Ранние подъемы для Чон Чонгука равносильны победе в Троянской битве.
Приблизительно так же, как и дни рождения его близких людей. Чонгук считал себя человеком внимательным и достаточно заботливым, однако, как только дело доходило до процесса выбора подарка, он словно впадал в ступор, граничащий с истерикой. Именно по этой самой причине, сегодня, в день рождения своего парня Пак Чимина, Чонгуку пришлось поднять свою тушу с постели в восемь тридцать утра. Если он займется вопросом подарка, как можно скорее, то вероятность того, что он явится на торжество вовремя − близится к реальности. Вообще, Чонгук − человек ответственный, всегда все выполняет в срок, но привычка оттягивать дела до последнего, являлась эдаким черным пятном на его репутации. "Сделал дело − гуляй смело" − вообще не про Чонгука. А поскольку он стремился быть идеальным во всем, эта особенность его раздражала, как и сбежавший секунду назад кофе из турки, готовность которого Гук благополучно проебал, и теперь придется тратить время на то, чтобы очистить от гущи варочную поверхность.
— Вот, сука! — бьет себя по бедру парень, хватая турку за ручку, чтобы отставить ее на столешницу, но, видимо, сегодня не его день: та выскальзывает из еще влажных после умывания рук и со звоном падает, расплескивая остатки горячего напитка на чонгуковы домашние штаны и плитку.
Когда-нибудь кто-то обязательно будет заваривать Гуку вкусный кофе и приносить его прямо в постель. Но, скорее всего, это будет в следующей жизни, потому что Чимин никогда не поднимал тему совместного проживания, а Чонгук... Он, в свою очередь, тоже не спешил ее поднимать. Всему свое время. Так ведь?
Чертыхаясь, парень в спешке собирает гущу салфеткой, кое-как приводя пол в божеский вид, затем выпивает стакан воды залпом и идет в гардеробную, мысленно радуясь, что еще не успел одеться. Если бы ему пришлось оттирать остатки кофе с брюк, он бы точно плюнул на день рождения и остался дома. Кто вообще отмечает дни рождения в час дня?
Словив себя на мысли, что это вообще-то не похоже на его парня, который сова и предпочитает ночные клубы, Гук достал укороченные брюки и белый лонгслив, поверх которого решил надеть черный пиджак, затем, в считанные минуты, привел в порядок светлые волосы, с уже отросшими корнями, и выдвинулся на улицу. Кофе можно будет выпить за рулем, и, заодно, подумать над подарком, а потом поговорить с Чимином. В последнее время он и правда ведет себя слишком странно, и это начинает порядком раздражать Чонгука. Ему вообще кажется, что их отношения уже давно утратили прежний трепет и гармонию. Но, наверное, все-таки кажется, потому что иначе, они бы уже давно расстались. Ведь так?
На пути к паркингу, Чонгука озаряет, что если его шоппинг затянется, и ему придется сразу отправиться в ресторан, то употреблять спиртное будет нельзя, потому что он за рулем. Такой поворот событий парня не устраивал, поэтому он, не раздумывая, повернул в сторону остановки, пытаясь припомнить, когда вообще последний раз он катался на автобусе? Наверное, в годы университета и первые пару лет работы в туристической компании, пока не достиг высот и не приобрел личный транспорт.
Едва Чонгук достиг остановки, как к ней подъехал длинный автобус, под завязку набитый людьми. И куда они только едут в выходной день с самого утра? Шумно выдохнув, парень вошел в салон, пытаясь втиснуться между двумя тучными аджосси. В конце концов, в общественном транспорте ездят такие же люди, как и он, и от пары поездок ничего страшного не произойдет. Главное, чтобы он успел выбрать достойный и практичный подарок. Такой, чтобы все ахнули, в особенности этот охуевший шкет Мин Юнги, который так и норовил отбить у Чонгука парня, то и дело подбивая к нему клинья: то кофе угостит, то каких-то печенек в форме покемонов притащит. Чонгук знал, потому что Пак без задней мысли делился всеми новостями. Ревности в их отношениях не было места, ведь Гук прекрасно понимал, что Юнги и в подметки ему не годится. Однако, парня все равно не покидало чувство раздражения: для чего Чимин пригласил Юнги, если прекрасно знает, как Гука напрягает его присутствие? Быть может, Паку льстило его внимание?
