Ты — моя Императрица

Вэй Ин озадаченно смотрел на карту, которую только что вытащил из колоды, а карта как будто смотрела на него в ответ. Смерть. — Что же ты хочешь мне сказать? — он обращался скорее к себе, чем к аркану, но понимания в любом случае не пришло. Что-то должно было коренным образом измениться, вот только жизнь Вэй Ина текла размеренно и спокойно. Она состояла по большей части из учёбы, и семестр ещё не подошёл даже к середине, до экзаменов — которые, впрочем, вряд ли бы принесли неприятные сюрпризы — было ещё далеко, как и до каникул, и Вэй Ину не представлялось ничего, что могло бы в ближайший месяц преобразоваться настолько, что Таро стали бы предупреждать его Смертью. Это настораживало, почти тревожило. Очевидно, он не замечал чего-то, но чего? Вэй Ин попытался уточнить, но это мало что дало. Колода лишь указала, что изменения коснутся сферы чувств, и предложила подумать самому. В голову, конечно, сразу приходил Лань Чжань. Но разве хоть что-то здесь могло измениться? Сама мысль, что чувства к нему остынут — по крайней мере так скоро, — казалась смехотворной. Ну а что он ответит… это было лишь мечтой и не более. Слишком ясно о его равнодушии говорили ледяной взгляд и холодный тон коротких фраз, которыми он обрывал все попытки Вэй Ина завести разговор. А пытался Вэй Ин часто, и тем не менее его успехи за год совместного обучения сводились к этим самым холодным фразам, что лишь с этого сентября сменили совсем уж морозное молчание, которое Лань Чжань сохранял весь первый курс. Лань Чжань всего-навсего терпел его, и ждать взаимности было бессмысленно. Однако чувства были сильнее разума, потому Вэй Ин до сих пор не бросил попыток сблизиться, а после этого расклада надежда и вовсе вспыхнула в нём с новой силой. Вдруг… вдруг Лань Чжань ответит ему? Но, конечно, дело наверняка было в чём-то другом. Быть может, он наконец-то примет Цзинь Цзысюаня, а? Как бы ни бесил его павлин, Вэй Ин уже начал признавать перед самим собой, что тот не во всём так уж плох. Да и карты говорили, что он сумеет сделать шицзе счастливой. Так или иначе, оставалось просто прожить октябрь, чтобы узнать. *** Вэй Ин нервничал всю первую неделю, но постепенно стал успокаиваться. Мир не перевернулся, дни шли до скучного обычно. Выделялось разве только то, что Не Хуайсан закончил рисовать первый младший аркан из колоды, которую они создавали вместе. Его подписчики на «Вэйбо» оказались просто в восторге, и Вэй Ин тоже считал, что получилось отлично. Не Хуайсан собирался вскоре открыть предзаказ, и Вэй Ин радовался, но в то же время от одного взгляда на Туза чаш его снедала тоска. Слишком ярко карта напоминала о несбыточности его мечты. Ко второй неделе нервозность несколько улеглась и Вэй Ин уже почти готов был принять всё, что бы ни приготовила ему судьба. Однако когда он заметил, что Лань Чжань бросает на него странные долгие взгляды — более странные и более долгие, чем обычно, — волнение вернулось. Вэй Ин всегда был наблюдательным, а за прошедший год, отменно натренировав боковое зрение, ещё и научился делать это весьма скрытно — так, что даже Лань Чжань, внимательный настолько, что это порой раздражало, не всегда замечал его взгляд сразу, а потому и свой уже не отводил в тот же миг, как Вэй Ин ловил его. Теперь Лань Чжань смотрел на него как-то особенно напряжённо, и Вэй Ина одолевали нехорошие предчувствия. Неужто он что-то заподозрил? Что, если он чувствует себя оскорблённым его… интересом? Может быть, даже хочет потребовать, чтобы Вэй Ин впредь не садился рядом, но из-за вежливости