Праздник Новолуния

       – И вот эта чахлая община – наша цель? – спросил вампир, удивленно глядя на собрата.       Была его очередь находить место для пирушки. Небольшая шайка молодых вампиров гуляла на широкую ногу, навевая страх на окрестные селения. Не так давно они утащили двух подростков. Сгустились сумерки, поднялся туман, непоседливые ребята играли на дороге возле дома. Мать как раз возвращалась из сарая, вытирала огрубевшие от ежедневной работы руки о мокрую тряпку и позвала детей домой.       Двумя стремительными тенями вампиры бросились на добычу, схватили. Несколько упоительных секунд прошло, прежде чем мать и дети поняли весь ужас ситуации, и кто на них напал.       Женщина кинулась спасать детей, позабыв об опасности, а ребята закричали. И после этого вампиры размытыми фигурами бросились прочь, унося с собой добычу. Юные хищники вдосталь насладились и страхом мальчишек и их кровью. Умирали подростки медленно, теряя силы, а страх доводил их до безумия. И до такого состояния просил их доводить Эмиель. Он был единственным эмпатом в их шайке, и потому его привлекали ни сколько запах и вкус крови, сколько богатый эмоциональный спектр, который испытывала жертва в эти мгновения. Ему нравилось наслаждаться и тем, и другим. Правда в последнее время ему это наскучило. Ну, разве может жертва перед лицом смерти чувствовать что-то ещё кроме животного ужаса, паники и полной безнадёжности?       Потому банда ожидала, что уж Эмиель выберет для пирушки интересную цель. Солдатский или охотничий лагерь, купеческую факторию, где всегда есть отчаянные люди, считающие, что смогут справиться не только с вооружёнными оборванцами, но и с вампирами. Но то, что он выберет отдалённую маленькую общину, отгородившуюся от остального мира – не ожидал никто.       В сущности, она ничем не отличалась от большинства деревень, куда они наведывались до этого. В их охоте был только один принцип, больше одного нападения в месяц не делать, и постоянно уходить в другие места. Старшие вампиры слишком хорошо помнили ту охоту, которую развернули люди после «подвигов» Хагмара. И молодежи недвусмысленно намекали, что сами посадят их в клетки на сотню-другую лет, если не будут придерживаться простых правил безопасности.       – Именно, – улыбнулся Регис, плотоядно разглядывая длинные одноэтажные домики, покрытые соломенной крышей.       – Слушай, на тебя ребята и так нагреты. Мы же условились атаковать только в полнолуние, а ты заставил ждать до новолуния, – зарычал Алдо, убирая светлые пшеничного оттенка волосы назад. – Пришлось ловить тех двух подростков, чтобы хоть как-то скрасить ожидание. Мы уж думали, ты готовишь нечто грандиозное. А тут...       – Ты меня знаешь, как и все вы, мои вкусы и привычки. Я люблю не только кровь, но ещё и эмоции, а сегодня надежда этих людей сменится ужасом. Это будет словно музыка, – вампир прикрыл чёрные глаза и с силой потянул воздух.       Они стояли за пшеничным полем, где жители общины начали сенокос. Мужчины вышли работать, женщины собирали урожай, связывали колосья и уносили в амбар. Малыши весело играли неподалёку, а подростки помогали, кто чем мог. Но все их мысли занимал сегодняшний праздник, отчётливо было видно, что молодые парни и девушки старались под любым предлогом сбежать с работ и продолжить приготовления. Родители потакали этому и потому старались давать несложную работу, с которой можно быстро справиться.       – Регис, иногда я согласен с другими, – гадко ухмыльнулся Алдо.       – В чём? Что я безумен? – вернул ему улыбку вампир.       – Да, но именно это нам в тебе и нравится. И я очень надеюсь, что ожидание того стоило. В противном случае, ребята просто тебя растерзают.       В небе каркнул ворон, большая чёрная птица резко выделялась на фоне голубого безоблачного неба. Выставив руку, Регис дал своему шпиону сесть, заглянул ему в глаза и быстро отпустил.       – Я узнал, куда надо идти. После заката встречаемся западнее, там стоит эльфское святилище.       – И что?       – Там и состоится праздник, будут чествовать какую-то Госпожу Теней. Дождёмся начала, когда люди будут расслаблены и на пике эйфории, а потом...       – Устроим им свой праздник... Гурман ты, Регис.       – Не всем же быть столь неразборчивыми, как ты, Алдо. Встретимся там, а я хочу ещё кое-что сделать.       – Подожди, ты куда это? – приятель схватил его за руку.       – Нагуляю аппетит.       – Регис, в прошлый раз это плохо кончилось, ты хочешь испортить нам всем пир?        – Я извлёк урок из того происшествия. Так что смею заверить, в этот раз я удержу себя в руках, – витиевато сказал ему вампир.       – Перестань, ты же знаешь, как я ненавижу, когда ты переключаешься на этот официальный тон, – скривился Алдо. – И другие, кстати, тоже. Мы, конечно, посоветовали тебе вырабатывать свой стиль, но ты слишком увлёкся. Придумай что-нибудь другое.       – Что, например? Наряжаться, как шут, подобно Кириану? Или может дурманить людей голосом нимфы, как это делает Марина? Или, как ты, похищать их из домов, а потом устраивать забег?       – Нет, потому что это всё уже делаем мы, – сверкнул клыками Алдо. – Ладно, об этом мы ещё поговорим. Но всё-таки давай хотя бы не с нами ты так будешь общаться.       – Приму к сведению, а теперь идите к святилищу, я вас там встречу, – уже приказал Регис.       – Я тебя предупредил. Испортишь всем веселье, пеняй на себя. Я останавливать никого не буду. И вот ещё что.       Алдо достал из-за пазухи какой-то флакон и направил на Региса. В него полетела отвратительно пахнущая жидкость, острое обоняние различило резкий алхимический запах, выделив спирт и растворённые в нём ароматические масла.       – Это что ещё такое? – Регис раздражённо тряхнул головой и чихнул поскольку мелкая взвесь из капель попала ему на лицо и забилась в нос.       – Последнее изобретение людей, – ухмыльнулся Алдо. – Кажется, оно называется «духи». Мне Марина дала, они ей нравятся.       – Запах же тошнотворный. И теперь я весь…       – Зато он замаскирует твой, – возразил собрат. – Или ты забыл, что все собаки и лошади в округе, почуяв наш запах, безумствуют? Одни в конурах прячутся и скулят, вторые вырываются и пытаются убежать?       Раздражённый Регис лишь тяжко вздохнул, признавая его правоту.       – Так что иди и помни, мы тебе сорванного веселья не простим, – Алдо растворился облаком серого тумана.       Регис пригладил чуть взъерошенные чёрные волосы, отряхнул синий кафтан и побрёл по тропинке. Он понимал, что выглядит очень подозрительно со всех сторон: аристократичная внешность, дорогой кафтан, позаимствованный у так и не понявшего, что его убило вельможи. В новых ботинках, что не стерлись, хотя до ближайшей дороги довольно далеко. А тропинку, ведущую в эту общину, найти не так-то просто. Он наткнулся на посёлок совершенно случайно. Ему выпал жребий выбирать следующий объект атаки, и эта деревушка показалась ему соблазнительной со всех сторон.       В шайке было всего пятеро, а вот община небольшая, видимо, недавно сформировавшаяся. Пока Регис летал по округе, он насчитал сорок человек. И, судя по работающим в поле людям, их количество не слишком изменилось. «Но хоть сильно не уменьшилось», – подумал про себя вампир. А, судя по подслушанным разговорам, на празднике будут только подростки от двенадцати до шестнадцати лет. Свежая кровь, что может быть лучше?       С поля поехала телега, груженная скошенной пшеницей. Дородный мужик в соломенной шляпе, латаной льняной рубахе и коротких свободных штанах жевал мелкий колосок, подгоняя чахлую лошадку. Естественно, он не мог не заметить дорого одетого худощавого мужчину, спокойно идущего по дороге к деревне.       – Кто такой? – грубо спросил мужик, останавливая повозку и слезая с козел.       – Уставший и недовольный жизнью путник, – спокойно ответил Регис, улыбаясь не разжимая губ.       Пару раз его неосмотрительность чуть не испортила весь праздник и заранее продуманный план пирушки. А всё из-за того что, улыбаясь, вампир демонстрировал внушительные острые зубы. Лошадь, поняв, что может отдохнуть от тяжелой работы и не получить плетей, принялась жевать траву на обочине. Что ж, духи сработали отлично. Ради такого можно и потерпеть резкий запах.       – Путник говоришь? – мужик подошёл к Регису, оказавшись одного с ним роста, но значительно шире в плечах. – И что же? Не жалко такую дорогу одежку в пыли-то пачкать? Да ботинки явно не для долгих походов.       – Верно, – стараясь сохранить маску невозмутимости, ответил он. – Я ехал с товарами к своему другу, нанял охрану, а те решили меня ограбить. Не убили и то хорошо. Побродил немного по окрестностям и увидел неприметную тропу. Ну, что мне оставалось делать? Только на удачу надеяться, вот и вышел к вам.       Мужик слушал эту шитую белыми нитками историю и не мог оторвать взгляда от чёрных глаз собеседника. Они затягивали, словно два бездонных омута, а голос, звучащий мягко и обволакивающе был убедителен. И потому, к концу незатейливой тирады, крестьянин поверил в неё безоговорочно.       – Тогда обратитесь к старосте за помощью, может, наш охотник согласится вас провести до тракта. Остаться-то вы не сможете сегодня.       – Почему, если не секрет? – притворно удивился Регис. – За постой мне заплатить нечем, но я безоружен и явно не смогу причинить кому-то вред.       – Просто сегодня у нас праздник и... Ай, ладно, поехали, сами всё увидите.       – Спасибо, но предпочту пешую прогулку. Вам явно следует отвезти пшеницу в амбар, а потом вернуться к работе.       – И то верно, – мужик залез на козлы и бросил напоследок: – Только к старосте обязательно загляните. Это второй дом слева, не ошибётесь. На двери луна нарисована.       – Премного благодарен.       Лошадка возмущённо фыркнула, что её оторвали от трапезы, и поплелась по дороге к деревне.       Вампир был доволен результатом, в этот раз трюк подействовал значительно быстрее. Его собратья давно заметили, что представители людской расы по-разному реагировали на гипноз. Одни поддавались ему легко, другие сложнее, третьи вовсе имели устойчивость к подобному воздействию. Потому, более старшие и опытные вампиры советовали без крайней нужды этим умением не пользоваться, и только оставаясь с жертвой наедине. В противном случае не избежать излишнего внимания.       Деревня встретила оживлением и предвкушением. Регис едва сдержался, чтобы не издать восхищённый стон и не оскалиться как зверь, предвкушающий богатую трапезу. Давешний знакомый разгружал телегу вместе с двумя крепкими ребятами. Недавно срубленный амбар отдавал запахом смолы и соломы, а дерево не успело потемнеть от влаги и непогоды.       Особо не таясь, он разглядывал работающих во дворах людей. Те тут же отворачивались, видимо, улавливая в нём нечто странное и пугающее. Регис ухмыльнулся. При всей своей слабости, люди всегда ощущали опасность на каком-то особом, интуитивном уровне. При общей хрупкости из жизни, это неудивительно. Но они были настолько невежественны, чтобы не доверять чутью жертвы. Их наивность и глупость не давали сбежать без оглядки, ощутив угрозу. Что ж, не они первые и не они последние, кто заплатит за это собственной кровью.       На завалинках сидели молодые девушки в расшитых узорами платьях, заплетали друг другу косы и повязывали атласные ленты жемчужного цвета. Постоянно смотрелись в бочки, вглядываясь в отражения, будто шли свататься. На этот раз он остановился и позволил прикрыть глаза, едва выдохнуть. Эмоции надежды на светлое будущее, беззаботную жизнь, любовь и безграничной радости вплелись в сознание. До оглушения, до умопомрачения, до дрожащих в нетерпении пальцев и нытья челюсти. Так и хотелось погрузить зубы в мягкую податливую плоть, выпустить желанный напиток.       