Есть вопросы по покупке? Недовольны качеством? Другие вопросы касаемо товара? Позвоните на линию поддержки + 090-1234-5678!
Дазай задумался. Хоть самоубиться не получилось, но можно скрасить вечер, смутив оператора линии поддержки своей нелепой историей. Ухмыльнувшись и наливая в кружку саке, Осаму достал телефон и набрал номер с сайта. Спустя пару секунд гудков из динамика телефона послышался энергичный юношеский голос: — Здравствуйте! Меня зовут Накаджима Ацуши! Как можно к вам обращаться и что вас беспокоит? — Добрый вечер! — протянул немного загадочно Дазай. — Моя фамилия Дазай, я недавно заказывал на вашем сайте спортивный инвентарь типа турник обыкновенный. — Что именно вас беспокоит? Доставка задерживается или товар пришел не в надлежащем виде? — Все пришло вовремя и в надлежаем виде. Но не в надлежащем качестве. Видите ли, я пытался на нем повеситься парой минут ранее, а он взял и поломался. — Качество товара не соо… Подождите, что вы на нем сделать пытались?! — недоуменно и громко произнес его собеседник. — Повесится, Ацуши-кун, я же могу так обращаться? — звонко ответил Осаму, пытаясь представить удивленное лицо оператора. — Но стоило мне закрепить петлю потуже, а моим ногам покинуть твердую поверхность, как ручки с треском отлетели от крепления, а я сам оказался на голом полу! Так еще и сам турник упал на мою несчастную голову! — О Боги! — обеспокоенно. — Вы в порядке?! — О, спасибо за беспокойство, Ацуши-кун! Приложенный лед и выпитое саке помогло смириться с болью и шишкой, но увы, не с недовольством от качества товара, мне хотелось бы… — Как же хорошо, что вы не сильно пострадали, — с легким облегчением, что удивило Дазая. — Представьте, чтобы было бы, если бы турник выдержал! — О, тогда я бы покончил с собой посредством повешения на турнике и не звонил бы сейчас сюда, — усмехаясь, отвелил Осаму, отпивая сакэ из кружки. — Это не смешно, Дазай-сан! Вы же могли умереть! — кажется, оператора Накаджиму не беспокоил поломанный турник. — Почему же вы пытались покончить с собой? — Что за странный вопрос, Ацуши-кун? Потому что жизнь не имеет смысла, конечно же. — У всех должен быть смысл жизни… — А вот у меня его нет. И не было. Ацуши-кун, я давно пытаюсь покончить с собой и знаю много способов, я считался бы профи в этом, если бы один из них сработал. Но пока я терплю неудачи. — Неправильно, что вы считаете неудачей то, что остаетесь в живых, — голос Ацуши звучал грустно. — Может, я могу вам чем-то помочь? Дазай даже что-то, похожее на чувство вины, кольнуло в груди из-за этого грустного голоса. Этот паренек определенно зацепил мужчину. — Так беспокоиться о незнакомом тебе человеке… — протянул Дазай. — А ты интересный. — Что, простите? — переспросил Ацуши. — Интересный ты, говорю. И голос у тебя красивый. Завораживающий такой. — Я… я… — затараторил парень, не зная как реагировать. Дазай не знал настоящего определиния этого явления, но ему очень было интересно как Ацуши заставил голос «покраснеть» от смущения. — НАКАДЖИМА! — послышался приглушенный громкий голос. — Какого черта ты тут устраиваешь центр психологической помощи, если мы интернет магазин! И вообще, твой рабочий день уже закончен, проваливай давай! Накаджима не успел проговорить скромное «Простите» и «До свидания», как звонок был сброшен с его стороны, оставив лишь гадкие гудки вместо себя. Дазай недовольно нахмурился: он не хотел, чтобы их разговор заканчивался, тем более так. Раздосадованный, он отпил приличную часть сакэ и пошел выкидывать несчастный турник в мусорное ведро. После проделанных действий ему на телефон пришло сообщение:Здравствуйте! Сегодня вы обращались к нашей линии поддержки! Просьба оценить работу оператора по десятибалльной шкале и оставить отзыв сообщением по номеру, с которого пришло данное сообщение.
