Сгущались тучи

      Аллиана’луна сидела у окна в своих покоях и, подслеповато щурясь, вязала маленькие носочки темно-зеленого цвета. Поддеть, протянуть, узелочек. Поддеть, протянуть, узелочек. Занятие нехитрое, но требующее внимания, а с ним последнее время было довольно туго… Пусть не быстро, но дело спорилось, и совсем скоро у ее будущего сыночка, а это будет именно мальчик — она уверена — появятся еще одни теплые вязаные носочки с красивым цветочным орнаментом снизу.       Малыш заворочался, и ей пришлось отложить спицы, чтобы успокоить крошку, погладив себя по животу. Уже совсем скоро — она чувствовала — не первый ребенок, все-таки! Только что-то на душе было совсем тоскливо, прямо как за окном: сгущались тучи. Аллиана’луна, одной рукой опершись на стол, поднялась и неторопливо направилась к выходу из спальни — воздух перед дождем чудесен и напоминает о доме…       Сколько лет она уже не была в родном городе? Да что там городе — королевстве. Сколько лет не ныряла в переливающиеся солнцем кроны вековых деревьев? Не видела родных и друзей? А самое главное — сколько лет она уже не колдовала всласть? Ей пророчили будущее мага, а тут… Постылые серые стены каменного замка. На самом деле, душа всегда лежала больше к целительству, нежели к боевым навыкам, а вот зря… Может, уделяй она последним время, могла бы постоять за себя и сейчас, но какая уже, в сущности, разница? Здесь, где она была вынужденна прятать все, всю свою сущность, даже татуировку на лице, — какая уже разница, что она там хотела много лет назад?       Муж забрал ее практически сразу после свадьбы и в тот же месяц она забеременела своим первенцем. Получается, девять лет? Аллиана’луна остановилась, придерживаясь рукой стен — надо было отдышаться. Последний месяц, все-таки…       Из-за угла показались двое детей: Глаинли’кель и Иллимал’кель. Оба чем-то перемазаны, должно быть, опять таскали варенье из кухни.       — Мальчики! — позвала она. — Подойдите ко мне!       — Не можем, — на ходу ответил старший, Глаинли’кель. — Мы к отцу идем, он обещал показать нам что-то интересное!       — А еще папа сказал, чтоб мы не говорили с простолюдинами! — показал Иллимал’кель язык матери. — Ай, Инли, больно!       Не успела Аллиана’луна отреагировать — с этим тоже последние месяцы было тяжко — как старший отвесил подзатыльник младшему. Не иначе — в воспитательных целях.       — Это не простолюдинка, балбес, это наша мать! — зашипел он на брата, обиженно поджавшего губы.       — Я все папе расскажу, и он вас обоих бросит в темницу! Тебя и эту простолюдинку! — он побежал вперед по коридору, на ходу продолжая выкрикивать своим детским тонким голосом, — Простолюдинка! Простолюдинка!       — Глаинли’кель, я же просила тебя — не бить брата, — обессиленно проговорила Аллиана’луна, укоризненно смотря на сына.       — Я учту твои пожелания, — кивнул он и пошел следом за Иллимал’келем.       — Боги, они же еще дети… — прошептала она, смотря ему вслед, и почувствовала, как в глазах собираются слезы. — Какая же я дура… Какая же я дура!       Наспех вытерев лицо тыльной стороной ладони, Аллиана’луна подобрала полы пышного платья одной рукой и неторопливо продолжила путь. По дороге ей встретились Малисса и Девора — служанки, учтиво кивнувшие головами. Одна из них, Малисса, рыженькая кудрявая бестия, всегда наводящая порядок в ее покоях, незамедлительно подхватила ее под руку.       — Ваше Величество, негоже в вашем положении одной по замку бродить! — запричитала та. — А вдруг ребеночек?!       — Дорогая, это же не первый, — добродушно улыбнулась она в ответ. — К тому же, я беременна, а не беспомощна. Однако, если хочешь составить мне компанию, я не против.       