Уроки Бесконечной Войны

      Ядро галактики — красивое место. Множество звёзд и туманностей образуют причудливый узор, полный красок и переливов, в котором властвует смерть. Множество миров сгинуло на перипетиях истории, когда грянул Катаклизм. Целые звёздные империи обратились в руины, отсечённые от большого космоса в миг разорванными гипермашрутами. Мёртвые миры, полные богатств, манили искателей приключений, обещая клондайк, но даруя лишь смерть.       Истинное сокровище этого региона космоса было скрыто от взгляда обычных разумных. Лишь одарённый мог ощутить что-то, и только сведущий мог хотя бы увидеть его, чтобы в ту же секунду быть убитым. Колыбель Бога могла сама за себя постоять, надёжно сберегая своё содержимое от ужасов вселенной, давая возможность родиться новому божеству. Сама метрика пространства изменилась здесь, неся отпечаток произошедшей когда-то давно трагедии. Это был уже не обычный космос, но и не варп. Колыбель была сокрыта в центре капиллярной системы тока энергии, которая пронзила всю галактику, собирая её воедино. Разумные знали лишь только её тень — гипермашруты. Именно на основе таких каналов когда-то и была развёрнута Паутина Древними во Млечном Пути.       И сегодня настал тот день, когда покой и безмолвие этого места были нарушены. По янтарной дороге, сотканной и выкованной из звёзд, шёл человек, наслаждаясь красотами космоса и величием этого места. Невысокого роста, полненький, облачённый в старинные одежды, подошедшие лучше всего клерку средней руки. Его живое, располагающее к себе лицо лучилось доброй, слегка грустной улыбкой и мгновенно забывалось, стоило только отвести взгляд. Лишь глаза западали в самую душу. Два карих глаза, в которых будто бушевал огненный тёплый шквал. Они словно излучали мягкое тепло.       Незваный гость минул защиту Колыбели, пройдя защитный периметр, не потревожив ни один охранный артефакт. Он улыбнулся, пригладил седые волосы, в которых уже оформилась лысина, и уже хотел подойти, чтобы раскрыть золотые решётчатые ворота Утробы, когда его атаковала тень.       Текучее и элегантное движение руки, нарочито медленное и выверенное, прервало существование Матери, вырвав ей глаз и повредив мозг за долю секунды. — Какая трата материала. — Грустно сказал абсолютно круглый человек голосом, полным искреннего сожаления. — Такой потенциал, и так раскрыт. Можно же было взять всё и так не ограничивать, возведя мощь в абсолют. Двадцать пять тысяч лет сказались на тебе куда сильнее, старый друг. И, как видно, любовь к спектаклям никуда не делась. — Ортодоксия. — Бросил сквозь зубы Отец, внешне спокойный, но готовый к бою, растерявший в это мгновение всю свою бесстрастность. За его спиной застыли изваяниями Дочь и Сын, недоумённо смотря на корчащееся в конвульсиях тело Матери. — К твоим услугам. — склонился в уважительном поклоне круглый человек, не выпуская оторванную голову из рук. — Я смотрю, вы подготовились к моему приходу. — Ты должен был гнить вечность в своей тюрьме, больной ублюдок, за все грехи, что ты совершил! — Полыхнул тьмой Сын. — И тем не менее, молодой человек, я здесь. И здесь я, потому что вы абсолютно облажались, последние слуги Единой… — Не смей произносить ЕЁ имя! — Перебила незваного гостя Дочь. — Я и есть она, юная леди. Перебивать старших абсолютно нехорошо. — Погрозил ей пальцем круглый человек. — Я Красная Грань! Ортодоксия! Бог, а не жалкий Возвышенный, даже не созданный нерождённым истинным слугой! И не тебе мне что-то говорить. Твоё племя допустило гибель своего божка, и за это было вымарано со страниц истории.       Сын не выдержал. У него не было чувств и мыслей, а только инстинкты хищника, выхолощенные холодной логикой. Воплощение тёмной стороны более не хотело давать Красной Грани необходимого времени на воплощение в жизнь хитроумной атаки или выполнения хитрого плана. Заранее составленный сценарий полетел в пропасть. Все его инстинкты говорили: время утекает, словно вода сквозь разомкнутые пальцы.       Рывок. Тело шедшего путями тьмы обращается в летучую мышь, скрытую в облаке первородной Тьмы. Острые когти вспарывают пространство, где только что был Ортодоксия.       