Под солнцем пустыни

      Киришима вбежал в палатку, где на подушках сидел его король и задумчиво рассматривал свиток с докладом. Алые глаза на мгновение оторвались от бумаги и посмотрели на советника, — Что случилось, что ты аж запыхался? — Прилетел белый ворон с печатью храма, — теперь была пора удивляться. Чтобы храмовый ворон был отправлен не в другой храм и не странствующему жрецу? Это было огромной редкостью. Обычно их посылали вождям, если грядёт природное бедствие. Белые брови нахмурились. — Письмо, — мужчина протянул руку, куда ему вложили серебряный цилиндр с символом храма. Откупорив его, он извлёк рулончик с письмом.       «С запада веет ветер, на убывание луны придёт стена песка, что закроет два солнца.       Берегитесь малых скорпионов, они не заметны, но самые ядовитые и прячутся лучше всех. Чем светлее и безобидней на вид он, тем опасней.       Даже в кровавый дождь есть тот, кто укроет вас. Дождитесь ночи, освещаемой лишь звездами на рогатом холме. И лишь там вы встретите хозяина белого ворона.»       И внизу шла печать главного храма Широй. — Бакуго, что такое? — блондин протянул бумажку и красноволосый парень прочитал её несколько раз. — То есть вскоре будет песчаная буря, у нас шпион и… у нас есть союзник в Широй? Разве храмы Сейкатсу влезают в военные конфликты? — Не влезают, но возможно, наш союзник достаточно убедителен, чтобы попросить их о помощи и отправить нам послание. Да и это менее подозрительно, чем что либо ещё. Но всецело я не доверяю этому письму, — мужчина забрал письмо и ещё раз прочёл его, после чего сжёг над свечой. — Но я думаю, что стоит прислушаться хотя бы на счёт скорпиона. — Ты прав. Подготовь лагерь к буре. Мы не успеем добраться до каньона. Так что лучше сейчас начать подготовку, — Киришима поклонился королю и вышел из палатки, а Бакуго задумался. Ему явно намекнули о том, кто является шпионом. Маленький, чем светлее, тем опаснее. Почему сравнение с ядовитой противной тварью? Может, это низкого ранга, светлокожий…       На него с каждым днем падало все больше и больше забот. Шах Ниши был ещё той змеей. Тот не чурался смертями гражданских для того, чтобы больно укусить его. Несмотря на то, что Бакуго завоевывал страну шаг за шагом, жертв было слишком много. Особенно среди гражданских. Он по сути брал мёртвые города. Может поэтому храм в Широй согласился на помощь таинственному «другу»? Сейкатсу не терпят кровопролития, поэтому они вегетарианцы и помогают каждому. Они и проповедуют мир и единение с миром, созданным богами. И пускай в стране Бакуго главным богом был Бог оружия и кузнечного дела, который дал первые орудия для возделывания земли и защиты дома. Его граждане уважали и Богиню начал, которая создала растения и животных, чтобы первые люди могли выжить на первозданной земле. Но сейчас в Ниши сменили главную религию. Теперь там поклоняются Богу войны и пустынь. По донесениям разведчиков, в городах ведутся чистки, а головы непокорных складываются у кровавых храмов, что вызвало вспышки эпидемий. Но убрать эти горы трупов не дают. Более того, аристократия угнетает обычный народ, который еле может прокормить себя. Шах Нишу просто безумец. Кацуки устало вздохнул, а потом встал, размял плечи и вышел из палатки, накинув капюшон своих одеяний. Алые глаза внимательно следили за подготовкой лагеря к песчаной буре.       Палатки укреплялись, строились коридоры, припасы разносились по палаткам, чтобы всем хватило пережить бурю. Ездовых животных также готовили. И если с ящерами не было проблем, то с верблюдами и конями — наоборот. Бакуго ещё раз осмотрел фронт работ и присоединился к остальным. Для кого-то это было удивительно, но его вырастили так, что он не выше своего народа. Корона — символ обязательств короля перед народом. Поэтому для Бакуго было нормально сражаться бок о бок со своими солдатами, копать вместе с ними окопы, ставить палатки, есть у общего костра, переносить раненых. Да и такая работа очень хорошо очищала разум или помогала взглянуть на все под другим углом.       Именно так на второй день он услышал сначала жалобы подчинённых на какого-то омегу, который вёл себя весьма высокомерно, а потом увидел его собственными глазами. Тот был слишком смазлив, имел золотистые волосы, синие глаза и когда-то у него явно была белоснежная кожа, но сейчас она была чуть красноватой из-за солнца. И тогда в голове всплыли строчки о скорпионе.       Кацуки сразу приказал Киришиме разузнать, кто это такой. Тот послушно все сделал, даже несмотря на бурю, на второй день уже было известно достаточно, чтобы признать в том пареньке шпиона. — Что будем делать? Мне заняться им? — Бакуго отпил вина из чаши, — Нет, приведи его ко мне, я лично займусь им… — на его лице появился оскал, Киришима мысленно похоронил омегу, выходя из палатки.       Омега был недоволен, что его тащат куда-то, хоть и на руках, завернув в шкуру. Всё равно ветер с песком проникали через такую «защиту» и царапали и так сгоревшую кожу. Но когда он увидел, куда его привели, внутренне возликовал. Теперь он явно получит большую награду. Король сидел в расслабленной позе и попивал вино, — Оставлю вас, хорошо вам провести время, — и красноволосый скрылся. Омега улыбнулся, подошёл к королю и подлил ему вина, — Могу я как-то ещё услужить вам? — голубые глаза алчно и жадно блестели. Бакуго чуть ли не выворачивало от этого, — Налей себе и садись, — он похлопал на подушку рядом с собой. Парень взял ещё одну чашу и налил туда вина, после чего грациозно присел рядом с вождём. — Если я не ошибаюсь, то Нейто? — златовласка кивнул, — Это такая честь, что вы знаете моё имя… — Ещё бы не знал… ты наверняка знаешь, как ценятся у нас омеги с белой кожей, жаль что это палящее солнце, сотворило с твоей наверняка белоснежной кожей, — Кацуки всю жизнь прожил во дворце и как никто знал о дворцовых интригах, поэтому научился играть. И этот омега никуда не шёл по сравнению с омегами из гаремов в его стране. Взять хотя бы гарем отца. Даже когда Мицуки стала королевой, страсти заговоров никогда не утихали. Бакуго умело имитировал интерес к омеге, усыпляя его бдительность. И тот вёлся, как малое дитя. И даже повёлся на «игру», когда его раздели и связали, а потом альфа достал кнут и весьма сильный удар пришёлся на покрасневшую кожу. Вот тогда омега понял, что он действительно попался в лапы льва. Он кричал и молил пожалеть его, но его продолжали стегать, пока кожа не лопнула и алые капли не упали на ковёр. Бакуго было