Может быть ничего.

      Нервный стук по кожаному рулю Audi R8. Вторая рука сжимает колено до максимальной боли. Мужчина закусывает губу до крови, вытирая рукавом белоснежной рубашки. Карие глаза сдерживают солёный поток, который рвётся наружу. Полная темнота, и только бледные фонари на улицах давали источник света, а так же здание, которое находилось рядом. С окон шёл уже яркий и разноцветный свет, а на этом фоне танцевали молодые люди.       Тони Старк по своей глупости расстался с Питером, и теперь не может без его бархатного голоса, шоколадных глаз, кудряшек и лучезарной улыбки. Он не мог допустить того, чтобы его мальчик был с кем-то другим. Каждый вечер он стоит около этого клуба, откуда выходит парень с другим мужчиной. Он выше, моложе, может даже заботливее, чем Старк.

23:59 a.m.       Паркер смеющийся выходит из дверей здания, держась крепко за руку с Квентином, который только успевал за ним бежать и ухмыляться. Спустившись по небольшой лестницы, они встали напротив друг друга. Питер смотрел на него так искренне, его улыбка бы могла бы осветить весь мир, но Тони сейчас сидит в машине и сжимал руль крепче, а скулы сжимались до максимума.       Парень встал на носочки и прильнул к губам Бека, который притянул свою ладонь к талии и прижал Питера ближе к себе. Они были нежные и будто созданные друг для друга, их совместная жизнь стала ярче. Они ощущали каждый сантиметр друг друга зная, что никто тебе не скажет: «— Вали, вали чёрт, Питер, из моего дома!»       Из глаз Старка всё-таки потекли слезы, а скулы расслабились в улыбке, которая несла за собой бесконечную боль и обиду за то, что там сейчас стоит не он, а какой-то парень с улицы, который запал с сердце его мальчика. Он мужчина мог сейчас подбежать к Питеру, сказать всё, что он думает о нём, но не бежит, не говорит. Он сидит и смотрит, потому что это ничего бы не изменило. Может быть ничего.