С великим трудом подавив это желание, вампир мотнул головой и снова осмотрелся. Девицы глядели на него, шептались, стреляли глазками. Конечно, он выделялся среди остальных юношей не только богатой одеждой. Молодые девы тоже улавливали силу, но интерпретировали её в ином смысле. Сколько раз он уволакивал таких юных и трепетных созданий в амбары или сараи. Ему не требовалось применять гипноз, девицы сами были не прочь уединиться с ним, а там быстро приходило понимание, что они оказались в объятиях голодного и жаждущего удовлетворения хищника. Правда, ему это быстро наскучило, эмоции всегда были однообразны. Разве что одна, перед тем как поднять крик, ударила его кулаком, но это лишь разожгло интерес.       Из раздумий отвлекла возня и крики выше по улице. В его сторону бежала девочка, а за ней трое молодых парней, что кричали:       – Не пойдёшь ты на праздник! Нечего тебе там делать! – орал старший из них.       Малышка постоянно оборачивалась, потому не увидела Региса и врезалась в него, упав. Вампир внимательно окинул её взглядом: светлое, но явно снятое с чужого плеча платье с узорами, пухловатое личико, прямой нос. В больших синих глазах мелькнуло удивление, будто Регис неожиданно появился из воздуха. Темные волосы были заплетены в косу, растрепавшуюся от бега.       – А ну отдай! – крикнули подбежавшие парни.       Девочка тут же поднялась и, вместо того, чтобы рвануть дальше, схватилась за перехватывающий длинную тунику пояс Региса и спряталась за его спиной. Вампира удивила и позабавила такая реакция, и только тут он заметил, что девочка сжимает в руке помятую ленту жемчужного цвета. Парни остановились и замешкались. Самому старшему из них было лет восемнадцать, младшему около пятнадцати. Похоже, все трое погодки, а ещё он улавливал и общие черты лиц всех троих: сдвинутые к переносице брови, тёмно-русые волосы, вытянутые лица. Они явно братья.       – Милсдарь, – чуть прокашлявшись обратился к Регису старший брат. – Не могли бы вы отойти и не мешаться. У нас тут семейные дела…       Вампир почувствовал, как девочка вжалась в него сильнее и крепче стиснула в руке пояс. Регис бросил на неё взгляд и уловил сходство с этими молодчиками, но его было гораздо меньше. Может, пошла в мать? В любом случае, это происшествие его позабавило, и он решил продолжить игру.       – Не соблаговолите ли объяснить, а в чём же собственно состоит это дело? – начал он витиевато, не без удовольствия отметив, как на лицах парней проявилось изумление. – Судя по поведению этой девочки, она не стремится с вами идти.       – Вы уж простите, милсдарь, – продолжил паренёк, – но это – наше семейное дело. Вас оно никак не касается, и мы бы хотели… уладить его.       Он тяжело подбирал слова, видимо, привычный к более резкой манере речи. А так же вампир заметил, как тот невольно стиснул кулаки.       – Так что тут происходит? – раздался зычный женский голос.       Из крепко сложенного бревенчатого дома выглянула дородная женщина. Если бы не явные вторичные половые признаки, то её вполне можно спутать с мужчиной. Крепкими мозолистыми руками она могла бы и шею медведю свернуть. Шеи почти не было, круглое лицо с глазами-бусинами сейчас выражало только негодование.       – Так это… – тут же стушевался паренёк. – Мы вот с сестрой хотели поговорить…       Женщина смерила внимательным взглядом Региса, остановилась на сжимающей его пояс девочке, которая теперь хотела спрятаться ещё и от неё и сказала:       – А ну пшли вон отсюда! Она уже может пойти на праздник!       – Не может, она же…       – Я что сказала? Вон пошли! Или отца позвать?       – Так ведь маменька…       – Заткнулись и сами бы к празднику бы лучше готовились, – холодно приказала она. – Увижу ещё раз, что вы хотите её запереть, лично попрошу у Госпожи кары.       