жалко, жалко этот ковёр, над которым так долго трудились мастера. Было жалко, что тот будет испорчен кровью какой-то дряни, которую послали следить за ним. Нейто не был готов к подобному, поэтому когда его стали спрашивать, он не задумываясь отвечал. И лишь после допроса понял, что произошло. Но было поздно. Он лишь услышал шаги, а потом раздался неприятный хруст и тело омеги осело на землю. — Что ж, во всяком случае мой тайный друг оказался прав. Наверное, все же стоит встретиться с ним…       Тонкие пальцы поглаживали белого ворона, что ластился к жрецу. Рядом сидел молодой парень, что внимательно следил за омегой. — Иида, хоть ты и мой страж, но не смотри на меня столь пристально. Лучше скажи, что шепчут пески? — Песок пропитан кровью и затоптан гиенами со стервятниками. Их жертвы в отчаянии и готовы на все, чтобы спасти свои слабые тела. — Это хорошо. И я обязательно подарю им свет богини… осталось лишь задушить этих падальщиков, что покусились на плоть ещё живых. — Ты уверен, что сможешь? — Ты задаёшь неправильный вопрос. Ведь тут лишь вопрос времени… — зеленокудрый парень отпускает ворона и встаёт, — и чем быстрее, тем лучше. Желания отца нестабильны, и придёт день, когда он уничтожит белых воронов, — воин в белых доспехах вздохнул. — Концерт готов, скоро будет ваш выход, — жрец улыбнулся и направился к выходу из храма. — Да, скоро голова нашего врага падёт к ногам правителя… — и омега вышел в город, прихватив корзину лепешек, которые раздавал горожанам, что голодали. — Великий жрец, да осветит вашу душу Богиня, — как один вторил каждый, кто получал пищу. Изуку лишь благодарно кивал. Это было то немногое, что он мог сделать для своего народа. Своей пищей во дворце он делился со слугами, что служили ему, а в свободное от государственных дел время, он служил в храме и помогал народу. Многие подметили, что принц немного исхудал, но его совесть не позволяла ему набивать свой желудок, пока горожане умирали с голоду.       Оказавшись во дворце с помощью тайного прохода, он сразу уходил к себе, не желая встречаться со змеями, что наводнили его дом. Да и чёрная магия, что пропитала это место, душила его. Но он мало что мог сделать. Его отец сам привёл этих гадюк, что затмили его разум. И теперь вся страна страдала от бесполезной войны. Мидория более не мог терпеть этого. И как бы сложно не было, он был обязан остановить все это.       Юноша рассчитывал на то, что сможет отдохнуть после ритуалов в храме и помощи людям, но нет. Стоило ему сесть за свитки, как через окно к нему проник один из послушников Чёрного жреца. — Даби, — Изуку натянул дружелюбную улыбку, — и что же альфа и служитель бога Смерти делает в гареме? — Может я устал от холода храмовых стен и решил насладиться столь нежным запахом омеги? — Мидория нахмурился, — А как по мне ты, хотел бы позлорадствовать перед Тодороки Шото… хотя куда уж больше, после расторжения моей с ним помолвки? — Что? Зачем мне это? — альфа напрягся. — Ты же знаешь, что все предсказания бедствий записываются и хранятся. Мне не составило труда расшифровать их и соотнести факты… Тоя, — с довольной улыбкой произнёс омега. Голубые глаза полыхнули. Мужчина в мгновение ока оказался рядом и попытался схватить принца за шею, но талисман жреца обжег альфу и ослепил, — я все ещё жрец и тебе не притронуться ко мне с тёмными мыслями. Как бы силен ты ни был, человеку не победить бога. — Даби недовольно зашипел, — Ничего, придёт час, когда твой храм падёт, и я покажу своему братцу, что значит владеть кем-то, — Изуку стоически вытерпел ментальную атаку альфы, который, не заполучив, что хотел, ушёл. Переждав пару минут, парень расслабился и осел на пол, переводя дыхание. И именно в таком положении его нашла личная служанка, — Мой господин! — омега присела рядом, взволнованно смотря на своего принца, — кто-то побеспокоил вас? — Надо усилить охрану, этот монстр снова пробрался на территорию гарема, прямо в мои покои, — девушка удивленно округлила глаза, а потом вся сжалась от злости, казалось, что еще немного и она надуется и лопнет. И это выглядело достаточно мило, чтобы парень слабо улыбнулся, — А еще я ужасно устал… Надеюсь, ты все подготовила? — девушка серьезно кивнула, помогая встать, а потом улечься на софе, — Да, все готово, осталось дождаться подходящего момента. Вы уверены в ритуале и обете? — Урарака, а ты сомневаешься во мне? — с легкой улыбкой спросил принц, — Нет, конечно! Я просто волнуюсь! Тот свиток был достаточно поврежден, вдруг вы не все перевели? — Изуку погладил ее по голове, словно котенка. Девушка немного надулась, но по ее карим глазам было видно, что она не обижается, — Ладно, пока еще есть время, я должен привести все в порядок. Завтра, скорее всего, у меня не будет сил даже в город выйти… — Я позабочусь о вас. А сейчас принесу вам поесть, вы совсем исхудали. Так что прошу, вы должны съесть сегодня все, что я принесу, — Мидория согласно кивнул, сегодня ему действительно стоило поесть. И пока принц читал свитки и составлял по ним свои о состоянии дел в стране, городе и дворце, Урарака кормила его чуть ли не с ложечки, потому что Мидории некогда было отвлекаться и спокойно есть. Если его план удастся, то все эти свитки очень понадобятся в будущем, чтобы быстро перенять все дела и начать восстанавливать страну и город.       Когда стены комнаты окрасились в красный от света закатного солнца, Изуку убрал свои свитки в сундук, а служанка принесла ванну, не без помощи бэт. Из небольшой шкатулки жрец достал заготовленные ингредиенты. Понадобилось ещё несколько мисок, чтобы завершить зелье. — Очако, у меня время до первых лучей солнца. Никого не впускай и закрой окна. Если сюда попадёт утреннее солнце я не смогу переместиться, — девушка активно закивала головой. Парень выпил зелье и встал в ванну, ожидая последнего луча. И как только он заскользил убегающей красной лентой по воде, принц расслабился и откинулся назад, падая в воду. Ощущение, что возникли при переносе, были ужасны. Казалось, что его сдавило, а потом замотало, словно крокодил вертится со своей жертвой, пытаясь порвать ту на клочья. Когда Изуку смог что-либо различить, его выбросила вода. И вот он стоит в неглубоком пруду разрушенного храма Сейкатсу. Сердце Мидории тут же наполнилось грустью и тоской. Выбравшись из пруда он обошёл его, а потом пошёл в колоннаду, ведущую к основной части храма. Он ещё не видел следов его возможных союзников. Вздохнув, он зашёл в широкий круглый зал. Статуя богини