Запугивание

      Ранним утром, когда первые лучи солнца отливали золотом на мраморе фасада замка, Кахир любил прогуливаться в саду, рассматривая лепестки восточной жёлтой розы, осыпанной некрупными каплями прозрачной утренней росы. Джина должна была разделить с принцем прогулку и прибыла во дворец к рассвету, однако принять он еë не смог. Принц передал девушке извинения через посла, прося подождать его в гостевых покоях. Подробностей занятости Кахира стража знать не могла, но она понимала, что причиной подобных изменений в их планах наверняка было общее собрание. С Западом назревала война, слухи о которой с каждым днём крепчали среди людей, а мистические обстоятельства только подливали масла в огонь: украденное золото у торговцев с Запада, приехавших по мирному договору с королевой, нападение на советника чужого королевства.       Девушка занимала завидное положение в королевском дворце. Она была несколько недель знакома с принцем, но уже имела приглашения на праздники во дворце, посещала королевскую библиотеку, могла просить о чём-то прислугу. Джину здесь знали как друга Его Высочества. Поэтому стражник, встретивший её с новостями, исполнил просьбу девушки: он принёс ей вазу с виноградом и оставил одну.       Джина, поставив посуду на колени, присела на небольшой мраморный выступ перед садом, спиной облокачиваясь о колонну. Ей хотелось дождаться Кахира на улице, чтобы поговорить о дворцовых делах там, где не смогут прервать. Со стороны коридоров послышался стук обуви о пол. Девушка заметила знакомый подол одежд визиря и вскочила на ноги, отставляя вазу с виноградом в сторону. Джина встала в коридоре, где шёл визирь и склонила голову.       Светлое платье, подчеркивающее золотой тканью вычерченную талию, и диадема на голове заставили визиря улыбнуться. Девушка часто выполняла его поручения во дворце, он сам иногда не гнушался давать ей за это денег, а её проникновенные танцы заставляли обращать на себя внимание.       — Джина, ты пришла к Кахиру? — он остановился перед ней. Она приподняла голову, вглядываясь в некрасивые, но доброжелательные черты лица мужчины. Девушка выпрямилась и робко кивнула, сцепляя руки в замочке перед собой. За спиной дяди принца стоял Шапур, он смотрел на Джину многозначительнее и живее, его глаза были полны магией, как у джинна. Разве что, Лайт был полон света, а Шапур чего-то иного. Нельзя было назвать это исключительным злом, но недоброй аурой уж точно. — Он будет занят до обеда. Исполнишь мою просьбу? Обещаю, что к обеду ты управишься.       — Конечно, великий визирь. Любая твоя* просьба. — с готовностью пролепетала Джина, опуская руки по швам. Два прозрачных голубых шлейфа рукавов волнами легли за спиной, рисуя подобие опущенных крыльев.       — Это Шапур, ты с ним знакома, мой исполнитель желаний, — мужчина обернулся на астролога за своей спиной, — он будет занят сегодня. Ему пришла посылка из другого королевства. Ты должна забрать её в лавке с травами недалеко от главных ворот города. — Джина довольно кивнула головой, зная, где находится это место. Недалеко оттуда продавали семена, которые нравилось жевать Бусику, коту девушки.       — Я прямо сейчас отправлюсь туда. Где я смогу после найти вас с Шапуром-эфенди**? — Девушка покорно склонила голову, заметив, что визирь двинулся вперед по коридору. Она демонстративно не смотрела на Шапура и не произносила его имя в своих мыслях. Джина допускала, что его это всегда злило.       — Оставишь страже недалеко от комнаты исследований. — Она кивнула и поспешила в город. Движения тела девушки были похожи на дуновение ветра, настолько лёгкими в этом платье они смотрелись. Может, мужчины воспринимали её таким образом, потому что она, как женщина привлекательная, имела в обиходе оружие в лице пластики и грации.       — Немудрено, что шехзаде*** так прельстился на эту служанку. Не правда ли, Шапур? Мужские сердца все у неё в руках. — Пошутил визирь. Шапур отчего-то усмехнулся, поджимая губы.       — Ты прав, великий визирь. Джина недурна собой. — фальшивый баритон голоса Шапура сошёл за правду для мужчины. Они направились в зал собраний.