пока не решается? Вэй Ин и так уже тосковал, что со второго курса у них меньше общих занятий и дальше их количество будет только сокращаться, но совсем лишиться возможности быть рядом с Лань Чжанем хотя бы так?.. От одной мысли об этом становилось дурно. Вэй Ин не находил себе места, что, конечно, не укрылось от Не Хуайсана. Брат отправил того учиться на юридический, так что и с ним большая часть занятий пока совпадала. Была среда, и под предлогом того, чтобы позаниматься вместе, Не Хуайсан пошёл с Вэй Ином в общежитие. Вэй Ин и в самом деле иногда помогал ему с учёбой, но это требовалось редко — несмотря на всякое отсутствие интереса к юриспруденции, справлялся друг вполне неплохо, и в этом семестре особых проблем у него не было. Предчувствуя допрос, Вэй Ин долго возился с чаем и, закончив, совсем не удивился, что Не Хуайсан даже не стал доставать конспекты, вместо того уткнувшись в телефон. Впрочем, он отложил его даже раньше, чем Вэй Ин успел сесть. — Итак, рассказывай, — заявил Не Хуайсан. Вэй Ин поморщился, подавив первый порыв отмахнуться. Ему и самому хотелось выговориться, и хотя шицзе наверняка поняла бы его лучше, здесь и сейчас был Не Хуайсан, и он тоже умел слушать и готов был выслушать. Так что Вэй Ин начал с того, что картой месяца получил Смерть, поделился соображениями и наблюдениями, по которым Лань Чжань стал вести себя странно. — Боюсь, он всё понял и больше не хочет даже видеть меня. Так что моя условная френдзона вот-вот закончится полным исключением из жизни, — закончил Вэй Ин мрачно и, уткнувшись в чашку, но не делая ни глотка, ещё более мрачно подумал: «Как будто меня и правда в неё включали». — Пф-ф-ф. — Вэй Ин знал наверняка, что Не Хуайсан закатил глаза. — Умеешь же ты сгущать краски. Как ты с таким настроем ещё не определил себе смерть от разбитого сердца, а? — И поддерживал он совсем не так, как это сделала бы Яньли. — Не смешно, — прищурился Вэй Ин, всё же оторвавшись от чашки. — Между прочим, такое бывает. — Ага, но не в твоём случае. Спорим, карты говорили о том, что он наконец признается тебе? — Не Хуайсан сощурился в ответ и сразу протянул руку. — Да ну тебя, — Вэй Ин отбил её в сторону. Чувства взбунтовались — пусть он не мог поверить, что Лань Чжань сделает это, а спорить об обратном всё равно не желал. Растоптать упрямую надежду вот так было выше его сил. — То-то же, — Не Хуайсан потряс указательным пальцем. — И всё-таки с тебя ужин на троих, когда объяснитесь. — Ага, начинай выбирать ресторан, — фыркнул Вэй Ин. — Ты совсем не помогаешь вообще-то. Не Хуайсан снова закатил глаза: — А думал, я буду? — но затем смягчился: — Ладно, у меня кое-что есть для тебя, — и он достал из рюкзака планшет, быстро открыл нужную папку и протянул Вэй Ину. — У меня вчера был прилив вдохновения, полночи рисовал наброски фигурных арканов чаш. Что скажешь? Хоть чаши неизбежно заставляли сердце ныть от тоски, совсем скоро Вэй Ин сумел переключиться со своих переживаний на обсуждение карт с Не Хуайсаном. Они проговорили около двух часов, обсудив символику и тонкости вкладываемого значения, и заодно успели заказать доставку из ближайшего ресторана и поесть. Едва Не Хуайсан ушёл, Вэй Ин нырнул в учёбу, пока навязчивые мысли не настигли его снова. Впрочем, это не слишком помогло. *** Четверг весь прошёл в неприятном напряжении, а в пятницу после третьей пары — последней из двух общих — Лань Чжань поймал его за запястье, когда Вэй Ин собирался встать из-за стола. Он вздрогнул, поражённый, и растерянно посмотрел на Лань Чжаня. Прежде он сам не раз