была сломана. Изуку подошёл к отломанной голове и поставил её на место, влив немного духовной силы, чтобы восстановить её, а потом сделал это с её руками. Теперь она хоть немного казалась целой. Жрец сразу склонился и поцеловал «ступню» богини, после чего поднял треногу и вернул на неё чашу, очистив от песка. С пояса был снят небольшой бурдюк с маслом, и содержимое аккуратно перелили в чашу. Ещё щепотка огненного порошка и короткое заклинание, как огонь вспыхнул, освещая комнату теплым жёлтым светом. Секунда, и у шеи принца оказывается острие длинного кинжала. Зелёные глаза косят в бок, чтобы заметить чуть загорелую кожу в чёрных кожаных наручнях с красивой отделкой из золотой нити и с красными вставками. — Я рад что вы пришли, — жрец старается вести себя спокойно. Клинок чуть отстраняется, — если вы убьете меня, то ни о каком прекращении войны с вами не заговорят. А вам разве не хотелось бы уберечь жизни своих солдат? — за спиной раздаётся фырканье и клинок совсем исчезает. Мидория медленно отходит и поворачивается, встречаясь с пронзительным алым взглядом красивого рослого альфы. Белые волосы чуть торчат из-под черно-красного капюшона, грудь обнажена, на ногах чёрные шаровары и поножи. За плащом явно скрыто оружие. — Не ожидал, что сам Чёрный лев придёт. Но так даже лучше. Мне доверили переговоры, как и все решения. — Да, в таком случае переговоры и вправду будут быстрыми. И что же вы хотите предложить мне? — с усмешкой произнёс король, с удовольствием окидывая взглядом слабого омегу в одежде жреца. Он пытался запомнить каждую деталь, но одежда слишком хорошо скрывала все отличительные черты кроме мраморной кожи, уже болезненной худобы и изумрудных глаз. Но так или иначе этот парень хорошо держался перед ним, и хотя бы за это достоин был хоть капли его уважения. — Корону, — ответ был кратким и оглушающим. Алые глаза ошарашенно уставились на незнакомца, а потом блондин истерично рассмеялся. — Ты правда думаешь, что я поверю? — Нет, для этого у меня есть кое-что другое. Но сперва выслушайте меня. Мы подготовим все. В течении недели все будет готово, чтобы убрать всех сторонников войны, в том числе и шаха. Мы будем ждать вашего прихода к городу. Это будет знаком для нас. Утром мы сможем открыть вам ворота… — И что вы хотите взамен? — Бакуго был в бешенстве, над ним смеются. И если следующие слова подольют масла, он точно прирежет парня. — Помиловать солдат, а также привести земли к процветанию… — Кацуки замер. Он многого ожидал, но такого? — Хочешь защитить народ и клинки шаха? — Они не виновны в решении правителя. И не виновны в решениях аристократии. Они не предатели, как и те, кто идёт бок о бок со мной. Корона не абсолютный символ власти и не символ вседозволенности. Это оковы, печать, олицетворяющая пожизненный обет оберегать народ и вести его к процветанию. Король предал свою страну, как и аристократия. А от предателя надо избавиться, уже слишком много крови невинных, как с нашей стороны, так и с вашей стороны, пролито, — губы блондина сложились в ухмылке, — Это весьма заманчивое предложение, но как мне знать, что это не очередная уловка? — принц извлёк из кармана две печати. — Для этого я принёс это, мы принесем клятвы, свидетелями которых будут сами боги, — Бакуго в замешательстве принял печать с символом своего бога. В голове все ещё не укладывалось все это. Это было истинным безумием, но ему нравилось. Король довольно оскалился, крепче сжимая печать, — Хорошо, будет интересно увидеть все это, — он отдал печать жрецу, забирая печать чужого бога. Омега сжал вторую, после чего снял топ, что закрывал грудь. Альфа же снял один наплечник, после чего они нагрели их на огне и синхронно прижали к коже друг друга. Омега зажмурился от боли, стискивая зубы, а потом заговорил, — Клянусь своим именем и душой перед великой Богиней, что дарую смертному предо мной корону и земли. — Клянусь своим именем и душой, пред Богом покровителем, что буду оберегать людей доверенных мне и приведу земли, данные мне, к процветанию, — после этого они опустили печати. Омега тяжело дышал, его пальцы чуть дрожали, от чего печать выпала на пол. Альфа с интересом смотрел на жреца, тот явно достоин уважения. Вздохнув, мужчина повязал нагрудную повязку парня обратно ему на грудь, тот явно не был способен на это. — Спасибо… через сколько вы будете у столицы? — До Широй десять дней пути, так что жди нас на десятом солнце, включая это, — жрец кивнул и медленно пошёл обратно к пруду. Король бесшумно и незаметно последовал за ним с интересом наблюдая. Омега шёл чуть покачиваясь из стороны в сторону, а потом залез в искусственный пруд, что-то выпил и упал в воду. Поддавшись непонятном порыву, король тут же подскочил к бортику, но не увидев в полумутной воде фигуры, сам прыгнул туда, начав искать жреца, но того действительно не было. Выпрямившись и скинув капюшон, он рассмеялся. Успокоившись и вытерев выступившие слезы, он спустился к основанию холма, где его ждал верный друг и советник с ездовыми ящерами. — Я никого так и не увидел, они не пришли? И что ты там делал? Твой хохот даже тут было слышно и… почему ты мокрый? — Встреча состоялась. И вскоре мы будем праздновать победу… — Что? Но как они прошли? И ты уверен? Не слишком ли ты оптимистичен. — О… — Кацуки довольно скалился, усевшись на своего питомца, — это оказался жрец и он использовал какой-то способ перемещения через воду, остальное расскажу в лагере… ньях! — он пришпорил ящера и тот сорвался на быстрый бег. Эйджиро лишь поспешил за ним.       Оказавшись в своей комнате, Изуку тут же упал в руки своей служанки, которая чуть не упала, вовремя применив свое благословение. Удерживая тело принца в воздухе, она отнесла его к кровати, после чего раздела до белья, надела рубаху и только после этого медленно уложила на мягкую кровать. — Мха… принеси мою мазь от ожогов, — девушка кивнула и быстро вернулась с той, начав обрабатывать ожог. После чего дала принцу испить воды, и лишь тогда омега заснул. Девушка всю ночь сторожила его, меняя мокрое полотенце у него на лбу и руках. Того лихорадило. Хорошо, что принц успел подготовить все письма с указами. Утром её сменит Денки и она сможет разнести все. Сейчас это было то единственное, чем она могла помочь своему храброму принцу в этой войне.       Жрец проспал два дня, даже король забеспокоился, но к счастью Изуку проснулся. Приняв ванну и надев красивую одежду, он решил ответить на приглашение «отца» и прошёл к нему на трапезу.       