***
Рыжий с грохотом ставит очередную коробку в свою комнату, проверяя, не разбудил ли перебравшегося на его кровать котёнка. Трёхцветный продолжает мирно спать, переваливаясь с боку на бок и комкая одеяло. Шоё хмыкает и садится на мягкий белый ковёр и притягивает к себе одну из коробок. Он не глядя протягивает руку на стол, стоящий неподалёку, и на ощупь находит ножницы. Картон легко разрезается, и Шоё остаётся только удивляться тому, на сколько классную когтеточку купил Аико. «У него замечательный вкус.» Это больше было похоже на коттедж для животного: на мягкой подставке было несколько втулок (деревянных, железных или картонных — понять трудно), обмотанных бечёвкой, на самой верхней из туб была лежанка, подобная человеческому дивану, и стояла она на неком домике и мягкой подстилкой и несколькими круглыми «окошками». На другой посередине был прикреплён «гамак», а с самой высокой свисал мягкий шарик на верёвке, выполняющий роль игрушки. И всё это было потрясающего цвета, как по мнению Шоё, — бежевого. Вся эта конструкция была чуть выше колена Шоё и весила довольно много. Младший Хината отставил когтеточку-да-я-сам-с-радостью-бы-в-ней-жил-коттедж в сторону, и принялся открывать другую коробку с лежанкой. И она была огромной, такой, что на неё свободно могут поместиться 5 таких котят, как его. Да о чём говорить, сам Шоё может спокойно в ней сидеть! Видимо, Аико унёс всё остальное на кухню. Дверь приоткрылась с еле слышным скрипом, и Шоё уже мог определить, кто пришёл. «Что за привычка такая: появляться тогда, когда я о нём вспоминаю?!» — И где же хозяин этих апартаментов? — усмехнулся Аико, показывая на когтеточку. Младший кивнул в сторону своей кровати, где на подушках развалился котёнок. Глаза беловолосого загорелись и он быстрым шагом подходит к трёхцветному, наклоняясь и поглаживая одной рукой гладкую, но в то же время пушистую шерсть, спрашивает: — Уже придумал, как его будут звать? Шоё на минуту задумывается, а после радостно выдаёт: — Тайо! — Просто Солнышко? — переспрашивает старший, хмыкая. — Если так не устраивает, называй его «Рефлексия*», — фыркает рыжий. — А вот и буду. — Вот и называй. — Рефлексия, кис-кис-кис, — назло сюсюкает Аико котёнка. Тот мигом поднимает ушки и просыпается, от чего парни засмеялись в голос.***
Хината сладко потягивается на школьном стуле, поднимая руки вверх и вдыхая побольше воздуха. Спина хрустнула и Шоё шумно выдохнул. Не стоило засыпать на уроке. — Доброе утро, — проносится возле парты. Рыжий приоткрывает карие глаза, еле выглядывая из-под ресниц. Перед ним стоит одноклассник, видимо, новенький. Кудрявые, объёмные светло-каштановые волосы с мелированием уложены в «андеркат» и чёлка свисает на тёмно-карие глаза, прикрывая один глаз полностью. Ярко выделяется проколотое правое ухо серьгой каффой в виде дракона. Он протягивает руку в знак приветствия: — Кайто Сану. Шоё пожимает руку своей маленькой ладошкой: — Хината Шоё. Ты новенький? Я тебя ещё не видел. — Я подхватил ветрянку от придурошной Ка-… — договорить ему не даёт внезапный удар между лопаток от блондинки, которая чуть ниже его. Волосы собраны в высокий хвост и видно, что некоторые пряди покрашены в розовый под цвет глаз. — За что?! — шипит он, смотря на девушку через плечо. Она ловит слегка удивлённый взгляд Хинаты и мило улыбается, не обращая внимание на обиженно бормочащего проклятья парня, и протягивает руку в знак приветствия, говоря довольно спокойным и милым голосом: — Каэде Мики. Шоё ещё раз представляется и пожимает руку с длинными белыми ноготочками новой знакомой, отзеркаливая её улыбку. — «Каэде Мики», — перекревлял её Сану, за что получил подзатыльник от блондинки. — Не трогай меня, заразная! — Ой, а я, по твоему, знала, что ты хилый как червяк и даже ветрянкой не болел? — фыркнула Каэде, снова обращая внимание на хихикающего Шоё: — Шоё-кун, дело вот в чём. Ты же слышал задание учителя, да? Так вот… Заметив растерянный взгляд рыжего, Сану тихо проговорил: — Он спал, когда сенсей это говорил. — Короче, нужно сделать групповые