***
– К сожалению, бюджет у нас урезан. Если хоть немного поднимемся по карьерной лестнице с этой песней, то это будет успех. Так что очень вас прошу выложиться на полную. Особенно ты, Чиун, это твоя первая запись. Всё поняли? Юнчин стояла в студии с двумя операторами напротив стекла, по ту сторону которого находилось несколько молодых юношей крепкого телосложения, готовившихся к исполнению нового сингла. Дабы не злить наставницу и вложить все силы в песню, айдолы поочерёдно кивнули. Убедившись, что всё идёт по плану, продюсер развернулась на высоких каблуках и нажала кнопку таймера, затем щёлкнув пальцами, чем дала команду "начали". Полноценный сингл был полностью готов и опубликован на просторы интернета только через три недели после работы с вокалом. Стоит ли говорить, что Юнчин до последнего надеялась, что хотя-бы в этот раз всё пройдёт гладко? В конечном счёте, маловероятно, что одно новое лицо в группе, которое пополнило её ряды буквально недавно, как-то координально изменит ситуацию, но попытка не пытка, так ведь? Тем более, что Чиун выделялся из большинства участников, если сравнивать его горящие глаза во время записи первого сингла с глазами остальных певцов. Его голос пел слова песни вместе с остальными айдолами, но лицо словно говорило "я главный актёр этой сцены, наблюдайте лишь за моим триумфом". За всю свою жизнь столь яркое желание заблистать Юнчин видела впервые. И ей это определённо нравилось! Чертовски нравилось, пусть девушка и не подавала виду. Она не ошиблась с выбором. И ещё больше она в этом убедилась, когда сингл под названием "Сквозь тебя" разлетелся с оглушительным успехом даже за пределы страны всего за несколько часов, став новой вирусной песней. Все мечты Юнчин моментально стали явью. Пока группа всё больше и больше купалась в лучах славы – её продюсер наконец-то начала ощущать вкус жизни, ведь теперь проблема с бедным детством осталась далеко позади. Её шкаф постепенно начал наполняться желанной одеждой от дорогих брендов, она могла позволить себе всё, что только захочет. Невозможное стало возможным и пришло в исполнение. Новая жизнь пришла на порог, окончательно закрыв вход старой. Но и это ещё не был конец. К сожалению, группа "БЕЗ ПРИКРАС" прожила не так долго, как хотелось бы. И как бы больно не было это признавать, но под "прожила" имеется в виду далеко не то, что группа распалась, а нечто более страшное. – Ты как? – спросила запыхавшаяся Юнчин, наклоняясь к сидящему на земле Хак Чиуну, которого буквально несколько минут назад вывели полуживым из горящего здания звукозаписи. Устремив на неё свой взгляд, полный шока, и будучи полностью перепачканным следами пожара, а также стекающей по щекам тушью от слёз, парень лишь тихо что-то пробормотал дрожащими губами, не будучи в силах даже хоть немного пошевельнуться. Сперва продюсер не расслышала, что конкретно он сказал, но потом до неё дошло. Это было то, чего она не хотела услышать даже в своих самых страшных кошмарах."Они всё ещё там..."
