Давай попробуем, какого оно?

Как фразы переросли с «Давай попробуем, какого оно?» до «Давай пососемся, пока никто не видит», Тэхён так и не понял, но, чувствуя чужие мягкие губы на своих; чувствуя вечно холодные пальцы на спине, пробирающиеся под его футболку; чувствуя, как сжимается что-то внутри, когда до слуха доносится тихое хныканье в момент необходимости отрываться друг от друга, он понимает, что попал в ловушку бесповоротно и, похоже, надолго. И это, видимо, касается только его, ведь Чонгук ведёт себя, как и обычно, только с одним отличием — в туалет они теперь ходят намного чаще, чем раньше, конечно же, для того, чтобы всю перемену провести в закрытой кабинке школьного туалета, долго и медленно зацеловывая друг друга. Поэтому сейчас, сидя за ноутбуком и перелистывая статью за статьей, Тэхён пытается унять дрожь в пальцах, нажимая на левую кнопку мыши, изучая не что иное, как секс между двумя парнями. Потому что скрывать стояк после поцелуев с Чонгуком становится все труднее и труднее, а дрочить в ванной после прихода со школы совсем немного стыдно, не говоря о том, как трудно потом смотреть в глаза напротив, пока их губы снова не соприкасаются в тысячном поцелуе, которого Тэхёну при взгляде на розовые влажные губы в последнее время хочется все больше и больше, даже несмотря на то, что они закрываются в кабинке чуть ли не каждую перемену. Думать, а тем более готовиться к сексу с лучшим другом, — это же нормально? Тэхен не уверен, но впитывает всю информацию об этом, как губка, узнавая все до мельчайших деталей. Не сказать, что все изученное его обрадовало, наоборот, многое его напугало и даже пошатнуло уверенность в том, надо ли оно вообще. Но, стойко собрав себя в кучу, парень идёт в аптеку и, с красным лицом подходя к кассе, покупает презервативы и смазку. Тэхен хоть и понимает, что это обычный процесс, но боже, как же ему стыдно думать о том, что в отсутствие родителей он позвал Чонгука не для того, чтобы поиграть в приставку, как он сказал другу и маме, а для того, чтобы уже наконец сделать то, чего его разыгравшаяся фантазия желает уже несколько месяцев: заняться сексом с парнем, с которым он знаком ещё с младших классов, с парнем, красоту которого не замечал. Не замечал, пока не застал себя все в том же туалете прижатым к стенке кабинки под напором чужого тела. — Я по пути купил колу. Вечно она у тебя заканчивается как раз перед моим приходом, — бурчит Чонгук, заходя в любезно открытую дверь и всовывая в руки Тэхена пакет не только с вышеупомянутым напитком, но ещё и с несколькими пачками чипсов. Чон любит подобное, да и Тэ грех отказываться, к тому же, когда это его любимый вкус. — Ты же знаешь, мама не любит, когда кто-то из нашей семьи пьет подобное, так что она не заканчивается к твоему приходу, ее просто никогда не бывает. Тэхен идёт в свою комнату, зная, что Чонгук следует за ним, и это, вообще-то, очень даже заметно, потому что тот, не изменяя своим привычкам, тихо напевает что-то себе под нос. У Тэ коленки трясутся, когда он представляет, что может услышать с этих напевающих губ стоны наслаждения. Впрочем, колени не столько трясутся, сколько натурально подкашиваются, поэтому он спешит побыстрее усесться на кровать, чтобы внимательный взгляд друга ничего не успел заметить. — Ну и чего ты сел? Во что играть-то будем? — спрашивает Чонгук, осматривая комнату как в первый раз, хоть и был здесь не меньше, чем все в той же кабинке школьного туалета. — Полностью доверяю твоему вкусу, выбери сам, — говорит Тэхен и тянется к пакету, доставая оттуда пачку чипсов и тут же открывая ее, чтобы хоть чем-то занять руки, трясущиеся то ли от страха за то, что Чонгук его просто навсего пошлет, и наступит конец всему, что между ними было, то ли от предвкушения того, что может произойти сегодня. — Окей, я выберу, только потом не говори, что тебе не нравится. После проделанных манипуляций, Чонгук садится рядом, всовывая Тэхёну в руки джойстик, попутно забирая пачку с чипсами, съедая несколько. Он просто кладет пару хрустящих пластинок в рот, а у Тэхена уже вовсю собирается слюна, и желудок делает огромный кульбит, и он понимает, что вот он — его предел. Потому безапелляционно выхватывает пачку из чужих рук, впиваясь в мягкие, влажные от постоянного облизывания губы. Напор такой сильный, что Чонгук не выдерживает и заваливается назад, приземляясь головой на мягкую кровать. Он пытается не отставать от парня, отвечая с такой же пылкостью и по привычке засовывая руки под футболку, ощущая дрожь Тэхена от холодных пальцев. Ким, как обычно, чувствует то нарастающее возбуждение, тот жар, который скапливается внизу, но сегодня он точно доведет дело до конца и, наконец, признается Чонгуку в своих чувствах, чего