Accidents happen

— Яблочко толстеет с каждым днём, — вздохнул Лань Цзинъи, садясь прямо на траву рядом с Лань Сычжуем — тот был занят кормлением кроликов Ханьгуан-Цзюня свежесобранной и тщательно отмытой морковью. Обиженный осел мрачно посмотрел на них, прежде чем, высоко подняв голову, развернуться и отойти немного подальше, ложась на мягкую траву в тени большого старого дерева. — Вероятно, это из-за того, что каждый раз, приходя сюда, чтобы покормить кроликов, Ханьгуан-Цзюнь даёт немного моркови и Яблочку, — ответил Лань Сычжуй, сосредоточенно наблюдая за тем, как белый кролик грызёт морковку прямо у него с рук. — В последнее время он проводит в Облачных Глубинах почти всё своё время. — Мы должны взять его с собой на следующую ночную охоту. Я уверен, что ему понравится, — заявил Цзинъи, разваливаясь на траве и уложив голову на колени Сычжую. — Думаю, нам следует поскорее отправиться в Цзинши, если мы хотим всё же застать учителя Вэя, — добавил он и закрыл глаза, счастливо вздохнув. Лань Сычжуй тепло улыбнулся ему, осторжно убрал челку с чужих глаз, наклонился вперед и нежно поцеловал губы Цзинъи. Как только поцелуй закончился, оба парня счастливо улыбнулись друг другу, и обменялись ещё несколькими невинными и сладкими поцелуями под палящим солнцем Гу Су. Всё это было им в новинку и вызывало невероятный трепет. Теперь они были вместе не просто как друзья, а как возлюбленные. Даже их лучшие друзья, Цзинь Лин и Оуян Цзычжэнь, ещё не знали о том, что они теперь тайно встречаются. Хотя Цзычжэнь, в душе всегда бывший романтиком, мог понять, что между ними что-то происходит… Остаток дня обещал быть невероятно ленивым. Светило солнышко, вокруг прыгали пушистые кролики и всё было так хорошо… Ну, до тех пор, пока Цзинъи не почувствовал, что что-то тянет его за запястье, будто его рука запуталась в волосах Лань Сычжуя. Он слегка нахмурился, когда они с Сычжуем оторвались друг от друга после очередного поцелуя, и наконец увидел, в чем застряла его рука. Она не была в волосах Сычжуя, как он подумал сначала. Нет. Она была прижата к налобной ленте Сычжуя. Лань Сычжуй ахнул, когда Цзинъи, уже полностью охваченый паникой, наконец сумел выпутать своё запястье из чужой лобной ленты, сорвав её в процессе. — Я не паникую. Я не паникую! — Пробормотал он, в неверии смотря на полоску белой ткани. Медленно, будто та вдруг стала очень опасной, Сычжуй схватил свою ленту и быстро завязал её на лбу. Убедившись, что она такая же аккуратная, как и всегда, он, наконец, позволил себе выдохнуть. Его сердце прерывисто билось в груди. — Этого было недостаточно, чтобы что-то произошло. Я уверен, что это ни к чему не приведёт. — Конечно, это ни к чему не приведёт, — повторил Лань Цзинъи, быстро поднявшись и кивнув несколько раз, отряхивая траву со своего ханьфу. — Я не прикасался к ней достаточно долго для того, чтобы забеременеть, правда? Всё ещё пытаясь успокоиться — явно безуспешно — Лань Цзинъи начал собирать их вещи. Лань Сычжуй же немного неуверенно кивнул и несколько раз откашлялся. Яблочко странно взглянул на их возню со своего места отдыха. — Как ты себя чувствуешь? — Спросил Сычжуй через несколько минут. — Потным и меня немного тошнит, — быстро ответил Лань Цзинъи, прежде чем запаниковать ещё больше. Хотя, казалось бы, куда уже больше? — Это уже началось! Я определённо жду ребёнка! Что мы будем делать? Нам нельзя заводить ребенка в семнадцать, — причитал он. Никто из парней не знал, что им делать дальше.