Поставив мысленно отметку в своей голове, чтобы поднять при разговоре эту тему, блондин попытался наклониться и выглянуть в окно.
Теперь стало понятно, почему автобус двигался медленнее самой пожилой черепахи: автомагистраль была забита, будто бы в час пик понедельника, а горячее дыхание аджуммы в затылок, едва ли не вызывало у парня чувство тревоги и приступы клаустрофобии. Флэшбеки со студенческой жизни промелькнули в голове яркими ужасающими картинками, когда он в таком же автобусе опаздывал на лекции.
Отвратительно.
Уткнувшись носом в чью-то налакированную шевелюру, Чонгук держался за поручень, чувствуя телом вибрацию своего телефона. Какого хера звонить в такую рань?
Ну нахуй.
Вывалившись из душного салона на ближайшей остановке, Гук выпрямился, хрустнув суставами, и с удовольствием глотнул солидную порцию свежего воздуха. Нервная дрожь вдоль по хребту прямо в мозг отправила раздражающий импульс, когда парень проводил уходящий автобус угрюмым взглядом.
Уж лучше бы подождал такси.
Обернувшись по сторонам, чтобы сориентироваться в местности, Чонгук увидел табличку с названием улицы, и уже полез в карман за телефоном, как вдруг его практически оглушил звуковой сигнал сбоку, заставив отскочить на тротуар.
— Совсем уже?! — прикрикнул парень, тормозящему около него таксисту. — Не видишь, здесь человек стоит? — активно жестикулируя, Гук покрутил у виска. Утро припизденное какое-то.
Стекло серебристого Санг Йонга медленно опустилось, и оттуда показалось лицо водителя.
— Чего ты крыльями машешь, как перепуганный пингвин? — с неподдельным спокойствием в голосе пробасил он, буквально лишая Чонгука дара речи, то ли от услышанного, то ли от увиденного. Разве таксисты бывают такими привлекательными? Чонгук никогда не встречал. — Не видишь, что это парковка? — водила кивнул вверх, указывая на дорожный знак. — Пешеходы тоже обязаны учить правила дорожного движения.
Чонгук поднял голову: над ним и впрямь красовалась буква "Р" в синем квадрате. Ну, растерялся, с кем не бывает? В конце концов, он вообще впервые здесь, и без собственных колес чувствовал себя, мягко говоря, убого. Почему сразу пингвин?
— Я... Я, — Чонгука осенило. На данный момент, этот таксист − единственный его шанс уехать отсюда прямо сейчас, не дожидаясь такси по заявке, потому эти распри ему ни к чему. Не хотелось портить настроение еще больше себе и делиться негативом с другими. Решая не тратить ни минуты, он подошел к приоткрытому окну ближе и увидел, как водитель открывает пачку сигарет и достает оттуда одну, затем выходит из автомобиля. — Вообще-то, я тоже вожу и знаком с правилами, но просто в этом районе первый раз и... — он запнулся, встретившись с недоуменным взглядом таксиста. Тот смотрел на него, словно на умалишенного. — Мне нужно на Каннамгу, в общем.
— Поздравляю, а мне нужно домой, — водитель использует зажигалку и делает глубокую затяжку, пока Чонгук невольно залипает на его втянутые щеки.
— А вы, что, разве не работаете? — на всякий случай уточняет Гук, чувствуя себя каким-то дегенератом рядом с этим борзым и до чертиков привлекательным водилой, в черной шапке-бини, из-под которой виднелись темные, слегка завивающиеся пряди волос, довольно растянутом худи и широких брюках. Чонгук впервые становится свидетелем того, как полная безвкусица безумно идет человеку.
— Какой догадливый, — хмыкнул тот, выпуская очередную порцию дыма изо рта. — Тебе придется вызвать другую машину. Скажу по секрету, я не один таксист в Сеуле, — саркастично подмигнув, парень быстро затушил в урне половину оставшейся сигареты и направился обратно к автомобилю, сняв предварительно с крыши шашку.