Дазай ухмыльнулся и отправил лаконичное: «10/10. Просьба предоставить контактные рабочие или личные данные оператора Накаджимы Ацуши.» Однако контакты Ацуши ему не прислал, а заинтересованность в нем никуда не исчезла. Еле отработав следующий день и получив очередной нагоняй от коллеги и друга Куникиды Доппо, Осаму быстро примчался домой и стал звонить на линию поддержки того самого интернет магазина, надеясь попасть на «своего» оператора. На звонке десятом ему все же сообщили, что сегодня у Накаджимы нерабочий день и мужчина с некой горечью бросил на этот вечер свои попытки дозвониться. Что-то ему подсказывало, что он должен хотя бы еще раз услышать этот голос, красивый и завораживающий такой, как он сам сказал. Но всю неделю его преследовали лишь неудачи. У Накаджимы был либо нерабочий день, либо он попадал не в его смену, а у остальных операторов, что начали узнавать по голосу неудавшегося самоубийцу и, по всей видимости, сталкера, Осаму и вовсе начал вызывать раздражение. Но это не значило, что мужчина собирался прекращать свои попытки. И удача ему улыбнулась даже больше, чем он рассчитывал. В пятницу после окончания еще одного занудного рабочего дня Дазай стоял у товарной полки в комбини недалеко от дома, с усталым видом выбирая, какой же полуфабрикат он будет есть сегодня на ужин и морально готовясь к очередному вечеру атаки на колл-центр того злосчастного интернет магазина. У стоящего неподалеку с ним парнишки, явно студента, зазвонил телефон и когда тот ответил на звонок, Осаму услышал уже до боли знакомый голос. — Ало, Джуничиро? Что тебе нужно? — этот голос точно принадлежал Накаджиме Ацуши. — Блин, извини, я не смогу сегодня выйти за тебя, у меня своя смена через час. Что? И пока Ацуши разговарил по телефону, Дазай с оцепенением смотрел на него, словно душевнобольной, оглядывая с ног до головы. Ну конечно, как же еще мог выглядеть его оператор, если не так. Хоть волосы торчали в разные стороны и были неровно острижены, он все равно выглядел с такой прической прекрасно, по скромному мнению Дазая. Белые волосы, эти миловидные черты лица, нахмуренные тонкие брови, бледное лицо и худощавое телосложение. Даже мешковатый бежевый свитер и зауженные темные джинсы не портили образ, делая его по своему уютным. То, что его мужчины вообще-то не интересуют, Дазай даже не вспомнил. Потому что по всей видимости интересуют, особенно этот. Пока Осаму стоял и завороженно пялился, Накаджима прекратил говорить по телефону и наконец заметил чужой взгляд. Это его смутило, что сразу же отразилось на его лице. — Я… простите… — пытался сформулировать Ацуши, ощущая себя крайне неуютно и не понимая, чем он мог вызвать подобное внимание к своей персоне. — Смею предположить, тебя зовут Накаджима Ацуши, — ухмыльнулься мужчина, возвращая себе привычное выражение лица. — Ваш голос… Дазай-сан, это вы что ли?! — вдруг радостно проговорил парень, искренне улыбаясь. Дазай немного смутился: никто в жизни на него еще так не реагировал. — Да, он самый, Ацуши-кун, — улыбка в ответ. — И, заметь, еще живой. Я, между прочим, всю эту неделю звонил к вам на линию в надежде услышать тебя. Но мне повезло больше и я смог встретить тебя в живую. — Я знаю, мне уже расказывали, что до меня пытались дозвониться. Как же я рад, что это все же были вы, — честно ответил Ацуши. — А что, у меня есть соперники? — кокетливо подмигнул Дазай, что заставило его собеседника слегка покраснеть. — Нет, на самом деле нет, — ответил Накаджима. — Вдруг кто-то из старых клиентов решил обратиться именно ко мне. Иногда такое бывает. Никто из собеседников не понял, что только что они сейчас слегка флиртовали друг с другом. — Меня кстати просили это прекратить. Начальник как всегда злой и недовольный. Простите, — понуро повесил голову Ацуши. — Эх, я хотел бы еще поговорить с тобой и не раз, — раздосадованно ответил мужчина. — Я могу дать вам свой номер телефона! — выпалил Ацуши. — Вы можете звонить или писать мне в любое время, только не в рабочее, пожалуйста. Начальство не любит, когда мы отвлекаемся. Кажется, удача не только сегодня