Все участники группы стали жертвами пожара, когда несколько колонн преградили им путь к отступлению. Единственным выжившим оказался Чиун, который ненадолго покинул комнату до обрушения, но всё равно пытался до последнего помочь товарищам, пока сам не потерял сознание от токсичного дыма. Смерть мировых звёзд была не только невероятной трагедией, но и готовилась стать точкой в карьере Юнчин. Альбом нуждался в новых песнях, но как его вообще возможно было закончить с одним только человеком в команде исполнителей? К тому же, выпускать его так сразу после кончины других участников выставило бы Юнчин в крайне диком и непристойном свете. Результаты всех трудов полетят коту под хвост и достанутся другим людям, а она опять останется ни с чем. В конечном счёте, девушке ничего не оставалось, кроме как записать последние хиты самостоятельно в тайне от руководства. Поверженного Чиуна она также не могла оставить в стороне, именно поэтому спустя какое-то время уже была выпущена новая песня в исполнении единственного выжившего в пожаре, который теперь именовал себя "трюкачом", выражая в сингле всю боль от пережитого, что пришлось очень по душе старым фанатам "БЕЗ ПРИКРАС". Но даже здесь была своя ложка дёгтя! – Господин Хак Чиун, как вы прокомментируете обвинения в вашу сторону?! – Господин Чиун, что вы планируете делать дальше? – Юнчин Ли, вы действительно собираетесь игнорировать наставления по усилению слежки за Чиуном?! – Хак Чиун, скажите, у вас роман с мисс Юнчин? Почему она так яростно вас защищает? Стоило коллегам только переступить порог здания Music Intertainment, как их тотчас окружила толпа из журналистов, во всю тыкающих микрофонами и вспышками фотоаппаратов прямо в лицо. Судя по всему, с понятием "личное пространство" знакомы они не были, а если и знали о таковом, то по отношению к звёздам мировой известности его не использовали. Слово скажи – сразу сто статей настрочат и не постесняются приукрасить содержимое самыми неординарными заголовками. Молча пробиваясь через толпу к машине, при этом стараясь не смотреть в объективы камер (ну, Чиун всё равно не упустил возможности подмигнуть пару раз), молодые знаменитости жаждали поскорее покинуть "поле боя" и скрыться от всей этой суеты. Несколько мужчин в чёрных костюмах открыли перед прибывшими двери автомобиля, тем самым приглашая внутрь, и проводив крупных шишек, поспешили удалиться прочь. Стоит ли говорить, что жаждущим ответов журналистам даже закрытое окно не помешает? С обеих сторон начал доноситься надоедливый стук и голоса, от чего нервы продюсера не выдержали. – Вы там заснули что ли? – нервно спросила она у водителя, – Вперёд! Транспорт резко двинулся, от чего оба сидящих на заднем сидении чуть не полетели в обратную сторону. – Воу-воу-воу, полегче! – Чиун задорно засмеялся, держась за спинки сидения. Только через несколько минут водитель сбавил скорость, когда от проклятого во всех смыслах здания остался лишь силуэт вдалеке, которому Юнчин грустно посмотрела вслед. Она не хотела туда возвращаться, но снова будет вынуждена сделать это через три месяца. Чёрт бы побрал этих кретинов. – Ты чего раскисла? – поинтересовался парень у смотрящей в окошко. – Да ничего… – равнодушно пробормотала та в ответ, – Сперва они со своими "аргументами", так ещё и ты масла в огонь подливаешь. – Брось, тебе же понравилось, что я по фактам раскидал! – он легонько ткнул её локтём в бок с широкой улыбкой, но результата это не принесло. Кажется, он только хуже сделал. – Я не для того тебя защищаю, чтобы ты выкидывал столь безрассудные фокусы. Прошёл почти год с момента пожара, но проблемы, так или иначе, никуда не делись. Несчастья, увы, продолжили преследовать Юнчин и трюкача. А если уж говорить конкретней, то преследовало их даже не что-то, а кто-то. Большая популярность к-поп исполнителя открыла возможность отправиться в мировой тур для концертов и многочисленных выступлений, но каждая страна, в которую отправлялись