"If you know what I mean"

– Честно сказать, тогда я думал, что это пик моих проблем и сложностей, с которыми мог когда-либо столкнуться, но я глубоко ошибался... – Мы не герои и не вершители судеб, Арсений, мы не можем спасти всех. – Я мог спасти его! * * * – Довольно неожиданно, да? – спросила Ира, закрывая за нами дверь, а после и на замок. Я прошёл к окну, присаживаясь на подоконник. Конечно, мы ничем заниматься не будем, но не смотря на наплыв адреналина и счастья от того, что Ира не с Антоном здесь, я безумно волновался. После нашего разговора с ней на балконе, я знатно боюсь оставаться с ней наедине. – Кто бы мог подумать, что ты и я...в одной комнате из-за такого задания. – Да уж, кто бы мог подумать, – тихо посмеялся, смотря ровно на девушку, которая до сих пор стояла около двери. – Чем займёмся? Может обсудим последние новости? Меня долго не было, почему бы не обсудить? – предложила с улыбкой Кузнецова, проходя ближе ко мне, но удерживая дистанцию в пару метров. – Да ничего не происходило, работа, работа и ещё раз работа. – Я слышала, что ты скоро снимешься в фильме. Мечта наконец сбывается? – Ух ты, откуда такая информация? – Птички напели, – посмеялась, скрещивая руки. – Ну, а если серьёзно, Арс, неужели у тебя и правда нет любимого человека? Даже у Серёжи кажется девушка появилась, а тебе уже давно не восемнадцать. Время идёт, ты не молодеешь, в проектах скоро будет тяжело участвовать, надо бы и о семье подумать. – С этим всё хорошо, не переживай,– улыбнулся, начиная внутренне закипать. – Неужели к бывшей жене вернулся? – Нет. – Почему? – С чего бы? – Ну а почему нет? – А почему да? – И всё-таки? – Что? – Господи, Арс, с тобой и правда невозможно разговаривать. Тот ещё партизан, – посмеялась девушка, подходя ближе, а я сильно напрягся. – Слушай, чего ты добиваешься? Весь вечер пристаёшь с вопросами, расспрашиваешь, пытаешься вывести на...что? С чего такой интерес к моей персоне? – не выдержал, мысленно считая от десяти до одного, стараясь успокоиться. – Просто беспокоюсь, ты же лучший друг Антона, я не могу не беспокоиться о тебе, – спокойно ответила, пожимая плечами. – Всё у меня хорошо, – вновь повторил, заглядывая в телефон.       Три минуты. Осталось четыре. Четыре... – Если честно, я хотела серьёзно с тобой поговорить, – начала как-то серьёзно девушка, тяжело выдыхая. – Я хочу, чтобы ты прекратил общаться с Антоном. – Чего? – с нервным смехом спросил, закусывая до боли губу. – Ты шутишь сейчас? – Нет, не шучу. Я серьёзно. Я беспокоюсь за Антона, он в последнее время очень нервный, раздражённый, вы постоянно ругаетесь, а сегодня вообще даже не обмолвились ни словом. И так, уже не первый год. Ты плохо на него влияешь, пожалуйста, так будет лучше всем. – Ты в курсе, что мы работаем на одной работе? – Я не прошу вообще перестать общаться, я хочу, чтобы ты минимизировал с ним общение. Я хочу вернуть прежнего Антона, а из-за ваших сор, он приходит то с синяками, злой, потрёпанный и не говорит со мной. – Может это проблема в тебе, а не во мне? – не выдержал, соскакивая с подоконника, делая пару шагов к ней. – Вовсе нет, он со всеми нормально общается, видится, и только при общении с тобой он меняется. В жизни каждого человека должна быть стабильность, равновесие, а ты губишь дорогого мне человека. – Он мне тоже дорог, и я ничего такого не делаю, в чём ты меня обвиняешь. – Если бы ничего такого не было и он был правда тебе дорог, он бы не приходил с синяками после ваших встреч. Сначала уходит с тобой на встречу, а возвращается в синяках. Потом сутками со мной не разговаривает. Он изменился из-за тебя, и я прошу тебя, прекратить портить ему жизнь.       Синяки? Видимо после тех встреч с Сашей... – Ах значит портить? – Да, пожалуйста, по-хорошему тебя прошу. – А если по-плохому? Что сделаешь? – Слышала, ты одному человеку кое-что должен через месяц, ты же не хочешь, чтобы все узнали? – спросила тихо, стоя очень близко ко мне. – Чё за хуйню ты несёшь? – прорычал, стиснув челюсть. – Часики тикают, Арс. Секреты секретом, но в данном случае, я не позволю рушить тебе жизнь Антона и сделаю всё ради его безопасности, поэтому...исчезни.       