С невероятной для своего неказистого внешнего вида ловкостью Красная Грань уклоняется от удара, словно язычок пламени под порывом ветра, огибая тёмную фигуру.       Объятые огнём пальцы лёгким подзатыльником добавляют ускорения гигантской летучей мыши, опаляя её кожу и заставляя вновь принять гуманоидный облик. — Медленно. Ты можешь быстрее. Тьма быстрее Света. Мне это ведомо, ведь я равновесная точка. Я есть баланс. — Констатирует Ортодоксия, слегка снисходительно, словно журя ребенка. — Ты убил средоточие баланса. — Сказал Отец, сплетая энергетическое копье и нанося колющий удар. Сотканное из энергии копьё пронзило лишь пустоту. Чужак словно опал пламенем, скользнув за спину своему противнику. — Ты убил ту, кто даровала тебе жизнь. — Я лишь был орудием неизбежности. — С улыбкой сказал толстяк, элегантно отбивая пухлой короткой рукой смертоносное оружие. — Не того хотели твои смертные родители, моля Силу даровать им дитя. — Бросила Дочь, обращаясь в грифона и прямолинейно идя в атаку. — Им пришлось заплатить высокую цену, выжить и выскрести все свои силы, чтобы породить тебя. — За это я им благодарен. Жаль, что мне их пришлось убить. — С грустью сказал мужчина, блокируя атаку Сына, закрываясь им от удара Отца и теснящей его Дочери. Впрочем, Отец не спешил атаковать. Его Сила искусно сплетала конструкт, пока его творения сдерживали незваного гостя. — Я покинул отчий дом, идя тропою Силы. Я выжил в диком лесу, выжив и низвергнув голодных хищников. Я познал могущество и мудрость, возвысившись над идущими путём Равновесия. Я познал любовь и был предан. Я шёл несмотря на насмешки и упреки, вырвав себе Возвышение, веруя в Равновесие, чтобы понять, в момент своего триумфа: та, в которую я верил и что дала мне жизнь, не бог. — И ты убил её ударом неверия, а потом и всех своих товарищей. Ты пожрал их, все грани. — Потому что я идеален… — Нет, ты до сих пор остался тем маленьким толстым мальчиком, которому дали кличку «Весельчак». Ты ничтожен в своих помыслах У… — Не смей! Мое имя Ортодоксия! Я преобразую эту галактику в идеальную форму! В форму шара! Я упорядочу её через насилие. Добьюсь гармонии через разрушение. И для начала я вырву из неё ростки Хаоса. Если бы вы занимались галактикой, он бы не повредил мою тюрьму, созданную из душ всех слуг Равновесной и её костей. — Ты безумен! — Воскликнул Сын. — Я упорядочен в своём безумии. — Согласилась Красная Грань, улыбаясь. — Я им не страдаю, а наслаждаюсь, в отличие от тебя. Я уничтожу о вас и о ней всю память. Я уничтожу все аватары мёртвого бога, и в особенности последнюю, что смогла возвыситься. Имя Ревана будет ругательством. Ракат доказали: ваше равновесие ложно. Единое Равновесие ничего не могла с ними сделать. Они чуть не породили бога Тёмной Стороны. Мой народ заплатил за это великую цену. Тайтон пылал. Моё Равновесие будет идеальным и истинным. Пора заканчивать.       Удар. Сердце Сына покинуло грудную клетку, обрывая его жизнь.       Взмах руки с растопыренными пальцами. Дочь падает с вырванным языком и без нижней челюсти, захлебываясь своей кровью. — Я предупреждал, что старших перебивать нехорошо, юная леди. Время в той тюрьме текло ну очень медленно. Несколько миллиардов лет. Пытка для кого-то другого, но для меня идеальная возможность придумать план. Мне очень жаль. Такая трата материала. — С сожалением сказала Красная Грань. — Я не люблю убивать. Убить — это потратить ресурс.       Отец завершал серию ручных печатей, дорисовывая вязь рун на вратах Колыбели. Его дети, творения дали ему нужные мгновения. Он дочертил последний знак, вместе с тем, как его голова была оторвана от тела.       Даже не запыхавшийся Ортодоксия обвёл поле боя взглядом победителя.       — Мне очень жаль, старый друг. — Обратился он к голове Отца. — Искренне жаль. Ты был отличным ресурсом… Итак, приступим. Нечего откладывать уничтожение личинки Великой, когда это можно сделать уже сейчас… Брысь.       Лёгким движением руки он развеял недодемонов Силы, что именовались Призраками, и направился к вратам Колыбели. Золочёные решётки полыхнули светом, создавая непреодолимый барьер, который Ортодоксия не стал даже проверять на прочность.       — Смог всё-таки. — Констатировала Красная Грань, подменившая Равновесие. — Её защитить не получилось, так её реинкарнацию в двух сосудах смог. Умно. Только проблема в том, что я знаю, как эту защиту сломать. Лёгкий вариант не получился, значит идём по изначальному плану. Защита непроницаемая с двух сторон. Ни я не могу войти в Колыбель, ни она не может мне помешать теперь. Всё, как и планировалось. Итак…       Руки Ортодоксии запылали. Его сила стала притягивать необходимые ингредиенты по воле хозяина.       — Глаз Хаоса, Сердце Тьмы, Голос Света и Разум Равновесия. По отдельности, юная леди… — обращаясь к захлебывающейся кровью Дочери, молвил толстяк. — Сильнейшие артефакты, но вместе они образуют Длань Судьбы.       Части тел Семьи вспыхнули, плавясь, словно воск, сливаясь в резной жезл, на вершине которого была белая длань.       — Всегда есть это, но… Надо бы его искоренить. Тогда я её создал из своих товарищей, и она была поистине сильна. Всё же в нас была частичка ЕЁ. Удар неверия был великолепен. Я не мог допустить чтобы эта тварь продолжала жить, после того что произошло на Тайтоне. И пусть о моём деянии никто не узнал, просто для всех Равновесие было нарушено, а Отец постарался стереть все упоминания обо мне, чтобы смертные не питали меня своей верой, но я достиг цели. Сейчас, даже имея Длань, я не смогу нанести этой мерзости смертельную рану. Я не войду в Колыбель до того, как оно родится, а после по силам мы будем равны, и Длань станет бесполезна. Но оно создало Орудие. Глупое дитя. Вот оно и нанесёт удар, потеряв веру. Оно сотрёт эту неудачницу окончательно из метрики вселенной, без права на перерождение. Спросишь, почему я это тебе объясняю? — Поинтересовался толстяк у Дочери, переворачивая её на спину, отсекая руки и ноги. — Ты, юная леди, мне поможешь. Правда, согласия твоего я спрашивать не буду, что будет даже лучше. Длань можно использовать по-разному.       С этими словами безумец преобразовал Длань в обруч и водрузил его на чело Дочери, попутно залечив раны.       — Мне нужны последователи, и я их возьму у светлого аспекта. Я отравлю их энергию своей мощью, напитав ею тебя. И процесс для нас будет крайне приятный…       Если бы могла, то Дочь бы закричала от ужаса. — У вас был шанс, не разыграй вы тот спектакль перед «Порождающим Равновесие». — сказал, скептично выделив голосом последние слова, толстяк. — Не стоило вам умирать своими физическими воплощениями. Ох, не стоило. Не практично, и просто трата материала. Так ослаблять себя. Даже я, находясь в мономерной тюрьме ощущал щупальца Хаоса, что сомкнулись на галактике. Вместо того, чтобы не пустить Скверну, вы разыграли тот этюд, за что и поплатились. Думали отсидеться в тени, пока галактика пылает и одарённые вырезают друг друга в угоду вашим амбициям? Хорош план, только исполнение, как всегда, подкачало. Узнаю почерк старого друга. Видела бы его Она, разочаровалась бы в своём демоне. И тут я могу спросить: а кто на самом деле предал? Я хотя бы не лицемерю.       Пухлые пальцы приподняли голову Дочери. Её глаза утонули в отблесках огня глаз Ортодоксии. — Но что-то я разговорился. Извините, молодая леди, но в одиночной тюрьме туго с собеседниками. Советую вам подготовиться. Вы будете страдать за весь ваш род, ощутив на себе, каково нам было на той войне, вспомнив истину: смертным очень больно в играх Богов. Я всё помню. Огонь всё помнит. Каждую грань боли тех, кого вы не защитили и не захотели защищать.       Ортодоксия кивнул самому себе и улыбнулся. — Видно, тоже старею. Возможно, тяга к театральщине — это возрастное. Вот, что-то тебе объясняю. Миллиарды лет в клетке — слишком много, даже для бога.       Свет в глазах Дочери окончательно померк, когда пламя, белое и звонкое, словно серебро, погрузило её в пучину нескончаемых кошмаров той войны, заодно затянув и все души некогда гордого народа Небожителей, что ещё были в метрике этой реальности. Почти все…

***

      На Абелоте поднимался новый рассвет. Покой планеты разорвал полный радости женский смех, полный свободы. Она подождёт. Она умеет ждать. Пусть глупцы расчистят дорогу к величию и славе.