Под деревом

Пятнистая тень от кроны каштанового дерева падала прямо на яркую медную макушку Страны. Парнишка, что сидел на витой садовой лавке, пытался пустить солнечных зайчиков на затемненную часть каменного забора напротив при помощи небольшого зеркальца. Узнали? Конечно, узнали. Этого человека знает, пожалуй, каждая Страна и не только – ведь он со своими гражданами прославился своими кулинарными пристрастиями, белыми флажками и нелепым военным транспортом (который впоследствии, правда, прыгнул на уровень выше, что несказанно радовало его союзников). Это Италия, конечно же. Вот, кажется, только что закончилось собрание по поводу изменения климата на планете, а вот уже участники разбрелись по большому саду у штаб-квартиры в Женеве. Кто-то обсуждает свои личные, человеческие, дела, как, например, Франция с Англией, которые даже спустя столько лет не перестают ругаться. О чем на этот раз? Ох, это вечный вопрос этих двоих Представителей – какие же сады все-таки приятнее: пейзажные или регулярные. Вроде бы – что тут такого? А вот их спор никогда не прекращался, даже после того, как появились смешанные, китайские, каменистые и многие другие. О, а кто-то обсуждает уже политику, пока начальников нет рядом. Прищурившись и сделав ладонью козырек над глазами, Италия заметил широкую спину, обтянутую тканью темно-зеленого пиджака, который немец начал надевать на встречи с недавних пор. Блондинистые волосы, зализанные назад и контрастирующие с выбритым затылком, отсвечивали на солнце, выделяя эту светлую макушку среди темных деревьев и кустарников. Радостно, словно маленький щеночек, улыбнувшись и положив зеркальце на лавку, Северная Италия даже подпрыгнул – по привычке. Многие Страны уже давно заметили это: южная страна оживлялась сильнее обычного, стоило ему увидеть Германию на горизонте. - Germania! – по обыкновенному громко выдал Страна, прыгая на спину немцу и обнимая того за шею. – Как насчет сегодня устроить пикник с Японией? - Италия! – недовольно рыкнул ответом Германия, нахмурившись. Их общий союзник – Япония, знал, что к мужчине лучше не лезть, когда он работает, а вот Италия всегда забывал про это. – Прошу, подожди, пока я закончу. Так, про что мы говорили? Вы хотите приехать к нам по поводу сотрудничества в сфере… Наигранно надувшись, парень расцепил руки и спрыгнул на яркую траву, направившись обратно к уже полюбившейся лавке. С кем там разговаривал Германия? Эти платиновые волосы, слегка отдающие русым, и яркие лиловые глаза, что похожи на сирень у главного входа в штаб-квартиру. Эти элементы внешности уже дали бы понять даже самой младшей Стране, что не знает всех остальных, что перед ним стоит не кто иной, как Россия. Поджав колени к груди и уперевшись каблуками сапог в край лавки, Стране оставалось лишь наблюдать за тем, как в десятке метров от него продолжает идти деловой разговор. Деловой. Да, таким он был. Правда, стоило Италии услышать про то, что к Германии собираются приехать, плотина в его мыслях дала пробоину, которая случалась только во снах.

