Из двух плохих вариантов

Даниэла любила эту комнату. Просторная гостиная нисколько не изменилась за последние несколько лет. Даниэла запретила что-либо менять в ней или переставлять, а когда началась война, и над резиденцией Вонголы сгустились тучи, она велела расшибиться в лепешку, но сохранить все, как было. Молодая правительница старалась приходить сюда как можно чаще, хотя, конечно, не могла позволить себе сделать из этого привычку. Сейчас она сидела в кресле, которое, как ей нравилось думать, еще помнило тепло ее отца, и слушала, как потрескивают в камине ароматные яблоневые дрова. Знакомые легкие шаги она уловила, как только человек, которому они принадлежали, подошел к двери комнаты. Джакомо, ее советник, невысокий сухощавый итальянец с посеребренными временем висками, приблизился к ней и опустился на одно колено. Даниэла небрежно подставила руку, и он почтительно приложился, едва коснувшись губами. Потом сел в кресло напротив, повинуясь легкому кивку, и достал из-за пазухи небольшой конверт, который передал молодой женщине. Даниэла бегло просмотрела содержимое, а потом изорвала на мелкие клочки вместе с конвертом и бросила в огонь. – Какой теперь в этом смысл, если Япония выступила на стороне Гитлера, – с досадой произнесла она, глядя на то, как остатки ее последней надежды обращаются в пепел. – Мудрое решение, Даниэла. Я тоже считаю, что девятый Вонгола должен иметь итальянские корни, – спокойно согласился Джакомо. Даниэла резко повернула к нему голову. – Как это понимать? Хочешь сказать, ты бы оспорил мой выбор? – Оспаривать ваш выбор – моя обязанность, если речь идет о благе семьи. Мы стоим на руинах, и последнее, что нужно Вонголе и альянсу семей, это иностранец в кресле босса. Кольца, конечно, примут его, как и любого потомка Джотто, но альянс окажется под угрозой. – Шлюха реже оказывается под солдатом, чем наш альянс под угрозой, – выругалась Даниэла. Советник ответил терпеливым взглядом. – Вы достойно продолжаете дело своего отца, Даниэла. Он объединил семьи, когда страна оплакала своих мертвецов и верила в мирное будущее. Вы удержали их вместе, когда никто не верил, что завтрашний день вообще наступит. Поверьте, обеспечить Вонголу наследником это мелочь по сравнению с тем, чего вы уже добились. – Я бы рада, но вы должны понимать, что для этого необходимы двое, – Даниэла многозначительно округлила глаза. Она понимала, что ведет себя, будто капризный ребенок, но искушение было слишком велико. – Вам достаточно просто поманить пальцем. Не знаю, слышали вы об этом или нет, но несколько сотен свободных мужчин отказываются жениться, пока вы не сделаете выбор. Сестры и дочери альянса уже начинают роптать. – Им не о чем беспокоиться! – воскликнула Даниэла. – Я хочу, чтобы отцом моего ребенка стал добрый честный человек, которому на исповеди не в чем признаться, разве что в нечестивых мыслях. До войны я бы может и нашла такого, а теперь как быть, если у каждого мужчины руки по локоть замараны в крови? – В крови наших врагов, – возразил советник. – Технически, Вария может сказать о себе то же самое. – Но доброта и честность не входят в список их достоинств, – Джакомо задумчиво посмотрел на нее. – Жаль, что мы раньше не говорили об этом. Быть может, если бы я лучше знал ваши вкусы... – Тогда что? – она испытующе изогнула тонкие брови. – Понимаете, Даниэла, если вы день и ночь не выходите из лисьей норы, каков шанс, что вы однажды повстречаете курицу? – Предлагаешь мне прогуляться в курятник? – она фыркнула, развеселившись от сравнения. – Ну что вы, – мягко улыбнулся Джакомо. – Для начала, как насчет поездки, например, в Сан-Ремо? Я слышал, их отели уже начали принимать гостей, но им не помешает небольшая помощь. Кто-то должен показать людям пример. А вам не помешает сшить несколько платьев, выпить хорошего вина, потанцевать. Кажется, сейчас в моде что-то американское. – Не получилось сосватать мне жениха, сватаешь курорт? Джакомо негромко рассмеялся. – Как вам будет угодно, Даниэла. Заботу о вашем сердце я предпочту оставить Купидону. Мое дело – напомнить вам, когда пора снять доспех.