How to be Cruel

— Мальчики, — Джордж Джостар закашлялся, чувствуя, как его одолевает усталость, — я иду наверх отдохнуть. Пожалуйста, ведите себя хорошо, пока меня нет. — Издав еще один резкий хрип, кресло громко скрипнуло, когда он встал, не без помощи дворецкого. Когда он ушел, в столовой повисла мёртвая тишина. Дио и Джонатан сидели друг напротив друга (по просьбе Джорджа). Прошла неделя с тех пор, как Дио освободили из тюрьмы, благодаря старшему Джостару. Джонатан был против этого, но, увы, отец его не слушал. В глубине души Джордж считал Брандо хорошим человеком. Хотя Джордж все ещё боролся с последними побочными эффектами яда, он оставался сильным. Разумеется, были приняты меры предосторожности на случай, если Дио снова задумает нанести удар. Доверие, оказанное Джорджем, простиралось лишь на то, чтобы позволить Брандо вернуться в дом Джостаров. В течение первой недели Дио в основном оставался один. Джонатан держался на расстоянии, предпочитая находится рядом с отцом. Горе от того, что он почти потерял отца было душераздирающим. Это внезапное отсутствие Джонатана было благословением для Брандо, которое быстро испортилось. Казалось, в холодном сердце Дио чего-то не хватает, словно в нём образовалась дыра. Он поймал себя на том, что все больше и больше думает о Джонатане. Это приводило его в бешенство, и он проклинал Джостаров за то, что они вторглись в его жизнь, особенно Джонатан. Джонатан всегда был особенным. Ярость, бушующая его крови блондина, ослепляла. Он говорил себе, что хотел бы увидеть, как Джонатан рухнет и умрет, но что-то не давало ему покоя. Без младшего Джостара его жизнь была бы пустой. — Он помог тебе. Дио резко повернулся и посмотрел на Джонатана, прервавшего цепь его мыслей. Их взгляды встретились и в глазах Джонатана можно было увидеть море гнева, агонии и боли. Он был напряжен. Его тело казалось напряженным. — Он принял тебя, дал тебе всё, но всё же… Ты попытался его убить. Дио опешил, не ожидая, что Джонатан так скоро заговорит о его действиях. Дио открыл рот, но впервые в жизни он не смог произнести ни слова. Джонатан немного повысил голос, его начало трясти. — Как ты мог! Ты даже не член семьи, и всё же, ты предал его после того, как он был добр к тебе! Почему было очень необычно, что брюнет кричит с такой болью? Странное, незнакомое чувство силой овладело Дио. — стыдом? Нет, этого не может быть — по крайней мере, так говорил себе блондин. Дерзость Джонатана была решительной, но Дио не хотел, чтобы с ним так разговаривали. Ему хотелось надавить на нервы сводного брата, заставить его почувствовать то, что чувствовал он сам сейчас. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. Джонатан готов был поклясться, что чуть не покраснел, забыв о всех причинах, по которым ему надо быть вежливым. От одного удара кулаком по столу тот затрясся, а еда чуть не упала парням на колени. — Ты просто трус! Так вот, это вывело Дио из себя. Какой же Джонатан наглый! Дио вскочил, едва не отшвырнув стул. — Я вовсе не трус! Мой отец, может быть, и был таким, но я совсем не похож на него! Его слова были пронизаны яростью и болью, Джонатан был удивлен этим. Дио никогда не говорил о своем отце ранее. — Да, я отравил твоего отца, на что у тебя не хватило бы духу сделать, даже если бы ты попытался! Ты играешь хорошего парня, но это ничего тебе не даст! Дио сверлил Джонатана взглядом, но тот ничего не сказал. — Я никогда не буду таким, как ты. Такие люди, как ты, не получают счастливого конца. Развлекайся, будучи, — прошипел Дио, — джентльменом. Джонатан не мог вымолвить ни слова. Между ними повисло напряженное молчание, когда взгляд Дио пронзил душу Джонатана. — Спокойной ночи, Джонатан, — сказал Дио, прежде чем оставить его в гнетущей тишине и направиться в свою комнату.