Та радостно закивала и, перехватив руку Аллиана’луны покрепче, увлеченно защебетала про новую моду, про то, кто приехал в город, кто уехал, какие собираются балы, посетовала, что не сможет попасть хотя бы на один — по статусу не положено… И еще, еще, еще, еще… Аллиана’луна по-своему любила эту задорную девчушку, и та отвечала тем же. Вообще у них с прислугой были хорошие отношения. Аллиана’луна закрывала глаза на их промашки, никогда не злилась, только говорила, как сделать лучше, всегда улыбалась, спрашивала о здоровье в семьях, о детях — да обо всем. Но самое главное — прикрывала перед королем.       Когда они с Малиссой добрались до сада, тучи, казалось, стали еще ниже и гуще. Свежий воздух буквально ударил в легкие, и голова немного закружилась. Малисса заботливо усадила Аллиана’луну на резную лавочку под небольшим навесом, неподалеку от входа в замок.       — Ваше Величество, я же говорила: вам не стоит ходить одной! — обеспокоенно бурчала та. — А вдруг меня бы рядом не было?!       — Тогда бы я пропала, Малисса, и не говори, — снова улыбнулась Аллиана’луна. — Посидишь со мной?       — С радостью, — плюхнулась та рядом и незамедлительно начала болтать ногами. — Знаете, о чем я думаю, Ваше Величество?       — О чем, дорогая? — переспросила она, задумчиво глядя в мрачное небо.       — Как так вышло, что вы с Королем такие разные? — Малисса зашуршала юбкой, устраиваясь поудобнее.       — Ну… — тяжело вздохнула Аллиана’луна. — Я не знаю, как ответить тебе на этот вопрос, Малисса. Как-то так вышло…       — А как вы познакомились? — та не унималась.       — Я тебе уже, вроде, говорила, что ты порой лишнее болтаешь, — она посмотрела на Малиссу с самым суровым выражением лица, зная, что вышло не убедительно — никогда не выходило.       — Вы не подумайте дурного, Ваше Величество, — стушевалась та. — Просто вы такая добрая и отзывчивая, и веселая, а он… то есть, Король… Словно полная ваша противоположность! И мне правда интересно, как так вышло…       — Ну что с тобой делать, — вздохнула Аллиана’луна и снова перевела взгляд на небо. — Сейчас расскажу, только смотри — никому!..       — Могила! — завороженно прошептала Малисса.       Аллиана’луна задумчиво прикусила губу. Не могла она рассказать всего этой девочке, несмотря на то, что хотелось — хоть кому-то. Однако правда — вещь опасная. За свою жизнь она боялась не очень: какая тут жизнь? Только что без стражи, а так — пленница. В чужой стране. С нелюбимым мужчиной. Но вот сама Малисса… сможет ли она хранить в тайне такое? А еще дети… Старших он не тронет, а Леассили’алиля… Почему-то, хоть толком сама и не могла объяснить причин, насчет безопасности самого младшего Аллиана’луна сомневалась.       — Дело было много лет назад, — не спеша начала она. — В ту пору я только-только расцвела, стала девушкой, мечтала о шикарной свадьбе, детях, счастливой жизни… Многие сватались, да только отказывала всем, носом воротила. Как же это, я, да из знатного рода, не пойми за кого замуж? Ну уж нет! Нам принцев подавай. Подали… Красивый, статный, обходительный. Каждую нашу встречу приносил цветы мне и матушке. А отцу — хорошей настойки. Столько натаскал, до сих пор, наверное, не выпили.       Малисса тихо хихикнула.       — Со свадьбой долго не тянули. Всего несколько месяцев прошло, как в него влюбилась вся моя семья, да и я тоже. Пышная была свадьба: прямо как я хотела. Красивое платье, гости, вкусная еда, прелестные букеты повсюду. А после нее… — Аллиана’луна запнулась. — Почти сразу ему пришла весть, что он — единственный оставшийся наследник, и надо уезжать, править Астейной. После этого — как подменили. Мы практически не разговаривали. И не разговариваем, по сей день. Я нужна только, чтобы дарить ему наследников… Как корова какая-то…       К горлу подкатил ком. Она глубоко задышала, стараясь успокоиться.       — Ваше Величество… — дрожащим голосом пролепетала Малисса, хватая ее ладонь. — Простите меня! Боги видят, я не хотела…       — Перестань, дорогая, — нашла в себе силы улыбнуться Аллиана’луна. — Я никому об этом не рассказывала. Об одном прошу — молчи. Молчи и никому не говори ни единого слова. Плохо это может обернуться.       — Жизнью клянусь! — выдохнула та и, видимо, не сдержав порыв, крепко обняла Аллиана’луну.