проекты на тему по психологии, — объяснила Мики. Хината удивился. Какой это вообще был предмет, что поставили проект по психологии? «Ками, сколько я спал?» — Ты не против сделать проект с нами? — прервал его мысли шатен. — Я не против, — улыбается анимару, не замечая рядом с Кайто блондинку. — А где Каеде-чан? — Понимаешь, — Сану чуть наклоняется, оглядываясь. — У неё есть одна лишняя хромосома, вот, сейчас погналась за бабочкой. — Но-… — Да, ей привиделась бабочка. У неё шизофрения, паранойя, псевдобульбарное расстройство, маниакально-депрессивный психоз, запор, ПМС, — Хината засмеялся, понимая, что чуть не повёлся на эту чушь. По лицу самого Кайто расплылась самая лукавая улыбка. — Сану, — угрожающе прогремел голос сзади. Парни сглотнули. На плечо Кайто упала тяжелая рука, впиваясь белоснежными ноготками в одежду. — Ты чё, совсем страх потерял, придурок? — Девушка взяла его за ухо и болезненно потянула вверх. — Я тебе сейчас ухо откушу. — Знаешь, Каэде-чан… — Можно просто Мики, — тон девушки сменился на более дружелюбный, хотя она всё ещё держала Сану за ухо. — Мики-чан, — кивнул Шоё. — Давайте лучше пообедаем?***
— Жарко-то как, — хнычет Каэде. — Я прям с ног валюсь. Хината-кун, понеси меня на ручках! — Мики-чан, ты и так висишь на мне, — смеётся Хината. Идущий рядом Кайто недовольно фыркает, неся бенто подруги в знак наказания. Блондинка лишь поудобнее поправляет руки на шее рыжего, медленно шагая сбоку по зелёной траве заднего двора школы. В лицо внезапно дует поток холодного ветра, и все трое одновременно блаженно вздыхают. Каэде приходится отцепиться от Шоё, чтобы поправить лезущую в глаза прядь волос, хотя легче не становится и уже теперь на голове бушует полный беспорядок из-за ветра, и Хината радостно подбегает к автомату с едой и всякими напитками. Сзади слышится смех Сану, видимо, от причёски Мики, и недовольные вскрики девушки, непонятно куда обращённые: в сторону друга или ветра. Хината усмехается и просовывает монету в щёлку автомата, нажимает на кнопку и ждёт характерного грохота. Упаковка любимого апельсинового молока застревает между полок, анимару ударяет ногой по автомату, всё ещё желая получить напиток. — Чего ломаешь бедный, ни в чём невинный автомат? — спрашивает подошедший Кайто. — А, — вздыхает он, замечая молоко между полок, — понимаю. Дай-ка я попытаюсь достать… Шатен подходит к автомату, садится перед ним на корточки и просовывает руку туда, откуда падает содержимое автомата. — Застрянь там, — шипит рядом Каэде, пытаясь пригладить свои волосы, которые теперь запутались хуже, чем обычно у Шоё утром. — Мики, попробуй ты, — вполне спокойно просит Сану, высовывая руку. — У тебя руки и пальцы длиннее, будто ты для того и родилась. — Ещё чего! Я только вчера на ногти ходила, — восклицает девушка. — Это для Хинаты. — Не стоит, Мики-чан, я, — пытается отговориться Шоё, но его перебивают: — Ради Милашки-куна — можно! Блондинка решительно подходит к «горе-машине» и просовывает руку до плеча, пытаясь нащупать пакет с молоком. Как только у неё это получается, она с самодовольной искрой в глазах тянет руку назад и замирает. Розовые глаза с удивлением и испугом смотрит на парней, а после выдаёт: — Я застряла… У Хинаты вырывается смешок, пока Сану хохочет от души, схватившись за живот и не обращая внимания на Каэде, которая пыталась достать до него второй рукой и, стопроцентно, выцарапать глаза. — Эй, вы что тут творите? — прерывает всё их веселье голос Цукишимы со стороны входа. Рядом мнётся Ямагучи. Зеленоволосый приветливо машет рукой Хинате, мягко улыбаясь, и Шоё отвечает тем же. — Ну, эм, — Мики сглатывает, отводя взгляд от стыда, — я застряла. — Я вижу. — Ну и видь. Иди, куда шёл, — фыркает Каэде. Кайто вытирает рукой слёзы, выступившие от смеха, а Хината садится рядом с девушкой и с силой дёргает её за руку. Она вскрикивает от неожиданности и смотрит на вытащенную руку, пальцы которой держали молоко в упаковке. — Милашка-ку-у-у-ун, — чуть ли не в слезах виснет Мики на шее рыжего под удивлённо-недовольные взгляды Ямагучи