На самом деле король не являлся родным отцом принца, он был ему дядей. Но не имея детей, тот принял племянника, как своего наследника. Да и было это столь давно, что Изуку не помнил тех времен, слишком мал тогда был. Зайдя в богато обставленную комнату с длинным низким столом, принц сел на самое лучшее место, куда только мог. Король пригласил его на место королевы или главной наложницы. Остальные присутствующие с удивлением смотрели на это. — Я так рад, что ты присоединился к нам. Моё сердце волновалось по тебе, пока ты болел. — Это честь для меня. К сожалению мой эксперимент по ритуалу с очисткой воды провалился, что забрало слишком много сил. — Это благородно с твоей стороны. Но тебе стоит задуматься о смене бога. С Богом смерти тебе не придётся тратить свои жизненные силы, — если бы принц мог, то он обязательно выплеснул бы в это изуродованное лицо содержимое тарелки, но он не мог. — Моя надежда ещё не умерла. Я сменю Бога лишь тогда, когда она перестанет мне отвечать. Я слишком долго был ей предан, — шах вздохнул. Иногда мальчик злил его, но тот слишком походил на покойного брата характером. Хотя внешностью полностью пошёл в мать. Когда-то он жалел, что не заполучил Инко. Но вскоре он сможет создать более чистокровного наследника, и этот молодой омега ему поможет. Мужчина улыбнулся своим мыслям и принялся за трапезу, подкармливая омегу, который явно исхудал. Принц с неохотой в душе, но с улыбкой на лице принимал все это. Но когда правитель начал кормить его с рук, то немного опешил, но все же принял угощение. Аристократы, что были тут, также были шокированы. Все в одночасье поняли, что собирается в будущем Шах сделать с наследным принцем. И хоть это считалось отвратительным, некоторые лишь похабно облизнулись, понимая, как теперь развязаны и их руки. Изуку еле сдерживался от рвотного порыва. Ему было противно и тошно находиться тут. Человек, которого он считал отцом, окончательно сошёл с ума, и теперь юноша был в самой большой опасности за все это время. После завтрака он чуть ли не бежал в гарем, а там в свои покои. Оказавшись в своей спальне, он схватил ночной горшок и опустошил в него свой желудок. Его била дрожь, по щекам стекали слезы. Неожиданно рядом появилась рука с платком. Лишь когда принц облокотился об стену, он понял, кто это был. — Даби… — тот с какой-то жалостью смотрел на него. — Да, я… — мужчина присел перед омегой, осматривая его тело, — тебе стоит лучше заботиться о себе. — Ты так думаешь? — сдерживаясь истерический смех, произнёс Изуку, — Как по мне — лучше сдохнуть, чем лечь под отчима… — в голубых глазах на секунду промелькнули изумление с омерзением. Мидория ухмыльнулся, — и в этом виноват и ты… как видишь, тебе меня не заполучить уже… — с ехидством, заговорил жрец. Даби вздохнул, — Если я освобожу тебя от него, ты отдашься мне? — парень замер, уставившись на мага. — Ты это серьёзно? — Да, но ты поклянешься своей честью… — Мне… нужно подумать, — Даби победно улыбнулся и снова исчез. А омега сжался в калачик, желая, чтобы весь этот кошмар завершился. Немного пожалев себя, он наконец поднялся и пошёл готовиться к перевороту.       Кацуки восседал на своём ящере, когда к нему подъехал жрец. — Здравствуй, Айзава, — мужчина был хмур, как всегда, — Приветствую, король. Зачем вы звали меня? — Бакуго кивнул Киришиме, — Мы вели переговоры с одним жрецом из Широй. Но наши разведчики не смогли что либо конкретнее узнать. — И это при том, что у него был медальон главного жреца, — жрец вздрогнул, — Значит это правда… — чёрные глаза мужчины стали задумчивыми, а Бакуго выжидающе смотрел на того. Шамана он уважал даже больше, чем родную мать, поэтому не позволял себе излишеств в разговоре с ним, — Один оракул предрешил жизнь главного жреца. Я не знаю подробностей, но Тошинори Яги видимо более не главный в храме. Но у него был ученик. И я пообещал ему, что никому не расскажу тайну его настоящего лица, — Бакуго недовольно цыкнул, — Хорошо, возможно ты знаешь, что-то о принце? Никто не видел его толком, а если и видел, то тот всегда скрыт за одеждой. — Знаю, его отец был хорошим человеком, но был предан. Дядя принял принца и его мать, когда стал шахом. Инко дарила сыну всю себя, но так или иначе чахла. Как только в стране стало неспокойно, принц отправил её под защиту своему бывшему жениху — Тодороки Шото. — Это я знаю. Но все остальное… он самая тёмная лошадка. — Шаман рассказал мне, что он не имеет благословения Богини, но одарен огромной духовной силой. Даже если он отречётся от Богини, то сможет выжить. Это удивительно. Так же мне известно, что он невероятно добродушен и миролюбив. Но сейчас он в огромной опасности… — Кацуки заинтересованно повернул голову, — нам бы поспешить, пока Шах не решил действительно использовать принца для зачатия наследника, — Король с другом замерли, после чего в ужасе и отвращение посмотрели на шамана. — Ты это серьёзно? — у короля были свои планы на принца, — Да… он сделает это хотя бы ради того, чтобы на алтарь Бога Смерти попала кровь самого дорогого для него человека… Такое происходило не раз. Если это произойдёт, король получит полное благословение и тогда его будет не убить… — блондин зарычал, сжимая поводья, — Киришима, передай приказ — прибавить шагу, на закате отчитаться о том, сколько нам понадобится на переход до города, - Аловолосый кивнул и ускакал выполнять приказ. А перед глазами Кацуки почему-то предстал образ того зеленоглазого омеги. Айзава лишь чуть улыбнулся, посмотрев на напряжённое лицо короля, уже прекрасно зная, чем все закончится.       