невзначай хватал его за руку, хлопал по плечу или прикасался иначе, но Лань Чжань не делал подобного никогда. Максимум — короткие соприкосновения локтями, явно случайные. — Лань Чжань?.. — Я слышал, ты разбираешься в Таро, — начал тот неуверенно и только после этого отпустил его руку, почти отдёргивая собственную. — Ну да, — Вэй Ин пожал плечами. Об этом знали, в общем-то, многие, а уж Лань Чжаню не раз приходилось невольно слышать, как он обсуждает Таро с Не Хуайсаном — тот нередко подходил в коротких перерывах между занятиями или когда преподаватели задерживались. Но Вэй Ин и подумать не мог, что Лань Чжаня это заинтересует. — М, мог бы ты… сделать расклад для меня? — помедлив, спросил Лань Чжань. — Расклад? — удивился Вэй Ин, и Лань Чжань кивнул. — Х-хорошо. А о чём ты хочешь узнать? — О личной жизни, — совсем тихо ответил Лань Чжань. На миг он взглянул на него, но тут же отвёл глаза. «О личной жизни», — повторил Вэй Ин мысленно, чувствуя себя потерянным. — Конечно, без проблем, — сказал он, когда сумел совладать с голосом. — На выходных, да? — Мгм. — Хорошо, отлично, — закивал Вэй Ин. — Тогда приходи… в субботу? — В субботу, — согласился Лань Чжань. Ещё покивав, Вэй Ин назвал номер общежития, этаж и комнату и торопливо ушёл, почти — почти? — сбегая. Вот и его Смерть. Лань Чжань влюблён в кого-то, и, вероятно, он даже узнает, в кого именно. Уже завтра. Вэй Ину стало дурно, и на семинаре, что был четвёртой парой, сосредоточиться не удалось. Обычно он живо участвовал в обсуждении, однако в этот раз вовсе не следил за его ходом, а не только не проронил ни слова. После окончания занятия преподаватель даже задержал его, интересуясь самочувствием, — Вэй Ину только и оставалось сказать, что он, похоже, подхватил простуду. Впрочем, до самой ночи Вэй Ин и правда чувствовал себя так, будто заболел. *** Сон оказался настолько реалистичным, что в субботу утром — слишком ранним для выходного дня — Вэй Ину на несколько мгновений показалось — это было на самом деле, а проснулся он уже в воскресенье. Потребовалось дважды проверить дату на телефоне, чтобы наваждение схлынуло. Но неприятный узел в животе остался. Быть может, сон был вещим? Очевидно, его подсознание сосредоточилось на волнующем вопросе и нашло самый логичный ответ. Вполне возможно, что тот окажется верным. Вэй Ин качнул головой. Мяньмянь была замечательной — умной, усердной, с отменным чувством юмора и с тонким чувством такта. К тому же красавицей и — что ещё важнее — девушкой. Совершенно очевидно, что она подходила Лань Чжаню не в пример лучше, чем он сам. Вэй Ин умылся холодной водой, пытаясь прогнать угнетающие размышления, а когда это не помогло, безжалостно сунул себя под ледяной душ. Настроение лучше не стало, но всякие мысли разбежались. Укутавшись в халат, он включил музыку, стараясь ни о чём не думать, приготовил большую порцию кофе — впору было пить успокоительное, а не стимулировать нервную систему кофеином, но он ничего не мог с собой поделать — и сел читать. Смысл прочитанного безнадёжно ускользал, и, осознав, что с последнего десятка страниц почти ничего не запомнил, Вэй Ин раздражённо бросил книгу в угол дивана и, переодевшись, взялся за уборку. Не то чтобы в этом была необходимость — порядок он навёл ещё вчера вечером, но при желании всегда можно было найти, что ещё поправить и прихорошить. Полумеханические действия успокаивали. Но избавиться от нервозности полностью, конечно, не удалось, и Вэй Ин сто раз пожалел, что не договорился с Лань Чжанем о времени. Как знать теперь, когда его ждать? Волнение