и Цукишимы, — я буду обязана тебе всю жизнь! Блондинка отстраняется и начинает тянуть бедного парня за щёки. — Думаю, она просто хотела потрогать щёки Хинаты, — вздыхает Ямагучи. — Она меня раздражает, — цокает языком Цукишима. — Ну-ну, Цукки, не ревнуй, — хлопает его по плечу Тадаши. — Заткнись, Ямагучи. — Ты выжила, Мики, как жаль, — вздыхает рядом с Хинатой и Каэде Сану, и девушка сразу обращает своё внимание на него. Шоё сглатывает от её тяжёлого взгляда, не хуже, чем у Танаки-сана. — Да ты! Ты совсем уже афигел, — она глотает ртом воздух от возмущение и тычет в парня указательным пальцем, подходя к нему всё ближе и ближе. Шоё, позабыв про них двоих, спокойно направляется к автомату, дабы взять себе новое молоко. До ушей доносится отчаянный крик вперемешку со смехом. — Мой ноготь, — чуть ли не плачет Мики, позабыв о Кайто, задыхающегося сейчас от смеха. — Что с ним? — обеспокоенно спрашивает рыжий, понимая, что его судьба имеет другие планы на его обед, куда не входит молоко уж точно. — Его нет! — Чего? — взгляд анимару цепляется за аккуратный, белый ноготочек, лежащий сейчас рядом с его молоком на земле. — Ох… Думаю, стоит пропустить все возмущения Каэде в сторону Сану и автомата с едой, а так же то, как она пыталась «выбить-всю-дурь-из-этой-сраной-мать-её-железяки», пиная её ногой.***
Кагеяма думает, что Хината странный. Он дружит со всеми и везде, и если бы сам Цукишима был бы не против, то этот длиннейший список друзей пополнился бы одним раздражающим очкариком; во всех людях видит только хорошее, даже если и того очень мало; ему хватает лишь улыбки, чтобы подбодрить всю команду и уговорить Укай-сенсея сыграть ещё несколько партий; и даже после изнурительной тренировки он улыбается так, что аж лицо по швам трещит, как думает Тобио. И если перечислять все странности, связанные с этим энерджайзером, то можно онеметь и ещё раз убедиться в их нескончаемом количестве. «Я слишком много думаю о нём», — мысленно одёргивает себя Кагеяма, доставая из автомата молоко. Тобио вздрагивает, до ушей доносятся тихие всхлипы. Да, сейчас перерыв, но кому приспичило поплакать в школьном заднем дворе? Парень инстинктивно повернулся и удивлённо расширил глаза, заметив знакомую рыжую макушку. Хината сидел на земле, около стенки, поджав к себе колени, обхватив их руками и уткнувшись в них носом, то и дело шмыгая. Кагеяма стал подходить, но Шоё резко поднял голову, смотря глубокими и стеклянными карими глазами прямо в синие напротив. — Не подходи! — резко вскрикнул он. — Чего? — не понял черноволосый, но всё же остановился в пяти шагах от сокомандника. — Я сказал не подходи! — опять шикнул на него рыжий, сильнее прижавшись к стене. — Ты спятил?! В нос Кагеямы ударили феромоны анимару, и он попятился назад, закрывая нос. Он помнит, что дедушка рассказывал об анимару и их феромоны. Тогда, пятилетнего Тобио, это совершенно не волновало. Собственно, это начало его волновать только в этом году, после встречи Шоё и разоблачении его тайны. Если у Хинаты пробивается запах, значит… — У тебя течка?! — Что?! Нет, Кагеяма, придурок! — пискнул рыжий, его щёки покраснели то ли от злости, то ли от смущения. Он всхлипнул и тихо пробурчал: — Действие таблеток закончилось. — В каком смысле? Хината набрал больше воздуха и начал объяснять: — Таблетки нужно принимать каждые четыре часа для сдерживания запаха и сущности, их смешивают в воде. А я… пролил свою. Шоё поджал губы, не решаясь рассказать о том, что воду пролил Сану. — И чего ты тут уселся? — непонимающе спросил Кагеяма. Даже через рукав школьной формы просачивался сладкий апельсиновый запах. Тобио стал намеренно вдыхать приятные феромоны, хоть сам и пытался не думать об этом. — Не можешь просто домой отпроситься? — Это последний урок, смысла нет. — А сидеть здесь, есть? — Кагеяма, феромоны действуют на людей немного, эм… — Хината замялся и черноволосый заметил его покрасневшие кончики ушей. — Возбуждающе, — полушёпотом произнёс он. «И вправду, — подумал связующий, — на него же просто нападут, когда он из школы