На седьмой день все приготовления были готовы. Каждый в напряжении ждал сигнала. Изуку сидел в саду гарема, нервно покачиваясь. Он волновался больше всех, а ещё с ужасом, но в то же время, смирением ожидал своей последующей участи. Очако сидела рядом и была бледна. Она была одной из немногих, кто знал, что должен сделать её господин. И от понимания того, что более никак не может помочь ему, хотела разрыдаться. Но неожиданно все напряжение ушло, когда перед ними появилась красная колибри. Изуку удивлённо уставился на птицу, а потом заметил на её лапке колечко с небольшой запиской. Служанка аккуратно отвязала её и передала господину. Омега вчитался в мелкий шрифт, а потом судорожно вздохнул полной грудью, — Пора, — Урарака не сразу поняла о чем говорит, но увидев его взгляд, вздрогнула всем телом. Поднявшись, она побежала к Ииде, а Изуку пошёл в свою комнату, ему стоило переодеться. Он был словно в трансе до тех самых пор, пока не оказался у дверей трапезной, где сейчас развлекались альфы. Стража пораженно смотрела на жреца, пока тот не заговорил, — Немедленно откройте, после ухода тёмного жреца заприте её, — мужчины вздрогнули, а потом открыли дверь, — Наследный принц прибыл! — и стоило омеге зайти, как за ним закрылась толстая дверь. Все присутствующие удивлённо замерли. — Так жрец это он? — Почему это скрывали? — Он слишком мягок для принца… — шептались они. Но юноше было все равно, он убрал ткань, что скрывала его лицо, позволяя всем увидеть красивое лицо. И тут же все взгляды стали пошлыми. Мидория властно прошёл к столу и встал на него, после чего пошёл к месту Шаха. При этом он делал все грациозно, чуть покачивая бёдрами. Он с милой улыбкой встречал жадные взгляды и отвратительные мысли, особенно от отчима. Но ничего, осталось потерпеть совсем немного, — Отец, — мужчина протянул руку, и омега принял её, спускаясь к альфе и садясь перед ним, — у меня есть одна просьба. И как только ты выполнишь её, я отрекусь от Богини, — Шах замер, а потом довольно рассмеялся, — И чего же ты хочешь? — омега улыбнулся, а потом потянулся и зашептал ему, — Один синеглазый маг, что является послушником шамана нагло вторгается на территории гарема и пытается соблазнить меня. Я хочу, чтобы жрец убил его, привнеся в жертву своему богу. Если он это сделает, то я покину Богиню, — мужчина нахмурился, а потом подозвал к себе шамана, который от чего-то выглядел напряжённым. Последний, услышав приказ альфы, был недоволен, но отказать не мог. Ведь тогда он окончательно заполучит город. Без главного жреца, храм Богини падёт.       После ухода того, Изуку стал играть роль милого покладистого омеги, позволяя себя недвусмысленно обнимать и целовать в руку, шею, плечо и загривок. От всего этого его воротило, но он терпел и ждал. Наконец-то раздался далёкий колокол, говорящий о пожаре. Изуку был уверен, что Даби не настолько предан, чтобы умереть. Так или иначе, он наверняка поджёг сейчас храм, и кто-то из послушников, а возможно и шаман — погибли или погибнут. А самое главное — это сигнал. — Отец, позволь мне станцевать тебе… — омега встал, а потом неуверенно потянулся к медальону со знаком богини. Стоило ему снять его, как в лёгких будто бы воздуху стало меньше. Но пересилив накатившую боль и слабость, он снова встал на стол. Танец был медленным, соблазнительным, а главное, полностью усыплял внимание. И стоило омеге дойти до конца стола, как он развернулся к шаху, — Отец, ты ведь хотел, чтобы я поменял бога? Так давай я продемонстрирую тебе то, насколько я готов… — и под довольную улыбку и горящий алчный взгляд он достал скрытые клинки и быстро задвигался в красивых движениях танца. С каждым движением руки чья-то глотка пронзалась металлом, а потом извергала из себя толчками кровь. Аристократы даже не успели понять, что произошло, когда уже все валялись на полу, пытаясь спасти свои жизни с помощью благословений. Мидория безумно улыбался, чувствуя чужую кровь на всем своем теле. Только что он убил около двадцати мужчин, но самый главный злодей прямо перед ним. Но пальцы дрожат под взглядом этого монстра. Изуку начинает смеяться, — Посмотри, я убил их всех, и все ради тебя… они были предателями, — клинки выскальзывают из его рук, падая на пол. Омега делает неуверенный шаг вперёд и его ловят эти ужасные руки. Его подбородок опаляет поцелуй, от которого парня начинает колотить дрожь. Адреналин все ещё в крови, поэтому тонкие руки неожиданно сильно отталкивают альфу, а в следующее мгновение юноша извлекает палаш из его ножен и делает взмах. За ним идёт ещё один и ещё, пока голова монстра не падает на пол. Омега еле стоит, ему плохо от отвержения Богини, от того, что он только что убил столько людей, от того, что весь покрыт кровью. Руки роняют палаш и юноша оседает на пол, начиная рыдать. Все закончилось. Этот кошмар закончился. Теперь его народ не будет страдать.       Выжав из себя все слезы, он поднял голову отчима за волосы и пошёл к двери. Стоило ему постучать и сказать, — Король умер, да здравствует король, — и послышался звук отодвигаемого засова.       Кацуки прибыл к стенам города тогда, когда солнце полностью вышло из-за горизонта и даже поднялось до стен города. Его армия встала прямо перед главными вратами города. Несколько долгих минут ничего не происходило и Бакуго даже занервничал, но тут раздался скрип и ворота раскрылись. Король въехал внутрь.       Его встречали, не проклиная, не бросая в него взгляды, полные жажды крови и мести. Горожане были измотанными, вид солдат их не пугал. Они лишь с любопытством и новой надеждой смотрели на каждого, кто входил в город. Когда трущобы сменились на богатую часть города, то Кацуки смог увидеть горящий храм Бога Смерти и трупы аристократов, которые сгружали в кучи и поджигали. И вот он предстал перед дворцом на широкой площади. Вокруг столпились горожане.       Красивые ворота скрипнули и оттуда вышел невысокий парень. Сначала Кацуки подумал, что тот в чёрной одежде, но лишь потом понял, что она полностью пропитана кровью. В руке он что-то нёс. Все внимательно смотрели на него, а потом кто-то крикнул, — Это же верховный жрец! — Он сверг узурпатора, — народ сразу пал на колени, начиная молиться. Бакуго было сложно узнать в человеке перед собой того жреца. Тот поднял свободную руку и народ замолчал, — Я, будучи Наследным принцем и верховным жрецом, исполнил свои долг и клятву, — на этой фразе он снял нагрудную повязку, демонстрируя клеймо, — и пускай Богиня, от которой я отрёкся ради нашей свободы, будет свидетелем выполнения моих обязательств! — на этих словах юноша бросил вперёд то что держал. И как оказалось это была голова шаха, на которой виднелся тонкий обруч короны. Кацуки слез с ящера и взял в руки золотой обруч. — Я принимаю выполнение твоей клятвы, пускай Богиня будет свидетелем! — и клеймо на груди омеги медленно, но исчезло. Бывший жрец улыбнулся и упал на колени. Каждый тут знал, что в момент отречения, он потерял свое имя, а значит, лишился защиты короны за убийство прошлого правителя. Но будучи жрецом, он не мог пролить кровь. И каждый знал, что за убийство члена правящей семьи лишали головы. Кацуки был впечатлен. Слабый на первый взгляд омега оказался куда сильнее многих альф, что он видел. Бакуго видел в нем достойного человека и правителя, — На сегодня достаточно пролито крови, заприте его в своей комнате, — народ радостно заплакал, ведь война закончилась, а их спаситель не будет убит, хотя бы сегодня.       