Чиун и его продюсер, постепенно окрашивалась в кроваво-красный цвет из-за жестоких убийств с оставленными отсылками на местах преступления. Каждая отсылка, по выводам полиции после расследования, указывала на причастность Хака. Тем не менее, Юнчин отказывалась это признавать. Она просто не могла и мысли допустить, что Чиун как-то причастен ко всему этому массиву, словно забывая про жестокие тексты песен и трюки ножами на концертах. Наверняка настоящий убийца вдохновляется клипами своего кумира и просто преследует его по пятам. Именно поэтому продюсеру не осталось ничего, кроме как увеличить охрану мировой звезды до максимума, надеясь, что теперь опасность уж точно не будет ему угрожать. – Злюка ты, – обидчиво заявил трюкач со вздохом и завёл ладони за шею так, чтобы локти торчали вверх,– Прорвёмся как-нибудь, не парься. – Мне бы твоё спокойствие. Им дали всего три месяца для написания нового сингла, что было довольно-таки скромно, учитывая всё происходящее. Чиун держался молодцом, что казалось Юнчин несколько странным. Непонятно, то ли он действительно не боялся за свою жизнь и ему было плевать на преследователя, то ли он просто прятал страх где-то глубоко внутри себя. В конечном счёте, он пережил пожар годовой давности. Было бы глупо, если бы он не боялся смерти, если однажды уже оказался от неё на волоске. Назначенное срок почти полностью истёк. Оставалось пару недель до выпуска нового трека, а работа всё равно шла и шла не совсем так, как хотелось бы. В коллекцию убийств безумного фаната добавился ещё один изуродованный труп молодой девушки, а Чиуну хоть бы хны. Преследователь всё ближе и ближе, но Хак продолжает смотреться в зеркало с широкой улыбкой, поправляя причёску, как ни в чём ни бывало. Ему в десять раз интереснее спросить "как я выгляжу?", чем поинтересоваться о чём-то действительно важном. Да, в этом весь Чиун, пора бы уже привыкнуть. Это даже хорошо со стороны его карьеры, что он не дает себе поводов для волнения и никак не реагирует на происходящее, но… Если посмотреть на это чисто с человеческой стороны… "Ещё буквально неделю назад Мун Ган Ким радостно праздновала свой восемнадцатый день рождения, вот только она не догадывалась, что это будет её последний праздник. К другим новос..." Стоящая напротив включенного телевизора Юнчин, прервав речь ведущего новостей нажатием кнопки, тяжело вздохнула. Усевшись на кресло, сразу закинув ногу на ногу по старой привычке, она приложила ладонь ко лбу, бесцельно рассматривая поверхность стола. Все её мысли были только о нашумевшем за эти три дня имени – Мун Ган Ким. Почему столь молодая девушка, которая ещё толком даже не успела пожить, была вынуждена умереть, так ещё и таким жестоким способом? Смерть всегда ужасна, но когда её преподносят будущему смертнику в таком ключе… Это ещё более невыносимо. Жертва была так счастлива на видео, когда увидела большой торт ко дню рождения, что увиденное слегка напомнило продюсеру празднование её собственного совершеннолетия, на котором из роскоши было только небольшое пирожное со свечкой. Хах, а ведь оно и так досталось её родителям очень тяжёлым путём. На тот момент это действительно было роскошью, в прошлом всей семье частенько приходилось голодать. Мурашки по коже от одних лишь воспоминаний. – Юнчин Ли! Резкий щелчек перед глазами привел продюсера в чувство. Чиун, стоя напротив со сложенными руками на оголённой груди, лишь недовольно поднял бровь, а затем и вовсе недовольно цокнул. Что ж, если он так сделает, то значит взбесился не на шутку. – Ты оглохла? До тебя не докричишься. Для кого я распинаюсь стою, если ты в облаках где-то летаешь? – Не разговаривай со мной в таком тоне… – молодая особа быстро вернулась в чувство и нахмурила брови, что Чиун, мягко говоря, не очень оценил, но и дерзить в ответ не стал. Продюсер слегка удивилась. Чиун? Промолчал? Серьёзно? Он умеет это делать? Вот это редкое природное корейское явление! – Ладно, проехали, – всё