***

      Она сидела возле окна, держа на руках малыша. Тот, совсем разморенный дневным сном, беззаботно пускал слюнки на рукав ее кремового платья. Руки потихоньку начинали уставать, но Аллиана’луна не хотела класть его в люльку, хоть тот уже давно мирно посапывал своим картошечным носом. «Это не в отца точно», — с нежностью улыбнулась она, поправляя воротничок его ночной рубашки.       Маленькому Леассили’алилю было уже два годика. Сегодня, как в день его рождения, собиралась гроза. Какое-то странное, колючее чувство вскипало в ее груди — сердце чуяло беду. Дверь с грохотом распахнулась, и Аллиана’луна, резко развернувшись, зашипела, подобно дикой кошке, на ворвавшихся стражников.       — Тише, остолопы! — негромко, но зло прорычала она. — Ребенок спит!       — Простите, Королева Лиана, — лениво протянул один из них. — Никак не хотели беспокоить вас и… мн… будущего принца, но Король изволит собрать всех в Главной Зале.       — По какому поводу? — Аллиана’луна нахмурилась.       — Не можем знать, — пожал плечами тот. — Но лучше б вам поторопиться.       Они ушли, оставив ее в полном смятении. Идти без сына не хотелось, но тащить спящего малыша в шумную залу не самая лучшая затея. Она поднялась, баюкая Леассили’алиля, подошла к его люльке.       — Прости, родной, мама скоро вернется, — она коснулась своим лбом его лба и с сожалением уложила малыша в кроватку. — Не скучай без меня и спи крепко.       Чуть ли не молясь о том, чтобы это неожиданное собрание жителей замка закончилось, как можно скорее, Аллиана’луна направилась в Главный Зал. Благо, идти было недалеко — пара поворотов, и она на месте. За окном прогремел гром.

***

      Первое, что бросилось в глаза: король — ее муж, восседавший на троне в церемониальных одеждах, по бокам от него, вытянутые в струнку, — сыновья и стража. Возле всех стен, у входа, перед тронами — везде была стража. Это не понравилось Аллиана’луне еще больше. Подданные стояли, переминаясь с ноги на ногу, перешептывались, переглядывались. Действительно, собрались все: и те, кто был еще при старом Короле, и те, кто пришли вместе с новым. Ускорив шаг, она поспешила занять свое место на троне, чуть поодаль от мужа. Двое широкоплечих стражников закрыли тяжелые двери. Муж встал. Люди замолкли и обратили взгляды на своего Короля.       — Я собрал вас здесь не просто так, — начал он. — Я был к вам добр. Я оставил вам кров и пищу, когда пришел к власти. Не вышвырнул на улицу, как бездомных псов. Я был добр.       Он замолчал, окидывая взглядом толпу. В воцарившейся тишине Аллиана’луна, казалось, слышала тяжелое дыхание каждого человека, находящегося в зале.       — Но вы не оценили моей доброты, — покачал головой король. — Мои верные подданные, действительно верные, доложили мне, что кто-то из вас — к сожалению, лиц они разглядеть не успели — словно крысы в мусоре, копошились в моих бумагах!       С каждым словом его лицо багровело все сильнее. Голос порой перескакивал на высокие ноты, и Аллиана’луна находила это даже забавным, но никто, включая ее саму, не осмелился улыбнуться.       — Я приказываю этим двум людям немедленно выйти вперед! — продолжил Король, но ни единый человек не сдвинулся с места. — Ах так?! Узрите же, чернь, что бывает, когда моя доброта заканчивается!       С этими словами он кивнул страже, и трое из них незамедлительно достали луки. Аллиана’луна стиснула пальцами подлокотники трона и быстро глянула в толпу, выискивая глазами только одного человека. Прошло долгих несколько секунд, прежде чем она увидела его, живого. Он смотрел на нее в ответ, теплой улыбкой были тронуты уголки его рта… Из которого, спустя еще несколько секунд потекла кровь. Аллиана’луна, заметившая стрелу, торчащую у того из груди, раньше, чем он сам, едва сдержала крик. Тот опустил глаза, недоуменно смотря на древко с длинными перьями. Снова поднял на Аллиана’луну. Она сжимала подлокотники так сильно, что уже не чувствовала пальцев. Словно пытаясь дотянуться до нее в последний раз, тот приподнял руку и пал наземь. На вымощенные булыжником полы.       