А после, она спокойно развернулась и покинула комнату. Я продолжал стоять на месте, как вкопанный, пытаясь осознать всё, что она сказала, не понимая, как сука до этого дошло и откуда она знает? В голове не было ни одной мысли, всё внутри ломалось и падало на пол, звон стекла в ушах заглушал всё, что происходило вокруг.       Господи, кто-нибудь...помогите... – Что-то вы дольше семи минут, – сказала Оксана, вскакивая на ноги, когда Ира вышла из комнаты. Все были напряжены и смотрели на девушку, которая ладошкой обмахивала лицо, якобы было жарко. – Ну-с, кто-то просто любит подольше, – посмеялась девушка, проходя к столу. – Видимо, было весело, – сказал Антон, сидя на диване, нервно стуча пальцами по подлокотнику. – И не говори, но думала я о тебе, – добавила девушка, присаживаясь рядом с ним, обнимая и целуя в щёку. – О, Арс, – сказал Дима, который только-только хотел зайти в комнату, но я вышел быстрее. – Простите за задержку, – извинился, улыбаясь и проходя к столу, наливая себе сок в бокал. – Ну-с, продолжим играть? – спросил, кинув взгляд на Антона, который взволнованно смотрел мне в глаза, и только сейчас я заметил, как все уставились на меня.       Нет, я её не убил, если вы переживали из-за этого. – Уже почти утро, мы подумали, что пора домой, – сказала Дарина, приобнимая Стаса. – Да, меня уже ждут, мой планировал уже сегодня вечером поехать к родственникам, – согласилась Оксана, улыбаясь. – Ой, как жаль, я думала мы подольше посидим, – разочарованно произнесла Ира, поджимая расстроенно губы. – Может продолжим где-нибудь? Слышала в Lilith's hounds всю ночь и до шести вечера будут выступать некоторые группы, дискотека, бесплатные закуски, – спросила, взглянув на Антона. – Я домой хочу, – ответил, опуская на неё взгляд, немного улыбнувшись. – Тогда давайте уберёмся и поедем, – предложила Катя, начиная убирать всё со стола, а остальные к ней тут же подключились, начиная обсуждать, как всё круто прошло и, как в пьяном состоянии забавно всё убирать.       Мы убирались около получаса, попутно слушая какие-то песни, обсуждая планы на будущее, а я как приведение ходил из угла в угол, перетаскивая мусор, не желая участвовать в разговорах. – Блин, мы же про подарки забыли! – спохватилась Ира, когда мы уже окончательно всё убрали и ребята хотели вызывать такси. – Точно, Арс вы же тоже подарки подготовили, – сказал Серёжа, которого я моментально одарил злым взглядом. – Вы? – спросила Ира, взглянув на моего друга. – Да, мы с Арсом решили сделать ребятам креативные подарки, – ответила Оксана, улыбнувшись.       Спасибо, Окси... – Ну, так давайте откроем, – воодушевилась девушка, доставая большой пакет, который мы принесли с Антоном, затем свой, а так же некоторые маленькие подарки, видимо от ребят.       Мы с Антоном не очень долго бегали по магазинам, так как времени не было совсем, поэтому всё было с креативом и скромно. Подарки у Иры были куда...интереснее. К примеру, девчонкам она подарила по маленькому боксу с разнообразной косметикой, Стасу очень дорогую ручку с гравировкой его имени и фамилии, а так же одеколон, Диме подарила четыре билета на приближающуюся игру по футболку, куда, как он говорил давно раскупили, а он не успел купить. Серёже ННМ, то есть судя по названию на упаковке – Набор Настоящего Мужика, в который входило: набор дорогого, очень элитного рома и гравированный стакан с инициалами Серёжи. Антону она подарила какой-то эвент-календарь на год, в который входило 365 разных окошек, в которых были разнообразные желания, которые Ира обязана будет выполнить. Естественно этот календарь 18+.       Кто бы сомневался...       Ну, а так же, три футболки разных футбольных команд, которые тот коллекционирует. Футболки были оригинальными и достать такие почти невозможно, учитывая, что футболки команд из других стран.       