***

      Джина стояла перед длинным торговым рядом с нужной лавкой, в которую её послал визирь. Девушка с любопытством рассматривала разные блестящие склянки, прося дать попробовать некоторые смеси на запах. У неё было не так много денег, последние ушли на новые ткани для платья, в котором она сегодня гуляла по городу.       Девушка, рассматривая красивый узор на бутылочке, размышляла: «Почему Шапур перестал подставляться перед Кахиром и визирем? Он принял фазу пассивного наблюдения за мной. И что от того? Можно ли мне вычеркнуть его из списка угрозы? В конце концов, должен же он был смириться с тем, что лампа бесполезна и уничтожена. Я для него выгляжу, как пустышка, — это моё преимущество».       Джина поправила прозрачный голубой платок на голове и сделала шаг ближе к лавке, чтобы обратиться к продавцу:       — Уважаемый, я по поручению королевского астролога Шапура-эфенди. — Девушка приветствующее наклонила голову. — Ему доставили посылку из дальней страны. Пожалуйста, я заберу. — Продавец испуганно кивнул и скрылся за ширмой. Джина стыдливо сжалась от его взгляда. Неужели он принял её за важную особу? Это было так волнительно и одновременно с тем отвращало — этот испуг в глазах.       — Эта женщина, воины, эта женщина! — Продавец вскричал не своим голосом, выскакивая из-за ширмы вместе с тремя стражниками. Он указал на маленькую фигурку Джины. Девушка испуганно застыла на месте, не зная, в чем можно оправдать себя и стоит ли что-либо говорить. — Посол из дворца по приказанию короля доложил, что нечестивая предательница, желающая смерти короля, на доброе имя Шапура-эфенди купила яд. Я подтверждаю — в коробке яд! Яд для короля! — Девушка скривила губы от ужаса и понеслась в сторону витиеватых переулков. Она громко вскрикнула на повороте. Маленький вес и рост позволял юрко проскакивать между людей, пролезать под рядами идущих навстречу и между их рук, без излишней неповоротливости передвигаться в коридорах лабиринтов рынка.       — Остановись, женщина! — Стража кричала ей вслед.       Джина запрыгнула в окно гостевого зала чьего-то дома и спряталась за оранжевую ширму. Девушка вытащила из золотистой сумки лампу, нервными движениями растирая благородное золото.       — О, ну зачем ты меня позвала в такую рань, Джина? Я же просил… — девушка дёрнула джинна за руку, роняя юношу на землю. Джина приложила указательный палец к губам, указывая кивком головы на стражу за окном.       — Помоги мне сбежать. — начала она шёпотом. — Шапур и, возможно, визирь меня подставили. Мне нужно вернуться во дворец так, чтобы стража не поймала меня, иначе я окажусь в тюрьме. Кахир никогда не узнает об этом… И мы с тобой разминёмся навсегда! — обеспокоено лепетала девушка, зажимаясь в неудобную позу. Джинн почесал затылок, раздумывая над тем, как решить эту проблему. — Лайт!       — Не возмущайся! Ты бы позвала меня, когда тебя уже арестовывали бы. А? У меня же каждый день друзья оказываются жертвами погони, а я их потом спасаю. — Джина нахмурилась, скрестив руки на груди.       — Спасибо, что хоть другом назвал. Мне кажется, наши отношения прогрессировали. — Лайт нахмурился. Девушка вздохнула, понимая, что снова употребила новомодное слово из своего мира. — А… Забудь. Просто… Вытащи нас…       — Я вселюсь в тебя. Постарайся расслабиться и не кричать, когда я буду летать или высоко прыгать. — Лайт протянул девушке руку. Джина неуверенно коснулась ладони юноши, обхватывая её пальцами.       — Если ты угробишь моё тело, я похороню тебя рядом с тем, кто меня подставил. — Девушка рвано выдохнула, чувствуя щекотку внутри. Лайт оказался в её теле. Он планировал разбить потоком магии вазу в другом доме, но промахнулся и раскрошил ширму, за которой пряталась Джина.       В мыслях она прокомментировала ему: «Знаешь, Лайт, это, конечно, было эффектно, но мог бы просто выйти на улицу и позвать их. А то вышло чересчур манерно. В стиле шутов». Джинн ничего не ответил девушке, передвигая неудобными женскими ногами. Он перепрыгивал от одной коробки к другой, залетел на пружинистый навес и оказался на крыше дома. Горожане с ужасом смотрели на нечеловеческие чудеса. Стража стала бросаться грязными словами в сторону беглянки. Лайт не выдержал, отвечая им голосом Джины:       — Старая рухлядь, попробуй поймать, неудачник! — юноша поморщился от девичьего смеха, который даже при насмешливом тоне звучал как-то по-детски.       «— Прошу, давай без самодеятельности, Лайт… — утомлённо прошептала девушка в мыслях».       Горожане кричали: «Это магия! Чудо! Волшебница!». Один стражник забежал на крышу и сорвал с девушки платок. Джинн взлетел над домом, пролетая на другую улицу. Живая овца запрыгнула на стражника (Лайт планировал накрыть его ковром, но вышло даже лучше).       Джина висела в воздухе несколько мгновений. В толпе яркой фигурой горел образ с чёрной аурой. Невозможно было не узнать змеиный посох астролога. Внутренности скрутило от страха.       — Шапур? — удивлённо спросила девушка, понимая, что он смотрел на неё в тот момент, когда она парила в воздухе. Лайт исчез в лампе, незримо перетекая из тела Джины в сосуд. Она упала в небольшую повозку с мягкой шерстью, резко вскочила на ноги и скрылась от стражи в переулках.