Омега вздохнул, а потом потерял сознание. К нему сразу побежала рыдающая девушка, которая смогла поднять тело юноши в воздух лишь одним прикосновением, — Позвольте мне ухаживать за ним! — закричала та, Кацуки вздохнул и кивнул, показав знак, чтобы Киришима сам разобрался со всеми вопросами, касающимися бывшего принца. А альфа занялся другими вопросами. Позже к нему вернулся Киришима, а за ним в его новые покои внесли сундук, после чего солдаты ушли. — Что это? — То, что поможет тебе, — довольная улыбка красноволосого вызывала любопытство. Встав, Кацуки подошёл к сундуку и открыл его. Он был полностью забит свитками. Раскрыв один, он пораженно вчитался в строки, — Это из казны? — Нет, бывший принц был тем, кто пытался следить за всем. Тут все! Это же поможет нам быстрее понять состояние земель, казны и многое другое. Он сократил нам как минимум три месяца работы! - Кацуки в очередной раз подумал о том, что начинает действительно уважать этого омегу и воспринимать как равного. — Кстати о нем, как он? — Плохо. Он в шоке. Он в одиночку убил двадцать аристократов, что занимали высокие должности, а также шаха. И судя по трупу последнего, бывший принц был явно уже в невменяемом состоянии, потому что он рубил его шею, пока не разрубил её полностью. Видимо он из чистой силы воли дождался тебя и передал город. О, и да, мы обнаружили прошлого жреца. Он находился в темнице и судя по всему был отравлен, но пока держится. — Лечите их обоих. Пускай Айзава поможет. — Ты решил что-то на счёт омеги? — усталый взгляд с «ядом» посмотрел на друга, — понял, не спрашиваю.       Альфа плюхнулся в кресло, потирая переносицу. Из головы не выходил вид омеги. Слабое тельце с сильными духом и волей. По сути он был один в этом гадюшнике, смог выжить и даже провести переворот во благо народа. И снова перед глазами тело испачканное кровью от стоп до волос. Но так или иначе у него множество и других забот. Отпив немного воды из чаши, он вернулся к изучению свитков, что ему принесли. И это действительно упростило его работу, но город, как и страна были в плачевном состоянии. На губах появилась ухмылка, когда он дошёл до распределения пропитания. Так же он увидел много терминологических нововведений, которые были понятны и удобны в использовании. Даже были рекомендации по ведению политики с гражданами и оставшимися аристократами, — Ха… он все продумал, — в дверь постучались, а потом внутрь прошёл шаман, — что скажешь? — Тошинори поправится, но ему не долго осталось. А омега… его ментальное поле разорвано в клочья. Он смог прийти в сознание, но я дал ему снотворное, иначе он просто с ума сойдёт. У тебя уже есть мысли на его счёт? — Даже не знаю… если бы он остался принцем, я взял бы его в мужья. Он очень умен и был бы достойным правителем. Но все теперь сложно… — А мне так не кажется. Теперь он обычный человек. Это теперь твоё государство. И он теперь твой подданный, а убит был правитель вражеской страны — король ошарашенно посмотрел на мужчину, — для народа, несмотря на отречение, он святой мученик. А ещё… — Бакуго вопросительно приподнял бровь, — его течка через неделю, как и ваш гон, — Кацуки тупо моргнул, а потом рассмеялся, — А ты тот ещё хитрец… — Нет, просто я не усложняю вещи и вижу все так, как оно есть. — Что ж, тебе виднее… и дай догадаюсь, ты хочешь, чтобы я занялся восстановлением его ментального поля? — шаман лишь кивнул, после чего развернулся и пошёл к выходу. Альфа вздохнул, зарывшись пальцами в свои волосы. Все и вправду оказалось куда проще. Поднявшись, он вышел и приказал проводить его в гарем. Слуга кивнул и повёл его в нужном направлении, на территории гарема его уже встретил слуга — омега, который отвёл своего нового правителя и господина в спальню бывшего принца.       Кацуки властно и спокойно прошёл к кровати. Омега действительно выглядел плохо. Кожа чуть ли не посинела, веснушки почти что почернели и больше походили на пятна золы. Волосы были мокрыми, ресницы дрожали, а все тело было покрыто испариной. Служанка внимательно смотрела на него своими карими глазами, готовая броситься защищать бывшего господина. И это вызывало уважение. — Уйди, я не наврежу ему, — девушка замялась, но все же откланялась и ушла. Бакуго сел на край кровати и взял горячую руку омеги, после чего закрыл глаза и первым делом развернул свое успокаивающее поле, а после начал уже восстанавливать поле омеги. Это было сложно, от него действительно почти ничего не осталось. Мужчина остановился лишь тогда, когда то, что воссоздал, стало стабильным и не разрушилось бы, стоило ему разорвать контакт с омегой. Одежда и самого альфы теперь была мокрой, да и голова чуть кружилась и болела. Но ведь не будет ничего страшного, если он приляжет на минуту и переведёт дух? Стоило светловолосой голове коснуться мягкого одеяла, как глаза слипаются и альфа засыпает.       Просыпается он от того, что кто-то накрывает его лёгкой тканью, а потом пальцами зарылся в волосы, перебирая их. Кацуки тут же хватает руку и бросает противника на кровать, прижимая того. Но увидев, кто это, шокированно замер и тут же слез, тяжело вздыхая, - Я просто хотел накрыть тебя пледом, — омега уже не выглядит полу трупом, а ещё он не обвиняет Бакуго в грубости, — и спасибо за помощь, — мужчина ухмыляется. — Тебе не стоит бродить ночью в таком состоянии, — невольно он подметил, что парень одет в чистую ночнушку, мокрая простыня снята и постелена новая. Значит он смог это провернуть так аккуратно, что альфа даже не проснулся, — Ложись, — Бакуго поднялся и пошёл к выходу, где отдал приказ слугам и вернулся. — Раз я у тебя тут застрял, то думаю, могу и раздеться, — он самодовольно улыбнулся, начиная медленно расстегивать ремни своей брони и плаща, на нем остались лишь украшения и шаровары с поножами. Изуку в смущении наблюдал за этим, и реакция омеги забавляла альфу. Тот прошёл к кровати и сел в ногах парня, облокотившись на столбик балдахина. — Признаю, я впечатлен проделанной тобой работой. Это просто невероятно, что ты смог в одиночку проделать такое. Но что действительно заслуживает восхищения — твоё самопожертвование ради народа. И признаюсь, мне нужны такие люди, блин, даже неудобно общаться, когда у тебя нет имени. Что ж… властью данной мне даю тебе временное имя… Деку, — альфа довольно улыбнулся, смотря на омегу который шокированное смотрел на него, а потом разрыдался, как ребёнок. Кацуки был не готов к