улыбнулась Дазаю, но и шла с ним рядом. — Клянусь звонить тебе только в нерабочее время, если сообщишь свой график, — пообещал Дазай, мысленно для себя говоря, что он будет больше звонить, чем писать. — У нас сегодня должны назвать новый, поэтому могу вам его прислать сразу же, как узнаю. — Было бы замечательно, так какой у тебя номер? Ацуши продиктовал номер и Осаму сразу же его записал, тут же добавляя контакт в избранное. Сразу же отправил в сообщении смайлик, чтобы Накаджима тоже сохранил его номер. — Звоните в любое время, Дазай-сан, — еще раз проговорил парень. — Простите меня, нужно бежать, чтобы не опоздать на работу. — Не смею задерживать, Ацуши-кун. К тому же я надеюсь, что мы услышимся совсем скоро. Дазай определенно не знал название того чувства, с которым он вернулся домой, но оно определенно было приятным. К тому же, номер Накаджима явно привязал ко всем своим соц сетям и мессенджерам, поэтому вечер Дазай провел изучая его страницы и добавляясь к нему везде только можно. У Ацуши была даже страница в инстаграмме, куда он выкладывал фотографии пейзажа, города и кошек, но, к неудовольствию мужчины, нигде не было фотографий самого Накаджимы. Чуть позже, ближе к полуночи, на все его заявки на добавление пришел положительный ответ, а потом пришло сообщение с рабочим графиком его оператора. Видимо, тот только закончил работать, и Дазай тут же отправил ему сообщение с просьбой идти ночью домой безопасным путем и прислать сообщение из дома, что он благополучно добрался. К великой радости Осаму через час ему отписались. На следующий день у Ацуши была вечерняя смена, но Осаму не расстроился из-за этого факта, он наоборот, впервые за последние лет пять встал с утра пораньше в свой выходной и позвонил Ацуши, чтобы успеть с ним поговорить до смены. Так и началось их общение. В рабочее время Дазая они переписывались, в остальное время постоянно созванивались и инициатива в звонках исходила не только от мужчины. Они разговаривали обо всем на свете, обсуждали события за день. Дазай в основном больше спрашивал и слушал, слушал тот самый красивый и зачаровывающий голос. Спустя две недели они стали общаться ближе, на более личные темы. Осаму узнал, что Ацуши студент дневного отделения художественного факультета, а работает только для того, чтобы иметь деньги на качественные художественные принадлежности. Что раньше жил с отчимом, с которым старается не пересекаться и от которого у Ацуши одни проблемы и от которого он буквально сбежал в университетское общежитие. Что он рос в приюте и у него гора комплексов и детских травм из-за этого. Что он такой добрый и стремящийся к жизни, но так ненавидящий себя. Ацуши всегда спрашивал про самого Дазая и беспокоился за него, но с каждым разговором тому все больше становилось яснее, что из них двоих помощь и поддержка нужна именно Ацуши, а никак не ему самому. Спустя три недели общения Осаму осознал, что одних разговоров по телефону ему безумно мало и он хочет чаще видеть Ацуши в реальной жизни. И в конце недели он предложил встретится и провести вместе время. Ацуши смущенно пробормотал, что согласен. В тот день Дазай сам не знал, почему нервничал. Он надел самое чистое и лучшее, будто идет предложение делать, а не просто на встречу. Почему-то в душе каждый раз теплело при мысли об Ацуши, но Осаму пока не осознавал, что это. Они договорились встретиться в парке и Дазай честно готов был сознаться, что едва увидев вдалеке Накаджиму, у него чуть не остановилось сердце. На белоснежной щеке было видно небольшое пятнышко краски, и Осаму не смог себе отказать в том, чтобы вместо приветствия стереть его собственным пальцем с чужой щеки, наслаждаясь прикосновением. Ацуши краснел и стеснялся, будто они разговаривают второй раз в жизни и что будто это не они разговаривали довольно тесно и на довольно личные темы почти целый месяц. За совместное времяпровождение неловкость и стеснение ушли, чему Осаму был несказанно