***

— Что-то случилось? — Тут же спросил Вэй Усянь, как только открыл дверь Цзинши и увидел странные выражения лиц Сычжуя и Цзинъи. — Вы кажетесь довольно напряженными. — Добавил он. Лань Цзинъи чувствовал, что сейчас заплачет. Возможно Вэй Усянь, сам родивший Лань Сычжуя когда-то, сможет объяснить, что им делать. Поскольку парни заставляли себя улыбаться, будто ничего плохого не произошло — будто Цзинъи не был беременным — Вэй Ин, не дождавшись ответа, просто пожал плечами и пропустил их внутрь. Лань Сычжуй взволнованно посмотрел на своего очень-секретного-парня, и двинулся к столу, куда их уверенно направлял Вэй Ин. — Лань Чжань должен прийти с минуты на минуту, — сказал Вэй Усянь, и налил парням чая. — Сказал, что сегодня попробует новый рецепт, так что булочки из Юньмэна скоро будут готовы. Он хочет, чтобы мы попробовали их сегодня вечером, — добавил он. Цзинъи едва не расплескал чай. Руки у него дрожали. Не паникуй. Не паникуй. Не паникуй! Сказать было куда как легче, чем сделать. Лань Сычжуй нервничал не меньше, но всё же отвечал на вопросы Вэй Усяня о Цзинь Лине и Оуян Цзычжэне. Вскоре дверь Цзинши открылась и внутрь вошёл Ханьгуан-Цзюнь с различными блюдами в руках, каждое из которых выглядело аппетитнее другого. Целых четыре минуты они просидели в тишине, наслаждаясь едой, как и было принято в Облачных Глубинах. Впрочем, очень быстро Вэй Усянь, не в силах молчать так долго, заговорил. — Ты действительно голоден сегодня, Цзинъи — ешь будто за двоих, — прокомментировал Вэй Ин. Лань Цзинъи не выдержал. — Лань Сычжуй оплодотворил меня! — Закричал он, и подскочил на ноги. Лань Сычжуй отложил свои палочки и сжал руки так, что побелели костяшки. Лицо Лань Ванцзи, наверное, ещё никогда не выражало чего-то столь явно похожего на удивление. — Это вышло случайно, — ответил Лань Сычжуй, медленно краснея под взглядами своих, на секундочку, отцов. — Вы встречаетесь? — Спокойно спросил Ванцзи, а Цзинъи не покидало ощущение, что Ханьгуан-Цзюнь действительно мог смотреть прямо в душу этим своим пронзительным взглядом. — Мы собирались сказать, — пробормотал Лань Сычжуй, и незаметно — почти незаметно — вытер пот со лба. Лань Ванцзи и Вэй Ин переглянулись, прежде чем вновь вернуть своё внимание новообразованной паре. Лань Цзинъи чувствовал, что его сейчас стошнит. Будет ли он чувствовать себя также ближайшие девять месяцев? — Ну, поздравляем, — заключил Вэй Усянь, прежде чем снова нахмуриться. — А теперь, что там вы с Цзинъи делали? Мне бы очень хотелось знать, потому что и я, и ваш Ханьгуан-Цзюнь, очень хотели бы расширить нашу маленькую семью. Сычжуй покраснел ещё больше, хотя, казалось, что больше уже просто некуда. — Я коснулся лобной ленты Лань Сычжуя рукой, — резко выкрикнул Цзинъи. Сычжуй спрятал пылающее лицо в руках. Вэй Усянь нахмурился. — Ты коснулся ленты на лбу Сычжуя и всё? — Да, — серьезно подтвердил Лань Цзинъи. — Цзинъи, поверь мне, ты не беременен, — уверенно сказал Вэй Ин. — Мгм. Прикосновение к налобной ленте не вызывает беременности, — согласился Лань Ванцзи, и подтолкнул новый кувшин Улыбки Императора своему мужу. — Так это неправда? — Спросил Лань Сычжуй с неверием. — Конечно, нет. Дети растут в почве, как батат, — заявил Вэй Усянь. Лань Ванцзи утвердительно кивнул. — Итак, вы говорите, что я не беременен? — Прямо спросил Цзинъи. Его голова кружилась от смелости, а в ушах звенело от напряжения. Было… волнительно. Лань Ванцзи кивнул, и оба парня синхронно выпустили дыхание, которое неосознанно задерживали всё это время. Вэй Усянь быстро схватил свой кувшин Улыбки Императора, чтобы задушить смех и сделал щедрый глоток. Это было близко, но ему всё же удалось не засмеяться. — Слава богам, я сохраню свою тонкую талию, — сказал Лань Цзинъи через несколько минут, с явным облегчением в голосе. Это было слишком. Вэй Ин, не в силах больше сдерживаться, расхохотался до слёз.

***

Остаток вечера прошёл без сучка и задоринки. Лань Сычжуй и Лань Цзинъи почувствовали явное облегчение, узнав, что у них не будет ребенка в ближайшее время, и, что немаловажно, что отцы Сычжуя одобряют их отношения. Около девяти вечера, попрощавшись, мальчики вышли из Цзинши, держась за руки, и направились к своему общежитию. Наблюдая, как они исчезают в ночи, Вэй Усянь положил голову на плечо мужа, а Лань Ванцзи быстро обнял его за талию и притянул ближе к себе. — Лань Чжань, ты думаешь, мы должны сказать им правду? — Спросил Вэй Усянь, обняв мужа за шею. — О том, откуда на самом деле берутся дети. Конечно, нужно ещё будет просветить их, что я не сам родил Сычжуя. — Нет, — весело ответил Лань Ванцзи, и Вэй Усянь снова начал хихикать. — Ханьгуан-Цзюнь, что ты скажешь на то, чтобы закончить на сегодня со всеми делами и поработать над нашими навыками создания детей? — Со смехом спросил Вэй Усянь, встав на цыпочки и жарко поцеловав своего мужа. Последний, не колеблясь, переместил свою широкую руку с тонкого изгиба талии Вэй Усяня на более широкий изгиб его бёдер.