начало выходить на новый виток, а Вэй Ин добрался до пыли на шкафу, которую игнорировал с самого заселения, когда в дверь тихо постучали — Вэй Ин едва расслышал за музыкой. Так и бросив мокрую тряпку в углу, до которого только-только дотянулся, он поставил песню на паузу и медленно пошёл открывать. Желудок скрутило в тугой узел, и казалось, что от неосторожных движений может стошнить. — Здравствуй, Вэй Ин, — поприветствовал его с порога Лань Чжань, и Вэй Ин ответил, насколько мог беззаботно: — Лань Чжань! Привет, проходи. Пока Лань Чжань переобувался, Вэй Ин, не спрашивая, поставил воду на чай и подготовил заварку — чёрный себе, зелёный Лань Чжаню. Заметив, что гость стоит уже в тапочках, Вэй Ин указал на диван, стоящий почти посреди комнаты, и, заварив чай, подошёл и сел тоже. Повисло неловкое молчание. — Так, значит, ты хотел узнать о личной жизни, — заговорил Вэй Ин, только чтобы разрушить его. Получилось не менее неловко, и он недовольно прикусил кончик языка. — Мгм, — нисколько не улучшил ситуацию Лань Чжань. Вопрос, который Вэй Ин собирался задать, ничуть ему не нравился, но от него некуда было деться, так что он всё же спросил, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал шутливо: — Неужели ты влюбился, а, Лань Чжань? — Влюбился, — Лань Чжань посмотрел на него нечитаемым взглядом, от которого по спине сбежали мурашки, и поднёс к лицу чашку с чаем. Кончики ушей его заметно порозовели, и Вэй Ин закусил губу изнутри. — Скажешь, кто она? — осторожно поинтересовался он. В конце концов, ему нужно знать, о чём спрашивать. «О личной жизни» — слишком туманно. Лань Чжань покосился на него: — Это обязательно? — Ну-у, — в душе всё ещё не желая слышать ответ, Вэй Ин подавил порыв солгать, сказав «да». — Зависит от того, что ты хочешь узнать. Чем больше ты расскажешь, тем легче мне будет задавать вопросы картам. — Хочу знать, что меня ждёт, — сказав это, Лань Чжань взглянул прямо на него, и Вэй Ин с трудом подавил дрожь. Взгляд был решительным, но тяжёлым и полным болезненной тоски. Невыносимо было видеть Лань Чжаня таким, и Вэй Ин, вопреки собственным переживаниям, попытался подбодрить его: — Ну же, Лань Чжань! Ты слишком хорош, чтобы тебе в конце концов не ответили, — он улыбнулся — почти искренне. — Почему ты так думаешь? — Лань Чжань как будто удивился, даже слегка приподнял брови. — Потому что у меня есть глаза? — Вэй Ин рассмеялся и поднялся, направляясь к полке, на которой хранил коробку с коллекцией Таро. — Вот сейчас спросим карты, и увидишь — они скажут то же самое. «Иначе и быть не может», — Вэй Ин снова укусил себя за губу. Сняв крышку, он застыл над коробкой, рассматривая содержимое. Возможно, стоило выбрать колоду заранее, но он даже в мыслях не перебирал, какая должна подойти лучше всего. Откладывал этот миг до последнего. Он провёл пальцами по верхушкам коробочек, невольно улыбаясь, чувствуя прилив спокойствия. Сейчас в его коллекции было уже двадцать шесть колод, и лишь одну он купил себе сам. Больше половины ему подарила Яньли — именно она первой узнала о его увлечении и поддержала, как делала всегда. Несколько были от Цзян Чэна, который демонстративно фырчал, но иногда приходил спросить совета, и ещё почти десяток — от Не Хуайсана. Того тема Таро заинтересовала не на шутку. Однако самой ценной для Вэй Ина оставалась его первая колода. Уже старая, с краями, чуть потрепавшимися от долгих лет использования, она досталась ему от матери. В детстве Вэй Ин нередко видел мать с картами, а особенно часто — с этой колодой. Даже воспоминания, в которых