рад. После этого они стали видеться чаще. Даже чаще, чем созваниваться, а созванивались они почти ежедневно. Иногда Осаму встречал своего оператора с учебы и провожал до места работы, желая хотя бы час провести рядом. Позже начал встречать с работы и провожать до общежития каждый раз, когда Ацуши заканчивал работать поздно. Дазай все еще не понимал, что за чувства он испытывал к Накаджиме, но они ему определенно нравились. Так прошло еще почти месяц и настала череда дней Золотой недели. В одном из разговоров Ацуши упомянул, что неплохо готовит, и Осаму хитростью затащил его к себе домой под предлогом продемонстрировать кулинарный талант. — А у тебя тут… неплохо, — заметил Ацуши, разуваясь и проходя внутрь. Дазай же мысленно ликовал от того, что с недавнего времени Накаджима стал обращаться к нему на «ты». — Вполне сойдет, чтобы переконтоваться между работой и встречами с тобой, — промурлыкал Дазай, не отводя от собеседника внимательного взора. — Это что… Господи. Это от того турника? — спросил Ацуши, заметив на стене так и не снятые крепежи. — Ага, — глупо ответил Дазай. — Так и не дошли руки снять. Пройдем на кухню? — Да, конечно, — кивнул Ацуши и проследовал за ним. Немного нагло сказав «Удивляй!» Осаму протянул парню фартук и пропустил к плите, заняв точку осмотра за столом. Тот ничуть не обиделся и, надев фартук, прошел к холодильнику. — Господи… — пробормотал парень, осматривая содержимое и думая, что с этим можно сделать. — Чем же ты питаешься вообще? — И не говори, Ацуши, — согласился Осаму. — Тебе определенно нужно чаще бывать у меня. — Это точно. Все же содержимого холодильника Дазая хватало, чтобы приготовить что-то съестное, так что Ацуши достал необходимые продукты и приступил к готовке. Во время готовки они переговаривались о разных бессмысленных вещах, больше наслаждаясь воцарившейся атмосферой. Осаму наблюдал за Накаджимой чуть ли не с затаенным дыханием. Парень в очередной недооценил свои способности с тем уровнем, которому они на самом деле соответствуют. Его «неплохо готовит» на самом деле оказалось «восхитительно», стоило Дазаю съесть только первую ложку приготовленного Накаджимой карри. На всех комплименты Ацуши лишь скромно краснел и бормотал, что его научила Кека. Осаму помнит, что Ацуши о ней рассказывал: она его сводная сестра, с которой они жили у отчима, к которой Ацуши относился как к родной младшей сестренке. Девочка скоро закончит школу и, к счастью и спокойствию Ацуши, будет переезжать в женское общежитие при университете. — Думаю, после такого хорошего обеда грех не выпить чего-нибудь. Согласен, Ацуши? — спросил игриво Дазай. — Если только чего-то не крепкого, — пробормотал Ацуши. И это Дазай помнит: Ацуши почти не пьет и не любит крепкий алкоголь. — У меня в шкафу была бутылка вина, — предложил Дазай. — Ага, видел, сейчас достану, — подорвался Ацуши, поднимаясь на носочки с целью достать до шкафа. Дальше все прошло как в замедленном кадре: бутылка пошатнулась при попытке достать и полетела вниз, выливая содержимое на белоснежную рубашку Накаджимы. Сама же бутылка упала рядом с ним на пол и разбилась. — Черт! — выругался Дазай, сразу же подлетая к собеседнику. — Видимо в последний раз плохо закрыл и неровно поставил. Прости. — Ничего страшного, — успокоил Ацуши, оглядывая себя. — Правда рубашка… — Ее нужно бы постирать, а пока могу дать что-то из своей одежды. — Буду благодарен, спасибо большое! — искренне улыбнулся Ацуши. Осаму ушел в спальню, а через минуту вернулся с футболкой в руках, протягивая Накаджиме. Тот в очередной раз поблагодарил и переоделся. — Да уж… думал у нас с тобой меньше разница в размере, — заметил парень, оглядывая себя. И он был прав: она висела на нем больше, чем его привычная мешковатая одежда, а ворот футболки оголяя угловатое плечо. Если честно, эта футболка была мешковатой даже на Дазае, но тот не признается даже себе, что дал Накаджиме именно ее не случайно. Едиственное