don't doubt when you bite me

Honey, you're touching something You're touching me I'm under your thumb, under your spell Can't you see?

      — Ты точно не против? — спрашивает в очередной раз Джерард, придвигаясь к Фрэнку. Он чуть наклоняется, словно хочет рассмотреть в радужках Айеро хоть каплю сомнения. И он смог бы, разбирайся в таких вещах лучше, но это же Джерард, который иногда делает совершенно бессмысленные вещи и не понимает самого очевидного. Как и Фрэнк.       — Точно, Джер. Я уверен, что это будет не настолько серьёзно, насколько кажется, так ведь? Это всего лишь кровь, в конце концов.       — Что ж, я тоже надеюсь на это.       Сегодня неловкая тишина прерывала собой все разговоры слишком часто. Вот и сейчас парни замолчали, неловко оглядев комнату. Язык Джерарда прошёлся по зубам, в очередной раз напоминая себе, что он не обычный человек, а, чёрт возьми, вампир с острыми зубами, боязнью солнца и бледной кожей, которая по цвету слегка напоминала молочные зубы.       Уэй вспоминает, что они сидят на кровати в данный момент, причём не в середине, а сбоку, свесив ноги за край. Это на самом деле неудобно, потому что дерево кровати впивается во внутреннюю сторону коленей и не даёт расслабиться.       — Давай сядем поудобнее, — говорит Джер, усиживаясь в районе подушек.       — Хорошо.       Фрэнк одет в домашнюю одежду, хоть пришёл в дом Джерарда сразу после школы. Эти шорты и футболка не совсем принадлежат ему, но вещи друзей, которые они разрешили носить, можно считать отчасти своими. На Уэе тоже красуются футболка (они обе с каким-то фильмом, который Айеро так и забыл посмотреть, хотя обещал) и пижамные штаны, заканчивающиеся на коленях.       — Фрэнк, ты тщательно помыл руку? Я не хочу подхватить что-нибудь.       — Господи, Джерард, я помыл руку даже два раза, потому что боюсь, что с тобой что-то случится, ещё сильнее, чем ты.       — Это так мило.       — Да, я знаю. Всё для тебя.       Возможно стоило сразу сказать о том, что будет происходить дальше, хотя вы, наверное, и сами поняли. Но если всё же нет, то поясняю: прямо сейчас Джерард Артур Уэй (вампир, соответственно) попробует пить кровь у своего друга Фрэнка Энтони Томаса Айеро-младшего (совершенно обычного человека). Естественно, это не настолько страшно, насколько страшен образ, присутствующий в голове, но Джерард просто очень не хочет сделать больно и плохо своему единственному и лучшему другу, когда пил только коровью кровь по пакетикам.       — Я сейчас начну, хорошо?       Фрэнк не отвечает. Он сидит в маленькой прострации, думая о том, насколько всё одновременно прикольно и до усрачки страшно. Это был тот из разов, когда Айеро очень сильно хотелось что-то попробовать, но перед самой важной частью он начинает паниковать.       Руки Джерарда аккуратно проходятся по предплечью Фрэнка. Его пальцы прощупывают кожу, пытаясь найти самое подходящее место для укуса. Айеро задерживает дыхание. В грудной клетке стало немного тесно на пару секунд, и Фрэнк пытается обнадёжить себя тем, что это от страха. А ещё он пытается не сосредотачиваться на пальцах друга, которые, кажется, слишком аккуратно нажимают на кожу со стороны ладони.       Джерард наклоняется к руке Фрэнка ближе, невольно опаляет дыханием кожу друга несколько секунд перед тем, как медленно облизнуть участок. По коже Айеро прошли мурашки, и он резко вдохнул, вскидывая голову.       — Это ещё з-зачем?       — А… — Джи немного покраснел, когда понял, что нужно было предупредить Фрэнка. — Мне нужно было убедиться, что ты смыл всё мыло.       — И как?       — На вкус обычная кожа без малейшего привкуса мыла.       — Ну вот и хорошо, а теперь перейдём к следующему этапу, потому что мне всё-таки страшно.       — Ты уверен?       — Да, Джер, ты заколебал!       Фрэнк не может объяснить эту смену настроений. Возможно это из-за того, что его сейчас укусит лучший друг, а возможно из-за того, что в районе груди нарастают странные ощущения, которые хотелось бы пережить и забыть. Айеро чувствует непроизвольную неловкость вместе с лёгкостью, которая ощущается, когда ноги отрываются от земли.       Джерард резко прислоняется к руке Фрэнка, его волосы закрывают значительную часть предплечья и выглядят, как большая и мягкая (он помыл голову) шапка. Несколько секунд парни не шевелятся, судорожно думая. Айеро пытается понять, что с ним и как от этого избавиться, а Уэй размышляет ровно в сто первый раз, может ли он случайно обратить Фрэнка (хотя он говорил об этом с родителями очень давно. Джерард не может обратить ровно никого, это так уже не работает).       — Д-Джерард…       — А? Что?       — Давай, кусай. Мне уже почти не страшно.       «Мне непонятно, что происходит, но это точно не страх и путает ещё сильнее», — думает Фрэнк.       