такому. Тут в комнату вошла та круглолицая девушка. Услышав рыдания, та тут же оказалась рядом, оставляя поднос с едой, — Что случилось? — служанка даже бросила гневный взгляд в сторону Бакуго, — У меня теперь снова есть имя… — Кацуки закатил глаза, а потом шокировано уставился на то, как и служанка заулыбалась и заплакала. Альфа в который раз удивился эмоциональной нестабильности омег, устало вздохнув, он потер переносицу, — Можешь идти, — Бакуго открыл тарелки, девушка утерла слезы и неохотно ушла. Деку сел поудобнее и взял тарелку, но тут его остановили. На пюре из фасоли и овощи были уложены пара кусочков мяса, — ты больше не жрец и не послушник, так что начинай есть мясо. Быстрее восстановишься. — Спасибо, — парень чуть улыбнулся, начав трапезу. И пока в рот не попала еда, он и не думал, что так голоден. Альфа с улыбкой смотрел за тем, как тот ест, потихоньку поедая и свое, но видя аппетит юноши, периодически подкладывал ему мяса. После такой плотной трапезы Деку быстро заснул, а Кацуки был доволен. Встав, он не спеша покинул спальню, забрав с собой и поднос, который отдал служанке у дверей.       Последующие дни он проводил точно так же. Днем приводил в порядок дела «захваченного» государства. А вечером помогал омеге восстановить ментальное поле, а также откармливал того. Деку восстанавливался очень быстро. И уже не так смущался присутствия Бакуго, позволяя тому лёгкий флирт и иногда игривые прикосновения: поглаживание стопы и голени, поцелуи и покусывание ладони и её тыльной стороны. При этом взгляд алых глаз был таким, что в животе у омеги все переворачивалось. Единственное что напрягало парня, так это неопределённость насчет его будущего. Но ещё ужаснее было то, что близился день течки и его запах уже менялся. За пару дней до той альфа пришёл, как ни странно в обед, тот сразу притянул запястье юноши к лицу и принюхался, после чего лизнул его, чуть прикусив. Призадумавшись, тот перекинул Деку через плечо, положив руку на его ягодицы и понёс куда-то. Парень испуганно взвизгнул. Урарака шла за ними и невинно улыбалась, от этого омеге стало не по себе. Ему явно не угрожала опасность, но от этого спокойнее не становилось.       Его внесли в большую светлую комнату с огромной кроватью с балдахином, казалось на ней могло поместиться пять человек, если не больше. Перед кроватью располагалась зона с пуфами и низким обеденным столом.       Король сгрузил его на мягкую перину, — Тебе запрещено отсюда выходить, ясно? — Деку кивнул, забираясь глубже на кровать, — А ты, круглолицая, принеси нам обед и позови того придурка, — девушка чуть надула губы, но пошла выполнять приказ, — Почему ты их так называешь? — альфа немного зло посмотрел на него, — Потому что так проявляет доверие. Он никогда в жизни не признается в этом. Гордость не позволит… — со вздохом сказал мужчина в балахонистой одежде. Но стоило изумрудными глазам увидеть шаманский кулон, как омега расслабился и улыбнулся, — Здравствуйте, вы тот самый Айзава? — незнакомец кивнул и подошёл к юноше, беря его запястье, нащупывая пульс, — Что ж, хорошо, что ты выздоровел. Откорми его за эти пару дней, как и тебе стоит немного бока нарастить, — король цыкнул, — а ещё дай ему нормальное имя, а не кличку, — мышцы мужчины напряглись, но шаману он и слова не сказал. Когда тот ушёл, он плюхнулся на кровать, потирая переносицу. — Я возвращаю тебе телесное имя, Изуку… — альфа посмотрел на счастливого парня, а потом схватил его за стопу и потянул к себе, упираясь носом в живот того. Парень чуть пискнул, замирая и зажимаясь, но потом расслабился и даже положил руку ему на голову, чуть перебирая белые локоны. Альфа вдохнул запах омеги и прикрыл глаза, наслаждаясь этим положением. Он уже чувствовал, как менялся его организм, готовясь к гону, но он впервые проведёт его с течной омегой. Его поведение уже отличалось. Раньше он начинал уже на всех рычать и бросаться, используя благословение. От чего он был вынужден запираться в комнате, разнося мебель там и раня себя.       А сейчас он был спокоен, чувствуя рядом омегу. Кацуки расслабился и развернул поле. Омега удивлённо посмотрел на мужчину. — У вас… — Кацуки, зови меня так. И да, мы проведём вместе твою течку и мой гон. Так ты станешь Бакуго и членом королевской семьи. И не думай даже подыхать. Я ещё не выполнил своей клятвы, — Изуку хотел сказать, что и бог мог бы снять клятву, как та будет выполнена, но не стал. Этот альфа вызывал странное доверие. — Хорошо, Кацуки, — мужчина довольно оскалился. А когда дверь открылась и вошли Очако с красноволосым мужчиной, король приоткрыл один глаз и немного ревностно посмотрел на последнего. Неохотно сев, он кивнул в сторону столика. Служанка поставила поднос на тот. Изуку пришлось тоже пересесть за него, но его тут же сграбастали сильные руки, усаживая между своих ног. — Так что там? — обратился он к ошарашенному мужчине. — Те, кто не хотел подчиниться, были отправлены на поля и рудник. Так же пришёл караван с провизией. Мы уже распределяем провиант между пунктами выдачи. И мы, наконец-то вывезли все трупы и останки и захоронили их по местным обычаям, — Изуку тоже внимательно слушал. — А что с источниками воды? — встрял он в разговор, а потом замер, как и остальные. Лишь Бакуго был спокоен, — Ты не слышал его вопрос? — губы его советника дрогнули в сдерживаемой улыбке, за что получил пронзительный убийственный взгляд. — Два колодца, самых больших, мы восстановили, так же выдаём воду из подземного источника под дворцом. — Значит, вы следуете моим рекомендациям? — Они нам очень помогли, — кивнул красноволосый, — Спасибо вам за свитки. Что ж, я откланяюсь, не буду мешать вам, — на этих словах альфа встал, чуть поклонился и поспешно вышел. И только теперь Изуку понял, что король был очень напряжен все это время. Но стоило другому альфе уйти, как тот расслабился. Бакуго сразу взял с тарелки лист салата и завернул в него мясо с овощами и поднёс его к губам юноши. Омега был удивлён, но неуверенно приоткрыл рот и все же съел предложенное угощение. За первым последовал ещё одно и ещё. Мягкие губы парня чуть едва не касались грубоватых пальцев альфы. И от этого у того каждый раз сияли глаза, а ноздри широко раздувались. И все же даже так он умудрился испачкаться. Кацуки потянулся и слизнул налипший комочек кус-куса, чем удивил омегу. Тот замер, уставившись на мужчину широко раскрытыми глазами, а потом чуть прикрыл их, расслабляя тело. Кацуки улыбнулся и примкнул к губам, в лёгком поцелуе. Его обсохшие и шершавые чуть смяли омежьи, а потом мужчина отстранился.       