Младший из братьев украдкой погрозил кулаком девочке и все трое понуро побрели прочь.       – А вы, милсдарь, проследуйте за мной, – не сбавляя тона, потребовала женщина и удалилась во двор дома.       А ведь это, похоже, и был дом старосты, на двери красовался обвитый лозой полумесяц.       – Сударь, – осторожно позвала его маленькая беглянка, отпуская пояс.       Она виновато теребила в руках ленту. Регис чуть прищурил глаза, ощущая эти чистые наивные, детские эмоции: смущение, страх, благодарность и радость. Это уже было выше его сил, он понимал, что если сейчас же не закроется от этих эмоций, то сорвётся.       Внезапно решившись, девочка протянула ему ленточку и попросила:       – Вы не могли бы мне её повязать?       Регис наклонился, внимательно вглядываясь в лицо, пытаясь запомнить детали внешности. Щеки по-детски румяные, глаза до невозможности синие, аккуратная линия бровей. Эта девочка напоминала тех троих лишь чуть вытянутой формой лица и тёмными волосами. Но, приглядевшись, заметил яркую рыжую прядь. Она это уловила, засмущалась и попыталась убрать её назад.       – Не стоит, – улыбнулся ей вампир, чуть не показав зубы, – она тебя совсем не портит.       Девочка покраснела, как маков цвет, и сжала губы. Позабавленный этим зрелищем, он аккуратно вытащил из её пальцев атласную ленту. Она тут же перекинула косу на плечо, смотрела, как он немного неуклюже из-за длинных ногтей, напоминавших когти, повязывает ей ленту. Не слишком аккуратно, но крепко.       – Спасибо, вот теперь я точно попаду на праздник, – она пробежала мимо, а потом обернулась и озорно закричала. – А вы теперь мой, сударь!       Регис прищурился, не совсем понимая смысл её слов, но счастливая малышка уже убежала и скрылась за соседним домом. Женщина ждала вампира у забора и смотрела на него с явной злостью.       – Я так понимаю, это – дом старосты, – заметил Регис. – И где же он?       – Ты с ней разговариваешь, – гордо выпятив грудь, сказала женщина. – Что? Удивлён?       – Да мне в общем-то всё равно, – безразлично пожал плечами он. – Просто хотелось бы переночевать…       – Это исключено.       – Понимаю, мне нечем заплатить за постой, а у вас намечается праздник.       – Ага, так эта дурочка ещё вас с собой повязала.       – Простите? Я же всего лишь выполнил невинную просьбу – повязал на её волосах ленту.       – Вот именно этим вы себя с ней и связали, а эта дурёха сказала, что вы теперь её, – ещё пуще разозлилась женщина, а потом сникла. – Это – традиция Госпожи Теней, женщина даёт повязать ленту тому мужчине, что предназначен ей. Надеюсь, вы, взрослый человек, не станете портить Амине жизнь и говорить, что согласны на это. Ленту-то теперь у неё с волос никто сорвать не сможет, это – тяжкий грех. Такого Госпожа не простит.       – Не сомневайтесь, я не буду этого делать, – Регис изо всех сил старался скрыть предвкушение от этой охоты. Всё выходило как нельзя лучше! Значит, девочку звали Амина. – В конце концов, я тут проездом, а точнее проходом.       – Звали? – послышался сзади голос.       К ним подошёл худощавый, но широкоплечий парень, за спиной у него висел лук с полным колчаном стрел, на поясе – длинный кинжал. Похоже, это был местный охотник, выглядел вполне обычно. Разве что он недавно вернулся из леса, сапоги были в грязи, куртка – в пыли, а на лице виднелась трёхдневная щетина. Помимо этого от него пахло влажной землёй, перегноем и потом.       – Покажи этому человеку краткую дорогу к тракту, – приказала староста. – Да возвращайся, сегодня посторонним находиться тут нельзя. Чего ты скулишь, псина?       Последняя ремарка была обращена к сидящему на цепи кобелю. Он нырнул в будку, как рыба, и отказывался выходить, как бы старостиха не бранилась. Похоже, запах духов со временем выветривался и был нестойким, значит, и правда, пора уходить из посёлка, пока все звери не переполошились.       – Хорошо, – тяжело вздохнув, согласился охотник. – Идёмте, покажу вам дорогу, а дальше – уж, простите.       – Ничего, я всё понимаю, – улыбнулся ему Регис.       Охотник явственно вздрогнул и странно прищурился, будто уловил угрожающие нотки в голосе, но быстро справился с собой. Они попрощались со старостой, безуспешно пытавшейся выманить пса из укрытия, и пошли по небольшой тропинке огибающей деревню и поле.       Вскоре они углубились в лес, кроны сомкнулись над головами, погружая в полумрак. Регис шел чуть позади, оглядывая прямую спину охотника. Может, для зверья он и шёл бесшумно, но не для чуткого слуха вампира. А ещё ощущалось беспокойство этого человека, оно росло с каждым шагом, с каждой минутой. Пульс его учащался, дыхание становилось громче, а запах пота – сильнее, выдавая нервозность.       Охотник неожиданно остановился, выдернул стрелу из колчана и вскинул лук, направляя на Региса.       – Кто ты такой? Чего тебе надо?       Вампир усмехнулся. Мужик всё-таки разобрал, что не слышит поступи провожатого. Это даже добавило остроты ситуации.       – Не понимаю, о чём вы, – как можно спокойнее сказал Регис, уловив слабое движение.       Шайка была здесь и наблюдала за представлением, им тоже хотелось увидеть спектакль во всей красе. Видимо, следили от самого поля и решили принять участие в веселье.       – Брось прикидываться, – приказал охотник, не отпуская тетиву. – Я сразу понял, что с тобой что-то не так, а как оказались в лесу, так уверился в этом.       – Ой-ой-ой, какой ты грозный, – послышался женский голос, и с дерева стремительным росчерком кинулась тень.       Надо отдать охотнику должное, стрелу он выпустить успел. Марина дёрнулась и бешеной фурией смела мужчину с места и пригвоздила к земле. Тот попытался вырваться из стальной хватки хрупкой с виду девушки, но застыл, увидев аккуратные, белые, но очень длинные клыки в оскаленном рту.       Марина, тряхнув копной светлых, как лён, волос, схватилась за торчащую из шеи стрелу и медленно вытащила её. Ей понравилось видеть страх в глазах охотника, а Регис вздохнул, окунувшись в чувство отчаяния. Живым этот мужик от них уже не уйдёт.       – Сволочь, я недавно себе новый костюм заказала, придётся новый брать, – зашипела на него Марина.       – Не передави горло, а то задушишь, – попросил появившийся из облака Алдо. – Регис, не мог кого другого привести, а не пропахшего грязью лесника?       – На аперитив вполне сойдёт, – пожал плечами Регис. – К тому же была велика вероятность остаться без провожатого, крестьяне ведь не обязаны были помогать. И, вообще-то я рассчитывал получить благодарность, а почему-то слышу упрёки.       – Заткнись, Регис, – возмутилась Марина, не обращая внимания на пытающегося выбраться из её рук охотника. – Ты начинаешь напоминать тех стариков из академий, которые только и могут, что языком молоть. Ни на что другое они просто не годны. Даже кровь их пить не хочется, падалью несёт… Но, должна признать, давненько в моём меню не было грубых мужланов.       – Лакомься на здоровье. На празднике будет около пятнадцати человек, от двенадцати до шестнадцати лет. Так что по трое на каждого.       – Так, мне хоть одну девицу оставьте, – попросила Марина.       – Никаких проблем, – весело улыбнулся Регис, а потом кое-что вспомнил. – Там будет девочка, темные волосы с рыжей прядью. Она моя. Ясно?       – Ладно, но мы не обещаем, – кивнул Алдо. – Пойду, позову ребят, они тоже захотят нагулять аппетит.       Мужик в очередной раз дёрнулся, но Марина держала его крепко. Отчаяние сменилось ужасом, когда тот кинул взгляд на Региса и тот широко и злорадно улыбнулся, тоже демонстрируя ровный ряд острых зубов.       