Всеведущий

На одной из лондонских улиц стояла лавка. Ее двери никогда не закрывались, а окна и глубокой ночью бросали на улицу яркий сноп света. Для каждого гостя облик лавки был примечателен по-своему. Витрина с одинокой плесневелой шторой и витрина, заставленная книгами с неведомыми письменами на позолоченных корешках. Дверь с кружевным кованым козырьком и дверь без козырька вовсе, зато со стертым до мостовой порогом. Полки заполнялись темными пыльными вещами, собранными из разных мест и веков, если того требовала необходимость. И вмиг опустошались, если эта необходимость отпадала. Любой гость в этой лавке был желанным, а что самое главное — ожидаемым. Потому важен лишь тот фасад, который вынуждал неслучайного прохожего переступить порог. Для владельца лавка навечно замерла в безмолвном, сонном покое. На полках не лежало ничего, даже пыли. Сквозь высокие витринные стекла внутрь не проникали ни солнечные лучи, ни шум городских улиц. Большую часть времени Майкрофт проводил в дальней комнате, где всю обстановку составляло одно-единственное кресло, обитое выцветшим ситцем. Здесь он дожидался покупателей и предавался воспоминаниям, давность которых исчислялась ни веками, ни тысячелетиями, ни даже миллиардами лет — они лежали вне земной линейной хронологии. В памяти всплывала долина Нис, ее мраморные руины и древние монолиты, увитые ползучими лозами. Ветви анчаров медленно покачивались над рекой Век, чьи вязкие красные потоки пульсировали, изредка исторгая из своих глубин всяких чешуйчатых гадов. Когда-то Великая Древняя призвала его в бытие из небытия, чтобы он стал стражем этой долины. Позже Иные боги спустились со священных гор, а его служение продолжилось на берегах уже другой реки — темной, как кроны ядовитых анчаров, под которыми он так любил отдыхать. Великая Древняя подарила ему облик созданий, тогда населявших Землю, чье имя было созвучно с рекой Век. Она стала их Королевой, а он — их Смотрителем. Тогда же он стал Майкрофтом. Славной Виктории очень понравились простенькие человеческие имена. Из воспоминаний его выдернул звон колокольчика. Сегодня Майкрофт ждал двух клиентов. Воплощение желания одного окажется крайне важным для интересов Короны в Южной Африке и Египте, а второго… о, со вторым дело обстоит еще интереснее. — Всего хорошего, мистер Родс. Грузный мужчина отрывисто кивнул и, прихватив набитый бумагами портфель, направился к выходу из лавки. Удовлетворенный благополучным разрешением дела, он так спешил удалиться, что едва не столкнулся в дверях с молодым человеком удивительно приятной наружности. Тот тонко улыбнулся и придержал мистеру Родсу дверь. Майкрофт поморщился и опустил взгляд на бумаги. — Скоро придет еще один клиент. — Разве я вам мешаю? — последовал вкрадчивый вопрос. С уходом мистера Родса иллюзия рассеялась. К прилавку подошла уже молодая женщина. Ее наружность все еще оставалось приятной, но она носила на себе шлейф иного мира — отчетливый для Древних и их слуг, однако почти неощутимый для людей. — Ваш вид отвлекает многих. Мистер Родс до сих пор маячил на улице, зажав в зубах дымящуюся сигару. Пару раз он оглянулся на двери магазина, будто искал кого-то. Того, кто, возможно, никогда и не существовал ни в одном из миров. Теперь мираж навечно поселится в мечтах и снах мистера Родса, способных довести до безумия хрупкий человеческий ум. — А я спрячусь, — белые зубы Ирэн Адлер сверкнули в широкой улыбке. — Что хотел тот господин? — Построить железную дорогу от Кейптауна до Каира. — Ого! И у него получится? — Королева лично заинтересована в успехе этого предприятия. Жаль, мистер Родс