— Но, мне нужно, как можно скорее! — кричит вслед Гук, отчетливо осознавая, что не готов так скоро попрощаться с этим острым на язык парнем, и зачем-то выпаливает: — Взамен сделаю все, что угодно.
Таксист останавливается, стоит несколько секунд, размышляя над услышанным, затем разворачивается в полуобороте и кивает на авто, мол, садись.
Чонгук вообще удивлен, что его не послали на хер, и, если честно, чувствует себя отбитым на всю башку. Он, человек работающий в престижной компании, на приличной должности, обещает незнакомому человеку "что угодно" за то, что тот его отвезет к торговому центру, к которому можно доехать на любом другом такси. Авантюрист ёбаный.
— Как я могу к вам обращаться? — решает спросить Чонгук, как только они трогаются с места, а ему между глаз впечатывается чужой непонимающий взгляд.
— Водитель, — отвечает парень, уверенно придерживая руль одной рукой. Вторая мирно расположена у него над коленом, и Чонгук беззастенчиво залипает на длинные ровные пальцы. Красивые до жути, черт возьми.
— А если я напишу плохой отзыв? — с ноткой обиды в голосе, произносит он. Отказ таксиста назвать свое имя, бьет по его самолюбию. Как так?
— Пиши, — пожимает плечами тот. Достаточно равнодушно, что еще больше ранит Гука, который, впрочем-то, и не собирался писать никаких отзывов, так, припугнуть думал, надеясь, что человек в таких шмотках явно дорожит этой работой. — Мое рабочее время закончилось, поэтому твой отзыв ни на что не повлияет.
Вмиг Гуку стало противно от самого себя. За то, что судит по одежке и за то, что в принципе позволил себе такое поведение в сторону человека, который, можно сказать, пошел ему навстречу. Он ведь не такой, просто, этот парень... Чонгук на автомате превращается в дебила рядом с такими, совершенно не задумываясь над тем, что так и в ебыч можно получить.
Всю дорогу оба молчали, зато Гук успел решить с подарком, когда боковым зрением увидел потертый самсунг таксиста. У Чимина похожий. Пожалуй, новенькому айфону он точно порадуется.
Когда Санг Йонг подъехал к месту назначения, Чонгук внезапно вспомнил о том, что ему кто-то звонил, пока он ехал в автобусе.
Достав телефон, парень увидел один пропущенный от Чимина и входящее сообщение от него же.
Без задней мысли нажав на "прочесть", опешивший Чонгук, едва ли не давится собственной слюной, поперхнувшись от неожиданности.
Три слова, от которых жжет глаза, и зависает противный ком где-то в области кадыка. Три слова, которые раньше позволял себе говорить только Чонгук. Три простых слова, которые он прежде никогда не слышал в свой адрес:
"Прости, мы расстаемся"
Истерично прыснув, Гук выскакивает из такси, и тут же набирает номер своего "возлюбленного".
— Чонгук, я ведь все сказал, — звучит устало, вместо привычного "здравствуй".
— По-твоему... — Чонгук буквально заикался на нервах, отковыривая ногтем объявление со столба. — По-твоему, нормально такие вещи отправлять в сообщении?
— Я звонил тебе, — сухо отвечает Пак.
А ведь и правда. Чонгук настолько ошалел, что даже забыл о пропущенном вызове.
— Почему? — задает он вопрос, на который где-то в глубине души знает ответ. — Мин Юнги?
Если эта догадка подтвердится, тогда Чонгук с уверенностью сможет сказать, что ничегошеньки не смыслит в отношениях, и в людях ни черта не разбирается.
— Он, действительно, любит меня, Чонгук, — говорит Пак, кромсая на мелкие кусочки все, что между ними было. — А ты...
— Что я, Чимин? — его колотит, потому что чертов Мин Юнги, как он и предполагал, оказался причиной их расставания.
— А ты думаешь... Нет, ты уверен, что все в этой жизни можно купить за деньги и подарки, в том числе и людей, которые находятся рядом с тобой.
Словно серпом по яйцам.