мать ловко тасует её, сохранились в памяти наиболее чётко — вместе с теми, где она рассказывала, что Таро способны ответить на многие и многие вопросы, если уметь спрашивать — и слушать. Когда после аварии, унёсшей жизнь родителей, маленькому Вэй Ину в сопровождении представителей органов опеки позволили побывать дома, чтобы взять некоторые вещи, среди прочего он забрал и эту колоду — она ассоциировалась с матерью больше, чем что бы то ни было ещё. Он провёл в детском доме несколько месяцев, прежде чем Цзян Фэнмянь забрал его — как Вэй Ин узнал позже, тот уезжал по делам на Тайвань, когда случилась катастрофа, потому услышал о произошедшем не сразу. На эти месяцы Таро стали как будто лучшим, самым близким другом Вэй Ина — стоило взять их в руки, и ему казалось — он не один больше, мать рядом, обнимает его ладони своими, показывая, как правильно держать, как мешать или сдвигать карты, нашёптывая о сосредоточенности, о том, что следует слушать себя и доверять себе. Он далеко не сразу решился задать первый вопрос, поначалу лишь прижимая коробочку к груди или перебирая слишком большие для его детских рук карты, но когда наконец спросил, Таро будто заговорили с ним. Иногда Вэй Ину казалось — он смог бы понимать всё даже без небольшого толкователя, что был в одной коробочке с картами. В последствии у него редко возникали трудности и с трактовкой того, что говорили другие колоды, но с этой точно установилась особая связь. Даже по прошествии почти пятнадцати лет доставшиеся от матери карты были для Вэй Ина самыми дорогими. Не желая беспокоить по пустякам, он обращался к этой колоде не часто — чтобы спросить что-то личное и важное. Он не гадал на ней другим, за исключением одного раза для Яньли, но сейчас руки сами отставили коробку с основной коллекцией и потянулись к отдельной жестяной коробочке. Выбрать свою первую колоду казалось самым естественным и правильным решением. Когда пальцы ощутили прохладу металла, Вэй Ин замер, колеблясь мгновение, но затем коротко вздохнул и обернулся к терпеливо ожидавшему Лань Чжаню: — Переместимся на пол, так будет удобнее, — и, пройдя к свободному пространству, сел первым. Лань Чжань безмолвно опустился чуть в стороне. Вэй Ин достал карты из коробочки, принялся тасовать — и спокойствие разлилось по телу, суматошные мысли улеглись, как вскружённые порывом ветра листья в момент затишья. Вэй Ин чуть улыбнулся. Что бы ему ни пришлось сейчас узнать, он справится. — Итак, Лань Чжань, ты готов? — Мгм, — кивнул тот, и Вэй Ин заметил, как побелели его сжатые на коленях пальцы. «Ничего, сейчас он увидит, что всё будет хорошо». — Что ждёт Лань Чжаня в личной жизни? — озвучил он вопрос и, немного помешав карты, вытянул одну. Императрица. Вэй Ин обрадовался, что Лань Чжаня и в самом деле ждёт счастье, но в то же время внутри что-то болезненно оборвалось. Игнорируя это, Вэй Ин воскликнул: — Лань Чжань! Я ведь говорил, всё будет отлично! Тебя полюбит — а может, и уже любит — чудесная девушка, и любовь её будет безграничной! Именно такой ты и заслуживаешь, — лишь договорив, Вэй Ин осознал, что именно сказал. Лань Чжань посмотрел на него удивлённо и будто бы испытующе: — Заслуживаю? — Конечно, заслуживаешь! — Вэй Ин широко улыбнулся и поспешил сменить тему: — Но давай узнаем, кто она, а? Та ли, в кого ты влюблён сейчас? Или ещё ждёт знакомства с тобой, хах? Лань Чжань опустил голову. — Кто — Императрица? Волнение вернулось, пусть и не такое удушливое, как вчера или утром, и у Вэй Ина едва не дрожали руки, пока он тасовал и доставал карту. Это