Свой подарок я даже открывать не хотел, было желание выкинуть его в окно, но под пристальным взглядом остальных, с трудом снял упаковочную бумагу. И честно, я ожидал там увидеть всё, что угодно, но не это... Во-первых, там было пригласительное в закрытый гей-клуб, в котором цены сравнимы с покупкой новой машины, как у Серёжи. А этот пригласительный позволял зайти туда не только бесплатно, но и воспользоваться тремя абсолютно любыми услугами из списка клуба так же бесплатно. Смеху было много, а я почувствовал, как Антон смотрит на меня недовольно, но для вида улыбнулся. Во-вторых, три упаковки презервативов по двенадцать штук с разными вкусами и ароматами. И это был самый нормальный подарок мне из всех её подаренных, потому что третий был из ряда вон. Фаллоимитатор. Голубого цвета. С венками. И кажется даже с запахом, если верить надписи на упаковке. – Бля, Арс, да тебе повезло! – поржал Серёжа, похлопав меня по плечу, продолжая что-то говорить с ребятами в унисон, которые так же смеялись. А я в этот момент просто перестал слышать какие-либо звуки, даже свои мысли, всё в секунду затихло. На дне подарочной коробки лежал чёрный конверт, и если бы не белая надпись на нём, я бы даже не заметил его.       А.П.       А.П. СУКА. А.П.!!! – Тебе нравится? – спросила Ира, смеясь с ребятами. – Я боялась тебе не понравится такой шуточный подарок. – Конечно, нравится, – со спокойной улыбкой и как-то очень легко ответил ей, в благодарность слабо обняв, почти сразу отпуская. – Но мне нравятся члены побольше, дорогая, – пожал плечами, складывая всё обратно, чтобы никто не увидел письмо. – Тебе не угодить, – посмеялась Ирина, и под весёлый смех всех, мы продолжили открывать подарки.       Гори в аду, мразь.       Каждый подготовил подарки и так как со мной оказывается готовила подарки Оксана, то Антон так же якобы с Серёжей. От Стаса и Дарины каждый получил по сумке среднего размера для наших вещей во время гастролей, так же термосы с гравировкой и небольшому дорожному набору, в котором были: шампунь, гель для душа, зубная щётка и паста, мочалка в виде зверька, при чём у каждого разный. У меня к примеру был енот, у Серёжи – панда, у Димы – мишка, а у Антона – кот. От Серёжи и "Антона" было каждому по чёрной футболке с надписью, у кого-то с его любимой музыкальной группой, у кого-то футбольной командой, у меня с ребусом, который ребята долго пытались разгадать, но не получилось. – Да там ошибка, наверно, – как-то расстроено сказал Серёжа, подмигнув мне незаметно, и только после его слов, я понял, какой ответ ребуса.       "Я люблю Шастунишку".       Это лучший подарок.       Дима и Катя не отличились практичностью в подарках, потому что для каждого был многофункциональной ножик с индивидуальной гравировкой, благодаря которому можно было и что-то поджечь, отрезать, порезать, открутить, отвинтить, открыть бутылку с вином. Ножик был довольно увесистым, но очень полезным, как в быту, так и просто в жизни.       Зарезать кого-то, к примеру.       К примеру.       А потом пошли подарки мои и "Оксаны", которые не были столь практичными и, наверно, ценными. Нет, не в плане денег, мы с Антоном хотели, чтобы это было чем-то нашим, как символом. – Ахуеть, ну зачем было? – удивился Серёжа, смотря на свой подарок.       Если честно, мы долго ничего не могли найти, но один магазин нас очень спас. У каждого из парней были золотые зажимы для денег, на которых были символичные гравировки: очки, машина, кепка, кот и знак бесконечности. Так же, были золотые запонки в виде бесконечности, как символ нашей дружной семьи с бесконечным запасом терпения, доброты и любви. Девочкам же мы подарили по небольшой заколке с несколькими камушками, а так же маленькому колечку тем же самым символом, что и у запонок. – Зачем...? Это же ахуеть, как дорого, – сказал Стас, не веря глазам, и если честно, да, это вышло в круглую сумму, но было бы дороже, если бы нам не сделали хорошую скидку, потому что мы взяли очень много товара, так ещё и наше шоу очень любили и знали.       Ради вас, ребята, что угодно. – Ну, мы же семья и решили сделать что-то символичное, что-то, что нас бы связывало, – пояснил я, как-то грустно улыбнувшись. – Попахивает отсылкой к "Голодным играм",– посмеялся Серёжа, обняв меня, и все присоединились к обнимашкам. Странно это, конечно, но это же мы.       Злости во мне поубавилось, конечно же, но напряжение в воздухе висело до тех пор, пока квартира не опустела и мы с Серёжей не остались одни, спустя, кстати, час. – Арс...