же раздалось в ответ спустя около десяти секунд. Ругаться с зазвездившийся нарциссом у девушки сейчас желания не было, это однозначно лишнее. Для преодоления трудностей им лучше оставаться в таким же отношениях, в которых они находятся сейчас, это единственный выбор. Развернувшись на кресле спиной к трюкачу, продюсер сделала вид, что перечитывает заметки с текстами песен. – Что ты хотел? – Да так, ничего важного. Всего лишь хотел сказать про песню, в которую я вложил всю душу, весь пот, все слёзы… Совершенно ничего важного, пойду удалю и разнесу студию битой к чертям! Читай свои журнальчики и дальше! – Чиун сделал несчастное выражение лица, при этом походя голосом на маленькую, капризную, невыносимую и сопливую девочку, под конец завершив свои жалобы интонацией поехавшего агрессора. Впрочем, начальница уже была научена горьким опытом и знала его манеру поведения лучше всех, так что просто снова подняла бровь, прожигая парня взглядом. К счастью, для него это стало знаком, что лучше бы перестать. – Кхм… В общем, я закончил доделывать звучание минуса, сейчас буду проверять, как сочетается с плюсом. Послушаешь? Ли неохотно кивнула, давая ему жест идти в комнату для записи. Пусть время и поджимает, но ей не до сингла вовсе сейчас, когда вокруг столько кровопролития. Стоит ей только представить Чиуна убитым, подобно остальным жертвам, как её сердце неосознанно сжимается, а в горле встаёт тяжелый ком, который очень сложно проглотить. Дело не только в некой привязанности, но в и карьере. Юнчин жила и продолжает жить за счёт своей восходящей звезды. Если с ним что-нибудь случится – она потеряет всё. Всё, к чему она так долго шла. Этого нельзя допустить! А что касается симпатии… Увы, но молодой особе до последнего хотелось верить, что она воспринимает трюкача исключительно, как свой проект, а не нечто большее, потому что все иные мысли очень мешали рабочему процессу. Позади раздался настойчивый стук. Чиун стоял перед микрофоном в ожидании, когда его наниматель наденет наушники, чтобы поскорее начать пробное прослушивание. Юнчин, дабы не заставлять его больше ждать, решила сосредоточиться исключительно на песне и отбросить плохие мысли в сторону. Вот только… Сделать это получилось всего на несколько секунд. Трюкач ещё даже рот открыть не успел, а его начальница уже пугающее побелела, не будучи в силах пошевелиться, едва только началось вступление песни. Этот голос…– Крики твои протыкают кожу, Настигают сердце моё. Ни тебе ни мне не убежать. Не осталось от нас ничего.
Пение Чиуна перешло на второй план и стало доноситься до ушей лишь отрывками, ведь главным сейчас было другое. Этого… Не могло произойти. Никак. Никоим образом. Просто не могло. Женские вопли, раздающиеся на фоне припева песни, уж очень напоминали голос, обладательницу которого ещё буквально пять минут назад показывали по новостям – вопли последней жертвы преследователя! Нет, это какая-то ошибка. Возможно, Чиун просто взял крик её радости из видео с дня рождения? Но по какому праву? Нет, погодите, ведущий сказал, что это запись из её личного архива… Чиун не мог нигде раздобыть её. Разум постепенно начал затмевать туман, на лбу выступили капли пота, а дышать стало так тяжело, что каждый вздох давался через мучительные усилия. Немного развернув голову, чтобы не было видно выражение лица, девушка посмотрела на Хака по ту сторону стеклянного барьера, постепенно начиная дрожать коленями. Всё такая же самодовольная улыбка, такой же самоуверенный голос и такой же самовлюбленный нрав. Увы, но не выдержав сильного напряжения и неприятного чувства тошноты, Юнчин кинула наушники на стол и выбежала из студии прочь. Только оказавшись в туалете она смогла более-менее привести себя в чувство, но даже всплески холодной воды в лицо не особо помогли перебороть страх. Плевать на макияж, плевать на всё, ей нужно успокоиться. Эти вопли, убийства в тех же странах, отсылки на каждом месте преступления… Только