оказался… — Дьявол, — произнёс Вэй Ин растерянно. — Это странно… — Что-то не так? — чуть оживился Лань Чжань. — Э, не совсем, сейчас разберусь. Сердце заколотилось, подскакивая к горлу. Последний год любая колода определяла его Дьяволом, и Вэй Ин голову сломал, пытаясь понять, что это должно значить. В конце концов он решил, что всё дело в его безответной влюблённости, которой он точно связал, ограничил себя. Такое объяснение казалось несколько сомнительным — разве же он выбирал связать себя? Да и разве любовь — ограничивает? Она открыла Вэй Ину столько новых переживаний, что он не считал её бременем, даже не получая ответа. И всё-таки лучшего толкования он не придумал. И сейчас… неужели Таро указывали на него? Это казалось совершенно невозможным, и Вэй Ин качнул головой. — Сейчас разберусь, — повторил он и мысленно попросил пояснить, вытаскивая новую карту — а вслед за ней выпала ещё одна. Пятёрка и Шестёрка мечей. Выход из разрушительного положения?.. Казалось, карты в самом деле говорят именно о нём. Но как же так?.. Вэй Ин неуверенно вытянул ещё карту — и его пробило на нервный смех. Дурак. Колода откровенно насмехалась над ним, и Вэй Ин, осознавая вдруг всё то, что не понимал раньше, хохотал всё громче. С первой встречи с Лань Чжанем его мучал соблазн спросить Таро, что чувствует этот восхитительный молодой человек, сравнимый с небожителями, к нему, может ли случиться так, что он ответит на его чувства, тогда ещё зарождающиеся? Даже когда отрицательный ответ ещё не должен был бы ранить слишком сильно, Вэй Ин побоялся спрашивать. Время шло, чувства крепли — и вместе с тем рос страх узнать, что ему никогда не дождаться взаимности от Лань Чжаня. Поэтому, мучая себя, Вэй Ин продолжал выбирать неизвестность и не спрашивал Таро о чувствах Лань Чжаня, хоть это и помогло бы… как минимум пойти дальше. Но вот Лань Чжань пришёл сам, и Таро — та самая, мамина колода — говорит, что Вэй Ин — его Императрица. «Дьявольская Императрица», — прыснул Вэй Ин, складываясь пополам. — Вэй Ин? — позвал Лань Чжань озабоченно. — Ты в порядке? — О да, более чем, — сумел он выдавить сквозь смех, чувствуя, как на глазах выступают слёзы. Ограничение Дьявола было вовсе не в безответной любви! Вэй Ин сам отказался не только сделать первый шаг, но и хотя бы расспросить карты! Смех начал сменяться удушающей усталостью, когда на спину легла рука. — Вэй Ин. Вэй Ин поднял голову и обнаружил, что Лань Чжань подсел совсем близко. — Всё хорошо, правда, — сказал он, успокаиваясь от тепла чужой ладони. — Что… Что такого сказали карты? — нахмурился Лань Чжань. — Что я дурак, — улыбнулся Вэй Ин. — Почему? — морщинка между бровей стала глубже, и Вэй Ин коснулся её пальцами, чтобы разгладить. Лань Чжань резко вдохнул, но не отшатнулся. — Потому что боялся и не верил, — положив ладонь Лань Чжаню на щёку, Вэй Ин подался навстречу и мягко коснулся губами губ. На миг его прошил испуг — что, если он ошибся, придумал всё? Если карты говорили нечто совсем иное? Но Лань Чжань ответил, и последние сомнения рассеялись. Поцелуй получился коротким, но по всему телу у Вэй Ина разбежались мурашки, а кончики пальцев подрагивали от приятного волнения и радости. — Значит, ты — моя Императрица, — Лань Чжань слегка улыбался, хотя взгляд его был почти неверящим. — Если ты этого хочешь, — улыбнулся Вэй Ин, уверенный, впрочем, в ответе. — Хочу, — немедленно подтвердил Лань Чжань и уже сам склонился за поцелуем, обнимая за плечи. Вэй Ин охотно ответил. Смерть пришла, какой Вэй Ин совсем не ждал её, но большего он не мог и пожелать.