выйдет.» — Вещи я взял, так что сразу после уроков я уйду через запасной выход, — рассказал свой ход действий Шоё, указав на рюкзак рядом. Кагеяма кивнул сам себе. Хороший план, удивительно, что до него додумался этот коротышка. Он бы хотел остаться здесь, чтобы с рыжим точно ничего не случилось, зная его умение попадать во всякие ситуации. Но это выглядело бы странно. Хината бы его не понял. Да и уроки, и не важно, что он пропустил уже минут десять. Кагеяма развернулся, всё ещё держа руку возле носа, и собрался было уходить, но: — Кагеяма, можешь остаться со мной? Мне страшно… Тобио чуть улыбается и неторопливо подходит к Шоё. Рукой зарывается в рыжие волосы и взлохмачивает их ещё сильнее. Рыжий тихо смеётся, запах становится слабее, переходя в более успокаивающий. — Ссышь, да? — усмехается связующий, садясь на землю рядом и прислоняясь головой к стене. — Ещё чего! — фыркает анимару.***
— Эй-эй, объяснишь? — Ась? — переспрашивает Шоё, поудобнее беря на руки горшок с зелёным вьющимся цветком. Аико недовольно-удивлённо на него смотрит, не решаясь вставать с кровати. В его комнате всегда было много цветов. На подоконнике стоял карликовый фикус, на одной из полок красовалась аптения, а на журнальном столике стоял каламондин, в углу, на полу стоял маленький столик, на котором красовались горшки с бело-розовыми каладиумами, и это далеко не все растения в его комнате. Если перечислять все цветы-деревья, что Аико напихал по всему дому, — язык может сломаться, но единственная комната, в которую не пробрался ни один зелёный листочек и даже кактус — комната Шоё. Рыжеволосый вечно отстаивал свою позицию, говоря: «Я не буду мучаться и поливать их! Три раза в день — это слишком много! И мне плевать на твои кактусы! Тебе девать их что-ли некуда?! Я и так во всём доме твою травку поливаю!» и топая ногами от возмущения. И сейчас этот хитрожопый лис нагло врывается в его комнату и пиздит — по другому назвать просто нельзя! — каламондин и недавно распустившуюся аптению. — А как же «Мне не нужны твои травки и листочки, и не буду я их поливать»? — усмехается Аико, не понимая внезапно проснувшегося внутри Шоё садовода. — Жалко что-ли? — дует губы рыжий. — Да нет, бери хоть Таро, но-… — О! Правда? Спасибо! — улыбается рыжий и быстро выбегает из комнаты. Видимо, забегает в свою, дабы поставить растения, так как возвращается без горшков и радостно забирает белый вазон с довольно высоким растением, педилантусом, стоящий до этого в углу. — Ещё раз спасибо! — кричит он, захлопывая за собой дверь. Аико измученно-грустно вздыхает, Таро был его любимым растением, но для Шоё ему не жалко. Зато у него есть… — Шоё! Ты какого фига забрал Йоши?! Это был мой любимый фикус, придурок! Эу, верни! — беловолосый стучит по стенке, разделяющей его комнату с комнатой брата. — Прости-и-и-и, сейчас принесу! — отзывается неловким смешком анимару.***
Шоё поднимается на табурет, дабы дотянуться до верхней полки. Аптения замечательно бы смотрелась на предпоследней полке! Он отодвинул томики манг, освобождая место для персикового горшка, и с довольной улыбкой ставит его туда. Взгляд пробегает по полкам и цепляется за ту самую чёрную коробку. Рыжий берёт её в руки и начинает осматривать, ибо тогда, в темноте, не было времени всё хорошенько рассмотреть. И только сейчас замечает приклеенную на ней бумажку с дрожащими иероглифами «СЖЕЧЬ/ВЫБРОСИТЬ». Парень спрыгивает с табурета и бежит на кровать. Поудобнее усевшись на белый меховой плед, он вываливает всё содержимое коробки на кровать и откидывает саму коробку в сторону. Рука сама тянется к листу бумаги и разворачивает его. Видимо, он был скомкан не раз из-за виднеющихся сладок. Шоё стал вчитываться в записи, написанные им самим. «Я не знаю, почему я ещё не сжёг всё содержимое коробки, правда. Это будет звучать глупо, но я скучаю по нему, очень сильно. Я хочу увидеть его сейчас, чтобы он написал мне или просто поздравил с Рождеством. Я хочу убедиться, что у него всё в порядке. Я хочу позвонить ему, но боюсь. Я хочу плакать.Я скучаю, Тецу.»