скончается раньше, чем увидит результат своих инвестиций. — Ах, вечно так с вашими услугами! — сморщила нос Ирэн. — Я бы уж точно не стала принимать чьи-то подарки без знания, как дорого мне это потом обойдется. Конечно, человечеству стоит быть осмотрительнее, и все же… неужели вам совсем не жаль этих бедолаг? — Вы стали мыслить человеческими категориями. — А вы — разве нет? Это так чудно! — Надеюсь, этого никогда не случится, — сухо ответил Майкрофт. — В любом случае не вижу здесь поводов для радости. Мне была навязана материальная плотность… — Прекрасная плотность! Взгляните на мою, — Ирэн звякнула браслетом перед его носом, поднеся руку к лицу. — Человеческие пальцы — такая прелесть, правда? Настоящее совершенство! — Что может быть совершеннее, чем ничего? — О, мой дорогой, вы всегда были самым консервативным из нас, — усмехнулась Ирэн. — Ваша тоска по бестелесному блужданию по миру Снов попросту смешна… Ах да, постойте, вы же целое безвременье провели в ядовитом лесу, нарезая круги над той жалкой красной речушкой. Хоть бы раз слетали в Серанниан, поглядели на мой дворец! — С самого первого дня вашего воплощения вы слишком привязаны к материи, — скривился Майкрофт, досадуя, что позволил вовлечь себя в эту перепалку. — И под материей я понимаю еще и страсть к ведению пустых, бесконечных разговоров, которыми вы постоянно отвлекаете меня от дела… Звякнул колокольчик. Вошел второй клиент, и лавка тут же окрасилась в блеклые цвета дешевого квартирного бюро. Потолок покрылся разводами и зеленым налетом плесени. Вошедший оказался рослым мужчиной с военной выправкой. Ирэн сощурилась было с любопытством, но тут же отвернулась к обшарпанному бюро, над которым висело зеркало. — Добрый день, — клиент поставил чемодан рядом с дверью и отряхнул мокрый плащ. — Майор Себастьян Моран. Я по поводу того объявления… — Добро пожаловать на родину, майор. Вы ведь приобрели такой загар в Индии, я угадал?.. Ах, в Афганистане… — Майкрофт раскрыл книгу в кожаном переплете с зеленым обрезом. — Должно быть, вы ищете себе соседа для совместной аренды. У меня как раз найдется вариант, который идеально вам подойдет…

***

Майор Моран не мог и предположить, что каждый его шаг к малоизвестному «квартирному бюро» на Бейкер-стрит был предсказан еще двадцать пять лет назад. Вернее сказать — продуман. — Завтра к вам придет один важный человек, — негромко жужжала Королева, поглаживая Дэша — одного из своих любимых шогготов. — Его желание должно исполниться в том виде, к которому мы все привыкли. Понимаете? Майкрофт кивнул. — О результате расскажете лично. У меня будет приятная для вас новость… На следующий день в лавку зашло трое. Один — мужчина средних лет с высоко поднятой головой и рысьими глазами. Одет он был элегантно, но с запашком былой роскоши. Богато расшитый жилет обтрепался и плохо сидел на округлившемся брюшке, а локти сюртука блестели от потертостей. Второй же — высокий, худощавый, с плотно сжатыми губами и тусклым серым лицом. На нем застыло строгое, напряженное выражение, будто каждую минуту своей жизни этот господин либо делал замечания, либо выжидал момента, чтобы их сделать. В глазах же, напротив, было мало строгости. Они постоянно бегали туда-сюда и виновато, опасливо мерцали. По его одежде стало понятно, что это — слуга. Третьим был мальчик лет семи. Кем оказался тот важный человек, Майкрофт догадался сразу. И даже позволил себе улыбнуться. Королеве удалось его удивить. — Мистер Джеймс Мориарти, — представился мужчина с рысьими глазами. — Полагаю, вас предупредили о цели моего визита. — Разумеется, сэр, — Майкрофт зашелестел