— А это не так? — недоуменно переспрашивает Гук, пытаясь хоть немного понять своего экс-бойфренда. Он и правда считает, что деньги − лучший друг человека, способный привязать, принудить и купить все, что душе угодно.
— Ты сейчас серьезно? — неверяще переспрашивает Чимин, хмыкая в трубку. — Вот потому-то мы и расстаемся. — Не лги себе, ты никогда никого не любил, кроме денег. И я желаю тебе от всей души, хоть раз в жизни, полюбить кого-то чистой и преданной любовью.
Короткие гудки оповестили об окончании вызова, пока Чонгук пытался переварить услышанную секундой назад чушь. Он сожалел, что не успел взять трубку вовремя, тогда бы не пришлось никуда ехать, ломать голову над подарком и выглядеть дурачком перед таксистом, который, к слову, тут же посигналил так громко, что Гук едва ли не обосрался, направившись обратно к авто.
— Ты сумку забыл, — тихо произносит водила, когда Чонгук садится в авто.
— Отвезите меня домой, пожалуйста, — просит тот.
— Ты по телефону сюда поговорить приехал, или что? — вытаращился водитель.
— А? — заторможенно переспрашивает Чонгук, медленно поворачиваясь к нему.
— Ты же в торговый центр вроде собирался, а сейчас просишь меня отвезти тебя обратно. Ты так развлекаешься? — выжидающе уточнил брюнет.
— А, вы об этом, — умостившись поудобнее, Гук думает, как бы понятнее объяснить человеку свое поведение и обращает внимание на розовый мешочек, что болтается на зеркале. Видимо, это от него исходил такой приятный аромат. Машинально привстав, парень потянулся к нему лицом, и в нос ударил цветочный запах, но не приторный, не противный — сладкий и обволакивающий. Чонгук бы и себе приобрел такой, вот только никогда не встречал подобных.
— Ясно, — пробурчал водитель, не дождавшись ответа, — у богатых свои причуды.
— Что? — дернулся Гук, как только осознал, в какой позе стоит и что делает.
— Что-что? — передразнивает его водитель, перестраиваясь во второй ряд. — Ты пообещал незнакомому человеку "что угодно" только за то, что он отвезет тебя в определенное место поговорить по телефону, а теперь прилип к этому ароматизатору, как кот к валерьянке. Странный ты тип.
— Да планы просто поменялись, — поджал губы парень, решая совершенно искренне поделиться с человеком, которого он видит впервые в жизни: — Я хотел купить подарок своему парню, а он меня только что бросил. Вот так...
Вскинув брови, водитель обалдело повернулся к Чонгуку, словно тот только что признался в чем-то криминальном.
— Не то, чтобы мне были интересны подробности твоей личной жизни, но ты вот так просто об этом говоришь? — он перевел взгляд на дорогу, останавливаясь на светофоре.
— О том, что меня бросили?
— О том, что ты гей, — басит водила беспардонно.
— А то по мне не видно, — беззлобно огрызнулся Гук.
— За хамство, наверное, парень тебя и бросил, — вздохнул таксист, притормаживая, чтобы пропустить пешехода.
— А хуй его знает, — вполне спокойно отвечает Чонгук, глядя через окно на людей. — Сказал просто, что я все измеряю деньгами.
— А ты?
— А я не успел ему ничего ответить, — с грустью поджал губы Гук.
— Я не об этом. Ты правда все измеряешь деньгами?
— А в нашем мире разве возможно что-то без денег?
— Я понял, — хмыкнул водитель, мгновенно переведя тему: — Ехать туда, где мы изначально встретились?
— Если не сложно, отвези меня домой, — на автомате переходит на "ты" Гук, называя свой адрес.
К его собственному удивлению, таксист даже слова поперек не сказал, молча повернул и направился по самому короткому пути, что показывал навигатор.
***
— Спасибо за то, что выручил, несмотря на то, что твоя смена закончилась. Вот, этого хватит? — Чонгук достал всю наличку, что у него была в бумажнике. — Здесь около четырнадцати тысяч...
Окинув нечитаемым взглядом деньги, таксист скривился.
— Я могу докинуть на карту, это просто все, что есть, — начал было Чонгук, но его перебили.