Шоё глубоко вздохнул, чтобы удержать поток слёз, и положил письмо обратно, сложив в четыре раза, как и было. Дрожащей рукой он потянулся к белой коробочке. Слёзы полились по щекам. — Что такое, Тецу? — настороженно спрашивает рыжий. Он не видит, что делает его парень, так как Куроо сам попросил его закрыть глаза, но слышит, как тот что-то ищет в ящиках своего стола. — Я могу открыть глаза? — Нет! Это сюрприз! — мгновенно реагирует черноволосый, позже облегчённо выдыхая: — Нашёл. Хината слышит шаги за спиной, а после и дыхание на своей шее. На шее сомкнулось что-то холодное, видимо, цепочка. — Открывай. Шоё открывает глаза и смотрит в зеркало напротив, видя на своей шее красивую серебряную цепочку с солнцем. — Это подарок на наш юбилей отношений — ровно месяц, — самодовольно улыбается Куроо, но после удивлённо и взволнованно восклицает: — Шоё-кун?! Ты плачешь? Не нравится? — Он берёт заплаканное лицо своего парня в руки и всматривается в карие глаза. Кицуне мягко улыбается и берёт Тецуро за запястье: — Очень, очень нравится! Спасибо, Тецу. Куроо оставляет лёгкий поцелуй на лбу Шоё и приобнимает парня. Хината хнычет в голос не реагируя на стуки брата в дверь. Волосы прилипают ко лбу, слёзы текут рекой, парень стирает их порезанными запястьями и ещё сильнее закутывается в плед. Всё напоминает о неудавшихся отношениях, включая пульсировавшую боль на загривке. Шоё нащупывает цепочку и резко срывает её с характерным щелчком, украшении летит на пол. «Ненавижу, ненавижу, ненавижу!», — бьётся в голове. Шоё смахивает влажную прядь рыжих волос со лба и дрожащей рукой берёт цепочку из коробочки, аккуратно, словно боясь что она пропадёт, испарится, превратится в пыль. На цепочке, на том самом солнце расположен красивый камень, отражающий солнце из окна и светящий солнечным лучиком прямо в глаз. Губы искривляются в улыбке. Она не порвалась, это хорошо. От такой резкости защёлка просто открылась. Парень закрепляет украшение на загривке. Непривычно ощущать что-либо на своей шее. Шоё начинает складывать все вещи в коробку, но любопытство берёт верх и вот от уже раскрывает тот самый конверт. Куроо обожал фотографировать всё подряд, а в особенности Шоё, а после с самой радостной улыбкой вручал рыжему распечатанные на своём принтере фотографии на память, хоть они и сами понимали, что видятся каждый день. Виделись. Под руку начинает ластиться Тайо, спящий всё это время на своей когтеточке. Кот уже вполне прижился за один день и чувствует себя замечательно. Даже Аико, который ныл всё время: «Почему ты не взял собачку? Шпица там, мопса или хотя бы лабрадора?», просто не мог устоять перед Солнцем, который садился на его колени во время завтрака и с интересом заглядывал на стол, сложив лапки на столешнице. — Ну и, Солнце? Как спалось? В ответ питомец довольно мурчит. Кот не церемонясь увалился прямо на разложенные фотографии — и именно своей пушистой задницей на фото улыбающегося Куроо, от чего Шоё посмеялся, — и перевалился на спину, показывая свой пушистый живот. Рыжий всхлипывает и ласково гладит трёхцветный живот. Тайо реагирует на всхлип и мяукает. «Понимает лучше попугая», — усмехается Шоё. Одна рука гладит живот урчащего от удовольствия питомца, пока другая старательно набирает сообщение в телефоне: «Кенма, привет! Мне нужен твой совет, не мешаю?»