***

      Королевская семья сегодня устраивала вечер танцев. Джина ютилась в стороне, испуганно оглядываясь всякий раз, когда за спиной шуршали подолы платьев или звенели украшения. Шапур стоял рядом с визирем у плещущего сверкающей водой фонтана. Они не встречались взглядами на вечере. Это пугало. Ей нужно было поскорее увидеть Кахира, но тот весь день был занят, а последний шанс встретиться с ним и всё рассказать — это танцевальный вечер, прямо сейчас. Иначе всё пропало. Было не исключено, что покушение на жизнь и свободу могло повториться второй раз.       — Джина, моя дорогая, здравствуй. — Девушка вздрогнула от прикосновения к плечу. Королева стояла рядом с ней, и Джина склонила перед ней голову. — Нет-нет, не стоит, мы ведь договорились, что мы с тобой теперь подруги. Я только подошла сказать о том, как мне нравится твой наряд.       — Мне очень приятно, Шахерезада-султан. Это те ткани, которые ты посоветовала мне купить. Купец сделал мне скидку, когда я рассказала ему историю о Западных краях. — Джина отвлеклась от Шапура, и он незаметно растворился в толпе, на что она тоже не обратила внимания. Королева улыбалась девушке, внимательно слушая рассказ. — Я беспокоюсь за Кахира, с ним всё в порядке?       — Не беспокойся за него, не стоит переживать. С ним всё хорошо, Джина. Сегодня такой день, над королевством полная луна! Прошу, повеселись вместе с народом. Потанцуй. Хорошо? Сколько достойных танцовщиков! Рассказать тебе легенду о празднике в ночь полной луны? — Джина с интересом кивнула. — Первый мужчина, пригласивший незамужнюю девушку на танец в ночь полной луны, предсказывает её судьбу. И ему нельзя отказывать в танце, кем бы он ни был — бедным или богатым — не имеет значения. Иначе вся судьба твоя разрушится. Давай вместе посмотрим, кто тебя пригласит, Джина? Пообещай мне, что согласишься с ним танцевать.       — Конечно, Шахерезада-султан. Мне нравятся такие легенды. И предсказания я люблю! — Девушка окончательно позабыла о своём беспокойстве. Она с веселой улыбкой смотрела на людей вокруг, слыша объявление начала первого танца.       — Госпожа. — Джина обернулась в сторону зовущего. Её губы невольно скривились в гримасе. — Разрешите пригласить вас на открытие вечера полной луны. — Рука Шапура оказалась прямо перед Джиной, он еë приглашал. Мужчина уважительно наклонил голову перед гостьей дворца. Королева с одобрением положила руку на плечо подруги и обратилась к Шапуру:       — Эфенди, я так благодарна тебе за это приглашение. Визирь говорил о том, что ты уважаешь таинство предсказаний и обычаев. Джина — сокровище нашего дворца, дорогая подруга для меня и моего сына. — Несмотря на то, что танец начался, они не имели права перебивать, дослушивая королеву. — Джина, приглашение человека близкого к магическому ремеслу, уважающего традиции, к счастливому браку. Я также благословляю тебя. Хорошего вам вечера. — Шахерезада устало выдохнула и, не выслушав благодарностей Джины, которая была поглощена искренностью королевы, ушла от них в сторону. Может, Шапур тоже почувствовал это? Так же, как и Джина, он чувствовал этот мир? Было же в нём что-то хорошее? Такое же светлое, как речь королевы.       Джина тронула ладонь мужчины, позволяя ему касаться изгиба талии и на удобном расстоянии вести в танце. Их фигуры часто были отдельными, так требовали традиции народного танца. Однако они находились близко друг другу и могли говорить.       — Ты пригласил меня, чтобы поговорить о твоём предательстве? — безэмоционально спросила Джина, вглядываясь в тёмную гущу радужек глаз мужчины. Он негрубо обхватил запястье девушки пальцами, идя с ней в сторону в фигуре, но молчал. — Ты хочешь что-то попросить у меня? Знай: я обо всём скажу Кахиру. — Шапур усмехнулся.       — Если бы ты хотела меня подставить, хитрая девчонка, королева бы уже знала об этом. Она верит тебе больше, чем мне. — Джина недовольно нахмурила брови, облизав нижнюю губу. Подвижный танец не располагал к откровенному разговору, но они говорили отдельно от музыки. — Я пригласил тебя потанцевать, чтобы договориться.       — Значит, при королеве я для тебя госпожа, а без неё становлюсь хитрой девчонкой? Ты грубый, эфенди. — Игривость в голосе Джины раздражала и распаляла огонь гневных эмоций. Он промолчал, и они разошлись в стороны из-за фигуры танца. Сошлись через несколько секунд в тесную позицию. — Зря ты со мной танцуешь. На моей стороне магия намного могущественнее, волшебник. — она блефовала, но улыбалась так ехидно, словно правда была намного способнее тёмного мага. — Всё ещё думаешь, что ты ещё что-то можешь мне предложить?       Джина чувствовала себя победительницей в этом споре. Она вся смеялась внутри, щекоча руки мужчины дорогой тканью платка, подаренного Кахиром неделей раньше. Шапур без ответа закончил танец, но не выпустил ладони девушки из своей. Он наклонился к её уху, ответив на проигнорированный вопрос: — Что насчёт жизни шехзаде, девочка? — и ушёл в сторону.       Девушка рухнула душой под землю от боли на сердце. Она кричала внутри себя: «Кахир!». И вместо того, чтобы обратиться к кому-нибудь за помощью, суетливо направилась за Шапуром. Никто не смог бы помочь, потому что против мужчины доказательств у Джины не было. Она осталась одна в сражении против мрака.

***

      — Шапур, остановись! — Джина выбежала за ним в пустой коридор, подбирая руками подол длинного платья. Тонкая ткань обуви ненадежно скользила по каменному полу, в этот раз девушка более неуклюже сворачивала на поворотах. Мужчина остановился перед дверьми, ведущими в другой коридор с гостевыми покоями.       — Тебе есть, что сказать мне? — фиолетовый пар из посоха, которого не было во время танца, повалил из пасти змеи. Джина испуганно отшагнула в сторону. — Что? Ты боишься моей силы? Девочка, ты ведь намного могущественнее меня. Разве нет? — он насмехался, всë время осознавая своё превосходство над молодой и неопытной испытательницей магии. Чужой магии. Единственным волшебством подвластным Джине, по мнению Шапура, была еë красота. Милое лицо девушки хотелось рисовать на картинах, украшать волосы золотом, а изящное тело обличать в светлые и легкие ткани.       — Меня зовут Джина… — неуверенно пролепетала девушка. Ей хотелось собрать дерзость в одной точке этой фразой, но от страха тон голоса расплылся, лишая его угрозы.       — Я знаю. — он пожал плечами. — Так что, Джина? — змея перестала угрожающе пускать фиолетовый пар, превращаясь в обычное изображение. Девушка стала увереннее, но еë состояние всë ещё контролировал Шапур. На стороне Джины всё ещё была женская хитрость. Она приготовилась умело соврать ему.       В конце коридора мелькнули одежды королевы и прислуги. Шахерезада что-то рассказывала служанке, держа в руках прозрачный веер.       — Нельзя, чтобы она видела нас вместе… — прошептала Джина, беспомощно оглядываясь по сторонам. Шапур открыл дверь в гостевые покои и кивнул на неë головой. Он наверняка знал об одной комнате, в которой никого не будет. Девушка не поблагодарила его, следуя за длинными черными одеждами мужчины.       Шапур меньше переживал за то, что его могут застать с Джиной. Они оба не имели значимой принадлежности к чему-либо в этом дворце, но так было не принято. Возможно, преукрась девушка эту ситуацию для королевы, его бы заставили на ней жениться.       — Почему она здесь? Я думала, королева ушла в покои. — Вслух спросила Джина, стараясь сбросить эмоциональное напряжение. Они зашли в тëмную комнату, и Шапур закрыл дверь. В темноте было некомфортно. — Тут есть свечи? — вместо ответа из посоха полились маленькие огоньки, они подожгли несколько свечей, лишая комнату неприятной атмосферы. Свечи создавали уют и помогали ночи забирать человеческую робость в разговоре. Джине стало неловко находиться наедине с Шапуром.       — Королева ушла, чтобы не мешать нам отдыхать. — мужчина решил ответить девушке. Она не поворачивалась к нему, стоя в ореоле теплого света от свечей. Блестящая ткань отражала едва заметные пылинки золота на ткани. Длинные каштановые волосы ниже поясницы, заплетенные в косу, переливались из-за золотой заколки в них. — Но я не смогу отдыхать, пока не получу то, что мне нужно. Джина, подумай хорошо над тем, что я буду говорить. — Девушка по-прежнему не поворачивалась, обнимая себя одной рукой. Еë плечи были голыми. Небесный платок пропускал через себя свет, открывая Шапуру вид на эти плечи со спины Джины. — Человек, не имеющий четкого плана и намерений в голове, обречен на провал. Ты случайно заполучила эту лампу и должна мне её отдать. Она не принадлежит тебе. Если ты отдашь мне еë, я ничего не сделаю с твоим другом, принцем, ты будешь продолжать приходить во дворец и, может, даже станешь султаном, когда шехзаде на тебе женится. Я не стану мешать тебе. Возможно, мы больше никогда не встретимся. Царство Полнолуния не единственное королевство в наших краях. — Джина повернулась к нему с застывшими слезами на глазах.       — Я не пойду за Кахира. — Шапуру показалось, что она хочет заплакать. Это были игры освещения. Джина хмурила брови, становясь прямо перед ним. — Даже если он, став султаном, отменит все законы, позволяя себе женитьбу на такой, как я. — Девушка опустила руки, переставая сжимать края ткани костюма. Она решилась осуществить продуманную ранее ложь, которую ей оборвала королева. — Я хочу стать султаном, но без шехзаде. Все вы будете моими слугами, когда я загадаю желание. И ты, Шапур, первый преклонишь предо мной колени. — В этот раз удалось. Джина смогла выплюнуть эту фразу, смотря ему в глаза. — Если Кахир и останется здесь, то он будет исполнять все мои желания! — Шапур постарался схватить девушку за шею, но она вовремя среагировала, падая на пол. Платок с диадемой слетели на ковер, открывая пышные волосы и голую кожу.       — Все твои слова — это ложь. — Шапур сел рядом с ней на колени и схватил Джину за руку. Фиолетовый дым от посоха, лежащего рядом на полу, стал клубиться вокруг них обоих. — Верни мне мою вещь Я искал лампу долгие годы, и она моя. Моя, Джина. — Девушка старалась вырваться, размахивая второй рукой, чтобы оградить себя от дыма. Что он предрекал? Злость Шапура или недоброе намерение? Мужчина схватил еë за вторую руку, и она стала тянуться корпусом из стороны в сторону, чтобы вырваться.       Это было так неестественно для неë. Мужчина, которому она портила жизнь, некрепко держал еë за руку, чтобы не оставить доказательств этой встречи, она выворачивалась, как преступница из кино, а в комнате приглушённым светом романтично горели свечи. Они могли бы рассказывать друг другу интересные истории, а не бороться. Джина, в какой-то степени остановив попытки бежать, смотрела в его глаза с робкой благодарностью. Он ведь мог еë убить прямо сейчас. Но не делал этого, потому что не хотел. Она больше не безымянная рабыня или служанка с улицы, девушка стала для всех частью дворцового общества. Без неë было бы не так интересно жить. Дружбы между мужчинами и женщинами здесь не было, так было не по правилам. Или выгодные отношения, или планы на создание семьи по договорённости. Но Шапур не мог точно дать определение чувству пустоты внутри себя без неë.       Близость мужского тела побуждала желание раствориться в объятиях и поцелуях. Когда-то о таком Джина воображала с Кахиром в главной роли, но это были обычные фантазии, плоды последствия банальной вежливости принца, которую молодая девушка принимала за флирт. С Шапуром всë было иначе: Джину привлекало то, что такой суровый мужчина смотрел на неë взглядом нетерпения и желания, как и многие неженатые мужчины королевства.       Волшебник почувствовал перемену в поведении Джины. Они оба молча сидели друг перед другом, и он видел в еë глазах, о чëм она думала. Шапур разжал пальцы на руках девушки, она расслабленно опустилась на пол, тяжело выдыхая.       — Может, нам удастся договориться? — тихо предположила Джина. — Сегодня праздник. Освободи шехзаде, где бы тот ни был. Пожалуйста. — Девушка приподнялась, садясь перед Шапуром. Он продолжал сидеть на коленях рядом.       — Нет. — Мужчина не считал нужным объяснять причину своего отказа. — Что мешает отдать тебе лампу? Ты боишься забвения? Боишься, что потеряешь поддержку, если лишишься магии? — Джина усмехнулась и встала на ноги, отворачиваясь к закрытому окну.       — Пока я не найду одну вещь, я не могу отдать тебе лампу. Я дала обещание. Позволь мне его выполнить и не беспокой. Ты ждал много лет? Подожди еще немного. Это ведь так ничтожно по сравнению с тем, что ты прошëл. — Волос на затылке коснулись чужие пальцы. Ткань платка легка на лоб, а диадема овалом сдавила голову. Он надел упавшие вещи ей на голову. — Спасибо… — Джина поправила ткань так, как ей нужно. Шапур стоял у неë за спиной, его одежда касалсь еë ног.       — Почему я должен ждать? — девушке показалось, что он уже согласился. Тëплые оттенки в его голосе слышались сквозь низкий тембр. — Если ты хочешь, чтобы я ждал, то заплати мне за потраченное время. Я не ровесник Его Высочества, у меня нет времени. — Шапур подумал о том, чтобы заставить Джину красть для него некоторые вещи, откуда он не смог бы достать.       — У меня нет ни богатств, ни дорогих тканей. — Девушка пожала плечами, следя за колышущимся огоньком. Грудь изнывала от тоски по любви и вся внутри отдавала щекоткой. — Я слышала, что жизнь может продлить счастье, смех, любовь или дружба. — Шапур усмехнулся, сдерживаясь от насмешливого смеха. Джина не обратила на него внимания, заводя руку за спину. Она коснулась его ладони своей и потянула еë с собой, кладя себе на голое декольте. Под ладонью Шапура чувствовались частые удары сердца. Джина была очень спокойна, но внутри неë горело пламя. Ногти мужских пальцев водили по коже.       — И что ты хочешь? Любовь и счастье невозможно выразить алхимией. Смех? Ты хочешь рассмешить меня жалостью к тебе? — мужчина убрал руку, не желая пленять себя прикосновениями к женскому телу. Джина с ним играла, он был достаточно умным для того, чтобы не терять голову.       Девушка тоже на мгновение прозрела. Ей стало стыдно от самой себя. Предлагать свою любовь взамен этому времени — как опрометчиво. Мало того, может, она ему и внешне не нравилась.       — Станем друзьями, Шапур? — Джина повернулась к нему и обхватила большую ладонь мужчины пальцами. Браслеты на руках звякнули. — Я постараюсь сделать так, чтобы тебе было не очень скучно со мной. — Мужчина нахмурился, но кивнул.       — Не больше месяца, Джина. Мне не нужна твоя дружба, но время я тебе дам. Будешь отправляться по некоторым моим поручениям взамен на него. — Она не отпускала его рук, и он перенял ощущение близости от неë. — Иди в зал. Я выйду позже, чтобы не узнали, что мы пересекались в коридоре. — Что насчëт Кахира? — осторожно спросила Джина.       — Всë в порядке. Он спит в кабинете. Надеюсь, ты понимаешь, что принцу о нашем уговоре знать нельзя? — Девушка кивнула. — Хорошо. Иди вперёд. — Джина остановилась у двери, поворачиваясь к Шапуру. Мужчина внимательно смотрел за ней, улыбаясь уголком губ. — Что-то ещë?       — Ты не пойдёшь танцевать? Волшебная ночь. — Мужчина усмехнулся. — Или волшебнику волшебство не нужно?       — У меня есть другие дела. — Джина хотела спросить у него, зачем он вообще тогда приходил, если присутствие на вечере в его обязанности не входит, но он сам объяснил: — Я пришёл по просьбе визиря, а ты удачно оказалась в том же месте. Уходи, Джина. Я хочу остаться один. — Девушка тихо вздохнула. Ей, на удивление, не хотелось прощаться с Шапуром. — Я поняла. — Джина коснулась ручки двери. — Ты очень хороший партнер по танцам. Надеюсь, мы когда-нибудь ещё раз станцуем. — Девушка, решив остаться без ответа, выскочила из комнаты, возвращаясь в зал.       Кахир приглашал еë танцевать, но она ему отказывала, без объяснений вернувшись домой. В душе, казалось, росла пустота. Джина задавалась вопросом: «Почему так сложно никому не враждовать друг с другом? Почему Шапуру просто не притвориться дружелюбным ко всем? Счастье после само захватит его и не отпустит, нужно только сделать шаг навстречу».

