Счастье в подарок

Дело не в том, что она его боится. Нет, она уже слишком большая девочка, чтобы боятся отца. Она просто… Просто привыкла беспрекословно ему подчиняться. Эта беспрекословность была заложена в неё с самого рождения, с того самого первого дня, когда отец впервые её увидел. Хотя, нет. Она действительно его боится. Сун стояла у двери комнаты отца и не решалась постучать. Уже который раз она приходила сюда, прокручивая в голове заготовленные фразы, уверенная, что на этот раз всё получится. Но каждый раз всё заканчивалось, как только костяшки Сун касались двери. Она так ни разу и не смогла найти в себе силы постучать. Как же на неё давила эта ложь, эта жизнь в постоянном страхе, что отец обо всём узнает. Всё время, каждую секунду, каждую минуту она не могла избавиться от ощущения, что он следит за ней, знает обо всех её ошибках и проступках и просто выжидает, чтобы собрать достаточно компромата для самого сурового наказания. Сун настолько боялась отца, что ни за что в жизни не пошла бы на обман, если бы не любовь. Любовь разбудила в ней ту настоящую Сун, которую она скрывала от самой себя. Сун, способную страстно любить, Сун, достаточно смелую для того, чтобы закрутить роман с подчинённым отца прямо у него перед носом. Любовь стала её смыслом жизни. Иногда Сун казалось, что если она потеряет Джина, то весь её мир просто рухнет. Как она сможет жить без него, без его рук, губ, ласковых слов, без этого чувства безграничного счастья, рождающегося где-то глубоко внутри и рвущегося наружу? Разве можно забыть тайные встречи, мимолетные взгляды за спиной отца, нежные прикосновения, обжигающие как огонь? Разве можно выкинуть из головы воспоминания о том, как возлюбленный жарко шептал тебе на ухо признания в любви? Нет, без Джина жизнь Сун никогда не будет прежней. Вот только всё когда-нибудь заканчивается. И этой любви тоже может прийти конец. Но несмотря ни на что Сун продолжает надеяться на «жили долго и счастливо». А перед счастливым концом в сказках обычно бывают свадьбы. Сун мечтала выйти замуж за Джина с тех пор, как они впервые поцеловались. Но всё это время держала свои желания при себе, потому что боялась разрушить только-только зарождающиеся отношения. А две недели назад Джин сказал, что хочет на ней жениться. Они оба прекрасно осознавали, что отец Сун на это не пойдёт. Выходов было немного: Джину уволиться, а Сун сбежать из дома или оставить всё как есть. Существовал ещё один вариант, который они даже не хотели рассматривать, – покончить с этим романом раз и навсегда. Тогда Сун попросила время подумать. О том, что она собирается признаться во всём отцу, девушка умолчала. Сун знала, что Джин ни за что не согласится оставить её одну наедине с гневом родителя. И вот уже две недели она так и не решается даже постучать. А время идёт, и это деловая поездка скоро подойдёт к концу. Ведь если и сбегать, то здесь, в Америке, где власть отца не так сильна. Но уже в который раз Сун опустила руку. За дверью послышались шаги, и девушка тут же рванула прочь по коридору. Она забежала в свою комнату и обессиленно рухнула кровать. К горлу подкатили слёзы обиды. Ну почему, почему у неё не получается просто поговорить? Отец ведь не убьёт её, вряд ли даже решиться ударить, просто… А что если он найдёт способ избавиться от Джина? От одной этой мысли у Сун сжались все внутренности. Конечно, её отец не всесилен, но до неё не раз долетали слухи о его жестокости. - Сун! – раздалось за дверью. Это был отец. Сун тут же выпрямилась и поспешно вытерла увлажнившиеся глаза. - Сун! – до неё долетели нотки гнева. – Я опаздываю на встречу, будь добра, выйди поговори со мной. - Иду! – девушка поправила одежду и, бросив быстрый взгляд на себя в зеркало, поспешила к двери. Отец сурово на неё посмотрел. На секунду Сун, как всегда, показалось, что сейчас он заявит, что ему всё известно о её романе с Джином. - Ты уходишь? – робко уточнила девушка. – Мне казалось, сегодня ты весь день свободен. - Судя по всему, они готовы подписать контракт, - на секунду взгляд отца потеплел. – Если так, то завтра мы уезжаем. Не забудь собрать вещи. Земля ушла у Сун из-под ног. Она покачнулась и ухватилась за