— Твой бывший прав, ты все измеряешь деньгами, — проговорил водитель, даже не коснувшись банкнот. — И вообще, ты обещал сделать для меня все, что угодно, — он как-то по-особенному облизнул свои пухлые губы, что у Чонгука все приличные мысли сами по себе улетучились из головы.
— Ты... — блондин сглотнул, — ты хочешь, чтобы я сделал тебе...? — на полном серьезе уточнил он, указывая взглядом на чужой пах, чем заставил парня как-то грустно улыбнуться.
— Ты правда думаешь, что кроме минета и денег больше ничего не можешь дать? — он смотрел на Чонгука так, что у того испарина на лбу выступила от переживаний. На секунду, ему даже стало обидно, как так, от его минета отказываются. Но потом до него быстро дошло, что спиздануть такое — было вершиной глупости.
— Нет, но... — он пожал плечами, вспоминая их с Чимином свидания, которые состояли если не из походов по дорогим ресторанам или бутикам, так из неистового траха, который завершался только под утро. А и правда, что он еще может дать другим? — Или да...
— Так, ладно, — таксист потянулся к бардачку и выудив оттуда блокнот с ручкой, что-то написал на листике, после чего вырвал его и передал Чонгуку. — Здесь мой номер телефона и адрес, когда у тебя будет пару часов свободного времени, позвони мне и я скажу тебе, как ты можешь мне помочь.
Переняв из красивых рук записку, Чонгук машинально взглянул на нее, почувствовав легкую грусть. Почерк красивый, не то, что у него. Видимо и правда человек он никудышный, коль ни писать красиво не умеет, ни любить. Внизу, под адресом, около телефона было написано "Ким Тэхен". Да уж, так он еще ни с кем не знакомился.
— А я Чонгук, приятно познакомиться. Делать-то что нужно? — недоуменно уставился на Тэхена.
— Помочь сложить мне шкаф-купе, Чонгук, — так спокойно ответил новый знакомый, словно каждый день предлагает кому-то сложить шкаф-купе. — Ты − парень крепкий, подкачанный...
Сначала Чонгук удивился предложению, но потом поймал себя на мысли, что ему и правда хочется помочь Тэхену. К тому же, если не кривить душой, ему хотелось провести с ним время, даже в окружении болтов и шуруповерта. Эта мысль слишком воодушевила Гука, удалось даже забыть на время о неприятном инциденте с расставанием.
— Если подождешь, пока я переоденусь во что-то более удобное, то можем поехать сейчас.
Если Чонгуку не показалось, то у Тэхена сверкнули глаза.
— Я потратил на тебя больше получаса, — уголок его губ приподнялся, — еще десять минут, конечно, подожду, — он достал пачку сигарет и, следом за Чонгуком, вышел из автомобиля, тут же прикуривая.
Чонгук бы с превеликим удовольствием остался рядом для того, чтобы просто понаблюдать за этой прекрасной картиной, но решил не заставлять Тэхена ждать его более десяти минут, чтобы не разочаровывать еще больше.
Сейчас он радовался тому, что решил поехать в общественном транспорте и не взял трубку вовремя, благодаря чему, чисто случайно, повстречал Тэхена. Все это казалось ему чем-то диким и нереальным.
Со скоростью света, переодевшись в спортивный костюм и кроссовки, и не забыв про парфюм, Гук поскакал через три ступеньки обратно вниз. Тэхен, оперевшись задом о капот, рассматривал разноцветный фасад новостройки, в которой жил Чонгук.
— Не стремно приглашать в гости первого попавшегося парня? — проговорил блондин, оказавшись рядом с Тэ.
— Во-первых, не в гости, а для того, чтобы помочь мне собрать шкаф, — ответил Тэ, бегло взглянув на чонгуков прикид. — С таким же успехом я мог бы вызвать мастера, которого так же вижу впервые в жизни, а где гарантия, что им не может оказаться какой-нибудь извращенец, или того хуже − зануда?
Чонгук прыснул.
— Я тоже боюсь зануд.
— Тогда ты не выдержишь и часа рядом со мной, — Тэхен сел в машину, жестом призывая за собой Чонгука, и, уже через пару минут, они выехали на автомагистраль.