В толпе раздались крики. Еще двое человек в эти секунды заснули навечно. Но не о них сейчас думала Аллиана’луна. О зеленых глазах, закрывшихся навсегда. Просто потому что так захотелось Его Величеству. Мутило. Словно через перьевую подушку раздался голос мужа.       — Я даю вам, помойные крысы, три часа на то, чтобы подумать, и, либо сдать мне этих двоих, либо им самим сдаться, — чеканил тот. — В противном случае этот замок станет для вас всех кровавой баней. А, вот еще что. Если кто-то из вас надумает сбежать — оставьте эту затею. Все выходы из замка перекрыты стражей. Им отдан приказ стрелять на поражение в случае, если рядом с дверью будет замечен хоть кто-то. Разойтись!       Взмахнув полами плаща, король поспешил удалиться; сыновья, не дожидаясь приказа, — за ним. С трудом разжав пальцы, Аллиана’луна поднялась и двинулась в сторону выхода. Ноги не слушались, руки не слушались, голова гудела, перед глазами расстелилась пелена тумана. Она не должна подать и вида. Ни слез. Ни крика. Или будет хуже. Отчаяние липкими щупальцами оплетало душу, сжимало ее, растягивало, сворачивало в узел, превращая в омерзительный кокон. Проходя мимо трупа единственного человека, который ее любил, она готова была упасть рядом, и пусть их похоронят, или сожгут вместе!       «Мамоська!» — мелькнуло в голове воспоминание о первом сказанном Леассили’алилем слове. Внезапно словно порывом сильного ветра весь туман улетучился из мыслей. Могло, могло быть хуже! Рябым щенком, пытающимся поймать собственный хвост, в голове закружилась мысль. Надо было успокоиться, успокоиться…       Как только Аллиана’луна добралась до выхода, ноги сами понесли ее сквозь коридоры замка. Но не к спальне, где спокойно пускал слюни на теплое одеяло ее сын, нет. Буквально ворвавшись в одну из комнат, где жили придворные, Ирмина и Геннар, она застыла на пороге. Хозяйка спальни — тоже — со скомканным платьем в руках.       — Ирмина?.. — она закрыла за собой дверь.       — В… Ваше Величество, — потупила та взгляд.       — Что ты делаешь, Ирмина? — Аллиана’луна осмотрелась в комнате: повсюду были разбросаны вещи, посередине стояла пара дорожных сумок.       — Я… — замялась та, но словно осмелела в следующую секунду и подняла на нее твердый взгляд. — Мы бежим, Ваше Величество.       Новая идея прогремела в голове Аллиана’луны вместе с громом за окном.       — Я помогу.       — Что? — переспросила та.       — Я выведу вас из замка через потайной ход возле моей спальни, — она продолжила. — Он ведет в ту часть сада, в которую мой муж даже не подумал бы поставить стражу. Но только с одним условием.       — С каким, Ваше Величество?.. — прошептала Ирмина.       — Вы заберете с собой Леаса. И поклянетесь растить его, как своего ребенка, не взирая ни на что, — сделала она упор на последние слова.       — Как же… Королева Лиана… — та растерянно опустилась на край кровати.       — Я не желаю, чтобы он вырос таким же, как его старшие братья! — голос сорвался на крик, она испуганно оглянулась, но, хвала богам, в коридоре было тихо. — Чтобы он также равнодушно смотрел на чью-то смерть, а потом хвостом бежал за королем! Нет, вы заберете его. А я помогу вам скрыться.       Ирмина молча кивнула. Они собирались сбежать через час. Аллиана’луна объяснила Ирмине, где находится проход, и как его открыть. Также они условились, что никто не будет знать об этой просьбе. Даже ее муж, Геннар.       