бы это не стоило. Слыша тихий хрип, растворяющийся где-то у него во рту, и понимая, что у самого уже воздуха нет, Тэхён отстраняется, начиная оставлять невесомые поцелуи на шее, полностью теряя голову от понимания того, насколько у Чонгука мягкая и приятная кожа. Очень хочется пометить её и оставить засосы, но он сдерживается, запуская руки под лёгкую кофту и в первый раз так чётко ощущая тело Чонгука. Несмотря на то, что сам Чон позволил себе подобное уже давно, Тэхён всё никак не мог, думая, что лишь раз тронув ещё детское, как и у него самого, но уже подкаченное тело, остановиться не сможет, и оказался прав, в чём сейчас полностью удостоверился. Тэхён медленно лижет за ухом, в этот момент опуская руку на пах Чонгука и чувствуя под ладонью каменный стояк. Не почувствовав сопротивления, он надавливает сильнее, слыша громкий вздох парня. Будет неправдой, если сказать, что это не придало Тэхёну смелости для того, чтобы, схватившись за ремень, медленно, всё ещё опасаясь, расстегнуть его; чтобы после зрительного контакта и немого соглашения стянуть джинсы вместе с бельём, встречаясь, наконец, с членом, лицом к головке, так сказать. Пока Ким рассматривал розовую головку и синие венки, сеткой вьющиеся по среднего размера члену, Чонгук не терял времени, снимая с Тэхёна футболку и притягивая того к себе, чтобы на ухо промурчать: — Я уж подумал, что мы и вправду будем играть в приставку. Зря я что ли растягивал себя перед приходом. — Ты что? — чувствуя себя дебилом, хрипит Тэхён, — я это, тоже себя растянул. Подумал, что ты, наверное, не захочешь быть снизу, — краснея, потея и белея, все так же хрипит он, зарываясь лицом куда-то в районе плеча и уха, слыша смех Чонгука, после которого следует: — Отлично, значит, мои мечты о том, что ты меня оседлаешь, сегодня сбудутся. Это приятно. Приятно знать, что не один он этого хотел, и что Чонгук готов ему довериться. Поэтому, наконец перестав думать о том, что его могут оттолкнуть, Тэхён впивается в губы, уже более мягко, с некоторой трепетностью и аккуратностью. Он оглаживает бока, левой рукой проводя по соску, — интернет сказал, что если у вашего партнёра повышена чувствительность, то ему будет приятно, но после проделанных манипуляций Чонгук никак не отозвался, потому Тэхён решил не мучить его, а, оторвавшись от губ, снова провести языком за ухом, вспомнив, что тело парня дрожало, когда он делал это в прошлый раз. — Тэхён… Боже, — хнычет Чонгук, пытаясь расстегнуть пуговицу на чужих джинсах. Ким намёк понимает, потому, оторвавшись от парня, с наивысшей скоростью, которая может быть в данный момент, снимает с себя последние элементы одежды, попутно стягивая и с Чонгука футболку, и если бы он не был так возбуждён, то точно бы залип на это тело, которое, как сказал бы кто-то другой, он идеализирует, ведь оно абсолютно прекрасно, для Тэхёна так точно. Чувствовать друг друга без одежды кажется чем-то нереальным и в то же время таким правильным; проводить рукой по пояснице, смазывая лубрикантом растянутый вход, кажется чем-то странным, и Тэхён соврет, если скажет, что не хотел бы сам растянуть его для себя; входить в Чонгука и чувствовать тело парня под собой, чувствовать узость вокруг собственного члена кажется чем-то космическим; слышать заглушённые из-за подушки стоны кажется чем-то крышесносным. Весь Чонгук для него сейчас, как бы это не звучало, как половинка, которой так не хватало. Сильнее прижимаясь к нему, Тэхён чувствует себя целым, нашедшим что-то своё, когда-то потерянное, не вещь там какую-то, а реальную половинку себя. Может, это оргазм вдарил в голову, может, сладкие стоны Чонгука, а, может, реальность того, что под ним его друг, на которого он дрочил не один месяц, и друг, в которого он влюбился так быстро, и, как бы Тэхён хотел, взаимно, но он и вправду думает, что лучше, чем сейчас, он себя не чувствовал никогда. — Знаешь, это было… Здорово. — говорит запыхавшийся Чонгук, закидывая свои конечности на Тэхёна, который, сняв использованный презерватив, лег рядом, прижимаясь к парню, — Но, когда я говорил, что хочу, чтобы ты меня оседлал, я не шутил, поэтому немного отдыхаем и по новой, да? — заканчивает он и шлёпает Тэ по голой заднице, улыбаясь с милой моськи парня, который в ответку больно щипает, как Тэхён понял, за совсем нечувствительный сосок. — Слушай, Чонгук, — говорит Тэ, взбираясь на Чонгука, приземляясь немного выше паха, — ты мне нравишься. — И ты мне, Тэхён, — улыбается он, притягивая парня, чтобы поцеловать, но оказывается остановленным ладонью в грудь. — Ты не понял, Чонгук. Я в тебя влюблён. — Я тоже в тебя влюблён, Тэхён, — и в подтверждение своих слов Чон нежно целует, прижимая ближе к себе парня, — и да, Тэ, мы теперь встречаемся.