дверной косяк, чтобы не упасть. - Что с тобой? – с подозрением спросил отец. - Всё нормально, - Сун вымученно улыбнулась. – Просто… голова закружилась. - Голова у неё кружится, - отец прищурился. – Аппетит в последнее время разыгрался… А ты случаем не собираешься сделать меня дедушкой? - Что? – ошарашенно переспросила Сун. Отец расплылся в улыбке и потрепал её по плечу: - Ладно, расслабься. Я же знаю, что ты у меня разумная девочка, верно? И дождавшись одобрительного кивка дочери, он, напевая, направился прочь по коридору. Сун сползла вниз по стенке и, подтянув к груди колени, обняла их руками. Мысли в голове переплелись в один огромный клубок, и девушке пришлось приложить все усилия, чтобы разложить их обратно по полочкам. Как только это произошло, Сун вскочила с пола и ринулась в сторону выхода из номера. *** Две полоски. Две. Чёртовых. Полоски. Сун прижала лоб к холодному зеркалу и с беззвучным криком ударила кулаком в выложенную кафелем стену ванной комнаты. Как? Как она могла такое допустить? И ведь до шуточных слов отца ей даже не приходило в голову, что это всё признаки одного и того же. Теперь уже назад дороги нет. Сун провела рукой по волосам и отстранилась от зеркала. Её измученное отражение встретило хозяйку решительным взглядом. Она больше не будет терзаться сомнениями. Она уйдёт отсюда. Вместе с Джином или… или одна. Тем более завтра они уезжают из Америки, если отец получит долгожданный подписанный контракт. А он его получит, можно не сомневаться. Умывшись для храбрости холодной водой, девушка вышла из ванной. Номер Джина находился рядом с тем, где жили Сун и её отец. Конечно, он был куда менее роскошным, чем у начальника и его дочери, но для выросшего в нищете Квона всё равно был верхом удобств. Для Сун же было абсолютно всё равно где, главное, что с Джином. Девушка осторожно постучала костяшками в дверь соседнего номера и замерла в ожидании. Наконец послышались знакомые шаги, щёлкнул замок и в коридор вышел Джин. - Сун, - он приглашающе распахнул посильнее дверь. – Я знал, что ты придёшь. Твой отец заходил ко мне сказать, что завтра мы уезжаем. Сун прошла мимо него в гостиную. - И что ещё он тебе сказал? - Похвалил за проделанную работу. Даже сказал, что без моего участия этот контракт мог бы и не состояться. Кажется, он уверен в своей победе. - Ты думаешь, это не так? – Сун поймала себя на том, что тянет время, не желая говорить об истинной причине своего прихода. - Я думаю, что контракт у твоего отца в кармане. Девушка повернулась к окну. Последние тёплые лучи заходящего солнца проникали в комнату через тонкую занавеску. Сун обхватила себя за плечи и прикрыла глаза. - Нам надо решить, - тихо сказал Джин. – Прямо сейчас. Он сделал шаг к ней, и Сун ощутила, как его горячее дыхание обожгло её шею. - Без тебя я никогда не смогу быть счастлив… – Джин провёл рукой по гладким волосам Сун. – Никогда и ни с кем. Сун обнаружила, что беззвучно плачет, не открывая глаз. - Я беременна, Джин, - выдохнула она. Под натиском повисшего молчания Сун почувствовала себя затухающей свечкой, на которую набросили одеяло. - Я мечтал когда-нибудь услышать эти слова, - наконец сказал Джин. Он развернул её к себе и поймал в ладони мокрое от слёз лицо. - Но твой отец никогда не позволит нам быть вместе. - Я хотела ему сказать, Джин. Я хотела, но… - Тише, Сун. Сейчас уже неважно. Скажи, - Джин коснулся губами её лба. – Скажи только одно: ты готова уйти прямо сейчас? Сун закивала, захлёбываясь в уже несдерживаемых рыданьях. - Уйдём, уйдём, Джин. Он будет нас искать, но мы найдём способ спрятаться. - Всё будет хорошо, - Джин обнял её и успокаивающе погладил по спине. - Даже если не так, мы всё равно будем вместе, - всхлипнула Сун, уткнувшись ему в грудь. Они простояли так больше пяти минут, вцепившись в друг друга и тихим шёпотом обещая не расставаться до конца. Сун знала, что когда-нибудь отец их найдёт. Сейчас он представлялся ей каким-то злым всесильным существом, одним из тех, про которых в детстве ей читала сказки мама. Но несмотря ни на что в каждой сказки всегда побеждает добро и настоящая сильная любовь. Такая же, какая связала их с Джином. - Нужно идти, - Сун отстранилась