— Я же еду помогать собирать шкаф, а не лясы точить с тобой, — с долей неприсущего ему кокетства произнес Гук, уже вовсю пялясь на пальцы Тэ. — Кстати, сколько тебе лет?
— Зачем тебе эта информация? — удивленно спросил Тэхен, выворачивая руль.
— Хочу узнать, кто из нас хён, — беззастенчиво пожал плечами блондин.
— Я, конечно, — фыркнул Ким. — Тебе, вообще, сколько, двадцать два?
— Добавь восемь, — не без гордости произнес Гук. Он прекрасно знал, что выглядит гораздо младше своих лет. Видимо, оттого к нему постоянно клеятся школьники. Но это даже льстило ему.
— Да ну, — Тэхен почесал бровь, недоверчиво, но внимательно взглянув на Чонгука. — Никогда бы не подумал, что у нас разница всего год.
— Так тебе двадцать девять?
— Мне тридцать один, не обольщайся, я тебе хен.
По правде говоря, Тэхен также не выглядел на свой возраст, но его скучный прикид прибавлял ему пару-тройку лет.
Чонгук был доволен тем, что ему удалось хоть немного разговорить Тэхена. Они знакомы примерно час, а складывалось ощущение, будто бы несколько месяцев, так точно. Во всяком случае, неловкости Чонгук почти не ощущал, если не брать во внимание желание коснуться тэхеновых пальцев. В моменты таких мыслей, парень чувствовал, как его щеки предательски заливаются краской, а голос начинает дрожать, как у пятиклассника у доски.
— И, кстати, можно было не выливать на себя столько парфюма, — Тэхен приоткрыл окно. — Он перебивает пионы.
— Кого? — переспросил Чонгук.
— Пионы, — повторил Тэхен, кивнув на загадочный мешочек на зеркале. — Те самые, от которых ты еле отлип.
Пионы? Чонгук бы в жизни не догадался, потому что в душе не ебет, как пахнут пионы. И откуда только Тэхен это знает?
Тот словно прочел его мысли:
— Я сам сделал этот ароматизатор, потому что надоело дышать химией, которую мне предлагают автомагазины.
— Ого, — восторженно произнес Гук, убирая с лица прядь волос. — Я и правда не подумал...
— Да успокойся, я шучу, — не сдержал улыбки Тэхен. — Мне нравится Ив Сен Лоран.
Чонгук пришел в еще больший восторг, то ли от того, что Тэхену нравится его аромат, то ли от того, что он узнал его. Скорее, от всего вместе. Этот человек удивительный!
***
— Приехали, — говорит Тэ, тормозя около двенадцатиэтажного дома в спальном районе. Дождавшись, пока закроется окно, он выудил ключ зажигания и вышел из машины. Чонгук оказался на улице следом, окидывая заинтересованным взглядом двор. Самый обыкновенный сеульский двор с детской площадкой и деревьями. Достаточно уютно. Гук и сам жил в таком, с родителями, пока не заработал на квартиру в новострое.
Жилье Тэхена располагалось на восьмом этаже, и внутри было довольно-таки мило. Небольшая двухкомнатная квартира с минимумом мебели и легким творческим беспорядком, который не мусолил глаз, напротив, добавлял квартире "жизни". А еще здесь приятно пахло. Кажется, так же, как и в машине. Пионами, кажется... Точно.
— Проходи сюда, — указал Тэхен на одну из комнат. Чонгук застопорился.
— Ты один живешь? — решил спросить он на всякий случай.
— Нет, — покачал головой Тэ, — с женой и двумя детьми, но они будут позже, поэтому у нас есть немного времени, — он обратил внимание на, судя по всему, перекошенного Чонгука, который не умеет сдерживать своих эмоций, и заржал.
— Да один я живу. Ты что, увидел здесь следы женщины?
— А какие у нее следы? — не понял Гук.
— Не знаю, аккуратность, как минимум, — пожал плечами Тэ, бесцеремонно стягивая с себя бесформенное худи.