что у вас было с Ирой? – спросил друг, заходя на кухню, после того, как закрыл за ребятами дверь. – И уже утро, может не будешь пить? – добавил, смотря на то, как я наливаю себе из последней бутылки коньяк. – Серёж, не сейчас, – сказал, опуская взгляд на телефон, на котором завибрировало сообщение. Тоша: 7:13 Я люблю тебя. Арс: 7:14 Я тоже тебя люблю. – Почему? – спросил, присаживаясь рядом. – Потому что всё, что я сейчас хочу...       Сдохнуть. –...выпить и лечь спать. – Я беспокоюсь за вас, как и остальные, то, что случилось после курантов, да и до этого момента, никто не ожидал... – Серёж, пожалуйста, не сейчас...– прошептал, уже не сдерживая эмоций и наконец позволяя слёзам скатиться по щекам, а тьме и отчаянию окончательно захватить моё сердце и душу.       Я разбит. Убит. Растоптан.       Не знаю, сколько я проспал, но за окном было уже очень темно, в квартире стояла тишина, было слышно, как в соседних домах люди продолжали отмечать. После того, как ребята ушли, мы с Серёжей ещё долго сидели за столом и пили. В тишине. Никто и слова не сказал. И за это я очень ему благодарен, потому что я не был способен на что-то ещё, кроме тишины и заливания в организм очередной дозы алкоголя.       В голове было слишком много мыслей и размышлений о том, что будет дальше, и как лучше будет поступить. С одной стороны – угрозы Иры, с другой – Антон и мои чувства, с третьей – семья. Сам рассказать всю правду ребятам я уже не мог, про Иру – тем более, утопить всё в алкоголе тоже не вариант. И почему-то, единственное, что приходило в голову от всех этих мыслей, которые по кругу вонзали нож мне в сердце, покончить с собой.       Я...просто не мог больше бороться. Каждый раз думая, что всё налаживается, возвращается в норму, как приходила какая-то мразь и по щелчку всё разрушала, возвращая в реальность, от которой я буквально начинал задыхаться. Воздух исчезал из моих лёгких, я ощущал, как сильнее начинал терять контроль над ситуацией, как быстро расстояние между мной и Тошей увеличивалось.       If you know what I mean.       Эта фраза, в которой было больше смысла, чем во всех моих поступках и жизненных поворотах Судьбы, которая явно на меня была зла. Из-за чего? Почему я переживаю столько дерьма, словно совершил геноцид? Почему именно мне так повезло? Почему именно я?       "Жизнь ломает сильнейших, ставя их на колени, чтобы доказать, что они смогут подняться. Слабаков же она и не трогает. Они и так всю жизнь на коленях".       После очередного провала и трудности, с которыми я сталкивался в далёком прошлом будучи ребёнком очень часто, мама сказала эту фразу. Я никогда толком не понимал эти слова, лишь сейчас, вспоминая под рандомную музыку в наушниках, понимаю...нет, не так, осознаю, что готов стоять на коленях, лишь бы это дерьмо закончилось и все были в безопасности. Но нам ведь хочется, чтобы под рёбрами что-то болело. И звёзды в небесах – всего лишь дыра от расстрелов. Нам ведь хочется жертвовать без причины, Чтобы не выявили патологию врачи. Арс: 23:15 Мы можем как-нибудь встретиться?       Я и не надеюсь, что ответит, уже поздно... Тоша: 23:16 Ты же помнишь, что тебе нельзя лишний раз выходить на улицу? Тоша: 23:16 Ты как? В норме? Поэтому ты был так нужен, чтобы почувствовать боль – Ведь все эти патроны посвящались мне одной. Арс: 23:17 Конечно, разве может быть иначе? Не бойся ими стрелять, целься по прямой – Я переплавлю их в гитарный бой. Тоша: 23:18 Почему ты всегда врёшь о чувствах? Я же беспокоюсь, волнуюсь, а ты в очередной раз строишь из себя героя. Хватит. Арс: 23:20 Именно для того, чтобы ты не беспокоился, дурачок. Я правда в порядке, мне уже лучше. Тоша: 23:21 Господи, Арс...прошу, хотя бы мне не лги. Арс: 23:22 Я люблю тебя. Спасибо за годы вместе, теперь я Посвящаю всем эти грустные песни. Спасибо за годы вместе, теперь я Посвящаю всем, посвящаю грустные песни. Тоша: 23:30 Я тоже тебя люблю. Спасибо за годы вместе, Теперь я собираю их (я собираю их).       Через несколько дней, я наконец нашёл в себе силы, чтобы открыть тот конверт и сидя на кровати, наверно, час, собирался с силами, чтобы открыть.       Удивительно, но в нём было только маленькое письмо, на котором было всего пара строчек.       Ублюдок удосужился лично написать, как это великодушно.

