Игра для двоих

Чимин сидел у окна и скучал. Вот уже который день во власти этой чудовищной пандемии. Улицы Сеула опустели. Даже разрекламированные повсюду парламентские выборы не спасали положения. Концерты отменены, организаторы в панике, а значит, одиночество будет его верным спутником как минимум еще несколько недель. Смартфон пиликнул, возвещая, что в этом мире есть еще кто-то. Односложная смс от Чонгука гласила: «Носки!» «Какие носки?!» — отозвался Чимин. «Ты надел мои носки. Мои счастливые носки. И теперь меня преследуют сплошные беды: у меня прорвало батарею, вырубило пробки и отключили кабельное!» «Бедненький! Что, “Лучших друзей“ теперь не удастся посмотреть, а Чо?» - язвил Чимин, понимая, что его товарищ по команде в большой беде. «Не только. Порноканалы тоже отключили», - посетовал Чонгук. Чимин с пониманием присвистнул и отправил свои координаты в следующей смс. Ровно через час тридцать пять минут в кромешной тишине квартиры раздался звонок. Звонили в дверь. Глазок кто-то предусмотрительно закрыл ладонью, и Чимин сладострастно вздохнул, открывая входную дверь. На нем был шелковый черный халат с красными маками и белые носки с надписью «Fuck you pay me». На пороге стоял Чонгук. Весь мокрый от слез и от дождя. Он прерывисто дышал, как будто бежал всю дорогу. Один взгляд на Чимина — и халат сам распахнулся, обнажив хрупкое упругое тело. Розовая головка торчала, призывно заманивая зайти в квартиру. Чонгук подался вперед и впился в губы Чимина терпким поцелуем. Влажная футболка очерчивала упругие мышцы груди и бусины сосков. Тонкие брюки едва сдерживали рвущийся в бой ствол. Чонгук истово подался вперед и припечатал обнаженного Чимина прямо к зеркалу. Его ягодицы плавно сползли вниз, оставляя полупрозрачные следы на покрытом амальгамой стекле. Чонгук подхватил его и понес на гладкие шелковые простыни. Стянув мокрую футболку, он нежно прижался влажным прессом к бедрам Чимина. Мокрая ткань, облегавшая его собственные бедра, надрывно застонала, выпячивая наружу обрывки шелковых ниток. Тот, не выдержав пытки, вцепился в пуговицы и дернул неподатливую молнию. Брюки настолько плотно сидели, что стащить их с первого раза не получилось. Чон изо всех сил пытался помочь, вращая тазом, то подаваясь назад, то срываясь вперед. Наконец Чимин преуспел, и ткань, оставляя легкие отпечатки, потекла вниз, вслед за нетерпеливыми руками. Он было хотел взять инициативу в свои руки, но тут Чонгук увидел у него на ногах свое сокровище. Абсолютно обнаженный – лишь на хрупких плечах красовалась черная полоска халата – Пак Чимин беспорядочно болтал в воздухе ногами. Одну из них Чон и поймал, ловко вцепившись в нее ладонью и прильнув губами к своему родному трикотажу. «I will fuck you!» — самонадеянно заявил он, задирая уже вторую его ногу на свои плечи и склоняясь над вожделенным лицом. Он знал, что воровать нехорошо. Но что не сделаешь ради толики внимания человека, который смотрит на тебя свысока. Холодный взгляд, равнодушная улыбка, гордая осанка, жесты, отточенные до мелочей. Ты движешься с ним в едином ритме, сливаешься в один чистый звук, вибрируешь на одной частоте. Но тебя будто и нет вовсе. Этот напыщенный хлыщ, идеальный стервец с хитрыми глазами одним взглядом заставляет тебя чувствовать себя ничтожеством и робко вздыхать, изредка поглядывая на его фарфоровое личико. Коварный план созрел спонтанно, когда оставленный без присмотра чемодан подмигнул золотыми замками и облизнулся слегка приоткрытой пастью. Чимину даже показалось, что гадкий пожиратель вещей, продолжение своего хозяина, показывает ему белесый трикотажный язык. Он решил взглянуть только одним глазком, тщательно упаковать чужие вещи, ведь о друзьях принято заботиться. Но эти ангельские путы будто сами обвили ступни и щиколотки, нерешительно погладили голени и, как влитые, обустроились на его скромных конечностях. Клептоманом он себя не считал, но вернувшись домой из очередного тура, вдруг обнаружил, что украл то, что не просто представляло ценность для, Чонгука, но было символом его счастливой жизни, его талисманом. Он сам себе не мог ответить, был ли это намеренный акт, душевный порыв или абсолютно бесконтрольное желание обладать хотя бы частью человека, перевернувшего его мир с ног на голову, или это была месть за многодневные страдания, а скорее, все это вместе взятое. «I will fuck you!» — с заметно очерченной хрипотцой в голосе повторил Чонгук, вжимая его в матрас и впиваясь губами. Проворный язык, сразу освоившись в чужом рту, уверенно толкался глубже, имитируя фрикции и заставляя отвечать. Руки блуждали по покрывшемуся гусиной кожей телу, расслабляя, согревая, возбуждая еще больше. Разум заволокло туманом, и Чимину казалось, что он медленно растворяется в пространстве, становится тонким и прозрачным. Когда он уже почти исчез, в реальность его вернули ловкие пальцы, активно гладящие изнутри мягкие горячие складки, искавшие, как руки сумасшедшего механика на ощупь исследуют во множестве механизмов те самые соединения, что ведут автомобиль в пропасть на полной скорости, — ведь тормозов больше нет. Нутро прожигало словно раскаленным металлом и тут же зализывало большим скользким языком, бросало на острые шипы и погружало в мягкую теплую воду. От поцелуя показывало щеки и сводило скулы. Это длилось всего мгновение и целую вечность — четвертое измерение исчезло. Вне пространства, вне времени они летели в призрачной дымке звездной пыли и касались ярких белых карликов, казавшихся такими холодными, но сжигающих все до тла. Звезды остывали и ширились своей массой, взрывались и, образуя черные дыры, выворачивали их тела и души наизнанку, затем вновь превращаясь в маленькие огоньки, готовые к новой жизни. А потом пришел рассвет. Опустошенные, но наполненные, они упали в объятия друг друга, чтобы никогда больше не оставаться, в одиночестве. — А все же это оказалось проще, чем я ожидал, — Чонгук хитро прищурился и уткнулся носом в изгиб шеи изможденного любовника. — Что именно? — Чимин свел брови в показном удивлении. — Как круто может изменить жизнь всего лишь один незакрытый чемодан… — он приложил палец к губам. Оба знали, что эта тонкая игра для двоих. И в ней нет и не будет проигравших.