Чонгук уже не слышал. Сказать, что он залип, не сказать ничего. Он нагло уставился на чужое подтянутое тело, что было чересчур идеально, по его мнению. Не перекачанное, но и не слишком тощее. Все в меру, как Чонгуку и нравилось.
— А почему ты так встревожился, когда я пошутил про жену и детей? — словно не замечая на себе заинтересованного взгляда, спросил Тэхен, натягивая белую футболку с, черт возьми, достаточно глубоким v-образным вырезом.
С трудом отведя глаза от ключиц, Чонгук отвернулся в сторону стены, делая вид, что рассматривает обои, потому что, как назло, там не было даже маломальской картины или рамки с фотографией. Его ведь за такие взгляды из дому быстро попрут.
— Беспокоился, чтобы случайно не сказать нецензурных слов, — отмазался Гук вполне правдоподобно, потому что Тэхен понимающе поджал губы.
— Понял, — он потянулся к ящику, стоящему на антресоли. — Что ж, здесь инструменты, там, на столе, инструкция. Приступим?
— Приступим.
***
Спустя два с половиной часа трехдверный шкаф-купе с весьма лаконичным дизайном, величественно красовался у стены.
— Кажется, стало уютней, — вынес свой вердикт Чонгук, вытерев лоб тыльной стороной ладони. — Но, не буду лукавить, я заебался.
— Прости, я думал, вдвоем мы справимся быстрее, — виновато произнес Тэхен, убирая с пола остатки стружки и пыли. — Теперь я твой должник. Деньги предлагать не буду, потому что знаю, что ты будешь от этого не в восторге, но обед предложить могу.
Чонгук аж прихуел от подобного предложения. Он даже ответить ничего не успел, и, честно говоря, сам планировал напроситься, но, похоже, Тэхену и правда слишком неудобно. И если Чонгук не воспользуется этим предложением, он определённо проиграет жизнь.
— Да неловко как-то, — лжет он. Еще как ловко. Сосредоточившись на деле, он позорно проебал момент, в который Тэхен успел стать не только привлекательным красавчиком, но и горячим до жути: с влажной челкой, прилипшей ко лбу, раскрасневшимися из-за постоянных покусываний губами, но слишком сосредоточенным.
Интересно, он всегда такой?
— Давай, не препирайся только, — склонил голову вбок Тэ. — Я уговаривать не умею, и чувство долга будет меня угнетать.
"Ты можешь трахнуть меня" — думает Чонгук, но говорит:
— Ладно, — усердно создает вид, показательно держась за живот, — тем более, что я и правда голоден.
Когда остатки сытного и вкусного рамена достигают желудка, Чонгук запивает его чаем, с грустью осознавая, что это приятное времяпровождение скоро закончится. Уходить ему не хотелось, поэтому он принялся перебирать в голове всевозможные темы, чтобы хоть на пару лишних минут задержаться. Однако, рядом с хозяином квартиры, в голову ничего путного не приходило, и Гук не нашел ничего лучшего, кроме как выдать:
— Ты красивый.
А почему, собственно, и нет, если он и вправду так считает? Не в детском саду ведь.
Тот, поперхнувшись, закашливается, уставившись своими ореховыми глазищами на Чонгука.
— Что ты сказал?
— Ты красивый, хен, — без проблем повторяет Гук. Он может это повторить еще несколько раз. Хоть сотню, потому что Тэхен и правда до чертиков красивый и, вообще, настолько классный, что Чонгуку становится все сложнее держать свои яйца в штанах.
— Спасибо, ты тоже красивый, Чонгук... — начал было Тэхен, и наверняка бы сейчас поинтересовался, зачем вообще Гук заговорил на эту тему, поэтому последний его опередил.
— Тогда поцелуй меня, — просит он, наблюдая, как Тэхен меняется в лице. Только он не становится злым, либо раздраженным. Удивленным становится, и от того еще красивее, аж волосы на руках приподнимаются.
Пока только они.
— Чонгук, ты... — Тэхен бы рад договорить до конца, вот только, это "Ты красивый, хен" вертится у него в голове болванчиком, выбивая всякую почву из-под ног, а Чонгук напротив слишком хорош, чтобы держать себя в руках. Да и зачем, если он и сам не против?