Когда Изуку понял, что произошло, то смущённо отвёл взгляд. Альфа лишь довольно улыбнулся, продолжив откармливать этого «забавного» омегу, позволяя себе целовать его то в плечо, то в нежную шею. Изуку это смущало, немного сковывало, но не более. Да и как бы он не отрицал, король был красивым и сильным альфой, который не злоупотреблял властью, хоть иногда и был грубоват в выражениях. И парню нравилось, что Кацуки решил пару дней провести вместе, чтобы омега привык к нему и окончательно доверился. Даже ванну они вечером принимали вместе. Король прогнал служанок, решив сам позаботиться о бывшем принце.       Горячая вода расслабляла, и Изуку позволил себе полностью облокотиться на мускулистую грудь, повернув голову и уткнувшись носом в шею мужчины. Тот же просто сидел, откинув голову на бортик ванны. — Спасибо… — Кацуки даже не сразу понял, что это ему сказали, а потом нахмурился и посмотрел на омегу, вопросительно приподняв бровь, — ну… ты решил сохранить мне жизнь, а ещё… так заботишься обо мне… хотя вполне нормально было бы, если бы давно уже взял, — Бакуго рыкнул и схватил парня за подбородок, зло смотря на него, — Пускай я и завоеватель, и характер у меня не медовый, но я терпеть не могу ненужного насилия, особенно над своими людьми! — и пускай мужчина был сейчас зол и еле сдерживал свои порывы, Изуку улыбнулся ему, а потом сам потянулся и поцеловал его, успокаивая тем самым. — Именно поэтому я тогда и отправил тебе ворона… — он быстро еще раз чмокнул сухие губы, а потом лёг обратно, довольно прикрывая глаза. Бакуго недовольно посмотрел на него, но не стал ничего ни говорить, ни делать. Позже, когда вода уже не была такой горячей, Кацуки помыл Изуку, а потом и сам подставился под руки омеги. Спали они как ни странно в обнимку, точнее сначала просто рядом, а потом омега прижался к Бакуго, и тот с легкой усмешкой обнял того, заворачивая их обоих в легкое покрывало.       На следующий день все почти повторилось, разве что омега чувствовал себя более раскрепощенным и уже сам садился альфе на колени и ластился к нему, впрочем оба были не против этого. И Кацуки с удовольствием отвечал на подобные заигрывания, и чуть улыбался, когда омега игриво покусывал его уже выступающими клыками. В этот день их почти не тревожили. Лишь Очако или Денки приносили еду и сразу уходили, потому что комната была полностью наполненная сильными запахами Кацуки с Изуку.       А последующие две недели никто не мог даже в коридор к этой комнате выйти. Лишь бэты раз в день быстро вносили огромные подносы еды. По их словам даже они чувствовали этот запах, а так же радовались, что когда они приходили — омега спал, а альфа лишь дремал, одним глазом наблюдая за появляющимися слугами.       Изуку со стоном перевернулся на спину и лениво приоткрыл глаза, смотря на красивое лицо мужчины. Губы сами сложились в улыбку, почему то теперь он чувствовал себя действительно счастливым. Может об этом чувстве говорила его мать? За мыслями он не заметил, как задрожали белые ресницы, а потом алые глаза с интересом уставились на него, — Я думал ты позже проснешься, — альфа чуть приподнялся, упираясь на локоть и немного нависая над, теперь уже, его супругом. Изуку чуть смутился, но не отвел взгляда, — Хоть я и проснулся, но сил шевелиться нет, такое ощущение, что все мое тело в метках, да и… мы оба очень… продуктивно провели эти дни, — на последних словах он стал пунцовым и все же отвел взгляд. Альфа засмеялся, а потом наклонился и поцеловал супруга за ушком, — Вообще-то ты тоже меня пометил, вся шея с плечами и локтями в твоих укусах, — теперь уже и уши покраснели. Кацуки еще раз чмокнул Изуку и сел, закутывая в покрывало омегу и, надев свои шаровары, уселся за столик. Изуку был совсем не против такого, чувствуя себя действительно уставшим и вымотанным. Бакуго тоже был вымотан, но прекрасно понимал, что омеге досталось куда больше, поэтому весьма спокойно заботился о том, снова кормя того с рук, а потом и в ванну отнес. Кацуки с ужасом для себя понимал, что ему действительно нравилось это. И каким бы эмоциональным он не был, присутствие Изуку его успокаивало, а довольные улыбки, легкие прикосновения и непонятное курлыканье вообще вызывали странный восторг.       Когда они вернулись в спальню, белье было заменено, а на столе стоял еще поднос с едой и пара кувшинов. И стоило Кацуки уложить полуспящего парня на кровать, как в комнату зашел шаман. Изуку сразу проснулся и сел, Бакуго уселся рядом, — Здравствуйте Айзава, — и снова эта светлая улыбка. Мужчина внимательно окинул их взглядом, а потом подошел, — Здравствуй Изуку, дай мне свою руку, — омега послушно протянул руку. Шаман сжал запястье, — что ж, все хорошо. Тебе стоит отдохнуть пару дней, слугам я передам, что тебе нельзя есть и да, поздравляю. Это двойня, — новобрачные замерли, а потом Кацуки довольно оскалился, прижимаясь носом к загривку омеги, чтобы сравнить запахи, — Для этого еще рано, подожди пару месяцев, — с усмешкой произносит жрец альфе и уходит. Изуку все ещё не может поверить в услышанное. Он, конечно, понимал, что после проведённой вместе течки с гоном, он наверняка забеременеет. Но слышать это — все равно было удивительно. Его руки рефлекторно легли на живот. Альфа довольно смотрел на него, — Стоит твоему народу радостную весть сообщить, и да… у меня как раз подарок для тебя есть… — омега вопросительно посмотрел на него, — на обеде увидишь, — Бакуго хитро улыбнулся и повалил парня на кровать, — отдохни пока, мне нужно отойти по делам. Изуку не сопротивлялся, он был даже немного рад поспать один. Иногда он просыпался и перекусывал, а потом снова провалился в сон. К обеду его разбудила Урарака. Та улыбалась и поздравляла своего господина. Переодев его в более яркую и закрытую одежду, она сопроводила его в трапезную. Изуку немного напрягся, когда оказался перед дверьми комнаты, но стоило им открыться, как он замер, а потом бросился к матери, обнимая ту.       Инко тоже была счастлива увидеть своего сына в полном здравии, а что самое главное счастливым. Кацуки был доволен, хотя и выглядел серьёзным. На следующий же день было устроено празднование в честь заключения брака, а также сообщили о скором появлении наследников. Горожане были безумно рады данной новости, благодаря нового короля за милосердие к их бывшему принцу и «королеве», а так же бурно отмечали скорое пополнение в правящей семье.