Круг

Тан Сан смотрит зачарованно в глаза Сяо Ву — карие, цвета древесного сока, насыщенного цвета, манящего. Тан Сан может смотреть часами — и часами думать, как описать ее глаза одним словом. Хотя бы двумя!.. Но на ум не приходит ничего короче уже имеющегося, и ни одно из этих определений не может рассказать о глазах Сяо Ву максимально точно. Всегда чего-то не хватает. Тан Сан за этим занятием не замечает, как начинает утопать в чужих глазах… Сяо Ву, говорит она, танцующий кролик. Гибкая и быстрая, Тан Сан ощущает ее везде, когда они устраивают тренировочные бои — скорость их практически равна, и Тан Сан порой сносит крышу от радости боя. А потом она вспоминает: кодекс. Слова отца. Наставления учителя. Ужасно, ужасно, ужасно… Но Сяо Ву нападает, и Тан Сан удается увернуться лишь благодаря превосходным рефлексам и везению — и она снова включается в бой. Только больше голову не теряет. Сяо Ву, видя это, замечая в первые же секунды, как резко сбилась с настроя Тан Сан, едва заметно для стороннего наблюдателя сводит темные брови, губы поджимает. Тан Сан сосредоточена на контроле — не замечает. Короткие, не слишком аккуратно обрезанные волосы мягко треплет ветер, когда она останавливается на секунды, и Сяо Ву смотрит. Думает: если Тан Сан ей в глаза постоянно глядит, то она — на всю Тан Сан: крепко сбитую, сильную, такую красивую. Сяо Ву смотрит — а потом бросается в бой. Тан Сан нельзя радоваться битве? Ну ничего, Сяо Ву переживет. Только бы самой Тан Сан это правда было нужнее, чем ощущать приятный адреналин во время спарринга. Тан Сан взрослеет — Сяо Ву, конечно же, вместе с ней. Она становится выше, и порой, разговаривая, Сяо Ву приходится задирать голову. Тан Сан улыбается невероятно заботливо — а Сяо Ву краснеет неудержимо: никак не может привыкнуть. Она думает: Тан Сан все такая же крепкая, сильная и красивая. Только с возрастом, кажется, каждое из этих качеств возросло на десятки уровней! Сяо Ву смотрит на широкие плечи Тан Сан, облеченные формой, становится с ней вровень, кидая взгляд на безупречную выправку, на грудь, объем и вид которой, она-то знает, значительно портит строгая форма Академии. Когда они спят, Тан Сан надевает старые вещи — майки, футболки, несколько раз зашитые, тусклые, порой несколько растянутые. И шорты или бриджи. И Сяо Ву не перестает ловить себя на мысли, что не может отвести взгляд. Она утешает себя тем, что Тан Сан выдержка тоже подводит, и тогда чутье Сяо Ву шепчет ей: она смотрит. Тан Сан всегда, в общем-то, смотрит, но шепот чутья возвещает об особенном взгляде. Таком, от которого Сяо Ву, замечая у себя, густо краснела. Она тогда не поворачивается никогда, если стояла спиной. Не сбивает Тан Сан. Она… и так не часто дает волю чувствам. А пока Тан Сан смотрит, Сяо Ву купается в ее чувствах, в своих, рожденных от ее, запоминает досконально ощущения — и отпускает с огромным сожалением, поворачиваясь уже после. Забираясь под одеяло. Несмело обнимая Тан Сан со спины рукой. Тан Сан отвечает ей в последнюю ночь в академии Нуадин — и Сяо Ву кажется, что сердце ее пропускает удар, когда Тан Сан всего лишь кладет свою — непомерно горячую — ладонь на ее, переплетает пальцы. Сяо Ву чувствует, как мелко дрожит ее ладонь. Сердце Тан Сан пропускает удар, когда Сяо Ву придвигается ближе, ощутимо прижимаясь грудью к спине. Вжимаясь погорячевшим лицом в шею… — У тебя… температура? — тихо спрашивает она: надеется, что никто в их комнате не проснется от этого шепота. Сяо Ву за ее спиной качает головой отрицательно, елозя по подушке, едва ли отнимая лоб от кожи Тан Сан. Прижимается ближе. Руку опускает на чужой живот, обвивает. Замирает нерешительно поверх твердого живота. Тан Сан, кажется, улыбается — Сяо Ву чувствует: она уже так привыкла чувствовать Тан Сан, ощущать то, что происходит у нее на душе. Во взгляде. Ладонь Тан Сан вновь находит ее — горячая и мозолистая. Тан Сан не ухаживает за ладонями, как многие девушки в том же Нуадине. Тан Сан вместо этого тренируется, получает новые ранги и ездит со своим учителем в духовный лес. Сяо Ву знает: у Тан Сан в двенадцать есть шрамы, о которых тщеславные мальчишки в их возрасте могут лишь мечтать, а от получения — плакать. Сяо Ву много о Тан Сан знает. Тан Сан переворачивается на спину медленно, постепенно, не желая разрывать контакт, отстраняясь. А Сяо Ву спустя секунды льнет к ее плечу, одной рукой обнимая живот, а второй — твердую от мышц руку. Краснеет, представляя, как однажды сможет без задней мысли поцеловать. Тан Сан засыпает, а следом за ней — взбудораженная за двоих Сяо Ву. И духовный храм, как ни старается, не может разорвать их связь хоть на минуту. Не может порвать их собственный круг жизни, влепленный в круг сомкнутых рук. И духовный храм так и не добирается до Сяо Ву спустя многие годы. Потому что первой у Сяо Ву была и всегда будет — Тан Сан.