сейчас Юнчин поняла, как много совпадений были всё это время у неё перед носом. А ведь полиция говорила, что вероятность слишком большая. Если это действительно он… Это будет настоящий скандал. Стоит ей только заикнуться о всех догадках в полицейском участке и обвинить трюкача, как её карьера успешно закончится. Возвращаться ей некуда. Вся её брендовая одежда и косметика, дорогая обувь, духи, дом, первоклассные деликатесы в ресторанах, которые она так любит… Всё это исчезнет. Но стоят ли эти дурацкие побрякушки жизней других ни в чём невинных людей? "Нет, такое не могло произойти... Должно быть, я просто перетрудилась" – только так она пыталась отвести саму себя от мыслей, правдивость которых ей не хотелось признавать до такой степени, что она бы продолжила себя успокаивать, даже если её молодое дарование прямо сейчас появилось бы перед ней с окровавленной битой в руках. Речь идёт ведь не просто о ком-то, а он нём. У него ветер в голове, он не может быть кровожадным убийцей. Если для него хоть что-то значат жизни умерших товарищей и опека под крылом Юнчин, то он бы никогда такого не совершил. Нужно отдохнуть… Ей всего лишь нужно отдохнуть. – Ну и где нас носит? Юнчин, вернувшись в студию, ничего не оставалось, кроме как молча слушать ворчание своего нынешнего подозреваемого, принимая во внимание то, что главной задачей сейчас было не выставлять своё волнение напоказ. В исполнении девушки последовал тяжелый вздох, едва ей стоило вернуться в привычное положение на любимое кресло. Чиун недовольно цокнул, наконец-то успокоившись. – Надеюсь на то, что у тебя была веская причина прерывать запись. – Прости, мне не здоровится… – мрачно пробормотала та в ответ, не поднимая глаз на Хака. Какое-то время стояла тишина. По выражению лица айдола было видно, словно он начал что-то очень усердно обдумывать, переводя взор то на лицо Юнчин, то на неё ноги, словно ожидал увидеть что-то необычное, но без результата. А итоге, через пару секунд раздалось тихое хихиканье. – Беременна что ли? Но прилетевший в нос журнал и ещё более прожигающий взгляд продюссера изподлобья сразу заставили его пожалеть об этих словах. – Ладно-ладно, понял! – в спешке ответил юноша, потирая больное место на переносице, но всё ещё широко улыбаясь. – Следи за языком. Это был последний вечер, который они провели в той спокойной и непринуждённой обстановке, если её вообще можно было так назвать. Ведь Юнчин, несмотря на все подозрения, всё равно продолжала надеяться на лучшее, лишь бы не представлять лишний раз то, как она возвращается на самую низшую ступень жизни. Нет, даже не жизни. Сущестования. Пустого существования, в котором не было никакого смысла. Хак Чиун забрал у неё последний шанс на успех."Мне очень жаль".
К чему была эта фраза? Трюкач сожалел о содеянном? Раскаивался? Винил себя во всём происходящем или же только в том, что оборвал карьеру того самого человека, который вытащил его из грязи? Или же он сказал это только потому, что считал, что Юнчин достойна более красивой и яркой смерти, чем та, которую он дарует ей сейчас? Ответ никогда не будет найдет. Ему очень жаль. Жаль? Очень жаль… Да, очень жаль. Ха-ха-ха! Всё верно. Он получил то, что чего так хотел, но в итоге сам же всё уничтожил. Плевать он хотел на здравый смысл, на законы, на чьи-либо интересы… Он всегда думал только о себе. Всё его поведение, все его поступки, все дни, когда он показывал нахальную и самовлюблённую, но внушающую уважение улыбку – было лишь маской. Всё его стремление к успешной жизни – ложь и не более. Всё это время он стремился только к тому, к чему пришёл в итоге. Хак Чиун – поехавший маньяк с манией величия, помешанный на себе и своей жестокой музыке, текст которой в прямом смысле слова написан кровью. Пора закрыть глаза и забыть все свои мечты, которые преследовали свою облаталельницу по пятам всю её жизнь вплоть до нынешнего момента. Но однажды настанет расправа. Настанет. Обязательно настанет!