the envious blogger

      Лавилия всего добилась сама. Построила свою карьеру с самых низов. Построила себя. Никогда не задумывалась о том, что именно преподносит её подписчикам её контент. Никогда… до появления канала Aoneko. Весёлая девушка со светлыми волосами и голубым говорящим котом вела свой блог и рассказывала разные вещи. Кому это могло быть интересно? Вот именно — никому. Её просмотры и подписчики были далеки от высот Лавилии, но отчего-то она не могла забыть про странную и взбалмошную Ребекку.       После этого дня её мышление кардинально изменилось, но никто не смел знать об этом. Она всерьёз начала задумываться о качестве своего канала. Пересмотрев большую часть своих роликов: с самых низов, до тех, что красовались в первых рядах, она не понимала только одного — зачем это смотрят? В ней не было чего-то информативного, умного или хотя бы развивающего.       Обычная желчь.       Она поднялась за счёт других, доказывая своё превосходство над ними. Ей не составило труда идти по головам, которые она искусно отбирала среди прочего хлама.       В очередной раз она убедилась в том, что все её подписчики ничто и звать их никак. Если на её видео был такой большой спрос, то почему же что-то действительно интересное не поднималось в топ?       Лавилия была через чур строга к себе только в своих мыслях и не смела показывать эту свою слабость никому.       Если благодаря всему, что она делала, она смогла добиться такого всеобщего обожания, то разве можно относится к ним — её рабам — хорошо? Потому и ставки на неё были высоки. Они жили ею — её видео и трансляциями. Они ждали её. Ещё немного и в честь Лавилии Кристи будет воссоздан целый культ.       Это были слишком лёгкие деньги, которые сумели одурманить её разум. Если они хотят, видеть её, то кто она такая чтобы что-то менять?       Но только Ребекка никак не покидала её мысли. Она занимала большую часть в них. И Лавила не могла признаться себе до последнего, что хотела видеть её, смотреть, изучать. Это было влечение — интерес к чему-то, что не могло стать лучше неё самой.       Почему я, а не она?       Ей не оставалось ничего кроме того, как снимать свой излюбленный — ненавистный — формат, в котором — только в нём — она могла видеть её, смотреть, изучать.       И эта ненависть, что нарастала изо дня в день, была ничем иным, как обожанием — фанатизмом. Она дышала ею, жила ею, но никогда не признавалась в этом даже самой себе.       Лавила стала зависима от Ребекки.