страницами своей зеленой книги. — Вы вложились в выгодное предприятие… «Хронос» — гордость британского пароходства, на его счету тысячи успешных перевозок. — Это прекрасно, — ответил мистер Мориарти, нетерпеливо постукивая тростью с позолоченным набалдашником. Трость была вся в царапинах. — Люблю иметь дело с людьми, которые знают, чего хотят. Мне будут нужны ваши подписи на этих документах… — Джеймс! — раздался суровый окрик. — Слезь оттуда немедленно! Шкаф закачался. За время их разговора мальчик добрался по книжным полкам до самого верха, где стоял секстант. Он замер с вытянутой рукой, повернул голову и выжидательно посмотрел в спину мистеру Мориарти. — Джеймс, слезай, прошу, — за строгостью в голосе слуги угадывалась вымученная усталость. — Буду сам тебя снимать — весь шкаф упадет. Мальчик медленно, как будто сам по себе, спустил одну ногу. — Слезь, — бросил мистер Мориарти, не отрываясь от подписывания бумаг. — Опозоришь меня — пойдешь за матерью в шляпный магазин. Джеймс тут же спрыгнул с полки. — Так вас тоже зовут Джеймс, молодой человек?.. — Майкрофт вышел из-за прилавка, подошел к шкафу и достал с полки секстант. — Держите, только не пораньтесь. Видите, край какой острый? Мальчик молча сел в кресло, взял секстант и оставил на коленях, словно временно потерял к нему интерес. Его большие глаза пристально и внимательно изучали Майкрофта. — Скажи спасибо, Джеймс, — подсказал слуга. — Я и сам мог его достать, — ответил Джеймс после паузы. — Вы мне помешали. Он быстро взглянул в сторону мистера Мориарти. — Но спасибо, наверное. Джеймс принялся вертеть секстант. Слуга махнул рукой, зашелся сухим кашлем и тяжело опустился на стул рядом с входом в лавку. — Сегодня осуществится мечта вашего отца, юноша, — бледно улыбнулся Майкрофт. — Большая мечта. Ну, а вы чего бы хотели? — Телескоп он хочет, — подал голос слуга. — Любите глядеть на звезды? Мальчик нетерпеливо поморщился. — Хочу все знать, — неохотно пояснил он. — Уверены? Это опасное желание. И Великим Древним не известно «все». Джеймс только пожал плечами. — Ну, я дам вам время подумать… У молодых людей вашего возраста более простые, приземленные желания. Телескоп, деревянная шпага… Чтобы мама любила, а отец — гордился. Так ведь, Джеймс? Майкрофт поймал неприязненный, тяжелый взгляд больших глаз. Казалось, Джеймс уже знал свое «все», только эти знания пока спали мертвым сном на дне океана, похороненные под толщей простых человеческих мыслей. — Ваш отец уже очень гордится вами. — Благодарю, но вас это не касается, — холодно ответил Джеймс. — Не притворяйтесь, кем не являетесь, я вам не доверяю. — Джеймс, — устало одернул его слуга. — Ничего, — хмыкнул Майкрофт. — Он прав, доверять незнакомцу было бы неосмотрительно. Хотя мне все же хотелось услышать, чем я успел заслужить такую неприязнь. Джеймс крепко задумался. — Я думаю, вы ведьма. Ведьмой Майкрофта еще никто не называл. Он улыбнулся. — Это серьезное обвинение. Есть чем его подкрепить, молодой человек? — У вас веснушки. И волосы рыжие. — Ведьм не существует, юноша. Джеймс скрестил руки на груди и сполз ниже в кресле. Теперь уже он делал вид, будто не замечал ни Майкрофта, ни секстант — его глаза были прикованы к руке мистера Мориарти, который ставил размашистые росчерки один за другим. — Отец… Щеки мальчика покраснели, челюсть задрожала. Он вдруг приподнялся, но Майкрофт остановил его рукой. — С твоим папой ничего не случится, — сказал он тихо, чтобы слышал только Джеймс. — Я обещаю. Мистер Мориарти мечтал, чтобы его род вернул былой статус и состояние. Спустя год он затонул вместе с гордостью