слово, что приходило на ум Дазаю при виде Ацущи на его кухне в его одежде, было слово «мой». И в этот же миг он все осознал. Все то, что теплело у него в груди при виде Ацуши и при мыслях о нем. Все те чувства, что он испытывал. Это был такой очевидный ответ, что Дазай мысленно даже усмехнулся, осознав его. Он любит Ацуши. Сильно, крепко. До конца своей жизни. Ацуши и есть его жизнь. — Ну, как я выгляжу? — спросил Ацуши. Дазай нервно сглотнул. Подошел вплотную, укладывая руки на тонкую талию и прижимая к себе, вызывая смущение и удивление у Ацуши. Внимательно смотрит в глаза и произносит: — Я люблю тебя. Ацуши замер в его руках, широко смотря на него своими красивыми глазами. — Я люблю тебя, — повторил уверенно Дазай. — Сильно. Больше всего на свете. Хоть я этого и боюсь, но в то же время жажду услышать ответ на один важный вопрос: что ты ко мне чувствуешь, Ацуши? Ацуши смотрит на него, что-то обдумывая в своей голове, нервно кусая губы. Цепляясь руками за рубашку Дазая, решаясь на что-то. — Дазай-сан, — тихо проговорил Ацуши, внимательно и серьезно смотря на Дазая. — Прежде чем ответить тебе, я хочу кое-что у тебя узнать. Только предельно честно, пожалуйста. — Да, — обещает Дазай. — Когда ты в последний раз пытался покончить с собой? И к Дазаю приходит второе осознание за вечер. И он тут же его озвучивает. — Я, по всей видимости, влюбился в тебя с первых же минут, потому что моя последняя попытка была в тот день, когда я сломал тот чертов турник и попал в линии поддержки на тебя. Ацуши снова смотрит на него своими прекрасными глаза широко открытыми. Но в этот раз он покраснел полностью до ушей. — Я тоже люблю тебя, Осаму, — наконец отвечает Ацуши на вопрос Дазая, тычась робко носом в чужой. Осаму тут же приникает к его губам жарким поцелуем, будто ждал этого момента всю свою жизнь. Они жадно целуются, прижимаются к друг другу тесно, забираясь руками под чужую одежду, желая быть еще ближе. Они оба пропускают момент, когда Дазай подхватывает Ацуши под бедра и утаскивает в спальню, тут же подминая под себя. Слишком все быстро произошло. Слишком сильно они хотят быть еще ближе к другу. Они почти не говорят, больше целуются, ластятся и раздевают друг друга. Ацуши оказывается на нижней позиции, а Осаму на верхней, и обоим это кажется таким правильным. Ацуши шепчет его имя и стонет ему на ухо своим красивым, завораживающим голосом. Они ни на секунду не расцепляют объятия и после всего засыпают в обнимку, даже не нацепив белье. Дазай чувствует себя самым счастливым человеком, когда просыпается утром и первым же делом видит любимую тушку возлюбленного, который расположился на его плече и уткнулся лбом ему в подбородок. Ноги он по хозяйски закинул на Дазая, и тому до безумия нравится это. Дазай осознает, конечно, что это рано и крайне эгоистично: едва признавшись и поцеловав, тут же затащить в постель. Но это так до безумия правильно, думает он. Осаму улыбается своим мыслям, ероша носом неровную челку и оставляя легкий поцелуй на лбу, проговаривает: — Доброе утро, — потому что Ацуши тоже уже не спит. — Доброе, — ласковый поцелуй в шею и Ацуши поднимает лицо на уровень с чужим, снова тыкаясь носом в нос напротив, словно кот. — Я люблю тебя, — тихо говорит Дазай, ласково улыбаясь. — Хорошо, я приготовлю завтрак, — усмехается Ацуши беззлобно. — И я тоже тебя люблю. — Ууу, я хочу завтрак от Ацуши, но я не хочу выпускать Ацуши из объятий, — тянет Дазай, словно ребенок маленький. — И что мне сделать, чтобы ты отпустил меня на кухню? — Нуу… — задумался Дазай. — Если ты согласишься остаться у меня на всю Золотую неделю, так уж быть, отпущу на кухню. — Мне нужна сменная одежда. — Мой шкаф полностью в твоем распоряжении. — Тогда я согласен, — улыбается ярко Ацуши, прежде чем приникнуть ласковым поцелуем к чужим губам. Им еще невдомек обоим, что в конце Золотой недели Дазай предложит остаться Ацуши у себя уже навсегда. А Ацуши не задумываясь согласится.