"Надеюсь, ты готовишься? Не думай от меня сбежать. У меня везде есть глаза и уши. И твой уход из шоу ни как меня не остановит, а тебя не спасёт. С Новым годом. Твой А.П."

      Гори в аду, мразь.       В течение следующей недели, ребята иногда к нам с Серёжей приезжали, мы играли, обсуждали работу и продвижения по делу Саши. – Мне жаль, но кажется, это тупик, – грустно сказала Оксана, опуская взгляд, сидя на диване. Рядом с ней сидел Стас, который тяжело вздохнул, добавляя с таким же энтузиазмом. – Всё, что удалось узнать, что он не покидал город во время праздников, отмечал со своими коллегами, всегда был на виду и ничего не происходило. – Да бред это, ну нельзя же быть настолько чистым и невинным?! – возмутился Серёжа, вскакивая с кресла, сильно злясь. – Видимо может, либо он хорошо всё скрывает, – пожал плечами Стас, поднимая взгляд на друга. – А нельзя...я не знаю...его звонки прослушать? Ну, или как это работает? – спросил, возвращаясь в кресло, ворча ещё что-то себе под нос. – Да, конечно, мы же все на коротком поводке с ФСБ, – недовольно сказал Стас, отмахиваясь. – Херню не неси, мы не в кино. – Может быть просто забьём? – предложил я, обнимая колени и прижимая те к груди. – Ну, уйду, и хер с ним, не такая и большая проблема. – Ты угораешь? Это не выход! – воскликнул Серёжа, смотря очень недовольно в мою сторону. А мне если честно было срать, что вообще будет со мной, через две недели. Один хуй ничего хорошего, так смысл дёргаться? Перед смертью не надышишься. – Выход, Серёг, если это всё, что можно сделать в сложившейся ситуации, – спокойно добавил, вставая еле-еле на ноги.       За это время я очень ослаб, сил не было, голова постоянно болела, а сердце порой до ужаса сильно кололо. Ощущение, словно я сгораю изнутри. – Нельзя же сдаваться, это бред! – возмущалась уже Оксана, а я просто неторопясь пошёл в сторону своей комнаты. – Куда ты? – Голова болит, прилягу. Простите, потом поорёте на меня, пока, – кинул на последок и вскоре закрылся в комнате, падая на кровать, проверяя сообщения.       С тех пор, как мы все вместе отметили этот великий праздник, мы с Антоном не виделись, лишь иногда переписываясь и то, в основном по ночам. Пожалуй только в такие минуты я был счастлив и не думал о плохом, не думал о...я не хотел, правда, оно само.       Он каждый день обещал, что по возможности приедет, но эта возможность ни как не наступала. В какой-то момент я перестал думать о том, что скоро Тоша приедет. Эти мысли сменились другими...тем, что скоро, вот-вот, я потеряю его. И да, я понимал, что эти перепады от "я люблю его, мы будем рядом" и до "я его теряю", чересчур громко звучат, но страх делает с людьми необъяснимые вещи и все эмоции буквально усиливались.       Я стал бояться каждого оповещения о новом сообщении, потому что увидеть от него входящее со словами по типу "Я не хочу тебя видеть" или "Все наши чувства лишь наплыв эмоций из-за сложившейся ситуации" приравнивались к выстрелу в голову.       Ну, а вдруг? А если...?       И так, который день подряд. – Я заболел, а не умираю, – прохрипел я, переворачиваясь на бок, попутно отдавая Серёже градусник. – Не надо так кружиться, мне аж плохо становится... – Арс, блять, у тебя температура 40,1, надо нахрен скорую вызывать, – возмутился тот, смотря на градусник, стряхивая. – Не надо скорой, просто дай пару таблеток и нормально, – а после начал сильно кашлять так, словно вот-вот лёгкие выкашляю. – Всё, что было, я тебе уже дал, – вздохнул, трогая мой лоб, убеждаясь в очередной раз, что я горю. – Блять, хуй с тобой, я быстро сгоняю в аптеку и вернусь. Вода на тумбочке, в туалет – потерпишь, потому что тащить потом твою голую задницу я не намерен. – Так точно, мам, – посмеялся и вновь закашлял. – Горе ты моё луковое, спи, – попросил, а после покинул комнату, и судя по хлопку ещё одной двери, Серёжа убежал в аптеку.       