***

      Джина сидела на ковре в королевском саду. Вместе с Лайтом они ждали Кахира. Королю не здоровилось, и они договорились отправиться на поиски змеи, которая может его спасти. Принца долгое время не было.       — Я хочу есть. — пожаловался Лайт, вырывая из земли травинки. — Джина, я хочу есть. Почему мы должны его ждать?       — Пожалуйста, не приставай ко мне. — устало прошептала девушка, вставая с ковра. — Что тебе принести? Я схожу на рынок, пока мы ждем. В дорогу не мешало бы взять ещё воды.       — Сходи в дворцовую кухню. Я не хочу еду с рынка. — Джина рассмеялась. — Тебя все равно туда пускают. Не издевайся.       — Уж нет. Если Кахир придет, то подождите меня здесь. — Лайт недовольно вздохнул, но угукнул. Джина скрылась за стенкой кустов, проходя по королевскому садовому лабиринту. Когда-то принц рисовал ей карту лабиринта, он был небольшим, и она запомнила дорогу. Через него можно было быстрее добраться до города.       Джина шла медленно. Последние два дня она думала только о Шапуре и его причастности к отравлению султана. Девушка искала его, но во дворце он не попадался. Возможно, уехал куда-то. Так было бы лучше, тогда наверняка не был бы участником преступления.       Ткань светло-зелёного платья колыхалась из стороны в сторону от ветра. Платок держала золотая диадема, он норовил выскочить из-под ободка, улетая в сторону. Девушка остановилась и постаралась схватить платок руками, он улетел ей за спину. Джина мелко подпрыгнула, видя, как за спиной стоит мужской силуэт, держащий платок.       — Шапур-эфенди… — прошептала девушка, радуясь и страшась встречи с ним. — Спасибо, что поймали мой платок. — Она сделала вид, что совершенно не удивлена этой встрече.       — Вторую нашу встречу ты его теряешь, Джина. — глубоким голосом, расположенным к дружелюбному диалогу, ответил Шапур. Мужчина подошел ближе, приподнимая руку с платком. Джина не шевелилась, позволяя ему вновь надеть на себя платок. Шапур быстрыми движениями касался лица, убирая пряди волос под диадему, расправил платок и провëл пальцами по ткани, расправляя еë. — Мне нужно, чтобы сегодня ты выполнила моë поручение.       — Это терпит до завтра? — испуганно и робко пролепетала Джина. — Кахир попросил меня помочь ему. Шапур, скажи, ты знаешь, кто это сделал с султаном? — мужчина качнул головой в сторону, делая вид, что понятия не имеет об этом. — Ладно… Мне так жаль короля… И принца… Ты что-нибудь слышал о волшебной змее, у которой золотая чешуя наоборот? — девушка решила ему довериться, удостоверившись в том, что к делу о короле он не причастен.       — Джина, оставь эту затею. — уклонился Шапур. — Сегодня ты отправишься по моему поручению.       — Это жестоко! Султан умирает! — перебила его Джина. Она шагнула к нему, хватая за руки. — Человеческая жизнь важнее любой вещи на свете… Прошу! Шапур, если ты хотя бы немного… — мужчина поморщился, ощущая себя после искренней эмоции Джины некомфортно, и приложил палец к еë губам, высвобождая руку из еë ладоней.       — Тише. Не я держу кинжал у его шеи. И мне это неинтересно. — Прежним тоном продолжил волшебник.       — Шапур, пожалуйста! — в сердцах воскликнула Джина, легким движением хватаясь за одежду на плечах мужчины. Она смяла ткань у себя в ладошках, с надеждой всматриваясь в темные глаза. — Я прошу тебя, это ведь просто помощь. Один день. Один. Я не прошу вечности. Не прошу недели. — Девушка тяжело дышала, боясь за то, что она может не помочь из-за одного его слова.       Шапур ткнул носом змеи на своём посохе в запястье Джины, отстраняя еë руку от своего плеча. Девушка заметалась из стороны в сторону, наблюдая за фиолетовым сгустком энергии, растекающимся по длине руки. Она была готова закричать, Шапур крепко держал еë за талию, прижимая к себе. В живот Джины больно упиралась сталь клинка, повязанного у него на бедрах. Дым исчез, рисуя на руке девушки браслеты.       — Больше вырывалась. — в шутку и с укором прошептал мужчина, убирая руку с голой кожи живота Джины. Она стала рассматривать красивые камешки на своем запястье. — Нравится?       — Да, очень. Это мой любимый цвет. И они так подходят к моему наряду. — Сердце приятно забилось от восхищения. Джина приняла эту безделушку, как подарок, но засомневалась. Может, он хочет следить за ней через браслеты? — Но зачем? Чтобы я не сбежала? — Шапур, удивляясь фантазии девушки, усмехнулся.       — Нет. Просто подарок. Ты меня вдохновила своими криками. — Джина покраснела, не понимая, как расценивать эту фразу. — Когда ты кричала, я смотрел в твои глаза, и они горели так ярко, как будто бы ты есть волшебство. И это натолкнуло меня на определённую формулу. И она работает. — Шапур кивнул на браслеты на руках Джины. — Они защитят тебя от воздействия волшебства. Волшебства, которое будет слабее моего.       — Я не знаю, как отблагодарить тебя… — восхищенно прошептала девушка. Мужчина открывался перед в совершенно другом свете. Джина сама вдохновлялась его преображением.       — Возвращайся до полудня завтрашнего дня. Встретимся здесь. — Джина не убрала своей руки с его плеча, продолжая преданно глядеть в глаза волшебника. Ему становилось тяжело от этого взгляда, он словно требовал продолжения разговора. — Ты хотела идти?       Девушка шмыгнула носом, вспоминая рассказы о беспощадности этой змеи. Возможно, это была их последняя встреча с Шапуром.       — Я хочу кое-что ещё сказать тебе. Это секрет. — мужчина усмехнулся. Всë, что происходило между ними, всегда было секретом, однако он учтиво кивнул и наклонился ниже по просьбе Джины. Девушка обняла его за шею и коснулась её губами. — Мне кажется, что я чувствую к тебе что-то большее, чем ненависть. Или дружба, о которой просила. Мне важно, чтобы ты это знал. — она говорила шепотом прямо ему на ухо, щекоча кожу. Шапур прижал хрупкое тело к себе за талию. Одной рукой он крепко обхватил еë стан, притягивая к себе, а второй просто поддерживал, сжимая в ладони посох. Джина чувствовала эти прикосновения и решала, как понять их. — Ты что-нибудь ко мне чувствуешь? Твой ответ ни к чему нас не обяжет, я просто хочу знать. Мне крайне неприятно навязывать свое общество людям. Особенно, в нашей с тобой… Ситуации…       — И как ты понимаешь нашу с тобой ситуацию? — она заметила, что интонация голоса наполнилась издевкой.       — Мы вроде бы друг друга ненавидим. — Джина почувствовала прикосновение холодного посоха к спине и прогнулась, невольно опуская назад и шею.       — Ненависть никогда не мешала людям делать то, чего они хотят. Можешь делать вид, что ненавидишь меня, Джина. Я всë равно буду чувствовать то же, что и всегда по отношению к тебе. — Девушка прикрыла глаза. Одна еë бровь была нахмурена, а изгиб губ искажен в напряженной гримасе. Мужские губы коснулись кожи подбородка. Дыхание обожгло губы.       — Тогда я буду тебя ненавидеть. — Почти неслышно сказала Джина, судорожно вздыхая от прикосновения мужских губ к своим. Девушка крепче ухватилась за одежду Шапура, млея под его поцелуями. Страстные вздохи, передающиеся из уст в уста эхом звучали в лабиринте из растений.       Посох Шапура больно впивался в линию позвоночника, выбивая из груди Джины приглушенные стоны. Шапур сжал волосы девушки на затылке пальцами, наклоняя голову Джины вбок и назад. Ей пришлось довериться одной его руке с посохом, держащей еë, стараясь не завалиться назад.       Джина мягко толкнула его в плечо, без слов прося прекратить. Шапур остановился, и она оставила на его губах менее страстный поцелуй, прикосновение к губам на несколько секунд.       — Шапур… — чувство радости и страсти сменилось глубокой грустью. Когда их злость и ненависть были тайной для всех, Джина была только рада. Но любовь делать тайной считалось для неë пыткой. — Я, кажется, умираю от чувств к тебе. Мне очень больно. Я не хочу противостоять тебе, не хочу! Послушай, не хочу! — шëпотом кричала девушка ему в губы, приоткрывая слезящиеся глаза. Сегодня она правда собиралась плакать перед ним.       — Тогда просто отдай мне волшебную лампу, Джина. И всë закончится. — Он видел только такое решение этой проблемы. Его чувства были менее пылкими, Шапур считал себя влюбленным, но мог контролировать тоску магией и другими занятиями.       Джина выскользнула из его объятий и убежала. Она была полна радостной грусти и мечтала поскорее найти камень, чтобы загадать одно единственное желание, которое было у неë в голове: «Хочу, чтобы Шапур забыл о волшебной лампе!».