Аллиана’луна забежала в свою спальню. Леассили’аль все еще спал в люльке. Она схватила прогулочную корзинку, быстро напихала в нее кое-какую одежду, его любимую мягкую игрушку — неведомого зверя, порядком измусоленного, накрыла теплым одеялом. Ласковой рукой приподняв еще крошечное по общим меркам, но уже такое большое в сравнении с днем его рождения, тельце, Аллиана’луна аккуратно переложила в корзинку и его. Скрипнули зубы, глаза щипало от нескончаемых слез, пока она заворачивала его в мягкий плед. Она внимательно прислушалась — не идет ли кто по коридору, но там было пусто.       Быстрым шагом Аллиана’луна прошла до потайного хода. Затем по нему, к дальней части сада. Малыш проснулся и осоловело хлопал глазками. Нужно было спешить — скоро здесь пойдут остальные люди. Ее не должны видеть. Ход вывел в заросли ежевики. Аккуратно протоптанная ей же дорожка сегодня не радовала глаз. Знала бы Аллиана’луна раньше, для чего ей понадобиться расчищать этот уголок — сбежала бы с сыном раньше, при первой возможности. Как они и хотели…       Она поставила корзинку на землю и присела рядом с ней на корточки. Ласково провела рукой по личику сына. Тот заулыбался и начал что-то лепетать.       — Родной мой, маленькое ты мое солнышко, — шептала она, глотая слезы. — Пообещай мне, что ты обязательно меня найдешь. И мы вместе избавимся от нашего короля. Одна я не смогу, а ты… Ты будешь сильным, маленький мой, я знаю, что будешь!       Малыш схватил ее за палец и потянул его в рот.       — Прости меня, моя крошка, но так будет лучше… — прижала она его к своей груди. — Я не хочу снова видеть, как мой ребенок превращается в этого монстра! Ты вырастешь другим, другим… Прости меня, я ужасная мать! Если бы только я знала, что все будет так, никогда бы не вышла замуж за это чудовище, и мы бы жили с тобой вместе… Боги, как же я хочу, чтобы все было по-другому… Я не могу пойти с тобой, или он догонит и убьет нас обоих, но ты… Ты должен жить, Леассили’алиль, жить и быть сильнее, чем был твой отец и твоя отвратительная мать.       Послышались шаги. Нужно было уходить.       — Прощай, Леассили’алиль, — она с трудом отпустила его, поправляя одеялко в корзиночке. — И помни, малыш, мама тебя любит. И всегда будет любить и ждать…       С этими словами она подскочила и спряталась неподалеку в зарослях так, чтобы ее не было видно, но она — могла. Малыш растерянно озирался по сторонам, но вскоре нашел любимую игрушку и переключился на нее. Показались люди, и много. Наверное, около двадцати человек. Впереди шла Ирмина.       — Смотрите! — раздался ее дрогнувший голос. — Это же Королевский сын! Должно быть, они гуляли где-то неподалеку…       — Да и шут с ним! — пробасил ее муж, и ему вторило еще несколько людей.       — Да нет, не шут с ним, Геннар, — сурово стрельнула она глазами в его сторону. — Ты представляешь, что мы можем получить, если заберем его с собой? Денег точно, а там, глядишь, и в замок вернут.       — Слышишь, Геннар, а жена твоя дело говорит, — повел головой высокий плечистый мужик, имени которого Аллиана’луна почему-то никак не могла вспомнить. — Ирмина, хватай ребенка и пошли отсюда!       — Ты кто такой, чтобы приказы раздавать?! — вскипел Геннар.       — Послушай, это не надолго же! — вступила Ирмина. — Как только король поймет, что ребенок пропал, бросится искать, а мы ему — выкуп, и все. Отдаст, как миленький!       «Из тебя отвратительная лгунья, Ирмина, — покачала головой Аллиана’луна. — Удивительно, что этот… да как его зовут?! Мужик вступился…»       Ирмина подхватила корзинку, и люди пошли дальше. Леассили’алиль недоуменно оглядывался по сторонам, что-то бормоча себе под нос. Не успели они скрыться за ветвями, как небо, наконец, порвалось дождем. Подул сильный ветер, расшатывающий деревья, словно солому, загремел оглушающий гром. А в зарослях ежевичных кустов, хватаясь за ноющее сердце, кричала, вопила диким вепрем когда-то сильная женщина, только что добровольно отдавшая своего сына в неизвестность. Если бы только она знала, к чему приведет ее желание лучшей для него жизни, возможно, ей бы хватило смелости сбежать вместе с ним…