в любви захлебнуться

— Дайте хоть раз в любви захлебнуться, — Вздохнула и ринулась вниз. polnalyubvi - Девочка и Море

Влад никогда не представлял, что сможет полюбить вот так легко. Словно в воду прыгнуть, с разбега — и даже не пытаться всплыть, выкарабкаться, подняться над неумолимыми бушующими волнами. Воспоминания о воде, о том, что и он когда-то не боялся её и умел плавать, возникли откуда-то из забытых глубин человеческой жизни, всплыли сами по себе. Лиза вообще пробуждала в нём всё давно угасшее человеческое и живое. Те остатки прежней жизни, про которые он уже и сам забыл; они не делали Влада Дракулу менее грозным вампиром, но невероятно удачно дополняли мозаику, разбавляя бесконечную жестокость и презрение к человечеству каплей нежности и заботы, направленной на единственного важного человека. И самое удивительное для Влада: Лиза даже не старалась. Не лезла из кожи вон, чтобы казаться лучше или привлекательнее, не строила в его отношении никаких планов. Просто была искренней в своей страсти к науке. Просто не скрывала иронию и безобидный сарказм, когда её что-то не устраивало. И просто принимала его подарки: любые — будь то бесценные знания или предметы гардероба. В конце концов, излишняя простота и бедность одеяний Лизы — это то немногое, что раздражало Дракулу. Это слишком неприятная и человеческая деталь в её образе, и он с удовольствием избавился от оной. Поначалу он мысленно причислял Лизу к своей коллекции редчайших научных вещиц (ведь разумный человек в этих краях — действительно редкость, право!), а в его коллекции всё должно выглядеть наилучшим образом, иначе это — оскорбление для науки. Потом он бросил все эти отговорки. Влад Дракула любил смотреть на неё, любил наблюдать за тем, как наряд не скрывает, а подчеркивает, любил прикасаться, ощущая лишь тонкую мягкую ткань, а не грубое колючее волокно в три слоя. Лизе к лицу были все эти одеяния, стиравшие её связь с бедной человеческой жизнью: подарки Влада вряд ли бы пришлись по душе обществу людей, но вполне впечатлили бы вампиров, вечно пытавшихся подчеркнуть собственную непохожесть на смертных. И в какие-то моменты — когда время на терцию замирало — глубокой ли задумчивости, или восторга, освещавшего лицо Лизы, Влад ловил себя на мысли, что её можно спутать с прекрасной бессмертной вампиршей. И он, конечно, не подвергал эти мысли ни малейшему сомнению, ведь даже какая-то там любовь не сможет затуманить ясность его, Влада Дракулы, мыслей. Он слишком долго жил на этой земле, чтобы терять голову от одних лишь чувств.  — Влад? — Лиза приподняла левую бровь и коснулась его ладони, в тщетной попытке привлечь внимание. Похоже, что не в первый раз: в светлых глазах зародилось лёгкое удивление, ведь обычно Влад проявлял предельную сосредоточенность во время их занятий.  — Задумался на мгновение, — он улыбнулся краем губ, переводя взгляд на раскрытую книгу. Беглого взгляда хватило, чтобы воскресить в памяти тему. Гуморальная теория. Забавное предположение человечества о собственном теле. — Так что ты спросила?  — В науке ведь важны доказательства, верно? И кровопускание, и баланс теплоты и холода иногда дают положительный результат. При этом ты сказал, что эта в этой теории есть доля верного подхода, но сама теория ошибочна. Как так? Влад медленно кивнул. Задумчиво переплёл свои пальцы с источающими живое тепло пальцами Лизы. Он не стал прятать когтей, не сейчас, пока он полностью контролировал ситуацию — и себя. Кожей, кончиками пальцев он ощущал беспокойный бег крови, манящей, соблазняющей совершенно иначе, чем хозяйка этой самой крови.  — В данной теории верным можно назвать предположение, что в организме есть определённый баланс. И что болезни не всегда ограничиваются заметными симптомами, поскольку в организме всё взаимосвязано, но все эти жидкости… — Влад усмехнулся, не договорив. Он в состоянии был распознать её сердцебиение, это несложно в тишине библиотеки. Он мог слышать её аромат — слишком человеческий, слишком манящий, порой затмевающий разум. Какое счастье, что Влад Дракула уже не молодой и безрассудный вампир и прекрасно умеет контролировать вездесущую жажду крови, которая практически впиталась в подкорку, едва ли не став его сущностью за долгие годы отшельничества. Бессмертие бы Лизе пошло не меньше, чем всё то, что он уже подарил. И, безусловно, лишило бы его необходимости контролировать жажду. В теории. Лиза крайне ценила свою человеческую суть и, пусть и посвятила себя науке, но не до конца распрощалась с верой: в последнем она никогда не признавалась вслух, но Влад научился читать и между строк. Лиза не согласилась бы разменять душу, и Влад уважал её выбор. Всё-таки уж ему-то немало известно про существование души и про способы с нею распрощаться. Впрочем, жажда — это мелочь. Пустяковая для Влада проблема. Ради Лизы он готов терпеть. Бессмертие решило бы ещё одну его проблему. Мимолётно утекающее сквозь пальцы время. Совсем как вода.  — Почему же… — Лиза вздрогнула, распахнула глаза, приподняв брови, но позволила утянуть себя в объятия. Её щёки покраснели — не слишком сильно, но всё равно заметно. Всему виной её светлая кожа — хоть и не такая светлая, как у самого Влада, но всё же. Да и больше года в замке с полуночным расписанием не прошли даром, стерев с её лица остатки загара. Влад осторожно — хоть уже и без когтей — провёл кончиками пальцев от её скул к подбородку, заставляя придвинуться поближе. Лиза не возражала: напротив, на губах скользнула хитрая улыбка, выдающая с головой.  — Так мы этот вопрос не разберём, — попыталась она призвать к порядку, но поцеловала — пусть и мимолётно — первая. Её жизнь мимолётна. И это — главная проблема для Влада Дракулы.  — Ну и ладно. Завтра, — отмахнулся он, проводя пальцами по складкам тонкой ткани на талии Лизы. — У нас ведь ещё есть время. Лиза не ответила вслух. Одно движение её пальцев — и фибула больше не держала плащ Влада. А сама Лиза больше не сидела в отдельном кресле. У них мало времени. Слишком мало, ничтожно мало для Влада Дракулы. Настолько, что иногда ему кажется, что стоит отвернуться — и Лиза вообще исчезнет. Останется лишь воспоминаниями и бутонами цветов, которые взойдут над могилой. Эти цветы будут прекрасны — но они будут ничем по сравнению с Лизой. И если всего этого не избежать, то Влад собирается получить от этих мгновений всё. Растянуть их, наполнить каждое смыслом, выгравировать в своей вечной памяти. Потратить их эгоистично — с значением только для них двоих. Человечество подождёт. Лиза всё равно не успеет спасти всех, так что решат несколько минут — или часов? Да и плевать ему на человечество. Его время с Лизой стремительно истекает.