первая. – Пока у нас ещё есть время. Джин кивнул и опустил руки. - Иди собери вещи. Я за тобой зайду. Девушка выскользнула из номера Квона и толкнула дверь своего. Её быстрые шаги эхом разнеслись по пустым комнатам. Яркий свет ламп, установленных в коридоре, бил по глазам. Сун терпеть не могла эти лампы. И никогда не включала, в отличии от отца. Отец… Девушка резко остановилась и запоздала сообразила, что дверь в номер была открыта. А она точно помнит, как запирала её на ключ. - Сун, где ты была? – раздалось из гостиной. Сердце замерло у девушки в груди. - Сун! – отец вышел из комнаты. Судя по его приподнятому настроению, контракт уже был подписан. - Ты вернулся… - выдохнула Сун. Сердце болезненно сжалось в груди. Не успели. - Да, как видишь, - отец прищурился. – Так где ты была? Это было так больно – терять только-только появившуюся надежду. И настолько обидно, что Сун впервые в жизни рассердилась на отца. Раньше эта роль всегда принадлежала ему, но теперь она больше не чувствовала того благоговейного ужаса, который он наводил на неё одним лишь своим присутствием. - Я ухожу, папа, - она вскинула подбородок. Слова, подготовленные две недели назад, легко выскочили из груди. На его лице промелькнула смятение. - Что ты делаешь? – он сурово нахмурил брови, чувствуя, что теряет свою выигрышную позицию грозного отца. - Ухожу, - Сун спокойно обошла родителя и направилась в свою комнату. – Я решила остаться в Америке. - Чего? – отец был настолько ошарашен, что даже совсем перестал злиться. Сун слышала, как он идёт за ней, но так ни разу не обернулась. - Я не понимаю, Сун, - он потянул её за плечо. – Объясни мне. - Объяснить? – она обернулась. – У меня не так много времени, так что я буду краткой. Итак, я остаюсь в Америке. Прямо сейчас собираю вещи и ухожу вместе с Джином. Да, папа, вместе с Джином. Мы любим друг друга уже три года и собираемся пожениться. А ты, - Сун сделала шаг к отцу. – Ты, папа, ничего не сделаешь. У меня есть счёт, на котором лежат деньги, доставшиеся мне в наследство от бабушки. А Джин хороший профессионал и легко найдёт здесь работу. Я пойду учиться. Ты не знал, папа, но я изучала английский в тайне от тебя. Я вообще уже давно не та маленькая девочка, которую ты мог легко контролировать! Сун замолчала, тяжело дыша. На лице отца всё ещё застыло удивление. Он смотрел, как дочь отворачивается от него и подходит к шкафу. - Врёшь, - наконец выдохнул он. Сун спиной ощутила, как в нём просыпается ярость. - Никуда ты не уйдёшь, поняла? Ты меня поняла? Девушка снова повернулась к отцу. - Не могу поверить, - прошипел он. – Моя дочь – проститутка! И с кем крутит шашни! С полным ничтожеством! Квон, сукин сын! Какую змею я пригрел у себя на груди! - Я тебя не боюсь, - холодно ответила Сун. И это была чистая правда. Страх так и не вернулся к ней. - Сун! – раздалось от двери. Все тут же обернулись. На пороге застыл Джин. - Ах, ты! – заорал отец Сун и ринулся было на Джина, но тот даже не отшатнулся, а только перехватил руку своего бывшего начальника и отодвинул от своего лица. Старику было бесполезно тягаться с молодым и здоровым Квоном. - Просто дай нам уйти, - Сун вклинилась между Джином и отцом. - Ты забрал у меня дочь! - Я не твоя вещь, папа, - она тряхнула отца за плечо. – Я уже сама решаю, чего хочу. Да что ты за человек такой, если не желаешь счастья собственной дочери? Повисла тишина. Рука отца неожиданно обмякла, и он отступил назад: - Уходите. Сун не поверила своим ушам. - Уходите, живо! – отец повысил голос. Девушка вздрогнула и будто обмерла. Джин смотрел, как она достаёт с верхней полки сумку и поспешно кидает самые необходимые вещи. - Спасибо, папа, - она замерла на пороге. Возможно, он совсем и не такой плохой, как ей казалось. Возможно, потом они смогут стать самыми обычными отцом и дочерью. - Пойдём, - шепнул ей Джин. Сун закинула на плечо лямку и поспешила за ним. Этим вечером двое молодых людей с тощими сумками покинули один из самых фешенебельных отелей Нью-Йорка и, держась за руки, направились в сторону метро. А из окна самого лучшего номера за ними наблюдал пожилой мужчина с бокалом вина в руках и беззвучно плакал впервые за двадцать лет.