубника со сливками. Прожигает его взглядом. А тот лишь жадно изучает её пухлые, слегка потрескавшиеся от холода губы. Проводит по ним большим пальцем, а после понимает, что всё это — одна сплошная ложь. Глупая ошибка. Провокация Отца, на которую он ведётся, словно мальчишка. Молча вызывает водоворот и отправляет Непризнанную в школу. Долго проклинает себя за упущенный шанс и глупость. Неделями обходит светловолосую стороной, а та избегает возможных встреч. Глупцы. Он делает первый шаг. Ловит бедную девушку в одном из коридоров. Грубо прижимает к стене, отрезая все пути для побега, и жадно впивается в столь желанные губы. Разрывает поцелуй. Отпускает. Это не должно быть так. Не по принуждению. Не с ней… Влетает через окно в её с Мими комнату — дарит всё те же любимые лилии. Дочь Мамона всё понимает, оставляя их наедине. Ведь это не в первый раз. Вызывают на беседу с Высшими Ангелами — он всё также дарит светловолосой лилии, которые аккуратно покоятся на ее журнальном столике, ожидая появления хозяйки. Вот Непризнанная уже спускается в Ад для ужина с его родителями. Люцифер не изменяет традициям, вручает ещё один букет тигровых лилий. — Вот, твои любимые цветы, — мужчина кладет аккуратный букет всё тех же, её любимых тигровых лилий рядом с могильной плитой. «Любимой дочери, подруге, а также любящей жене и будущей правительнице Ада» — гласила неприметная, вырезанная надпись прямо на мраморном надгробии. Светловолосой там нет, все прекрасно это понимают, однако никто не может смириться с такой большой потерей. Для них эта маленькая дьяволица была не только кучкой проблем; она была их личным лучиком света в кромешной тьме, застланной сплошным огнем. С её смертью все изменилось. Ад растерял свое великолепие и краски. Не для непризнанных, нет. Лишь для тех людей, которым довелось иметь честь быть близким человеком для дьяволицы Виктории Уокер, которая так и не прошла посвящение. Но она бы точно выбрала его сторону, все в этом уверены. Молодой человек, который в последнее время не отходит от могилы, столько всего не успел ей сказать. Глупо винит себя, как обычно. А ведь он так и не увидел её улыбки, когда делал ей предложение. Не увидел её коронации. Не увидел их свадьбы, их детей. А вдруг именно эта Непризнанная с земли была его родственной душой? Что если будущий король, будущий правитель Преисподней никогда не сможет её забыть, поэтому умрет в полном одиночестве? Тигровые лилии — теперь единственное, что напоминает Люциферу о некогда счастливой жительнице небесной школы — Уокер. Он любил срывать эти цветы специально для неё. Любил наблюдать за тем, как девушка обхватывает огромный букет своими маленькими ручонками, а после еле заметно вдыхает их аромат. Ему нравилось, как светловолосая старалась каждый раз самостоятельно дотянуться до вазы, которая все время мирно покоилась и ожидала своего часа на верхней полке шкафа, а после просила его помочь. Молодой человек слегка улыбался, лишь кончиками губ, а после с легкостью спускал хрустальную вазу на стол. Помнит, как просил её уйти. Покинуть поле боя, пересидеть в школе. Не потому, что это бы стало проявлением какой-то слабости, нет. Причина проста — не хотел так глупо потерять. Потерял… Потерял сразу же, как только ангельское оружие прошлось по ее белоснежной коже, а после разорвало сердце. Непризнанная застыла, словно восковая фигура мадам Тюссо, а после, как в замедленной съемке, упала на колени. Девушка протянула руку навстречу демону, прошептав одними только губами что-то вроде невнятного: «прости», а после развеялась пеплом по ветру. Так умирают все непризнанные — их ждёт небытие. Века в заточении. Годы в пустоте. Бессмысленная ходьба из угла в угол. Мольба о прощении. Мольба о чем-то большем, нежели просто сгустке темноты и отсутствии оболочки. Такова война — она не щадит никого. Забирает сильных. Забирает лучших. Забирает тех, кто вовсе не достоин уйти вот так. Будущий правитель Ада не успевает. Архангелов слишком много — задерживают, отвлекают, как только можно. Викторию Уокер можно было спасти, не опоздай он на каких-то несколько минут. Сейчас же демон прижимает к себе окровавленное, бездыханное тело светловолосой, умоляя ту открыть глаза. Сын Сатаны — слабак? Это вовсе не слабость. Ничтожная надежда, которую Уокер оставила после себя — возможно. Всё, что угодно, но точно не слабость. — Твои любимые, — Денница не стесняется своих слез, потому что он смирился. Смирился с тем, что никогда больше её не увидит. Никогда больше не сможет обнять, вдохнуть прекрасный аромат от её волос. Не сможет заправить выпавшую прядь ей за ухо, а после поцеловать. Страстно, грубо, но чувственно. Не сможет ей, наконец, признаться, что любит. Всегда любил и всегда будет любить. Он оставляет после себя лишь очередной букет с тигровыми лилиями, а после едва заметно касается ладонью надгробия. Осторожно проводит, очерчивает пальцами инициалы хозяйки, а после призывает водоворот и исчезает. До следующего раза, Виктория Уокер. Его Вики. А ведь Непризнанная всегда ненавидела лилии… Засохшие цветы до сих пор пылятся на одной из полок её большого шкафа…