британского пароходства, а семья Мориарти получила крупную страховку. С ее помощью они и правда чудесно поправили свои дела. В награду за успешный исход дела Королева выразила свою благодарность неожиданным способом. Она сказала: — У вас будет брат. Майкрофт выразил вежливое сомнение, что это возможно. — В его глазах вы будете братом. Вам нравится мой подарок? — Да, ваше величество. И все же я предпочел бы, чтобы вы меня развоплотили. Воздух зажжужал и завибрировал. Королева смеялась. — Вы просите слишком много. Я подумаю об этом в следующем тысячелетии. Его звали Шерлок Холмс, и он родился на исходе эфиопской войны. Так у Майкрофта появился брат и фамильное имя. А еще — второй постоянный гость, который докучал ему визитами и разговорами. — Загадка, которую я еще не разгадал, — повторял из раза в раз Шерлок, меряя шагами комнату, — как тебе удается не стареть. Иногда мне кажется, что ты уже родился таким — в пиджаке и галстуке. — Возможно, ты прав, — отвечал Майкрофт. Он сидел в своем ситцевом кресле, полузакрыв глаза. Напротив него потрескивал в камине огонь. С приходом Шерлока скромная комнатушка в глубине лавки всегда превращалась в богато обставленный кабинет. Наверняка Шерлок воображал, что его старший брат — видная фигура в правительстве. Возможно, и тут он был прав. — Ты поедешь на Рождество к родителям? — Я не могу. Шерлок раздраженно фыркнул. — Смотрю, ты исключения не делаешь. А впрочем, — тут он повеселел, — я тоже в этот раз не еду. Мне отдали две главные роли в этом сезоне. Выдержав паузу, Шерлок продолжил: — Я буду играть принца Хэла. Это любительская постановка. Не приходи, тебе не понравится. — Я не приду. — Семь часов, каждый четверг. — Я постараюсь держаться подальше от Друри-лейн по четвергам. — И хорошо. Его брат исчез, и огонь в камине превратился в тлеющие угли. Последние годы Майкрофт не предавался воспоминаниям о доме так часто — на него навалилось множество дел. Когда же наступали редкие часы покоя, а в сознании всплывали очертания мраморных башен и алых потоков реки Век, эта картина более не приносила ему такого утешения, как прежде. В долине Нис Майкрофт чувствовал себя счастливым. Но там у него не было брата. Эфемерные частицы, из которых раньше состояло его бытие, не знали ни радости, ни боли, ни других чувств — только покой. Скорее всего, он лишь придумал это счастье, как только обзавелся материей. Однажды Шерлок заглянул в лавку, когда там была Ирэн. Ушли они уже вместе и с тех пор появлялись редко.

***

Сегодня в его лавку пришел клиент, которого он ждал почти четверть человеческого века. — Здравствуйте, Джеймс. Джеймс Мориарти сдержанно кивнул в ответ. Он выглядел лишь на пару лет старше его брата. Возможно, одного возраста с Майкрофтом, если бы тот был человеком. — Полагаю, Королева прислала вас, чтобы я кое-что вам передал. Джеймс приблизился к прилавку. Целая временная пропасть лежала перед этим сдержанным мужчиной и мальчиком, который полез на шкаф за родительским вниманием. Только большие глаза его смотрели все с той же холодной, подозрительной неприязнью. — Вы совсем не изменились. — Это так, — улыбнулся Майкрофт. — Правда, я все еще не ведьма. — И кто же вы? — Жители мира Снов звали меня демоном долины Нис. Иные, из вашего мира, — джинном. Я же не знаю и своего настоящего имени… Надеюсь, совсем скоро вы мне его скажете. Джеймс повернул голову, рассматривая полки. Его взгляд остановился на вершине книжного шкафа, где тускло поблескивал золотой секстант. — Раньше ваша лавка была на другой улице, — бросил он отстраненно. — Я не мог ее найти. — Для чего вы искали меня? — Поначалу