Жаровни и факелы ярко пылали, разнося по окрестностям запах гари и сушёных трав: полыни, вербены, мяты, чабреца и ромашки. Молодые люди уже собрались в старом эльфском святилище. Круглая площадка не потрескалась от времени, чего не скажешь о статуях и колоннах, когда-то величественно обрамлявших её. Они грудами безликих обломков валялись на земле и можно было только догадываться что раньше из себя представляло это место.       Пятнадцать человек стояли кругом, на центральном алтаре лежали серебряные украшения, все с символикой их покровительницы – Госпожи Теней – полумесяц обвитый лозой. Девочка с рыжей прядью только и ждала, когда можно будет подойти.       И вот самый старший парень вышел вперёд, воздевая руки к тёмному безлунному небу. А потом в треске поленьев и шуме огня зазвучала молитва, подхваченная остальными. Хор молодых голосов призывал Госпожу, благодарил за помощь и просил дать им благословения на жизненном пути.       Высокие деревья удачно скрывали притаившихся хищников, которые пока что выжидали в темноте. Стремительные атаки, разорванные глотки, реки крови – это не для них. Так балуются те, кто ничего не смыслит в удовольствии. Бойни устроить легко, но в этом не было изящества и мастерства. Главное – не упустить ни капли драгоценной влаги.       Регис сидел чуть выше, высматривая жертв. Все уже разобрали «своих» и потому только ждали отмашки, хотя держались с трудом. И вот молитва стихла, первой к алтарю выбежала девочка, и начался ад.       Над лесом раздался оглушительный высокочастотный визг, молодые люди тут же зажали уши, в ужасе упали на колени. Они не успели прийти в себя, когда росчерками тьмы на них бросились твари с огромными когтями и сверкающими в темноте глазами.       Вампиры пощады не знали. И стремились растянуть удовольствие от охоты. Вот упала жаровня. Один из мальчишек закрыл собой девушку, наивно полагая, что тлеющие угли смогут остановить оскалившегося монстра в человеческом обличье. Вампир постоял недолго за границей огня, а потом резко прыгнул, сбивая с ног обоих. Девушка завопила, что есть силы и попыталась убежать, но он поймал её, а вот парня ударил в грудь. Не сильно, чтобы тот потерял сознание, пока вампир будет трапезничать его подругой или сестрой.       Марина напала сверху, подмяла под себя девчонку и начала ей петь. Та быстро успокоилась, загипнотизированная мягким голосом и тут же закричала, когда клыки сомкнулись на её горле. Вампирша отпрянула и в ярости зашипела. Какой-то малец схватил безделушку с алтаря и бросил в неё. Украшение обожгло и теперь валялось возле её руки, мерцая в всполохах огня.       Несколько человек убежали в лес, но это – не беда. В панике люди не разбирают дорогу, к тому же они все были босиком, дабы соблюсти традицию. А голые ступни мигом получат порцию торчащих из земли сухих веток и узловатых кореньев, что мигом пробьют и раздерут кожу. А вампиры слишком хорошо чувствовали запах крови.       Среди сбежавших была и примеченная Регисом девочка, он сам дал ей эту возможность. Это было приятно – дать надежду на спасение, а потом отнять её. Проследив взглядом за маленькой фигуркой удаляющейся девчонки, он обратился в туман и полетел следом.       Как он и предполагал, девочка, кажется, старостиха назвала её Аминой, далеко уйти не смогла. Наивная глупышка спряталась за раскидистым и почерневшим деревом. Похоже, когда-то в него угодила молния, ствол раскололся, одна его часть засохла, вторая же осталась жива и сейчас шелестела листвой на ветру.       Регис воплотился неподалёку, но сделал вид, что не видит её, и прикрыл глаза, глубоко вдыхая. Запахи прелой листвы, сожженных углей и крови смешались в будоражащей смеси. Чуткий слух улавливал тяжелое дыхание девочки, стук бешено колотящегося сердечка.       Он видел в темноте, как Амина едва выглянула из-за покорёженного ствола. Она сжимала в руках серебряную цепочку, а вампир делал вид, что ищет её, ведь хотелось растянуть удовольствие. Разум будоражило осознание, что выбрали его. Впервые жертва выбрала своего хищника, пусть и не подозревала этого. Регис даже не думал, что это будет настолько волнительно, потому хотел запомнить всё в малейших деталях. Нечасто приходится ощущать нечто новое.       – Не бойся, – ласково сказал он. – Что же ты от меня прячешься?       Он резко повернул голову в её сторону, Амина, уверенная в своей безопасности, вскрикнула и отпрянула от расколотого дуба. Регис медленно обошёл дерево, приближаясь к плачущей и паникующей девочке. Платье порвалось, на нём виднелись уродливые потёки грязи, израненные ступни сочились кровью, а из глаз ручьём текли слёзы. В темноте безлунной ночи он наверняка ей казался лишь размытой тенью.       – Пожалуйста, – взмолилась она. – Я никому не скажу. Только не делайте мне больно.       – Что ты? – всё так же ласково сказал он ей, припадая на колено. – И в мыслях не было.       Вампир протянул ей руку, будто приглашая пойти с ним. Амина немного успокоилась и нерешительно протянула руку в ответ, надеясь, что всё это – только страшный сон и никакой расправы нет. Она скоро проснётся в своём доме, на своей кровати и всё будет хорошо.       Регис всё-таки не выдержал, схватил её и дёрнул на себя, едва не вывихнув сустав. Девочка вскрикнула и вцепилась ногтями ему в лицо свободной рукой, где сжимала серебряный амулет. Металл обжёг кожу, отчего вампир разозлился, оскалил зубы. Следовало преподать ей урок и закончить с играми. Он зашипел и, несмотря на злость и возбуждение, аккуратно пронзил манящую жилу на её шее.       Амина захрипела, но не смогла издать ни звука, он пережал ей гортань. Попыталась снова оцарапать его или прижать к нему амулет, но вампир надёжно зажал ей руки, чтобы та не могла трепыхнуться. Страх перегонял кровь быстрее, а потом сердце начало замирать, девочка уже не сопротивлялась, безвольной тряпичной куклой обвисла на его руках.       Он оторвался от жертвы, заглянул в синие глаза. Амина была ещё жива, даже в сознании, но уже ничего не видела и не воспринимала. Вампир ласково провёл пальцами по так выделяющейся рыжей пряди, запоминая эту маленькую деталь. Он был уверен, что запомнит этот опыт, и снова оскалился, намереваясь закончить трапезу.       Пальцы кольнуло резко, а потом его отбросило от добычи мощной магической волной, пронзив холодом, в нос ударил запах тлена. Вампир кувыркнулся в воздухе и прокатился пару раз по влажной земле, но вскочил уже выкинув длинные когти, а лицо мгновенно исказилось, превратившись в жуткую нетопыриную морду. Никто не смеет отрывать его от добычи!       Между ним и Аминой встала женщина в простом платье без рукавов. Белые волосы скрепляли две заколки, а глаза закрывали перекрещенные повязки. Кожа будто сочилась темнотой, заполняя всё пространство вокруг и закрывая лежащую без сознания девочку. Регис не спешил нападать не чувствуя от неё ничего «живого»: ни запаха, ни стука сердца, ни шума дыхания. Будто перед ним стоял призрак, а с ним без толку биться.       – Пошла вон! – зарычал Регис, не собираясь отказываться от своей жертвы. – Это – моя добыча.       Женщина развернулась к девочке и исчезла в ворохе теней, забрав с собой и Амину. Вампир в бешенстве зарычал и окончательно разбил дерево на две части. Отделяя его мёртвую часть от живой.       – Куда же ты сбежала? – заорал он в пространство. – Я ведь твой! И я согласен!       Он засмеялся. Вот так глупо упустить добычу, не справившись с каким-то видением, помедлив всего пару секунд. А всё его желание растянуть удовольствие.       – Я тебя найду! Рано или поздно мы встретимся, – прошипел вампир, постепенно возвращая человеческий облик и с трудом убирая когти. – Но твои друзья за это заплатят сполна.       Он развернулся к святилищу. Никто из шайки его в ту ночь не трогал и ни о чём не спрашивал, не нужно было быть эмпатом, чтобы увидеть бешенство и неудовлетворённость в глазах вампира. Они прекрасно знали, что в таком состоянии Регис был очень опасен и непредсказуем.