Джер обхватывает руку Айеро сильнее, оглаживает пальцами. Ему хочется, чтобы друг был в безопасности, и сейчас он сам же нарушает её. Но это ведь с разрешения? Так, нужно собраться.       В укусах главное не сомневаться, потому что страх и неуклюжесть — два главных фактора неудачи. Кусать нужно быстро и не сожалея, как будто стреляешь в цель из пистолета или делаешь укол. Вампиры должны быть непоколебимыми хотя бы тогда, когда кусают свою жертву, иначе они умрут в первую неделю самостоятельной жизни, если выбрали охоту как способ пропитания.       Но Джи ничего не выбирал. Он просто вдохнул поглубже и мысленно пообещал, что не сделает больно Фрэнку, который еле заметно схватил второй рукой одеяло. Казалось, что тишина постепенно нагревается, как вода в чайнике, и неизвестно, что будет, когда чайник вскипит. Апокалипсис? Определённо, да.       «Раз, два, три», — посчитал про себя Джер и постарался сделаться самым смелым хотя на те две секунды, что он будет прокусывать кожу. Ровно таким он и был. Зубы не больно, но вонзились в кожу, пробираясь глубже к венам. У Фрэнка в голове всё на секунду прекратилось. Больше не было всяких мыслей: был только судорожный вдох и ещё сильнее сжавшийся кулак.       Но Айеро рано порадовался, потому что буквально через пять секунд мысли накрыли голову, как девятый вал. Теперь не было боли: теперь были зубы Джерарда, звуки глотания крови, а ещё эти чёртовы пальцы, оглаживающие руки Фрэнка и явно извиняющиеся за что-то. Это какой-то взрыв мозга.       — Фрэнки, всё хорошо? — обеспокоенно спрашивает Джерард. — Ты очень часто и громко дышишь.       — Н-нет, — вышел из оцепенения Айеро, — всё хорошо. Продолжай, я… привыкал.       Фрэнк чувствовал нечто такое раньше. Эту безудержную радость внутри от осознания, что Джерард доверяет ему надевать свою одежду. Замирание в месте, где грудь переходит в шею и горло, когда Джи смеётся, улыбается, просто разговаривает или — боже мой — совсем молчит. Это всегда было у Фрэнка внутри. Каждый грёбаный день, и он не замечал.       — Хорошо, как скажешь, Фрэнк.       Уэй опять кусает Айеро и чувствует привкус металла на языке. В какой-то момент весь процесс начинает видеться под совершенно другим углом. Джерарду не хочется защитить Фрэнка, ему хочется взять от него как можно больше, будто вот она, единственная надежда. И больше такого не будет: надо сразу забирать до конца.       В голове происходит что-то совершенно волшебное или колдовское, как взрывы маленьких петард по всему телу. Огромное желание прижиматься к Фрэнку, чувствовать его всё ближе ближе. Но это возможно только сейчас, когда пьёт кровь своего друга. Только сейчас, когда Айеро наверняка из-за страха терпит все эти прикосновения Джерарда на себе.       Он пьёт и пьёт, насытившись, продолжает пить, боясь, что всё закончится. Внутри Уэя появляется сопротивление. Потому что так нельзя. Насколько бы ни хотелось, нельзя пить так много. Это настолько грустно и логично, что хочется провалиться сквозь землю.       Джерард сильнее обхватывает руку Фрэнка своими, чтобы отвлечься. Прекращать такие «трапезы» лучше постепенно, чтобы не чувствовать сильного разочарования и не повышать свою зависимость от крови. Постоянная балансировка — вот это жизнь вампиров, а не те устаревшие картинки про практически животных, что находят, убивают, выпивают. Нет, сейчас это такие же люди, как зависимые от таблеток, которые им необходимо пить каждый день.       Теперь всё. Джерард отпрянул от руки и распахнул глаза. Ему немного паршиво и (теперь) совершенно очевидно, что и не нужна была ему эта кровь Фрэнка. Ему нужен был сам Фрэнк. Его мягкая кожа, твёрдые подушечки пальцев на левой руке, смех, волосы, руки, язык тела, разговоры, улыбки. Точно весь Фрэнк. И именно это он мог узнать исключительно силой воли.       А Айеро не так уж и плохо. Во всяком случае, это явно не от потери крови, а от осознания, что просто взяло и пришло в голову без приглашения. Было совершенно непонятно, что делать сейчас и как смотреть Джи в глаза в будущем. Но смотреть в глаза нужно было, подумал Фрэнк. Надо посмотреть, и всё, тем более Джерард только этого и ждёт. Абсолютно точно. Надо сказать взглядом, что всё хорошо, а потом пойти домой и судорожно гуглить «что делать, когда осознал, что влюблён в лучшего друга».       Айеро раскрывает глаза и видит прямо перед собой Джи, который смотрит на него таким же взглядом.       У Фрэнка замирает сердце, у Джерарда оно оживает и впервые чего-то требует. Эти приказы невозможно объяснить словами. Их можно показать чувствами, музыкой, но никак не обычными словами.       И тогда Джерард просто обхватывает руками лицо Фрэнка и притягивает для поцелуя…