Не спрашивайте, как так, просто видимо зря я полуголый выходил все эти дни на балкон покурить, даже если после душа, меня это плохо останавливало, но это всё, что мне помогало держать себя в руках и хоть как-нибудь ощущать присутствие Антона рядом. На мне постоянно была его рубашка, курил исключительно только те сигареты, которые курил он, даже музыку начал слушать такую же, хотя раньше вообще ни как не воспринимал рэп, только рок и то, не очень, но было пару хороших песен.       Прошло двенадцать дней, семь часов и сколько-то там минут с нашей последней встречи, и кажется, это уже не просто зависимость, а сумасшествие считать минуты с последнего взгляда на него. Хотя...пусть так, зато не бухаю, как говорит Серёга.       Уж не знаю, что он там купит, но судя по настрою друга, скупит всё и заставит выпить за один присест, лишь бы я позволил вызвать скорую. Но меня не отпускали мысли о том, что у Саши и правда везде могут быть глаза и уши, а что если и в скорой? А если накачают каким-то дерьмом, после которого я вообще двигаться не смогу?       Нет, я не схожу с ума, наверно, но лучше так, чем рисковать. Ребятам, я всё-таки рассказал о письме и о том, как его получил, конечно же, умолчав о разговоре с Ирой. Они сразу же начали говорить, что Ира вряд ли причастна, но мне удалось их уговорить, чтобы ей пока лучше вообще ничего не рассказывали, ни о том, что со мной, где я и так далее. Упаковывала все подарки не она, а в каком-то магазинчике в торговом центре, если верить её рассказам, которыми делилась та, когда мы открывали подарки. И чисто в теории, ей могли подложить письмо, но её слова в комнате переворачивали раз за разом всё с ног на голову.       Да, я ненавидел её, но и признать, что она с этим подонком тоже не мог. Как бы там ни было, но она правда хороший и добрый человек, всегда старается помогать и поддерживать, но в данной ситуации может быть абсолютно всё, что угодно. Поэтому рубить с плеча вот так не разобравшись нельзя было. И да, я осознавал, что если ошибаюсь, то Антон в пиздец какой жопе, но Ира не такой человек. Я уверен...       Хлопок двери. Он что, гнал на машине под 200? Или же я погрузился в мысли слишком сильно, не заметив, как быстро пролетело время? – Серёж, если это что-то горькое, я пить не буду, – прохрипел я, лёжа спиной к двери. – Хоть связывай и пытай, я лучше умру, чем буду эту хрень пить. – Связать? Мне нравится эта идея, – с усмешкой послышалось за спиной, а я просто не верил, что снова слышу этот голос. Как...? – А вот за слова про смерть я тебя накажу, – а после я почувствовал, как ко мне под одеяло нагло залезли, обняли за талию и прижали к себе. – Антон, какого хера...я болею, свали...заболеешь же, – возмутился, пытаясь повернутся, но он мне не позволил, а бороться сил не было. – Я же обещал приехать, вот и приехал, наслаждайся пока можно, – прошептал, целуя в макушку. – Я знал, что ты у меня горячий, но чтобы на столько, – добавил, касаясь тыльной стороной руки моего лба. – Завались, – буркнул, натягивая одеяло на голову, начиная сильно кашлять. – И я тебя люблю, – посмеялся, кажется ощущая, как мои плечи начинают дрожать, потому что Тоша перестал смеяться и добавил тише очень нежно и ласково. – Я же обещал, что приеду, Арсюш... Ну...