я думал, что вы подстроили смерть моего отца. Это, конечно, полная чушь. У вас не было никакого мотива. Позже вы привлекли мое внимание своим особым положением. Вернее сказать, состоянием, в котором мало и древнего, и человеческого. Я хотел найти вас, чтобы изучить, почему… — Ну полно, — мягко прервал его Майкрофт. — Джеймс, из вас вышел прекрасный ученый, но очень плохой лжец. На самом деле вы всегда хотели задать мне один-единственный вопрос. Так что спрашивайте, не стесняйтесь. — Вы солжете, — отрезал Джеймс. — Как уже солгали тогда. — И сегодня, и двадцать семь лет назад я сказал вам правду, — Майкрофт вздохнул. — Вас мучает вопрос, почему я обещал, что с вашим отцом ничего не случится. Так? Джеймс молчал. — В таком случае позвольте мне осуществить ваше желание. Как вижу, оно совсем не изменилось, а телескоп вы себе купили сами, — Майкрофт протянул ему руку. — Заберите знание, которое так давно и сильно жаждете. Ладонь Джеймса была холодной и мокрой. За видимым спокойствием он прятал серьезное волнение. — Ну вот вы все и узнали. — Не понимаю… — пробормотал Джеймс, поморщившись. — Я ничего не чувствую. — Давайте начнем с чего-нибудь простого. Где вы потеряли вашу лошадку? — Я никогда не… — он запнулся. — Ах, вы про ту деревянную игрушку. Она упала в пруд за нашим домом. Только мне и без вас это известно. — Хорошо. Сколько жемчужных пар серег было у вашей матери? — Шесть, — сухо ответил Джеймс. — Правда, у меня прекрасная зрительная память и я мог их сосчитать. — Тогда последний, самый простой, вопрос. Как звали вашего отца, Джеймс? — Роберт. — Это имя камердинера мистера Мориарти, верно? — Майкрофт помолчал. — Помню, он был тогда с вами… Должно быть, вы больше пошли в мать, раз никто ничего не замечал. Даже вы, хотя… Джеймс сделал слабый жест рукой, будто попросил его замолчать. Он сдвинул брови, щеки его раскраснелись, а на лбу залегла глубокая морщина. Губы беззвучно двигались. На какое-то мгновение в воспоминаниях Майкрофта промелькнул мальчишка, который сидел в кресле рядом с книжным шкафом и едва сдерживал слезы, переполненный дурным предчувствием. — Он умер от чахотки позапрошлой весной, — ответил Джеймс наконец. — Мне очень жаль. Но теперь вам известно — я сказал правду… Двадцать семь лет назад ваш отец пожелал, чтобы вы стали великим человеком, и Королева поручила мне исполнить это желание. Мистер Мориарти хотел богатства, а вы — знаний. Сегодня все наконец получили, что хотели. Если, конечно… «Неужели вам совсем не жаль этих бедолаг?» — Если, конечно, вы не пожелаете вернуть этот подарок. От такого явного проявления неповиновения в голове тут же зажужжало и загудело, но Майкрофт только мысленно отмахнулся. В отличие от людей он не мог обладать дурным предчувствием. В его природе было знать о беде, но не ощущать ее скорого приближения. И Майкрофт ясно видел, как бесконечный поток знаний в один миг нахлынет на разум Джеймса и поглотит его, как поглощают вязкие алые воды Век крошечный камешек. — Нет, — на лице Джеймса промелькнул призрак улыбки. — Я с ним справлюсь. — В таком случае… Будьте осторожны. Джеймс кратко кивнул. — Я, наверное, больше не приду, — бросил он на пороге, обернувшись. — Прощайте, Память. Майкрофт удивленно моргнул, а затем его лицо прояснилось. — Значит, вот как меня зовут… Благодарю вас, Джеймс. Это красивое имя. Когда Джеймс покинул лавку, в воздухе уже привычно растворились зеленые обои, растаял большой войлочный ковер. Пропали полки вместе с пылью вековых вещей. Исчез и книжный шкаф, а вместе с ним — позолоченный секстант. Осталась только память и одно ситцевое кресло.