Пепел

«За Призрачным пределом бури никогда не стихают», — говорили ему задолго до того, как он отправился в это проклятое всеми богами (как истинными, так и ложными) место. И вот он видит своими глазами: Гора полностью оправдывает все описания, даже самые жуткие. Мир словно накрывает алая пелена, вокруг воют ветра, без устали несущие из вулкана пепел. Вблизи тот выглядит серым, как и земля вокруг, как и редкая уцелевшая растительность; даже странно — откуда этот красный цвет берется. Пепел покрывает все, в нем увязают ноги, он набивается в смотровую щель шлема, слепя глаза, не давая нормально дышать. Разобрать сквозь взвесь, кружащуюся в ветре, дорогу или углядеть встреченного противника, что уже бросился в атаку, — ужасно сложно. Гора кишит пепельными монстрами. И они полностью оправдывают свое название: серая, в цвет пепла, кожа, нечеловеческий облик. Пепельные зомби, пепельные упыри, рабы пепла... Им бури ничуть не мешают, монстры здесь в своей стихии. Они падают на колени прямо в пепел, воздевают руки навстречу гибельному ветру, молясь на своего бога, которого другие именуют Дьяволом. Идти по Горе трудно, но останавливаться — страшно. Нереварину кажется, что стоит дать себе передышку, присесть хоть на мгновение — и пеплом тут же занесет с головой, навечно похоронив на склонах, которые уже приняли в себя многих других. Крепости становятся практически спасением. Пусть монстров в них еще больше, чем снаружи. Пусть жар в подземных залах почти нестерпимый от близости вулкана. Но там нет вездесущего пепла, и древние стены, возведенные руками двемеров, выглядят достаточно знакомо и нормально, чтобы он мог хоть немного прийти в себя. Снаружи ему кажется, что он сходит с ума и блуждает по проклятой Горе кругами. Когда Нереварин наконец оказывается в главной цитадели Дагот Ура, уже никакие уговоры и соблазны не способны свернуть его с намеченной цели. Все мысли из головы выдул проклятый ветер; все, что видели глаза, забылось, когда их застлал пепел. Ему уже все равно, кто виноват, а кто прав. Он знает одно: это безумие должно закончиться. Уничтожением Сердца или его собственной смертью — неважно. Снова выйти в бурю и танцующий в воздухе пепел его не заставит ничто на свете.