не реви... – Не реву, – с трудом выдавил я, сам толком не понимая, что прокряхтел, потому что голос окончательно сел и было лишь кряхтение. – Значит, я всё-таки актив, – улыбнулся тот, позволяя всё-таки мне повернуться к нему и обнять, но я всё равно не могу объяснить причину этим блять слёзам.       С чего вдруг? Я же должен пищать блять от радости, прыгать и танцевать, болезнь должна, как по волшебству исчезнуть, а я слёзы лью. Может...       Я просто боюсь открыть глаза и понять, что ты мне снишься...       Господи, что со мной стало... – Тебе надо поспать, солнышко, ладно? – тихо спросил, поглаживая меня по волосам, а я кряхтел, тяжело дышал и обнимал Антона, боясь вновь ощутить пустоту рядом с собой.       Не хочу...не хочу! – Я рад, что ты приехал, – сказал Серёжа, наливая чай в две чашки. – Я тоже, наконец получилось, – со вздохом ответил Антон, насыпая уже четвёртую ложку с сахаром. – Уснул? – Ага, – кивнул, поднимая взгляд на Серёжу. – Кряхтит, сопит, через раз дышит, кашляет, горит весь. Я, конечно, поменял одежду на сухую, накрыл ещё парочкой пледов, но что-то он слишком сильно заболел. – А ты попробуй эту полуголую задницу после душа с балкона выкинуть, – проворчал тот, присаживаясь напротив Антона за стол, делая пару глотков чая. – Там уже никакие угрозы не помогали. – Он говорил, что перестал так делать, – недовольно сказал Антон, качая головой. – Правильно, перестал, когда после очередного раза вышел с балкона и грохнулся на пол с температурой в 39 градусов. Если у вас когда-нибудь будет свадьба, советую заставить его тащить тебя, потому что эта задница неподъёмная, – со смехом и возмущением говорил Серёжа, раскрывая упаковку с печеньками. – В России? Свадьба? Ну ты сказочник, – посмеялся в унисон Антон, стараясь быть тише. – А кто сказал про Россию? Есть же страны, в которых такое разрешено, – пожал плечами, вздыхая. – Осталось одиннадцать дней, времени всё меньше... – Да, я в курсе, – кивнул Антон и в воздухе повисла напряжённая атмосфера. – Слушай, Тох... – Погоди, – перебил Антон, прислушиваясь, а после продолжил. – Мы все прекрасно понимаем, что я не смогу часто приезжать, даже сейчас я якобы в офисе, благодаря "неожиданному" звонку Стасу. Каждый день я не смогу приезжать используя эту фишку или похожие, даже если через день. Арс это тоже понимает, но из-за того, что происходит, его морально убивает. – И что ты предлагаешь? Держать его в больном состоянии, чтобы эти две недели пролетели для него незаметно, потому что он конкретно иногда бредит и теряет ход времени. Всю ночь что-то там говорил, кашлял, я порывался вызвать скорую, но после его рассказа о письме, переживаниях и просьбах не вызывать никого... Серьёзно думаешь, что две недели пролетят и Саша исчезнет, как по волшебству? Чем дальше, тем всё серьёзнее. – Я знаю, знаю... Надеюсь, он ничего в своём бреду не сказал лишнего? – Нет, про тебя он ничего такого не говорил, – усмехнулся Серёга, добавляя. – Говорил что-то про тайну, Иру, секс и печеньки. – Чего? – Не ебу, честно, не ебу, во всех смыслах, – начал смеяться друг, а Антон подхватил, но как бы смешно не было, оба старались всё-таки не шуметь. – Кто ж знал много лет назад, что когда-нибудь всё обернётся вот так? – с некой ностальгией и улыбкой произнёс Серёжа, вздыхая. – Это точно... – Эй, заяц, я скоро буду, хорошо? – тихий и ласковый шепот, а после сладкий, но очень короткий поцелуй на губах. – Люблю тебя, поправляйся.       Заяц...