***

Многим итальянец казался полной противоположностью его Южного брата – веселый, пугливый, часто плачет, стоит только напугать. "Ветер в голове", как говорят в простонародье. Но никто его не знал лучше, чем его друзья – еще две Страны Оси. Хотя, пожалуй, Япония сохранял больший нейтралитет в отношениях, стараясь не переходить черту. Германия же в свою очередь после первой же встречи будто приручил щенка. Он переживал, даже если старался не показывать этого, радовался, смущался, злился, а потом ласково гладил по макушке. И все это было с таким добрым взглядом, что Италия сам того не замечая, успокаивался. Что-что? Взгляд немца всегда такой, будто кто-то вот-вот получит по шее? Да, пожалуй, так могло показаться. Но Северный как чувствовал, что эти небесно-голубые глаза не могут быть злыми. Суровыми? Пожалуй. Но никак не злыми. Этот человек знал того Италию, которого другие могли, даже не просто не видеть, а только слышать лишь раз, а то и вовсе ни разу. Он знал взрослого ребенка, который боится потерять людей рядом. Он знал ребенка, который таскается за ним в надежде быть полезным. Он знал, нет, не ребенка, а человека, который закрыл в себе все переживания и дал волю только той оболочке, которая не будет беспокоить окружающих. Раньше Италии не так часто снились подобные кошмары, где его оставляют близкие ему люди. А когда они снились, он приходил к хозяину дома, в котором ночевал. Правда, по началу, он получал лишь подзатыльники, но со временем даже такой серьезный человек, как Германия, смягчился. Сны стали чаще. Еще пара лет – и Италия приходил к немцу уже почти каждую неделю. Уже не выбивая дверь с ноги, а приоткрывая ее и аккуратно ложась на край кровати. Еще несколько лет – и кошмары стали приходить почти каждый день. Почти каждый день Германия находил медноволосого у себя под дверью, с поджатыми к груди коленями и растрепанными волосами, от которых золотистым блеском отражался свет огня в лампе на ближайшей тумбочке. Он перестал заходить к нему в комнату и лишь мирно посапывал у входа. Пытался ли блондин поговорить? Случалось и такое. Но итальянец лишь отмахивался и уходил от темы, начиная говорить про пасту на ужин или то, какую красавицу он сегодня увидел на улице.

***

Что же до России? О, это был отдельный кошмар в жизни Италии. С него и начались подобные сны. Италия и без того знал, что он не особо полезный участник союза, но после одной из встреч Германии с этой огромной Страной, в мысли парня закралось новое: "А если меня променяют? А если от меня откажутся? Он более выгодный союзник, так ведь? А если…" Вот и сейчас эти мысли не прекращались. Итальянец сидел один в уголке сада под ветвями каштана и боялся. Будто сон превратился в реальность. Если он ничего не сделает, то потеряет союзников - потеряет друзей. Но ноги не двигаются, ведь его только что попросили не мешать. Он боится даже пошевелиться – вдруг это тоже как-то помешает, пусть и до ближайших людей с десяток метров. По щеке катится одинокая слезинка, а в горле застревает ком. Не мешать. Не быть обузой. Не давать повода отказаться от него. Он сильнее, он может доказать, что он хороший союзник. Эти мысли смогло прервать легкое касание плеча. Подняв голову и смахнув вечно выбивающуюся прядь с лица, Италия увидел обеспокоенные карие глаза. Это были глаза японца, который обычно был спокойнее деревьев, но что-то его встревожило. Италия, похоже, и сам не заметил, как у него дрожали плечи, а глаза покраснели, пока дорожки от слез поблескивали от немногочисленных солнечных лучиков, пробивающихся сквозь листву дерева. Пока янтарные глаза пытались найти привычное спокойствие во взгляде брюнета, с другой стороны ему убрали растрепавшуюся челку, вытерев прохладной кожаной перчаткой мокрую дорожку, проходящую через скулу. Повернув голову, итальянец увидел перед собой те самые голубые глаза, которые успокаивали его по ночам и беспокоились всякий раз, когда с ним что-то приключалось. Пока Италия бессмысленно смотрел то на немца, сидящего перед ним на корточках, то на стоявшего рядом японца, его плечи обхватили крепкие руки, а на макушку приземлился чужой подбородок. Не было никаких вопросов – Страны знали, что на них не последует толкового ответа, они знали и возможную причину. - Чего ты расплакался-то? – спросил Германия, поглаживая спину в синей форме, ткнувшись носом в медноволосую макушку и слегка покраснев. Все таки не для него были все эти телячьи нежности, но он знал, что по-другому тут не поможешь. Не услышав ответа, он лишь добавил на немецком, – Мы тебя не бросим. Япония, что не знал, какие действия стоит предпринять в подобной ситуации, последовал примеру блондина и легко похлопал парня по плечу, слегка улыбнувшись и кивнув. Удивленные янтарные глаза, с которых только перестали скатываться соленые капли, вновь заблестели, а руки обхватили человека перед ними, еле дотягиваясь кончиками пальцев друг до друга. Все-таки Германия был на удивление крупным. Похлопав того по лопатке с намеком на то, чтобы его отпустили, Италия выпрямился и вытер глаза, широко улыбнувшись и в ответ получив успокоившиеся ласковые взгляды друзей и такие же улыбки. - Так как насчет пасты?